Текст книги "Колония (СИ)"
Автор книги: M John
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Он покачал головой.
– Сила Виктора... Если в наших головах сидят эти «пассажиры», которые дают нам силы и обеспечивают нас структурами мозга, которые нужны, чтобы управлять силами... Мне кажется, у меня нет всего этого с чужими силами. Они слабее, я не обладаю пониманием того, что происходит, у меня нет полного управления.
– Хочешь попробовать на мне? Раньше я была против, но мне кажется, что теперь, когда я понимаю, что происходит, я справлюсь.
Он на секунду задумался.
– Ладно.
Он протянул руку и позволил тонким потокам тьмы заструиться с кончиков пальцев. Они сплетались и расплетались, словно обвивали что-то невидимое, поочерёдно выползая и вырываясь вперёд. Густой поток достиг пола и разлился по поверхности. Тьма не мешала ему видеть, но он чувствовал её пределы так же, как видел границу между чёрным и белым, хотя настоящие цвета оставались на месте. Плохая аналогия. Граница была отчётливо видна, хотя он не мог определить, чем она отличается от всего остального.
Момент контакта с Тейлор он ощутил так, словно закрыл и резко открыл глаза перед взрывом фейерверка, увидев множество искр, рассеянных на километр вокруг. Вот только искры были живыми и двигались.
Он не понимал, как пользоваться этой силой, и потому мысленно надавил. Он не ощущал, что чем-то управляет, не чувствовал того, чем он управляет. Он был порывом ветра, а насекомые Тейлор неслись в его потоке подобно листьям.
Она потянулась и без труда вернула себе управление роем. Он ощутил, как она передвигает отдельных насекомых, как привычно она выбирает тех, кто ей нужен.
– Если вдуматься – это успокаивает, – сказала она. – Осознаёшь, насколько ты на самом деле мал. Мы не правим этой планетой, мы просто временные жильцы, а все эти мелкие существа – бактерии, и насекомые, и растительные формы – они повсюду. Даже самые важные дела, мерзкие и страшные проблемы, по большему счёту меркнут на их фоне. Разве не так?
«Хорошо ли это?»
– Я знаю, звучит несколько безумно, но правда в том, что ты получил возможность мельком взглянуть на то, как живут эти насекомые, насколько механически следуют инстинктам. Ты видишь, как они размножаются, едят, строят гнёзда и умирают, видишь, как они заполняют все аспекты нашего существования. Они в воздухе, в тёмных закоулках, в стенах, они поедают наших мертвецов. Я не чувствую кожных клещей, но знаю, что мы все покрыты ими – даже ресницы... Наверное, когда я думаю обо всём этом, такие мысли заставляют меня выйти за свои пределы, напоминают, что мы всего лишь часть огромной системы, винтики вселенной, которые крутятся по-своему. Когда я вижу все эти мелкие детали, то чувствую, что большие проблемы не настолько серьёзны, не так ошеломительны.
Пока она говорила, она выглядела значительно более расслабленной, чем любой другой человек, когда-либо попадавший в его тьму. Она ничего не видела и не слышала. Прислонилась к столешнице, говорила и смотрела в пространство. Удивляло даже то, что она вообще говорила. Большинство людей напрягались бы, не имея возможности видеть и оценивать реакцию человека, к которому обращаются, не получая никакой обратной связи, они испытывали бы неловкость, как при разговоре с автоответчиком.
– Не знаю, есть ли в этом какой-то смысл, но обычно я пытаюсь обратиться к ним, когда всё катится в тартарары. Если задуматься, получается, что они заставляют меня вернуться к себе.
– Хотел бы я найти успокоение в собственной силе, – пробормотал Брайан.
– Ты что-то сказал? Мне кажется, я почувствовала вибрацию воздуха, но трудно быть уверенной, когда действует твоя сила.
Он не ответил.
Вместо ответа он посмотрел на Тейлор. Не красотка с обложки – это он признавал. И рот широковат, и уши торчат так, что их не скрывает копна тёмных кудрей, ниспадающая с плеч. И сами плечи: узкие, с выпирающими косточками, обманчиво хрупкие на вид. Она такая собранная, и, в то же время, сама не осознаёт, что делает её тело. Кажущуюся хрупкость подчеркивало то, в какой странной позе она находилась в расслабленном состоянии: запястье под прямым углом, пока она ковыряет кутикулу ногтем большого пальца, нога поднята и стопа упирается в кухонный шкафчик, плечи чуть подаются вперёд. Как будто ей тесно в своей коже, и она не может полностью вытянуть руки и ноги.
Всё это не бросалось в глаза, он бы и не заметил, если б не обращал внимание раньше. Эти черточки, которые он подмечал, вглядываясь пристально, наводили его на мысли о птицах или насекомых... и он не чувствовал ничего плохого в этих сравнениях.
Глядя на неё, он замечал, какие же у неё длинные руки, ноги, шея и тело. Она всё еще росла, и подросла даже за последние несколько месяцев их знакомства. Каким-то образом он видел, что основа для взрослого тела уже заложена: она не будет худой, но станет стройной, длинноногой. Если она всё ещё растёт, то, судя по её отцу, она будет высокой.
Сможет ли она стать «статусной женой», или красоткой, на которую оборачиваются на улице? Вряд ли. Но он мог представить, как однажды кто-нибудь будет смотреть на её недостатки сквозь пальцы, а может, даже полюбит их, и она покажется ему совершенной. Как кто-нибудь однажды захочет обнять её...
Она снова заговорила, прервав поток его мыслей:
– Ладно. Скорее всего, ты не случайно держишь тьму так долго. Не подумай, что я жалуюсь, наверное тебе так просто лучше думается, как и мне с насекомыми, но, всё-таки, посмотри, как там курица. – она усмехнулась. – Я могла бы послать тараканов проверить, но, думаю, мы оба не будем рады результату.
Он посмотрел на плиту, потыкал ножом курицу. Всё в порядке. На всякий случай он сделал огонь поменьше.
– Слушай, Брайан, я не хочу ворошить неприятные мысли, но и молчать не хочу. Я поискала информацию, и меня пугает, сколько людей, переживших второй триггер, закончили плохо, причём быстро закончили. Я думаю, это связано с грузом, который свалился на тебя, с тем, что произошло... Я... Я не сильна в этом. Не сильна в том, что связано с людьми. Но у меня тоже бывали чёрные дни. Моя мама умерла не так давно, не помню, обсуждали ли мы это. Потом травля в школе... Я порой думаю, как все эти события могли повлиять на то, что именно я делаю и зачем. Не знаю, куда меня заведёт, но, надеюсь, ты понял, что я здесь ради тебя.
Когда она заговорила о произошедшем, он ожидал появления того тёмного беспокойства, которое мучило его прежде. И хотя его сердце ёкнуло, но совсем не так, как раньше. Через крохи одолженной у неё силы он чувствовал работу насекомых, выполняющих сотни едва отличающихся задач: отдельные рои прочёсывали пространство вокруг, протягивали шелковые нити через дверные проемы и дороги, маркировали людей в окрестностях, следили за движениями этих людей, группировались в пустых помещениях, чтобы проверять столы и шкафы в отсутствие хозяев.
А Тейлор просто спокойно стояла здесь, опираясь на кухонную тумбу. Она по-прежнему ничего не видела и не слышала, а человек, к которому она обращалась, не отвечал уже по меньшей мере минуту. Наверняка у нее были свои мучительные мысли, тысяча обязанностей, сотня причин злиться или винить себя, но ей как-то удавалось сохранять непринужденность.
Возможно, это такое же напускное спокойствие, которое она демонстрировала, подходя к штаб-квартире?
Он размышлял, исчезнет ли этот напускной вид, если сейчас застать её врасплох? Но он не хотел поступать так грубо, это было бы неправильно.
Нужно что-то другое. Почти на автомате Брайан шагнул вперёд и потянулся к ней, но затем остановился, опустил руки. Если он обнимет её, будет ли это злоупотребление доверием? Или нет? Он...
– Эй, – сказала Тейлор так тихо, что он едва услышал. Немного громче она добавила: – Давай.
Она знала? Но... при помощи её силы он заметил искорки насекомых, которых она поместила на отвороты его брюк, на края рукавов.
Как она успевает за всем следить?
И как он должен теперь себя вести? У него никогда не было друзей за пределами команды, его общение с девушками было ограничено флиртом, «работой» с командой и ссорами с сестрой.
Он сглотнул и, протянув руки, взял её за плечи и мягко притянул к себе. Его движения были легкими, ведь он не мог выбросить из головы мысль, что если сжать её слишком сильно, она может сломаться.
Она обняла его за талию и положила голову ему на плечо. Оба движения поразили своей силой и стремительностью.
Он позволил тьме исчезнуть, изгнал искорки, которые, по мнению Тейлор, символизировали то, как ничтожны люди в огромном мире. Когда свет вернулся, остались только они вдвоём.
– Этого ты хотел? – прошептала она.
– Ты такая спокойная, – ответил он, сам не вполне понимая, что именно имеет в виду.
– Вот и славно, – ответила она почти такой же нелепой фразой.
Они стояли так некоторое время, его подбородок покоился на её макушке. Он чувствовал, как она дышит и как бьется её сердце, чувствовал тепло её дыхания на своей груди. Он ощутил свои слёзы и сморгнул их, недоумевая, почему они вообще появились.
– Прости меня, – сказал он.
– Тебе не нужно извиняться.
Он не знал, за что извиняется. За эту неловкость, за время, в течение которого это тянулось? За то, что поставил её в положение, когда она понимала, что он уязвим и не могла сказать «нет»? Ему казалось, что она не против. Если бы она возражала, подумал он, был бы какой-то знак, какое-то движение, какая-то попытка отстраниться.
Может быть, он просил прощения за то, что он не сделал этого раньше?
Он отбросил сомнения и колебания.
– Может, мы? – он немного отстранился и показал в направлении дивана.
– М? – Её глаза немного округлились.
– Нет... не это, просто... – он помедлил, пытаясь найти слова, чтобы выразить свою мысль так, чтобы не поставить её в неловкую ситуацию.
– Ладно, – она, кажется, догадалась, что он имел в виду. Повела его за руку в комнату. Он устроился первым, поправил диванные подушки, чтобы подложить их под голову. Она сняла нож, пистолет и выложила содержимое карманов на ближайший кофейный столик.
На этот раз он потянул её за руку. Осторожно, словно ожидая, что в любой момент он может отпрянуть, она легла рядом с ним на бок, перекинув обе ноги через его живот, положила голову ему на плечо и прижалась к груди. Если бы он не отметил раньше эту нескладность, то, как её тело изгибается под странными углами, он мог бы подумать, что ей неудобно. Но сейчас он не чувствовал беспокойства. Одной рукой он прижал её ближе.
Целыми днями он искал способ найти себя, остановить эту нисходящую спираль тревоги и страха, которая заставляла его всё больше тревожиться и бояться. Он истязал себя и едва не разрушил отношения с Аишей.
Он пытался сделать это в одиночку. Но ему нужна была скала, якорь. Если бы у него спросили месяцы назад, недели назад, даже дни назад, вряд ли он поверил бы в это, как и в то, что из всех людей его якорем станет именно Тейлор.
– Плита, – сказал он, порываясь встать.
– Всё в порядке, – ответила Тейлор, удерживая его.
Он повернулся и увидел переключатель в положении «выключено».
– Спасибо, – сказал он. Понадобилась секунда, чтобы набраться мужества и поцеловать её в макушку.
Она кивнула, потеревшись об него головой.
– Нет, правда, – сказал он и коснулся её головы, чтобы она повернула к нему лицо. На этот раз он поцеловал её в губы. – Спасибо.
Она не ответила, только улыбнулась, и прижалась к нему теснее.
Тейлор заснула первой. Он некоторое время лежал, пытаясь дышать с ней в такт, словно если он скопирует ритм её дыхания, это поможет ему тоже заснуть. Как будто он забыл, как засыпать самому.
Он не излечился окончательно. Возможно, этого никогда не случится. Стоило подумать об этом, и он видел на кухне Ампутацию – она ждала, наблюдала за ним – как наяву. Как бы он ни пытался отгородиться от уродливых видений, эти барьеры рушились вновь и вновь.
Но сейчас ему стало легче дышать.
Он закрыл глаза.
Глава опубликована: 01.07.2017
15.04
Солнышко однажды сказала, что её жизнь в костюме была насыщенной, жестокой и одинокой. Мне тогда было трудно понять последний пункт. Ведь в то время я ловила кайф от того, что у меня впервые после пары лет почти полного одиночества появились друзья.
Возможно, если бы наш разговор повторился через несколько недель, я смогла бы понять её и сочувственно кивнуть.
Силы возвысили нас над обычными людьми. Может быть, считать, что я лучше чем Сьерра, Шарлотта или мой отец – высокомерно, но я действительно так думала. У меня есть все возможности, которыми они обладают – и намного больше.
Хотя, если посмотреть на то, каким образом силы сделали нас особенными, мне необходимо было признать, что они же и обособили нас. Проще говоря, силы нас разделили: наши события-триггеры, причины, по которым мы используем свои способности, планы и цели, которые мы выбираем, даже то, что силы заставляют нас думать и действовать по-разному... всё это возводит стены между нами. Взять хотя бы Панацею и Суку – отличные примеры того, как это бывает.
Я не смогла вспомнить ни одну пару кейпов, чьи отношения не были бы как-то искорёжены. Если Сплетница права, то Ночь и Туман по своей сути – социопаты. Они изображали семейную пару, но при этом не были связаны любовью или нежностью. Отношения Виктора и Отилы были испорчены по-другому, раздавлены общим прошлым. Брандиш и Бризант? Судя по их детям... да. Тоже ничего хорошего.
Совсем неудивительно, что мы такие психи. Нуждаться в поддержке – неотъемлемая часть человеческой природы. Но мы сами себе едва можем помочь, не то что кому-то другому.
Ещё хуже, если каким-то чудом два кейпа смогут найти утешение и поддержку друг в друге. Нет никакой гарантии, что всё не рухнет по двум другим причинам, которые упомянула Солнышко. Накал страстей нашего образа жизни, безграничная жестокость. Леди Фотон потеряла своего мужа в бою с Левиафаном. Слава, если верить журналам и газетам, встречалась с Рыцарем. Он тоже погиб.
Так каков итог? Каково это – лежать рядом с Брайаном? Это одновременно сладко и горько. Наверное, соотношение горечи и сладости – сорок к шестидесяти.
Я не могла взглянуть в лицо Брайану, не поднимая головы, но мне не хотелось будить его. К тому же, очки лежали на столике с ножом и пистолетом, так что я всё равно не смогу чётко его разглядеть. Я рассматривала текстуру его майки, пучки ворса, сплетение ниток, они двигались в такт его медленному, глубокому, ритмичному дыханию. Я чувствовала запах его пота с лёгким оттенком дезодоранта. Забавно, потому что когда мы только устроились на кровати, я не чувствовала никаких запахов.
Глубоко в груди у меня разливалось тепло. И вовсе не потому, что сквозь оконные стекла проникали солнечные лучи.
Не скажу, что я была счастлива. Я не заслужила счастья – не со всей свалившейся на меня ответственностью, не после всех моих ошибок, не в то время, когда я подвела стольких людей.
Но я могла убедить себя, что быть рядом с Брайаном – мой долг. Одно из заданий, которое необходимо выполнить независимо от того, как пойдут дела в следующие дни и недели. Одно из дел с очень высоким приоритетом. Нужно поддержать Мрака, если мы хотим, чтобы он был рядом и помогал нам, когда всё завертится.
Мне не стоило питать больших надежд, ведь я видела, куда приводят отношения между паралюдьми. Мне нужно ценить такие моменты просто за то, что они есть.
Я множила и громоздила оправдания, рационализировала ситуацию, пытаясь убедить себя в том, что случившееся не закончится катастрофой. Что я не подхожу ко всему безответственно, что позже я сотню раз не пожалею о сделанном. Достаточно, чтобы почувствовать умиротворение.
Ну, почти умиротворение. Мне нужно было в туалет, а я всё ещё не хотела двигаться и беспокоить его.
Похоже, ничто не даётся легко.
Физиология окончательно взяла верх, и я приняла решение выбираться. Я даже не попыталась сразу встать на ноги – вместо этого сползла вниз, на пол, отпуская Брайана так медленно, как только могла.
Как только я оказалась на свободе, я взяла очки, нож, телефон и пистолет и поспешила в уборную.
Пока я была там, зазвонил телефон. Сплетница. Ради Брайана и из чувства приличия я отменила вызов и набрала сообщение.
«Что случилось?»
Вскоре она ответила:
«Р закончил. Воробушек в клетке. В хочет встретиться. Бери М и Ч и приходи к 11 утра».
Значит, пришло время проверить, сможет ли Брайан получить какие-нибудь силы Виктора.
«М спит. Не хочу его будить».
Я догадалась, что ответит Сплетница, ещё до того, как пришло сообщение:
«Жаль мешать голубкам но мало времени и В ждёт».
Я написала «хорошо» и убрала телефон.
На кухне было прибрано, но насекомые не предупредили меня о том, что кто-то приходил. Видимо, Аиша вернулась, но её сила позволила ей остаться незамеченной.
Предположив, что она дома, я начала готовить завтрак на троих.
Если уж будить Брайана, то запахом бекона, кофе и тостов. Это самый деликатный способ, который я смогла придумать.
Аиша проснулась раньше Брайана и спустилась вниз в длинной футболке.
– Спасибо, что прибралась, – тихо сказала я. Вспомнив её реакцию в прошлый раз, когда мы говорили о Брайане, добавила: – И за то, что не возмущаешься.
– Я не могу ему помочь, не знаю как. Так что передаю его в твои руки.
– Спасибо.
– Не благодари. Если всё испортишь, превращу твою жизнь в ад.
Я нахмурилась:
– Если честно, это не слишком-то справедливо. Думаю, что каким-то образом я в любом случае напортачу. Ведь что бы ни случилось, легко не будет. Так что, может, лучше тебе поверить, что я действую из самых лучших побуждений, и сделаю для Брайана всё, что в моих силах.
Она подцепила с тарелки кусок бекона и отправила в рот:
– Может быть. Хотя нет. Не напортачь!
Я закатила глаза.
– У меня было время попрактиковаться. Знаешь, есть множество способов убедить людей, что они сходят с ума. Ни один предмет не остаётся там, где его оставляли. Вещи пропадают. Мебель двигается. Затем начинаются более серьёзные игры. Например, исчезает пакет с наркотой, которую они хотели толкнуть...
– У меня нет наркоты, – перебила я.
– Я говорю ги-по-те-тически. Я устраиваю проблемы их знакомым. Потом у них появляются мелкие ранки, но они не помнят, откуда они взялись. Занозы под ногтями, порезы бумагой между пальцами и в уголках губ. Царапины на тыльных сторонах ладоней. Вот тут у них реально начинает ехать крыша. Люди пытаются убежать хоть куда-нибудь. Всё прекращается. На время. А потом начинается снова, в два раза хуже. И они ломаются. Тогда я оставляю сообщение, что всё закончится, когда они уйдут из города. Рисую кровью на стенах или мылом на зеркале в ванной, чтобы надпись проявлялась, когда в комнате влажно. И они радуются. Они просто счастливы убраться подальше. Вот только тебе я не оставлю никаких записок.
– Господи, о чём ты говоришь? – спросил Брайан из-за её спины. – И откуда ты вообще берёшь кровь?
Аиша развернулась к нему, даже вполовину не смутившись так, как следовало бы.
– Я попросила у помощника Выверта. А он только уточнил, сколько нужно литров. Разве это не странно? В смысле, серьёзно, кому может понадобиться несколько литров крови? Хотя я могла бы найти ей применение. Разукрасить чей-нибудь дом, посмотреть, смогу ли я свести их с ума по-настоящему, – Аиша злорадно улыбнулась.
– Забудь об этом. Что ты имела в виду, говоря Тейлор, что не оставишь ей записку?
– Всё нормально, – сказала я. – Она просто пытается защитить старшего брата.
Улыбка Аиши стала ехидной.
– Не знал, что ты так беспокоишься, – сказал Брайан Аише с долей сарказма. – Не буду развивать эту тему – но только потому, что Тейлор тебя прикрывает.
Аиша закатила глаза и приступила к завтраку.
Было девять тридцать. Если считать, что на дорогу до базы Выверта уйдёт от получаса до сорока пяти минут, у нас оставалось около часа на сборы. Мы поели в неловком молчании. Аиша первой пошла в душ, вновь оставляя меня и Брайана наедине.
Я не знала, что делать дальше. Мы продвинулись на шаг вперёд, но у меня отсутствовал какой-либо опыт на этом фронте. Как мне поступать? Что говорить? Я хотела обнять его, взять за руку или просто обсудить, как мы сможем провести время вместе, попозже. Но я не знала, что допустимо, а что будет уже слишком и нарушит границы.
Он сел на диван и положил ноги на кофейный столик. Я взяла стакан апельсинового сока и села рядом. Он положит руку мне на плечи, или...
– Наш вопрос с Вывертом. У тебя есть план?
Возможность упущена.
Я покачала головой.
– Больше похоже на то, что у меня есть множество более мелких планов. Нельзя привязываться к одной идее, на случай, если события пойдут неожиданным образом.
– Ладно. Давай обсудим их. План А?
– Я привожу в порядок свою территорию. Выверт решает, что мои услуги более ценны. Основная мысль в том, что он оценит мою способность содержать в порядке территорию выше, чем выгоду от владения Диной. И отпустит её.
– Вряд ли.
Я нахмурилась:
– Я почти отказалась от этого плана после того, как Ожог всё спалила. Но раньше это не было настолько невозможным.
– Подумай об этом с точки зрения утечки секретной информации. Если он разрешит Дине вернуться к семье, она все равно не сможет вернуться к нормальной жизни. Если он будет настолько глуп, что отправит её домой без охраны и тех, кто будет присматривать за ней, ту же налетят герои и используют Дину, чтобы добраться до Выверта.
Я хмуро кивнула.
– И давай по-честному: можешь ли ты искренне сказать, что твои услуги сопоставимы с тем, что придётся затратить Выверту? Я про стоимость ресурсов, цену агентов, которые понадобятся, чтобы круглосуточно следить за Диной?
– Значит, ты думаешь, что он откажется.
– Сплетница думает, что Выверт готов выбросить тебя из команды, как только он получит всё, что ему нужно.
Я повернулась и посмотрела на Брайана. Он хмурился.
– Считаешь, я расходный материал?
– Для Выверта? Возможно.
Я кивнула.
– Об этом нельзя забывать, – добавил он.
– Вопрос в том, меняет ли это хоть что-то. Должна ли я перестать помогать людям на своей территории? Я сама этого не хочу. Это несправедливо по отношению к моим людям, и может насторожить Выверта.
– Мне кажется, в первую очередь плохой идеей было насторожить его, предлагая ту сделку. Сейчас он знает, что у тебя довольно высокие моральные принципы. По крайней мере, кое в чём.
Я кивнула. Кое в чём.
Он продолжил:
– Думаю, весьма хлопотно, когда рядом находится подчинённый с такими моральными заботами, которые нарушают его долговременные планы. Возможно, он ищет тебе замену.
– И с учётом его силы, это может привести к некоторым затруднениям.
– Его силы?
Я помолчала:
– Сплетница мне кое-что рассказала. Он создаёт параллельные реальности. Принимает два различных решения и смотрит, к какому результату они приведут. Выбирает, что для него лучше.
Брайан нахмурился:
– Он и с нами это проделывал?
– Ещё до того, как я вошла в команду. Посылал Неформалов на задание в одной реальности и никуда не посылал в другой. Если всё удалось – здорово. Если неудача – ну, ничего не потеряно. Он удаляет реальность, в которой мы получили задание.
Брайан потёр подбородок. Я заметила, что у него отросла щетина.
– Значит, в любой ситуации он получает две попытки. Включая разборки с тем, кто захочет доставить ему неприятности.
Я кивнула:
– Потому мы должны подыгрывать ему как можно дольше.
– Разумно. План Б?
– План Б... в общем-то, это даже не план, а отступление. Если меня раскроют до того, как мы продвинемся, начнётся война с Вывертом и его людьми.
– Включая Скитальцев и Цирк.
– Мы со Сплетницей обсудили, как к этому подойти. Проблема в том, что их прикрывает Выверт. В обычной ситуации я бы посоветовала перейти в нападение, чтобы они не успели использовать наши слабости. Но при наличии силы Выверта нужно предполагать, что Скитальцы, скорее всего, уйдут от удара или выберут заведомо успешный план атаки.
– А сил у них столько, что им достаточно одного удачного удара, – сказал Брайан. Я заметила, как он помрачнел и уставился в пространство.
– Прости, – сказала я и импульсивно прильнула ближе, так что моя рука и плечо прижались к нему.
– Хм?
– Если хочешь поговорить о чём-нибудь другом...
– Я хочу, чтобы после всей этой истории мы остались в живых.
– Но это напрягает тебя.
– Я справлюсь, – ответил он, положил руку мне на плечо и притянул меня к себе.
Но к теме разговора он больше не возвращался. Аиша вышла из душа, он вызывался идти следующим – видимо, чтобы прибрать за ней. У меня появилась минутка, чтобы привести свои вещи в порядок. Под одежду я надела костюм, верхнюю часть которого завязала на поясе под толстовкой.
Как только душ освободился, я стянула костюм и повесила его там. Пар поможет расправить складки на тех местах, которые неплотно прилегают к телу.
Надо признать, меня немного разочаровало то, как началось наше утро. Частично из-за того, что я не знала, как себя вести, частично из-за полного отсутствия романтики. Умом я понимала, что кино, телевидение, книги и прочее показывают вовсе не реалистичную картинку. Я понимала, что мы не сойдёмся в мгновение ока, что всё нужно будет настраивать.
Но в глубине души я вовсе не была на сто процентов рациональной.
Нужно довольствоваться тем, что есть. Прошлая ночь, объятья... Это было здорово. Правда здорово.
Ну а сейчас мы должны выдвигаться, пока у нас есть некоторый запас времени.
Я сломала мозг пытаясь придумать, что сказать. Любая фраза про наше общение или романтику казалась искусственной и неловкой, особенно если произнести её в присутствии Чертёнка. Всё, что связано с жизнью в костюме, для Брайана слишком щекотливая и наполненная горечью тема.
Каждый раз, когда я появлялась в штаб-квартире Выверта, она немного менялась. Во время нашего первого визита были только пустые стены, штабеля и штабеля ящиков, солдаты, толпившиеся во всех помещениях. Во время последнего визита появилась некоторая организованность. Сейчас штаб-квартира приняла окончательный вид.
Пространство разделили на два уровня. Внизу находились кафетерий, бар, небольшая компьютерная лаборатория, двухъярусные койки для солдат, отдыхающих после дежурства. Двери – видимо, ведущие в туалеты. Я знала, что у Выверта есть подразделения, расположенные по всему городу, в укрытиях вроде тех, что он предложил нам, разве что несколько более аскетичных. Все, кто располагался здесь, обеспечивались самым необходимым.
Также внизу была зона, предназначенная для военных нужд. Здесь работали специалисты для выдачи оружия и боеприпасов, в строгом порядке размещённых на полках и стойках, располагалась просторная прачечная, предназначенная для стирки и подготовки униформы, и два склада для тяжёлого снаряжения и технического оборудования вроде раций и взрывчатки.
На верхнем уровне было почти пусто, только подвешенные в воздухе металлические переходы вели к дверям в бетонных стенах. Но и здесь нашлись изменения: на стенах висели доски с графиками смен и карты, похожие на те, что я видела в командном пункте Сплетницы.
Я посмотрела на одну из карт: наша территория немного выросла. Или, точнее сказать, скопления вражеских сил на окраинах нашей территории оказались рассеяны.
Перед комнатой для совещаний стояла Кранстон – блондинка, которая была одним из посредников между Вывертом и нами и поддерживала связь со мной на случай, если что-нибудь понадобится.
– Здравствуйте, Рой. Как дела?
– Прекрасно, мисс Кранстон.
– Вы несколько рано. Могу ли я предложить вам что-нибудь, пока вы ждёте прибытия Выверта?
Я помотала головой.
– Мрак? Чертёнок?
Они тоже отказались.
– Начнём всего через несколько минут.
Мрак и Чертёнок отошли в сторону, поговорить с полным низеньким мужчиной – видимо, это был их связной. Я подошла к перилам, чтобы посмотреть вниз. Там, внизу и слева от меня, стояла группа людей. Я сдвинулась, рассматривая их.
Трикстер, Солнышко, Генезис и Баллистик собрались вокруг Сплетницы, Выверта и белобрысого парня с поразительно приятной внешностью. Сверху было плохо видно, но стена в коридоре под металлическим переходом выдавалась вперёд. В стене располагалась массивная дверь хранилища, вмурованная в бетон – очень похожая на двери в убежищах.
Ноэль.
Сплетница что-то говорила, качая при этом головой. Она показывала рукой на дверь.
Я видела, как Скитальцы отвечают ей. Трикстер скрестил на груди руки, Солнышко смотрела куда-то в сторону. Генезис в коляске наклонила голову, и копна волос закрыла от меня её лицо.
Они не услышали того, что хотели услышать.
Сплетница коснулась стены, каких-то панелей или кнопок, ещё что-то сказала и направилась в сторону лестницы. Скитальцы и Выверт последовали за ней.
– Всё в порядке? – спросила я Сплетницу, когда она подошла ко мне.
– Ох, совсем нет, – она натянуто улыбнулась.
– Расскажешь позже?
– Не могу. Поклялась молчать.
– Ага. Знаешь, для того, кто зовёт себя Сплетницей, ты хранишь слишком много секретов.
– Поверь, некоторые секреты я бы предпочла не знать.
Я нахмурилась. Что же там произошло?
Я надеялась, что Сплетница сможет рассказать, когда нас не услышат Выверт и Скитальцы.
Когда мы подошли, Сука и Регент уже ждали рядом с комнатой для совещаний. Я кивнула Суке и она тоже ответила мне кивком. Мы заняли свои места: Скитальцы с одной стороны стола, Неформалы с другой, Выверт во главе.
– Я понимаю, что с тех пор, как Девятка покинула город, дела идут несколько сумбурно. Тяжело налаживать связь, город всё ещё не оправился от атаки Губителя, и у всех хватает личных проблем. До того, как мы сосредоточились на Девятке и устранении Джека, я попросил вас развивать ваши территории и делать всё возможное, чтобы установить над ними хоть какое-то подобие контроля. Поскольку Сплетница может не обладать всей информацией, необходимой для выводов, я хочу, чтобы вы сами доложили о своих успехах.
Он указал на Трикстера.
– Ставите меня в неловкое положение, да? – спросил Трикстер. – Не знаю. В моём районе никто не занимается тёмными делами, нет никаких проходимцев, на которых жаловались бы жители. Но Чистота и её люди всё ещё зависают поблизости. Жду, когда моя команда разберётся со своими делами и поможет мне.
– Инфраструктура, вербовка? – подсказал Выверт.
– Я немного продвинулся в обоих направлениях. Предложил некоторым мелким уголовникам варианты: убраться из города или работать на меня. Тех и других получилось примерно поровну. Достаточно людей, чтобы разобраться с возможными проблемами или чтобы запугать кого-нибудь.
– Хорошо. Солнышко?
Солнышко производила впечатление школьницы, которая отчаянно надеется избежать вызова к доске:
– Не знаю. Я работала по карте, которую дала Сплетница. Но у меня получается не очень. Я выжигаю места, где они прячутся, они убегают, а потом в половине случаев возвращаются и прячутся где-то рядом.
