Текст книги "Вперед, к счастью!"

Автор книги: Люсиль Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

11

Клео всегда нервничала на первом свидании. Однако на сей раз она почему-то была спокойна. Может быть оттого, что Джеймс десять лет назад, краснея и заикаясь, признался ей в любви, и теперь она не могла воспринимать его как взрослого, уверенного в себе мужчину. А возможно, и потому, что Клео знала: свидание не приведет ни к чему серьезному. Эта встреча – просто способ отвлечься от проблем.

Здесь совершенно нечем заняться. Все разговоры – лишь о погоде да о соседях. Джеймс прекрасно знает о том, что она согласилась поужинать с ним лишь от скуки. Или не знает?..

Клео вдруг стало стыдно за свое поведение. Что, если Джеймс настроен серьезно? А вдруг его чувства к ней еще не остыли? Да, прошло десять лет, но ведь настоящая любовь живет вечно.

Впрочем, разве она сама не начинает снова влюбляться в него?

Она вошла в ресторан (единственный в городке) и сразу увидела Джеймса. Он сидел за барной стойкой и о чем-то непринужденно болтал с барменом.

– Какой красавчик! – вдруг услышала Клео чей-то вздох и лишь тогда обратила внимание на то, что в ресторане собрались почти все незамужние женщины города. И все они, конечно, пожирали глазами Джеймса.

И тут он заметил Клео, улыбнулся и помахал ей рукой. В его взгляде не было любви. Улыбка не была нежной. В глазах не светилась надежда. И вместо того, чтобы обрадоваться и забыть о муках совести, Клео неожиданно для самой себя страшно огорчилась. Он не считает ее особенной. Она для него лишь одна из многих… И это ранило особенно сильно.

– Привет, давно меня ждешь? – Клео села на соседний стул.

– Всего-навсего полчаса.

– Извини, я заблудилась.

– А говорила, что прекрасно ориентируешься.

– Будешь продолжать издеваться надо мной?

– Да почему ты решила, что я издеваюсь?

Она скривила губы. Джеймс насмешливо улыбался, свысока поглядывая на нее. Клео украдкой осмотрелась и заметила, что на нее все глазеют. Наверное, гадают, знает ли она, что Джеймс давно сорвался с ее крючка и больше на него не попадется.

– Пройдем за столик? – Он тронул ее за руку. – Клео, ты не выспалась? У тебя мутный взгляд.

– Может, и не выспалась.

– Чем же ты занималась всю ночь? – ухмыльнулся он. – Писала стихи? Читала любовные романы? Или просто мечтала?

– Всем этим я занималась, когда мне было двадцать.

– Выходит, ты растеряла всю свою романтичность.

– В Нью-Йорке она только мешает.

– И какие же женщины живут в Нью-Йорке? Чем они дышат, к чему стремятся? Расскажи мне, Клео.

– Ты, кажется, обещал мне ужин, – напомнила она.

– Ясно, снова бежишь от ответа. – Джеймс встал со стула прежде, чем она раскрыла рот, чтобы возразить. – Наш столик вон у того окна. Идем.

Клео и Джеймс сделали заказ, немного поболтали с официантом, обсуждая местную кухню, и наконец снова оказались тет-а-тет. Не задумываясь о ее чувствах, Джеймс сказал:

– На прошлой неделе мы ужинали здесь с Беллой. Ей очень понравился жареный лосось. Она вообще обожает рыбу. Хочешь попробовать лосося, Клео?

– Нет, спасибо, – сухо ответила она. – В отличие от твоей любимой Беллы я больше люблю мясо.

– Это потому, что по натуре ты хищница.

– Еще одно слово, Джеймс Уорнер, и ты нынче будешь ужинать один.

– Да что я такого сказал?

Клео не удостоила его ответом. Она кинула взгляд в окно, делая вид, что рассматривает прохожих. Однако уже через секунду Клео пожалела о своем решении, ибо неожиданно встретилась взглядом с Сарой Уорнер.

– Ну все, вечер испорчен окончательно! – Клео откинулась на спинку стула и легонько стукнула по столу кулачком.

– Что случилось?

– Твоя сестра направляется сюда. Надеюсь, она не любительница устраивать сцены при свидетелях?

– Кажется, Сара настроена благодушно, – пробормотал Джеймс, глядя на сестру, которая уже вошла в ресторан.

Сара мило улыбалась. Чересчур мило. Будто пыталась за улыбкой скрыть более сильные чувства. Ненависть, к примеру.

– Какой сюрприз! – пропела Сара. – Решили поужинать вместе? Как добрые друзья, да?

– Нам есть что вспомнить. – Джеймс поднялся, чтобы поцеловать сестру в щеку. – Как мама? Она не звонила мне уже два дня. Что-нибудь случилось?

– А сам позвонить не можешь? Руки отвалятся? – хихикнула Сара.

– Я был страшно занят.

– Мама знает, что ты сердишься, когда тебя отвлекают от дел. Кстати, когда открытие магазина? В следующую среду, не так ли?

– Именно так, – кивнул Джеймс. – Надеюсь, ты придешь.

– Разумеется. Такое событие я не могу пропустить.

– О чем идет речь? – Клео ничего не понимала. – Какой такой магазин?

– Ты ничего ей не сказал? – Улыбка Сары стала еще шире. – Забыл, наверное?

– Что за магазин, Джеймс? – упрямо повторила Клео, начиная закипать.

– Я расскажу тебе об этом позже. Сейчас неподходящий момент. – Он едва взглянул на нее. – Сара, присоединяйся к нам. Держу пари, ты еще не ужинала.

– Ты прав, милый. Однако я, к сожалению, откажусь от твоего приглашения. Тороплюсь на заседание благотворительного комитета. – Сара вдруг повернулась к Клео. – Дорогая моя, а ведь я как раз хотела тебе позвонить! Надо же, совсем вылетело из головы, что я искала встречи с тобой!

– Зачем? – Клео нервно заерзала. Предчувствия у нее были нехорошие.

– Завтра вечером я собираю гостей. Маленький такой девичник. Женщины нашего города часто такие организуют. Приходи обязательно. Там будут все твои подруги.

– Вообще-то у меня были другие планы…

Сара звонко рассмеялась.

– Ой, да какие у тебя могут быть планы? Ты, наверное, умираешь от тоски. Здесь так мало развлечений. Не стесняйся, Клео, присоединяйся к нашей дружной компании. Ты ведь нам не чужая. Мы же практически родственники! – Сара подмигнула ей. – Ты когда-то чуть не стала женой моего горячо любимого брата. А это многое значит…

– Она придет, – ответил за Клео Джеймс. – Непременно. Я лично за этим прослежу.

Клео раскрыла рот от удивления. Разве она больше не имеет права голоса и не может сама принимать решения? Да что он себе позволяет?!

– Превосходно! – воскликнула Сара. – Я буду ждать тебя, дорогая!

Послав Клео и брату на прощание воздушный поцелуй, Сара упорхнула. Джеймс забарабанил пальцами по столу, ожидая бури. Однако Клео была так удивлена, что не смогла найти в себе сил, чтобы как следует отчитать его.

– С чего это вдруг она стала такой добренькой? – пробормотала она.

– Судя по всему, она искренне хочет с тобой подружиться.

– Держи карман шире! – воскликнула Клео. – Да ни за что я в это не поверю! С улыбкой на устах, с молитвенником в руках, с кинжалом за пазухой – это про нее.

– Не забывай, что Сара – моя сестра, – недовольно произнес Джеймс. – Ты ее совершенно не знаешь, так что нечего на нее нападать.

– Ох, простите! – с сарказмом произнесла Клео. – Но, если мне не изменяет память, ты лично предупреждал, что мне следует опасаться твоей сестры.

– Как видишь, Сара не представляет для тебя реальной угрозы. Я ошибся.

– Ты ошибся, когда предположил, что она доброжелательно настроена. Зачем ты пообещал ей, что я приду на это дурацкое чаепитие?

– Затем, что ты скоро скиснешь, сидя у себя дома.

– К твоему сведению, я наслаждаюсь тишиной и покоем!

– Я тебе не верю, Клео.

– Твое право. Думай что хочешь. Мне все равно.

– Я давно заметил, что ты вообще безразлична ко всему, что напрямую не касается тебя.

– Да, я закоренелая эгоистка, если ты это имеешь в виду. Мне должно быть стыдно за это?

– Разве я тебя стыжу?

– Мне почему-то так показалось.

Их перепалка прекратилась с приходом официанта. А потом они долго молчали, уткнувшись в свои тарелки. Клео ругала себя последними словами. И почему она решила, что это свидание станет чем-то особенным? Кажется, Джеймс вжился в роль стервеца и ему нравилось доводить ее.

Что он, что его сестричка, два сапога пара, подумала Клео раздраженно. Притворяется милым, а на самом деле таковым не является. Сара даже честнее его. По крайней мере, она сразу заявила, что терпеть меня не может. Насчет нее я иллюзий не питаю. А вот Джеймс…

– Что ты там шепчешь? – спросил он.

– Прости? – Клео вскинула брови.

– Ты уже несколько минут, вместо того чтобы есть, смотришь в свою тарелку и шевелишь губами. С кем ты разговариваешь?

– С устрицами, – съязвила Клео. – Они выглядят как живые. И на вкус тоже сыроваты.

– Я попрошу официанта заменить блюдо.

– Спасибо, не надо. Устрицы оказались такими приятными собеседниками. Не то что ты.

– А что я?

– Позвал меня на свидание, но вместо того, чтобы вести себя как подобает джентльмену, хамишь и ехидничаешь.

– А я не джентльмен.

– Это видно невооруженным глазом.

– А как назвать твое поведение? Ты тоже ведешь себя далеко не лучшим образом.

– Да я ангел во плоти!

Джеймс громко фыркнул.

– В это даже ребенок не поверит.

Клео вытерла губы салфеткой, потом бросила ее на тарелку поверх устриц и смерила Джеймса убийственным взглядом.

– Я ухожу! Спасибо говорить не буду, потому что ты испортил мне вечер.

– Постой! – Он схватил ее за руку и заставил сесть на место. Джеймс неожиданно стал серьезным. – Прости меня. Я действительно ужасный тип. Мне очень стыдно, клянусь.

– Может, объяснишь, что с тобой происходит? Я держалась из последних сил, старалась быть вежливой, но ты же невыносим, Джеймс! Зачем было приглашать меня на ужин, если тебе неприятно мое общество?

– Это не так, Клео. – Он покачал головой. – Я действительно хотел провести с тобой вечер. Просто…

– Что?

Он тяжело вздохнул, кусая губы. Она видела: что-то гложет его. Однако ничем не могла ему помочь. Джеймс не желал раскрывать ей душу. Ему проще было спрятаться под маской сарказма, чем рассказать о своих проблемах.

– Ты права, я все испортил, – наконец произнес он. – Лучше нам мирно разойтись, пока мы окончательно не рассорились.

– Как скажешь. – Клео не собиралась клещами вытягивать из него правду.

– Клео, могу я тебя попросить кое о чем?

Она удивленно изогнула бровь.

– Ну попробуй.

– Сходи завтра к Саре в гости.

– Ни за что! – воскликнула Клео. – Даже если ты предложишь мне деньги.

– Умоляю тебя! – Его голос был таким искренним, что Клео немного смягчилась.

– Какой от этого толк?

– Она не подошла бы к тебе и не позвала бы на чаепитие, если бы не собиралась помириться с тобой.

– Но зачем ей со мной мириться?

Джеймс развел руками.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Возможно, она осознала, что ошибалась, клеймя тебя позором. Понимаю, в это трудно поверить, но ведь бывают же на свете чудеса.

– А в Санта-Клауса ты тоже веришь? – хмыкнула Клео.

– Пообещай, что ты пойдешь, – продолжал давить на нее Джеймс.

– А что мне за это будет?

– Испорченная девчонка! Ты и пальцем не пошевелишь без выгоды для себя, верно?

– Ты неплохо меня изучил. – Клео криво усмехнулась. – Ну так что ты мне можешь предложить?

– Ума не приложу, чем тебя соблазнить. Подскажи, Клео, будь другом.

– Ты приедешь ко мне в гости, в Нью-Йорк. В этом году.

– Ну нет! Ни за что!

– В таком случае, можешь передать Саре, что меня не будет на ее чаепитии.

Джеймс скорчил недовольную гримасу. Он думал целую минуту, прежде чем выдавить из себя обещание:

– Хорошо, я приеду к тебе.

– По рукам! Вот так и нужно вести дела. А который сейчас час?

– Без четверти восемь, а что?

– Я еще успею пробежаться по магазинам.

– Зачем это тебе? Ты же привезла с собой кучу нарядов.

– Я видела, что носят местные женщины. Если я явлюсь на девичник в платье от Дольче и Габбана, меня не поймут.

– Собираешься купить хламиду? – рассмеялся Джеймс.

– Я бы и паранджу надела, лишь бы на меня не пялились осуждающе.

– Да никто тебя не осуждает! У тебя мания величия, Клео. Не такая уж ты важная персона, чтобы все о тебе говорили.

– И тем не менее говорят. – Она вытащила из сумочки кошелек. – Попроси принести счет, пожалуйста.

– Клео, должен тебе признаться, что иногда ты вызываешь во мне такие сильные эмоции, что я сам их пугаюсь. К примеру, сейчас мне хочется тебя придушить.

– Чем я на сей раз тебе не угодила?

– Убери деньги, по-хорошему прошу. В этом городе все еще живут по старым джентльменским правилам: дамам подают руку при выходе из автобуса, открывают перед ними двери и платят за них в ресторанах. Здешние мужчины ужасно старомодны.

– Но пять минут назад ты заявил, что не являешься джентльменом.

– Я погорячился.

Клео до смерти устала с ним спорить, поэтому послушно убрала кошелек в сумку и поспешила распрощаться.

– Если завтра я не вернусь домой после чаепития, знай: твоя сестра убила меня и закопала в саду под старой яблоней.

– Боюсь, в суде ее оправдают, решив, что убийство было совершено с целью самозащиты.

– Не завидую я твоей жене, – сочувственно произнесла Клео, явно издеваясь. – Ей придется терпеть твою сестру всю жизнь. Не говоря уже о твоей матери.

– Всего хорошего, Клео. – Джеймс помахал ей рукой. – Поспеши, а то магазины закроются.

Показав ему язык, Клео вышла из ресторана, слыша за спиной тихий смех Джеймса.

12

Клео стояла перед дверью дома Сары Уорнер и не решалась постучать. Ее одолевали сомнения. Она ни на секунду не поверила в искренность сестры Джеймса.

– Постучать или уйти? Вот в чем вопрос, – пробормотала Клео.

Неожиданно дверь распахнулась, лишив Клео выбора. Стоявшая на пороге Сара улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы.

– Добро пожаловать! Как я рада, что ты пришла!

– А уж как я рада…

– Проходи, тебя уже все заждались.

Клео, вздохнув, вошла в дом. Не нужно было быть психологом, чтобы определить, что здесь живет старая дева. Дом был вычищен до блеска. Сверкало абсолютно все: от пола до потолка. Наверное, в свободное время, которого у Сары было полно, она натирала паркет воском.

На каждой тумбочке лежали кипенные кружевные салфетки. На окнах висели белоснежные шторки. Даже любимый кот Сары был белого цвета.

Присутствия мужчины в доме не ощущалось. Неудивительно, что Джеймс удрал отсюда, как только ему представилась такая возможность.

– Сюда, дорогая Клео! – пела Сара. – Здесь у нас столовая…

Стол уже был накрыт, и за ним сидели шесть женщин. Клео на мгновение потеряла дар речи: среди них не было ни одной ее подруги.

– Ты, конечно, помнишь своих бывших одноклассниц? – с нежнейшей улыбкой спросила Сара.

О да, Клео помнила их всех. Сара собрала в своей гостиной тех, кто ненавидел Клеопатру Льюис. Включая конечно же Беллу Тернер.

– Как ты изменилась! – с жалостью произнесла одна из «подружек». – Ах, что делает Нью-Йорк с красивыми женщинами!

– И что же такое он с ними делает? – поинтересовалась Клео, усаживаясь на предложенный ей стул, стоящий во главе стола.

– Помню, ты была такой красоткой! – словно не расслышав ее вопроса, продолжала та. – Увы, время беспощадно.

– Ты тоже не помолодела, дорогая, – сказала Клео.

– Что верно, то верно. – Женщина притворно вздохнула. – Однако нас, жительниц маленьких городков, по крайней мере, не отравляет загазованный воздух.

Клео криво улыбнулась. В отличие от своих одноклассниц она выглядела сногсшибательно, так что те зря изливали яд.

– Чаю? – Сара схватилась за пузатый чайник. – Я испекла чудесное печенье по новому рецепту. Непременно попробуй, Клеопатра.

Надеюсь, оно не отравлено, подумала Клео, с опаской косясь на блюдо с темно-коричневыми брусочками, не вызывающими доверия.

– Клеопатра, говорят, что ты уезжаешь на следующей неделе? – спросила Белла. – Неужели тебе уже успела наскучить сельская жизнь?

– Никуда я не уезжаю, – возразила Клео. – Наоборот, я решила остаться здесь на длительный срок.

– Что, с работой проблемы? Вряд ли тебя отпустили бы надолго, будь ты ценным сотрудником.

– Видишь ли, меня ценят настолько, что готовы оплачивать мой отпуск, сколько бы он ни длился.

– Да ладно тебе, Клео! – Сара потрепала ее по руке. – Здесь все свои, так что можешь не стесняться и сказать правду.

– А я всегда говорю правду, – невозмутимо произнесла Клео, кидая в свою чашку с чаем несколько кусочков сахара.

– Ты замужем, Клео?

Эти змеи, кажется, решили ее доконать. Они задавали вопросы с подвохом, потом переворачивали фразы, сказанные Клео, с ног на голову, отпускали ехидные замечания и при этом мило улыбались. Прощупав почву, они завели разговор о личной жизни Клео – а это была скользкая тема.

– У тебя есть жених? Ты помолвлена? Сколько у тебя было мужчин?

– Я не помолвлена, замуж не собираюсь, а подсчет мужчин, с которыми я встречалась и спала, не веду.

– Их было так много? – захихикал кто-то.

– Немало. – Клео решила, что, раз уж они намерены вывернуть наизнанку каждое ее слово, то не стоит осторожничать.

Для них она и так была без вины виноватой. Сара и ее подружки были типичными представительницами той части населения города, которое считало Клео перебежчицей. Доказывать обратное она не собиралась. Пусть окрестят ее какими угодно эпитетами – ей все равно. Лишь бы продержаться на этом чаепитии пару часов до того времени, когда можно будет уйти, не вызвав подозрений в том, что она только и думала, как бы сбежать.

– Ах, эти мужчины! – воскликнула Сара, когда все приступили к шоколадному торту. – Я не против патриархата, но они порой не дают вздохнуть свободно. Вот мой Джеймс, к примеру, считает, что женщина должна полностью подчиняться мужу. Я в общем-то согласна с ним. «Да прилепится жена к мужу своему»… Однако Джеймс бывает таким тираном. Он страшно ревнив, Белла не даст соврать. И ужасный собственник. Впрочем, его жене повезет. Она будет с ним как за каменной стеной. Да, Белла? А что ты думаешь о Джеймсе, Клео?

– Он замечательный человек, и я никогда не замечала в нем склонности к абсолютному доминированию.

– Ну ты же его совсем не знаешь! – рассмеялась Белла. – Тебя не было здесь столько лет, Джеймс очень изменился.

– Это не так, – покачала головой Клео. – Я хорошо его изучила, еще когда он был юношей. Джеймс стал сильнее, увереннее, но основные черты его характера остались прежними.

Сара снисходительно улыбнулась.

– Ты ошибаешься, Клео. Здесь есть женщина, которая знает Джеймса куда лучше, чем ты. Она подтвердит, что я права.

– К чему этот спор? – вежливо поинтересовалась Клео. – Не люблю обсуждать людей за глаза. Хотя, кажется, это принято в провинции.

Ее слова укололи каждую из присутствующих. Как истинные сплетницы, они не признавали, что носят в себе этот порок. Так алкоголики не признают, что зависимы от выпивки.

Кроме того, намек Клео на провинциальность показался местным кумушкам страшным оскорблением. Многие из них ни разу не покидали городок именно из-за комплекса провинциалки. Они никогда бы в этом не признались, но их громкие слова о том, что лучше их городка ничего нет и быть не может, являлись лишь защитной реакцией. Эти женщины, безусловно, умирали от зависти к Клео. Она для них была символом бунта, на который они были неспособны.

Сара долго мяла в руках салфетку, о чем-то задумавшись, и вдруг вклинилась в возобновившийся разговор. У нее в рукаве был последний козырной туз, и она решила его использовать:

– Клеопатра, прости за вопрос, но как ты относишься к порнографии?

Брови Клео взметнулись вверх. Заикаясь, она произнесла:

– Странно, что ты спрашиваешь об этом меня. Никак не отношусь. Данное явление имеет право на существование. Оно узаконено в определенных рамках. Больше я про порнографию ничего не знаю. Тебе лучше проконсультироваться у кого-нибудь другого.

– Ай, да брось ты! – с раздражением произнесла Сара. – Ни для кого не секрет, что ты в первые годы своей жизни в Нью-Йорке принимала участие в крайне фривольных фотосессиях. Нам с девочками ужасно интересно, каково это – выставлять напоказ собственное тело. Мы толерантны в этом вопросе и даже восхищаемся твоей смелостью, но нам хотелось бы знать подробности.

Фурии согласно закивали. Клео облизнула губы, затем выпила глоток чая, чтобы смочить пересохшее горло, и, откашлявшись, проговорила:

– Сара, я не понимаю, о чем ты говоришь.

– О фотографиях, которые можно найти в Интернете. Ты там… почти не одета.

– Это фотосессия для известного женского журнала! – воскликнула Клео. – Реклама нижнего белья и купальников. Какое отношение это имеет к порнографии?

– Возможно, мы очень старомодны, – промурлыкала Сара, – однако у нас в провинции фотографии такого типа можно увидеть исключительно в специализированных мужских журналах…

– Рекламировать купальник – то же самое, что демонстрировать свои ноги в туфлях в каталогах «Маноло Бланик», – сквозь зубы процедила Клео. – Мода – это профессия, не имеющая ничего общего с порноиндустрией.

– Тебе виднее, – сладко протянула Сара. – Еще чаю, дорогая?

Клео захотелось выплеснуть той горячий чай в лицо. Вот ведь стерва! Скоро с ее легкой руки весь город будет называть Клео порномоделью.

– А почему меня не пригласили на чай? – проскрипел вдруг чей-то голос.

В дверях стояла пожилая женщина с тростью в руке. Клео улыбнулась, узнав мать Джеймса – Дебору.

– Ты спала, мама, и я не стала тебя беспокоить, – сладким голосом пропела Сара. – Я принесу тебе чай в комнату…

– А кто это у нас тут? – Дебора не обратила внимания на прозрачный намек дочери, желающей, чтобы мать убралась из гостиной. Старая женщина, тепло улыбаясь, подошла к Клео и погладила ее по волосам. – Клеопатра Льюис. Как же ты похожа на свою бабушку. Та в молодости была писаной красавицей. Я всегда ей завидовала.

– Она мне рассказывала, – улыбнулась Клео.

– Давно я тебя не видела. С тех пор как ты бросила моего Джеймса и укатила в Нью-Йорк. – В ее голосе не было укоризненных ноток, Дебора просто констатировала факт. – Как поживаешь? Решила отдохнуть от городской суеты?

– Совершенно верно.

Клео была поражена. Она помнила Дебору властной и сильной женщиной, каковой та, безусловно, и осталась. Однако мать Джеймса, обожавшая все брать под свой контроль, в старости не превратилась в домашнего деспота. Она по-прежнему видела людей насквозь, но не спешила навешивать на них ярлыки, как это любила делать Сара.

– Какая же ты красивая! – Дебора с восхищением смотрела на Клео. – Аж дух захватывает. У тебя, моя милая, должно быть, масса проблем из-за твоей яркой внешности. На такую красоту обычно клюют негодяи и самовлюбленные эгоисты.

– Вы правы, – кивнула Клео. – Натерпелась я от этих себялюбцев…

Дебора рассмеялась хриплым, каркающим смехом и похлопала Клео по плечу.

– Как я тебя понимаю! Красивые женщины мечтают о том же, о чем и все остальные: о любви мужчины, который будет ценить их не только за внешность.

– Мама, давай я провожу тебя в твою комнату. – Сара взяла ее под локоть.

Дебора смерила дочь недобрым взглядом и, наставив на нее указательный палец, принялась отчитывать:

– Нечего мне указывать на дверь, дорогуша! Пока еще я тут хозяйка.

– Мы с подругами пьем чай…

– И что с того? Твои подруги не умрут, если я присоединюсь к вашему обществу. Правда, девочки?

Посмели бы они возразить! Клео спрятала улыбку, заметив, как вытянулись их лица. Дебора Уорнер была грозой всего города. Если что-то было ей не по нраву, она поднимала на уши всех, начиная с домочадцев и заканчивая шерифом.

– А что ты делаешь в этом террариуме? – спросила вдруг Дебора у Клео. – А, понимаю, тебя обманом сюда заманили. Этот клубок змей очень ядовит, будь осторожна.

– Мама, ну что ты такое говоришь?! – Сара делано рассмеялась. – Мы любим и уважаем Клеопатру…

– С каких это пор? Буквально три дня назад я застала тебя и Беллу на кухне, когда вы ругали Клео на чем свет стоит. Я в жизни не слышала от тебя таких бранных слов, какие ты бросала в ее адрес.

– Ты несешь чушь, мама! – Сара побагровела от злости.

– Да неужто? Ты в своем стремлении стать борцом за чистоту нравов превратилась в ехидну. И сама того не заметила.

– Ты ее защищаешь? – прошипела Сара, теряя самообладание. – Эту женщину? Ту, что разбила сердце твоего сына?

– Это личное дело Джеймса! – сказала Дебора. – Не твое!

– Однако это касается нашей семьи! Моей семьи! Из-за нее, – Сара ткнула пальцем в Клео, – его свадьба с Беллой вот-вот сорвется!

– Да еще даже помолвки не было, а ты уже о свадьбе говоришь! – фыркнула старая женщина. – Опомнись, Сара! Благими намерениями устлана дорога в ад! И ты туда скоро прямиком отправишься по собственному, заметь, желанию!

Клео краем глаза заметила какое-то движение у двери. Неожиданно в гостиной появился Джеймс. Остановившись посреди комнаты, он обвел всех присутствующих недоуменным взглядом и спросил:

– Мне показалось или я слышал крики?

– Никто не кричал! – рявкнула Сара. – Мы просто спорили.

– Не совсем так, – поправила ее Дебора. – Видишь ли, сынок, твоя сестра решила, что она – наместница Бога и имеет право вершить правосудие. Еще немного, и она потащила бы Клео на костер, чтобы сжечь ее, как ведьму. Хорошо, что я появилась вовремя.

– Сара? – Джеймс строго посмотрел на сестру. – Ты ничего не хочешь мне объяснить?

– Не хочу!

– Белла? – Поскольку остальные сидели молча, уставившись в стол, Джеймс обратился к той, что гордо восседала на стуле, как на троне, с высоко поднятой головой.

– Скажи мне здесь и сейчас, Джеймс, при всех, – произнесла Белла. – Ты женишься на мне?

Клео возвела глаза к потолку. Кажется, даже если комета упадет на Землю, если будет Потоп, если в этот мир придут Всадники Апокалипсиса, Беллу будет интересовать только одно: женится ли на ней Джеймс.

– Нет! – сказал он. – Я не собираюсь брать тебя в жены. Я достаточно ясно выразился?

Белла вдруг разразилась слезами.

– Но ты же сомневался! Я это видела! Ты всерьез задумывался о том, чтобы сделать меня своей женой!

– Белла, ты страдаешь навязчивыми идеями. Я мог предположить, что было бы, если бы мы поженились. Однако на самом деле я никогда не сделал бы тебе предложение. Я не люблю тебя, Белла. Еще два года назад я сказал тебе, чтобы ты не питала иллюзий на мой счет.

– Но Сара уверяла, что ты примешь другое решение!

– Тогда спроси у Сары, какое она имела право решать за меня. – Джеймс повернулся к сестре. – Сара, тебе отвечать перед Беллой, которой ты пообещала меня в подарок.

Клео поднялась со стула, проскользнула мимо Сары с перекошенной физиономией и встала рядом с Джеймсом.

– Было очень приятно пообщаться со всеми вами, – с сарказмом произнесла Клео.

И только Добора улыбнулась ей в ответ.