Текст книги "Его другая любовь"

Автор книги: Люси Доусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15

Ноги сами собой отыскали дорогу к станции. Я села в поезд и тяжело опустилась на скамью. Голова отупела и слегка кружилась. Какого черта я делала? Что там случилось? Неужели я в самом деле видела фотографию Пита возле кровати другой женщины? Может, мне приснилось… Нет, я видела ее собственными глазами. Я видела эту фотографию, квартиру, ее одежду, ее кровать. И рядом с кроватью – его.

Двери поезда, лязгнув, закрылись. Я достала из сумки открытку. Провела пальцем по дарственной надписи, сделанной его рукой. Виновато убрала в сумку. Смешно: я украла снимок у женщины, с которой спит мой бойфренд.

Поезд вышел из Лондона. Заливаясь слезами, я вдруг одновременно икнула и чихнула, обратив на себя внимание пассажиров, выглянувших украдкой из-за раскрытых книг и газет. Уставилась в окно на пролетавший мимо ландшафт. Пассажиры старались не смущать меня, зарылись в газеты: какое им дело? Только одна девушка с любопытством на меня уставилась. Я посмотрела на нее, надеясь ее устыдить, заставить отвернуться, но она не сводила с меня глаз, жевала резинку и не испытывала ни малейшего смущения. Я первая отвернулась и постаралась не обращать на нее внимания. Зачем устраивать скандал? Достала из сумки мобильник, начала с ним возиться. Чем бы ни заняться, лишь бы отвлечься. Включила музыку. Раздались медленные гитарные аккорды, и в уши полились простые сладкие слова: «Не спеши, ляг, вспомни, это ты и я, вспомни, как все у нас было…».

Сердце подпрыгнуло: ну почему из всех песен мне попалась именно эта? Надо бы ее выключить, но она так мне подходит. Я понимаю каждое слово.

«Исполни мою последнюю просьбу, дай обнять тебя. Не пожимай плечами, просто полежи рядом».

Этого у нас с Питом не будет. Глаза наполнились слезами. Я заставила себя смотреть в окно. Нет, не заплачу.

«Я остался один, я узнал о твоей лжи, но ничуть не поумнел. Мне хочется, чтобы ты была рядом».

Пришлось выключить: не смогла этого вынести. Тишину нарушали мобильники других пассажиров и покашливание. За окном замелькали крыши домов нашего города, и чувство облегчения заполнило меня без остатка.

Я болталась по городу в ожидании, когда наступит час моего обычного возвращения с работы. Не хотела вызвать у Пита подозрения. Я вымоталась и должна была бы проголодаться, но нет. Даже не могла вспомнить, ела ли я с утра вообще? Ничего не хотелось. Впрочем, какая разница?

Внутри было пусто, как в пустой ореховой скорлупке. Я хотела сразиться с Лиз, а вместо этого правда ударила меня в лицо. На подходе к дому я постаралась сделать веселое лицо, пригладила волосы, глубоко вдохнула. Пит услышал, как я вставила ключ в замок, потому что появился на верхних ступенях лестницы. Я ему улыбнулась и спросила, как он провел день. Он ответил, что неплохо, а вот где я пропадала и как себя чувствую? Глаза как будто заплаканные.

Я посмотрела на него так, словно он сошел с ума, рассмеялась и сказала, что, разумеется, у меня все в порядке. Может, это от погоды, поэтому ему и показалось, будто я плакала. А где я была? Разумеется, на работе!

Он с сомнением посмотрел на меня. Настоящих лгунов трудно провести… однако он купился и спустился вниз.

– А почему не смогла со мной поговорить? И почему не перезвонила? Мне так хотелось поболтать с моей очаровательной девочкой.

Я изобразила недоумение, наморщила лоб, словно пыталась понять, о чем он. Потом рассмеялась и ответила:

– Ах, это… Я была занята и не могла прерваться для разговора!

Я ласково похлопала его по руке и прошла мимо в кухню. Мне было очень трудно. Больше всего хотелось наброситься на Пита, зарыдать, показать открытку, сообщить, что видела его фотографию возле постели другой женщины. Что все знаю о его лжи… Тем не менее я сдержалась.

Надо оставаться спокойной. Молчать. Он сочтет меня сумасшедшей, если я расскажу ему о том, как провела день. Это и в самом деле безумный поступок. О чем я думала? Мне хотелось избавиться от Лиз. Изгнать ее из нашей жизни.

– Ты не знаешь, детка, куда подевались мои черные спортивные шорты? – Пит прошел за мной на кухню, обнял за талию и поцеловал в шею. – Я их искал, но, хоть убей, не помню, куда они подевались.

– Должно быть, они в корзине для невыглаженого белья, – предположила я автоматически. Я старалась держаться естественно и не высвободилась из его объятий.

– Ты моя звездочка! – воскликнул он, убрал руки и потянулся. – Что у нас к чаю?

Я пожала плечами и сказала, что не знаю. Может, у него какие-то планы?

Он с недоумением взглянул на меня. Что за планы?

«Например, позвонить любовнице из ванной? Или взять Глорию и под предлогом прогулки выйти и поговорить с Лиз. Либо отправиться в тренажерный зал и позвонить оттуда. Откуда я, черт возьми, знаю?»

– Ты выглядишь усталым, любимый. – Я изобразила озабоченность. – Почему бы нам не приготовить что-нибудь на скорую руку, а потом, если хочешь, сходим в бар. Ты встряхнешься.

Это что-то новое. Обычно мы ужинаем дома, смотрим телевизор и идем спать. Иногда я болтаю по телефону с Амандой или Луизой, а он поднимается в кабинет и работает.

Пита немного удивило мое предложение, но после секундного раздумья он предложил поужинать в ресторане. Настал черед удивиться мне… к тому же выходить никуда не хотелось. Я так устала, что свернулась бы в темном углу и проспала тысячу лет. Распухшему от дум мозгу требовался отдых, однако усталая и плаксивая женщина не сможет удержать мужчину. Потому я улыбнулась и ответила, что это чудесно. Только переоденусь.

Я поднялась наверх, спрятала открытку и сережки Лиз на дно ящика, под нижнее белье. Там же лежала открытка, которую я впервые получила от Пита, и коробочка с засушенным листком с нашей первой прогулки. Он тогда поднял его, подал мне и сказал: «Это мой первый подарок. Не выбрасывай его».

И я не выбросила. Решила, что сохраню его и прикреплю к открытке, чтобы подарить Питу в день нашей свадьбы. Вот такие пустые мечты.

Надела платье, которое ему особенно нравилось, и сделала легкий макияж. Постаралась обернуться быстро, чтобы у него не пропало желание пойти. Спустилась и увидела, что успела: Пит сидел на подлокотнике дивана с дистанционным пультом в руке. Увидев меня, улыбнулся и сказал, что я хорошо выгляжу. Не красиво или сексуально – просто хорошо. Сердце екнуло, воображению представилась Лиз. Она улыбалась и посылала ему воздушный поцелуй. Я прогнала ее образ, и мы молча уселись в автомобиль.

За ужином заговорили об ограблении. Он никак не мог понять, почему грабители ничего не взяли из моей шкатулки с драгоценностями, да и вообще, зачем понадобилось устраивать такой бессмысленный разгром. Меня охватила беспокойная подозрительность. Неужели он заподозрил, что это я? Как он догадался? Я подумала, что нападение – лучшая защита, и из моих уст полились слова, удивившие меня еще больше, чем его. Говорила я гладко, без усилий.

– Вот-вот, – согласилась я и налила себе полный бокал вина. – Похоже, они знали, что делают.

– Почему? – Он в недоумении наморщил лоб.

– Вот скажи, зачем так разгромили твой кабинет? – сказала я небрежно. – Ведь ничего ценного не украли. А зачем было кромсать нашу фотографию? Это… по меньшей мере странно.

Он ничего не ответил, воткнул вилку в кусок стейка и потянулся за перцем. Я тем временем соображала, как сбить его с опасных для меня размышлений.

– Может, тебе это покажется нелепым, – продолжала я тем же непринужденным тоном и подлила ему вина, – но поначалу мне показалось, что это сделал ты.

– Я? – Он слегка поперхнулся и схватил салфетку. – Да как тебе такое в голову пришло?

– Не сердись, – залепетала я. – Полисмен обратил внимание на то, что почти ничего не пропало и замок в порядке. Как они вошли? Вот я и думала… может, у тебя есть недоброжелатели? Все ли в порядке на работе? – Я положила ладонь на его руку. – Последнее время ты как-то неспокоен. Вот мне и показалось… Поделись со мной, что у тебя за неприятности?

Пит смотрел на меня как на сумасшедшую.

– О чем ты? Какие еще неприятности… Как ты могла подумать, что я разрушил наш дом? В уме ли ты? – Он сбросил мою руку.

– Извини. Ты прав, – Я покачала головой. – Я не должна была спрашивать. Просто все слишком странно. Как будто у грабителей были ключи… или кто-то впустил их в дом!

И это сработало. Совершенно случайно я угодила в самую точку. Пит на мгновение перестал жевать. Этого можно было не заметить, но я не спускала с него глаз.

Я поняла, что меня он не подозревает. Похоже, ему пришло в голову, что это Лиз! Мои мысли пустились вскачь. Из тех ли она девушек, что может на время «занять» ключ? Не думает ли он, что Лиз зашла в дом, по какой-то причине рассвирепела и все разнесла?

Мы замолчали. И Пит, и я прикидывали, способна ли Лиз на такой поступок.

Мне, впрочем, было неинтересно, способна она на это или нет. Пит явно думает, что способна, и это все, что мне нужно. Я увидела брешь в обороне и постаралась ее расширить.

– Может, вызовем полицию еще раз? Пусть снимут отпечатки пальцев. Давай я сделаю это завтра!

Сначала Пит ничего не ответил, а потом небрежно произнес:

– По-моему, нам не о чем беспокоиться. Зачем нагнетать атмосферу? Давай обо всем забудем и будем жить дальше. Во всяком случае, сомневаюсь, что они что-то найдут. Полиция – не ФБР, да и вторжение не назовешь «ограблением века».

«Спокойно, Пит, это детский лепет».

– Оставим это. Я не хочу лишний раз тебя волновать. Ты и так серьезно пострадала.

«Вот, значит, как. Должно быть, полиция нашла бы повсюду отпечатки пальцев Лиз. Значит, она бывала в моем доме. Может, и в постели моей лежала – в своем дешевом белье, пропахшем плохими духами? Он трахался с ней в нашей постели. Как это могло случиться?»

– Хорошо! Тебе лучше знать. – Я притворно улыбнулась. – И все же странно… Кто-то явился к нам в дом и без причины все разнес… Подожди, выйду на минутку в туалет.

И я оставила его с этим неудобоваримым рассуждением. В туалетной комнате взглянула на свое отражение в зеркале, наложила еще один слой пудры, и тут мне пришло в голову, что случайно я наткнулась на более эффективный способ устранения соперницы.

Поверит ли он, что Лиз не та, кем кажется? Что она не так уж совершенна? Как тогда поступит Пит? Может быть, решит, что она не достойна его чувств?

Как мне избавиться от нее, не опускаясь до уровня базарной торговки? В конце концов, есть возможность сохранить и Пита, и чувство собственного достоинства. Я обрадовалась, что не встретилась с Лиз лицом к лицу. Не оттого, что опасалась не сдержаться и оставить на ее щеке след своей пятерни, а потому что есть лучший способ. Тогда она не догадается, кто нанес ей удар.

– Да, я забыла сказать, что пропало из моих вещей, – сказала я, вернувшись к столу.

Пит перестал жевать.

– И что же?

– Это очень странно, – прошептала я. – Мне не хотелось об этом говорить, но сумка, которую ты мне подарил, пропала.

Он вскинул бровь и быстро ответил:

– Я куплю тебе другую.

«Три сумки за месяц? Да тебе придется открыть счет в "Малберри", милый!»

– Да нет, не надо, – отказалась я великодушно. – Хотя она мне очень нравилась. Правда, я умудрилась поставить на подкладку чернильное пятно. – Я сделала паузу. – Впрочем, сменим тему. Расскажи, как твои дела.

Пришлось выдержать долгий скучный разговор о работе. Домой мы ехали молча. Я сделала зарубку в памяти: спрятать сумку, как только вернемся назад.

Под предлогом похода в туалет я побежала наверх и запихнула сумку под кровать. Пит вывел собаку и вернулся на удивление быстро. Похоже, CMC на этот раз не посылал.

Я лежала в постели, когда он вошел, усталый, но взволнованный. Я выпила слишком много вина и была в восторге от собственных успехов. Мне хотелось смеяться и во всем признаться, рассказать, что я сделала. Я смотрела, как Пит раздевается. Вид у него был мрачный. После ухода из ресторана он не сказал почти ни слова. Улегся в кровать и выключил свет.

Отвернулся от меня.

Мое настроение за долю секунды изменилось, всякое веселье исчезло. Почему он так себя ведет? Этого никогда не было. Никогда. Что сделала с ним эта женщина?

Я заплакала, а Пит вздохнул и спросил:

– Ну, в чем дело?

Я всхлипнула и пробормотала что-то об ограблении (в следующий раз придется придумать что-то новое). А может, мы займемся любовью? И он согласился, хотя и неохотно.

На мне не было одежды. Я прижалась к Питу и прошептала, что рядом с ним чувствую себя в безопасности. Выпитое вино, мое мягкое обнаженное тело – а может быть, и мысль о том, что его любовница сошла с ума, или вера в то, что он настоящий, храбрый, сильный мужчина, мой защитник, – сделали свое дело, и он начал меня целовать.

Его руки скользили по моему дрожащему телу, губы прижались к моему рту. Поцелуи были страстными, настойчивыми. Он обошелся без прелюдии, сразу приступил к делу.

Я заставила себя войти в роль: часто и коротко дышала, говорила, что он великолепен, и он отзывался, становился грубее, кусал мое плечо. Это мне никогда не нравилось, но я не возражала. Мои стоны становились все громче, я извивалась, отстраняясь от Пита, так что ему приходилось двигаться за мной. Он ничего не говорил, лишь хрипло выдыхал: «О, как ты хороша», а я усердно его лизала и поглаживала.

Странно, но на самом деле я ничего не чувствовала. Когда под конец он улегся на меня и простонал: «Боже, боже!» – я чувствовала себя как после изматывающих физических упражнений. Я словно смотрела на себя со стороны. Мое тело обмякло, и никакого духовного соединения с Питом я не ощутила.

После он не поцеловал меня, как обычно, не убрал с лица волосы, не заглянул в глаза и не прошептал, что любит. Просто молча перекатился на свою сторону кровати.

Я закрылась в ванной и залилась слезами. Это не мы. Такими мы никогда не были. Я не чувствовала себя сексуальной и властной. Более того, я казалась себе ничтожеством… Я и не догадывалась, что можно так плохо к себе относиться. Что с нами произошло?

Посмотрела на себя в зеркало и прижала лоб к холодному стеклу. Отражение меня не успокоило. Я жалела себя, как жалела себя во время нашего разговора Клара. Я плакала, как она тогда. Теперь я поняла, как разрывалось сердце моей сестренки. До чего странно видеть себя такой и не иметь возможности что-то исправить. Я чувствовала потерянность, хотела увидеть рядом сочувствующего человека, успокоиться в его теплых объятиях. А ведь я только что была в объятиях любимого…

Слез больше не осталось. Обычно после близости Пит меня нежно целовал. Нет, Лиз – не плод воображения. Почему бы ей не уйти, не исчезнуть с лица земли? Я не жестока, я лишь хочу, чтобы она УШЛА. Позволила мне прожить мою жизнь с Питом. Как было до нее.

Выглядела я ужасно. Кожа в красных пятнах, из носа льет. Глаза – щелки в распухших веках. Я не должна так выглядеть. Ведь она безупречна – там, в своей муслиновой спальне с лилиями…

Я умылась, высморкалась. Хорошо, что в темноте он меня не увидит.

Но я зря нервничала. Когда я на цыпочках прокралась в спальню, Пит уже засыпал. Он только пожелал мне спокойной ночи и сразу же крепко уснул. Интересно, кто ему снится?

Глава 16

Когда он проснулся, я уже стояла перед ним в пальто.

– Пока, – сказала я быстро. – Убегаю, боюсь опоздать. Увидимся вечером.

Чмокнула его в макушку и ушла.

Мне надо было поскорее выйти из дома, потому что у входной двери стояла большая продуктовая сумка, а в ней – сумочка «Малберри» и драгоценности, которые я объявила украденными.

Через пятьдесят минут я снова была в городе. Прежде чем спуститься в метро, позвонила в офис. Я знала, что Лотти еще нет на месте. Отправила ей CMC: мол, все еще не поправилась, пойду к врачу, позвоню позже и сообщу о результате. Попросила, как только она придет, перевести рабочий телефон на мой мобильник. На всякий случай: пусть Пит думает, что я на работе.

На сегодняшний день я запланировала более важные дела. Все равно в офисе толку от меня не будет: я могу думать только о Пите и о ней. Эти мысли не покидали меня ни на секунду с тех пор, как я обо всем узнала. Я так возненавидела Лиз, что не могла думать ни о чем другом. Она мне даже приснилась. Похоже, ей мало было отравить мне жизнь, она еще и сон у меня украла.

Прошлую ночь я спала урывками: задремывала минут на двадцать, а потом просыпалась и часа полтора смотрела на часовую стрелку. Вспоминала, каким нервным и дерганым был Пит во время ужина. Должно быть, он всерьез озаботился: узнал о Лиз то, чего до сих пор не замечал.

Если он поверил, что она стала ревнивой, властной, требовательной, желающей подчинить его себе. Такая женщина вряд ли придется по нраву мужчине. Значит, под блестящей оболочкой скрывалась гремучая смесь, о чем он и не догадывался. Он совсем ее не знал – так надо ли ему быть с ней? Я не сомневалась: Пит испугается и бросит ее. Ведь он любит меня. Он бы ушел, если бы не любил. Он бросит ее, и тогда… мы снова будем вдвоем, у нас появится шанс все исправить. Все будет хорошо.

У меня было смутное представление о том, что нужно сделать. Я не назвала бы это планом – слово «план» слишком обязывающее. Я просто не собиралась отдавать своего любимого какой-то потаскушке.

Спустилась в метро и скоро уже подпрыгивала на сиденье, пока поезд, виляя по подземным туннелям, вез меня к дому Лиз. Взглянув на свое отражение в окне, я поняла, что выгляжу усталой. Так нельзя: я просто обязана хорошо выглядеть. Надо сделать усилие и стать лучше ее.

И вот я уже у цели, в кафе напротив ее дома. Время раннее, и надо как-то его убить. К одиннадцати часам я выпила три чашки кофе, чашку чая, а позднее съела ватрушку (неудивительно, что детективы носят макинтоши, прикрывающие живот). Наконец увидела, что дверь открылась и Лиз вышла из дома. Я физически ощутила в себе разлитие желчи. Лиз шагала в сторону метро.

Куда она намылилась? На свидание с моим бойфрендом? Или он не обманул меня и действительно работает сегодня? Я едва не схватила мобильник, чтобы позвонить Питу, но сдержалась. Внимательно оглядела Лиз. Сегодня она надела ботинки кремового цвета, хлопчатобумажный короткий плащ, тонкий шарф, длинные яркие бусы. Шляпы на этот раз не было, и длинные волосы летели по ветру. Она походила на элегантную, чуть вычурную студентку. Ноги от ушей, невинные оленьи глаза. Как ей это удается? Эта девушка – настоящий хамелеон. Мужчина, шедший навстречу, обернулся и проводил ее восхищенным взглядом. Сучка!

Я посидела еще полчаса – убедилась, что она не вернется. Поднялась, перешла на другую сторону улицы. Позвонила в дверь. Подождала, когда откроет Дебс. Ответа не было. Позвонила еще несколько раз. Безрезультатно.

«Черт бы тебя побрал, Дебс! Глупая корова! Где ты?»

Я была уверена, что она дома. Она ведь актриса, а они ведут ночной образ жизни. Вот и я поневоле стала актрисой: играю роль Лотти, которая хочет еще раз увидеть квартиру… Я вышла на улицу и поглядела наверх. Никаких признаков жизни. И тут я заметила, что человек в посудном магазине подзывает меня рукой.

Я осторожно открыла дверь и вошла. Он, улыбаясь, поднял ключ.

– Вы, должно быть, пришли насчет квартиры, – сказал он. – Лиззи говорила, что кто-то должен прийти утром.

Я молча на него смотрела.

– Идите, – продолжал он, подавая мне ключ. – Только верните его, когда закончите. К ним после вас приходила еще одна девушка, так что если хотите… – Он постучал себя по носу и выразительно кивнул.

«Мне только что поднесли ключ на голубой тарелочке. Неужели так все просто? Кажется, кто-то там, наверху, немного меня любит».

Мне как-то не верилось, и я не решалась взять ключ. Повисла неловкая пауза, и он почувствовал, что нужно ее заполнить.

– Я буду скучать по ним. Девчонки замечательные. Всегда со мной здороваются. Сегодня мой последний день, понимаете? – Он показал на объявление, сообщающее о закрытии магазина. – Торговля не идет. Не хватает на жизнь. Монополисты нее под себя подмяли.

Я сочувственно кивнула, хотя не вполне поняла его. А он оперся на стол и приготовился поболтать.

– Вы, значит, тоже актриса?

– Простите, мне пора. – Я виновато ему улыбнулась.

– Да-да, конечно, идите, – согласился он. Подброшенный ключ взлетел, сделал несколько оборотов и упал на мою ладонь. – Занесите его сюда, когда посмотрите. Приятно было познакомиться. Надеюсь, вы снимете комнату.

Я тупо кивнула, не зная, что делать со столь неожиданным подарком. С улыбкой попрощалась и вышла из магазина. Поднялась, дрожащими руками открыла замок и вступила в квартиру. Медленно и тихо закрыла дверь. Подумала, что Лиз и Дебс невероятно глупы. Как они могли оставить ключ торговцу? Кто в отсутствие хозяев пускает в дом абсолютно чужого человека? Сами напрашиваются на неприятности. Я на цыпочках поднялась по ступенькам, готовая к тому, что кто-то выскочит из закоулка и застукает меня. Ступеньки скрипели под ногами.

Наверху что-то зашелестело, и я замерла на месте.

«О боже! Здесь кто-то есть».

– Эй! – неуверенно окликнула я.

А что я скажу? Об этом я и не подумала.

Ответа не было. Я неуверенно поднялась по лестнице и увидела худую лохматую мордочку и водянистые глаза злой собачонки. На этот раз она помалкивала. Куда подевалась ее храбрость в отсутствие Дебс?

– Привет, Пикси, – сказала я тихо и присела.

Я не хотела, чтобы меня хватали за щиколотки, хотя и сомневалась, что у собачонки есть зубы. Должно быть, ее кормят шоколадными трюфелями и поят шампанским. Собачка уставилась на меня. На табличку с ее именем падал солнечный свет. Я поманила Пикси к себе.

– Иди ко мне, Пикси, иди сюда. Хорошая девочка!

Я нарочно говорила тонким голосом. «Крыса» взглянула на меня и неуверенно подошла поближе. Я позволила ей понюхать мою руку, а она потерлась мордочкой о мою кисть как о тряпку, оставив на ней липкий след.

Какая гадость! Я встала, с отвращением взглянула на свои пальцы и пошла в кухню – вымыть руки. Пикси побежала следом и наблюдала за тем, пока я мыла руки и вытирала их кухонным полотенцем.

– Пошла прочь! – прошипела я. Собачонка злобно взглянула на меня, задрала хвост (хотя у нее его почти не было) и, продемонстрировав противный сморщенный зад, потрусила в другую комнату.

Я взяла из сушилки стакан, налила воды и медленно выпила, так как во рту у меня пересохло. Затем подумала, что, возможно, этой посуды касались губы Лиз. Быстро выплюнула воду и поставила стакан на место.

Пошла в гостиную. Комната выглядела так же, как в прошлый раз, хотя шары чуть обвисли. Я внимательнее пригляделась к фотографиям. Лиз смотрела на меня остекленевшим взглядом, на ее лице застыла сладострастная улыбка. Ее глаза производили гипнотическое действие, как глаза змеи. Некоторые снимки напоминали студийные фото. Лиз явно позировала: полузакрытые глаза, улыбка на губах.

Резкий телефонный звонок вывел меня из задумчивости. Я невольно подпрыгнула. Квартира эхом ответила на дребезжащие звонки.

Комнату наполнил девичий голос. Я подумала, что это Дебс, хотя трудно было сказать.

– Это автоответчик Элизабет Андерсен и Деборы Уиллс. Мы не можем сейчас принять ваш звонок, пожалуйста, оставьте сообщение после гудка.

Телефон пискнул. Послышался задыхающийся голос.

– Дебс? Детка, возьми трубку, если ты дома… Нет? Ну ладно, это я. Хотела узнать, можешь ли ты прийти сегодня пораньше. Если сможешь, принеси мои туфли с открытыми носами. Я их забыла, а между представлениями мне нужно встретиться с Питом. Пока, зайка!

Телефон щелкнул, и наступила тишина.

Меня затрясло. Лиз, смеясь, смотрела на меня с фотографии. Телефон снова зазвонил, и я опять подпрыгнула.

– Это автоответчик Элизабет Андерсен и Деборы Уиллс. Мы не можем сейчас принять ваш звонок, пожалуйста, оставьте сообщение после гудка.

– Снова я… забыла сказать. Как ты говорила, я оставила ключ для девушки, что придет смотреть квартиру. Так что не забудь свой. Запомни, детка, – две недели до расчетного дня. Когда она придет, договорись. И гони прочь тупую девицу, подругу Марка. Ну, ту, в дрянном пальто, что уселась вчера на мою кровать. Черт… как ее зовут… забыла! Да ладно, мне уже наплевать, кто сюда въедет. Нам в любом случае кто-то нужен! Ну ладно, пока! Увидимся на работе.

Ее смех стал громче, а глаза на снимке как будто сузились. Об окончании разговора оповестил щелчок, и этот звук отозвался эхом в пустой квартире. Слегка вздрогнув при упоминании «дрянного пальто», я еле удержалась, чтобы не сорвать фотографии и не бросить их на пол. Дрянь. Сучка. Я вошла в ее комнату, стараясь не смотреть на фотографию Пита. Открыла дверь шкафа. Засунула в его темный, пыльный угол сумку «Малберри», а ювелирные украшения запихнула под продовольственные пакеты. Их было совсем не видно. Выпрямилась, оглядела комнату и подошла к комоду. Выдвинула верхний ящик. Он был забит лифчиками и трусиками. Кружевные трусики персикового цвета я спрятала в свою старую сумку. Выбрала их, потому что у меня ничего похожего не было. Она встретится с ним попозже… она с ним сегодня встретится.

Я так обозлилась, бегая по комнате, что не сразу осознала, что означает громкий звонок. Остановилась, прислушалась и поняла: звонят в дверь. Причем очень настойчиво. Сердце застучало, как молоток… Мне надо действовать.

Дзи-и-и-инь!

Я замерла, не зная, что делать. Пикси принялась лаять и рычать. Поразительно, сколько шума от такой маленькой крысы!

«Черт, черт, черт!»

Я услышала, как открылся почтовый ящик и кто-то крикнул:

– Эй! Я пришла посмотреть квартиру.

Выбора у меня не было. Надо ответить. В любую секунду любопытный хозяин магазина услышит ее и придет узнать, в чем дело.

Прикусив губу, быстро пошла к двери и открыла ее. Передо мной стояла, жуя резинку, маленькая, но сексуальная девушка в юбке, едва прикрывавшей зад. Пушистое пальто, перекинутое через руку, наводило на мысль, что юная особа убила сестренку Большой Желтой Птицы [20]20
  Персонаж из популярного детского телесериала «Улица Сезам».


[Закрыть]. Девушка показалась мне на редкость хорошенькой. Она ослепительно мне улыбнулась.

– Вы, должно быть, Дебс? – Девушка протянула руку. – Я слышала о вашем объявлении? Мы с вами говорили по телефону?

Каждая ее фраза звучала как вопрос. Мне это очень не понравилось, несмотря на очаровательную внешность незнакомки. Что ж, очень кстати, что с Дебс она не встречалась. Дебс подумает, что квартира ей не понравилась… Девушка оказалась мне полезна, а потому пришлось ее потерпеть.

– Ох! – Я притворилась огорченной. – Мне так жаль! Квартиру только что сдали! Мне следовало вам позвонить… Очень сожалею!

На мгновение она показалась очень расстроенной, однако тут же улыбнулась, пожала плечами и сказала:

– Хорошо, дайте мне знать, если что-то переменится.

– У меня есть ваш номер, – ответила я твердо.

– Приятно было с вами встретиться…

Она не договорила фразы, так как я уже закрыла дверь. Эта девушка вошла в мою жизнь и вышла из нее за две неполные минуты. Если бы я могла сказать то же самое о Лиз.

Ее настойчивые звонки в дверь, однако, сильно меня взволновали. Мне захотелось поскорее отсюда убраться. Если меня поймают… Меня охватил страх. Закрыв за собой входную дверь, я вышла на улицу.

Отдала ключ продавцу. Мы тепло попрощались, и он обещал мне передать Дебс, что квартира мне понравилась, но окончательно я не решила. Затем я спустилась в метро.

В Уэст-Энде вынула из сумки телефон и позвонила домой. Трубку никто не снял. Стало быть, Пита нет.

Тогда я позвонила ему на мобильник.

– Пит? Привет, милый. Это я. Ты работаешь дома? Правда? А мне пришла в голову ужасная мысль: утром, когда я вывела собаку, забыла запереть заднюю дверь… Знаю, знаю. Но поскольку ты дома, то можешь спуститься и запереть ее. Правда? Да, послушай. Сегодня я приеду домой пораньше. Ужасно себя чувствую… Что? Нет, просто сильная головная боль. Как при простуде. Через час буду дома.

На этом разговор закончился. Мне страшно не понравилось, что он солгал мне, будто находится дома. Да и то, что его так легко удалось перехитрить. Это выставляло Пита дураком, но и меня не делало умной. Печально, очень печально.

Единственное, что хорошо: сегодня он не сможет увидеться с Лиз.

Я взглянула на часы. Должно быть, он едет домой. Наверное, серьезно обеспокоен, что дом не заперт. К тому же я нарушила его планы.

К сожалению, на поезд я опоздала, а до другого оставалось около часа. Не очень-то полезен избыток адреналина. Я ждала, стараясь не думать о том, что я совершила. Зашла в «Джигсо» [21]21
  «Jigsow» – бутики модной марки.


[Закрыть], но ничего не замечала. Мобильник надрывался – звонила Лотти. Это меня нервировало, но трубку я не брала, чем заслужила неодобрительные взгляды посетителей магазина: они не могли понять, почему я не отвечаю на звонки.

Я вышла на Трафальгарскую площадь и окунулась в транспортный шум. Увидела женщину-туристку: голуби садились на ее голову, руки и плечи. Птицы хлопали крыльями, а приятель женщины в восторге снимал все на камеру. Она восторженно и нервно визжала и жмурилась. Я содрогнулась, увидев, как близко от ее тела голубиные крылья. Как она может? А если одна из птиц наделает ей на голову или оцарапает? Женщина как будто не замечала, что некоторые голуби ковыляли на одной ноге, а в том месте, где должна быть вторая, у них торчали короткие обрубки.

Это вызвало у меня такое отвращение, что я поплотнее запахнулась в пальто. Тут снова затрезвонил мобильник, и я виновато дернулась. На этот раз звонила Клара. Я подождала, пока телефон перешел в режим автоответчика, но Клара немедленно перезвонила. Такая у нас с ней договоренность: «Возьми трубку – это срочно».

Пита я найду в кухне, словно он пробыл там весь день. На плите будет закипать чайник. Когда я войду, Пит улыбнется, зевнет, помашет руками и скажет: «Привет! Иди, обними меня».

Мне не хотелось сейчас говорить с сестрой, слишком я была вымотана. Но она была настроена решительно, все звонила и звонила… Черт! И что за срочность? Выбора у меня не было, и я взяла трубку.

– Эй! Бонжур! – сказала Клара восторженно.

– Ну, в чем дело? – спросила я быстро. – Фу! – Голубь подлетел ко мне слишком близко, и я увернулась, едва не уронив телефон.

– Где ты, черт возьми? – спросила Клара. – Что случилось?

– Голубь, – ответила я слабым голосом. – Прямо мне в лицо.

– Да ты что! – Я слышала, как она смеется. – А мне сейчас так тошно. Дедушка подарил Эмми на день рождения набор шоколадных конфет в виде рабочих инструментов, и я съела столько плоскогубцев и отверток да еще вчера перепила водки… Боюсь, у меня почки откажут.

Я услышала смех. Клара говорила что-то тому, кто был рядом с ней.

– Извини, Миа, я тут Эмми рассказывала об одной модели. У нее под мышками такие длинные волосы, а уж запах…

– Клара! – прервала я ее. – Я на работе. Ты собиралась сообщить мне что-то срочное?

– Ну ладно, – отозвалась она уязвлено. – Хотя непонятно, с каких пор в вашем офисе летают голуби? Хорошо, расскажу в двух словах, если тебе некогда. Меня пригласили на пару недель в Барселону, но я не смогу, если ты не одолжишь мне денег. Адам тоже едет. Он такой сексуальный. Миа, я хочу напоить его узо [22]22
  Греческая водка.


[Закрыть].