Текст книги "Одиночество на двоих"

Автор книги: Люси Хэнкок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Проснулась она уже в третьем часу. В коридоре послышались шаги, которые замерли перед ее комнатой, дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Синтии.

– Проснулась? – бодро закричала подруга. – Шеф вернулся. Боб, мы все так рады! Какой это был приятный сюрприз, когда шеф заглянул к нам в 185-ю посмотреть на наш стрептококк. С ним Льюис пришел, и Холмс похвалил его за то, что он перевел больного в отдельную палату. Ура, Боб, он такой классный старикан!

– Расскажи-ка мне, что происходит, Син, – потребовала Роберта, усевшись в кровати и обхватив руками колени. Ее кудрявые волосы, словно нимб, обрамляли полыхающее личико, в глазах горело любопытство.

– Я до сих пор не совсем разобралась в подоплеке, но два и два сложить умею, и в данном случае ответ один – Секондхенд и Деланд. По всему видно, что Деланд метит на место Моррисон. Ставлю доллар на то, что Секондхенд пообещал ей эту должность. Наш всеобщий любимец возомнил себя богом, которому подвластно все в этом мире, стоит только захотеть. Я в курсе, что он смешал Льюиса с грязью, говорит, что старик давно пережил себя. Но, по моим наблюдениям, Льюис нимало не беспокоится насчет своего места. Его другое волнует – как бы Николс не стал ассистирующим хирургом, старик бьется об заклад, что у того нос не дорос.

– Если Холмс поможет, то Николс справится, – вставила Роберта, сама не будучи уверенной в своих словах. Она никак не могла здраво взглянуть на вещи и поверить, будто Стэн замыслил недоброе. Девушка просто чувствовала, что у молодого доктора не хватит опыта, но тут же вспомнила, что две трети совета попечителей – женщины.

Синтия покачала головой:

– У него нет необходимых для этого качеств. Боб. Сколько шефу лет? Скажем, шестьдесят?

– Вроде бы, – пожала плечами Роберта. – Он стареет, и будет вполне логично, если Николс в конце концов поднаберется опыта и займет его место.

– Ты неисправима Боб. – Синтия безнадежно махнула рукой. – Как ты можешь поддерживать его? Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты, как и все остальные дамочки, без ума от этого докторишки. Но ты не такая. Ты слишком умна и… и горда. Я слышала еще кое-что, не предназначенное для моих ушей, но ты ведь знаешь, как я люблю подслушивать. Сегодня утром, как раз перед концом моей смены, шеф с доктором Мёрдоком зашли проверить реакцию больной на новую сыворотку, и я услышала, как Холмс говорил тому, что уже выбрал себе ассистента. Ты же знаешь, мать Мёрдока в совете попечителей. Он всегда готов помочь бесплатно, хотя, что и говорить, он может себе это позволить, с его-то деньжищами. Его особенно интересует действие сульфаниламида и сульфапиридина. Ну ладно, вернемся к моей истории. Мёрдок поинтересовался, как шефу удалось в наши дни раскопать такое сокровище, когда у студентов, которые проходят специализацию, хирургия не в почете.

– Ну? – Роберта сгорала от нетерпения.

– Имени шеф не назвал, только упомянул, что новенький провел целый год в «Клинике Майо» и что у него отличные рекомендации. А Николс никогда не был в «Клинике Майо», так ведь? Насколько я понимаю, он два года интернствовал в Нью-Йорке, а потом сразу же женился. Я никому, кроме тебя, об этом не говорила. Боб, потому что разговор предназначался не для моих ушей, и, кроме того, мне кажется, что шеф специально рассказал об этом Мёрдоку, потому что совет попечителей уже давно донимает его по этому вопросу. Он уже пять лет кормит их обещаниями, а с тех пор, как старина Мор отошел в мир иной, они наверняка насели на шефа.

– А как насчет Моррисон? Она уже подписала бумаги?

– Я так не думаю. Конечно, она немного старомодна, но ведь мы все любим ее, и старушка заправляет этим местом так, что у нас все как по маслу катится, и все из-за ее личных качеств: доброты и чуткости. Не думаю, что кто-то сможет поддерживать в больнице такую дисциплину, как Моррисон, а ведь она всего-навсего не требует невозможного, вот и весь секрет. Она полагается на нашу честность, и мы, как ни странно, оправдываем ее доверие. Нам просто стыдно поступать плохо. Я знаю, что Секондхенд относится к ней, как к грязи, вот крыса! Деланд смеется над старушкой. Я бы ей с удовольствием как следует врезала! И еще я слышала, что «Ребекка Мор» ни разу не ходила в должниках с тех пор, как тут появилась Моррисон. Она не только прекрасная главная медсестра, но и финансовый гений. Совет попечителей явно чокнутый, если позволит ей уйти. Ну ладно. Боб, пошли прошвырнемся. Это место выводит меня из себя. Пошли отсюда.

– Согласна, – сказала Роберта. – Встретимся через двадцать минут.

Может ли Стэн рассчитывать на то, что совет попечителей поддержит его планы? Роберта надеялась, что нет.

Глава 19

Много дней атмосфера в больнице «Ребекки Мор» оставалась напряженной. Шеф занимался своими обычными делами: принимал пациентов, проводил операции, когда это было необходимо, и так далее, то есть, как и прежде, твердой рукой вел маленькую, но чрезвычайно популярную клинику по бурному морю жизни.

С тех пор, как Роберту перевели на дневные дежурства в палату «К», она редко виделась с Николсом. И хотя он иногда сопровождал доктора Холмса и доктора Льюиса в обходах, что само по себе было нововведением, девушка старалась вести себя независимо, чтобы ничем не спровоцировать его. Он обсуждал с шефом разнообразные случаи, читал карты и время от времени обращался за разъяснениями к ней или к мисс Моррисон. Доктор Льюис держался в сторонке.

Однако однажды доктор Льюис по какой-то причине отсутствовал, и Николс вознамерился поболтать с Робертой наедине. На дворе стоял теплый денек, и палата была залита солнцем. Многие больные уже выписались, другие явно шли на поправку, и Роберта радовалась, что сезонная волна заболеваний подходила к концу. Все трое пошли по палате, а Роберта все думала, что же случилось с доктором Льюисом. Неужели слухи правы и его собираются заменить? Девушка тайком бросила взгляд на главную медсестру. Та не спускала глаз с шефа, всем видом показывая, что Стэнли Николс для нее – пустое место. Если Николс обращался к ней с вопросом, то она отвечала, но настолько кратко и холодно, что Роберта только диву давалась, как он терпит такое обращение. И только раз девушка заметила блеснувшую в его глазах ярость, когда главная медсестра с неожиданной для нее резкостью отвергла его предложение, основываясь на том, что для больницы таких размеров, как «Ребекка Мор», оно нецелесообразно. Что это на него нашло? Он явно переменился. Роберта видела, что шеф удивленно приподнял свои косматые брови, но в то же время был рад, когда мисс Моррисон проявила твердость.

В конце обхода Роберта вернулась за свой столик, расположенный прямо за дверью палаты, и Стэн задержался около нее.

– У тебя все в порядке? – сердечно поинтересовался он. – Бакстеру намного лучше. Мы даже решили, что ему пора посещать солярий, если, конечно, погода позволит. Вскоре он снова встанет на ноги. Безделье таким мужчинам не по душе. Он думает, что на следующей неделе сможет вернуться в Вашингтон. На самолете путешествие не займет слишком много времени, и к тому же поездка пойдет ему на пользу. Одну минуточку, доктор! – выкрикнул он.

Доктор Холмс уже закончил дела и ожидал Николса у лифта.

– Увидимся позже, Берта, – прошептал Стэн. – Мне надо с тобой поговорить. В этом мавзолее начинает дуть ветер перемен, который явно пойдет на пользу всем нам, ну, или, по крайней мере большинству. Можешь спуститься в приемное отделение в четыре? Это займет всего несколько минут. Уже иду! – крикнул он снова, увидев, что нахмуренный Холмс сделал несколько шагов по направлению к ним.

Девушка ничего не ответила на вопрос Стэна, и он, яростно сверкнув глазами, пошел к лифту.

Доктор Льюис прописал солярий двум быстро идущим на поправку пациентам из палаты «К». Роберта усадила их в кресла-каталки, подняла на лифте на крышу и поудобнее устроила больных. Лето уже давало о себе знать. Самшит отливал яркими красками, распустились сотни тюльпанов и нарциссов, а маленькие елочки и нарядные зонтики придавали месту живости.

Роберта на минутку задержалась, разглядывая раскинувшийся внизу город. По безбрежному синему небу лениво ползли редкие белые облачка. Роберта подняла лицо навстречу теплому бризу, и ветер тут же принялся играть ее волосами. Девушка прислонилась к огромной кирпичной трубе и полной грудью вдохнула аромат весны. Как бы ей хотелось прямо сейчас очутиться в Шандлейз-Бич! Или, например, в Пэнз-Хэвен, где в огромном количестве произрастали первоцветы всех мастей и сортов. Как весело было, когда они с Джинни лазали ранней весной по склонам в поисках горного лавра! Девушка почувствовала острый приступ ностальгии, повернулась и пошла было к лестнице, но, сделав несколько шагов, застыла на месте. У нее было такое чувство, будто ее парализовало. В тени вечнозеленых деревьев обнимались и целовались две фигуры. Роберта тут же отпрянула за трубу, но успела узнать парочку. Она хотела быстренько проскользнуть вниз, сделав вид, что ничего не заметила, но кто-то поймал ее за руку и не дал уйти.

– Привет, Робин! – прошептал ей в ухо знакомый голос. – И ты еще будешь утверждать, что тут у вас никогда ничего не происходит! Не спеши, милая, ты еще не то увидишь. Я скучал по тебе, Робин, – не отпускал ее Крис.

Роберта скорее почувствовала, чем заметила приближение Деланд со Стэном, и высвободила руку.

– Я рада, что тебе лучше, – натянуто улыбнулась она, невидящим взглядом уставившись на молодого человека в коляске.

– Лучше! – хмыкнул Крис. – Я бы сказал, что сыт по горло. – Он с нескрываемым отвращением проводил Николса взглядом. Доктор направился к лестнице.

Деланд тут же подошла к Крису и заявила своим холодным, не терпящим возражений тоном:

– Пора возвращаться, не то переборщим.

Деланд не обратила никакого внимания на Роберту, которая замешкалась на минутку, выжидая время, чтобы Стэн успел уйти.

– Что за спешка? – возмутился Крис. – Я же только поднялся. Мне что, запрещается немного поболтать с друзьями?

– С друзьями? А я и не знала, что у вас есть тут друзья, мистер Бакстер. – Деланд удивленно приподняла безупречные брови, а потом, словно спохватившись, добавила: – Ах да! Как же я забыла, Камерон! Но насколько я поняла, она вам не друг… или все же друг… теперь?

Крис оставил это едкое замечание без ответа.

– До свидания, Робин! – крикнул он вслед Роберте, которая уже спускалась по лестнице.

– А вот она явно торопится, – промурлыкала Деланд. – Доктор Николс тоже только что спустился, если вы, конечно, заметили, – многозначительно засмеялась она.

– Я не только это заметил, – прошептал Крис, но сестричка не расслышала его слов.

Стэнли поджидал ее внизу. Роберта попыталась проскользнуть мимо него, но молодой человек преградил ей дорогу.

– В чем дело, Берта? – В его голосе послышались тревожные нотки. – Я тебя чем-то обидел? Ты же не злишься на меня за то, что я перевел тебя от Криса Бакстера в палату «К»? Я думал, что ты будешь благодарить меня за это, я же заботился в первую очередь о твоих чувствах. Мне казалось, что тебе неприятно ухаживать за мужчиной, которого ты хорошо знаешь…

– Прошу вас, доктор Николс, мне надо возвращаться к моим больным.

– Больные подождут, ничего с ними не случится, – начал злиться он. – Ты изменилась, Берта.

Роберта подняла голову и поглядела ему прямо в лицо, и без того большие глаза казались необычайно огромными на ее бледном лице.

– Да. Именно так. Я изменилась. Пришла в себя. И теперь ты мне даже не симпатичен. Наверное, на меня нашло безумие, если когда-то я считала иначе.

Девушка вырвала руку и полетела прочь.

В тот же вечер в больнице разразилась давно ожидаемая гроза. Новость о назначении ассистирующего хирурга прокатилась по клинике, как раз в тот момент, когда медперсонал ужинал. Никто не знал его имени, но все были в курсе, что это не Николс. Синтия поглядела на подругу и подмигнула ей. После ужина девушка тут же исчезла из вида и объявилась только два часа спустя, словно ураган ворвавшись в комнату Роберты, где та делала прическу Кларе Бовен. Синтия с разбегу шлепнулась на кровать.

– Ну, девочки, наконец-то я раскопала все до мелочей! – припечатала она.

– Тогда давай выкладывай, – предложила Клара.

Роберта промолчала, продолжая заниматься своим делом.

– Нового ассистирующего хирурга зовут Руфус Стаффорд, он из Миннесоты. Сегодня днем состоялось заседание совета попечителей, и они единогласно одобрили выбор шефа. Совет также отказался принять отставку Моррисон, назвав ее исключительной главной сестрой, и поднял зарплату Льюису. Ура! Три ноль в нашу пользу! И еще, хотя это непроверенная информация, имя Секондхенда больше не числится в списках консультирующих терапевтов нашей клиники. Кумир свалился со своего воображаемого пьедестала! Аминь! Не знаю, какие напасти ждут Деланд, надеюсь, ее тоже не обошли стороной. Как бы то ни было, змею лишили ядовитых зубов, и теперь она не сможет больше никого укусить. Блицкриг провалился. Наш славный дом остался таким же, как был раньше, до прибытия этих двоих, посягнувших на все, что мы считаем священным, ну, или, по крайней мере, милым.

– Я рада, – сухо отреагировала Роберта.

– Конечно, Секондхенд никуда не денется, вечно будет путаться под ногами, – продолжала Синтия, – но теперь он вряд ли станет задирать нос, как раньше. Меня так и подмывало подпортить ему физиономию, когда он бросал на меня свирепые взгляды, стоило мне застукать его за… скажем так, не слишком этичными занятиями. Я точно знаю, что он собирается вышвырнуть меня вон, как только доберется до власти. Ха! Ха! Ха!

– А как насчет тех самых политических интриг, о которых ты мне говорила? – спросила Роберта, прилаживая на место очередной локон. – Полный провал?

– Стопроцентный, я бы сказала. Похоже, тетушки миссис Винслоу, или двоюродные бабушки, или кем они там ей приходятся, – старомодны и не поддерживают современного безалаберного отношения к семье и браку. У них волосы дыбом встали на голове, когда Пола развелась с мужем, а запустив коготки в Секондхенда, человека мало того, что женатого, так еще мужа любимой племянницы доктора Холмса, девица, считай, сама себе объявила холокост! Старушки были шокированы до глубины души. А потом вдобавок до них дошли слухи, что наша красавица мисс Деланд обожает общество женатых мужчин и всем другим предпочитает смазливеньких молодых докторов! Все, конец, костер горит, толпа жаждет мщения. Такие вещи не пройдут в «Ребекке Мор»! Пятно позора на безупречной репутации нашей клиники! И так далее, и тому подобное. Мисс Деланд предложили покинуть больницу до конца месяца. В данном случае я не могу точно ничего утверждать, но что-то в этом духе было. Может, я выдаю желаемое за действительное, но мне очень бы хотелось, чтобы эта ведьма исчезла из нашей больницы до того, как уйду я.

– Уйдешь! – закричала Роберта. – Синтия, вы что, решили с Хоумером пожениться?

Подруга кивнула, и Роберта крепко прижала ее к себе и поцеловала.

– Я так рада, – прошептала она.

– Видишь ли, – глаза Синтии сверкали, – мамочка отправляется на побережье к своей сестре. Ей нравится корчить из себя больную, и муж сестры – Хоумер говорит, что у того куча денег, – хочет, чтобы она переехала к ним насовсем. Сегодня днем я получила от нее прощальное письмо. Я еще не говорила с Моррисон и, признаюсь вам по секрету, дрожу от страха. Она была так мила со мной!

Клара сорвалась с места:

– Извините, я не могу остаться с вами и обсудить все детали, у меня очень важное свидание. Спасибо за прическу. Боб. Обращайся, если что понадобится, – донеслось уже из-за двери.

– Не представляешь, как я рада за вас с Хоумером, Син! – повторила Роберта, когда шаги Клары затихли. – Вы оба такие славные!

– Чушь! – фыркнула Синтия. – Хотя мы и вправду с ним очень похожи. Но что значит эта новость на фоне остальных! Ты уже видела наших главных героев. Боб? Я имею в виду, после совета попечителей?

Роберта отрицательно покачала головой.

– А как там племянник шефа? Я как-то ехала с ним и с Деланд в лифте. У него был вид как у кошки, только что слопавшей толстую канарейку. Я не смогла удержаться и улыбнулась ему, а он – мне. Ее высочество явно не одобрило наших переглядываний. Он очень милый. Боб, хотя я должна заметить, что этот парень никогда, даже в свои лучшие дни, не сможет выиграть конкурс красоты, как… ну, скажем, наш Секондхенд.

– Я считаю Криса самым привлекательным мужчиной на свете, Синтия Купер! – с чувством провозгласила Роберта. – У него сильное, доброе и умное лицо. Он человек чести, благородный и…

– Разрази меня гром! – выкатила глаза Синтия. – Ты говоришь так, будто этот парень тебе действительно нравится!

– Нравится, – потупилась Роберта. – Он лучше всех.

– Вот слова настоящей леди, Камерон! Ты еще не отдала тот набор салфеток, который тебе подарила миссис Бенсон?

– А я и забыла про него! – засмеялась Роберта. – Он в чемодане.

– Ну, слава богу, начало приданому положено. Ох, Боб, я так счастлива! Я уж начала подумывать, что этого никогда не случится. – Неожиданно в глазах Синтии заблестели слезинки, и девушка сердито смахнула их рукой. Она никогда не любила выставлять свои эмоции напоказ. – Могла ли ты представить, что я такая плакса. Боб?

С того самого апрельского дня, когда Сильвия Николс пригласила Роберту на чай, они больше ни разу не виделись. Дважды Сильвия присылала приглашения, но каждый раз Роберта оказывалась на дежурстве и не могла прийти. Девушка была даже рада этому, потому что у нее не было ни малейшего желания встречаться с Николсом. Она с отвращением вспоминала свои чувства к нему и свою наивную доверчивость.

Теперь, когда она смогла трезво взглянуть на тот двухнедельный роман, со времени которого прошло почти два года, Роберта понимала, что у Стэнли Николса и в мыслях не было разрывать помолвку с Сильвией Бартлетт. Сильвия олицетворяла для него защищенность, будущий успех, общественное положение. И что бы он там ни говорил, она, Роберта Камерон, была для него лишь мимолетным увлечением, скорее всего одной из многих, с которыми он крутил летние романы. При воспоминании о своем недостойном поведении, о том, как слепо она была готова принять его, девушку бросало в жар. Какой же она была дурой! Она хотела бы никогда больше не встречаться с ним, хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Он ведь больше абсолютно ничего для нее не значил. Теперь она была в этом совершенно уверена. Но само его присутствие здесь, в этой больнице, не давало ей забыть о своем унижении. Она не переставала спрашивать себя, почему так? Это ему должно быть стыдно за свое поведение, он нарочно увлек ее, разбил ее оборону и даже заставил признаться в своей любви.

«Лучший способ справиться с трудностями – поглядеть им в лицо, – не уставал повторять ее отец, – потому что решиться на битву означает наполовину выиграть ее».

«Поглядеть в лицо, – повторила она. – Теперь-то он не сможет сломить меня». Зеркало отразило полное решимости лицо, и Роберта захохотала. Как глупо расстраиваться по поводу воспоминаний!

Два дня спустя Роберта снова вернулась в 217-ю. Очевидно, Рода Деланд не стала дожидаться конца месяца и незамедлительно покинула клинику. По крайней мере, ее комната в общежитии медсестер теперь пустовала, а на дежурство она не вышла на следующий же день после того самого совета попечителей. Уехала ли она из Гарсдена, оставалось загадкой, но по большому счету никому до этого не было дела: за свое недолгое пребывание в больнице девушка не нажила себе ни одного друга. Роберте показалось, что с ее уходом атмосфера в клинике стала будто бы чище. Даже еда казалась вкуснее из-за того, что за столом царил мир и душевное равновесие. Такого дружелюбия не наблюдалось с самого появления Деланд.

Доктора Николса она тоже ни разу не видела и считала, что тот нарочно избегает встреч с ней. Роберта заглядывала в свое сердце, но не находила в нем ни капли сочувствия к своей бывшей любви.

Глава 20

Половина четвертого, прошло полчаса после окончания приема, и офис доктора Николса в здании Первого национального банка постепенно опустел. Анна Хокси, медсестра Стэнли, пошла в ближайшую аптеку. Доктор Николс в полной прострации сидел за своим столом. Все его тщательно разработанные планы рухнули. Он никак не мог понять и принять этого. В чем подвох? Что же произошло? Если только Деланд прокололась. Странная она, не дружит с представительницами своего пола, а это никуда не годится. Говорит, что ненавидит женщин. Тогда как же она собиралась работать главной медсестрой клиники, пусть даже такой маленькой, как «Ребекка Мор»? Ему с самого начала пришлась не по душе эта идея, но она сумела настоять на своем, и, вы только гляньте, чем все обернулось! Ни в коем случае нельзя связываться с женщинами, тем более включать их в свои планы. Теперь к прохладному отношению Дока добавилась еще и подозрительность. Роберта его презирает. Николс вздрогнул, вспомнив, как девушка отшатнулась от его прикосновения. Сказала, что он теперь ей даже не симпатичен. Это такая игра или она действительно изменилась? Неужели любовь, о которой она с таким жаром говорила ему, исчезла без следа? Может, это все Сильвия? Доверила Роберте свои тайны, когда та приходила к ней на чай? А ведь он, как мог, старался не допустить их встречи. Чувствовал: ничего хорошего от этого знакомства не жди. Но Док настаивал на том, что дружба с Робертой пойдет Сильвии на пользу, что ей нужны подруги. Лучше бы занимался своим делом, старый идиот! Точно, во всем виновата именно эта встреча с Сильвией! Оказалось, что он очень дорожит уважением Роберты.

Док никогда не доверял ему до конца. Он на пару со своей покойной женушкой чуть не разрушил его брачные планы. Миссис Холмс была единственной женщиной, чьи сомнения ему так и не удалось развеять. Эта высокомерная старуха всю свою жизнь положила на то, чтобы повлиять на Сильвию. Но Сильвию не сбить с пути, а сопротивление только подогревало ее желание сделать все по-своему. По этому поводу ему никогда не приходилось особенно волноваться. В конце концов, Сильвия полностью контролировала свой счет в банке, и все воспитание сводилось к пустой болтовне. Но ему никогда этого не забыть, и, несмотря на покровительственное отношение Дока, любовью между мужчинами и не пахло.

А еще есть Крис, которого Николс ненавидел лютой ненавистью. Крис, рожденный в рубашке, всегда относился к нему, как к наглому захватчику, обманщику, рвущемуся вверх по социальной лестнице. Деланд намекала, что вроде бы эти два невинных идеала – Крис и Роберта не настолько уж и безупречны, только он сильно в этом сомневался. Деланд на дух не переносила Роберту, потому что знала, как она ему нравится. Ревность! Женщина может стать сущим дьяволом. Он мог чем угодно поклясться, что именно женщина вставила палку в мерно вращающееся колесо его планов, только вот кто именно, интересно знать? Конечно, у него полно врагов. Он уже давным-давно понял, что большинство амбициозных людей встречает на своем пути целую вереницу недругов.

Стэнли не слышал, как отворилась дверь и Пола Винслоу вошла в кабинет. Его пальцы отбивали по крышке стола нервную дробь. Наконец Николс поднялся и встал у окна, выходящего на окраину города. Надо было оставаться в Нью-Йорке. Какого черта его принесло в эту дыру? У Холмса нет настоящей власти над Сильвией, и, если бы он настоял, – а он знал, как надавить на жену, – Сильвия не стала бы слушать дядюшку и им не пришлось бы уезжать. Но нет, ему показалось, что это прекрасный шанс пробиться. Популярность «Ребекки Мор» растет с каждым днем, а Холмс – дядя его жены. Что может быть естественнее, чем передать больницу многообещающему зятю? Ему казалось, что дело это решенное. Теперь он был уверен, что не стоило трогать Моррисон и Льюиса, которые всегда плясали под дудку Холмса и с его подачи тоже не доверяли ему. Можно было выкинуть их попозже, когда он дорвался бы до власти и закрепил бы свое положение. Но Деланд понадобилась должность Моррисон. Отчего-то Николс никак не мог отделаться от мысли, что все его планы провалились именно из-за нее. И зачем только он ее послушал? Какое ему дело до ее дурацкой идеи стать главной медсестрой? Теперь-то он понимает, что такого никто и никогда не допустил бы. А чуть позднее этот пост могла бы занять Роберта. Но что об этом говорить, ведь все кончено. Деланд – собственница с головы до пят. У нее колоссальная сила воли, и это всегда пугало его. Надо было воспользоваться своим влиянием или еще как-нибудь выкрутиться. Когда дошло до дела, ему стало совершенно плевать на Роду, он так и сказал ей вчера вечером. Она вела себя безобразно, «еще поглядим», говорит. Хорошо, что совет вышвырнул ее вон. Она и так уже висела у него на шее как камень. Лучше бы подумала своими куриными мозгами, прежде чем переться к нему в кабинет. Вдруг кто-нибудь ее видел? Что тогда? Николс резко развернулся, услышав у себя за спиной звонкий смех.

– А, это ты! – поморщился он. – Что тебе нужно? Ты же знаешь, что прием уже окончен. Я как раз собирался уходить.

– Не так быстро, сначала послушаешь меня, дорогой, – бросила ему в лицо Пола. – Значит, решил надуть меня? Сменить на другую, от которой пользы больше? Я видела ее тут вчера вечером. И не надо отрицать. Кто она такая? Очередная несчастная дурочка, готовая на все ради тебя, которой есть что дать тебе или чем усладить твое гипертрофированное эго или которая может нажать на кого-нибудь, чтобы ты заполучил желаемое – власть в этом занюханном городишке. Я подождала, пока она уйдет, а следом и ты выскользнул. Отправился домой, к своей простушке, купившей тебя – заплатившей за твое обучение, лишь бы быть уверенной, что ты женишься на ней.

– Заткнись! – стукнул он кулаком по столу. – Ты пьяна, Пола. Я же предупреждал тебя – завязывай с алкоголем.

– Сам заткнись! – сверкала она глазами. – Наверное, думал, что я не догадываюсь о твоей грязной привычке заманивать женщин, кружить им головы, брать с них все, что нужно, а потом выкидывать на помойку?! Но на этот раз придется тебе заплатить за свой порок, мой красавец Казанова! Какой же я была дурой, когда поверила в твои слова о любви, в то, что твоя жена не понимает тебя и твоих нужд. Верила твоим обещаниям отправиться к теплым морям, в рай для двоих. Теперь я знаю, что ты просто воспользовался мной, хотел через меня повлиять на старых дур, которые заседают в совете «Ребекки Мор». Рассчитывал, что они проголосуют за то, чтобы назначить тебя ассистирующим хирургом Холмса. Что дадут Моррисон пинка и возведут на ее место твою любимую медсестру. Как видишь, я в курсе всех твоих планов!

Да ты… ты просто тщеславный, чванливый, тупоголовый придурок! У тебя мозгов меньше, чем у комара, иначе бы ты знал, что это сборище ископаемых никогда не проголосует за такого аморального типа, как ты. Полагаю, ты думал, что они не в курсе, как далеко ты зашел, ты же так тщательно скрывал все следы. Рассчитывал, что твоя прекрасная внешность и умелый подход обеспечат тебе расположение любой представительницы прекрасного пола. Но ты не знаешь нашего города, мой драгоценный доктор. Гарсден до сих пор верит в нерушимость семьи и святость брака. А у меня репутация – хуже некуда. И только честь семьи не позволила моим родителям отречься от меня. И сам тот факт, что ты спутался со мной, опустил тебя в глазах жителей Гарсдена на самую нижнюю ступень. Ты же даже не подозревал об этом, правда ведь, когда так усердно оказывал мне знаки внимания?

Пола разразилась безумным смехом, от которого у Николса мурашки по спине побежали, и он всей душой возжелал, чтобы поскорее вернулась Анна Хокси.

– Мы с тобой в одной лодке, Стэн, связаны одной цепью. Ты раздавлен, карьера твоя кончена. По крайней мере, здесь, в Гарсдене, тебе нечего больше ловить. Даже Холмс ничем не сможет помочь тебе, а я намерена внести последний штрих. Убить тебя не представляет никакого труда, но это было бы слишком просто для тебя, милый. Нет, ты будешь жить, жить и мучиться. Чего это ты так перепугался, доктор? Не бойся, я не собираюсь калечить тебя, хотя с удовольствием подпортила бы твою смазливую мордашку, чтобы женщины при виде тебя визжали от испуга и бросались наутек. И не надо на меня так смотреть. Слышишь меня! – истерически взвизгнула она.

«Она сошла с ума, окончательно спятила, – подумал Стэн, содрогнувшись от ужаса. – Пришел бы кто, что ли, или телефон зазвонил, хоть что-то, чтобы отвлечь ее». На лице его появилась вымученная улыбка.

– Успокойся, Пола, – увещевал он, глядя ей прямо в глаза. – Ты просто пьяна, вот и выдумываешь небылицы. Садись, а я принесу тебе что-нибудь успокаивающее. Просто расслабься. – В его обворожительном голосе зазвучали бархатные нотки. – Ну, милая, ты же знаешь, как я люблю тебя, с самой нашей первой встречи. Какое нам с тобой дело до скопища старомодных идиотов? Мы же с тобой так хорошо проводили время. Почему бы не продолжить? Ты лучик солнца в этом болоте, сама ведь знаешь. А теперь будь умницей, сядь и забудь обо всем. С минуты на минуту вернется моя медсестра, ты же не хочешь, чтобы она подумала, будто мы с тобой ругались, милая?

Самообладание вернулось к нему. Он всегда умел найти подход к женщине, какой бы стервой или истеричкой та ни была. Стэн протянул к ней руку, но девушка увернулась. Она снова расхохоталась ему прямо в лицо, в глазах полыхало безумие. Девица выхватила револьвер, и Стэн попятился.

– Я тебе покажу! – взвизгнула она и направила оружие не на него, а себе в грудь.

Стэн, не раздумывая, прыгнул на нее. Последовала короткая схватка, а потом раздался выстрел. Доктор с криком рухнул на пол, изо рта полилась кровь.

Пола Винслоу завизжала, глаза ее расширились от ужаса.

– Стэн! О, Стэн… милый, я не хотела… не хотела убивать тебя. Я хотела убить себя… я… я так устала от этой жизни.

Девушка подняла с пола револьвер и прижала его к груди. В коридоре раздался топот приближающихся ног. Дверь чуть с петель не сорвали, но Пола успела выстрелить себе в самое сердце, и теперь ее безжизненное тело лежало поверх молодого доктора.

Комнату тут же заполонила целая толпа народу. Анна Хокси прорвалась к боссу и опустилась рядом с ним на колени.

– Он не умер! – выкрикнула она. – Звоните доктору. Позовите Холмса. И в «Скорую». – Она отодвинула тело Полы и яростно блеснула глазами в сторону зевак. – Выметайтесь отсюда, все до единого!

Даже невооруженным взглядом было видно, что миссис Винслоу мертва. Хокси сказала сама себе, что этого и следовало ожидать. Ну почему доктор Николс вел себя так безрассудно?