Текст книги "Изумрудная тропа фениксы (СИ)"

Автор книги: Людмила Вовченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 47.

Глава 47: Огненное сердце

Утро выдалось неспокойным. Воздух с самого рассвета пах чем-то недосказанным: ладаном, яблоками и... палёной соломой. Баюн нервно тёр усы, нашёптывая себе под нос заклинания от внезапных богинь и дурных предзнаменований.

– Я тебе говорю, кикимора, это точно не туман, – шептал он на ухо Лешке, который только что притащил два мешка соли из найденной соляной шахты. – Это небесная проруха, чую я хвостом!

Кикимора только крякнула, перемешивая заварку в четырёх чайниках одновременно, и покосилась на небо.

С самого леса, откуда раньше приходили тревожные сны и странные отблески, шла женщина. Высокая, с походкой, будто она несла свет, а не себя. Волосы цвета закатного золота, глаза – как расплавленный мёд. Одежда из красных и медных перьев переливалась на солнце, а за плечами – не то плащ, не то намёк на крылья.

Раиса вышла ей навстречу, отряхивая руки от муки. Только поставила противень с картошкой фри в духовой шкаф, и тут – пожалуйста. Богини, как всегда, приходят не вовремя, но очень эффектно.

– Здравствуй, Раиса, – сказала женщина. – Меня ты знаешь по снам.

Баюн тут же попытался спрятаться за её фартуком, но был с позором оттуда вытряхнут.

– Лада... – только и сказала Раиса, чувствуя, как внутри разгорается странное тепло. – Ты настоящая?

– В этом мире – да. Ненадолго, но вполне. Я пришла с дарами.

Она протянула Раисе небольшой свёрток. Тёплый. Даже горячий. Развернув его, Раиса увидела яйцо – словно сделанное из янтаря, но внутри едва заметно пульсировало нечто живое, как уголёк в золе.

– Это – жар-птица, ещё не рождённая. Её сердце проснётся, когда проснётся твоё. Она – не только страж, но и зеркало.

Раиса осторожно прижала свёрток к груди.

– Ты многим стала, Рая, – Лада улыбнулась. – Целительница, хозяйка, основательница рода... Но самое главное – ты стала Землёй. Местом, где души находят дом. Ты это чувствуешь?

Раиса кивнула. Она действительно начала ощущать что-то новое: каждый приходец, каждый странник – как часть её. Будто она не только строит поселение, но и берёт под опеку их судьбы.

– А ещё... – Лада подмигнула. – Меньше соуса давай Баюну. У него хвост уже начал светиться по ночам.

– Видишь! – возопил Баюн. – Я же говорил!

Лада рассмеялась. И смех её был как ветер сквозь рожь – лёгкий, родной.

– Я скоро вернусь, – сказала она. – Но не в этом облике. Подсказка... будет. Запомни слово: "Макдональдс".

Раиса заморгала.

– Это как? Гамбургер с жар-птицей?

– Почти. Но с майонезом судьбы, – Лада шутливо приложила палец к губам и начала исчезать. В воздухе повис аромат липы, яблок и слегка пережаренного картофеля.

Яйцо жар-птицы у Раисы в руках чуть дрогнуло. И в нём – точно – что-то зашевелилось.

А где-то далеко в небе вспыхнуло три крыла – белое, пепельное и золотое.

Раиса вздохнула.

– Ну, держитесь теперь. И жарить, и судьбу вершить – это ж почти одно и то же.

Глава 48.

Глава 48. Тепло под крылом

Раиса проснулась ранним утром, когда солнце только начинало окрашивать небо в медово-розовые оттенки. Снаружи пахло свежестью, дымком из кухни и тёплой печёной глиной. Но главное – в центре её дома, в небольшом соломенном гнезде, укрытом вышитым платком, лежало яйцо Жар-птицы.

Она подошла почти на цыпочках. Яйцо сияло изнутри – не жаром, а каким-то ласковым, живым светом. Раиса улыбнулась и тихо пробормотала:

– Доброе утро, пернатое чудо.

Из кухни уже доносился громкий стук. Там Баюн громыхал сковородами, бормоча:

– Мало им было феникса-мужика, теперь ещё и яйцо в дом! Всё, конец моей холостяцкой жизни. Пойду, может, в болото. Кикимора, приютишь, а?

– Только если ты научишься квакать, – послышалось в ответ.

Смех прокатился по дому.

Жарена, всё такая же молчаливая и величественная, сидела на лавке у печи. Она лишь коротко кивнула Раисе:

– Оно просыпается. Ты чувствуешь?

И правда. Яйцо едва заметно дрожало, и Раисе почудилось – в нём что-то шевельнулось, как лёгкий взмах крылышка.

–

К вечеру Раиса устроила настоящее «яичное торжество»: в доме собрались маги, травницы, повитухи и даже пара ведьмаков. Все обсуждали, что делать дальше.

Один из магов с бородой в три косички задумчиво посмотрел на яйцо:

– Это ведь не просто феникс… Это древний род. Возможно, мы наблюдаем перерождение духа-хранителя…

Жарена лишь прошептала:

– Оно выбрало Раису. Не трогать.

Баюн, гордо стоящий рядом, шепнул в сторону Кикиморы:

– Видишь? А ты говорила, что она простая баба с огорода.

– Она и есть. Только ещё и родовая мать теперь, – буркнула та, но без злости.

–

Ночью Раиса уснула тревожно, с ладонью на мягком гнезде. И ей снова приснился сон. Только на этот раз – не сияющая богиня, а простая странница в балахоне, с корзиной пирожков.

– Узнала? – усмехнулась Лада, подавая пирожок с капустой.

– Узнала. А где цветы, звёзды и арфы?

– Сегодня без пафоса. Я пришла как мама, а не как богиня. И сказать хочу: ты молодец. Отец тебя простил. А я – скоро приду. Но не такой. Ищи знак – золотые арки и слово, что чуждо здешнему языку… "McDonald's".

Раиса проснулась с пирожком в руке. Нет, правда. Он был горячий, с капустой. И немного… светился.

–

Утром в поселение въехал всадник на сияющем лосе. Он не проронил ни слова, только передал Раисе кристалл, в котором светилась карта. И слова на древнеславянском:

"Там, где огонь уснёт – тьма проснётся."

Раиса прижала карту к груди. А за спиной, в тёплом гнезде, тихо щёлкнула скорлупа.

Глава 49.

Глава 49: «Пир, яйцо и гость с Юга»

С раннего утра в воздухе поселения пахло чем-то волшебным: смесью печёной картошки, липового мёда и... грозы. Над новым зданием – таверной «У Жар-Птицы» – весело дымил костёр, на котором кикимора жарила блинчики на скворчащем жирке, хихикая и сплёвывая заклинания в тесто.

Раиса, в фартуке с вышитым борщом, устроила настоящий гастрономический шабаш. Печь жарила, как в добрые брежневские времена, и очередь выстраивалась до трактира. Особенно ценили «петушки на картофельной палочке» и «квасную газировку с эффектом левитации». Жители хихикали, глотая её, и начинали на пару секунд парить, словно опрокинутые пуховки.

– А потом, значит, говорю ему: «Тебе не картошка фри с МакДональдса, а картофель судьбы!», – хохотала Раиса, отпуская поднос с хрустящей жаревней. – Каждая палочка – как перо жар-птицы: съешь – и что-нибудь сбудется!

Баюн уже пятый раз просил добавки, подозрительно щурясь.

– А я, может, пророчествовать начну от этих палочек. Или, наоборот, вспоминать прежние жизни. Вдруг я в прошлом был домовым при императрице? – и тут же подавился куском «солёного счастья» – булочкой с маринованным хреном, изобретением кикиморы.

Новый торговый союз

А тем временем в поселении прибыли необычные гости – бородатые купцы с севера, одетые в кафтанчики с серебряной вышивкой. Один из них, Пересвет Соляной, заговорил так витиевато, что Раиса решила, будто он соревнуется с Баюном:

– Да не просто мы соль везём, а соль самосветную! Под землёй её кристаллы светятся, как надежда в темени, как лампадка в кутерьме жизни! – с пафосом выкрикнул он.

Они предложили заключить торговый союз: обменивать местную магическую еду и лекарства на их самоцветную соль и меха северных зверей. Раиса, недолго думая, протянула руку:

– Если вы обещаете не забирать кикимору в жёны и не пить квас больше семи чашек – договорились.

Купцы унесли с собой коробки с «пирогами судьбы», а один из них влюблённо смотрел на картошку фри, как на девушку с Купальской ночи.

После бурного дня Раиса отправилась проверить Яйцо Жар-Птицы, что покоилось в тайном зале. Оно всё ещё спало, но рядом с ним вдруг появились первые перья. Они были разного цвета – огненно-красное, золотистое и пепельно-серое.

– Трое будут рядом, когда Яйцо вылупится, – прошептал кто-то за её спиной.

Это была Лада – во сне или наяву, Раиса уже не знала.

– Скоро. Но сначала тебе нужно узнать, кто они – эти трое. Один ты уже знаешь. Второй – идёт. А третий... сам найдёт путь, – улыбнулась богиня и протянула ей хлебец, в который была запечена миниатюрная М.

Раиса ахнула: внутри него – картошка фри!

– Это и есть знак, – прошептала Лада. – Я скоро приду. Но не как Лада. Узнаешь меня по аромату жареного масла.

Раиса проснулась – на лице был крошечный отпечаток картошки.

Странник с Юга

Вечером в поселение пришёл странник в сером плаще. Его волосы были цвета глины, а в руках он держал трость, украшенную символами четырёх стихий.

– Я иду с юга. Ветер привёл меня. Я ищу… перерождение, – сказал он.

Жарена, стоявшая рядом, вздрогнула.А Ратибор ощутил, как пламя внутри него ответило чужому пламени.Раиса – как всегда – предложила чай, пирог и номер с окнами на восход.

Глава 50.

Глава 50: «Песнь Лады и сердечные огни»

Ночь опустилась на земли Раисы мягко, как рукодельный платок. Улицы поселения мерцали от светящихся кристаллов, добытых в новых шахтах, а над таверной «У Жар-Птицы» витал запах топлёного масла и вишнёвого варенья.

Раиса вышла на балкон своей комнаты – на ней был тёплый шерстяной платок, подаренный кикиморой, и лёгкая тревога в сердце. Она не знала, от чего она проснулась… пока не увидела её.

Лада стояла у костра, в венке из рябины, и её лицо отражало свет, как гладь тихого озера.

– Ты проснулась, – шепнула она, – потому что в тебе звучит зов. Любовь. Ты боишься – как и я.

Раиса спустилась, босиком, и села рядом.

– Боишься? Ты?

Лада вздохнула, опуская в огонь травы.

– Я любила. Не раз. Но однажды – сильно.Он был – молния и тишина.Он был – гром в горах и шёпот утренней росы.

Раиса почувствовала, как в груди сжалось.

– Перун, – догадалась она.

Лада кивнула. Но не с болью – с уважением.

– Мы не были вместе вопреки. Мы были – как весна и первый гром. Он выбрал путь не рядом со мной, но не ради другой. Он стал богом битв, а я осталась – беречь тех, кто после.

– И ты его всё ещё… – начала Раиса.

– Жду, – просто сказала богиня.

💛 Между Раисой и мужчинами

Позже, в доме, Раиса застала Ратибора. Он чинил одну из лавок. Его рубашка была расстёгнута – на груди отпечатались тени от свечей.

– Ты не спишь? – спросил он, не оборачиваясь.

– Мне снилась Лада, – сказала Раиса, подойдя ближе.

Он положил молоток.

– А мне снилась ты. На лугу. И ты смеялась. Я помнил этот смех с первого дня. До сих пор не решился... просто коснуться твоей руки.

Раиса молча протянула ладонь. Он взял её – с силой, но сдержанно. Глаза их встретились – и в этом взгляде было всё: будущее, страх, желание, нежность.

Он поцеловал её руку – сначала пальцы, потом запястье. Раиса ощутила, как кровь в ней отозвалась, как от пламени. Он хотел сказать больше, но не посмел.И она поняла: с ним – будет потом.

А ночью к ней пришёл другой. Не телом – огнём.

Феникс.

Он не говорил – он пел. Песня его сердца врывалась в её сны. Она видела себя в огне и в небе. Он был частью её судьбы, но не мог быть полностью человеком.

Раиса проснулась, заплаканная – от счастья. От невозможности. От силы, которую не унести.

🕊️ Послание Лады

Утром её ждал свёрток с письмом. Внутри – перо и записка:

_«Ты будешь выбирать не между мужчинами, а между судьбами.Каждый любит тебя по-своему. И каждый даст тебе своё.Но только ты знаешь – что тебе нужно.

А мне… пора.Я иду в этот мир – в ином обличии.И, быть может, открою своё заведение рядом с твоей таверной.

Подсказка: я люблю петь в красно-жёлтом.И обожаю, когда детям дают игрушку с едой.»_

Раиса рассмеялась – и слеза скатилась по щеке.

– McDonald's, чёрт возьми, – прошептала она. – Лада, ты гениальна.

Глава 51.

Глава 51: “Голос в специях и сердце на ладони”

Утро в таверне «У Жар-Птицы» начиналось не с картошки фри.

А с запаха… тмина, мёда и чего-то недосягаемо волшебного.

Раиса, уже в рабочей рубахе и фартуке, спускалась на кухню – и услышала пение. Не просто голос – он обволакивал, словно густая сметана:

“Ой, лукавый месяц у речки ходил,Да косу девичью в ветрах заблудил…”

На кухне, у большого чугунного казана, стояла женщина – волосы цвета мёда, глаза синие, но будто в них отражалась радуга, губы полные, и на щеке – веснушка в форме сердечка.

Она обернулась к Раисе, и та чуть не уронила кувшин.

– Доброе тебе, – женщина улыбнулась. – Я тут по объявлению. Кулинарка. А зовут меня Ладомира. Но можно просто Лада.

– Ла... Ладомира, – переспросила Раиса. – А что вы готовите?

– Щи. Но волшебные. С укропом и надеждой.

Раиса хмыкнула.

– С надеждой – это гарнир?

– Нет. Это то, что после первого глотка хочется обнять соседа.

И правда: стоило повару-оборотню сделать ложку – как он в обнимку затащил в зал гнома. И оба были счастливы.

–

🍷 Вечер: Раиса и Ратибор

После смены Раиса осталась на кухне – одна, как ей казалось.Обернулась – Ратибор.

Он стоял в дверях, в льняной рубашке, мокрый от дождя.

– Я ждал, когда ты снова будешь одна, – сказал он, входя.

Раиса вытерла руки, подошла.

– Ждал, чтобы сказать?

Он не ответил. Просто подошёл ближе. Взял её ладонь. Сжал. Потом наклонился – и поцеловал шею. Медленно. Почтительно. И обвил её руками.

Раиса тихо рассмеялась.

– Ты, часом, не съел щей с «надеждой»?

Он усмехнулся, касаясь губами её уха:

– Я съел тебя глазами. С тех пор, как увидел.

Она закрыла глаза. Вся усталость ушла. Остались только кожа, дыхание и ощущение, что она – дома.

Он поднял её на руки и отнёс в комнату – не торопясь, как будто нёс сокровище.Там они пили чай с мёдом и смотрели в окно, обнявшись.И только потом – были поцелуи.Долгие, добрые. С зажмуренными глазами и смехом сквозь дыхание.Он не спешил раздевать её – он ждал её «да» в каждом прикосновении.

Раиса смеялась, когда он щекотал её щёку подбородком. Он шептал:– Никогда не была такая – горячая, вкусная и родная.

В таверне

На следующий день Ладомира пела у печи, а её щи подавались с хрустящими гренками и огурцами, «по обычаю бабки моей».

К ней стояла очередь. Особенно от тех, кто хотел снова обнять кого-нибудь.

Ладомира по секрету дала Раисе банку.

– Там не щи. Там яйцо. Жар-птицы. Оно скоро вылупится.И когда это случится, ты узнаешь: ты не просто хозяйка. Ты – мать новых начал.

Раиса открыла рот, чтобы спросить, но Лада уже ушла – понесла блины трём влюблённым кикиморам, которые открыли возле таверны лавку с вязаными трусами для духов.

Глава 52.

Глава 52: «Полёт над огнём и пёрышко надежды»

Слухи о щах с надеждой и обнимающих посетителях разошлись по округе быстрее, чем флакон с наливкой боярышника среди дружественных кентавров.

А Раиса сидела на кухне, среди горы магических писем, свернутых в трубочки и с сургучной печатью с эмблемами – от гномов до дриад.

Оказывается, никто до неё не додумался, что по магпочте можно не только ругаться, но и делать заказы еды.

– Это всё, Ладомира, ты виновата! – смеялась Раиса. – Щи твои и баллады!

– А что я? Я только специи да голос, – скромно хмыкнула кулинарка. – Ты тут – Мать Рынка.

Раиса отложила письмо от русалок (они просили копчёную рыбку и картошку фри без чеснока) и вздохнула. А потом на кухню вошёл он.

–Феникс

Феникс, в человеческом облике, был высок, спокоен, в глазах – небо перед грозой, а волосы цвета золота на закате. Он подошёл к ней с чашкой липового чая и сказал:

– Раиса… Хочешь увидеть, как это – парить над миром, не чувствуя земли?

– Угу… Ты про любовь или про перелёт?

Он усмехнулся:

– И то, и другое. Пойдём?

–Полёт

Через несколько минут она – в его объятиях. На спине у него – жаркие, яркие, потрясающие крылья. И не просто огонь, а золотое, мягкое пламя, от которого не жжёт – а согревает душу.

Он взмыл с ней в небо, и Раиса впервые за долгое время забыла о тяжести тела, о боли, о прошлом. Ветер пел ей в уши, волосы летали, а сердце пело.

– Это твоя стихия? – спросил он, неся её над облаками.

– Нет… Но с тобой я чувствую, будто я – часть её.

Он прижал её к себе крепче.

– И ты – моя стихия, Раиса. Моё перерождение.

Возвращение и Рождение

А когда они вернулись, в таверне уже собрался конклав малого волшебства:

Кот Баюн, в шапке и с киселём, носился по комнате.

Домовой, рыча и охая, вытаскивал из углов одеяла, веники, медовик и миску с водой.

Ладомира тихо пела в углу, ритм как у колыбельной, но в ней звенела искра магии.

ЯЙЦО жар-птицы светилось. Оно дрожало. Оно пело.

Раиса села рядом. Её рука легла на скорлупу – и яйцо вдруг успокоилось. А затем...

трещинка – как вспышкащёлк!писк, звон и пламя

И вот – он: маленький, мокрый, с торчащими перьями и поглядом, в котором уже было солнце.Жар-птенец.

Он чихнул – из носа вылетел искрящийся огонёк.

– Ох ты ж пернатая жгучка, – прошептал Баюн. – Родился. Настоящий.

– Легенда, – сказала Ладомира. – И твой сын, Раиса. По духу.

Жар-птенец уже ползал к ней, цепляясь за её пальцы лапками. Он пискнул, ткнулся ей в грудь – и задремал.

Раиса обняла его, не веря.

– Значит, теперь я не только хозяйка таверны... я теперь и...

– Мать Легенд, – хором сказали все.

Глава 53.

Глава 53: «Огненный сын, крылья любви и пирог с пряностями»

С утра на кухне было тихо. Что само по себе – тревожный знак. Особенно с учётом того, что жар-птенец теперь жил тут же, в глиняной корзине, обложенной мхом, вышиванками и чьим-то шарфом с надписью: «Ты ещё не ел? Тогда я иду к тебе!»

Раиса потянулась, с трудом разлепляя глаза. За окном солнце било в стекло, а на плече у неё уже уютно посапывал крылатый комочек с рыжими перьями.

– А-а-а, снова ты на мне ночевал, пушистый обогреватель, – пробормотала она, аккуратно сдвигая птенца.

– Пиу!

– И не спорь, у меня плечо уже без чувств. Сколько раз говорить: спи на одеялке.

– Пиу! Пииуууу!

В этот момент в комнату ворвался кот Баюн, перепачканный в муке.

– РАИСА! Он СЪЕЛ тесто на булочки! А потом… испёк изнутри! Оно само вылезло готовое! Я чуть не умер от восхищения! Ты родила не птенца, а чудо-хлебопекаря!

– Баюн, ты сам вчера дал ему медовик! – отмахнулась она, заплетая волосы.

– Я проверял реакцию на глютен!

С ним и над миром

Позже, когда птенец заснул снова (распластавшись как омлет), Раиса вышла во двор – а там, в тени магнолий, её ждал он.

Феникс.

Человек? Птица? Стихия? Нет. Просто… её.

Он смотрел на неё, как будто видел всё и всех, но больше всего – её суть, ту, что за морщинами, страхами, огнём и буднями.

– Доброе утро, Раиса.

– Оно было бы хуже без тебя, – улыбнулась она.

Он подошёл ближе, не торопясь. Нежно взял её за руку, как будто боялся распугать.

– Я хочу провести с тобой этот день. Без подвигов, без света и огня. Только мы.

– А птенец?

– Он уже испёк завтрак. Баюн в восторге.

Они ушли к озеру. Гуляли, держась за руки. Он рассказывал ей о небе, о старых мирах, где пели звёзды. Она – о родителях, о любимых песнях, о детстве, где были резиновые сапоги и картошка в золе.

Он смеялся. Первый раз – по-настоящему.

А потом они плавали. Он с крыльями, она – в старом, но красивом купальном костюме, который ей сшила Ладомира («чтоб фигуру подчеркивало, а не раскрытие чакр»). Он держал её на воде, пока солнце садилось.

А вечером, у костра, они поцеловались.

Тихо. Без огня.

Но жар был.

Пироги, политика и почтовые пирожки

На следующее утро в таверне разразился мини-конгресс: явились гномы, две русалки (на тележке с аквариумом), три эльфа и один очень подозрительный тролль, пахнущий ванилью.

– Мы хотим создать Союз! – объявили гости.

– Торговый?

– БыстроПищевой! Сеть. Раиса как Главный Кулинарный Мыслитель.

– Серьёзно?..

– Вы создали магическую доставку по письмам! Эльфы впервые за 300 лет ели шаурму! А гномы… они теперь едят на ходу! НА ХОДУ, РАИСА!

– Мы будем звать это… «Пироговое Перемирие»! – предложила Ладомира.

– Или «Пельменный Пакт»! – воскликнул Баюн.

Раиса сидела за столом и пила компот. Рядом – жар-птенец, греющий лапки о её чайник.

Она посмотрела на всех. На союз. На мир, что собирался вокруг неё.

– Хорошо, – сказала она. – Только один вопрос: вы точно готовы к пицце?

Ночью, когда все спали, Лада снова пришла во сне.

Тихая, как лунный свет. Улыбалась.

– Ты хорошая, Раиса. И сильная. Отец простил меня. А я…

– Да?

– Скоро приду. Но в другом обличии. Узнаешь меня по слову.

– Какому?

– McDonald's.

Раиса открыла глаза. И долго-долго смеялась в подушку.

Глава 54.

Глава 54 – Где огонь встречает небо.

Крылья, которые греют

Феникс – тот, что молчаливо ходил за Раисой, помогал с ремонтом таверны и молча дежурил у кухни, наконец заговорил. Вернее, вздохнул. Этот вздох оказался мощнее любых слов: он был полон сдержанного жара, тоски и бесконечного терпения.

Раиса услышала его, как слышат зов родного дома. В ту же ночь, когда над таверной спускалась тёплая пурга из цветущих искр (спасибо Баюну, экспериментирующему с вечерней подсветкой), он подошёл к ней:

– Пойдём со мной. Только на миг. Крыльями дотронусь, не обожгу.

И она пошла.

Он унёс её не в небо – в звёзды. Их фигуры растворились в ночи, только шлейф золотых перьев мелькнул, как хвост кометы. Они не говорили. Раиса, сидя на его руках, слышала, как в груди у него гудит огонь, не требующий жертвы. И впервые за долгое время она не хотела ничего доказывать. Просто быть.

Высоко над землёй он раскрыл крылья и замер. Раиса почувствовала себя не женщиной, не хозяйкой таверны, не магиней – просто собой. Женщиной, которую кто-то оберегает.

Он посмотрел в её глаза.

– Ты думаешь, мы горим, чтобы сгореть. Но мы горим, чтобы светить. – Его губы коснулись её виска. – Дай мне остаться с тобой. Не как питомцу. Как мужчине.

Ответа словами не было. Он понял её согласие, когда она, вздохнув, провела пальцами по его перьям. Они распались искрами, и ночь загорелась дыханием двух огней. Всё случилось не бурно, не страстно, а тихо, как будто их давно соединяли в небесах и только сейчас отпустили быть рядом.

И если кто-то скажет, что у фениксов нет плотской любви, Раиса ему в лицо бросит: «А ты пробовал?»

Почта летучих котлет

Утро принесло не только поджаренные щёчки, но и настоящий почтово-гастрономический хаос. Первый эксперимент с доставкой еды через магические письма начался с лязгающего ящика на крыльце. Баюн радостно его вскрыл – и тут же получил в нос сосиской.

– Жгучие сосиски с сырным покрытием, адрес: Синяя Ведьмина Пучина, доставка срочно! – прочитал домовой с выражением.

– Куда?! – Раиса замерла с подносом борща.

– Видимо, болотам тоже нужен фастфуд, – буркнул Феникс, жуя бублик.

В течение часа из волшебной печки выскакивали подносы с заказами:

Пельмени со знанием древнерусской поэзии – каждая пельмешка цитировала «Слово о полку Игореве».

Котлеты из красной фасоли, в которых прятался гномьящий лотерейный билет.

Борщ, поющий «Ой, то не вечер» – особенно громко в 3:45 утра.

Ближе к вечеру Раиса изобрела «магическую карту вкуса» – лист, на котором клиенты отмечали не только еду, но и настроение, регион и температуру воздуха, чтобы блюдо «пришло идеально тёплым, как бабушка летом».

Баюн сбился с лап, но счастливо хрюкал:

– Наша слава обгонит даже драконью пиццерию на севере!

Феникс, проходя мимо, прижал к Раисе крыло и сказал тихо:

– Теперь ты не просто Хозяйка. Ты – Мать Вкуса.

А в небе к вечеру показалась тень… крылатая и тёплая. Сначала Раиса подумала, что это туча. Но потом в её голове зазвучал голос Лады:

«Скажи Баюну готовить гнездо. Я скоро приду. И принесла подарок – не пельмени. А судьбу. Она пищит и уже жарит перья. Да, это яйцо. Да, то самое. Да, McDonald’s всё ещё не догнал нас.»