Текст книги "Стрелы над крепостью (с иллюстрациями)"

Автор книги: Людмила Сабинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Пошли!

По улице почти бежали, едва поспевая за долговязым священником, который шагал так стремительно, что кудри развевались по ветру за его спиной.

Вот и дом Анкудиновых. Калитка была распахнута, и все трое внезапно появились во дворе.

Лина как раз грелась на солнышке, растянувшись на скамейке. Увидев отца Никиту, быстро вскочила и с хохотом и визгом умчалась в дом. Встретила она их уже одетая в какое-то короткое клетчатое платье.

Священник подчеркнуто выпрямился, наклонил голову, щелкнул каблуками:

– Честь имею представиться: поп отец Никита, специалист по древнерусскому языку, всегда готовый к услугам! – Он еще раз щелкнул каблуками.

Лина так и покатилась со смеху:

– Никитушка! Дорогой ты мой! Что же мне было делать, если ты старых друзей не признаешь! Оказывается, ты уже третий день как приехал, а никто из наших тебя еще не видал… Вчера случайно заглянула в книгу «Адреса сотрудников», и пожалуйста: Шалыгин Никита Иваныч, Красноармейская, 23. Вспомнилось, как вместе работали в Курганах, и прозвище твое – «священник» – вспомнилось, ну, вот я и…

Она снова расхохоталась.

– Все понятно, – сказал Никита. – Но за такую проделку следует наложить штраф. Итак, я требую чаю! С бубликами!

Он уселся за стол.

– Ой, бубликов нет. А с вареньем можно?

Лина засуетилась, забегала, собирая на стол. Мальчишки выкатились в кухню, там остановились, ошалело глядя друг на друга.

– Видал? – произнес наконец Мишка. – Опозорила нас! Я говорил – засмеет.

– Розыгрыш! – возмутился Димка. – Она думает про нас – ребятня, что с ними церемониться!

Из комнаты донесся взрыв смеха.

– Смеются над нами, – сказал Мишка, – а мы-то поверили: священник, священник! Вот дураки!

– Притащились… Здрасте, батюшка поп. Эх, знаешь, Мишка, что мне сейчас охота сделать? Ров бы вырыть, чтобы пять метров глубиной, да вокруг дома бы и обвести. Чтобы эта ваша Лина выскочила да… бултых! Загремела бы, так ей и надо!

– Ров – это уж слишком, – пробурчал Мишка, – при чем тут ров? Просто давай не будем больше с ней разговаривать. Никогда. Ни слова! Согласен?

– Согласен! Пускай знает – не на таких напала!

– Пусть она что хочет говорит, а мы – ни слова в ответ! Клянемся?

– Клянемся!

Обнявшись за плечи, друзья зашагали к двери. На крыльце неожиданно увидели Лену Кузнецову. Она стояла у самых перил и энергично оттирала платочком со своего рукава какое-то пятно.

– Новое платье чуть-чуть не испортила, – сердито сказала Лена. – Чего это они у вас, всегда такие ненормальные?

– Кто ненормальный?

– Соседи. Вернее, соседские жильцы. Только подхожу к вашему дому, вдруг из их калитки как вылетит дядька! Длинный такой, в беретке. Чемоданом своим едва с ног не сбил. Еле отскочить успела – второй бежит. Кричит: «Костя, Костя!» Калитку распахнул, а она – крашеная. Вот, рукав перепачкала…

– Сейчас бензину принесу, – сказал Михаил. – Любое пятно отмоет.

Михаил пошел за бензином.

– Этот второй был тоже с чемоданом? – полюбопытствовал Димка.

– Нет, у него рюкзак висел на спине. Вижу, бежит вовсю, и рюкзак на спине подпрыгивает.

– На поезд опаздывают, что ли? – задумался Димка.

Явился Мишка, принес флакон с бензином.

– Давай ототру.

– Ни в коем случае! И не прикасайся! Испортишь мое лучшее платье. Я сама.

Лена сбежала с крыльца, уселась на скамейке и занялась чисткой рукава.

– Эх, девчонки… – покачал Димка головой. – Платье для них – это всё! Подумаешь, платье. Тут мы такие дела делаем, а она – платье!

Мишка успел рассмотреть нарядное, с голубой оборкой Ленино платье и поэтому был несколько иного мнения. От этого платья и глаза казались голубее, и коса пышнее, и лицо выглядело загорелым, цвета топленого молока. «И где это Ленка успела так загореть? – подумал он. – И ноги, и руки загорелые». Для сравнения он вытянул свои руки, оглядел их, и собственные руки показались ему некрасивыми и тощими. «Ничего, боксом займусь, наращу мускулы. Не хуже, чем у Олега, будут».

– Слыхал, Миш? – Димка кивнул в сторону изгороди. – Уехали эти-то. На станцию побежали. Вот Кузнецова видела.

– Странно, – сказал Мишка. – Раскопки в разгаре, а они уехали. Может, не насовсем?

– Бежали как на пожар! – возмущалась Лена. – Едва не сбили с ног… Она еще раз оглядела свой рукав. – А что за дела вы делаете? Мне, конечно, ни слова? Как не стыдно!

– Да мы только что пришли! – сообщил Димка. – Мы у попа… Мы нашли человека, который уйму всего порассказал о Городце. Специалист!

– И книги дал. Все то же самое написано, что и в наших, только по-современному. Теперь изучу все как следует и засяду писать реферат. – Мишка решительно хлопнул ладонью по скамье. – А то неудобно, профессор ждет. Я обещал. Только не знаю, как они пишутся, эти рефераты. С чего начинать надо и так далее.

– Как с чего? – удивилась Лена. – С самого начала. Как орда окружила наш город и что дальше было…

– Ты думаешь? – облегченно вздохнул Мишка. – Ну, это-то я представляю себе хорошо. Только вот с подземным ходом выяснить надо.

– Завтра нас отпустят на каникулы, и начнем искать… – пообещал Димка. – Лопаты у всех есть?

– Лопаты – это еще не всё, – рассуждала Лена. – Нужна веревка, фонарь. И лучше, чтобы у каждого был свой фонарь. Кто знает, может; заблудимся в этом самом подземелье.

– Продовольствие готовьте, – посоветовал Мишка. – Флягу для воды, вещмешок…

– Фляга у меня есть, – сказала Лена. – Фонарик у папы выпрошу. А вот веревки длинной нет. Веревку в магазинах поискать придется. И чтобы не очень толстая, а то тяжело будет нести… – Она вдруг рассмеялась. – Мы это все так говорим, как будто подземный ход уже нашли, вот он, рукой подать! Осталось только забраться туда с фонариком да с другой стороны выбраться.

– Найдем! – воскликнул Димка.

– А вдруг его и вовсе не существует!.. Ну с чего вы взяли, что он есть? Бабка старая чего-то напела там, а вы и вообразили. Мальчишки все фантазеры. – Лена расправила голубую оборку на юбке и стала ею любоваться, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу.

– Бабка! Не в бабке дело, – сказал Мишка. – Хотя из народных песен многое можно узнать. Поют же, например, про Стеньку Разина, про Ермака поют…

– Это как Стенька Разин княжну в реку бросил? – презрительно улыбнулась Лена. – А я не верю, что Степан Разин, народный герой, был способен на такой хулиганский поступок.

Мальчишки уставились на нее, не зная, что сказать.

– К тому же папа рассказывал, что песни эти – и про Ермака и про Разина – вовсе не народные песни. То есть народные, только сочиненные каким-нибудь поэтом. Поэт сочинил, а народ подхватил и поет себе… Надо же народу что-то петь…

– Ну хорошо. – Мишка нахмурился. – Скажем, мы не верим этой самой бабкиной песне… Но у меня и другие доказательства есть.

– Какие?

– А вот: в ямах, которые находятся за стеной детинца, нет ни черепов, ни обломков оружия. На территории посада – тоже, по-моему, ничего не нашли. Я специально ходил смотрел.

– А разве Анкудинов двор не в посаде стоял? – удивился Димка. – Ведь за вашим огородом была яма, где ты кинжал нашел и все другое.

– Я много об этом думал, особенно когда мы у Никиты план смотрели. Глядите, что получается.

Мишка вытащил из кармана блокнот, вырвал страничку, стал рисовать по памяти план.

– Вот это Тесьма. – Он провел через всю страницу наискось черту. – Вот детинец, крепость городецкая. Видите, одной стороной детинец подходит почти к самой реке. Между ним и рекой только узкая полоска берега. Ну, вокруг детинца, конечно, вал и ров. Только там, где река, рва нет, один вал. Наверное, река считалась достаточной защитой. Так. Пойдем дальше. Вокруг детинца, защищенного валом и рвом, расположился посад. Вот он.

Посад на Мишкином рисунке напоминал подкову. Концы подковы примыкали к реке; постепенно расширяясь, она окружала детинец.

– А вот и Анкудинов двор. – Михаил нарисовал кружок около левого конца подковы, там, где детинец совсем близко подходил к реке.

– Выходит, если смотреть с Анкудинова двора, – соображала Лена, – с одной стороны видна река, а с другой бревенчатая стена детинца высится. Так?

– Так, – подтвердил Михаил.

– А огороды? – спросил Димка. – Огороды были тогда или нет? Ведь они и сейчас к Тесьме спускаются.

– Кто его знает, – сказал Михаил. – Да дело не в огородах. Они оборонного значения не имеют. Ну, Кузнецова, давай соображать, в каком месте было удобнее устроить подземный ход?

Все трое уставились на план.

– Конечно, вот тут, где-то около Анкудинова двора, – сказала Лена. – Потому что в любом другом месте подкоп пришлось бы вести подо рвом. Слишком глубоко. А здесь выход прямо к реке. По берегу вполне можно было пробраться в поле, за ров.

– И ударить в тыл врагам, – добавил Димка. – Вполне нормально получается. Тут надо искать, и точка!

– Все-таки кое-что мне неясно… – Мишка рассеянно водил карандашом по чертежу, постепенно вырисовывая лошадиную голову, всадника, туго натянутый лук в его руках. – Если со стороны реки не было рва, что стоило врагам подойти вплотную к детинцу, разбить стену или вскарабкаться по ней?..

– Вскарабкаться! – фыркнула Лена. – Попробуй вскарабкайся по совершенно гладким бревнам. Да еще по таким высоченным. А сверху-то тебя кипятком шпарят, камнями бьют!

– А если сломать стену? – спросил Димка.

– Сломать. Скажешь тоже! – Мишка даже рукой махнул. – Из этаких вот бревен, – он развел руки, – двойная стена! А между срубами – камни, песок, все это утрамбовано. На верху стены – заборола, бревенчатые, с бойницами, выдаются над стеной. Оттуда очень удобно кипяток лить, стрелять из лука все как на ладони видно.

Все трое замолчали.

– А знаете, мне пришла в голову одна мысль, – сказала Лена. – Знаете, выходит, взять город с этой стороны и вообще невозможно.

– Почему?

– Во-первых, на стену забраться не дадут. Если тысячи врагов навалятся с множеством лестниц, тогда, конечно, дело другое. Но здесь… видите? Узкая полоска берега, и негде развернуться многочисленной рати, а конница-то тем более не пройдет.

– Берег крутой.

– Берег крутой, – кивнула Лена, – да еще пересеченный какими-то канавами. Вы помните этот берег?

– Может, тогда канав-то этих и не было, – возразил Димка.

– Скорее всего, были. Они образованы сточными водами. А потом… Помните, по географии мы проходили реки? И разговор зашел о нашей Тесьме. Говорили, что Тесьма за последние два века здорово обмелела. Это потому, что леса повырубили… А раньше она глубокая была, это ведь видно. Русло реки глубокое, а вода – где-то на самом дне. Сплошная мель.

– Ну и что же?

– Как что же? Возможно, что вода в те времена подступала к самому валу. Чуть ли не до стен детинца доходила вода.

– Понятно… – Мишка задумался. – Если так, то эта стена была, конечно, совсем неприступна. Сломать ее, разбить – надо специальные сооружения строить. В те времена употребляли такие камнеметательные машины.

– Ага. Пороки, – подсказал Димка. – Игорь Александрович рассказывал и даже на доске рисовал. Камнеметы.

– Так эти самые пороки сюда не протащишь, место узкое. Да и бьют ведь они с какого-то расстояния? Что толку, если под самой стеной камнемет выставишь? Камни полетят через стену, вот и все.

– Метров сто – сто пятьдесят необходимо – дистанция полета стрелы.

– Здесь этого расстояния не было, – заверила Лена. – Стена, вал и сразу – река. Если только с плотов палить…

– Во сказала! – засмеялся Димка. – Пока они плот подводят да камнемет устанавливают, их уже перестреляют всех с заборол!

– Словом, подземный ход где-то тут, – Мишка ткнул карандашом около кружка, обозначающего Анкудинов двор. – Время терять нечего. Завтра же сажусь писать реферат, а в свободное время будем искать подземный ход!

– Сначала найти надо, а потом уж и реферат писать, – наставительно произнесла Лена.

– Нет, лучше уж сразу всё, – упрямо твердил Мишка. – Некогда. Торопиться надо.

– За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь! – поддел Димка.

– А это мы посмотрим! Завтра же за реферат сажусь…

Свое слово Мишка сдержал. Из школы отпустили рано, это был последний день учебы. Оба друга шли домой в праздничном настроении. Еще бы! Учебный год за спиной, оба они благополучно перешли в седьмой класс, а впереди самые радостные, самые длинные – летние – каникулы!

– Вот мы и в седьмом!

От этой мысли Димка даже подпрыгнул. Он всю дорогу шел пританцовывая: думалось в этот день только о приятных вещах. Купание, поход в лее за черемухой, а тут еще и поиски подземного хода. Красота! Как ни говори, шестой класс – это еще малышня, а седьмой – там уж совсем другое дело. Семиклассники – народ самостоятельный!

Мишка был того же мнения. В седьмом классе пора и о работе поразмыслить, о профессии. Шутка сказать!

– У тебя-то все решено, – вздохнул Димка, – после восьмого класса сразу на завод. Олег тебе поможет устроиться. Электриком будешь. А я вот все еще не могу решить, куда идти. Отец велит десятилетку кончать, да мне что-то не хочется. Самостоятельным стать – вот моя мечта! Деньги зарабатывать.

– Не знаю, Дим. Конечно, самому деньги зарабатывать – это здорово. По крайней мере ни от кого не зависишь. – Мишка помолчал немного. – Но, с другой стороны, учиться – тоже очень интересно. Вот, например, древнерусского языка мы с тобой не знаем, вот и сели. Смотрим в книгу, а видим… Побежали, как дураки, к этому… Никите.

– Да ведь всему не обучишься!

– Зачем всему? Языку я бы учился, историю тоже хочется знать. Про все: про Русь, про другие страны, про монголо-татарское нашествие.

– Оно, конечно, интересно, – согласился Димка, – этому-то и я бы научиться не прочь. Да ведь так не бывает, чтобы учили только одному тому, что нравится. Небось предметов разных до черта, и везде, куда ни сунься, математика. Ух и не люблю я ее!

Друзья приуныли: вспомнилось, что математикой еще и в восьмом заниматься придется, а может, и в девятом, и в десятом… Но сегодня об этом думать не хотелось.

– А тебе не приходила в голову мысль, – вновь оживился Мишка, – эта самая монголо-татарская орда, какая она была на самом деле?

– Орда? Ясно, обыкновенная. Ну, орут, скачут, всех убивают. В полон берут…

– Ясно, что скачут и в полон берут, – усмехнулся Мишка. – А все-таки как там у них все было, в орде, как жили, какие обычаи были у них?.. Ведь тоже люди! И вообще что за народ, и зачем они всей силой навалились на Русь? Сознание какое-нибудь было у них или нет?.. Ух, мне бы пожить в этой самой орде хоть бы недельку, все бы выведать…

– Профессор, наверное, тоже не отказался бы пожить в орде! – засмеялся Димка. – Да не тут-то было.

– Ясно, не отказался бы… Ну ничего. Сейчас приду домой, поем – и за книгу. Вчера прочитал про Киевскую Русь, сегодня начну читать про Чингисхана. Для реферата все это пригодится.

Друзья уговорились встретиться на другой день и разошлись.

Еще издали Мишка услышал голоса: бабушка стояла у изгороди, разговаривала с Настей.

– То-то я смотрю, – говорила бабушка, – пусто на вашем дворе. Бывало, всё на лавочке сидели, разговаривали.

– Уехали, уехали! Прихожу с базара, а их уж и след простыл. Деньги-то вперед взяла, так мне и горя мало. Других жильцов найду.

– Ой, Настюша! И как это язык поворачивается вперед с людей деньги спрашивать?

– А что такого! Вот бы дура была, если бы не спрашивала! Они вот уехали, а я – сиди ни с чем?

– Уехали – деньги бы оставили. Люди ведь. Как же людям не верить?

Настя взялась обеими руками за изгородь, прижалась к ней своим круглым свежим лицом.

– А я, Пелагея Дементьевна, уж верила, верила, а теперь вижу, что дура была. Чего верить-то? Жизнь такая: знай не зевай. Вот как я теперь все это понимаю…

Мишка, который в это время наливал воду в умывальник, сразу сообразил, на что Настя намекает. Ясно, на Олега. То жениться собирались, а теперь и речи об этом нет. И ему как-то даже неловко сделалось за старшего брата. Мишка стал шумно плескаться, нарочно греметь умывальником. Но те будто и не замечали.

– Ох уж и не знаю, Настенька… Дело это ваше, молодое. Если чего не поладили, сами разберетесь. Где уж нам, старухам, судить да рядить, увиливала бабушка.

– А чего разбираться? – Настя сдернула с головы платок, крепко встряхнула. – Его вон и нет целыми днями, да мне-то что? Ловить не стану, как некоторые делают. Не на такую напал. – Она деловито повязала голову платком. – Ну, пошла, что ли? Прополка не ждет.

– Да и мне пора. Вон внук из школы явился.

Бабушка, сокрушенно покачивая головой, взошла на крыльцо. Мишка изловчился и пронырнул в дверь первым.

За обедом все-таки не выдержал и высказался:

– Наш Олег теперь без жены останется. Потому что Настя обиделась, а Лина за него не пойдет. Она такая, Лина. Ей бы только смеяться.

– Кыш! Не твое дело! – замахнулась на него бабушка.

– Подумаешь, тайна, – проворчал Мишка.

– Кыш, говорю!..

После обеда он разложил на столе книги, чистую тетрадь, авторучку. Подумал и принес еще две запасные шариковые, положил рядом. Это чтобы время не терять на перемену стержня. Накрепко закрыл обе двери, уселся за стол, вывел на тетрадочной обложке: «Реферат».

На первой странице он старательно нарисовал план древнего Городца с кремлем и посадом, с двумя линиями вала и рва: вокруг детинца и вокруг посада. Посреди детинца Михаил поместил церковь и княжеский дворец, а в посаде – множество бревенчатых изб. Из некоторых окон валил дым – печи топились по-черному. Потому что труб тогда в домах не делали, а дым выпускали в дверь и в оконца… «Кажется, ничего не забыл, – любовался Мишка рисунком. – А мосты? Надо же было из детинца как-то попадать в посад, а из посада и вообще в поле? Значит, были мосты. Во время нападения врагов мосты, конечно, разрушали или сжигали…» Пришлось пририсовать три широких моста: один от ворот детинца шел через ров, а два других – из посада через ров и в поле. «Тут двух мостов мало, – подумав, решил Михаил, – ведь продукты возили, дрова, стройматериалы…» Взял и нарисовал еще один мост – через Тесьму. Как раз в том месте, где стоял Анкудинов двор. «Здесь удобно для всех – и для кремля, и для посада, – рва ведь тут нет, река только. Может, и ворота запасные здесь были, товары и дрова в детинец возить? Наверняка были. На этом самом месте и сейчас мост. Место самое удобное».

Он задумался. Как начать реферат? С каких слов?..

«Было это в тринадцатом веке…» Нет, лучше: «Было это в одна тысяча двести шестьдесят втором году». А может, сначала описать монголо-татарское войско, как оно шло?.. А как шло? Уж конечно, не рядами, а просто толпой скакали, с криком, с шумом, чтобы пострашнее казаться… А кто в тот год был у них главным? И какие были в войске подразделения? Толпой ведь управлять трудно, нужны подразделения, командиры нужны.

Мишка раскрыл книгу и стал читать про Золотую Орду. Читал долго, не заметил, как и стемнело, не слышал, как пришла с работы Лина, как подкралась сзади, заглянула в тетрадь.

– «Реферат»! Ого! Ай да Гамлет! За научный труд взялся. Ну, дело будет! Правда, Мишенька?

Михаил не ответил, только ниже склонился над книгой.

– Позвольте узнать, какой это по счету научный труд? – осведомилась Лина. – А печатные труды, конечно, уже имеются?

Мишка снова промолчал и даже уши зажал ладонями.

– Выходит, сердишься? Да ты злопамятен, Мишук! Обиделся, да?

Не получив ответа, Лина упорхнула в свою комнату.

После ужина, ложась спать, Мишка раскрыл свою постель и под подушкой увидел плитку шоколада «Спорт».

На обертке было нацарапано красным карандашом: «Поздравляю с окончанием учебного года!» Конечно, это от Лины… Он взял шоколадную плитку, пощупал. Шоколад был толстый и очень твердый, под красной с позолотой оберткой потрескивала внутренняя, серебряная пленка. Откусить бы сразу большой кусок и сосать бы долго, лежа в постели. У Мишки даже слюнки потекли… Нет! Решено: с Линой не мириться ни в коем случае. Клятву нарушать нельзя! Слово держать надо.

Босиком на цыпочках прошел в горницу, положил шоколад на стол. Пусть заберет и больше не подлизывается!.. Постоял немного, вздохнул и отправился спать.

Утром Лина заглянула к нему:

– Не спишь? Ну что ты, Мишук, сердишься? Я ведь не нарочно, не со зла.

Она подошла, взъерошила Мишкины вихры, но тот спрятал голову под одеяло.

– Ей-богу, не со зла, – уговаривала Лина. – Понимаешь, Никита Шалыгин работал вместе с нашей экспедицией много раз. И в Погорелом Городище, и на раскопках в Средней Азии… Замечательный парень Никита. Его все у нас любят. Да ты не слушаешь? Зря, Мишук. Его тогда в шутку прозвали «священник». Это за длинные волосы и за то, что любит проповедовать. Как начнет рассказывать про какой-нибудь старинный список – не остановишь. Очень увлекается… Ну что ты, Мишук? Зря обиделся.

Мишка сунул голову под подушку, чтобы не слышать Лининого голоса и не мириться с ней.

– Ах так? – рассердилась Лина. – Хорошо. Тогда я сама шоколад съем. До свидания!

И она убежала на работу.

В тот день Мишка снова долго читал; потом пришел Вадим, позвал погулять по городу, раскопки посмотреть. Раскапывали в трех местах; на базарной площади, на пустыре за школой и за огородами, ближе к реке. Всюду места раскопок были огорожены дощатым забором, а в щелку ничего не разглядишь, сколько ни смотри.

Тогда решили поискать по магазинам подходящую веревку.

– Сегодня начинаем поиски, – напомнил Димка по дороге в магазин, – чего еще ждать? Того и гляди, без нас подземный ход отыщут.

Они стояли у прилавка, рассматривали мотки веревок разной толщины.

– Эта, кажется, подойдет, – прикинул Мишка.

– Смотря по тому, какая у нее длина. Может, на целый подземный лабиринт наткнемся, придется конец веревки у входа закрепить да другим концом обвязаться.

А то заблудимся. Мало ли что бывает!

– Ну и даешь ты, Димка! Лабиринт! Дай бог, чтобы хоть лаз какой-нибудь отыскался!

– Ну, берете эту, мальчики? – спросила продавщица.

Димка вдруг толкнул друга локтем в бок.

– Гляди! – зашептал он. – Гляди, оказывается, они не уехали.

– Кто? Куда уехали?

– Костя. Жилец Настин. Вот только что рядом стоял. Гляжу – он! Сейчас только в дверь вышел.

– Да ты обознался.

– Нет. Я этого длинного сразу узнал. Не веришь – пошли глянем!

Друзья выбежали из магазина, оглянулись. Действительно, оба жильца быстро удалялись, о чем-то переговариваясь на ходу.

Тот, что пониже, опирался на трость, соломенная шляпа сверкала на солнце. Через минуту оба свернули за угол.

– Вот тебе и уехали! – сказал Димка.

– Значит, вернулись, – хмуро заметил Мишка. – Не понимаю, чего ты… Подскочил, в бок меня пнул. Веревку не купили, удрали, продавщица теперь что о нас подумает?

– Все-таки, Миш, здесь есть какая-то тайна, – быстро зашептал Димка. – Как увидел я длинного, сразу вспомнил тот разговор про Одигитрию, помнишь? И на рыбалку ходили без удочек, сам ты говорил… Может, шпионы, как ты думаешь, а?

Мишка посмотрел на друга, вздохнул.

– Чудак ты, Вадим. Придумал тоже – шпионы! Чего им тут делать, в нашем Городце? Разведывать, сколько масла да сметаны наш завод выпускает да сколько картошки в огородах растет? Пойдем лучше веревку купим…

Зашли в магазин, купили веревку.

– Я вчера целый день читал, – рассказывал Михаил, когда они вышли из магазина, – до чего интересно! Оказывается, монголо-татары пришли к нам из Центральной Азии, там у них свое государство было…

– Да про это нам еще Игорь Александрович рассказывал. Позабыл, что ли? Во чудак!

– Ну и что же, рассказывал, все равно самому прочесть интересно. Оказывается, там не только кочевники жили, были и земледельцы.

– Все-таки в основном народ кочевой, всадники.

– Ага. А когда Чингисхан объединил всех в огромное войско, он дисциплину железную ввел – во! Представляешь, все население – армия…

– Ничего себе!

– Чингисхан, помнишь, разбил всех людей на десятки, сотни, тысячи, тумены. Убежит один – казнят весь десяток. Десяток дезертирует – убивают сотню! Понимаешь? Круговая порука! И ничего воинам не платили. Наоборот, с них еще драли налог конями, шкурами и всем прочим. Чтобы расплатиться, все время приходилось воевать и грабить!

– Во дураки! – усмехнулся Димка. – Уж восстать не могли.

– Подчинялись своим феодалам. У них было раннефеодальное государство, там подчинение своему господину чуть ли не религией было. А мелкие феодалы рабски подчинялись крупным. Вся власть в руках великого хана. Свистнет – и двинется вся орда, куда велят. Без разговоров.

– Ничего себе! – удивился Димка.

– Ну и двинулись. Сначала подчинили себе сибирские народы – бурятов, якутов, – потом Китай… А там и пошло… Вторглись в Среднюю Азию, разрушили Самарканд, Ургенч.

– Послушай, Миш! Ведь все-таки эти самые монголы – просто дикие кочевники. Как же они могли захватить такие сильные государства, как Хорезм, а потом и Русь?

– Знаешь, Димка, в Самарканде даже боевые слоны были! Двадцать штук! Боевой слон – это же почти танк. Техника! А все-таки монголы победили.

– Вот и я говорю? Почему же?

– Ну, представь себе, налетает такая орда: численность огромная, дисциплина – во! Камень. А что за государства были на пути? Культурные, это правда, с развитой наукой, литературой. Я даже одну книжечку у Лины видал. Взял, полистал. Древний какой-то поэт персидский. Стихи.

– А про что стихи? Про татар?

– Всё про соловья да про розу. Про любовь, в общем. И еще – как хорошо пить вино. Я и читать не стал – неинтересно.

– Ну да! Скажешь тоже – про вино! – возмутился Димка. – А «Витязя в тигровой шкуре» забыл? Про героя книга! Зачитаешься.

– Ну ладно. Не в этом дело. Главное, государства-то были все с феодальной раздробленностью. Каждый феодал – сам по себе, да еще старался ущемить соседнего феодала. Оба они враждовали с третьим, и никто не хотел подчиняться главному князю. Вот и погорели.

– Соображение надо было иметь, – заметил Димка.

– А монголы, как только одолеют народ, сейчас же перенимают всю его военную технику. Научились стены таранить. Метали горшки с зажженной нефтью и смолой! Там, где прошли монголо-татары, только угольки оставались. Захватили Кавказ, потом двинулись на Русь… А после в Западную Европу забрались, на Венгрию, на Чехию пошли. Если бы борьба с Русью не ослабила орду, плохо было бы Западной Европе.

– Ничего бы не осталось от их культуры, если бы не Русь, – подтвердил Димка.

– Еще бы! Оказывается, в те времена во всех государствах была междоусобица… Вот я вчера прочитал, почему орда одолела Хорезм. Шах Хорезма очень боялся своих вассалов: а вдруг заговор? Поэтому он только и делал, что рассылал своих феодалов с их войсками в разные места, подальше друг от друга. Не давал им собраться вместе да сговориться против него. А как враги накатились, некому было дать крепкий отпор. Еще бы! Все военные силы рассредоточены, все отряды в разных местах… Народ, конечно, геройски сопротивлялся, да где там! – Мишка махнул рукой.

– У нас тоже было не лучше, – заметил Димка. – Помнишь, Игорь Александрович рассказывал о княжеских распрях? Где бы объединиться, выступить вместе против орды, а они ссорились и враждовали между собой. Даже в сражениях друг другу не помогали. Радовались, что соседнему князю туго приходится: так, мол, ему и надо!

– Не все же были такие.

– Конечно, не все. Были и герои, и полководцы. Вон Александр Невский, Дмитрий Донской…

Мальчишки вышли на берег Тесьмы. Река была спокойная, чистая, в воде отражались облака и прозрачное голубое небо. Налетал ветерок, поверхность реки морщилась, становилась похожей на рыбью чешую.

– Эх, искупаться бы! – вздохнул Димка.

– Олег сказал, вода еще холодная, нельзя. И велел сегодня приходить на тренировку. Теперь почти каждый день заниматься будем.

– Здорово! Во сколько приходить?

– В шесть.

Они спустились к самой воде, присели на согретые солнцем камни, стали любоваться рекой. Тот берег, пологий, травянистый, круто изгибался вправо, пропадал за поворотом. А над самым изгибом реки возвышалась старинная церквушка, бело-розовая, как пряник. За ней кварталы новых домов.

– Красиво, – сказал Мишка. – Наверное, в целом свете нет такой красоты! Очень я наш город люблю.

– Может, есть на земле и покрасивее места, – отозвался Димка, – только там всё не так. У нас если на природу смотришь, обязательно стихи какие-нибудь или песня вспоминается. А там не так.

– Конечно, не так. Знаешь, Дима, мне из летописей, которые на днях прочитал, одно место запомнилось. Я эти слова в тетрадку выписал и даже наизусть заучил. Вот, послушай.

И Мишка стал читать нараспев:

– «О светло-светлая и красно украшенная земля Русская! Многими красотами удивлена ты: озерами многими удивлена ты, реками и источниками, горами крутыми, холмами высокими, дубравами чистыми, полями дивными, зверьми различными, птицами бесчисленными, городами великими…»

Он остановился.

– Там еще много всего перечислено.

– А что это – «удивлена»? Удивлена, может?

– Нет, по-моему, это означает «украшена». «Удивлена» от слова «диво». Наверное, так. Да ведь и правда земля наша самая красивая!

– Правда!

Посидели еще немного. Вокруг пахло свежей весенней травой и листьями; на каждом кусте листья пахли по-особому. Весь берег пестрел светло-желтыми одуванчиками.

– Во все времена на Руси такие цветы были, – сказал Мишка. – И трава такая же. Скажем, вдруг забросили бы нас с тобой в тринадцатый век.

– Машина времени, – подсказал Димка. – Я читал про машину времени. Интересная книжка.

– Я не про то. Скажем, забросили. Очутились мы на этом самом берегу. Кусты черемухи, одуванчики, трава. Сначала-то вроде берег как берег. Ничего особенного, и дом где-то близко. Вон дорога-то. Обернулись, а там…

– Стена здоровущая из бревен, башня, а на ней человек с луком и колчаном разгуливает. Бородатый дядька. – Димка хлопнул руками по траве, вскочил на ноги. – А с поля монголо-татары прут! Целый тумен! Десять тысяч всадников! Вперед!.. На злого захватчика хана Батыя! Ура!..

Оба друга с криком пустились по берегу вниз, потом, размахивая руками, помчались вдоль реки.

– Между прочим, – сказал Мишка, когда запыхавшиеся друзья зашагали рядом, – между прочим, в те времена, про которые я пишу реферат, хан Батый уже того, «помроша»… А перепись населения сделать повелел Берке-хан. Чтобы удобнее грабить.

– Не все ли равно, какой хан? – отмахнулся Димка. – Все ханы угнетатели… Ну, я домой побежал, сегодня мать дома. В шесть приду на тренировку…

После обеда Михаил сразу же уселся писать. Раскрыл тетрадку, поглядел на чистую страницу с заглавием «Реферат», подумал немного, потом повыше заглавия вывел: «Анкудинова Михаила, ученика седьмого класса».

Начал свое сочинение он такими словами: «Было это в тысяча двести шестьдесят втором году. Хороша была земля русская, где стоял город Городец. Рекой Тесьмой украшенная, полями и лесами сосновыми, и зверями многими…»