Текст книги "Изумруды для русалки из Сан-Франциско"

Автор книги: Людмила Леонидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

8

В каюте его ждала радиограмма от Джессики.

Этот клочок бумаги заставил его нервничать, вспоминая их последние ссоры. Джессика никогда не кричала и не ругалась, она просто укоризненно смотрела и выходила, оставив Максима надолго одного. Последний раз, в гостях у Димки она разозлилась по-страшному. Кто-то из компании, узнав, что она американка, решил пошутить, рассказав в общем-то безобидный анекдот, на который не среагировала бы ни одна русская.

– Вы знаете, что такое рай? – спросил Димкин приятель.

– Рай? Это из религиозной области, – стараясь вникнуть в русский язык и не ожидая подвоха, достаточно простодушно ответила Джессика.

– Рай, – разъяснил рассказчик, – это когда живешь в английском доме с китайским поваром, на американскую зарплату, с японской женой.

Джессика, разобрав смысл слов, пока что вежливо улыбалась.

– А что такое ад? – продолжил шутник. – Это – когда живешь в японском доме с английским поваром, на китайскую зарплату… – Джессика продолжала внимательно слушать, а тот торжественно закончил: —…с американской женой.

На Джессику анекдот подействовал, как красное на быка. Максим уже стал высказывать будущей жене свое недовольство тем, что она не умеет готовить, не любит заниматься домом и вообще не хочет заботиться о нем. Она же намекала, что ей скучно проводить с его друзьями многочасовые застолья, сопровождающиеся обильной едой и выпивкой, считая это вычеркнутым из жизни временем. Все остальное в анекдоте, кроме американской жены, к ней не имело никакого отношения. Разве что домработница, которая приходила к ним готовить, не уступала английскому повару, во всяком случае, по мнению Джессики. Деньги, к счастью, у них водились, хотя Максим приложил большие усилия, чтобы заставить невесту пользоваться кредитной карточкой с его счета – она хотела оставаться независимой и расплачивалась своей карточкой «Америкен экспресс».

То ли от духоты в прокуренной квартире, или от надоевших ей до чертиков трапез, а может, от анекдота, рассказанного сильно выпившим парнем, американская уравновешенность отказала Джессике. И она демонстративно выплеснула свою водку, которую ее целый вечер уговаривали выпить, в огромный домашний цветок, стоявший на полу. Затем выскочила в прихожую и, схватив плащ, хлопнула дверью.

Максиму показалось, что она убежала в ванную комнату. И он решил не идти следом, дать ей время успокоиться.

Джессика же через секунду оказалась у выхода из подъезда и, нажав кнопку электронного замка, вдохнула наконец свежего сентябрьского воздуха. Он был для нее целебным ароматом после прокуренной квартиры. На секунду задержавшись, она не почувствовала, как дверь, медленно начав закрываться, захватила всю заднюю полу тонкого светлого плаща. Автоматический замок щелкнул, и дверь захлопнулась. Джессика оказалась в ловушке. Она не могла даже шевельнуться – плащ крепко держал ее в тисках. Девушка попробовала вылезти из плаща, но, увы, она была словно пришпиленная булавкой стрекоза. Оставалось одно – изловчиться и нажать сзади себя на пульте код квартиры, из которой только что выбежала. Изобразив из себя планирующий самолет и вывернув руку назад, Джессика в ужасе замерла: номер квартиры вылетел у нее из головы. Она точно помнила, что он состоял из трех цифр и начинался с четверки. Положение было катастрофическим, хотя со стороны все выглядело весьма комично, как в шоу Бенни Хилла. Моросящий косой дождь бил в лицо Джессики. Намокшие волосы закрученными сосульками прилипали ко лбу и свисали на глаза. Собравшись с духом, она набрала наугад три цифры, начиная с четверки. Раздался длинный гудок, и чей-то мужской голос любезно ответил:

– Алло.

Джессика, путая русские слова, с дрожью в голосе попросила:

– Вы не могли бы мне открыть дверь, я тут… – Американка забыла слово «застряла». В голову лезло все что угодно, только не это. И тогда она выпалила все по-английски.

– Подождите одну минуточку, мэм, – ответил ей дружелюбный голос. – Иду на «SOS».

Не успела девушка возразить, чтобы человек не шел ее спасать, а только нажал кнопку и выпустил, как в дверях появился темноволосый плечистый парень и представился по-английски:

– Меня зовут Серж, – он крепко взял ее дрожащую от обиды и холода руку в свою большую ладонь и с улыбкой произнес:

– Пройдемте выпьем чего-нибудь горячего, чая или кофе, что предпочитаете. Вы дрожите от холода и совсем промокли.

– Я предпочитаю водку, – резко вырвав руку, воскликнула Джессика.

– Как вам будет угодно, – удивился незнакомец.

…Спохватившись, что Джессика долго не выходит из ванной, Максим заглянул туда, но не обнаружив свою капризную невесту, направился на кухню, а потом стал искать в других комнатах. Джессики нигде не было. «Обиделась и уехала домой», – расстроенно решил он. Вызвав машину, Максим попрощался с Димкой.

* * *

– Джессика, дорогая, перестань обижаться по пустякам, – вернувшись домой, с порога позвал Максим. Но его голос отозвался пустым эхом в комнатах, обставленных по вкусу невесты. Холодный белый интерьер гостиной, как и сама невеста, начинали вызывать у него раздражение. Он привык, чтобы в доме было уютно и тепло. Чтобы, как в детстве, к ним приходили гости и мама угощала всех борщом с пирожками. А потом они пили бы чай с вареньем и расхваливали мамину стряпню. Чтобы стояло много-много книг, не важно, что он не открывал их годами, главное, они здесь, всегда вместе с ним… Резкий телефонный звонок отвлек его от грустных мыслей. Часы показывали два часа ночи. Это звонила Джессика. Она была сильно пьяна и лепетала, что не приедет ночевать домой.

– Где ты? – спросил Максим.

– Я у Сержа. Он американский корреспондент и сосед твоего приятеля.

Максим с каким-то отрешенным безразличием положил трубку.

«Будь что будет», – зло подумал он.

Когда Джессика первый раз приехала в Москву, ей сразу все понравилось – и Кремль, и Красная площадь, и Оружейная палата, и даже бывший ГУМ. Она тут же придумала, как сделать в универмаге новый интерьер, изменить центральную линию, где находился фонтан.

Девушка была под впечатлением старинных зданий, церквушек, метро.

– Как необычно! – восторгалась Джессика – в Америке нет ничего подобного, у нас все современно. Я изучала историю искусств в Риме и просто с ума схожу по старине!

Максим возил ее в Загорск и Архангельское, в Пушкинский и Третьяковку. На уличной выставке картин, около Дома художника, Джессика накупила пейзажей Москвы, собираясь развесить их у себя в доме в Чикаго. Максим познакомил ее со своими друзьями, которые поначалу все ей очень понравились.

Потом были жаркие ночи, от которых Максим был без ума – любовью Джессика занималась, как спортом. Ни одна девушка не возбуждала его так, как белотелая крепкая американка. Она не любила романтики и сантиментов, не докучала Максиму постоянными вопросам о любви, никогда не огорчала своими неразрешимыми проблемами, как его прежние русские подружки. Когда он спрашивал ее: «Что-нибудь не так?», у Джессики всегда было «Все о'кей».

Со свадьбой они решили подождать. Когда Максим приехал в Чикаго и пришел к отцу Джессики просить ее руки, тот явно не выразил удовольствия по поводу отъезда дочери из страны. Его предложение было не лишено смысла.

– Мы не в девятнадцатом веке. Поживите годик вместе, без огласки и свадьбы. Я рад, что дочь нашла счастье. Но поверьте моему опыту, жить в чужой стране непросто. У нее жесткий характер, возможно, и вам вся эта затея придется не по душе.

Они прогуливались втроем по дорожкам ухоженного сада, в котором цвели яркие желтые лилии. Мать Джессики, стройная пожилая женщина, постоянно улыбалась Максиму, и невозможно было понять, солидарна ли она с высказываниями мужа, или нет. Но когда тот все высказал, продолжила его мысль:

– Заодно Джессика познакомится с вашими обычаями, со страной, попробует поработать в новых для нее условиях. Это важно для женщины.

Максиму ничего не оставалось, как согласиться.

Поначалу американская девушка была от всего в полном восторге. В России для нее оказался непочатый край интересной работы. Молодого дизайнера с оригинальными идеями приглашали известные мировые фирмы, которые открывали свои представительства в Москве. Джессика приняла предложение Максима и заключила договор на оформление Дворца Моды. Эскизы, которые она выполнила быстро и качественно, понравились владельцам. А через месяц уже закончила оформление современного офисного холла. За стойкой располагались полностью компьютеризированные рабочие места, менеджеров по приему и оформлению заказов; перед ними – мягкие диваны и кресла для клиентов, выбирающих модель, а напротив – десятки мониторов, на которых, улыбаясь и завлекая супернарядами, двигались длинноногие манекенщицы. Теперь Джессика работала над интерьером главного зала с подиумом, где известные фирмы будут устраивать демонстрации от кутюр. Владельцы Дворца Моды буквально вцепились в Джессику, предложив ей за оформление крупную сумму. Все это воодушевило девушку. Деловая американская жилка надулась, как воздушный праздничный шарик, и Джессика готова была воспарить от успеха и счастья, которые сулили ей русские предприниматели.

Максим нежно заботился о невесте, предупреждал каждое ее желание, старался делать все, чтобы сохранять мир и поддерживать огонь в их домашнем очаге. Дни проходили в работе. Разъезжаясь спозаранку по своим делам, они встречались только поздно вечером. Но неожиданно встречи перестали приносить им радость.

Постепенно их взаимоотношения стали меняться. Все оказывалось совсем не так, как Джессика себе представляла. Да и Максим воспринимал ее иначе. То, что поначалу в Джессике казалось ему милым, возможно, немного экстравагантным, виделось теперь по-другому.

Они молча накапливали взаимную неприязнь и претензии друг к другу.

А сейчас на теплоходе он держал в руках радиограмму от невесты и ему не хотелось ее читать…

9

Началось все с новой квартиры.

– Тебе нравится? – с гордостью спросил Максим, подойдя к новенькому, пахнущему свежей краской кирпичному дому, в котором перед самым приездом невесты купил квартиру.

Подъезд дома был открыт нараспашку. Какие-то люди – то ли рабочие, то ли бомжи – сновали взад и вперед. Лифт не работал. Им пришлось пешком взбираться на десятый этаж. Правда, Джессика, развлекаясь, легко взлетала на очередной лестничный пролет и, поджидая, подсмеивалась над запыхавшимся женихом.

– Тебе надо бегать со мной по утрам, дорогой.

– Да, конечно. Зато ты прямо, как жар-птица, – показывая на уже перепачканное желтой краской платье Джессики, виновато проговорил Максим.

– Ты хотя бы теннис свой не забрасывал. Попробуй догони, – забавляясь, прокричала девушка и понеслась дальше.

«Как же его не забрасывать, – еле поспевая за ней, подумал про себя Максим, – откуда время взять? Ноги как деревянные после вчерашнего визита в гости».

– Ой, – вдруг прокричала ему Джессика, видимо, добравшаяся до их этажа, – двери сейфовые, как в банке. Зачем это, любимый?

Максим и сам не знал зачем. Накануне прораб подошел к нему и предложил сделать металлическую дверь.

– Да вроде ни к чему, – слабо сопротивлялся Максим.

– Что ты, хозяин, все делают, пригодится.

– Ладно, – махнул он рукой и дал прорабу деньги.

Теперь Максим пожалел, что согласился. Дверь выглядела достаточно уродливо. Джессика удивленно толкнула ее, и та с тяжелой мелодичностью тюремных ворот открылась. Девушка хотела войти. Но Максим запротестовал.

– У нас обычай вносить невест на руках в новую квартиру.

– Отличный обычай, только сначала отдышись, – поддела его американка, и Максим подумал, что с завтрашнего дня никакого алкоголя.

Все-таки он взял Джессику на руки и перенес через порог, едва не споткнувшись в коридоре обо что-то мягкое. Это «что-то» вдруг зашевелилось и выругалось трехэтажным матом.

– Кто это? – испугалась девушка.

– Из кучи грязных тряпок, обрывков обоев и горы бутылок вылез какой-то субъект и, не обращая внимания на хозяев, продолжал ругаться. Услышав английскую речь, он быстро сообразил, что к чему. Улыбаясь во всю свою помятую физиономию, произнес, напрягая память, «пардон» и попросил на опохмелку. Максим поначалу хотел устроить вчерашнему прорабу скандал, но решил, что проще избавиться от нежеланного гостя, дав ему денег.

– А когда закончат строительство, – поинтересовалась Джессика, осматривая выбитый косяк и перемазанные стены в прихожей. – И можно будет переезжать?

– А оно уже закончено, – не понял Максим ее вопроса.

– А почему же так грязно? – в свою очередь не поняла Джессика.

– Все почистим, – пообещал Максим.

– А лифт?

Максим промолчал.

– Ну для меня-то не страшно, а как же ты, дорогой?

Двор нового дома выглядел, как после бомбежки. Не будь Джессики, Максим не обратил бы на него никакого внимания. Но после заботливо ухоженного сада перед домом ее родителей под Чикаго и стеклянных входных дверей он понимал, какое впечатление производит на Джессику и весь этот разгром, и бронированная баррикада квартиры. В нижнем подвальном этаже, предназначенном для стоянки автомобилей, было очень влажно; на полу стояли лужи – накануне там прорвало какую-то трубу.

– Я свою машину буду держать на улице, возле дома, – решительно заявила Джессика.

– Мы поставим тебе ракушку, – успокоил ее Максим.

– Что это – ракушка?

– Это мини-гараж, тебе понравится, – заверил он, не ведая еще, какое приключение ожидает невесту впереди.

Ему вспомнился день рождения сестры Леночки, ее двадцатипятилетие. Она с мамой долго готовилась, чтобы удивить Джессику разносолами русского стола. Чего там только не было: и заливная рыба, и поросенок, и запеченная ветчина, и пироги, и салаты.

– Разве все это можно съесть? – улыбалась Джессика обилию несочетаемых блюд. Но больше всего удивило ее сало. Она строго следила за фигурой и вид толсто нарезанных кусков привел ее в шок. Наклонившись к Максиму, девушка с ужасом спросила: – Это чистый жир, да?

– Да, – смутился Максим, – но ты можешь не есть.

– Попробуй, тебе понравится, – настаивала подружка Леночки, – мы его сами солили. – В конце вечера она подсела к Джессике, чтобы поближе познакомиться. Знаешь, я очень люблю готовить, убираться, сидеть с детьми, поэтому сразу согласилась заниматься у вас хозяйством.

– Так это ты убираешься в нашей квартире?

– Ну конечно, – радостно закивала девушка. – Меня зовут Светлана, тебе разве Лена не говорила?

Джессика многозначительно посмотрела на Максима. Она вспомнила старое нижнее белье, используемое Светланой в качестве тряпок для уборки, которые она, в целях экономии, каждый раз стирала и развешивала по квартире, словно флаги. Из-за этого дом с капающими на голову разноцветными трусами и кальсонами выглядел после уборки, как бордель. Вспомнила огромные кастрюли какого-то красного супа, наваренного на целую неделю вперед, который Максим называл борщом. Там тоже было много белого жира, плавающего кусочками на поверхности. Сначала Джессика молчала, но потом, не выдержав, спросила, для кого так много готовят, ведь их же всего двое. На что Максим резонно ответил, коль уж она сама не любит этим заниматься, ему надо иногда есть домашнюю пищу. Американка, пожав плечами, не стала вступать в дискуссию.

Сейчас на дне рождения Лены Джессика наконец познакомилась со своей домработницей, оказавшейся не толстой, глупой бабой, которую она представляла себе, а вполне симпатичной курносенькой девушкой. Сколько раз Джессика ругала ее мысленно, собиралась встретиться и высказать свои претензии, но на это не хватало времени. Домработница приходила днем, когда их с Максимом не было дома. Вечером, видя плоды ее труда, Джессика раздражалась на дурацкие мелочи – на то, что домработница не повесила в ванной чистые полотенца или не поменяла постельное белье, но тут же забывала об этом. Полная загрузка на работе, спорт и проблемы, то есть знакомство с московскими «обычаями», отнимало все силы.

Сейчас перед ней сидела миловидная дружелюбная девушка, которой нравилось заниматься тем, что Джессика ненавидела и считала убитым временем.

– Давай выпьем за знакомство! – предложила Света, наливая себе в чашку из-под чая солидную порцию коньяка. – Девочки, мы сюда стаканчики под выпивку забыли поставить, принесите нам, – попросила она суетящихся вокруг стола подружек.

– Я не пью, извините, – как можно более деликатно ответила Джессика, предупрежденная Максимом, что в России не принято отказываться, если предлагают выпить. Это самая большая обида для людей.

– Да ты что? – удивилась Света и поспешно добавила: – Я ведь тоже, не подумай, ни-ни. И мужиков, которые пьют, на дух не переношу. – Придирчиво рассматривая на свет рюмку, которую принесли Джессике, она участливо поинтересовалась: – Или же тебе чистенькой, а? От коньяка действительно завтра голова может разболеться.

– Да, спасибо, – не поняла Джессика, – чистой с удовольствием.

– Ну вот и ладушки, договорились, – тоже не поняла Света.

В этот момент Максим отвлек Джессику, и Света налила в ее рюмку водки.

– Я очень рада за Максима, – продолжала она. – Если у вас детки родятся, я тоже могу с ними сидеть, очень люблю детей.

– Пока у нас в планах этого нет. У меня здесь очень интересная работа, – ответила Джессика.

– Ненавижу работу, мы с Леночкой один институт кончали, а потом вместе распределились.

Джессика удивленно подняла брови.

– Вы работу потеряли?

– Да, нас сократили. Но не в этом дело. Я инженер-химик, а химию ненавижу.

– А зачем же ты столько времени училась?

– Родители настаивали, да и сама глупая была.

Джессика, ничего не понимая, слушала Светлану.

– Ты варенье попробуй, мои родители сначала эту клубничку растили, а потом сами варили – пальчики оближешь.

– Они у тебе фермеры?

– Да, можно так сказать, у них участок под Москвой, они пенсионеры.

– Земля собственная?

– Ну, какая там земля…

– Сами выращивают и сами этот джем готовят?

Светлана кивнула.

– У них фабрика?

В разговор вмешался Максим.

– Нет, Джессика, они делают джемы для себя.

– Зачем? – не поняла Джессика. – У вас это не продается? – продолжала удивляться американка, показывая на ярко-розовые прозрачные клубнички в розетках.

– Это у них хобби! – немного раздражаясь, объяснил Максим.

– А! – Дошло наконец до Джессики. – У моего отца тоже есть хобби, он выращивает лилии и разводит лошадей.

– Вот видишь! Только лилии не съешь и от лошадей проку…

– Что ты сказала? – снова не поняла Джессика.

– Ладно, давай все-таки выпьем за знакомство, – предложила Света и залпом опрокинула чашку с коньяком.

Джессика удивленно пожала плечами и тоже выпила из своей рюмки, рассчитывая, что там минеральная.

Максим, увидев ее лицо, тут же налил ей воды. Теперь Джессика уже была начеку. Несмотря на то, что ей хотелось запить явно не понравившийся напиток, она стоически принюхалась к содержимому и только тогда выпила. От обиды, что ее провели, настроение у девушки резко испортилось. Стараясь не показать виду, она сидела до конца вечера с деланной улыбкой на лице, отчего сама себе казалась какой-то ненатуральной куклой.

– Прости меня, что я не уследил за Светой. Не дуйся, пожалуйста, – целуя, уговаривал ее дома Максим. – Хочешь, устроим завтра вылазку на лыжах в подмосковный лес? Договоримся с ребятами. Я хорошие места знаю, с горок покатаемся.

Джессика сразу перестала сердиться. Она обожала спорт. Ей было все равно, играть ли в теннис, кататься на коньках или скакать верхом. Вытащив откуда-то лыжный свитер и варежки, девушка воскликнула:

– Я умею кататься на лыжах! У меня даже на этот случай все приготовлено!

– А я и не сомневался. И если бы тебе предложили прыгать с парашюта, ты бы тоже сказала, что умеешь.

– Да, вот только водку пить не научилась.

Посмотрев на нее, Максим ничего не сказал. Но про себя подумал: «Годочек, другой – и научишься».

Яркое зимнее солнце разбудило их через кремовую, воздушную занавеску на окне спальни. Джессика, вскочив, вспомнила про вчерашний разговор о лыжах и, чтобы доставить удовольствие Максиму, предложила:

– Хочешь, я приготовлю сегодня завтрак?

– Что например? – мечтательно закатил глаза Максим.

Американка подумала и, не найдя в памяти своего компьютера ни одного блюда, которое бы умела готовить, гордо сообщила:

– Индийский чай!

– Это было бы очень здорово! – скрывая разочарование, протянул Максим. – А я пока позвоню ребятам, пусть возьмут лыжное снаряжение и приезжают за нами через…

– Час, – подсказала Джессика.

– Думаю, что через час они еще голову после вчерашнего не оторвут.

– Что не оторвут? – не до конца понимая сленг Максима, недоуменно переспросила Джессика.

– Ничего, – пробормотал Максим, набирая номер Димки. – Есть предложение покататься на лыжах, – опасаясь недоброго ответа после вчерашнего, осторожно проговорил он в трубку. – Ты как?

– Когда? – ответил ему заспанный голос.

– Через час.

– За это время вряд ли успеем подготовиться, – уже бодро, как пионер, заявил Димка.

– Чего особенно готовиться? – неуверенно протянул Максим. – Поедем к тебе на дачу, снаряжение твое в порядке, я сам недавно его осматривал. Завтракай, в машину и за нами. А я ребят обзвоню.

– Сколько нас будет?

– Человек восемь, думаю.

– Вот видишь, а ты говоришь за час. На такую компанию за час не приготовишься. Пока в магазин за мясом на шашлыки заеду, пока, сам понимаешь, пивка немного куплю, а еще чего… как считаешь, наверное, чтобы завтра на работу, только водочки?

Максим поежился, глядя на Джессику.

Она вопросительно смотрела на него.

– Что, не хочет?

– Да нет. – Максим прикрыл трубку рукой. – Говорит, времени на сборы больше понадобится.

– Может, помочь ему?

Максим интенсивно замотал головой, представив, как они обсуждают с Джессикой, какой алкоголь покупать, чтобы завтра не болела голова на работе…

– Вы, ребятки, катайтесь, – по-хозяйски распорядился Димка, зарулив через ворота на свой участок, – а я тут займусь важным делом. Направо через поле отличная трасса и горки. – Он показал на местность вокруг своей дачи, окруженной могучими соснами. – Вы приедете разгоряченные, а у меня тут все уже готово. – Димка махнул рукой в сторону багажника.

– О чем он говорил? – спросила Джессика, легко скользя по лыжне.

– Как это о чем? – решила поддержать разговор подружка Димки.

Максим тут же перебил ее:

– О шашлыках. Димка во дворе шашлык будет делать.

– Барбекю, – поняла Джессика и закивала головой.

– Ну слава Богу! Принцесса твоя согласилась, – недовольно прошипела за спиной Димкина девушка.

День выдался как на заказ: слабый мороз, безветренно, солнечно.

Проехав через поле, лыжники очутились в великолепном лесу. Ветви деревьев, занесенные пушистым снегом, выглядели, как в сказке. Они подъехали к небольшому оврагу, где местные мальчишки соорудили трамплин. Взвиваясь, как птицы, они ловко опускались на накатанный снег, лавируя среди частых кустарников с мастерством настоящих слаломистов.

– Я хочу тоже попробовать с трамплина! – прокричала Максиму Джессика, скатившись с пологой горки и забираясь вновь.

– Не бойтесь, девушка, здесь не сильно подбрасывает, – подбодрил ее подросток в тренировочном костюме.

– Не надо, Джессика, это опасно, – отговаривал Максим.

– Видишь, сколько людей у вас занимается спортом, – показывая вокруг на лыжников, с укором в голосе выговаривала Максиму американка.

Джессика выглядела потрясающе. На ней был белый берет, низко опущенный на лоб, из-под которого выбивались светлые волосы, темный маленький свитер плотно обтягивал грудь. Она то и дело съезжала с горки и быстро поднималась вверх. Разрумянившаяся, с блестящими глазами и темными, чуть подернутыми инеем ресницами, Джессика походила на настоящую снегурочку. Она радовалась воздуху, солнцу, снегу. Мужчины с интересом поглядывали на нее, заговаривали с ней, пытались заигрывать. Максима это немного задевало. Не прошло и получаса, как появился Димка.

– Ребята, ну вы что?

– Что? – не поняла Джессика.

– Все готово, поехали, – зазывал он, торопливо собирая всю компанию.

– Но мы же еще не покатались! – разочарованно воскликнула Джессика.

– Выпьем по рюмочке, потом снова покатаемся, – предложила подружка Димки.

– После алкоголя – спорт?

– Что с того? После или до? Вот Димка даже в сауне водку пьет.

Джессика, ничего не ответив, понуро плелась к Димкиной даче. Остальную часть дня они не разговаривали – Джессика была на всех обижена.

И еще одним приключением, переполнившим чашу терпения американки, стал несчастный случай с «ракушкой». Она понимала, что Максим не при чем, но все-таки винила его. Джессика отказывалась ставить новый Форд-фиесту в захламленный и вечно сырой подземный гараж. «Ракушка», которую предложил ей Максим, тоже не произвела на нее впечатления. Она ходила вокруг нее, недоверчиво пробуя открывать и закрывать заслон. И только после долгих уговоров, что иномарку нельзя оставлять на улице на ночь и без «ракушки» ее просто угонят, нехотя согласилась.

Однажды рано утром, открыв свой мини-гараж и сев в машину, она собралась выехать. В этот момент заслон резко опустился, захлопнув Джессику в ловушке. В первое мгновенье девушка пробовала кричать и звать на помощь, но увы! Тогда призвав всю свою смекалку и ловкость, она выползла через боковое стекло на крышу и по-пластунски пробралась по капоту к месту, где находится замок гаража. Оставшихся сил хватило, чтобы открыть его.

– Я даже перестала есть устрицы, – жаловалась потом Джессика. – Они напоминают мне о том, как я чуть не задохнулась в этой чертовой «ракушке»!