Текст книги "Изумруды для русалки из Сан-Франциско"

Автор книги: Людмила Леонидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Людмила Леонидова
Изумруды для русалки из Сан-Франциско

1

Настойчивый стук в дверь разбудил Максима. Он проснулся и приоткрыл глаза. Увидев незнакомую обстановку огромной каюты-«люкс», тут же вспомнил вчерашний день – перелет из Москвы в Америку. Затем сверкающий огнями кораблей морской порт, посадку на роскошный многопалубный теплоход.

Усталость и нервное напряжение последних дней, ссоры с Джессикой давали себя знать. Поэтому, войдя в роскошную каюту и отыскав в лабиринте комнат спальню, он рухнул на кровать и тут же отключился.

Стук раздался снова.

– Войдите, – недовольно пробурчал Максим.

Распахнув двустворчатые двери, на пороге появилась молодая женщина в элегантной форменной одежде. Гладко зачесанные темные волосы, синие, спрятанные под густыми ресницами глаза. «Где-то я ее видел раньше», – промелькнуло в голове у Максима.

Пилотка с загнутыми по бокам полями и светло-голубой пиджак придавали хрупкой женственной фигурке стюардессы строгость и шарм одновременно.

– Добрый день. Вашу каюту буду обслуживать я. Меня зовут Анна. Если вам что-нибудь понадобится, нажмите коричневую кнопку телефона, я появлюсь на мониторе, – объяснила стюардесса, показав на небольшой экран. Мягко улыбаясь, она собрала с ковра разбросанные вещи, чтобы проложить путь тележке с завтраком к постели. – Что вы предпочитаете по утрам – кофе или чай? – Английские слова стюардесса выговаривала медленно, тщательно следя за окончаниями.

«Знает, что я иностранец, старается, чтобы было понятнее. А может, она сама не американка. Похожа на француженку. Для обслуги слишком красивая», – отметил про себя Максим.

Плавные движения и ненавязчивая предупредительность женщины действовали успокаивающе на раздерганные нервы Максима.

«Американцы знают, кого надо нанимать на работу. Кстати, часть акций этой судоходной компании, кажется, принадлежат отцу Джессики, – начал припоминать Максим. – Возможно, я и видел ее в офисе этой компании».

Маршрут путешествия Джессика выбирала сама. Как-то вечером в Москве, когда Максим вернулся вымотанный с работы, она начала сетовать на то, что им некогда поговорить. И, разложив карту, пыталась обсудить с ним турне. Но Максим устало думал о своем. Поняв бесполезность затеи, Джессика тряхнула сложенными в мелкую гармошку ровно подстриженными льняными кудрями, сверкнула темно-карими глазами и заявила с обидой:

– Посоветуюсь лучше с отцом, он дока в этом вопросе.

– Конечно, конечно, – сразу согласился Максим, чтобы отделаться еще от одной проблемы.

Теперь, как следует рассмотрев бело-кожаный интерьер своей, вернее, их с Джессикой каюты, он готов был подтвердить мнение невесты, что ее отец действительно дока в таких вещах. Но подтверждать было некому, потому что прагматичная, решительная и независимая американка Джессика, поссорившись с ним и отказавшись от предсвадебного путешествия, осталась в Москве. А Максим, воспитанный в семье, где было принято уступать женщинам – маме, сестре, племяннице, – вдруг неожиданно для всех проявил твердость характера и улетел в Америку, чтобы оттуда отправиться комфортабельным частным пароходом на…

«На отдых», – так он ответил пограничнице в аэропорту Шереметьево-2 на ее вопрос: «В служебную командировку?»

Максим – руководитель и владелец фирмы, которая была его детищем, – не отдыхал уже несколько лет. Работа поглощала все его время. Тем более что дело вдруг резко пошло в гору и стало приносить хорошую прибыль. Свободные дни он выкраивал специально для любимой, чтобы развлечь Джессику в чужой и незнакомой для нее Москве. «Но ничего из этого не вышло», – с горечью подумал он. Правда, где-то в глубине души Максим все же надеялся, что Джессика, покапризничав, передумает и каким-нибудь чудом окажется на корабле.

Даже сейчас, проснувшись в шелковых простынях удобного широченного ложа и до конца не веря, что путешествует один, он потянулся к соседней подушке в надежде дотронуться до знакомых пушистых волос. Но, убедившись, что Джессики все-таки нет рядом, расстроенно сел в постели и уставился на стюардессу.

Ласковая и красивая девушка, точно сказочная фея, уже наливала ему из серебряного кофейника ароматный кофе. Рогалики с золотистой корочкой аппетитно лежали на фарфоровой тарелке рядом с вазочкой янтарного апельсинового джема. Максим решительно отогнал неприятные мысли, запретив себе думать о событиях последнего месяца. «Только отдых», – решил он, взглянув в иллюминатор на спокойный безоблачный горизонт океана. И, проглотив последний рогалик, выскочил из постели. Стюардесса незаметно удалилась.

Вывернув содержимое чемодана прямо на пол, молодой бизнесмен нашел легкую тоненькую сорочку и светлый галстук. Достал из специальной дорожной сумки тщательно отутюженный светлый костюм (к счастью, он не помялся) и стал приводить себя в порядок, одновременно совершая экскурсию по многокомнатной каюте. Все в комфортабельном «люксе» было тщательно продумано для удобства состоятельных пассажиров. Интерьер выдержан в бело-кремовых тонах. Мебель, ковры, картины, рояль – все изысканно, дорого, но никакой помпезности, ничего сверх. Даже находящийся в центре гостиной бар с богатым ассортиментом напитков не выглядел излишней роскошью. Рядом расположилась суперсовременная, блестящая зелеными сенсорами точечных цифр компьютерная кухня. Ванная комната с круглым бассейном и живыми, ползущими по стенам растениями казалась кусочком пляжа на берегу лесного озера.

«Сюда бы русалочку, – грустно подумал Максим, – для настроения». И вдруг неожиданно для самого себя представил милую стюардессу, своим мягким голосом вырвавшую его из сонной неги. Он мысленно распустил ее гладко зачесанные волосы и… Бассейн с голубой водой рождал последующие ассоциации. Воображение разыгрывалось все больше. Максим вышел из ванной комнаты, плотно закрыв за собой дверь, как бы оставляя там свои мысли. Он даже немного удивился себе, потому что не был ни явным ловеласом, ни тайным обожателем дам. «Наверное, обида на Джессику и желание, чтобы кто-нибудь пожалел, посочувствовал, действуют на меня таким образом, – критично размышлял он во время бритья. – Но мне вполне достаточно хлопот с одной строптивой женщиной, не хватало еще какой-нибудь истории. И вообще я здесь для того, чтобы отдыхать, а не думать о женщинах. Точка!» Завершив туалет, Максим решительно вышел из каюты.

Солнце жарило вовсю.

«Ничего себе осень, – подумал Максим. – Если бы не легкий бриз с океана, то лучше находиться в каюте, где бесшумный кондиционер не напоминает о погоде». Но пассажиры верхней палубы чувствовали себя прекрасно. По их веселым и довольным лицам было видно, что они настроены на волну отдыха.

Максим так и сказал подошедшему к нему молодому мужчине в темных солнечных очках и клетчатом пиджаке.

– На волну, я вас правильно понял? – переспросил тот, протянув Максиму свою визитную карточку. – Главное, чтобы эта волна не поднялась слишком высоко и не испортила нам отдых. Я не переношу качки. Но капитан обещал нам штиль. Вы не были сегодня на завтраке в ресторане?

– Нет, я проспал, – признался Максим.

– Тогда вы не знаете, во сколько подают ленч.

Мужчина, его звали Джон, оказался очень общительным и успел уже перезнакомиться со многими пассажирами. Узнав, что Максим не просто иностранец, а бизнесмен из России, удивился, поскольку никогда еще не встречал русских. Их оживленный разговор прервала стройная молодая дама в широкополой соломенной шляпе. Представившись женой Джона, она взяла инициативу в свои руки, а тот, сделав Максиму круглые глаза, недовольно удалился.

Максим рассеянно отвечал на вопросы любопытной спутницы, прохаживаясь с ней и рассматривая отлично оборудованный морской лайнер. Незаметно появившийся официант в белоснежном смокинге предложил им на выбор наполненные разноцветной жидкостью стаканы с крупными кусками льда.

– Вы, наверное, предпочитаете водку? – отказавшись от напитков, с легким снобизмом поинтересовалась дама.

Вспомнив упреки Джессики в адрес русских, Максим тут же завелся.

– Да, вместо воды, – не совсем учтиво пошутил он. – А здесь тем более нужно экономить пресную воду, – показав глазами на океан, произнес Максим и добавил: – А на утреннюю прогулку я вывожу не пса, белого медведя.

Дама, оценив его юмор, примирительно рассмеялась:

– Знаете, об американцах в мире тоже сложился определенный стереотип: виски – из горлышка, гамбургеры – на улице, ленчи – в Макдоналдсе, попкорн – в кинотеатре и прочие байки. Но все зависит от социального уровня, на котором вы находитесь. – И она развела вокруг руками, приготовившись посвятить Максима в тайны высшего общества. – Я уверяю вас, что ни один из пассажиров верхней палубы не ходит в Макдоналдс.

– И не пьет виски, – проиронизировал Максим.

– Из горлышка, – не сдавалась дама. – Однако вы жесткий противник в дискуссиях. И что, всегда так сражаетесь? Кстати, может, тогда вы составите мне партию в теннис? – желая все-таки остаться победительницей и увидеть растерянность в его глазах, предложила собеседница.

– С удовольствием, рассчитываю на достойного партнера, – ответил Максим, тщеславно радуясь возможности показать свое мастерство. Еще в школе он считался первой ракеткой, и его всегда посылали на городские соревнования.

– Настоящий Кубок Дэвиса я не осилю, но «мини» Серебряную салатницу для победителя могу учредить. Если выиграете, вам придется выпить из нее все шампанское, – шутливым голосом заявил Максим.

– В нарушение традиций я, господин Макс, поделюсь с вами – русским ведь никогда не доставался этот «Горшок Дуайта». А американцы выигрывали его тридцать один раз, – в тон ему ответила дама.

Максим знал, что в международных соревнованиях по теннису «Горшком Дуайта» называют Серебряную салатницу, главный приз Кубка Дэвиса. Что он огромен – с двойным пьедесталом весит 198 килограмм. Знал он также, что на последних соревнованиях приз достался французским теннисистам, которые пили шампанское из «Горшка».

– Последний раз все-таки из него пили французы, – не спустил он американке, но тут же, сменив тон, произнес: – Итак, о призе мы условились. А дамам я предпочитаю доказывать свою правоту только на деле.

– Очень интригующее заявление, – кокетливо промолвила собеседница, но, не услышав ничего в ответ, постаралась выйти из щекотливой ситуации: – Пойдемте, я покажу вам корты.

Они направились в сторону носовой части. Максим во все глаза смотрел на блестящее великолепие корабля – надраенные добела палубы, ярко-оранжевые шлюпки и спасательные принадлежности, бронзово-коричневые зеркальные иллюминаторы.

Заметив восхищение в его глазах и желая подчеркнуть, что Максим тут новичок, а сама она на корабле, как дома, дама с гордостью произнесла:

– Вы, наверное, первый раз путешествуете этим кораблем? Здесь вас ждет много сюрпризов!

Рядом с голубым бассейном, где несколько загорелых девушек играли в водный мяч, за высокими сетками находились отличные корты. В этот предобеденный час они были пусты, так как жаркое солнце стояло уже в зените.

Американка, приветливо помахав купающимся рукой, повернулась к Максиму.

– Значит, договорились, когда немного спадет жара, я вызываю вас на бой. – Она растянула рот в любезной улыбке и, отстав наконец от Максима, удалилась.

2

День на теплоходе прошел для Максима приятно и незаметно. И купание в бассейне с милыми девушками Лиз и Лин – сестрами владельца одного из каналов американского телевидения; и игра в теннис с Люси, с которой он познакомился утром (Максим выиграл у нее с разгромным счетом); и ужин в шикарном ресторане за почетным столиком капитана, где подавали деликатесный суп из плавников акулы, – все это помогло Максиму на какое-то время отвлечься и забыть Джессику и их совместную жизнь в Москве в течение полугода.

Решение попробовать пожить вместе до свадьбы было вполне благоразумным. На этом настаивала ее семья, потому что Максим не мог бросить свой бизнес и уехать из Москвы в Чикаго – родной город Джессики, где они познакомились.

Вышло это случайно. Сняв на минуту очки и одновременно толкнув вертящуюся массивную дверь отеля на Мичиган-стрит – центральной улице Чикаго, Максим нечаянно выбил из рук входящей девушки толстую папку с бумагами и пластиковый стакан с кофе. Ойкнув от неожиданности, девушка начала подбирать разлетевшиеся карандашные эскизы. Максим с извинениями бросился помогать ей. Не обращая внимания на перепачканный кофе светлый пиджак, она ползала по полу и, аккуратно собирая листы в папку, сдержанно выговаривала Максиму:

– Мои эскизы! Если бы вы испортили рисунки, то никаких извинений я бы не приняла.

Подавая последний лист, Максим посмотрел наконец на девушку. Она была очаровательна: блондинка, с легким румянцем на свежем, излучающем здоровье лице, пухлыми, слегка подкрашенными губами и темными глазами, контрастирующими с оттенком ее кожи и цветом волос. Натуральные черные брови как бы завершали спор с природой. Стоя рядом с Максимом, девушка оказалась почти одного с ним роста. Элегантный строгий пиджак мягко обтекал плотную, но стройную фигуру. У нее было озабоченное деловое лицо человека, который очень спешит. Максим чувствовал себя неловко, вдобавок он заметил огромное расплывшееся пятно на дорогом пиджаке. Смиренно улыбнувшись и посмотрев близорукими глазами сквозь тонкую золотую оправу очков, он виновато произнес:

– Если вы прощаете меня за пиджак, то, может, примете приглашение на кофе? – И он показал глазами на пустой пластиковый стакан под ногами.

– За пиджак прощаю, не думайте об этом! – улыбнувшись ему в ответ, торопливо произнесла девушка, осторожно снимая с себя перепачканную вещь.

Максим любезно помог ей. Кремовая шелковая блузка, которая подчеркивала ее тонкую талию и высокую полную грудь, подействовала на Максима магически. Не давая незнакомке уйти, он протянул руку:

– Меня зовут Максим.

– Макс? – Девушка удивленно подняла брови.

– Можно и так, но по-русски Максим.

– Вы… вы?

– Да, я из России, из Москвы. И рад, что мое сообщение так заинтриговало вас, значит, теперь вы точно от меня не убежите.

– Джессика, – ответила на рукопожатие девушка. – Весь ее вид показывал, что она потеряла надежду уйти. – Вы живете в этом отеле?

Максим кивнул.

– Приходите после четырех часов на небольшой коктейль по случаю открытия моей выставки, которую вы чуть было не сорвали. Это здесь, в малом зале на первом этаже. – Джессика показала на позолоченный вестибюль отеля. – Увидите мои работы.

– С удовольствием. А вы что, художница?

– Да, художник-дизайнер, я закончила школу искусств.

– А я – архитектурный институт.

– Значит, мы коллеги, – как-то буднично, совсем не удивившись такому совпадению, констатировала она и тут же предложила: – Тогда давай на «ты».

«Любая девчонка в Москве завизжала бы от подобного стечения обстоятельств», – подумал Максим.

Но Джессика, по-деловому взглянув на часы, снова заторопилась.

– Извини, но меня ждут. – И, прижав к себе папку, проговорила на ходу: – Встретимся вечером.

Когда Джессика ушла, Максим обнаружил, что держит в руках ее пиджак. Он пошел в рецепцию и оставил его там, предупредив портье, что девушка может вернуться. На улице ему в голову пришла странная мысль: русская девчонка вряд ли бы бросила такую красивую и дорогую вещь. Его сестра Леночка, несмотря на множество подарков, которыми он последнее время баловал ее, очень бережно ко всему относилась.

«Но это Америка, у них свои привычки», – усмехнулся про себя Максим, шагая по широкой улице вдоль вытянутых, сверкающих темными стеклами небоскребов.

Лето было в разгаре. На высоких клумбах по обеим сторонам тротуара пышно зеленели деревья, вокруг которых расстилался желто-фиолетовый ковер из огромных анютиных глазок. Длинная центральная улица, расположенная вдоль озера Мичиган, которое то и дело появлялось в просветах высоченных современных коробок, насыщалась влагой и свежестью, тянувшей с огромного естественного бассейна. Завороженный стилем и красотой архитектуры «Чикашки», как в шутку назвала в самолете стюардесса этот величественный город, Максим не услышал сигнала, возвещавшего о разведении моста. Он уже успел ступить на него, и только громкий крик бежавшего ему навстречу и размахивающего флажком чернокожего дорожного служащего в оранжевом жилете отвлек Максима от созерцания. Вернувшись на тротуар, он подошел к балюстраде и посмотрел вниз. Взгляд его остановился на небольшом суденышке, гордо плывущем по изумрудно-зеленому заливу. «Так вот, оказывается, для кого разводили мост», – подумал с удивлением Максим.

– Мост старинный, – рассказала ему потом Джессика. – Каждый раз, когда кораблики проходят под ним, останавливают движение машин и пешеходов, и мост разводят.

Они ужинали на открытой веранде маленького ресторанчика, расположенного как раз под этим мостом у живописного залива. С проходившего мимо кораблика пассажиры махали посетителям ресторана. Джессика, подойдя ближе к воде, подняла обе руки и помахала в ответ. Взглянув на нее, Максим почувствовал в тот же миг, что бесповоротно влюбился в эту высокую белокурую американку.

Коктейль, на который его пригласила Джессика, проходил в кругу американского бомонда. Здесь собрались те, кто хорошо знал друг друга, кого связывали общие дела и интересы, учителя и коллеги молодой дебютантки. Это была тусовка людей от искусства: дамы в нарочито небрежных льняных жакетах и длинных, как бы слегка помятых юбках, мужчины с вошедшей в моду трехдневной щетиной, в фланелевых пиджаках и джинсах. С бокалами легкого вина они бродили по холлу, поздравляли виновницу торжества, желали успехов, говорили об архитектуре, живописи, современном дизайне. По стенам были развешаны работы Джессики, те самые, которые утром они с Максимом собирали в холле.

Джессика выделялась из этой толпы подчеркнутой элегантностью. Она вновь была в строгом бежевом пиджаке, кстати, уже без пятна. Таская Максима за собой, Джессика представляла его как своего русского коллегу.

Раскованная манера общения американцев невольно втягивала его в дискуссии. Посыпались вопросы о русской архитектуре и современных художниках, о том, что такое русский дизайн. Для американцев было откровением, что западный модерн пришел в Россию только сейчас. Рухнувшие запреты, как объяснил Максим, открыли ему врата.

Глядя на эскизы Джессики, где фантазия не имела границ, Максим со злостью думал, что эти врата в мир свободного пространства, геометрических форм, в мир нежных цветовых гамм долгое время были закрыты на амбарный замок. Тройка по курсовому проекту, схваченная им только за то, что он был твердым последователем известного классика архитектуры – Чарльза Макинтоша, до сих пор торчала в сердце, как заноза. Максим пробовал доказывать преподавателям, что они безнадежно отстали, поскольку английский декоратор еще сто лет назад стал новатором западного модерна.

– Пойдем, я познакомлю тебя с одним человеком, он только что вернулся из Европы, был недалеко от России – во Франции. Богатый меценат, кстати, в Чикаго на его деньги построен музей. – Представляя бородача, похожего на Хемингуэя, Джессика с достоинством улыбнулась: – Мистер Грег, я хочу вас познакомить с русским архитектором.

Мистер Грег оказался веселым и эрудированным собеседником. Его интересовало все, что прекрасно и имеет отношение к настоящему искусству. Он был хорошо знаком со старой русской архитектурой и являлся ее горячим поклонником. Мистер Грег рассказал Максиму, что прилетел из Франции, где на элитном морском курорте в Нормандии навещал своего друга, известного кутюрье Ив Сен-Лорана.

– Я отдыхал на его русской даче, построенной из отборной сосны. О, это настоящий шедевр деревянного зодчества. По-русски это называется те-р-ем, – с удовольствием пророкотал бородач.

– Я слышала, что какой-то дом ему декорировал Жак Гранже, – вступила в разговор Джессика. – Вероятно, речь шла как раз об этой даче?

– Да, все сходят по нему с ума, – сказал мистер Грег. – Это самый модный в Париже дизайнер. После посещения России Ив просто «заболел» вашей стариной. Жак Гранже объездил крупных коллекционеров, нашел для этой дачи специальную входную дверь с великолепной резьбой, которую еще до революции какой-то эмигрант привез из Петербурга в Париж. За большие деньги он уступил ее, узнав, что это для Ив Сен-Лорана. Мотаясь по антикварам, Жак раздобыл для его гостиной деревянный стол, лавки, кресло-лежанку. Теперь я понимаю, что такое русский интерьер, русские обычаи. Это растопленный березовыми дровами камин, чай из самовара. – Взяв стакан растопыренными пальцами, он продемонстрировал процесс русского чаепития. – Я слышал в Европе, что ваша нарождающаяся буржуазия тоже любит старину и изыски.

– Мои заказчики предпочитают не деревенский терем, а так называемый новорусский кирпичный стиль. Это простые по конструкции многоэтажные особняки. Внутри – итальянская мебель, золоченые зеркала, фигурный паркет, – объяснял Максим.

– Да-да, я слышал об этом во Франции. Понимаю, что для архитекторов выгодно, хороший бизнес. Но что это за работа? Никакого полета фантазии, никакого творчества, а ведь каждому художнику хочется что-нибудь для сердца, не так ли, мистер Макс?

– Для души, – улыбнулся Максим, вспомнив свой последний заказ, и решил в общих чертах рассказать о нем американцу. Работа над Дворцом Моды в Москве, строительство которого уже заканчивалось, очень заинтересовала мистера Грега. – Как раз то, что вы называете «для души». Все сотрудники моей фирмы работали на одном дыхании, – с гордостью сообщил Максим. – Приглашаю в Москву посмотреть и оценить.

Кивая, мистер Грег произнес:

– Знаете, у меня к вам деловое предложение. Я купил кусок земли неподалеку от Чикаго и задумал построить большой концертный комплекс, куда хотел бы приглашать хороших исполнителей из разных стран, в том числе и из России. У меня уже есть несколько архитектурных проектов. Но ни на одном не могу пока остановиться. Я объявил конкурс на лучшую архитектурную постройку этого сооружения. Не желали бы принять участие в конкурсе?

– Это очень интересное предложение, но… хотелось бы ознакомиться с условиями конкурса и более подробно обсудить детали, – взвешенно произнес Максим.

– По условиям конкурса выигравший получает миллион долларов и право открыть гало-концерт в центральном зале комплекса, а также годовой ангажемент для выбранного им исполнителя.

– Звучит очень заманчиво. Но на это требуется много времени, – размышлял вслух Максим.

– Год на разработку проекта.

– Я согласен.

– Приезжайте ко мне через пару дней, обсудим поподробнее.

– К сожалению, я послезавтра улетаю в Москву.

– Тогда я жду вас завтра в двенадцать часов. – Мистер Грег достал записную книжку. – Вы сможете?