Текст книги "Любовь. Офисная версия"
Автор книги: Людмила Белякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Уже смеркалось, и она подумала, что можно открыть балкон, как вдруг с улицы, глуховато через закрытые стекла, заиграла музыка, и, похоже, живая!..
Жанна на неверных ногах подошла к окну и отодвинула тюль.
У подъезда, прямо напротив ее балкона, на газоне расположился… небольшой оркестр, весьма экзотического вида – человек шесть смуглых, носатых парней в индейских полосатых пончо и сомбреро. Они играли «Эль кондор паса», и, когда Жанна открыла дверь, странноватые, вибрирующие звуки мягко вплыли в квартиру.
«Это ж Мишкины выкрутасы!» – обомлела Жанна, не зная, что делать – досадовать или радоваться.
Индейцы закончили номер, раздались аплодисменты – вокруг уже столпились слушатели. Тот, кто был у индейцев за Монтесуму, сделал знак, и они заиграли снова, что-то бренчащее и забойно-веселое. Маленькая девочка, решив, что играют ей, принялась плясать прямо на тротуаре перед оркестром, вызвав умильные улыбки музыкантов и слушателей. Жанна заметила, что поодаль стоит Мишин «джип» и «газель», которая прежде здесь не появлялась.
…Музыканты играли уже полчаса, народу набежало много, и, видимо, они никуда не спешили. За все было уплачено.
Жанна отошла от окна и, не переставая слушать, переоделась в новый комплект стринги + топ + пеньюар – только сиреневато-белый. Воспользовавшись паузой в выступлениях, она набрала Мишин мобильный.
– Да? – ответил он весело. – Ну, как я вас всех?!
– И насколько ты этих ребят ангажировал?
– А пока тебе не надоест, – бесшабашно ответил он, и Жанна словно увидела его самодовольную ухмылку.
– А латину я люблю-у-у! – ехидно сообщила Жанна.
– Так слушай. До утра вагон времени.
– А ты в курсе, что телевидение подъехало?
– Нет… А что, правда?
– Угу. Сейчас интервью давать будешь.
– А что, нам не привыкать.
Жанна увидела, что Миша выглянул из «джипа», отвлекся, и отключила телефон. Было девять вечера, смеркалось. Телевизионщики включили осветители и принялись бегать вокруг музыкантов с камерой.
Жанна вышла на балкон. Пока индейцы московского разлива кланялись на аплодисменты, она громко сказала по-испански:
– Мучас грасиас, сеньорес, и буэнос ночес. Оператор мгновенно перевел камеру на нее.
Монтесума, а за ним и другие музыканты, сверкая белыми лошадиными зубами, сняли сомбреро и поклонились. Жанна кинула Монтесуме коробочку из-под крема, в которой была свернутая колечком тысяча. Тот ловко, как кот лапой, поймал ее и, еще раз осклабившись, низко поклонился. Жанна также одарила публику широкой улыбкой и пошла открывать дверь Мише.
Он появился минут через десять.
– Ты чего в одних трусах на улицу выходишь? – с ходу, бранчливо, но не слишком серьезно выговорил он.
– Во-первых, я в ансамбле выходила, во-вторых, на балкон, а в-третьих, кто тут наказанный?
Он чуть умерил свой пыл, откровенно и с удовольствием разглядывая Жанну.
– А чего ты этому Маугли кинула?
– Визитку с телефоном. Симпатичные ребята – черненькие…
Он понял, что Жанна издевается над ним, и по лицу его пробежала нервная гримаса.
– Чего ради? Я им полштуки баксов за час работы заплатил! – запальчиво бросил он.
– Ну и от меня штука рубсов на чай. Все в порядке.
Миша уже подступался к ней, пытаясь задрать топик.
– Пойдем в ванную, булочка моя, конфетка…
– Да я час как купалась.
– Ну, ты… рядом постоишь. Ты меня чем-то новым намазать хотела.
– А, да ладно, – просто ответила Жанна. – Ступай под душ. Я сейчас сварю и приду.
Миша послушно убежал. Жанна заварила зелье, добавила глины и пошла в ванную. Пеньюар она оставила в комнате.
– Так, а это что? – подозрительно уставившись на чашку с парующим варевом, сквозь зубы процедил Миша.
– То же, что и раньше. Белая хна с косметической глиной.
– А почему белое у тебя зеленое?
– Жаба болотная накакала! – прыснула Жанна, вспомнив, что обещала покрыть Мишу несмываемой зеленой краской.
«Испугался, что я его так… помечу!»
– А сначала намажь себе? – предложил Миша.
– А вдруг тебе не хватит? – решила поиздеваться Жанна.
– Ничего, переживу. Ну?
– Да пожалуйста! – Макая палец в горячую массу, Жанна быстро нарисовала себе дикарскую маску.
– А? Как?
Миша смерил ее оценивающим взглядом.
– Так и на работу завтра пойдешь?
– Миша, остывает!
Видя, что он, кажется, так и не верит, что это не подвох, Жанна нарисовала себе несколько пятнышек на груди и ключицах.
– Значит, точно смоется? – еще раз уточнил он.
– Конечно.
– Так чего стоишь? Мажь!
И Жанна стала тщательно мазать Мишу теплой зеленой кашицей.
– А вообще классно смотришься, – довольно заметил он, разглядывая Жанну.
– В плане?
– С боевой раскраской и в этих штучках.
– Хочешь – возьми на вооружение. Будешь так выходить на ринг. Все противники разбегутся враз.
– Не разбегутся, – вздохнул Миша. – Слишком большие бабки там крутятся.
– Кстати, о деньгах… Повернись, пожалуйста. Вот насколько выгоднее быть приличным, сдержанным человеком…
– Ты о чем? – недовольно и чуть гнусаво осведомился Миша, поворачивая голову.
– А о том, что приличному человеку не надо заглаживать нелепые выходки дорогостоящими подарками.
– Уж какой есть, – пробормотал он.
– Все, кашка кончилась.
Он повернулся, сразу протянув к ней руки.
– Осторожно, дорогую вещь испортишь, – сказала Жанна и тут же покатилась со смеху. – Из Нила важно выходил большой зеленый крокодил!
Снадобье местами уже подсохло, и чемпион был покрыт пятнисто-зеленой коркой.
– На себя посмотри! – тоже стал смеяться Миша. – На лягушку похожа!
– Лягушечки хорошие, такие славные и безобидные… Они хоть иногда в царевен превращаются. А крокодилизм – это не лечится.
– Сейчас я тебя превращу!
Миша споро, но осторожно снял – Жанна не особенно сопротивлялась – топик и запустил руку за хлипкую резинку кружевных трусиков.
– На что тут нажать надо, чтоб ты в царевну превратилась? – рыкнул ей на ухо.
Но Миша прекрасно знал, где и на что надо нажимать, чтобы Жанна превратилась в… во что-нибудь лично ему полезное. Трусики он стянул с Жанны, уже вовсю хищно урча, прижал ее к стене всем своим зеленым телом, и это было так забавно и волнующе.
– Лапку заднюю, подними, лягушонок, – прошептал ей на ухо гораздо задушевнее.
Жанна привычно зацепила его правой ногой и расслабилась, прислушиваясь к тому, как проникает в нее это зеленое чудовище.
Хотя до окраски Мишиных достоинств дело не дошло, но все-таки – забавно.
«Прощение очередное, версия 0.3», – подумала Жанна, устраиваясь на подушке.
Миша еще смывал крокодильский окрас, плещась в ванной. Она успела задремать, когда он, благоухая ее любимым кремом для тела, забирался под тоненькое одеяло.
– Сильно спать хочешь? – пробурчал, подминая ее под себя.
– Да нет, – ответила Жанна, обнимая его за плечи. – А что, есть срочные задания с выездом на местность?
– Нет, это нет… Ты сесть можешь?
– Да… Только зачем?
– Пояснения дам по ходу дела.
– Опять эксперименты надо мной?
– А над кем мне их проводить, если не над своей девушкой?
«Над блондинками», – подумала Жанна, но промолчала.
Этого уж совсем не хотелось.
Миша посадил ее на Тахту и завозился, устраиваясь рядом.
– Мы так в детсадике в мячик играли. Катали друг другу, – заметила Жанна.
– Мячиков я сейчас тебе накатаю – девать некуда будет, – озабоченно пробормотал Миша, что-то выстраивая из нее.
Жанна почувствовала Мишины руки у себя на спине, колени на боках, ступни где-то у попы, а на шее – горячее прерывистое дыхание. Эксперимент явно приближался к решающей стадии, причем отказаться от его проведения уже не представлялось возможным – Миша опутал ее собой, как голодный осьминог неудачливого купальщика.
– Лягушонок… лапками своими… помоги мне…
. – А так разве… что-нибудь получится?
– Если будешь умницей, получится… Жанну всегда изумляли его параметры, но, раз уж она отсрочила наказание, надо же быть последовательной… И она осторожно – чтоб не обжечься самой и не поломать его – отогнула вниз божественный пестик, буквально вознесшийся к небесам, и стала осторожно наезжать на него, направляя рукой к желанной – им особенно! – цели.
– Булочка, ты прелесть… давай. Смелее… иди ко мне.
– Я боюсь сделать тебе больно, – прошептала Жанна. – Ты сам… немного…
Миша, живо спустив руки с ее талии на попу, одним мощным движением придвинул Жанну вплотную к себе. Стержень, на котором вертится вселенная, прошил ее почти насквозь, и она застонала от острого, почти болезненного наслаждения.
– Тебе больно? – едва выговаривая слова, спросил Миша.
– Нет-нет… – простонала Жанна, тоже обхватывая его торс коленями. – Мне здорово… просто потрясающе!
– Да? – явно обрадовался он. – Тогда давай… так… помогай мне.
Он начал двигаться, то прижимая, то чуть отталкивая Жанну от себя. Уловив ритм его движений, она начала делать то же самое, чувствуя, как острие его копья поражает какую-то неведомую ей самой мишень, давая ни с чем не сравнимое прежде ощущение. Миша все увеличивал напор и размах, и Жанна почувствовала, что сейчас потеряет сознание, но наконец он прижал ее к себе особенно сильно, и оба не могли бы сказать, сколько времени пробыли так, не в силах оторваться друг от друга, сгорая от пламени, метавшегося между их телами, как сумасшедшая вольтова дуга.
Потом Жанна, все еще жалобно попискивая, отодвинулась от Миши, дрожащими руками отерла его лицо и грудь мягкой салфеткой. Он отпустил ее, и Жанна прилегла в изнеможении. Через несколько секунд он лег сзади, и его рука осторожно обняла ее за талию, а губы коснулись шеи.
– Хорошо тебе было, сознайся? Жанна положила руку поверх его.
– Зачем притворяться – божественно!..
– Давай еще разик, умм?
– Нет.
– Почему – если тебе понравилось?
– Слишком как-то… Я думала, что умру. Миша тихо и очень самодовольно рассмеялся ей на ухо.
– Не умрешь, гарантирую. Я еще никого не убил.
– Странно… Может, просто не заметил?
– Нет, правда. Давай…
Мишина рука переползла на ее грудь и всерьез занялась сосочками.
– Не хочу. Ты меня низводишь на слишком низкий плотский уровень.
«Здесь я неискренна. Я так много о себе узнала с его помощью».
– Да ну, брось ты эти глупости! Это же естественно, нормально… Не упрямься.
– Нет – боюсь привыкнуть.
– Ну и что? Только попроси… Мы завсегда пожалуйста!
«Всегда?» – лениво подумала Жанна, чувствуя, как Миша поднимает ее и поворачивает к себе.
«Секс экспериментальный, версия 0.3».
Утром в понедельник Миша высадил Жанну метров за двести до офиса, сумрачно сказал «Пока, детка!» и уехал, явно не собираясь подниматься к себе.
Жанну это озадачило, но, коль скоро он избывал назначенную епитимью, спрашивать она ничего не стала и отправилась на работу.
В течение дня ждала, что от Миши придет сообщение, но каждый раз флажок знаменовал поступление деловых новостей, но отнюдь не романтическое приглашение. Прояснить обстановку помогла Анжела, под неусыпным контролем которой находился вход в командирский отсек.
– Чего-то Мишки Дареева не видно? – обратилась она к Костику.
Мужчин на фирме было, как водится, меньше, чем девиц и дам, так что новости касаемо сильной части коллектива он знал лучше. Кроме того, Костик не скрывал, что Мишей восхищается и дорожит хорошими с ним отношениями.
– На трехдневном семинаре, – ответил Костик. – По безопасности.
– Где? – подняла черные брови Анжела.
– Где-то в Подмосковье. В четверг прискачет.
– Ага…
«Ага»! – мысленно передразнила ее Жанна. – Вот, значит, почему он так легко согласился на этот карательный «отгул»… Знал, что все равно будет в отъезде… Ну, хитрец! Обкормил меня сексом – чтоб я на других не смотрела, все по себе судит. А сам собрался и укатил. Ну ладно, погоди!»
Что «погоди» – Жанна так и не придумала, а стала ждать его возвращения.
В четверг утром Жанна, почти наравне с Анжелой, следила за посетителями, направлявшимися в директорский предбанник. Миша появился после половины десятого, неся в руке файл с бумагами. Он мельком оглянулся на их закуток – а все ли в порядке и что там с жалюзи? – и упруго пробежал в кабинет.
– Явился не запылился, секс-символ, – утробно прокомментировала Анжела.
Катя подняла голову и, не заинтересовавшись новостью, сразу вернулась к работе.
«А как же ей живется? – вдруг пожалела Анжелу Жанна. – Вот так вот ловить эти коротенькие секунды… Неужели на что-то надеется? Жуть и кошмар – лучше не надо».
Миша вышел от Пал Лексаныча минут через двадцать и, к тихому ужасу Жанны, решительно направился к их отделу.
– Привет, девчонки! – весело кивнул, приоткрыв дверь. – Костик, заскочи ко мне, когда сможешь. Дело есть.
И убежал, даже не встретившись глазами с Жанной.
Это опять озадачило ее. Каждый раз, когда они с Мишей расставались, особенно поссорившись, Жанне казалось, что больше им не увидеться. Нельзя сказать, что это представлялось Жанне концом света, – все-таки Миша не тот, на кого можно было серьезно рассчитывать. Единственное, чего бы по-настоящему ей хотелось, – это на крайний случай оставить за собой последнее слово.
На компьютере замотался флажок – пришло сообщение.
«Соскучился по сдобным булочкам…»
«Остряк!» – презрительно, стараясь поглубже запихать самодовольную улыбку, подумала Жанна и отбила ответ: «Тесто не подошло».
Через несколько минут прибыл ответ. «Тогда до 17.15 на нашем месте. Времени вагон».
«Что бы я ни написала, результат тот же – мы едем ко мне».
…Вообще, Миша не был особенным любителем поцелуев, больше доверяя рукам и другим частям тренированного тела. Но когда Жанна торопливо вскочила на кожаное сиденье его «джипа» и закрыла за собой дверь, он живо поймал ее за талию, подтянул к себе и долго, с чувством и знанием дела мучил ее губы, ощупывал напряженным, твердым языком ее робкий язычок – пока она не попыталась осторожно, ладошкой оторвать его от себя. Через некоторое время он подчинился.
– Ну вот и буду я завтра с опухшими губами, – недовольно пробурчала она.
Миша сел на место, несколько раз глубоко вздохнул и завел машину.
– Ничего – мне все равно. Ты как?
– Я-то нормально… А почему ты отбыл, не сказав мне?
– Ты ж сама меня отправила, – с невинным видом пожал он плечами. – Три дня прошло.
– …И как там блондинки? На вашем семинаре? – поинтересовалась Жанна, закрывая за собой дверь.
– Да какие там блондинки! – взревел Миша. – Одни мужики, лет по сорок с гаком! Я там самый пацаненок был!
– Не приставал никто? – игриво, потому что Миша уже стягивал с нее платье, осведомилась Жанна.
– Не, они своих чуют… Ох, лягушка, лапками поработай, а? А то я совсем…
– Что «совсем» – он не договорил, Жанна на разъяснениях и не настаивала.
«Секс бурный, банный, дежурная версия».
Так прошло время до юбилея фирмы. Миша ночевал у Жанны почти каждую ночь, по выходным они ездили куда-нибудь за город. Конечно, о книгах по истории бронзового века было напрочь забыто. Для них просто не оставалось времени. Жанна утешала себя тем, что и Миша тоже занят сейчас ею, а не учебой и даже не своей спортивной карьерой.
Наконец подошло время праздника. Отмечали его в шикарном загородном клубе вечером пятницы. Жанна разрешила Мише привезти ее туда прямо из дома. Это было оправданно с организационной точки зрения: она состояла в оргкомитете а Мише надо быть там, чтобы скоординироваться с охраной клуба. Платье было окончено еще неделю назад, и теперь пакет с ним занимал половину Мишиного внедорожника. Рядовых сотрудников привезли к пяти вечера на автобусе. Потом приехали и прошли на служебную половину артисты. Зарубежные гости прибывали своим ходом.
Миша, сняв по жаре черный пиджак, с многозначительным видом и рацией у рта прохаживался перед входом, там же хлопотала Жанна, встречая иностранцев.
– Вы поорганизованнее, девушка, посерьезней, – веско заметил он, когда Жанна подставила щечку развеселому пожилому итальянцу, сразу облапившему ее за талию.
– Уй, зараза, – в шутку огрызнулась она. – Чья бы корова мычала… – …Ты мне посигналь, когда Ершов на подходе будет. Я платье надену, – сказала она, воспользовавшись паузой в прибытии гостей. – А то мне опаздывать нельзя.
– Можешь уже действовать. Раздеться помочь?
–. Без тебя найдутся.
– Ты с кем говоришь?!
Жанна увернулась от щипка и пошла переодеваться в дамскую комнату.
Платье она сшила свеже-зеленое, без бретелей, с пышным кринолином из органзы а-ля Нина Риччи, там и сям украсив его искусственными цветами. Терракотовый, почти рыжий оттенок волос был очень кстати. Разглядев, кто в чем пришел, Жанна с торжеством убедилась, что мало кто из расфуфыренных дам-гостей может с ней сравниться, а коллеги просто были не в счет. Сидеть ей надо за центральным, директорским столом, чтобы быть при иностранцах.
Приветственную речь с параллельным переводом они с генеральным писали, поправляли и репетировали целую неделю. Говорить Жанне надо было на трех языках. Наконец появился украшенный серебристой бабочкой Ершов, набрякший заботами и потный.
– Так, Жанусь… Ой, да меня ж с тобой рядом никто не заметит!.
– А может, и лучше? – рассмеялась Жанна. – Тяпнем за юбилей и в пляс, а?
– Можно и так, но раз готовились…
– Еще бы! Я сваво не упущу покрасоваться.
Гости расселись за столики, профессиональный ведущий объявил генерального с переводчиком, и они с двух разных сторон вышли к микрофонам. Зал дружно ухнул, и Жанна знала, что это по поводу ее вида. Где в зале Миша, она не видела.
Они с Ершовым четко отговорили тест, получили долю благодарных – за краткость – аплодисментов, и дело взяли в свои умелые руки нанятые за безумные деньги профи от веселья.
Праздник шел своим чередом, все ждали выступления популярной молодой звездуньи, выходившей на сцену в кожаных трусах с целью демонстрации невиданной длины ног. Голосовые связки, судя по вокалу и обильной подтанцовке, были весьма более скромных размеров, но это мало кого интересовало.
Слегка устав от первоначального взрыва веселья, Жанна спряталась в колоннаде рядом со сценой, томно обмахиваясь файлом со своим вариантом директорской речи.
– Ага, опять тихушничаем? – услыхала она над ухом, почувствовав знакомые руки на талии, а губы сзади на шее. – Улетно выглядишь… Пойдем потанцуем.
– Где ты сидишь, я что-то не видела, – спросила Жанна, когда они вышли в круг.
– А я не сижу. Я бегаю.
У Миши блестели глаза, обычно равномерно смугловатое лицо разрумянилось.
– Любишь ты банкеты, как я погляжу.
– А что, это не грех. Где б ты свои наряды показывала?
Танец закончился, Миша отвел ее к директорскому столу.
– Миша, хочу тебя представить нашим зарубежным гостям, – громко объявил Ершов.
Жанна лихо перевела Мишины титулы и ответные восторги иностранцев.
– Ты не уходи, – сказал ему шеф. – Ты при мне должен быть.
Жанна перехватила болезненно-грустный, очень краткий взгляд на Мишу Дины-Дианы, одетой в длинное черное платье, со скромным бриллиантовым колье на шее. Наконец объявили выступление звездуньи в трусах, хотя на этот раз она была в коротеньком запашном платье.
– Во, такое себе сшей, – шепнул ей на ухо Миша. – Очень сближает такой покрой.
– Главное, никто не слушает, про что она поет.
– И никто не будет слушать, что ты переводишь.
– Меня всегда слушают, Майкл. Тут ты не прав.
Звездушка отплясала три песни, потом ее через кулисы привели к гостям выпить. Она оказалась очень высокого роста да еще на гигантских каблуках. Все мужчины, кроме Миши, были хоть чуть-чуть ниже ее. Жанна заметила, что звезде надо было уже неделю как подкрасить корни волос – блондинкой она оказалась фальшивой. Потом Жанну отозвали куда-то переброситься парой английских слов, и она не успела даже разглядеть покрой певициного наряда.
Потом, воспользовавшись тем, что иностранцы усердно кушали, Жанна подошла поговорить с Катей, с почтительным изумлением поковырявшей пальчиком цветы на ее юбке. Вернувшись, Жанна обнаружила небольшое замешательство. Небанкетно одетый типчик, суетливый и напыщенный одновременно, бранчливо расспрашивал насельцев административного блока, куда делась артистка. Они катастрофически опаздывали на следующую площадку, и продюсер звездуньи был в гневе.
– Начальника охраны найдите, высокий такой, он наверняка знает, – говорил кому-то Ершов в мобильник. – Не могла ж она одна уехать! Ее артдиректор здесь еще.
Жанна почувствовала, как через ее сердце, как штормовая волна через парапет, перекатила промозглая, свинцово-тяжелая тревога. Тихий скандал продолжался, постепенно перемещаясь за кулисы, откуда через некоторое время раздались крики, шум, грохот, перекрывавший даже музыку. Жанна заметила, что на шум обернулся кое-кто из ее коллег, сидевших за ближайшими столиками.
Ершов, тихонько матюгнувшись, пошел разбираться сам. Диана проследила за ним встревоженным взглядом, но осталась на месте. Она взяла из вазочки апельсиновую дольку и принялась сосредоточенно жевать, глядя перед собой. Через некоторое время вернулся Паша, всклокоченный, насколько это было возможно при его лысоватости, на ходу нервозно теребя галстук.
– Чего там? – холодно осведомилась первая леди фирмы.
– Да Мишка Дареев, блин, опять в своем репертуаре!.
Жанна отошла за колонну и отвернулась, чтобы никто, даже случайно, не увидел ее лица, но решила, если удастся, дослушать до конца.
– Все эту звездунью, блин, ищут, а она в гримерке с Мишкой трахается, ну, продюсер дверь вышиб и налетел на него. Эта шмара в крик, а у Мишки, понятно, разговор короткий, застегнул ширинку и правой в челюсть, пяткой в солнечное… чуть не убил… Уволю, блин, мерзавца… Нашел, где сексоваться… Турбаз ему мало!
– Ну, ты там в организационном плане все разрулил? – таким же бесцветным тоном спросила Диана, глядя куда-то в сторону.
– На сегодня да, уехали они, а в понедельник будет отдельная разборка.
Ершов еще больше растянул галстук и расстегнул сорочку.
– …По потолку размажу гада!
– Не стоит он этого, успокойся. Не надо давление себе нагонять, – заботливо сказала Диана, и, о чем они говорили дальше, Жанна не слышала, отправившись в неизвестном ей направлении – лишь бы подальше от этих мест.
«Нет, он, похоже, неизлечим… И ведь уйти нельзя… Так и придется торчать здесь до конца этого сборища… Господи, да что ж это с лицом-то делается?» – в отчаянии думала Жанна, чувствуя, как ее сияющая, праздничная мина неумолимо сползает серыми сморщенными шкурками – как от ожога кислотой.
«Секс случайный, демонстрационная версия. Число инсталляций – одна».
Жанне невероятным усилием воли пришлось взять себя в руки, уговорив тем, что если она себя выдаст, то все догадаются, что что-то было у них с Дареевым.
Она вернулась в зал. На сцене своим чередом шла программа. Теперь остроумием блистали представители отделов – такой вот КВН местного разлива. Жанна чуть отвлеклась, хохоча вместе со всеми, даже позабыв на какое-то время о случившемся за кулисами.
Потом программа закончилась, на место дорогостоящих звезд вышла штатная клубная певичка, бестелесное существо – надо ли упоминать? – с длинными осветленными волосами.
Только тут, по ассоциации, Жанна вспомнила о происшедшем.
«Насколько об этом безобразии уже известно нашим?» – подумала, но как-то уже отстранение, с некоторым удивлением обнаружив себя весело щебечущей по-итальянски с тем стареньким богатеньким Буратино.
День клонился к вечеру, праздник – к завершению. Первыми стали разъезжаться иностранцы, и, сказавшись Ершову, уже утомленному и по-прежнему озабоченному, Жанна прямо в бальном платье укатила с какими-то шведами в Москву. Мишу она так и не видела.
«Или шеф уже выставил его?! Не стал дожидаться понедельника…»
Но это предположение не слишком огорчило Жанну.
«Вряд ли Дина-Диана позволит… Иначе она ни слышать о нем не сможет, ни видеть хоть изредка… Но и Мишка-то не очень огорчится… На два этажа спустится и устроится».
Миша не позвонил ей ни в этот вечер, ни в выходные. Жанна, которой надо было что-то решать с отпуском, пошла в ближайшее турбюро и купила тур в Египет с недельным отдыхом на Красном море.
«А халатик постираю и перешью себе. Жаль такого тигра выбрасывать», – подумала она, предварительно сортируя вещи для отпускного гардероба.
Об окончании – теперь уж точно хватит терпеть – своего романа с чемпионом она как-то не думала. А разве она рассчитывала на слишком длительные отношения?.. Ему-то, пожалуй, это все было гораздо нужнее, чем ей.
Однако в понедельник Жанна ехала на работу, чувствуя, как болезненно и тяжело у нее сосет под диафрагмой, и вовсе не от голода, а от предчувствия каких-то новых неприятных событий. Как ни странно, в этот день Анжела не опоздала, а уже сидела на рабочем месте, какая-то, не по утренней прохладе, распаренная, с горящими черными глазами.
– Слыхала, что произошло на вечере? – вместо приветствия, обратилась она к Жанне.
– Там много чего происходило, – сухо ответила Жанна и, не глядя на нее, прошла к своему столу.
– Мишку Дареева застукали с этой певичкой. Драка была…
– Если ты об этом инциденте, я не только слышала, а почти присутствовала, – все так же не глядя на бурлящую армянку, презрительно процедила Жанна.
– Ну-ну! – аж привстала Анжела.
Только что вошедшая Катя недоуменно остановилась у дверей, переводя взгляд с одной на другую.
– Ну и все. Разняли, пожурили. Гостей проводили, свои остались. Странно было, если б наш чемпион не принял посильного участия в схватке… Что за пьянка без драки!..
– Мишка Дареев не курит, очень умеренно пьет и практически не ругается матом. – уточнил вошедший Костик. И добавил завистливо: – Он только очень сильно гуляет. Все от этого.
– А ты слыхал, слыхал? – переключилась на Костика Анжела.
Жанна рада была, что армянка отстала. У Жанны другие дела – убыть в отпуск, чтоб не задержали. Да уже и не задержат. У нее тур оплачен.
Волей-неволей даже Анжеле пришлось приниматься за работу. Но она то и дело поднимала голову, чтобы посмотреть, кто идет к генеральному.
Время шло к полудню.
– О! – воскликнула Анжела так, что все вздрогнули. – Мишка Дареев к Пал Лексанычу на ковер пошел! Ну, он ему сейчас вложит!
– А можно без истерик, гы-жа Мартиросова? – прикрикнула на нее Жанна.
Она успела увидеть только, как скрылась за дверью широкая Мишина спина в черной рубашке.
– Ой, какие мы нервные!
– Мы-то как раз нет, – холодно, не отрываясь от клавиатуры, разъяснила Жанна. – У нас хороший вкус, который надежно предохраняет от увлечений недостойными типами и, следовательно, от нервов, потрепанных низменными страстями.
Тут она сочла возможным поднять голову и иронично поглядеть на Анжелу, хотя прекрасно понимала, что делает ей больно. Но – сама нарывалась.
Действительно, Анжелино лицо страдальчески дернулось, и она снова уткнулась в свои таблицы.
– Девочки, не надо. Разберутся взрослые без нас, – сказал Костик, вытаскивая свой скелет из-за стола. – Я выйду на минуту.
Катюша тоже ушла обедать, и Жанна с Анжелой остались одни.
– Все-таки это Мишка тебе тот веник прислал, – тихо и безнадежно произнесла Анжела.
– А если и он, что с того? – вполне мирно спросила Жанна.
– И чем же ты так привлекла его? – кусая губы, едва слышно проговорила Анжела.
Она сидела, напряженно глядя на двери дирекции.
– Тем, очевидно, что привлечь не пыталась – в отличие от многих-многих других. Не слыхала про такой прием обольщения?
– Нет…
Анжела с трудом сдерживала слезы.
– «Прием»!.. Чего б я, кажется, для него не сделала… По битому стеклу босиком на край света пошла бы… Лишь бы хоть рядом быть!..
Жанне стало жаль ее и тоже захотелось плакать.
– Не стоит он того, Анжик, правда не стоит. Он раб своих примитивных сиюминутных позывов. Это все… так нецивилизованно.
– «Нецивилизованно»! Слова-то какие говоришь…
– Во всем нужны разумные рамки.
– Тебе этого не понять.
– И слава богу, если честно, – фыркнула Жанна.
Плакать Жанне решительно расхотелось. Анжела безнадежно махнула рукой, взяла сигареты и вышла, громко стуча каблуками.
«Будет ловить его по дороге», – догадалась Жанна.
Она вернулась к своему тексту, но через пару минут почему-то подняла голову и… встретилась взглядом с Мишей, который проходил мимо и глядел на нее. Он был явно взвинчен, но особенно несчастным не выглядел, просто раздосадован – как каждый раз, когда попадался.
«Кажется, не выгнали».
Жанна опустила глаза не сразу – чтобы он успел прочесть в них: «Я все знаю, и говорить не о чем. Все кончено. Навсегда».
Анжела вернулась минут через пятнадцать, чуть приободрившаяся:
– Ершов Мишку не уволил.
– Жаль. У некоторых появилось бы много дополнительного времени и сил для работы.
Они натужно промолчали до конца рабочего дня. А потом, совсем перед уходом Жанна увидела, что на компьютере мотается красный флажок электронной почты. Она открыла сообщение.
«Мы можем поговорить? М».
Жанна быстро написала: «Все бесполезно – ты неизлечим, а я неисправима. Ж.»– и выключила компьютер, зная, что если он и напишет ответ, то сообщение вернется, как недоставленное.
Было без десяти пять, но спешить на выход Жанна не стала.
– Что – Мишку ждешь? – едва шевеля побелевшими от злости губами, спросила Анжела.
– Совсем наоборот, – спокойно ответила Жанна, внимательнейшим образом изучая каталог купальников. – Он наверняка ждет меня у подъезда. Еще десять минут, и он уедет, думая, что я пробежала раньше. У дома торчать будет…
Жанна презрительно передернула плечами, а несчастная Анжела стояла и смотрела на нее сузившимися от злости глазами.
– До свидания, Анжела, отдыхай. Я закрою, не беспокойся.
Бедная армянка, что-то прошипев по-своему, ринулась вон… и, чуть завернув за угол, с размаху столкнулась с Мишей, широкими шагами приближавшимся к их стеклянной клетушке. Жанна как раз закрывала – согласно инструкции – жалюзи и согнулась от приступа истеричного смеха.
Миша что-то быстро сказал Анжеле в извинение и, даже не взглянув, как она чувствует себя после удара, появился на пороге отдела. Вид у него был растрепанный, обалдевший, ворот рубашки расстегнут почти до пояса.
– Что, Дареев, уже на брунэток стал кидаться? – фыркая от смеха, осведомилась Жанна. – Давно пора. От белобрысых одни неприятности.
– Да, – ответил он сдавленно. – Мне сильно из-за них досталось. Ты довольна?
– Угу. Это леди Ди-Ди выпросила у супруга твою голову, ей-богу. Меня ж моя родная тетя Интуиция никогда не обманывает. Смотри, придется натурой расплачиваться за заступничество.
– Давай поговорим спокойно.
Жанна уже закрыла жалюзи и взялась за сумочку.
– А я спокойна. У меня все прекрасно. Скоро еду отдыхать…
– Куда, если не секрет?
– В Африку, где много-много диких обезьян и темпераментных брунэтов. Извините, сударь, наше заведение закрывается. Освободите помещение.
Мише волей-неволей пришлось выйти, Жанна набрала код на замке и захлопнула дверь.
– Тебя подвезти? – безнадежно предложил Миша.
– Нет, у меня сегодня еще дела в центре. И… – Видя, что он собирается что-то сказать, Жанна опередила его жестом. – Послушай меня очень внимательно. Тебе нужна такая девушка – блондинка, брюнетка или рыжая, не важно, – которая сможет заменить тебе всех на свете женщин, вместе взятых. Или, на крайний случай, девушка, которая сможет терпеть твои дикие выходки. Первой я стать не смогла, а второй просто быть не желаю. И вообще я никогда не рассматривала наши отношения как что-то серьезное и долговременное.
