Текст книги "Любовь. Офисная версия"
Автор книги: Людмила Белякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Чего еще? – совсем не поняла Жанна.
– Я стараюсь привыкнуть к тому, что у меня только одна девушка… Но пока… Иногда… вот. Не получается.
– Не смог пропустить очередную перекис-ную куклу, – констатировала Жанна, пытаясь обогнуть Мишу и не попасться ему в руки.
– Но у меня с ней ничего не было!
– Да – потому что я заявилась в самый интересный момент!
– Ну, прости, прости!.. Я правда стараюсь!
– А если твои старания не увенчаются успехом, ты не боишься подцепить и принести мне какой-нибудь смертельно опасный презент?
– Я предохраняюсь!
– Да неужели? Как же ты успеваешь?
Он все еще не давал ей пройти, и это страшно раздражало Жанну, потому что болезненно напоминало то, что иногда так выбивало ее из колеи – ограничение пространства и неподконтрольность ситуации. Она не всегда сама знала, когда наступит эта реакция. Она наступила сейчас.
Миша, видя, что она как будто растерялась, попытался взять ее за правую руку, и от этого у Жанны сорвались уже опасно гудевшие заглушки. Она, сама не понимая, что делает, вдруг отвела назад левое плечо, развернулась и с размаху врезала Мише кулаком в правый глаз…
Никто никогда не узнает, для кого из них это стало большей неожиданностью. Но Миша, издав какой-то гортанный звук, сразу отпустил ее руку, чуть шатаясь, отступил на шаг. Лицо его, не то чтобы удивленное, скорее просто рухнувшее внутрь себя, выражало… Нет, оно ничего не выражало… просто отключилось на несколько секунд – как обесточенное табло с россыпью цветных точек вместо осмысленных знаков.
Жанна, мысленно считая последние секунды своей жизни, проскользнула мимо него и со всех ног бросилась к дому. По-видимому, эту сцену кто-то наблюдал, потому что сзади послышались голоса, возгласы и даже смех, но Жанне хотелось только одного – поскорей закрыть за собой дверь квартиры.
Дома, умываясь, она почувствовала, что жжет левую руку, и обнаружила ссадины на костяшках безымянного и особенно среднего пальца.
«Господи, да как же я его стукнула-то!.. – ужаснулась она. – Глаз хоть не повредила? Позвонить, что ли… А что скажу – извини, что дала тебе по физиономии… Так ведь за дело дала… За блондинку!»
Потом, утешаясь купленными по дороге пирожными, Жанна решила, что наказание было адекватным. Или нет? Что он там говорил? Пытается привыкнуть к тому, что у него одна девушка… И она эдак вот поощрила его благие намерения?
Жанна, поняв, что еще пять минут – и начнется истерика со слезами, пошла в кухню, где была аптечка – пить по-пенсионерски корвалол и пустырник, которые еще в прошедшие выходные должна была отвезти отцу на дачу.
Спала Жанна плохо, видя во сне, что за ней приходят, чтобы арестовать за убийство Миши. Самое дурное в этих снах было то, что Жанна не осознавала, как обычно, что это только ночной кошмар. Ей уже совсем не обидно было за эту дурочку в спущенном лифчике. Ей ужасно жалко было Мишу. Какое же у него было выражение лица после этого… Немыслимо удивленное, невероятно обиженное и, пожалуй, даже испуганное…
Наутро Жанне пришлось замазывать темные круги под глазами и румяниться.
«Отпроситься, что ли, у Пашки на завтра, к отцу съездить?»
Работы было на удивление немного, и Жанна уже примеривалась, как сходить к генеральному поплакаться, когда из своего ежедневного блуда по отделам явился Костик и ликующе сообщил:
– Мишка Дареев с таки-и-им фингалом явился! Страх смотреть! Синий! На пол-лица!
– Да?! Бедненький… – округлила глаза Анжела. – И чего говорит?
– А чего тут говорить… На левшу, говорит, нарвался – бывает. Смеется.
Холодная волна, накрывшая Жанну с головой, бурля, схлынула.
«Раз смеется, значит, не так страшно… А может, это не я? Может, он вчера где-то еще выступал?»
Поняв, что просто не сможет оставаться в таком неопределенном состоянии, Жанна быстро набрала ему эсэмэску, чего страшно не любила делать: «Можно мне зайти? Ж.».
Через несколько минут она получила не слишком обнадеживающий ответ: «Попробуй. М».
«Если не убил на месте вчера, сегодня, может, и обойдется…»
Жанна позвонила по внутреннему Пал Лексанычу и вышла в директорский предбанник. Директор был в хорошем настроении и сказал Жанне, что она может гулять сегодня прямо с обеда.
– У меня еще перевод.
– Ну, как закончишь, так свободна до четверга. Ты в принципе в порядке?
– Да, только устала. В отпуск хочу.
– Пойдешь, не проблема. Катька как – помогает?
– Да, старается, но она еще сыренькая. Пользуясь тем, что ее не бдит недреманное армянское око, Жанна проскочила мимо собственных дверей и спустилась на этаж ниже. Отдел безопасности был заперт, и Жанна деликатно постучала.
Миша удивился, увидав ее. Видимо, думал, что она опять ворвется без предупреждения.
Вокруг правого глаза у него красовался уже начавший лиловеть кровоподтек, белок был в красных прожилках. Синяк чем-то замазан, но вблизи была заметна свежая припухлость.
– Так, – сказал Миша, останавливаясь в дверях. – Пришла полюбоваться на дело рук своих?
Он был явно зол, хотя не слишком. Жанна, не дожидаясь приглашения, проскользнула мимо него и с усилием – потому что мешала Мишина рука – захлопнула дверь.
– Да, Костик уже всем расписал… А это… действительно я?
– А то кто?
По его лицу пробежала гримаса запоздалой, но сильной досады.
– Ну, мало ли кто… Я тебе камуфлирующее средство принесла.
Жанна вынула из нагрудного кармана маскирующий карандаш.
– Ну, спасибо, девушка, за заботу, но…
Он с сомнением поглядел на карандаш и на Жанну.
«Сейчас скажет, что наши отношения исчерпаны…»
– …у меня вообще-то свой есть. Профессиональный.
– Мое дело предложить, – сказала Жанна, кидая тюбик назад в кармашек.
– Ну что – мы в расчете? – несколько нервно выдохнув, спросил он.
– Наверное… Но только я не верю, что это… моих рук дело.
– А я верю? До сих пор не могу поверить, что пропустил такой удар от любителя. – Он усмехнулся.
– Я думала, убьешь меня, если догонишь.
– Ты правильно думала, – охотно кивнул он.
– Значит, я опять прошла по краю пропасти.
– Угу…
Миша довольно бесцеремонно оттащил Жанну от двери.
«Только на стол меня сажать не надо!»
Но Миша посадил ее в свое кресло на колесном ходу, сам сел на гостевой стул и пододвинул ее вплотную к себе.
– Ты пойми, детка, – заговорил он поспешно и горячо, – я очень хочу стать хорошим. Просто это пока не очень получается. Когда ты со мной, мне никого больше не надо. Но ты же не всегда рядом… Вот у меня пробки и вылетают. Иногда…
– Ну ладно. Будет об этом. Главное, ты старайся.
– Я стараюсь! – радостно сообщил он. – А… как ты вообще вчера засекла меня?
Он склонил голову набок, прищурясь.
– Я же говорила, интуиция и логика работают у меня одинаково четко.
– Да, с тобой не забалуешь. А код откуда знаешь?
– Вычислила. Разглядела самые стертые клавиши и со второго раза попала. Двенадцать на два, тринадцать на три. Простенько и непритязательно.
– Черт, никогда не замечал… Слушай, а ты меня ловко так притерла – я о тебе чего-то не знаю? Ты сама-то боевыми искусствами не занималась?
Взгляд его был пронзителен и подозрителен. Он никак не хотел признать, что его отделал дилетант.
– Да господь с тобой, Майкл!.. У меня в школе освобождение от физкультуры было. Так получилось. Подвернулся под горячую руку.
– Да, а вообще-то жаль… Миша взял ее руки в свои.
– Чего?
– Старовата ты, мать… А то я из тебя классную кикбоксершу воспитал бы.
Жанна против воли рассмеялась.
«Ты из меня и так уж много что воспитал!»
– Ты уже выражал сожаление по этому поводу.
– Да?
– Да. А у вас там, в вашем бизнесе, смешанные пары, ну, как в теннисе, бывают?
– У нас бывает все, за что платят бабки. У тебя какие планы на вечер?
– Да я сейчас слинять хотела до послезавтра.
– А чего это? – поднял брови Миша.
– Да какая-то я в раздрюзганных чуйствах. Жанна попыталась спрятать от него лицо, на которое, против ее воли, выплеснулись обида и напряжение последних суток. Еще и раскаяние в излишней жестокости, да…
– И к отцу съездить надо, отвезти кое-что. Воздухом подышать деревенским.
– Гак я отвезу. Хочешь, прямо сейчас и поедем?
Тут он осекся.
– Или ты меня стесняться будешь?
– Да нет. Для человека твоего образа жизни это естественно. Сейчас я одну штучку закончу, и можем созвониться.
Жанне очень захотелось приласкать побитого Мишу, она положила ладонь ему на затылок и осторожно несколько раз прикоснулась губами к припухлости на скуле.
«Дай глазик поцелую – он сразу и заживет… ути-пути».
– Вот-вот… Все вы такие… Сначала набьют морду мужику, а потом с нежностями…
– Ну, у меня тоже болявка есть, – тихо сказала Жанна и поднесла к Мишиным глазам уже потемневшие ссадины на костяшках.
– Да, ты не поскупилась.
– Не я начала. Ладно… Будем считать, что инцидент исчерпан. Я пойду?
Миша потерся лицом о ее шею, глубоко вдохнул, встал и выпустил ее из кабинета.
Когда Жанна вернулась в отдел, Анжеле, видимо, было очень любопытно узнать, где она пропадала столько времени. Но, помня об угрозе направить ее на аудиенцию с директором, Анжела только внимательно оглядела ее.
Жанна разбудила задремавший компьютер и в удивительно хорошем настроении закончила работу. Неся к директору оригинал с переводом, позвонила на мобильник Мише.
– Я освободилась. Ты как?
– Давай через полчасочка?
– Я могу и домой поехать, а ты подъедешь, когда закончишь?
– Да нет, я ж за письмо расплатиться должен. Подожди. Перезвоню.
– …Давай заедем хоть мороженого где-нибудь поедим, – предложил Миша, отъезжая от здания. – А то вчера не ужинал, сегодня на обед не ходил…
– А что так?
– Да так, – нехотя ответил он.
«Да неужто переживал? Ну, супермен-хайлен-дер… Не привык в глаз получать».
Добивать Мишу расспросами Жанна не стала, согласившись ехать, куда он хочет. Было начало пятого – самая общемосковская парилка. Они посидели в прохладном кафе и поехали к Жанне за поклажей.
– А ты сможешь меня завтра забрать? Если нет, сама доберусь, не проблема. Не стесняйся. Делай свои дела.
– Ты заночевать там хочешь? – удивился Миша.
– Да, а зачем за город на пару часов и вечером обратно? Хоть воздухом свежим подышу сутки. Смотри, какая пелена.
Они уже ехали по промзоне, и над горизонтом висела непроницаемо сизая масса.
– А… Я думал, ты эти прибамбасы отдашь, и мы назад.
– Нет. Извини, если расстроила твои планы… Действительно, завтра распрекрасно доскачу на паровозе. Ты не дергайся.
Миша не ответил, как будто внимательно следя за дорогой, хотя на выезде из столицы было почти свободно. Через четверть часа замелькали перелески ближнего Подмосковья. До генеральской дачи оставалось минут десять хорошего ходу.
– На пятьдесят кэмэ отъехали, а уже ни души. Как не столичный регион, – заметила Жанна.
– Ну вот и славно, – пробормотал Миша и вдруг, сбросив скорость, свернул на едва заметную грунтовку, уходившую в глубь довольно густого леса.
– Нам не сюда! – воскликнула Жанна, думая, что он ошибся.
– Знаю. Я сам подышать хочу, – сказал он, осторожно ведя свой внедорожник по кочкам и неровностям. – Мне ж в Москву возвращаться.
– Да, – нерешительно согласилась Жанна. Тут машина остановилась, и мотор резко умолк. Тишина мягко хлынула на освободившееся пространство, только откуда-то сверху слышалось редкое не то чириканье, не то журчание – птицы укладывали спать птенцов.
Миша вылез со своей стороны и подошел к ее дверце. Жанна сидела, выставив ноги наружу, примериваясь, как бы спрыгнуть на траву.
– Детка, у тебя, по-моему, с собой какое-то одеялко было, – пробурчал он, изловив Жанну за талию.
– Ты что придумал? – насторожилась она, кладя ему руки на бицепсы.
– Ну, так ведь вчера мы были врозь, и сегодня ты не вернешься…
– Да, а там опять какая-нибудь козочка беленькая подвернется, все старания насмарку…
– Да, да! – досадливо и торопливо согласился Миша.
Он уже вытащил ее из машины и тискал, прижимая к себе.
– Я же стараюсь быть хорошим, но и ты мне помогай… поактивней!
Жанна везла с собой новое одеяло – дачка была летняя, без отопления, и к утру, даже в это жаркое лето, становилось прохладно. Миша заметил пластиковый пакет и быстро нашел ему дополнительное применение.
– Давай здесь… одеялко раскатаем… А?
– Ой, ну Миша…
Жанне стало не по себе от такой перспективы, но у Миши был такой умоляющий взгляд. И лес так очарователен и нетронут… Пронизан лучами вечернего солнца. Так тихо – не то что в Москве, где никогда не чувствуешь себя в одиночестве…
Жанна ничего не ответила, просто перестала упираться. Миша, воодушевленный молчаливым согласием, отпустил ее, резво схватил с заднего сиденья кофр с одеялом и, схватив Жанну за руку, потащил с поляны в заросли.
Жанна и не заметила, как уже сидела на одеяле, а Миша, попутно забравшись губами под волосы на ее шее, стягивал с нее платье. Жанна, чтоб не терять времени даром, принялась расстегивать на Мише рубашку и заодно погладила его по гладкой коже на груди и плечах. Это всегда было так безумно приятно. Потом ей пришлось пережить несколько томительных минут, пока Миша заканчивал свое разоблачение, и наконец она смогла раскрыть ему объятия.
– Тебе хорошо? – спросил он, обнимая ее. Миша оказался сразу везде, вокруг, словно ее облепило большое теплое облако.
– Потрясающе, – прошептала Жанна, расслабляясь. – Только бы муравейника рядом не случилось.
– Да какой тут муравейник! – тихо рыкнул Миша, поднимаясь над ней на вытянутых руках.
– Подземный… Меня один раз так накусали…
– Кустотерапию практиковала? – подозрительно спросил Миша, замерев на секунду.
– Да десять лет мне было! На даче тоже…
– А, это ладно… Ну, держись!..
Миша блаженно и слегка злорадно – опять все по-моему – улыбнулся и вошел в нее хоть и осторожно, но решительно. Жанна почувствовала, как закатываются глаза и из горла вырывается первый слабый стон. Миша увеличивал скорость и напор, и Жанна сквозь щелочку между веками видела, как он смотрит на нее – торжествующе, вот что я могу с ней сделать… Жанну это не задевало. Ведь действительно может…
Миша выплеснул в нее весь вчерашний запас страсти и бессильно упал рядом на одеяло. Жанна, пытаясь успокоиться, провела ладонью по его вспотевшему лбу.
– Неужели ты и с другими такой? – вдруг спросила она и сразу же испугалась – а вдруг обидится, но Миша отреагировал совершенно спокойно.
– Не. – Он лег на спину, облизывая губы. – С другими я так… сунул, плюнул и пошел. Лишь бы не колбасило. Разницу между целью и средством знаешь?
– Да вроде.
– Другие для меня – просто средство. Техническое обслуживание.
«Хорошо они, бедненькие, этого не слышат!»
Жанна приподнялась на локте и, разглядывая красивое лицо с прикрытыми глазами, поцеловала его в неповрежденный висок.
– А ты и на самом деле баск.
– Умм?
– Виски узкие. Здесь.
Она поскребла ноготком по ямке на височной кости.
– А это хорошо или плохо?
– Да никак это… Просто характерный генетический признак.
– Ага… А других характерных признаков ты в данную минуту не наблюдаешь?
По Мишиному лицу пробежала его, и только его, улыбка, чувственная и хищная. Жанна поняла, что он имеет в виду, и невольно отвела взгляд. Нравилось же Мишке пугать ее своими «параметрами» и неугомонностью!
– Давай, детка, а то солнце зайдет… лови момент.
Он опять облизнулся, поймал у себя на груди ее руки и сделал жест – ну-ка, залезай! Пришлось подчиниться, и, осторожно ерзая и продвигаясь вперед, Жанна поглотила своим нутром все его великолепие. Вот было – и нет!
– Думаешь, испугаюсь, да?
– Думаю, ты просто неподражаема. Давай, наездница, погоняй!
Мишины нервные пальцы чуть пощипывали ее сосочки, хотя в этом и не было необходимости – Жанна и так была в полном восторге и, прислушиваясь к его деятельному присутствию у себя в утробе, даже как-то оттягивала кульминацию. Но Миша решил по-другому, и ей пришлось скоренько нагонять.
– О-о-о, – простонала Жанна и осторожно, чтобы не сделать Мише больно, наклонилась, чтобы прижаться к его щеке.
– Детка, ты себя превзошла, – пробормотал Миша, донельзя довольный.
Жанна пыталась отдышаться, потом распрямилась и села рядом с ним. Миша зашипел сквозь зубы – она все-таки сделала ему больно.
– Извини, не рассчитала…
– Ничего, сейчас пройдет.
– Параметры у тебя… какие-то непредсказуемые.
– Спасибо за комплимент.
– А это был комплимент?
– А как же!
– Ну чего, собираться будем? – Жанна глубоко вдохнула и, воздев руки к небу, с удовольствием потянулась.
– Так ведь норму еще не выбрали, – сказал Миша и перевернулся на бок, поглаживая Жанну по бедру.
– Главное, не количество, а качество.
– Да, славненько все так вышло. Не жалеешь, что я завез тебя сюда?
– Нет, но комары активизируются… Поехали, а? Ты ведь пить хочешь.
– Да, а то напьюсь из козьего копытца и козленочком стану, – пробормотал Миша, поднимаясь.
– Дай-ка я все-таки тебя чуток подмажу, – предложила Жанна, когда они были готовы к отъезду. – Зачем пожилых людей смущать?
– Зме-я, – процедил Миша, щипая ее под ребрами, пока она старательно гримировала его синяк, уже начавший темнеть.
Миша отвез Жанну на дачу, попил с генералом чаю и отправился назад.
– У тебя с этим Мишей как – серьезно? – осторожно спросила тетя Шура, когда Жанна, закрыв за «джипом» калитку, вернулась в дом.
– Не уверена. Ни он, ни я пока не готовы… Не горит, думаю… У него соревнования, у меня диссертация… Посмотрим.
– Что это у него с глазом?
– Сражался. Шуршики сшибал. Вот и перестарался.
Мачеха задумчиво покачала головой, но расспрашивать дальше не стала.
Миша приехал за Жанной назавтра часов в пять, галантно преподнес мачехе коробку конфет, отцу – фляжку дорогого коньяка и увез ее в Москву.
– Балуешь ты их, – сказала Жанна.
– Да пусть, – ответил Миша, выруливая на шоссе. – Не жалко. Хорошие люди.
– …Пойдем под душик, конфетка? – обхватил Миша ее руками, пытаясь ногой открыть дверь в ванную.
– Ну, мне-то в душик надо обязательно, но тебе туда нельзя, извини.
– Чегой-то?
– Да ты понимаешь… Так активно я скакала по лесу, что критические дни начались слишком рано и слишком бурно… Так что ты в творческом отпуске, извини – до выходных.
– У-у! – согнулся от досады Миша, отпуская ее поспешно, даже чуть брезгливо.
– Ну да, как ты отчалил, так и ливануло… Так что посидим, поговорим, и давай домой к маме. А то нечасто она тебя видит.
– Она щас внуками занята. Чаю с мятой там не осталось?
– Найдется. У тебя и племянники есть? Жанна поставила пустые сумки и зажгла газ.
Миша с кислым видом сел у столика.
– Есть, старшего брата двойняшки. Три года.
– Мальчики?
– А о девчонках я б и говорить не стал.
– Откуда такой шовинизм? Несовременно и нецивилизованно.
– А семейный бизнес развиваться должен?
– Поди, уже дерутся?
– Не то слово. Только успевай разводи – и сам еще получишь, от обоих. Чемпионы растут.
Жанна заварила чай, поставила перед Мишей вазочку с черносмородиновой «пятиминуткой» и пошла ополоснуться. Когда она вернулась, Миша лежал на тахте, положив руки под голову.
– Вообще-то, – начал он задумчиво, разглядывая Жанну, которая вытирала голову, – на случай критических дней есть один хороший, проверенный способ…
– Вот об этом мне не надо! За этим точно – к блондинкам! Как к подсобному техническому средству! – Жанна рубанула воздух ладонью.
Миша смутился.
– Уж за это я точно в претензии не буду!
– Ладно, не кипятись. Мое дело предложить. Не хочешь – не надо.
Он поднялся, чуть посидел, о чем-то думая и не глядя на Жанну, которая чуть более резво, чем следовало, вытирала волосы.
– Не обиделась?
– Да нет… Я сейчас нервная по определению.
– Ну да… Тогда я пошел. Отдыхай.
Миша быстро прикоснулся губами к какому-то непонятному месту у ее уха и скрылся за дверью. Под окном пискнула сигнализация, прошелестели шины. Миша убыл.
«А без него скучно… Надо позвонить домой вечером попозднее. Интересно, будет он… стараться быть хорошим? Или пойдет по блондинкам – раз я разрешила?»
«Пауза техническая, ежемесячная».
В пятницу днем Миша прислал записочку «Мы сегодня куда? М».
Жанна представила его умоляющие, оголодавшие глаза и написала ответ: «Куда хочешь. Ж».
«Жду на нашем месте в 16.15».
Поехали они к ней, и до утра субботы Миша в охотку компенсировал свое долгое воздержание. Жанна поняла, что технических блондинок он явно не применял, но, сильно утомившись, даже чуть пожалела об этом.
Утром воскресенья чемпион сказал, что договорился встретиться со спонсорами и на время должен оставить ее. Взяв ключ от почтового ящика, Жанна спустилась вместе с Мишей. На площадке он быстро чмокнул ее в щечку, сказал «Я позвоню» и побежал, прыгая через две ступеньки.
В ящике Жанна обнаружила почтовое извещение – прибыл ее заказ по каталогу, купальники и белье. Обрадовавшись неожиданному развлечению, она быстро собралась и пошла на почту за обновками.
…Примерки грозились затянуться, в животе уже бурчало от голода, и Жанна, не снимая красивого лилово-черного боди, только прикрыв его кухонным передником, принялась стряпать окрошку. В стилевом отношении это было несколько странно, но очень приятно. Кто-то позвонил в дверь.
– Минуту! – крикнула Жанна, скинула фартук, надела пеньюар, прилагавшийся к боди и, как всегда, не спрашивая, открыла дверь.
На пороге стоял Миша.
– Ох, Майкл… – воскликнула Жанна, распахивая пеньюар и собираясь продемонстрировать себя во всей красе. – Быстро ты как! А я тут…
Миша, судя по выражению лица, каталожным гламуром совсем не впечатлился, напротив. Он почти отпихнул Жанну с дороги и в два шага очутился в комнате, потом быстро заглянул в кухню и вернулся в прихожую.
– Миша, в чем дело? – спросила обескураженная Жанна, со все возрастающим беспокойством наблюдая за молниеносными перемещениями чемпиона по своей жилплощади.
– Кого ты ждешь, – он невежливо ткнул в ее сторону пальцем, – в таком виде?
– Да есть тут один… товарищ, который ночевал у меня сегодня. Больше пока никого не ждала.
– Не ври!
Рот у Миши сжался в злобную щелку, глаза, как всегда в минуты злости, позеленели.
– Чего? – совсем растерялась Жанна.
– Ты сказала, что будешь дома, а сама, как только я ушел, слиняла! Я сам видел!
– Миша, не смей разговаривать со мной в таком тоне! Что ты видел?
Жанна обогнула Мишу, так и стоявшего с угрожающей миной, и прошла в кухню, где на плите выкипала картошка.
– Когда из дома ехал, видел тебя – ты из магазина возвращалась! Довольная – аж жуть! – продолжил разоблачения Миша, появляясь на пороге кухни.
– Я не из магазина возвращалась, а с почты! – почти крикнула Жанна, выключая плитку. – Заказ по каталогу получала. Вон!
Она показала на пустой упаковочный ящик в углу возле мойки.
– А сейчас чего так ходишь?
– Хочу и хожу! Купила себе красивое белье и хожу! Разнашиваю!
– На кухне, да? – криво усмехнулся Миша.
– Где хочу, там и хожу! И почему я должна отчитываться перед тобой?
– Ты кого-то ждала! И совсем не меня!
Миша решительно опустился на хлипкий кухонный табурет и вытянул ноги, перегородив выход из кухни.
– Вот я буду сидеть здесь и ждать вместе с тобой. Хочу посмотреть на того, кого ты ждешь.
– Долго ждать придется.
– Ничего, я терпеливый. Ты куда?
– В ту-ва-лет!
Жанна, переступив через Мишины нижние конечности, вышла. В санузле она, расстроенная и даже испуганная, сняла шикарное белье и переоделась в хлопчатую тунику до колен. Вернувшись в кухню, она нашла Мишу с той же злой миной на лице и с собственным мобильником в руке.
– Ты зачем взял мою трубку?
– Хотел посмотреть твои сегодняшние звонки, – с вызовом ответил он.
– Ты прекрасно знаешь, что по выходным я сотовый не включаю. А потом, по какому праву ты хочешь контролировать меня?
Миша пропустил замечание мимо ушей, опустил руку с телефоном, отвернулся и стал смотреть в окно.
– Что ты расселся здесь? – не на шутку начала злиться Жанна.
– Хочу посмотреть, кого ты ждешь, – настырно повторил он.
– Ну и сиди. Только я никого не жду. Жанна снова принялась за окрошку, демонстративно работая ножиком.
«А вот пусть посидит… Надо же, выследил! И измыслил! Расселся, ревнивец-ленивец!»
Зазвонил телефон. Жанна двинулась взять трубку, но Миша опередил ее.
– Алло? – спросил он. – Сейчас.
Он передал трубку Жанне – это была подружка. Они поговорили пару минут, и голос, кажется, Жанну выдал.
– Нет, у меня все в порядке. Просто кастрюлька на плите, извини.
Она положила трубку.
– И долго ты намерен так сидеть?
Миша промолчал, и Жанна продолжила раздраженно кромсать ни в чем не повинные овощи. Когда она повернулась к нему, с удивлением увидела, что лицо у него уже скорее досадливое, нежели злое. Если верить часам, он подкарауливал неведомого поклонника уже сорок пять минут.
– Я думаю, если ты надолго тут приземлился, может, поешь? А то ведь и помереть с голоду недолго.
Миша опять не ответил., – Нет? Ну а я поем.
Жанна демонстративно наложила себе окрошки, залила квасом из холодильника и принялась уплетать ее, иногда даже со смаком чавкая и облизываясь.
– Как насчет чаю? – поинтересовалась Жанна, ставя тарелку в мойку. – От жажды умирают еще раньше.
Реакции опять не последовало.
– А от злости бывают язва желудка, инсульт и инфаркт. Учти.
Мишино бдение шло уже второй час. Жанна, зловредно улыбаясь, насыпала в чайник его любимый чай с мятой. Когда по кухне разлился запах летнего луга, Миша непроизвольно дернулся. Жанна увидела, что теперь глаза его не только досадливые, но и жалкие. Похоже, понял, что слегка погорячился. Жанна села напротив и оперлась подбородком на ладонь.
– Ну, контрольное время еще не прошло? Может, скажешь что-нибудь? Вроде ты у меня дома… Как-то невежливо с твоей стороны сидеть здесь пень пнем и молчать, а?
Миша, вместо ответа, вскочил и заметался по кухне, с трудом тормозя у стен..
– Ну, я… Мне просто в облом думать, что ты можешь встречаться еще с кем-то!
– А я и не встречаюсь. Это только твои фантазии. Сам видишь… Никто не идет.
Жанна встала и пошла в комнату. Там на столе лежали лоскутки, из которых она делала цветы для своего наряда. Через десять минут на пороге комнаты появился Миша.
– Жанн, детка…
Он сделал пару шагов и, поскольку рядом стула не было, опустился на одно колено, как на присяге, и попытался взять ее за руки.
– Ну, прости…
Жанна продолжала истово ковырять иголкой. Миша выгреб рукоделие из ее рук и бросил на стол.
– Миша, что за дела! Как ты со мной обращаешься!
– Детка, милая, мне так хорошо с тобой… как ни с одной девчонкой не было…
– Может, не надо сравнивать?!
– Ну, извини, извини… Я просто не могу представить, что у тебя может быть кто-то еще…
– А у меня никого и нет. Ты мог заметить, что я, в отличие от некоторых здесь присутствующих, в известном смысле человек спокойный и на особей противоположного пола отнюдь не бросаюсь. Мне и тебя выше крыши… особенно с твоими фантазиями!
Жанна попыталась встать. Миша» досадливо выдохнул и схватил ее за запястья, принудив снова сесть. Жанна осталась сидеть и поглядела в его виноватые глаза. Теперь они были серыми; следы синяка под правым глазом были почти незаметны на смуглой коже.
– С чего ты решил, что я кого-то жду? Зачем ты все это устроил? – спросила она уже – невольно – мягче.
– Просто, когда я увидел…
– А что и где ты увидел?
– Да когда мимо проезжал, от себя, случайно. Ты говорила, что будешь дома, а тут куда-то помчалась, прямо сияешь…
– Просто, когда тебя провожала, вынула из ящика извещение и пошла получить посылку. Что тут такого?
– Ну, прости, прости! Когда увидел тебя в этом прикиде, что я мог подумать?
– А что?
– Что ты ждала не меня.
– О господи! Да почему я не могу тебя так ждать? Я бы все равно это сегодня надела… Из-за этого ты испортил мне весь выходной?
– Ну почему испортил? Давай куда-нибудь поедем…
– Сейчас самая жара.
– Ну подождем…
– Нет, Миша, ты в любом случае наказан. Сейчас ты отправишься на все четыре стороны…
– Ты же меня покормить хотела.
Он, кажется, хватался за любой предлог, чтобы остаться.
– Надо брать, когда дают. Да ты и не заслужил. А в дальнейшем ты не должен меня ни в чем подозревать, а уж следить и контролировать тем более. А то у тебя это по нарастающей…
– Что именно? – спросил Миша, явно не понимая.
– Ревность, друг мой. То из качка какого-то приблудного проблему сделал, а теперь вообще историю из воздуха сплел.
– Я… боюсь тебя потерять.
– Но если это когда-нибудь и произойдет, то только из-за твоих подобных выходок. Понял хоть, а?
– Понял, – глухо ответил Миша, вставая.
– У тебя, кажется, сегодня еще дела серьезные были?
– Да я все пропустил, – нехотя признался он. – Теперь извиняться придется.
– Че-го?
– Да, – пряча глаза, сказал Миша. – Надо было с нужными людьми встретиться, а я вот тут…
– А ты вздумал охотиться на моего неведомого обожателя.
Он промолчал.
– Ладно, хоть это утешает, – констатировала Жанна, отправляясь в кухню и снова надевая перчатки и фартук.
– Что?
– То, что ты испортил день не только мне, но и себе. Чаю себе налей. Это в наказание не входит.
Они помолчали.
– Может, все-таки созвонишься с этими своими и поедешь? Мне хочется от тебя немного отдохнуть, – предложила Жанна.
– Ладно, – неохотно и чуть подозрительно сказал Миша и, не прощаясь, исчез, как он умел – удивительно быстро и бесшумно.
Жанна осталась одна и, закрыв за ним дверь, чуть растерянно постояла в прихожей. В квартире стало тихо. И пусто. Она опять принялась собирать из лоскутков фантастические цветы, постепенно успокоилась, а потом и заскучала.
Было начало пятого, когда зазвонил городской.
– Привет, это я, – прозвучал радостный Мишин голос. – Ты как?
– Нормально. Разрулил проблемы?
– Да, – подпустил в голос оптимизма Миша. – Поедем куда-нибудь? Я заеду?
– Ты наказан до следующей недели. Три дня штрафных как минимум. Система сдержек и противовесов.
– Ладно, согласен, – как-то подозрительно быстро согласился он. – А отсрочку от казни приговоренному предоставить нельзя?
– Фу, Миша, что ты говоришь…
Жанна на мгновение представила Мишу в виде Жюльена Сореля, одетого в белую рубашку-апаш и шагающего под дулами ружей к гильотине. Ей стало страшно и горько. Может, действительно простить его?
– Нет, ну можно сегодня, – продолжил Миша, – все будет… как всегда, а на следующей неделе я опять понесу заслуженное наказание, а?
«Ну, ты и тигр, притаившийся в зарослях!»
– Нет, сегодня и не звони, – решительно сказала Жанна и положила трубку.
«Ревность беспричинная, домашняя версия». – «Если я сейчас не настою на своем, все так и будет действительно – по нарастающей. Измены, ревность и иллюзия того, что каждый раз можно будет купить у меня отпущение грехов. Сегодня индульгенции в продажу не поступили».
Жанна просидела со своими цветами до вечера, жалея, что никуда не поехала, ни с Мишей, ни к отцу на дачу, а впереди была целая неделя в душной, воняющей выхлопами Москве. Она отложила рукоделие и пошла в душ.
