Текст книги "Любовь. Офисная версия"
Автор книги: Людмила Белякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
«Ох, не к добру такое везение…»
– До метро я с вами доеду?
– До какого?
– Все равно – лишь бы с буквой «М».
«Вот эту букву нам только и надо…»
– Доедете.
Жанна залезла в «газель». Там, несмотря на открытые окна, было душно. Она хлопнулась на ближайшее сиденье.
– Сколько до метро?
– Двадцать пять рублей. «Хватит… Но и это не к добру».
Жанна передала деньги и с облегчением откинула голову на спинку сиденья.
«А вот произойди сейчас авария, или по дороге напал бы какой-нибудь свихнувшийся от жары маньяк, у Мишки хоть совесть шевельнулась бы, если я б погибла?» – подумала Жанна и сразу постаралась отогнать эту мысль.
Ведь ее любимая тетя Интуиция никогда не обманывала.
Через двадцать минут «газель» лихо доскакала до конечной остановки. Жанна никогда здесь не была и потянулась за всеми к метро. Тут-то киоски были, и, чувствуя, как язык прилипает к нёбу, купила бутылку воды. Вкус у напитка был странноватый, но Жанна отнесла это на собственную усталость. Еще через сорок минут она, спотыкаясь, вползала к себе на третий этаж.
«Нет, дорогая, не судьба быть тебе амазонкой. Слабовата для дальних походов».
Зеленый чай, тепловатый и настоявшийся до маслянистой густоты, покатился в ее желудок тоненькой, прохладной – по контрасту – струйкой. Сняв босоножки, Жанна побоялась сразу осмотреть ноги и пошла под душ. Стало чуть полегче, хотя ступни жутко саднило. Многозначительно пощипывало спину.
«У меня хоть на развод кожи осталось? Пересадка не потребуется?»
Она вытирала волосы, когда неожиданно для нее самой ее вывернуло приступом тошноты. Первой мыслью было: «Я что, беременна?!»
«Ох, нет, не должна… Не через сутки же…»
Во рту был гнусный привкус той газировки…
«Вот еще и заразы какой-нибудь прилипчивой не хватало – вроде желтухи».
Пережив еще один приступ рвоты, Жанна поплелась в кухню, но повернула назад – вряд ли стоит что-то есть. Надо просто полежать, отдохнуть… Неужели она все-таки добралась до дома?..
Из вязко-мутного состояния ее вывел настойчивый звонок городского телефона. Жанна с трудом дотянулась до трубки, чуть не свалив аппарат. Это была ее приятельница Галя, соседка с первого этажа, полгода тому назад делавшая у нее ремонт.
– Извини, Галь, я не в кондиции. Чего ты хотела?
– Третий раз звоню. Ты что, заболела?
– Я сгорела и отравилась.
– Ой, господи… Погоди, сейчас поднимусь.
Жанна, наверно, как обычно, не заперла дверь, потому что Галя вошла через минуту и всплеснула руками, поглядев на ее спину.
– Да, хорошо пришкварилась… Кефир есть?
– Есть что-то в холодильнике.
– Я сейчас…
Жанна лежала в одних трусиках животом на тахте, а Галя лила ей на спину холодную липкую массу, которая чуть успокоила болезненный зуд.
– Как же ты так?
– Не рассчитала по времени.
– А отравилась-то чем, знаешь?
– Газировкой, больше нечем. Думала, иначе умру от жажды.
– Да, неплохо вы отдохнули, девушка. Зазвонил городской телефон. Галя не успела вытереть руки, и звонки прекратились раньше, чем она сняла трубку. Потом Жанна услыхала, как вроде из сумки в прихожей призывно заулюлюкал мобильник.
– Бисептол у тебя есть? – спросила Галя, закончив кефиротерапию.
– Не-а.
– Лежи, сейчас принесу.
Гале под сорок, и трое детей без мужа, так что средства первой помощи у нее были всегда. Опять задребезжал городской. Жанна побоялась испачкать кефиром тахту, осталась лежать, и телефон безумствовал минуты три. Пришла Галя, принесла таблетки и стакан воды с кухни. Телефон зазвонил снова. Галя сняла трубку.
– Да!.. Але?.. Трубку бросили.
– Подумали, что ошиблись. А чего бы от головы принять?
– Голова болит? Это ты еще и перегрелась. Может, неотложку вызвать?
– Да нет, мне уже получшело. Телефон зазвонил опять.
– Да? Да… Она не может подойти, заболела… Молодой человек, не морочьте людям голову! Сказано – не может!
Галя бросила трубку.
– Кто это?
– Парень какой-то. Хахаль твой, что ли?
– Может, и он. Мало ли… Но Жанна уже знала кто.
– Галя, я тебя не задерживаю? Ты чего хотела? Тебе денежек дать? Я встану сейчас…
– Да погоди, я посижу с тобой пока. Обойдутся мои спиногрызы.
– Тогда дверь запри и никому не открывай, ладно?
Но Галя опоздала, потому что в прихожей уже заскрипела дверь. Соседка вскочила и побежала встречать незваных гостей.
– Куда это вы, молодой человек? Сюда нельзя!
– Вы кто? – услыхала Жанна недовольный и удивленный Мишин голос.
– Я-то соседка, а вы кто?
Галя работала дворником, привыкла гонять расшумевшуюся молодежь, поэтому с Мишей церемониться тоже особо не стала.
– Подождите, дайте я с ней поговорю… Миша, насколько могла судить Жанна, все-таки прорвался в комнату.
– Жанн, – голос у него явно осекся, когда он увидел ее с вымазанной кефиром спиной, – что с тобой?
– Ничего особенного. Перегрев головы, ожог спины и обильные потертости нижних конечностей. До шоссе и там до автобусной остановки. Видишь?
Жанна закинула назад ноги и оттянула носочки, чтобы Миша мог рассмотреть кровавые лепешки на пальцах.
– Да, и чуть-чуть отравления некачественной»«газировкой. Пить как бы очень хотелось. Доволен? Теперь уходи.
Он что-то едва слышно пробормотал, чуть откашлялся и решительно произнес:
– Так, женщина, вам спасибо, вы свободны. Я сейчас сам во всем разберусь.
Галя, чувствуется, набрала в легкие воздуха для категорического отлупа, но Жанна, как ни была слаба, успела первой:
– Здесь я хозяйка, и я решаю, кто остается, а кто уходит! Статью о доступе в жилище без разрешения хозяев знаете, господин недоучившийся юрист? Вот это она и есть. Очистите помещение!
– Детка…
– Все, выросли детки и поумнели! Убирайся!
Жанна, не в силах встать или повернуть саднящую шею, не видела ни Миши, ни Гали, но по звуку бессловесной возни поняла, что дворничиха без церемоний вытолкала чемпиона за дверь и уже на площадке присовокупила на словах что-то весьма нелестное в его адрес.
– Не тошнит больше? – спросила она, вернувшись.
– Нет. Нечем. Я с утра ничего не ела. Можно я спину обмою?
– Я сейчас сама вытру. Лежи.
«Что-то затянулись эти процедуры с обмазыванием», – подумала Жанна, когда Галя щедро мочила ей спину ментоловым лосьоном.
– Щас встану.
Жанна немного посидела на тахте, стараясь поймать ловко увертывающуюся от нее голову, заверила Галю, что почти в порядке, дала ей пятьсот рублей и проводила.
– Я позвоню попозже – только ты трубку бери, а то я беспокоиться буду, ладно?
– Угу. Спасибо.
– А… цветы эти… он тебе?
– Да… Это он умеет.
Галя, ворча себе под нос что-то неизбывное – о козлах мужиках и бабах-страдалицах, – удалилась. Жанна поплелась на кухню и заварила зеленый чай. Потом взяла из сумки мобильник и посмотрела пропущенные звонки. Их было четыре, и два из них – Мишины. Он все-таки звонил, когда она была в пути.
«Но это уже не имеет значения. Таких вещей прощать нельзя».
Но розам, уже полностью раскрывшимся, прохладной воды она все-таки подлила, потом расстелила постель и легла, прикрывшись тонкой простынкой.
«Оклемаюсь ли я до понедельника – вот в чем вопрос?»
Зазвонил телефон.
– Ты как? – спросила Галя. – Открой, я поднимусь.
Жанна нехотя поплелась в прихожую. Галя появилась с каким-то пакетом в руке.
– Вот, хахаль твой привез.
– Чего?!
– Хахаль привез. Он ждал меня на лестнице, сказал, что сейчас привезет лекарства, что в аптеках не продают. Только, сказал, раньше чем через три часа вторую таблетку не пей. Ложись, я тебя еще намажу.
«Это становится совсем неоригинальным», – подумала Жанна, но спину подставила.
– А что это за парень? – между делом поинтересовалась соседка.
– Коллега мой.
– Живешь с ним?
– Было, – нехотя призналась Жанна. – Но теперь все.
– А что случилось?
– Да приревновал к какому-то мужику случайному и уехал. Вот я полдня по жаре в Москву и теребенькалась.
– Хоть побеспокоился.
Мазь, видимо, была профессиональная, сильнодействующая, боль почти сразу утихла, хотя на ее место пришло малоприятное онемение.
– Получше? – спросила Галя.
– Да. Но спины я не чувствую. Как будто ее откусили.
– А тебе надо? Главное, не болит. Ноги промажь.
Галя ушла. Жанна легла и стала смотреть по третьей кнопке «Касабланку». В половине десятого зазвонил телефон.
– Детка, как ты? – услыхала Жанна неуверенный Мишин голос.
– Получше, спасибо за лекарства. Но я уже не твоя детка. У меня теперь другой хозяин, побогаче. Визиточку мне не вернешь?
– Послушай…
– Нет, хватит. Теперь уже точно все.
– Ну, прости меня…
– Уже простила. Но больше не звони. Я ложусь спать. Спокойной ночи.
Не дослушав ответа, Жанна положила трубку. Пусть осознает. И привыкнет к мысли, что все между ними кончено. Ничего, к среде утешится. В крайнем случае, к пятнице. Ночь Жанна проспала относительно спокойно, только тяжелый ком, образовавшийся в голове, больно стучал изнутри по черепу, когда она переворачивалась.
«Кажется, волдырей нет, – рассуждала Жанна на следующее утро, разглядывая спину через плечо в зеркало. – Но кожа облезет. Хотя этого никто не увидит».
Лицо было чуть воспалено, но вчера Жанна даже не заметила этого. Щеки ввалились, и гулко, отдаленным громом, урчало в желудке. Она не ела больше суток.
«Да, Мишенька остался бы недоволен, – злорадно подумала Жанна. – Еще ведь килограмма полтора за вчерашний день скинула. Черствеет булочка, усыхает прямо на глазах».
Но настроение было довольно сносным. Выйти она сможет только к вечеру, а сейчас можно отдаться чистой науке. Жанна подкормила розы, источавшие слабый терпкий аромат, и села за компьютер.
Около часа дня позвонил Миша.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
– Хочешь, я договорюсь с Павлом, чтоб ты посидела дома еще пару дней?
– Если надо, могу позвонить ему сама. И как бы ты стал мотивировать свое во мне участие? Что чуть не угробил меня?
Он не знал, что ответить.
– Можно я приеду?
– Нет, конечно. Извини, я занимаюсь.
Часов в пять, когда спала жара, Жанна отправилась в магазин – здоровье пошло на поправку семимильными шагами, все запасы из холодильника были съедены. Ноги она с трудом втолкнула в китайские тряпичные тапочки, предназначенные для ношения на отцовской даче. Голова еще пыталась вырваться на свободу, но Жанна уверенно пресекала эти попытки. Вернувшись, обнаружила на автоответчике покаянный монолог в исполнении Миши:
«…Я понимаю, что не должен был так поступать, и очень, очень извиняюсь. Я вел себя как последняя скотина, но дай мне, пожалуйста, шанс. Я не хочу расставаться с тобой».
«Вот мужская логика – знает, что вел себя, как скотина, и просит взять его назад. А зачем мне скотина, если разобраться? – подумала Жанна, выслушав Мишины излияния еще пару раз. – Нет, адвокат из него никакой. Обвиняет он куда лучше, чем просит о снисхождении. Ему в прокуроры лучше податься. Меньше чем «десятку» он даже за воровство в супермаркете просить не будет».
Лицо Жанна намазала остатками Мишиной мази, и наутро, когда собиралась на работу, вид у нее был довольно приличный. Легкую красноту вполне можно было выдать за нагулянный в выходные румянец.
– На пляже была? – осведомилась Анжела, увидев ее в офисе.
– К отцу на дачу ездила, – как бы между прочим ответила Жанна.
Мишу она не видела до среды, когда столкнулась с ним в буфете. Он стоял за ней в очереди, и не ответить на его приветствие было бы просто невежливо. Но до конца недели они не встречались.
Фирма готовилась к десятилетнему юбилею. Обещали шикарный фуршет с участием поп-звезд. Отделы объявили негласное соревнование за лучший прикол и сюрприз. Жанна решила, что всех обойдет на повороте при помощи фантастического платья, посвятив его созданию ближайшие выходные.
В субботу утром позвонила Галя:
– Как себя чувствуешь, подруга?
– Ничего, все уже в норме.
– Я забегу, а?
Прикинув свои финансовые возможности, Жанна согласилась.
Открыв дверь Гале, Жанна увидела, что за ней, и не пытаясь скрываться, маячит высокая фигура в светлом костюме.
– Он очень просил, Жанн, ты уж извини, – быстро заговорила Галя. – Хочешь, я посижу у тебя, пока вы разговаривать будете?
– Да нет, Галя, не надо. Все в порядке.
– Ну, ты поговори с ним, ладно? Он очень просил.
– Ладно – если ты просишь, – подчеркнула Жанна.
Вид у Миши был покаянный и несколько пришибленный, несмотря на шикарный, не совсем по погоде, наряд – очень добротный, легкий кремовый костюм с белоснежной сорочкой и черно-желтым галстуком.
– Но больше так не делай, хорошо. Ты что-то еще хотела?
– Нет, нет.
Жанна закрыла дверь. Она была в старой футболке, вытянувшейся до бедер, и рядом с авантажным Мишей чувствовала себя неудобно.
– Чем занимаешься? – чуть робко спросил он.
– Платье к юбилею шью.
– Можно взглянуть?
– Секрет фирмы. Откуда мне знать, что ты не шпион отдела аналитики?
– Понял, – чуть приободрившись – она с ним шутит! – ответил он.
Они прошли в кухню и сели.
– Жанна, я понимаю, что вел себя, как последний мерзавец, но, когда увидел этого накачанного козла, а потом еще и эту визитку… меня аж наизнанку вывернуло… Я подумал, что тебе все-таки нравятся качки, а он же…
– Ага, ты все-таки мне не поверил. Ну, спасибо.
– Да, подумал, что ты, ну… пока меня не было, нашла…
– …и ты счел возможным бросить меня в малознакомом месте, хотя знал, как я себя там почувствую, – без денег на транспорт, в жару… Как я чапала до шоссе, а потом до остановки, ты хоть представляешь?
– Ну, прости, прости… Я звонил потом, ты не отвечала.
– Я в такси ехала в это время, не слышала. Самое страшное уже было позади, если не считать дегустацию тухлой воды.
Они чуть помолчали.
– Я хочу, чтоб мы встречались и дальше, – снова заговорил он, глядя на нее исподлобья.
– Нет, – решительно помотала головой Жанна. – Если учесть, что теперь последствия наших отношений перешли для меня в область физического ущерба, нет. Вряд ли решусь на их продолжение. Я еще пожить хочу. У меня творческие планы, извини.
– Пожалуйста…
Он поспешно и чересчур суетливо для супермена полез во внутренний карман пиджака и протянул Жанне что-то вроде цветной открытки. Это было приглашение на два лица в Дом музыки на концерт с целым созвездием артистов международного класса.
– Если ты хорошо себя чувствуешь, может, пойдем сегодня вечером?
Жанна продолжала изучать приглашение.
– Я и не знала, что такое намечается…
– А откуда? Билеты не продаются. Все по спонсорам разошлось.
– И тебе досталось за особые заслуги.
– Да, типа того. Так пойдем? Жанна молчала.
– Ладно, не хочешь со мной, возьми подругу. Я вас отвезу и заберу после концерта.
«Главное, иметь предлог оказаться у моих дверей попозднее вечером…»
– Ну, зачем это. Пойдем. Ты в этом костюме будешь?
– А что, не нравится? – встрепенулся он.
– Очень нравится. Просто мне надо знать, что самой надеть.
Миша был рад до неприличия. Руки, беспокойно и бессмысленно бегавшие по столешнице, торжествующе сжались в кулаки, глаза загорелись.
«Сейчас еще и «оу, йес!» скажет».
– Я в полшестого заеду? А то там пробки, очереди, металлоискатели, то да се… Готова будешь?
– Да, времени вагон, – просто ответила Жанна, так и не решившись еще раз посмотреть Мише в глаза – уж больно жадно они искали ее взгляда.
– Пока, детка, – сказал он, уходя, но поцеловать в щечку не решился.
Как только он ушел, Жанна принялась одеваться.
На скамейке у подъезда сидела Галя, лузгая в бумажный кулек семечки. Ну как, помирились?
– Помирились.
– То-то я гляжу, он полетел – сияет как медный пятак.
Жанна добежала до ближайшего магазина, быстро выбрала две коробочки и повернула домой. Надеть она решила одно платьице, которое давно лежало без дела. Теперь, когда она снова могла в него влезть, оно могло оказаться очень кстати.
– …Ух ты, – замер на пороге Миша, войдя к ней вечером. – Это что, тоже парик?
Жанна увернулась от его руки.
– Нет, свои. Смена имиджа.
– Здорово.
Жанна надела платье в обтяжку, терракотового цвета, а волосы осветлила и выкрасила в бронзовый цвет. Вряд ли чемпион сильно огорчился, пропустив этот удар.
…Паркетные полы Дома музыки прогибались под обилием вещиц от «Булгари» и «Шопар», надетых на публику. Там и сям мелькали узнаваемые лица, дыхание перехватывало от плотного тумана дорогих ароматов. Жанна с удовольствием заметила, что не уступает большинству дам в элегантности. Сидели они с Мишей в престижном четвертом ряду.
– А ты вообще-то классику любишь? – спросила Жанна в антракте, когда пили коктейль по цене небольшого автомобиля за бокал.
– Ну, так, нормально… Мама меня пыталась приобщить, но я-то в папку, больше руками-ногами работать люблю. А тебе-то нравится?
– Конечно. Это шикарная программа, и исполнители супер. Спасибо тебе большое, Миша, за этот незабываемый вечер.
– Пожалуйста, детка.
– …Чего ты так гонишь? – неприятно удивилась Жанна, когда они пару раз резко затормозили у светофоров.
– Извини. Забыл, что завтра еще выходной.
– Ах да, у тебя же проблемы с восприятием времени.
Поднимаясь к Жанне, Миша перепрыгивал через две ступеньки.
– Ох, булочка, как же я по тебе соскучился! – подхватил он ее на руки, едва закрылась дверь.
– Осторожно, я серьги сниму, а то ушки порвутся, – протестовала Жанна, чувствуя, как его жаркие губы впились ей в шею.
– В душ пойдем?
– Воды горячей нет.
– Ну и не надо…
Уходя, безо всякой задней мысли, Жанна раскатали на тахте постель – чтобы не возиться поздно вечером. Теперь это обстоятельство оказалось весьма кстати.
– Какая же ты сладкая девочка, – шептал ей на ухо Миша, стаскивая с нее последнее из того немногого, что на ней было.
Сама не зная почему, может, из желания удивить, Жанна обхватила его торс ногами и сомкнула на его талии.
Он овладел ей торопливо, быстро изверг в нее накопившийся пламень и, не отпуская надолго, сделал это еще раз, и еще. Обессиленно упав с ней рядом на спину, отдышался и, отыскав в темноте ее щеку, погладил.
– Извини, детка, если утомил… Но я не могу быть один подолгу.
– Ничего. Все в порядке.
Жанна встала и пошла в душ. Когда она вернулась и села рядом, Миша провел рукой по ее телу.
– Не озябла?
– Нет, вода почему-то совсем теплая.
– Тогда пойду и я.
Когда он вернулся, перепоясавшись полотенцем, Жанна, лежа на животе, в кружке света настольной лампы изучала программку концерта.
– А кто-то говорил, что приглашения раздавались за заслуги? По-моему, за них тоже пришлось немного заплатить. Нет?
Жанна чуть обернулась к присевшему рядом Мише.
– Вот тут сказано…
– Я не знаю, что там сказано, – раздраженно ответил он, вынимая у нее из рук программку. – За мои заслуги мне разрешили заплатить немного. Такая формулировка тебя устраивает?
– На те деньги, что ты сегодня потратил, Галя с детьми полгода жить может.
– Ей тоже перепало. Не волнуйся.
– Чего? – обернулась Жанна.
– Ничего, – буркнул Миша, отворачивая ее голову.
«Он и Галю купил!»
Миша обхватил Жанну за талию и принялся целовать ее спину, медленно, как-то даже методично, постепенно спускаясь от плеч ниже и ниже.
– Не облезаю я там?
– Нет, все в порядке, – ответил он глухо.
– Точно?
– Не отвлекай меня, я занят.
Жанна послушно расслабилась, с томлением прислушиваясь к прикосновению его губ, пытаясь угадать, где они коснутся ее тела в следующий раз. Он дошел почти до талии, откинул тонкое оделяло, и тут Жанна почувствовала, что он, осторожно подведя руку ей под живот, приподнимает ее, становясь сзади на колени.
– Ты чего? – недовольно оглянулась Жанна, – А я так теперь хочу, детка, – ответил он так же невнятно, прижимая ее к себе.
– Ой, ну не надо, а?
– Ну почему не надо? Какая разница? Ну, не упрямься… Встань на коленочки…
Мишину просьбу было очень трудно не исполнить, потому что она подкреплялась уверенными движениями очень сильных рук.
– Отпусти, я хоть свет выключу. – Поняв неизбежность грядущего, Жанна потянулась к выключателю.
Миша придерживал ее за талию, словно опасаясь, что она сбежит. Сразу же, как щелкнул выключатель, пройдясь руками по ее груди, он притянул ее назад к себе. Он вошел в нее, мощно и неукротимо, и принялся двигаться, то привлекал к себе, то чуть отталкивал, цепко держа за бедра. Почти против своего желания Жанна почувствовала жгучее наслаждение, круто замешенное на стыде и боязни недозволенного.
– Тебе хорошо? Ведь хорошо? – спросил он, склоняясь к ее уху.
– Да, – чуть слышно ответила Жанна, чувствуя, что Мишины руки перешли на ее пах, лаская живот и бедра одновременно.
Наконец, он прижал ее к себе особенно сильно, и на этот раз она как-то особенно явно почувствовала, как в нее хлынул этот магматический поток… не каждый раз это бывало… и никогда она не была готова к этому ощущению, поэтому невольно застонала.
Через пару секунд Миша отпустил ее, осторожно положив на тахту, и сам, тяжело дыша, лег рядом. Жанна повернулась на бок и чуть отстранилась от него. В неверном свете, проникавшем с улицы, она видела, как Миша, прикрыв глаза, облизывает губы, старается успокоить дыхание, кажется совершенно довольным собой и даже торжествующим.
– Пить хочешь? – спросила Жанна.
– Да, а как ты узнала?
– Интуитивно, – ответила Жанна, пошла, чуть спотыкаясь, на кухню и вернулась с бокалом ледяной минералки.
– Спасибо, кошечка, – тихо сказал он, сделав несколько глотков. – Погоди, не надо, поставь, иди сюда. Тебе не понравилось?
– Ну…
– Почему тебе нравится делать это стоя и в ванной, а вот так, и здесь – нет? Какая разница? Почему ты не доверяешься мне полностью? В постели мужчина рулит. Так уж от природы положено. Как он хочет, так и будет.
– Мне так стыдно. И мужчина не главный, нигде. Последнее слово всегда за женщиной.
– Ну, хорошо… это мы еще обсудим. А стоя тебе не стыдно?
– Нет, почему-то нет.
– Логика у тебя… женская. Он привлек ее к себе.
– Сколько раз я у себя в спортшколе ребят, сопляков заставал – трахаются почем зря, по углам, вот так же, стоя… Может, это по неопытности, а?
– Фу, Миша, фу! Зачем мне это знать?
– Во, опять «фу»… А почему тебе нравится… в ванной?.
Жанна, уже успокоившаяся, по интонации поняла, что он улыбается. Нравится Мише лазить в ее потаенные уголки, как в реальные, так и в виртуальные.
– Ну, там я тебя всего сразу ощущаю, твои руки, твои мускулы, кожу… Вижу лицо. Тигров. Это так красиво.
– А тигры только так это и делают. Тигр тигрицу еще за холку держит…
Мишина рука крепко, но не больно взяла Жанну сзади за кожу на шее.
– Вот именно… Они хоть и красивые, но животные. И я в таком положении… Как будто…
– Что? Ну – что?
– Будто я только из… этой штуки и состою, и ты – тоже, только то… что в меня лезет. Мы же люди. У нас много разных… частей.
– Ничего не понял. Ну ладно…
Его губы плотно приникли к Жанниной шее, и он попытался повернуть ее на спину. Она стала упираться.
– Не хочешь больше?
– Да куда уж больше… Удовлетворена полностью.
– А я нет… Ну, давай еще разик, по-человечески, по-миссионерски – и спать. Будь умницей…
Утром Жанна успела-таки выползти из постели и приготовить завтрак, пока Миша еще отсыпался за ночные подвиги.
– Доброе утро. А сколько времени? – сонно спросил он, увидев, что она идет из кухни в прихожую.
– Без двадцати десять.
– Ух, заспался я, лодырь…
– А ты сейчас в своей спортшколе не преподаешь?
– Не-а. Каникулы же. А у тебя когда отпуск?
– В июле.
– Какие планы?
– Хотела на раскопки поехать в Согдиану, но это небезопасно и организационно сложно.
– Это еще где такое? – удивился он, протирая глаза.
– В Средней Азии. Древнее название. Сейчас такого государства нет.
– Чего удумала…
– Если не получится, поеду в Египет.
– Там в июле с жары сдохнешь.
– В музеях везде кондиционеры. А у моря жарко не бывает. С аквалангом нырять научусь.
– Извращенные у тебя фантазии.
– Ну уж кому бы рассуждать об этом…
Миша самодовольно ухмыльнулся, явно вспоминая, что опять все вышло так, как он хотел, и не стал возражать.
– А на сейчас у тебя какие планы? – спросил он за утренним кофе.
– Наряд юбилейный дошивать надо. Завозилась я.
– Хорошо… У меня тоже пара визитов… Созвонимся, съездим куда-нибудь…
Голос у него слегка дрогнул – видать, опасался напомнить Жанне о предыдущей неудачной прогулке. Но она решила никогда не поминать ему старых грехов. Зачем? Разве это всерьез и надолго?
– …Тебе не хочется отвезти меня на дачу к отцу? Розочки захватим, – предложила Жанна, когда Миша появился у нее после двенадцати дня. – Это недалеко. На электричке минут сорок.
– Я-то не против. Но про розочки не понял.
– Мачеха моя умеет выращивать из черенков кусты. Жалко, если они вот так и сгинут.
– …Кто ж тебе такой букетик-то скромненький подарил? – поинтересовалась тетя Шура, получив от Жанны ведерко с пожухшими красавицами.
– Не важно, главное, чтоб проросли, – ответила Жанна. – Что ж за генеральская дача без розария.
Они вместе нарезали голые черенки и натыкали их в горшочки с черным жирным дерном. Мужчины, как водится, сидели в сторонке, за дощатым столиком, в ожидании обеда, беседовали о вечном. День прошел как нельзя лучше.
– …А батька твой в каком роде войск служил? – осторожно спросил Миша, когда вечером они возвращались в Москву. – Я что-то так и не прощупал, хоть и не дурак, вроде.
– В самом тихом. Потому и не прощупал, хоть и не дурак. С генералом как тягаться!
– А, – рассмеялся Миша, – вот ты в кого такая тихушница!..
– Наверное. А твой отец где? Что-то ты все «мама» да «мама».
– Он умер рано. Сердце изношенное, – помрачнел Миша.
– Извини. Он ведь тоже спортсменом был?
– Да. Он и тренировать меня начал.
– И как он был… в смысле темперамента?
– Он-то? В смысле темперамента? – вдруг развеселился Миша. – Он вообще ни одной юбки не пропускал! Мама как-то обмолвилась, когда я сам по девочкам ударять начал… Я просто сосунок рядом с ним.
– И как твоя мама к этому относилась?
– Терпела, как еще. У меня ж еще два брата старших. Куда денешься. Хотя он семью обеспечивал от и до. На сторону ничего не уходило.
«Кроме него самого. Утешил».
– И ты к нему за мать не в претензии? – не могла не спросить Жанна.
– Жалко ее, конечно, но она сама говорит, что ни о чем не жалеет. Да и не могу я родителей судить.
Выходные кончились, в понедельник они ехали на работу каждый своим маршрутом. Вернувшись с обеда, Жанна заметила, что пришла почта.
«Детка, переведи, пожалуйста, для моего приятеля. Расплачусь вечером. Целую. М.», —значилось в сообщении.
В прикреп пришла записка насчет заказа отеля в Греции и просьба выслать приглашение на два лица. Жанна быстро перещелкала текст и отправила назад Мише, приписав: «Имя надо давать точно так, как в заграничном паспорте. Уточнить!»
К удивлению Жанны, сообщение вернулось как недоставленное. Костика на месте, как водится, не было, и спросить, почему «мыло» барахлит, было не у кого. Жанна, воспользовавшись тем, что Анжела курила, набрала Мишин городской. Номер упорно не отвечал. Тогда Жанна вызвала его мобильный. Пропищав что-то для приличия, трубка тоже отключилась.
Костик и, главное, Анжела вернулись, но при ревнивой армянке, которая за версту чуяла все, что хоть как-то касалось Миши, Жанна выяснять ничего не захотела. Она отпечатала перевод и направилась из отдела.
– Ты куда это? – бесцеремонно спросила Анжела.
Жанна не посчитала нужным ответить.
– А? – переспросила армянка.
Жанна, уже начавшая нервничать из-за странной Мишиной недоступности, буквально взорвалась.
– С каких это пор технический персонал требует отчета у ведущих специалистов фирмы? – рявкнула Жанна, оборачиваясь к ней уже от двери.
– Ах-ах, извините! – кривляясь, подобострастно заохала Анжела.
– Вот именно – извините. Если у кого-то есть вопросы по субординации, могу организовать встречу с генеральным директором. Есть желающие?
Анжела промолчала, поджав губы, – немосквичке с временной регистрацией пришлось это проглотить.
Жанна, взвинченная собственными словами, спустилась на десятый этаж и пошла по бесконечному коридору. За спиной ее грозно гудела волна, тяжкая, гнетущая волна дурного предчувствия. Она гнала ее вперед – иди, беги, узнай…
Дверь отдела безопасности была закрыта. Жанна попыталась повернуть ручку – безуспешно. Заперто. Миша куда-то исчез. Это было непонятно и тревожно. В коридоре пусто, за дверью офиса – тихо.
У Жанны, как это бывало при появлении дурных предчувствий, заныло под ложечкой. Надо хоть оставить ему листок – пусть знает, что она заходила, позвонит… Но дверь была на кодовом замке.
Жанна присмотрелась к кнопкам. Самыми стертыми были 2, 3, 4 и 9. Она нажала их в таком порядке, но ручка не повернулась. Она подумала и набрала 2439.
«Двенадцать на два, тринадцать на три… Интересно… сработает?»
Замок щелкнул, дверь подалась, Жанна толкнула ее и вошла.
Мишин кабинет был отнюдь не пуст. Совсем, можно сказать, наоборот.
На его столе, лицом к двери, сидела абсолютно незнакомая Жанне хрупкая блондинка, а Миша, стоя рядом, обнимал ее. При появлении Жанны он резко отпрянул от девчонки, оглянулся, готовый, видимо, размазать вторженца по потолку. Блондинка торопливо запахнула на груди кофточку.
– Какого?.. – угрожающе начал Миша и вдруг, к полному своему ужасу, узнал Жанну.
Челюсть у него откровенно отвалилась.
– У вас связь не работает, – сухим шелестящим голосом произнесла Жанна, шваркнула файл с переводом на пол и вышла, хлопнув дверью так, что отлетела штукатурка.
Очнулась она только в кабинке туалета на своем этаже. К счастью, никого из коллег она не встретила. Тонко кололо под левой подмышкой.
«Надо успокоиться! Во что бы то ни стало надо успокоиться, – стучало в висках. – Досидеть эти два с половиной часа и не подать виду».
Она поплескала в лицо водой, благо макияжа в жару почти не применяла, чувствительно похлопала себя по щекам и в порядке аутотренинга вполголоса спела «Семпре либера» из «Травиаты». Лицо слегка разгладилось и почти точно легло на свое место.
«Измена вульгарная, офисная версия».
На компьютере было сообщение от Миши с просьбой переслать перевод в электронном виде. Приписка гласила: «Не бери это в голову. Давай встретимся на нашем месте в 17.15? М».
Сообщение было выслано три минуты назад, когда Жанна еще практиковалась в туалетном бельканто.
«Похоже, блондинку он сразу же выгнал и сел писать сообщение… В принципе девчонке-то не позавидуешь – только распалилась, а тут такое!» – подумала Жанна, перевод послала, но свидание не подтвердила.
По правде, она и не знала, что ей делать.
Выйдя из здания в шестом часу, Жанна прошлась по центру, примерно предполагая, что произойдет, но ошиблась в деталях. Миша ждал ее не у дома, а на середине пути от метро. Его машину Жанна, как водится, не узнала и разглядела Мишу лишь тогда, когда он, выйдя из «джипа», перегородил собой тротуар так, что не остановиться она не могла.
– Послушай, Жанн, – начал он, чуть расставляя руки, чтобы она не проскользнула мимо; слева были кусты отцветшей, но колючей акации. – Я стараюсь, но пока у меня не всегда выходит…
