Текст книги "Временный интерес (СИ)"

Автор книги: Люда Вэйд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Я стараюсь отвлечься от маячащей перед глазами картины общения этой парочки, но сделать это не получается, и я понимаю, что пора покидать гостеприимное место.

Глава 40

Марина

– Ты знал, что основы гольфа заложили шотландские пастухи? – спрашиваю я Глеба, читая статью в телефоне. Мы покидаем загородный гольф-клуб и едем обратно в отель. – И почему же тогда он считается игрой аристократов?

– Для этого есть множество причин, – отстранённо отвечает Глеб. Мне кажется, встреча в клубе его расстроила, и он не расположен говорить со мной.

– Например? – не сдаюсь я.

– Загляни в википедию, – роняет он небрежно. – Если тебе станет легче, то да, в последнее время гольф становится доступнее.

– Мне сказали, сколько стоит членство в этом клубе. Цифра заоблачная.

– Кто же тебя впечатлил этими цифрами?

– Что ты имеешь в виду?

– Забудь… Клубы тоже бывают разного уровня, – произносит Глеб тихо и вновь смотрит в телефон. – У тебя есть шенген? – спрашивает он неожиданно.

– Нет…

– Надо сделать.

– Зачем? Отпуск же был недавно.

– У меня сын в Европе, мне надо с ним увидеться. Полетишь?

– Расскажи мне о сыне, – прошу с замиранием.

– Что, например?

– Хоть что-нибудь.

– Зачем тебе?.. Просто полетишь со мной, как сейчас, – говорит он равнодушно, а я тут же начинаю корить себя за попытки сблизиться. Каждый раз получаю оплеуху. Он закрыт от меня на семь замков.

– Вряд ли получится, – отвечаю поникшим голосом.

– Если ты переживаешь о работе, то я могу всё устроить, – говорит он спокойно.

– Глеб?

– Да?

– Давай договоримся: без согласования ты не будешь предпринимать никаких действий?

– Это сложно…

– Я серьёзно!

– Ты про машину? – спрашивает Глеб с улыбкой.

– Про работу.

Он застывает над телефоном на миг и, повернув голову в мою сторону, произносит:

– Хорошо.

Верится с трудом, зная его привычку решать дела самостоятельно. Вздохнув, решаю не думать о том, что меня огорчает и смотрю из окна на проносящиеся мимо пейзажи.

Мне было приятно провести время в гольф-клубе, и даже назойливое стремление внука Анатолия Геннадьевича обучить меня этой скучной, на мой взгляд, игре не помешало насладиться моментом. Вдыхать свежий аромат зелёной травы и просто смотреть в бескрайнюю даль. Я мало что запомнила из правил игры, но царящая там атмосфера была уникальной и умиротворяюще воздействовала на сознание. И вот я уже готова простить Глебу его недовольное лицо и холодную прямоту.

В номере мы проводим совсем немного времени, так как далее у нас по расписанию театр. Мы переодеваемся и отправляемся смотреть новомодную постановку. Спектакль оказывается пронзительно трогательным и драматичным. Он рассказывает о стремлении к самопознанию и постижению окружающей действительности.

Не знаю, то ли магия сцены, то ли сюжет спектакля, то ли что-то большее действует, но наше настроение меняется. В номере мы вместе принимаем ванну, утопающую в облаках воздушной пены. И это так романтично и нежно, и так не похоже на то, что было между нами ранее. Мерцание свечей рождает танцующие на глянцевых стенах тени, а экзотические ароматы дарят безмятежность и гармонию.

Я прижимаюсь к его груди, расслабляясь в объятиях сильных рук. Время застывает, позволяя нам насладиться близостью друг друга и тихо перебирать в памяти события прошедшего дня.

– Они просто хотели для себя лучшей жизни, – говорю я, вспоминая сюжет спектакля.

– Хотеть мало, – парирует Глеб.

– Их мечтам не суждено было сбыться, но… не об этом шла речь.

– О чём же?

– О способности мечтать, о том, как важно не утратить её среди суровой действительности. Мечтать, верить, надеяться… – объясняю я, взмахивая руками.

– И что это даст?

– Жизнь! Саму жизнь…

– Мечта всегда сталкивается с реальностью…

– В этом вся трагедия, – вздыхаю я печально.

– Надо было выбрать комедию, да? А то философских дебатов до утра не избежать, – говорит он с улыбкой, оставляя на щеке утешающий поцелуй.

– Нет, мне понравилось!

– Правда? – Глеб заглядывает мне в глаза.

– Да… Хотя, знаешь… я не согласна…

– С чем? – Его губы обжигают мою кожу за ухом, спускаясь к шее.

– … что у мечты нет ничего общего… с реальностью.

– Ты ещё слишком молода, Марин. – Его щетина щекочет мне шею, вызывая мурашки.

– Мечте все возрасты покорны, знаешь об этом? – смеюсь я, игриво уворачиваясь от его ласк.

– Я не мечтаю.

– Не верю.

– У меня есть цели, это гораздо продуктивнее.

– Ты просто удачно маскируешь своё…

– Что? – Глеб провокационно поднимает бровь.

– Своё бы-ти-е… – говорю, растягивая последнее слово по слогам.

– Что? Что за словесные выкрутасы, Марина⁈ Точно надо было на комедию идти. – Он, запрокидывая голову, хохочет.

– Не смей смеяться надо мной! – Я брызгаю в него водой и пеной, он лениво уклоняется.

– Да я не смеюсь, что ты… Прости!

Но он смеётся.

А потом несёт меня, укутанную в мягкое полотенце, на кровать. В этот момент я снова теряюсь в нём, забывая о внешнем мире с его противоречиями и недопониманием.

Но уже поздно вечером Глеб куда-то собирается и говорит, что я должна остаться в номере. Надевает брюки, застёгивает рубашку, щёлкает браслетом часов и пристально смотрит мне в глаза.

– Марин?

– Да…

– Там мероприятие… Оно немного отличается от сегодняшней встречи в гольф-клубе.

– Я поняла, – спешу заверить его, что нисколько не обижаюсь. И ведь правда понимаю, и верю ему, но где-то внутри всё равно шевелится неприятное чувство – он не хочет делиться со мной планами.

– Где я оставил телефон? – Он бегает глазами по комнате.

Мы принимаемся вместе перетряхивать подушки на диване, а потом я вспоминаю, что видела его в ванной комнате, и бегу туда.

– Вот. – Возвращаясь, протягиваю Глебу мобильный.

– Спасибо. – Он смотрит на экран, листая вкладки. – Если бы можно было, то пошли бы вместе, но там все будут без сопровождения…

Я хочу что-то сказать, но слова застревают в горле, и я стою перед ним, беспомощно раскрыв рот.

«Без сопровождения»… Это он сейчас про эскорт, что ли?

Он в очередной раз указывает мне на этот статус, оставляя лишь гадать, делает он это намеренно или слова срываются случайно.

Его пальцы замирают на экране. Он поднимает глаза, а затем и лицо, на котором застыла неловкая маска вины. Пытается обратить всё в шутку?

Но мне несмешно.

– Я хотел сказать: без пар…

– Я поняла. Иди, а то опоздаешь. – Развернувшись, ухожу в комнату.

Знаю, он не последует за мной. Зачем? У него важная встреча. А то, что сорвалось с его губ, – это из серии «неудачно выразился» и «сказал, не подумав», и я, конечно, не должна обижаться. Но мне неприятно, гадко на душе. И почему-то брезгливо к самой себе. Он относится ко мне несерьёзно, я для него временное увлечение, не более.

Решаю не ждать Глеба и лечь спать, ведь он не сказал, когда вернётся, а его расплывчатое «буду недолго» ни о чём не говорит.

Уснуть не успеваю, примерно через двадцать минут слышу звук открывающейся двери, торопливое шуршание одеждой в гостиной и обрывки телефонного разговора.

Сердце моментально ускоряет ритм, а необъяснимая тревога сжимает внутренности, предвещая недоброе. Накидываю халат и выхожу из спальни.

Глеб, взъерошенный и злой, стоит неподвижно и безмолвно, но и без слов понятно, что произошло что-то нехорошее. Его взгляд проходится по мне, выражая сожаление, а губы складываются в подобие улыбки.

– Марин, нам срочно нужно вылетать, собирайся, – выпаливает он, жадно допивая бутылку с минералкой.

Глава 41

В нашем офисе сегодня особенно многолюдно из-за наплыва коллег из других филиалов.

– Привет. – Олег ловит меня за руку. Я видела, что он тоже тут, и тщетно надеялась, что мы не пересечёмся. Что ж, незамеченной ускользнуть на перерыв не удалось.

– Привет, – бормочу я, освобождая ладонь и продолжая идти за Ирой и Светой.

– Можно составить вам компанию? – обращается он, повысив голос, уже ко всем троим. – Вы же на обед?

Девочки, обернувшись, расплываются в улыбках и кокетливо приветствуют его, наперебой отвечая, что с удовольствием послушают новости их филиала. Мне же совсем не интересны эти разговоры, но, похоже, совместного времяпрепровождения не избежать.

Я думала и дальше отмалчиваться и не отвечать на его сообщение о встрече. Свиданий мне с ним более чем хватило. За две недели общения мы посетили чуть ли не все места в нашем городе: ужинали в пропахшей дымком шашлычной, посещали оперу, были на премьерах в кино и гуляли в городских парках. Кажется, Олег хотел пройти всю программу конфетно-букетного периода как можно скорее. Но я так и не почувствовала к нему влечения – я воспринимаю Олега исключительно как коллегу. Он не был с этим согласен и ощутимо помрачнел, когда я не оценила его попытку перевести наши отношения на новый уровень. Даже спросил, зачем я его «мариновала» целых две недели. Отвечать на это я ничего не стала.

Мы пересекаем улицу и заходим в знакомое кафе. Я беру бизнес-ланч, а остальные заказывают по меню. Бросаю мимолётный взгляд на Олега и с облегчением понимаю, что я преувеличила его страдания по поводу наших неудавшихся отношений. Он весело болтает с девочками, увлечённо вспоминая какой-то корпоратив. Не замечая меня, даже пытается флиртовать с Ирой. Это радует. Я боялась, что он останется обиженным.

– Закажи что-нибудь ещё! Так неохота обратно в офис, давай посидим подольше! – жалобно хнычет Света, когда я, расправившись с едой, собираюсь уходить.

– Среда – это маленькая пятница, можно позволить себе маленькие вольности, – поддакивает Ира.

– Задерживайтесь сколько хотите, а мне нужно идти. Обещаю не сдавать вас Сергею, – подмигнув, пытаюсь пошутить, хотя все знают, что у нас не контролируют время нахождения сотрудников в офисе. Главное, чтобы работа была выполнена.

Девочки продолжают выпытывать у Олега подробности какого-то служебного романа в их филиале, а я направляюсь к выходу.

В офисе завариваю фруктовый чай, хочу побыть в тишине. Но насладиться одиночеством не успеваю, ко мне забегает запыхавшаяся сотрудница отдела имущества.

– Марина, а где Светлана? – кричит она с порога озадаченным голосом.

– На обеде. Что-то важное?

– И срочное! Я ещё утром просила её отправить материалы для экспертной группы. Они уже на месте, а данных нет!

Я звоню Свете. Она клянётся, что подготовила письмо, но, видимо, забыла отправить. Я собираюсь сделать это за неё, захожу в почту и действительно вижу неотправленное письмо. Всматриваюсь в текст и вижу вложение с названием «Машдор». Я знаю: это завод Глеба, и, судя по всему, там страховой случай. Что могло произойти?

Обрывки последних дней начинают мелькать перед глазами и постепенно складываются в единую картину: его озадаченный вид, наше внезапное возвращение, раздельные рейсы в разные города и его скупое, ничего не объясняющее «Всё в порядке» в ответ на моё сообщение.

– Марина!.. Ну что? Получилось? Что мне им сказать? – Обеспокоенный голос коллеги пробивается сквозь мои мысли. Наспех проверив вложение, нажимаю на кнопку «Отправить».

– Да, я всё сделала, – успокаиваю я её.

– Слава Богу! Ох уж эта Светка… – бормочет она себе под нос, тут же сообщая по мобильному, что всё улажено.

– Что там случилось? – спрашиваю её, не в силах сдержать интерес.

– Где? А… На заводе? Пожар в сварочном цехе.

– Пожар? – повторяю за ней и плюхаюсь обратно в кресло. – Кто-то пострадал? – спрашиваю тихо.

– Люди! Кто ж ещё? И техника.

– Боже мой!

– Да что ты испугалась так⁈ – Она смотрит на меня тревожно. – Никто не помер – и то ладно. Экономят на безопасности – вот и получайте. А всё жадность…

Напевая какую-то мелодию, она выходит из кабинета. Как только за ней защёлкивается дверь, хватаю телефон, чтобы набрать Глеба. До дрожи в пальцах хочется услышать его голос и поддержать. Но… тут же останавливаю себя. Представляю, сколько передряг предстоит сейчас собственнику, тем более есть пострадавшие. Теперь его поведение и молчание последних дней становятся понятными. Не стану мешать.

Весь остаток дня эта новость сверлит мозг, вытесняя собой остальные мысли. От коллег узнаю, что ущерб некритичный. Наверное, нужно признать, что владельцы отделались лёгким испугом, но в интернете чего только нет по этому случаю. Порталы пестрят заголовками и противоречивой информацией. Стараюсь не читать, но руки сами тянутся к очередной статье. Их очень много в эти дни. Даже странно: я-то знаю о деталях происшествия и масштабах ущерба.

Ухожу из офиса чуть раньше обычного – сегодня вечерний макияж на другом конце города, нужно успеть к клиентке. По пути к парковке снова встречаю Олега. Да, он всё ещё здесь, у них проходят какие-то тренинги.

– Марина… – тянет он с придыханием, – ты меня избегаешь.

– Не буду этого отрицать, Олег, – произношу, не сбавляя шага.

– Почему ты так сурова?

– Олег, к чему эти игры? Мы уже всё обсудили.

– Да, брось. Просто хотел узнать, как у тебя дела?

– Всё в порядке, спасибо. Надеюсь, у тебя тоже всё хорошо.

– У меня… в принципе, да, терпимо. За исключением того, что одна прекрасная леди упорно отказывается меня замечать…

Тяжело вздохнув, молча иду дальше. Мне совсем не хочется с ним разговаривать. Сейчас я осознаю это желание так явно, как никогда. Стараюсь отвлечься чем-то и смотрю на воркующих неподалёку голубей.

– Ладно, не дуйся. Я большой мальчик, всё понимаю, – продолжает говорить Олег, следуя за мной. – Может, поделишься… за какие такие заслуги Сергей продвигает… из ваших какую-то?..

– Продвигает? О чём ты? Не понимаю. – Уж не Марианну ли он имеет в виду?

– Ну как же… О новой должности…

Резко останавливаюсь и, сощурившись, смотрю в его глаза. Нет, не Марианну. Теперь мне не нужно много усилий, чтобы рассмотреть в нём всё: мелочность, лицемерие и банальную пошлость.

– Понятия не имею! – Чеканя каждое слово, разворачиваюсь и продолжаю свой путь.

– Это была моя должность, – выдавливает Олег, догоняя меня. – А сейчас он… конкурс объявил!

– Боишься проиграть?

– У меня же нет таких длинных ног… – слышу и чувствую на себе его наглый, похотливый взгляд. Становится противно. – Ого, ни черта себе! – вдруг взвизгивает он.

Не сразу понимаю, что это его реакция на мою машину. Сама не заметила, как к ней привыкла. Олег, присвистывая, начинает обходить её, разглядывать.

– Круто ты… пересела. Так бы сразу и сказала, Марин… – Я захлопываю дверцу, врубаю музыку и больше не слышу его гнусавого голоса.

Трогаюсь с места, но руки предательски дрожат от внезапного выброса адреналина.

Придурок. Плевать.

Глава 42

Перебираю фотографии и видео со вчерашнего макияжа, и моей радости нет предела. Работа получилась идеальной, а девушка, что пришла ко мне, – просто восторг. Видео получились с правильным ракурсом и удачным светом. Обрабатываю их в специальной программе, накладываю музыку, идеально передающую настроение, отсекаю лишнее, шлифую переходы… Класс! Такое и выложить не стыдно. В описании к посту подробно перечисляю все косметические продукты и публикую пост в сети.

Занимаюсь этим, пока в страховой не начался рабочий хаос и можно спокойно поколдовать над творчеством. Вчера вечером у меня просто не осталось ни физических, ни моральных сил.

С истощением вторых постарался Олег. Как я вообще могла ходить с ним на свидания? У меня как будто бы третий глаз открылся – вижу всех чётко и насквозь. Он явно не сам додумался до этой ахинеи, а кто-то подсказал – значит, об этом говорят в офисе. И, по всей видимости, не только в нашем. Хотя у нас главной сплетней последних дней была Марианна, но она пропала с горизонта – и разговоры быстро стихли. Её отсутствие меня не печалит, даже наоборот, тем более обещанные бонусы за совмещение я наконец-то получила.

– Доброе утро. – Зевая, в кабинет вплывает сонная Ира. Она тут же плюхается на кресло и укладывает голову на руки, скрещённые на столе. – Кто придумал начинать рабочий день в девять утра?

Почти следом в кабинет вбегает запыхавшаяся Света, невнятно что-то бормоча про предательский будильник и проклятые пробки.

Обычное утро рабочего дня.

Думаю про себя: если девочки и могли что-то наплести Олегу, то там наверняка фигурировала бы Марианна, а не я. Надеюсь, он теперь исчезнет с моих радаров надолго.

– Этот чёртов отдел имущества! Достали! Мы теперь всё после этого пожара там проверять должны? – стонет Света, обводя взглядом гору папок на столе.

– Вау! Чтоб всем так жить! – ухмыляется Ира, выхватывая из стопки один из файлов. – Сколько-сколько тут квадратных метров? Это же настоящая дворянская усадьба с собственным парком! – выдаёт она безапелляционный вердикт.

– Ира, ну прекрати! Это неэтично и вообще-то конфиденциальная информация, – пытается одёрнуть её Света, изображая строгость.

– А я что, передала эти копии в СМИ? – фыркает Ира, бросая листы обратно и направляясь к своему столу. – Хотя, уверена, заплатили бы за них немалую сумму.

Я начинаю догадываться, имущество какого ВИП-клиента обсуждают сейчас коллеги.

Он не звонит, не пишет и не отправляет за мной водителя, а ведь, казалось, должен был уже заскучать. Я вот тоскую. Но да, это я сама заявила, что мне удобнее ночевать дома, когда работаю, вот он и не настаивает.

Мысли то и дело возвращаются к странному вчерашнему разговору с Олегом. Неужели предложение Сергея о новой должности – вовсе не результат моих усилий? Мог ли Глеб попросить об этом моего начальника? Я никчёмная содержанка?

Подхожу к этой стопке на Светином столе и начинаю сканировать её взглядом. Так хочется прикоснуться…

В конце концов, я сейчас выполняю обязанности руководителя и должна быть в курсе всех дел! Решительно беру первую папку, пролистываю безликие страницы стандартного договора, откладываю, тянусь к другой, затем к третьей…

– Ой, девочки, вы удивитесь, – обращается к нам Света, не отрываясь от монитора, – но это ещё и не вся усадьба. Недавно рядом с ней появилась пристройка на двести квадратных метров. Вот её-то и надо внести в реестр… – Она стучит по клавишам, вбивая данные.

– На двести квадратов? Это не пристройка, а полноценный дом, особняк или коттедж, – со знанием дела выдаёт Ира.

– Интересно, для чего это?

– Чтобы приводить эскортниц. Для чего ж ещё? – Обе начинают громко хохотать, а я крепче стискиваю зажатый в руке файл.

– О, тут и фотографии есть! Матерь божья, какой дизайн…

– Покажи, покажи… – Ира подбегает. – Клянусь, там просто обязана быть красная комната. – Они не унимаются, захлёбываются от смеха.

– Девочки, давайте не будем… устраивать балаган, – пытаюсь их одёрнуть, но они уже уставились на папку в моих руках. Кладу документ на место и, сообщив, что иду на обед, поспешно выхожу из кабинета.

«Для эскортниц»… Когда это слово уже перестанет преследовать меня?

Как же хорошо, что девочки не водят машины и мы не пересекаемся на парковке. Новость до них, конечно, долетела, но они поверили в историю с удачным автокредитом в банке-партнёре и не совсем новым авто. Быстро успокоились, переключились на другие темы, и я выдохнула с облегчением. Но сейчас, после их шуточных реплик, я уже начинаю сомневаться в их неведении.

После работы меня ждёт встреча у Ани в студии, куда я и приезжаю к назначенному времени.

В этот раз обычно лучезарная Аня встречает меня в расстроенных чувствах. Быстро проводив последних клиенток, мы остаёмся наедине, и она сообщает мне, что вынуждена закрыть студию.

– Вот так резко, без предупреждения?

– Да нет, предупредили, как положено. Только вот аренду подняли не на десять процентов, как в договоре, а на все пятьдесят!

– Но это же незаконно?

– И что мне теперь, судиться с ними? Да и намекнули, что дело не в деньгах, просто студия в этом месте не нужна. Помнишь, я тебе в прошлый раз говорила о новой сети салонов?

– Помню…

– Вот! Но, знаешь, всё, что ни делается, – всё к лучшему, – философски изрекает Аня. – Я в Питер поеду! Обожаю этот город, да и тётя там живёт, приютит на первое время, пока не обоснуюсь.

– Ты молодец, Ань! – Я искренне хочу поддержать её.

– Да ты тоже, я смотрю… – Она многозначительно кивает на мою машину, припаркованную прямо у окна. – Передумала учиться дальше? – Аня озорно подмигивает, сверкая глазами.

– Нет! Что ты! Наоборот! – пылко восклицаю, чувствуя, как краска заливает щеки.

Но Аня лишь добродушно улыбается.

– Да ладно, кто он? Расскажешь?

Наверное, из-за того, что мне так тяжело держать всё в себе и не с кем поговорить, я начинаю делиться с Аней событиями личной жизни. Никогда раньше этого не делала, но сейчас, не называя имён, я эмоционально рассказываю о странном романе с Глебом.

– Этим сейчас никого не удивить, многие так живут, особенно в Москве… – как-то обречённо протянула Аня.

– Как «так»?

– Ну, как содержанки…

– Я – содержанка? – роняю, не в силах сдержать горькую усмешку.

– Нет! Я вообще не про тебя сейчас. Ты сама работаешь, ты… – Аня вскакивает со стула и начинает ходить по комнате. – Я в целом о том, что есть такие… отношения.

– Это не отношения… – шепчу я, опуская голову на грудь.

– Ты пойми, Марин, я не осуждаю. Кто я такая, чтобы судить?

– Но сама бы так не жила? – Я смотрю ей прямо в глаза.

– Нет, конечно нет. Но… у тебя же другое…

– Какое «другое»?

– Любишь его?

– Это плохо?

– Если не взаимно.

Тяжёлый ком подкатывает к горлу, заставляя глаза блестеть от скопившейся в них влаги. Я усилием воли сдерживаю её, не давая обжечь щёки горячими дорожками, и отворачиваюсь к окну.

– Прости, Марин, прости! Не моё дело! Я лезу, как всегда… – тараторит Аня, бросившись ко мне и пытаясь обнять.

– Нет, ты права. Во всём… – произношу, собравшись, и благодарно касаюсь её предплечья.

Он никогда не скажет мне о своих чувствах… потому что их нет. Но я заранее знала, на что шла, и мне некого винить, кроме себя. Но и этого я не собираюсь делать. Я думала, что справлюсь, и надеялась на чудо, но… просто переоценила свои силы. Не получилось. Я не Золушка, и фея-крёстная не подарит мне сказку. Это больно. Невыносимо больно слышать о его равнодушии даже от чужого человека… Я не представлю, что от меня останется, если услышу это от него лично.

Глава 43

Глеб звонил мне сегодня, но я была на встрече, о чём и написала сразу же, как только сбросила вызов. Следом пришло это сообщение.

«Давай увидимся сегодня, я невыносимо соскучился».

Я размышляю, что же ему ответить. Что я тоже тосковала всё это время и думала лишь о нём? Что переживала о навалившихся на него неприятностях и думала, как он со всем этим справляется?

«Многие так живут…» – вчерашняя фраза Ани, словно заевшая пластинка, крутится в голове.

«Кто я такая, чтобы судить?» Аня права. Никто не удивится, никто не осудит. Только я сама себе воздвигаю эшафот.

Вспоминаю по крупицам наши «недоотношения» и раскладываю на чаше весов все «за» и «против». И никак не выходит, чтобы перевесила та чаша, где есть хотя бы намёки на что-то большее, чем просто приятные встречи. А если пропускать нашу связь сквозь призму маминых моральных принципов, то весы и вовсе не понадобятся – приговор будет вынесен мгновенно и бесповоротно.

И, конечно же, он ни с кем не собирается меня знакомить. Я и не претендую сейчас же быть представленной его матери. Я даже не знаю, в каком состоянии она пребывает. Но думала, что сыном нам удастся пообщаться. Реакция Глеба на моё предложение рассказать о нём болезненно задела мои чувства. Мне было бы интересно увидеть его в роли отца, понять, какие у них с сыном отношения.

О жизни Глеба я больше знаю из статей в интернете, чем от него самого. Он очень замкнут, лишь пару раз за всё наше общение обмолвился о своей семье. Все мои попытки узнать что-то большее встречали его холодность и равнодушие. Я бы хотела побывать в его загородном огромном доме и увидеть, чем он живёт на самом деле. Уверена, та пристройка, которую обсуждали девочки в офисе, никак не связана с его личной жизнью. Для этого предназначена городская квартира, куда он приглашает меня.

В Турции я пыталась выяснить его предпочтения, интересы. Он воспринял мои вопросы буквально, ответив, что любит домашние пельмени. Я не смогла сдержать смех. Сразу напридумывала себе, что вместо ресторанной еды он бы, придя домой, с наслаждением уплетал то, что приготовила для него любящая жена. В моих фантазиях это выглядело трогательно и правильно.

Но Глеб явно против официальных отношений. Я знаю, он был женат и развёлся. Мне безумно хочется узнать хоть что-то об этом периоде его жизни, но, конечно же, я никогда не осмелюсь спросить. В Турции он скептически наблюдал за счастливыми семьями с детьми. А когда одна пара затеяла ссору прямо на улице, и вовсе выдал, что, если бы они жили порознь, были бы гораздо счастливее. Я попыталась возразить, сказав, что не все пары ругаются, приведя в пример родителей. А он ответил, что они просто были интеллигентными людьми и не позволяли себе ссориться при мне. Я не нашла, что ответить. Кажется, ему нравится его жизнь – свободная и красивая. И он не хочет ничего менять.

Мне не стоит искать в нём то, чего нет, лучше подумать о себе. Со стороны я выгляжу как содержанка – это ужасно. Глеб, наверное, считает меня обычной алчной эскортницей, и у него есть основания так думать. Он никогда не поверит в мои чувства. Мне и самой уже трудно принять их. Кажется, Холодов способен повлиять на любую девушку, и рядом с ним сердце каждой бьётся чаще.

От Ани вчера вечером пришло сообщение – видимо, я задела её своими откровениями. Она написала:

«Марин, прости, если снова лезу… Можешь не отвечать, но на кого оформлена машина? Если всё-таки на тебя, то, может, ещё не всё потеряно?» – перечитываю я с улыбкой её послание.

«Он достаточно богат, Ань», – был мой ответ ей.

Да, вот такие отношения. Состоятельный мужчина проявляет щедрость, дарит любовнице подарки, чтобы не было стыдно за то «корыто», на котором она ездит по городу.

Несмотря на окутавший меня липкий туман пессимизма, внутри живёт непоколебимая уверенность: у меня всё будет хорошо. Я обязательно встречу своего единственного, с которым мы создадим крепкую семью, где будет царить любовь и звучать детский смех. Всё временное пройдёт, закончится, уступив место чему-то новому, настоящему, лучшему… С Глебом или без него… Просто так… до щемящей, выворачивающей душу боли хочется, чтобы именно с ним…

– Марина? Рабочий день уже закончился! – В кабинет, где я осталась одна, вихрем врывается Сергей и швыряет какие-то бумаги на стол Ире. – За переработку бонусов не жди! – бросает он с игривой улыбкой, демонстрируя отличное пятничное настроение.

– Я уже ухожу… Доделывала кое-что. – Я поднимаюсь с кресла и, взяв сумку, направляюсь к выходу. Сергей, уже было распахнувший дверь, вдруг захлопывает её и поворачивается ко мне.

– Я так понимаю, ты передумала идти выше? Или ещё нет? – спрашивает он ненавязчиво, а меня охватывает смятение. Я приняла решение, но как же трудно озвучить его вслух.

– Я хотела подойти сама, у меня же есть время до понедельника…

– Даже до вторника, – говорит он, почти смеясь. – Но мне понятно, что для девушек это не главное – нужно концентрироваться на другом.

– На другом? – повторяю я растерянно, хотя, конечно, улавливаю смысл его слов.

– Ну да… Если работа мешает личной жизни, нужно… что-то делать с работой, но никак не наоборот. Тебя, наверное, уже заждались? – выдаёт он, снова подмигивая.

Боже…

Нет, ну как он мог? Я же просила! Неужели он правда это сделал?

Шагая по парковке, трясущимися пальцами достаю из сумочки телефон и набираю номер Глеба. Параллельно удивляюсь самой себе, что делаю это чуть ли не впервые. Точно – «недоотношения»!

Глеб берёт трубку после первого гудка.

– Марина… – слышу его проникающий в меня голос и мысленно воздвигаю между нами преграду.

– Глеб, скажи, ты разговаривал с Сергеем? Звонил ему сегодня? – выпаливаю я на одном дыхании.

– Привет, Марина…

– Привет…

– Звонил. И что?

Его ровный, спокойный голос окончательно разрывает тонкую нить моего терпения. Да ему просто плевать!

Глава 44

Глеб

– Глеб Николаевич, устанавливать причину будет отдел надзорной деятельности. Они проведут следственные мероприятия и выявят виновных лиц, – сообщает мне начальник местного пожарно-спасательного гарнизона.

– Разумеется… – Всматриваюсь в его глаза и вижу лишь ставший привычным интерес к моей персоне, который особенно заметен при посещении подобных мест. Этот город значительно провинциальнее нашего, а завод «Машдор» – градообразующее предприятие, успешное и динамично развивающееся. Здесь все только на него только и смотрят.

– По предварительным оценкам трудно делать выводы, но, похоже, не обошлось без человеческого фактора. К сожалению, именно он чаще всего и становится причиной пожаров.

– Понятно… – Я верю и не верю одновременно. И даже не знаю, что хуже: происки врагов или эта угнетающая банальщина. С первыми я хотя бы знаю, как справляться. Вторую же мало того, что на дух не переношу, так ещё и не знаю, как ей противостоять. Кажется, эффективных методов борьбы ещё никто не изобрёл, но в случае удачи я бы дал этому гению Нобелевскую премию.

– Если имели место какие-либо действия… противозаконного характера, проверка непременно это выявит. У вас техническое оснащение цехов на высоте, повсюду камеры с онлайн-трансляциями… Да и пожар удалось ликвидировать быстро, есть шанс, что улики уцелеют. Могло быть гораздо хуже.

– Да, я знаю.

– Пожарные сработали оперативно…

– Мы благодарны за это, – признаюсь я и тут же делаю мысленную пометку: выделить средства на новое оборудование для этой части в качестве благотворительной помощи.

Выходим с начальником из управления, жму ему руку и сажусь в машину.

– В администрацию, – сообщаю водителю.

Сегодня мне ещё предстоит встреча с главой города. Мы вкладываем немалые средства в городские проекты, и этот пожар, раздутый прессой до масштабов катастрофы, требует обсуждения. Информацию уже успели перевернуть с ног на голову: появились жертвы и отказы выплат пострадавшим со стороны завода. Как у них это получается, я уже не удивляюсь. Необходимо согласовать позицию с администрацией, чтобы подконтрольный ей местный телеканал выдал развёрнутый и, главное, правдивый сюжет уже сегодня вечером.

Я здесь вторые сутки и не хочу задерживаться дольше, чем ещё на день. Если бы не тот же вездесущий человеческий фактор, мог бы вообще не приезжать. Но доверить решение вопроса директору, с которым не клеятся отношения, – вообще не вариант. Устал как собака, но закончу всё за одну поездку. И с этим стариком Исаевым разберусь. Только бы не оказалось, что это он решил преподнести напоследок такой горячий «подарок». Хотя маловероятно, конечно. Он ещё то древнее ископаемое, но не безумец. Скорее, верны мои подозрения насчёт пресс-службы. Вот где он мог приложить руку. Это был бы красивый прощальный ход.