Текст книги "Временный интерес (СИ)"
Автор книги: Люда Вэйд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Подиумной походкой я шагаю на выход из примерочной, чтобы показаться Глебу. Он, залипая в айпад, одобрительно кивает на все мои наряды. В этот раз его взгляд скользит по фигуре, задерживается на зоне декольте, потом на том месте, где платье заканчивается, а затем медленно спускается по ногам.
Заметив положительный настрой спутника, консультант добавляет платье в список покупок. Мне остаётся лишь томно стрельнуть глазами, многообещающе улыбнуться и, крутанувшись на месте, вернуться в примерочную. Смеюсь про себя: что за мазохистская потребность дёргать льва за усы?
Как только мы оказались в аэропорту, Глеб, не задавая вопросов, уверенно повёл меня сюда. На чистом английском объяснил консультанту, что нам нужно, и устроился в мягкой зоне ожидания. Я лишь услышала, что у меня не более двадцати минут, но удивляться не стала: наверное, ему никогда не доводилось вместе с девушкой ходить по магазинам. И эта мысль, не скрою, меня порадовала. Я уложилась в пятнадцать: английским я тоже владею не плохо, размер у меня стандартный, а быстро переодеваться я научилась ещё в агентстве.
Забрав покупки, мы направились к площадке, предназначенной для взлёта. Да, у нас трансфер в отель на вертолёте! Меня захватывают дикий интерес и желание узнать каково это, и в то же время от страха всё трясётся внутри, но я не подаю вида.
– Не волнуйся, это почти как на самолёте, – произносит Глеб насмешливым, но ласковым голосом. Крепко сжимает мою ладонь и по-доброму улыбается по пути к ожидающей нас железной птице.
Дрожащий гул вертолётных лопастей наполняет пространство кабины, я широко улыбаюсь и сжимаю руки в кулаки. Когда мы взлетаем, эмоции захлёстывают с головой. Внутри меня кипят восторг, испуг, азарт и радость. Все эти эмоции перемешиваются между собой, сливаясь в эйфорию. Взвизгиваю, смеясь, и почти кричу, но своего голоса не слышу. Земля под нами стремительно отдаляется. Нервное напряжение последних часов и нахлынувшие эмоции концентрируются во мне и грозятся вылиться наружу слезами сквозь смех.
Мы двигаемся вперёд и вверх, оставляя за бортом городские пейзажи, поля, горы. Это потрясающе! Вытираю скатившиеся по щекам одинокие слезинки, глубоко дышу, обмахивая себя ладонями, и биение пульса постепенно выравнивается. Повернув голову в сторону Глеба, ловлю его озадаченный взгляд, и мне становится неловко за свои эмоции. Пожимаю плечами. Что поделать? Это мой первый полёт на вертолёте!
Через считанные мгновения мы оказываемся на территории люксового отеля, с головой погружаясь в атмосферу богемного шика и роскоши.
– Пойдёшь в ванную? – спрашивает меня Глеб, когда мы проходим в главную спальню нашей уединённой резиденции.
– Иди первым, – говорю я, крутя головой по сторонам.
Не хочу выглядеть провинциалкой, но глупо скрывать, что подобного великолепия я раньше не видела. Поэтому к чему притворство? Мне не терпится пробежаться по территории, я заметила тут бассейн – он с подогревом и только для нас. Хочу спуститься к морю, пусть Глеб и говорил, что вода ещё недостаточно тёплая.
Выходя из комнаты, слышу его голос.
– Ванных здесь несколько, выбирай любую в удобное время.
– Я осмотрюсь, – кричу ему, направляясь к выходу на террасу.
– Только не задерживайся, – доносится сзади.
Выхожу на просторную террасу, откуда открывается вид на сверкающее под лучами солнца Эгейское море. Завораживает! Спускаюсь в сад и, пробежав по зелёному живописному коридору, оказываюсь на бело-песчаном прекрасном пляже. На море штиль, оно неподвижно. Гляжу вдаль, проникаясь величественным спокойствием. Безмятежно, свежо и божественно красиво!
Глебу непременно нужно сюда спуститься и прочувствовать эти волшебные утренние мгновения, они неповторимы. Вспоминаю его просьбу, озвученную перед моим выходом из комнаты, и, улыбнувшись догадке, направляюсь обратно в дом.
Увидев официанта, выплывающего из дверей с подносом, понимаю, что завтрак прибыл. Одарив сотрудника отеля приветливой улыбкой, взмываю по лестнице в спальню. Глеб ещё в ванной, и я плюхаюсь на огромную кровать.
Лежу, раскинувшись, прислушиваюсь к себе. Мне тут нравится. Спальня оформлена в спокойных тёплых тонах, что удачно гармонирует с причудливыми картинами на стенах и оригинальным декором.
Я вскакиваю на ноги и, подавшись порыву, падаю навзничь, утопая в подушках. Хохочу и повторяю: встаю, прыгаю и снова падаю. Мягчайшая пружинистая перина словно создана для этого. Подмигнув своему смеющемуся отражению в зеркале, продолжаю раскачиваться и вдруг вижу Глеба. Он стоит в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, и смотрит на меня с нескрываемым умилением.
– Продолжай, – произносит он тихо, и вкрадчивость его голоса развеивает моё ребячество, обнажая взрослые чувства. – Ты была неотразима.
Шутит надо мной?
– Перестань, так делают все, кто приезжает на отдых!
Мы с Олесей год назад так же дурачились в Анталии. Но, конечно, тот человеческий муравейник с русскими на «ол инклюзив» и в подмётки не годится люксовому отелю.
– Возможно, я не в курсе, – пожимает плечами Глеб.
– Там принесли завтрак, – информирую я его.
– Тогда тебе нужно поторопиться? – Он вопросительно вскидывает бровь.
В ответ я лишь одариваю его широкой улыбкой, обхожу по широкой дуге и направляюсь обследовать ванную.
Глава 32
Когда возвращаюсь в спальню, Глеба уже нет. Вижу лишь приоткрытую дверь в соседнюю комнату и понимаю, что он может быть там. Прохожу и оказываюсь в кабинете с миниатюрной библиотекой.
Глеб расположился в кресле у стола и читает что-то в планшете. Подхожу сзади и вижу открытую рабочую почту. Кто бы сомневался! Это он так приехал отдыхать⁈ К тому же всего на три дня! Я, между прочим, тоже много работаю, и этот год выдался сложным. Но сейчас хочу забыться, ведь скоро придётся возвращаться в реальность – нужно набраться сил.
– Пять минут, и пойдём завтракать, – произносит Холодов, не отрываясь от экрана.
В этот момент его аура совсем не по-отельному расслабленная, а прежняя – буднично-рабочая. Меня это ощутимо цепляет, и я чувствую в себе желание что-то исправить. Ведь мы же на отдыхе?
Приближаюсь к нему. Лицо Глеба сосредоточено и серьёзно, он замкнут и собран. Сидит неподвижно, словно изваяние: локти на столе, кисти сложены вместе. Каменный. Вспомнив его фамилию, поправляю себя: ледяной.
Резко схватив лежащий рядом телефон, Глеб набирает номер, и ему тут же отвечают.
– Нужны данные и за прошлый месяц, – решительно говорит кому-то. – Да, он в курсе. – Глеб сбрасывает звонок и возвращает мобильный на место.
Да уж, дела не отпускают и, судя по всему, не радуют.
Холодов едва поворачивает голову в мою сторону, но взгляд по-прежнему прикован к строкам на экране.
Мои пальцы сами пробираются к вороту его белоснежной футболки. Ладонь обхватывает шею сзади, и я начинаю лёгкий массаж, наверняка не давая сконцентрироваться на тексте.
– Марина… – выдыхает Глеб, чуть прикрывая веки. – Ты разве не проголодалась?
В его голосе сквозит двусмысленный намёк. Конечно, я голодна, но мне не нравится, когда он такой отстранённый и скованный. Мне некомфортно, зябко от его холодности. И я продолжаю неспешно разминать мускулистую шею, лишь хмыкнув в ответ.
Пальцы скользят вниз по ткани, очерчивая линию позвонков, затем возвращаются, зарываясь в жёстких волосах на затылке… Меня так к нему тянет!
Лёгкое нажатие пальцами на чувствительные точки рождает его хриплый полустон. Он – как подтверждение того, что я всё делаю правильно, ему нравится.
– Снова с огнём играешь, детка, – предупреждает он низким голосом. – Напрашиваешься…
Глеб поднимает глаза – и в их глубине вспыхивает знакомый мне ураган: нарастающая жажда и восторженное предвкушение. Они бушуют вместе, готовые смести всё на своём пути. Секунда – и я оказываюсь между его широко расставленных ног и краем стола.
Он прижимает меня к себе за ягодицы и томно смотрит снизу вверх. В этом взгляде я жажду видеть преданность и даже зависимость, как будто он безудержно, до потери пульса влюблён. На мгновение мне чудится отблеск чего-то подобного, и я слепо хватаюсь за эту соломинку. Я готова на многое, чтобы видеть его чувства, но знаю – это всего лишь мираж.
Склоняюсь, обхватывая ладонями его лицо, оба замираем. Он так близко, что я различаю каждую ресничку и вижу тонкую сетку розовых сосудов в глазах. Разглаживаю упрямую морщинку, залёгшую между бровями, и ласково касаюсь лба. Глеб прикрывает глаза и, качнув головой, ловит ртом мои пальцы. Убираю, но он успевает прихватить их зубами, а затем нежно зализывает укусы. Смотрит пьяным взглядом, и я заряжаюсь его эмоциями.
Руки Глеба настойчиво поднимаются по моим бёдрам, грубо сминая ткань халата и распахивая его с каждым движением всё шире. Я без белья и чувствую сильнейшее возбуждение. Дышу предвкушением близости, когда он развязывает пояс на моей талии и видит меня всю.
Его лицо в опасной близости от моего лобка – откровеннее позы не представить. Я чувствую на себе его властные руки и горячее дыхание. Каждый выдох обжигает нежную кожу, и в тот же миг она покрывается россыпью мурашек. Они прокатываются по телу тягучей волной и спускаются по ногам сладкой слабостью, заставляя колени подгибаться, а сознание плыть.
Глеб прислоняется к моему животу, целует, проходясь по чувствительной коже колючей щетиной. Я вздрагиваю, замираю на мгновение и сжимаю крепче его плечи.
Он целует сильнее, засасывая кожу, и царапает, вычерчивая дорожки подбородком. Я дрожу под его напором, подаюсь назад, упираясь ладонями в край столешницы. Не успеваю осознать, как Глеб закидывает мою ногу на плечо и, удерживая её, влажно целует лобок. Стон вырывается непроизвольно.
– Глеб… – Я пытаюсь набрать в лёгкие воздух, но вдох получается судорожным.
Моё дыхание рвётся. Чего он хочет? Он же не собирается…? Боже мой! Хочу сказать, чтобы он прекратил и что у меня этого ни разу не было, но… снова молчу. Подталкивая, он усаживает меня на край стола и пододвигается вплотную.
– Не мешай мне, – приказывает Глеб ласково.
Мне хочется продолжения – и одновременно я до смерти этого боюсь. Коротко взглянув на меня, он целует по очереди внутреннюю сторону бёдер, а потом, раздвинув пальцами складки, проводит вдоль них языком.
– Глеб, господи…
Затем следует ещё одно размашистое движение языка – и я стону, запрокинув голову. Он вводит в меня палец и массирует изнутри. Ощущения потрясают. То, что он делает со мной, неожиданно и безумно приятно. От осознания происходящего буквально задыхаюсь: он имеет меня пальцами и ласкает языком клитор. Я вся просто сочусь влагой и начинаю бесстыдно двигать бёдрами навстречу его движениям.
– Нравится, Мариш? – спрашивает он, не вынимая из меня пальцев.
– Глеб… пожалуйста, я хочу…
– Кончить?
– Да…
Он прижимается ещё плотнее, обхватывает губами чувствительную точку и быстро кружит по ней языком. Снова. И снова.
Я нахожу рукой его затылок и вцепляюсь пальцами в волосы. Выгибаюсь, как поражённая током, когда меня пронзает сладкой судорогой.
Отдалённо слышу шелест одежды, его тихие ругательства и чувствую спиной гладкую поверхность стола. Глеб одним движением наполняет меня, крепко держит за бёдра и врезается размашистыми ударами на всю длину. Движемся вместе, в унисон, словно сердца, бьющиеся в едином ритме.
В размытой картинке перед глазами распознаю лишь образ Глеба. Слышу звуки столкновения наших тел и свои откровенные стоны. А ещё через минуту чувствую, как всё напряжение собирается внизу в одной точке и вновь грозит взорваться разноцветным фейерверком.
Поняв, в чём дело, Холодов удовлетворённо скалится, а затем, сняв одну мою ногу с плеча, прижимает её к моей груди и толкается, не сбавляя ритма.
Мой взгляд мечется по его рельефному торсу, хочу сказать что-то, но лишь впиваюсь пальцами в него сильнее и улетаю, переживая один из самых ярких оргазмов.
Парю где-то вблизи, видя нас со стороны: его ягодицы напрягаются с каждым ударом, руки попеременно сжимают мою грудь и бёдра, а в конце раздаётся его приглушённый хрип.
Глава 33
Я отправила Эмили несколько своих пляжных снимков и кадры с террасы нашей виллы, подписав фото: «Неожиданный отпуск в Турции». Эми мгновенно оценила и класс отеля – они с Марком не раз бывали в этих местах, и бренд моего купальника.
«Не в этом отеле, но на этом же побережье. Примерно представляю уровень», – читаю сообщение от Эмми, с подмигивающим смайликом.
Не то что бы я стремилась держать в секрете подробности путешествия, просто надеялась быть раскрытой не так быстро.
В итоге я отделалась обещанием рассказать всё при встрече. Подруга, несмотря на врождённое любопытство, хорошо воспитана. Поэтому мы общались на отвлечённые темы, касающиеся прелестей отдыха.
Эми пожелала мне расслабиться как следует и настоятельно порекомендовала попробовать все услуги местного спа, одним словом, уделить время себе любимой. Да, здесь много оздоровительных программ. Я начала со стандартного хаммама и пилинга, а дальше посмотрим.
Устраиваюсь поудобнее в шезлонге и листаю красочные страницы буклета, погружаясь в изучение местных достопримечательностей. Поехать куда-то за пределы отеля, по-моему, намного интереснее, чем просто валяться на пляже, пусть и люксовом.
– В этих развалинах нет ничего интересного, – раздаётся над головой голос Глеба, и его тень падает на листовки.
– Ты был там? – спрашиваю я, оборачиваясь на массивную фигуру, заслонившую мне солнце.
– Нет. Зачем? – отвечает он невозмутимо. – У отеля достойная инфраструктура, и у нас не так много времени на отдых, чтобы отвлекаться на поездки.
– Ты хотел сказать «отвлекаться от работы»? – поправляю я, не сдержав ироничной усмешки.
Глеб весь день просидел в кабинете, оправдываясь «агрессивным солнцем». Очень логично, правда? Приехать на море, чтобы сидеть в четырёх стенах.
– Нет, но можешь съездить сама… если тебе хочется, – предлагает он вдруг. – Ты голодна? Поужинаем?
– Одна? – спрашиваю я, округлив глаза.
– Ужинать? Вместе, Марин, – говорит Глеб, присаживаясь на соседний шезлонг.
– На экскурсию! – выпаливаю я, надеясь, что он просто неудачно пошутил.
– Она предполагает попутчиков…
– Каких ещё попутчиков? – недоумеваю я.
– С которыми знакомятся для поездок. Марин, всё, забудь, – предлагает он.
– Почему же? Хорошо, я познакомлюсь… с кем-нибудь, – говорю ровным голосом, стараясь сдержать клокочущее внутри возмущение.
Как это сделать, мне совсем не понятно, ведь в отеле виллы зонированы так, чтобы гости не пересекались друг с другом. Да и знакомиться с кем-то ради поездки не хочется, а этот буклет я смотрела от скуки, а если бы и захотела куда-то поехать, то только с ним!
– Мне правда это кажется нелепым и не стоящим потраченного времени.
– Я поняла…
– Тем более все эти руины – просто массовый аттракцион для туристов. Это не для…
– … богемы? – продолжаю за него фразу, осознанно провоцируя.
– … не для меня, – с назидательным видом заканчивает он мысль.
Я час читаю в телефоне про историческое наследие Турции, и ничего подобного в мою голову не приходило.
– Турция… удивительная, сказочная страна, здесь… столько всего интересного… – говорю я, спотыкаясь, и злюсь от этого ещё больше.
– Бесспорно, – отвечает он спокойно. – И мы с тобой в самом её живописном месте. Наслаждайся.
Да я, собственно, и наслаждаюсь… Ар-р-р!..
– Значит, я могу съездить куда-нибудь одна? – Понимаю, что продолжаю этот неприятный разговор из упрямства, но мне необходимо знать ответ.
– Я тебя не держу, Марин, – произносит он, небрежно отбрасывая в сторону цветные распечатки.
Ну вот, узнала… Не держит.
Такие хлёсткие слова, хочется закрыться от них и убежать подальше.
– Хорошо! Я обязательно найду компанию для поездки, – отвечаю бодро, стараясь придать голосу равнодушие. Сдёргиваю очки со лба на переносицу и утыкаюсь в телефон. Кусаю щёку изнутри и сглатываю подступающий ком.
– Куда ты хочешь поехать, Марин? – вдруг слышу его голос после усталого вздоха.
– Тебе всё равно неинтересно, – отвечаю слишком быстро.
– Марин?
– М?
– Сюда? – Глеб указывает на название в буклете.
– Хотя бы, – зачем-то соглашаюсь, даже не разобрав, что он предлагает.
– Окей, – бормочет он вынужденно, и я вижу, что он уже кому-то звонит.
Белоснежные дома с лазурными ставнями, увитыми виноградной лозой, узкие улочки-лабиринты, выложенные плиткой… Воздух здесь пропитан ароматом цветущих растений и духом прошлых столетий.
– Марин, это последняя, и идём в ресторан, – устало произносит Глеб, делая очередную фотографию меня на живописном фоне.
– Хорошо. В какой?
– В любой! – быстро отвечает он.
– Я хочу во-о-н туда. – Я показываю на виднеющийся неподалёку тенистый балкон, и Глеб согласно кивает. Сегодня он вообще на редкость покладист. – Предупрежу только Лале, – сообщаю и убегаю туда, где ожидает наш персональный гид.
Лале – потрясающая, она поведала нам много интересного о богатой истории этих мест и поделилась турецкими традициями. Мы рассматривали старинные артефакты и побывали на смотровых площадках, откуда открывались прекрасные виды на окресности. Я сделала уйму фотографий с архитектурными достопримечательностями, местными колоритными постройками и морскими пейзажами.
Ноги гудят от усталости, но внутри радость. Я наслаждалась каждым шагом по цветным улочкам, сделанными снимками и присутствием Глеба рядом.
Впереди нас ещё ждёт посещение винодельни. Туда мы и отправляемся на комфортном транспорте, предварительно пообедав в чудесном местном ресторанчике.
В отель возвращаемся уже в сумерках, обессиленные, но счастливые. Буквально вваливаемся в гостиную, гремя пакетами с сувенирами и бутылками.
– Зачем ты столько всего набрала, Марина? – Глеб кивает на пакеты.
– Говорили, давление понижает и пищеварению способствует, – отзываюсь, прислонившись к стене и прыснув от смеха, только сейчас осознав комичность гидовских речей.
– Марин, ты просто золотая жила для местных, зарабатывающих на туристах, – говорит он мне, и я вновь смеюсь.
– Зато теперь я понимаю, почему, приезжая из отпуска, все дарят подарки. Просто избавляются от всего ненужного, купленного в приступе эйфории. – Я развожу руками, обводя взглядом свои трофеи.
– Погоди раздаривать… Вот это, гранатовое, достойно внимания. – Глеб устраивается на корточки перед пакетами и берёт в руки одну из бутылок.
– Ооо!.. – Запнувшись, пытаюсь изобразить реверанс. – Ваше величество оценило тяжкий труд турецких виноделов!
– Я способен на объективность, Марин, – усмехается он, поднимая на меня взгляд. – Было интересно… местами.
– Согласна. Иногда был явный перебор… – Хочу опереться за полку, но она куда-то ускользает…
– Оу. – Глеб успевает придержать меня за руку. – Кто-то у нас надегустировался?
Взвизгиваю, когда он подхватывает меня на руки и несёт в спальню.
Хохот никак не стихает. Надо же! А мне показалось, вино – как компот!
Глеб опускает меня на кровать.
– Тебе было интересно? – шепчу я ему.
– Да, я же сказал.
– Я оторвала тебя от дел…
– Я сюда не работать приехал.
– Мне показалось, работать…
– Спи…
Чувствую нежный поцелуй и засыпаю.
А на следующий день мы, конечно же, никуда не поехали. Провели время в спа, смывая усталость вчерашнего дня.
Глеб снова ненасытен и горяч, долго целует меня, будто в последний раз, нежно ласкает и шепчет, как ему хорошо со мной и что я никуда от него не денусь. И я ему почти верю.
Глава 34
Самолёт плавно приземляется и уверенно катится по взлётной полосе. Отстёгиваю ремень безопасности и принимаюсь собирать мелкие вещи в сумку.
Глеб давно с телефоном возле уха: иногда говорит сам, но больше слушает. Весь полёт он был то ли в скрытом напряжении, то ли в тихом недовольстве, то ли даже в раздражении. Сначала я пыталась разгадать причину его настроения, но потом решила, что всё-таки работа не даёт покоя. Мы почти всю дорогу молчали. Я наблюдала за его хмурым лицом, пока он изучал какие-то документы и отравлял сообщения. Вот и сейчас он вновь строго поучает кого-то по телефону.
Стюардесса улыбчиво прощается, а я окидываю салон прощальным взглядом и вслед за Глебом спускаюсь по трапу. Шагаю, глядя на его широкую спину, и думаю, что, если отойду, решив, например, прогуляться по взлётной полосе, Глеб этого не заметит.
Я не ревную, нет. Скорее, восхищаюсь. Глеб нашёл себя в жизни, достиг многого, преуспел в бизнесе, занимается любимым делом. Несмотря на завышенные требования к себе и маниакальное стремление контролировать каждый аспект работы, Глеб кажется цельной, сильной личностью, человеком, который знает, чего хочет от жизни.
Невольно обращаюсь к своим будням. Бессмысленно примерять его путь на себя, но как же я хочу этого – иметь дело, которое зажигает изнутри. Не знаю, повлияла ли эта поездка на меня, но после путешествия всё отчётливее осознаю, что давно хочу оставить работу в страховой. Она выматывает меня и не оставляет сил на ту сферу, где я могла бы реализоваться по-настоящему.
– Марина?.. Марина!.. – сквозь пелену мыслей пробивается голос Глеба. Сколько раз он звал? Я совсем выпала из реальности.
– Д-да?.. – отзываюсь я рассеянно.
– Ты ещё в Турции? – спрашивает он вроде бы спокойно, но тень недовольства не уходит с лица. Что его так раздражает?
– Нет…
– Твоя машина, я – в офис, – чеканит он и резко разворачивается.
«Твоя машина» – должно быть та, что стоит рядом с его. Возле неё тоже маячит водитель, невысокий мужчина средних лет.
Глеб что-то рычит в трубку, усаживаясь на заднее сиденье. Водитель захлопывает за ним дверь и, заняв своё место, в мгновение ока срывается в путь. Порыв ветра отбрасывает мои волосы назад и приносит с собой едкий запах сгоревшего топлива. Стою, провожая взглядом удаляющийся чёрный седан. В голове – вакуум, а вокруг – бесцветная пустота.
Он не поцеловал меня на прощание. А может быть, наши отношения не предполагают подобных нежностей? А вдруг это конец? Я снова свободна, и он больше не позвонит? Нет. Позвонит. Ещё не наигрался.
Поднимаю голову к небу, солнце сильно печёт. Обжигающий зной. Кажется, мы привезли с собой настоящее лето. Что ж, хоть об акклиматизации не придётся беспокоиться.
Достаю из сумки телефон и, вспомнив про машину, поворачиваюсь к ней. Водитель, поймав мой взгляд, расплывается в подобострастной улыбке и приглашает в салон. Распахивает передо мной дверь, как минутами ранее его визави, и вскоре мы покидаем аэропорт, устремляясь в сторону города.
– Мам, я сегодня приеду, – сообщаю я в трубку.
В Турции я несколько раз звонила ей, но чаще писала в мессенджерах. Я умолчала о том, где именно провожу время, решив, что маме лучше ни о чём не знать. По крайней мере, пока. Или совсем? Вопрос остаётся открытым, я ещё ничего не решила, ответ будет зависеть от обстоятельств.
– Да, я так и думала, доченька, жду тебя. Будь осторожна. Ты сама за рулём? Или снова…
Кстати, о птичках…
Не хочу отвлекать Глеба вопросами о готовности моей машины. Почему же я не вспомнила о ней в самолёте или не спросила его позже? Впрочем, когда там было спрашивать… Глеб, уверена, сам о ней забыл, ему сейчас точно не до этого.
Передвигаться с водителем, конечно, очень удобно, но не стоит слишком привыкать к этому комфорту. Очень легко поддаться искушению, ни о чём не думать и просто наслаждаться моментом, но возвращение к реальности неизбежно. И чем дольше длится это забвение, тем сложнее будет адаптироваться к прежней жизни. Мне стоит побеспокоиться о судьбе моей ласточки самой, несмотря на требования Глеба этого не делать.
Выдыхаю и, откидываясь на подголовник, вспоминаю наш отдых и свои ощущения. Он был прекрасен – этот короткий, но до краёв наполненный яркими эмоциями отрезок времени. Мы будто прожили маленькую жизнь – три дня и три ночи. Знакомились заново, изучали друг друга, ссорились и мирились, терпели настроение друг друга и смеялись над нелепыми пустяками.
Глеб старался отдыхать. Я видела: ему было нелегко отступать от привычного времяпрепровождения, но у него получалось. Мы вместе погружались в праздничное настроение выходных. Мне даже показалось, что он в угоду мне забывал о делах: не тянулся ежеминутно к планшету и телефону, не проверял почту каждые полчаса, а терпеливо исполнял мои капризы – фотографировал у каждого интересного места и бродил по блошиному рынку, где я скупала всякую ненужную чепуху. Я чувствовала его вовлечённость, отдачу, и мне самой было легче, спокойнее рядом с ним.
Я ощутила себя такой нужной, необходимой. Зря. Нельзя вязнуть в нём с головой, он ведь предельно ясно обозначил рамки. И я согласилась.
Согласилась… Не ради обновок и возможности слетать в отпуск. Конечно нет. Да, вспыхнувшие азарт, желание принять вызов и любопытство сыграли свою роль, но всё это лишь прикрытие. Как же страшно признаться себе в настоящей причине, а уж последствия вырисовываются ещё более пугающими.
Мне лучше самой прекратить всё это уже сейчас или ждать, пока его интерес угаснет сам собой? Как будет менее болезненно? Ответа, увы, я не знаю. Всё, что связано с отношениями, – тёмный лес для меня. Блуждаю по нему, но шестым чувством догадываюсь о вовсе не весёлом финале для моей и без того расшатанной психики. Не имею привычки корить себя за что-то или жалеть о случившемся, но сейчас, если бы можно было отмотать время назад, я бы сделала всё, чтобы наше общение прекратилось. Хотя бы повнимательнее изучила его страховое дело и не стала бы звонить и приглашать на встречу!
Всё когда-нибудь подходит к логическому завершению, и наш роман не станет исключением. Что он оставит после себя, не представляю. Надеюсь, что-то хорошее, а не пепелище. По крайней мере, воспоминания всегда будут со мной – в голове и в галерее телефона.
Пролистывая сделанные Глебом снимки, понимаю, что у него отлично получаются фотографии. Я заметила его творческий подход, когда он вносил корректировки в выбранные мной локации. Глеб понимает кадр и чутко ловит подходящий момент для съёмки. Надо посоветовать ему пройти курсы у профессионалов в этом деле. Я когда-то подобные заканчивала, но не преуспела. У меня лучше выходит позировать, а вот из Глеба получился бы классный фотограф.
Мы движемся по улицам города, я замечаю, что машина явно направляется не в сторону моей квартиры.
– Простите, куда мы едем? – интересуюсь я ненавязчиво.
– На Ольховскую, – отвечает водитель невозмутимо.
Интересно, он по умолчанию везёт меня в квартиру Глеба или выполняет приказ?
План рождается сам собой. Я прошу его отвезти меня к маме, но сперва – заехать домой, чтобы оставить чемодан. Не заметив удивления от полученной информации на лице водителя, понимаю, что прокатило. Довольно улыбаюсь и настраиваюсь на поездку.
Глава 35
Глеб
– Я знаю, какие предметы сдавать, пап, а подготовиться по ним поможет один из руководителей курса, – доносится из трубки уверенный голос сына, и я не знаю, радоваться его решимости или отговаривать от спонтанной затеи.
Он сейчас у матери, но времени зря не теряет, проходит разные стажировки и курсы параллельно с начавшимися летними каникулами. И вот, как выясняется, задумал окончить школу в Англии и там же поступать в университет.
Я в целом не против, насчёт университета мы говорили. Но про последние два класса школы… Об этом речи не шло, планировали учиться дома. Что изменилось? Да ещё так внезапно. Кажется, он вообще не хочет возвращаться в город. Я что-то упускаю в жизни собственного сына?
– Когда домой, Арс? – интересуюсь ненавязчиво. Мне нужно обсудить всё это с ним – глаза в глаза.
В ответ слышу его смех и невольно сам улыбаюсь.
– Соскучился, что ли? Фу, пап….
– Просто спрашиваю… – отвечаю, прочистив горло.
– Мама звала с ними на море. Я обещал…
– Море – это хорошо… – говорю я, утопая в мыслях.
– Па-а-ап?
– Д-да?
– С тобой точно всё гуд?
– Ага. Хочешь проверить?
– Не, не. Ты большой – сам разберёшься. А мне с Ба ещё переговорить надо.
– Звони, она будет рада.
– Ок, пока!
Попрощавшись, ощущаю, как тепло разливается в груди. Мой сын. Моя кровь. Он у меня молодец. Я постарался впихнуть в него все знания, которые было возможно. Жаль только, со спортом не задалось. По физухе сын хиленький, здесь детство сказалось – болел много, поэтому к физическим нагрузкам не привык. Зато в естественных науках настоящий гений, да и с гуманитарными тоже проблем нет, просто больше тяготеет к компьютерным технологиям. И пусть. Его жизнь. Давно свербящее чувство в груди выползает наружу: я не уверен, что Арсений захочет продолжить вести мой бизнес, как в своё время сделал я, подхватив дело отца.
С тех времён я многое развил в компании, появились новые направления. Но сфера IT не в их числе.
Кручусь в кресле, подпирая кулаком подбородок.
Чёрт!
'Какого лешего она укатила в этот свой городишко?
А ты думал, будет ждать тебя в квартире, как послушная любовница?
Вообще не думал. Это само собой подразумевалось.
Серьёзно?
Ага'.
Но теперь я думаю. Третьи сутки. Как дурак, сижу в одиночестве и дёргаюсь от каждого сообщения. Не пишет. Не звонит. Обиделась? На что? Ума не приложу. Да, в аэропорту некрасиво получилось, надо было самому отвезти её домой. К себе. Сидела бы там сейчас спокойно, и я бы не маялся в раздумьях, не отвлекался от рабочих дел.
Сиделку в отпуск отправила до конца недели. Сама или надоумил кто? Сиделка чем ей помешала? Она там для помощи. Риск повторного приступа не исключён – лучше, чтобы квалифицированный специалист был рядом. Я в курсе всех заключений врачей, но не уверен, что Марина о них знает. Скорее всего, мама умолчала, и я понимаю её мотивы – наверное, так действительно лучше. Желание Марины побыть с матерью тоже понятно и естественно, но почему мне так плевать на это понимание и хочется побыть похотливым скотом? Неужели она собирается пробыть там всё это время?
Зацепила. Отпуск не помог, а только вышиб из колеи. От этого и злюсь, раздражение какое-то появилось на всех вокруг. Может, надо было на неделю укатить? А то в компании и не заметили моего отсутствия. Да и не отдохнул я, ещё тянет. Беззаботная жизнь она такая – засасывает в свою трясину. Я ведь уже и забыл, каково это – валяться на пляже, лениво потягивая коктейли.
Марина… Терзает меня своим очарованием, но ничего, скоро пройдёт. Отпустит – всегда так было. А пока… Пока побуждает меня на бессмысленные поступки – вроде хождения по женским магазинам и прозябания на типичных экскурсиях. Ржу сам над собой. А тебе же понравилось, Холодов? Не важно, насколько скучно занятие, главное, чтобы компания была приятная. А эта лихая модель мне очень даже по душе. Зачем только снова сбежала? Будит во мне зверя, сучка маленькая.
Вся такая строптивая, самостоятельная, вызов бросить не боится. Дрожит в глубине души, но вида не подаёт, марку держит. Чувственность за ледяной толщей прячет. Зачем? Я же как ледокол: всё равно пройду.
