Текст книги "Временный интерес (СИ)"
Автор книги: Люда Вэйд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
«Круто же было?» – посылаю ей немой вопрос.
На её личике появляется ответ: «Да, круто!»
Вот и славно.
Дорогие, читательницы! Визуалы, красивые картинки и обсуждение глав в моём Тг канале! Приглашаю! Люда Вэйд Влюбиться в любовь LyudaVaid
Глава 21
Закутав в мягкое полотенце и проигнорировав лёгкие протесты, я поднимаю её на руки и несу в спальню. Укладываю на кровать, накрываю тёплым покрывалом.
– Твоя вода, – говорю я, ставя стакан рядом.
Сам же возвращаюсь в гостиную, чтобы проверить телефон и выпить ещё немного виски.
На мобильном куча сообщений, но среди них нет ничего существенного. В основном поздравления и дежурные вопросы – всё то, что можно решить завтра.
Возвращаюсь в спальню, слышу ровный и спокойный ритм её дыхания. Спит? Да, так и есть.
Стараясь не разбудить, приподнимаю подушку и устраиваюсь рядом. Глаза сами начинают исследовать то, что не укрыто одеялом. Её лицо безмятежно, губы чуть приоткрыты, согнутая в локте рука лежит на подушке. Разглядываю красивый изгиб её плеча и миниатюрные пальчики с нежным маникюром. Вспоминаю её первый вскрик в душевой и то, как тесно в ней было поначалу. Ты звереешь, Холодов, чуткость теряешь, но тебе везёт: такая красивая девочка постель согревает. Осторожно убираю непослушную прядь с её плеча и чувствую непонятный трепет за рёбрами. Сглотнув, гашу порыв: везёт тому, кто везёт!
Неожиданно для себя так и засыпаю, находясь в положении полусидя.
Просыпаюсь, когда между плотными блэкаутами начинает пробиваться полоска света. Вставать не спешу, ещё слишком рано, даже для меня. Я обычно просыпаюсь в семь, а сейчас, по ощущениям, ещё около шести утра или даже раньше.
Но тело не даёт покоя, догадываюсь, что ему нужно. Вернее, кто. Та, что лежит слева от меня и продолжает монотонно вдыхать воздух, лёжа на животе и откинув покрывало во сне. Полотенце, так и оставшееся на ней, чуть съехало с попки и вот-вот откроет округлость ягодицы. Я залипаю, изучая её кожу, и моя рука сама тянется прикоснуться. Член в трусах наливается кровью, а когда Марина шевелится и поворачивает голову в мою сторону, начинает пульсировать, требуя внимания. Что ж ты поспать не даёшь девочке, друг мой озабоченный, м?
Но с инстинктами бороться я не желаю. Это всё – моё! Ровно настолько, насколько захочу!
Бужу её своими поглаживаниями. Дёрнувшись, она распахивает глаза и как будто не узнаёт меня. Затем быстро приходит в себя, выныривая из сонного забвения. Смотрю на неё, лёжа на боку, и наслаждаюсь. Она приподнимается на локтях и, опустив ресницы, обращает своё внимание туда, где моя рука гладит её, а средний палец всё норовит пробраться в уже влажные складочки. Что тебе снилось, Марина?
– Доброе утро. – Я ловлю её улыбку и, поцеловав плечо, оказываюсь на ней сверху.
Поднимаюсь, зажимая её бёдра коленями, освобождаю от полотенца. Глажу бархатную кожу, рассматриваю родинки на спине. Совершенное тело. Строгие волнующие изгибы, переходящие в длинные ноги. Обожаю их, они – мой персональный фетиш. Хочу их себе на плечи!
Отрываться нелегко, но вчера я и так пренебрёг защитой. Подхожу к тумбе рядом, достаю упаковку и быстро раскатываю резину. Возвращаюсь к моей модельке, которая успевает взять стакан воды с тумбочки и жадно пьёт, красиво скрестив свои стройные ноги и уперевшись одной рукой в кровать. Забираю из её рук стакан, последний глоток оставляя себе.
Её возбуждённо-растерянный вид уносит меня в омут противоречивых чувств. Хочется успокаивать, ласкать и нежить. И одновременно трахать жёстко и бескомпромиссно. Такая дилемма!
Окей, сначала – первое! Склоняюсь над ней, прихватываю ладонью за ухом и целую, укладывая обратно на кровать. Рехнуться можно, но её вкус мне даже с утра заходит. Надеюсь, ей тоже.
Покрываю её шею поцелуями, посасываю соски по очереди. Грудь у Марины очень чувствительная, я заметил. Вот и сейчас, стоит к ней лишь прикоснуться – тут же выгибается всем телом. Когда вбираю в себя соски и со звуком выпускаю обратно – стонет в голос. На вкус, как спелая вишня, сок её выпить хочется.
Марина извивается подо мной. То нежно гладит пальчиками мои голову и плечи, то коготки выпускает, царапает. Нравятся ей мои ласки! Вижу, что не играет, а натурально трясётся. За годы практики я научился считывать женскую имитацию наслаждения, причём не только в сексе. Они в этом мастерицы, и я, честно говоря, никогда не был против, мне даже нравилось так обманываться.
Марина другая. Сама себе не верит, и испытываемые ощущения сначала её пугают, но вскоре она привыкает к ним и упивается наслаждением. Молодая и горячая девочка в моих руках.
Беру её сначала нежно, как и хотел. Двигаюсь, нависая сверху. Она держит моё лицо в ладонях, наверное, ей так нужно, пусть будет так, мне нормально. Она вся сочится, внутри – кипяток, мой член от этого с ума сходит. Ускоряю темп, наблюдая, как меняется её реакция.
Марина отпускает моё лицо и закидывает руки наверх, упираясь ими в изголовье кровати. Ноги поджимает, стремясь сильнее обхватить меня. Глаза зажмуривает, запрокидывая голову, губы кусает. Всё её тело мечется, выгибается. Чего-то не хватает, да? Сейчас всё будет, милая!
Не выходя из неё, приподнимаюсь на коленях и закидываю ноги себе на плечи, как и хотел. Целую нежные икры, оглаживаю упругие бёдра и плавно толкаюсь на всю длину. Не успев перейти на бешеный ритм, замечаю, что она начинает кончать. Наблюдаю, жадно впитывая все её эмоции, будто раньше не видел, как женщины испытывают со мной оргазм. Сначала её глаза округляются, как от испуга, а рот беззвучно ловит воздух. Тело приподнимается на лопатках, и она кричит, вцепившись пальцами в мои предплечья. Словно пощады просит. Я торможу, да, но ненадолго. Лишь для того, чтобы согнуть её стройные ножки, прижав их к животу. Смотрю на раскрытую для меня промежность – эта девочка везде красива. Не отрывая взгляда, двигаюсь по инерции до упора. Мне нужно всего несколько толчков, чтобы излиться.
Откатываюсь на спину и привожу себя в норму. В комнате тихо-тихо, не считая звуков нашего дыхания.
Смотрю на лежащую рядом Марину: её глаза закрыты и кажется, она хочет уснуть. Но тут её ладонь крадётся по простыне и, найдя мою, легонько сжимает. Между рёбер словно натягивается невидимая струна, сдавливая их всё сильнее. Я… черт возьми, сам переплетаю наши пальцы и нежно касаюсь её волос. В ответ, повернувшись ко мне, она целует моё плечо и нежно трётся о него щекой.
Чувствую, как меня стремительно накрывает лавина ощущений и отголосков пережитых эмоций. Сознание тут же начинает сравнивать их с тем, что было у меня ранее, засыпать мой мозг размышлениями, приводящими к серьёзным выводам, но я намеренно стопорю его. Не нужно мне этого. Качественный трах – не более. Совпали в сексе – так бывает.
Марина хочет укрыться простынёй, я помогаю ей и, воспользовавшись моментом, встаю с намерением принять душ.
– Спи, ещё рано. – Чмокаю в плечо, прежде чем уйти.
И она покорно слушается! Когда я выхожу из душа, вижу, что она спит. Почему-то этот факт вызывает у меня улыбку.
Завтракаю как обычно, но тренировку игнорирую. Физических нагрузок мне на сегодня достаточно. К тому же вечером могу повторить. Но мысль об этом внезапно рождает тревогу. Повторим же? Может, не этим вечером… Но… ей ведь понравилось?
Спорю сам с собой:
'Глеб, о чём ты вообще?
Да ни о чём!
Повторим? Понравилось?
Кончай с этим!
Кончил. Всё! Два раза'.
Снова проверив телефон, решаю, что дела, требующие моего присутствия в офисе, всё-таки есть. Звоню водителю и мгновенно перестраиваюсь на рабочий лад. Надеваю костюм и выхожу из квартиры. Спускаясь, пишу Марине сообщение. Оно остаётся непрочитанным два следующих часа, пока я занимаюсь делами. А затем приходит лаконичное, но тёплое «Доброе утро, Глеб. Хорошо».
Глава 22
Марина
Похмельное утро хоть раз в жизни, наверное, было у каждого. У меня – нет. Я никогда не позволяла себе пить столько алкоголя, чтобы утром болела голова. Ни на выпускном, когда почти все девочки нашего класса отличились, ни в университете. Я всегда была ответственной девушкой и понимала, что такие эксперименты не приведут ни к чему хорошему.
Почему же сейчас я чувствую не что иное, как похмелье? Оно, оказывается, бывает разным – не только от излишка спирта в крови, но и от необдуманных действий.
Жалею ли я? А смысл жалеть? Скорее, мне бы хотелось, чтобы всё было иначе.
Как в сказке? Да, мы, девочки, очень долго верим в них, но я уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что реальность несколько отличается от идеальных образов, которые рисует наше воображение. Тем не менее вчерашняя ночь не мешает мне мечтать о сказке. И… принимать то, что есть!
Да, наверное, именно так! Хватаюсь за эту мысль, как за спасательную соломинку, и решаюсь окончательно вынырнуть из сонного царства.
Не получается! Как же хочется ещё поваляться и оттянуть встречу с реальностью…
Мне было хорошо с ним. Нет, не так – у меня никогда не было ничего подобного! Такого неистового секса, такой страсти – никогда. Моё тело всё ещё трепещет, вспоминая каждое его прикосновение. Он так трогал меня! Везде… Так прожигал взглядом!
Ой, мама дорогая!
Я вся плавилась в его руках, горела от касаний и чувствовала себя слабой и такой нужной одновременно. А ещё дико сексуальной и развратной. Но мне не было стыдно, я испытывала такое неземное наслаждение, что забыла обо всём на свете.
Он меня безмерно привлекает. Боже! Да я дрожу, как только вспомню о нём. Постоянно думала, начиная с той самой первой встречи в офисе… И хотела его увидеть, и боялась встречи с ним.
Нужно встать и осмотреться. Почему так тихо? Приподнимаюсь: в комнате полумрак, но сквозь тёмные портьеры пробивается свет, говоря о том, что утро в разгаре. Смотрю на смятую рядом постель, провожу по ней рукой и, скомкав покрывало, прижимаю к себе. Склонив голову, вдыхаю запах. Наверное, хорошо, что я одна – мне нужно собраться с мыслями.
Иду в ванную, и в голове тут же всплывают картинки того, что там вчера было. Щёки вспыхивают, прикладываю к ним ладони и не могу сдержать улыбку. Было, да. Ещё как было!
Захожу, смотрю на себя в зеркало: ничего нового, то же лицо, лишь живой блеск в глазах выдаёт меня, напоминая о проведённой ночи. Он отвлекает от следов небрежно смытой косметики на лице… Чёрт! Озираюсь и запираю дверь на задвижку. Где, интересно, Глеб? Кладу ладони на края раковины и продолжаю смотреть на себя в зеркале, пытаясь найти в отражении прежнюю себя. Всё в порядке, правда? Конечно! Единственное, что должно волновать меня сейчас, – это отсутствие крема для лица. Глубоко вдохнув, на выдохе надуваю щёки и отрицательно качаю головой. Как там… «подумаю об этом завтра»?
Умыв кое-как лицо и ополоснувшись в душе, заворачиваюсь в полотенце и направляюсь в гостиную. Продолжаю искать взглядом Глеба, хотя уже шестым чувством осознаю, что в квартире я одна. Вчера под его пристальным взглядом я так и не смогла сконцентрироваться на окружающей обстановке, поэтому рассматриваю сейчас.
Гостиная огромная, в ней несколько зон. Шикарная мебель умеренно распределена по всему пространству, цвет интерьера ненавязчивый. Дизайнерские люстры свисают с потолка, на стенах – одинокие бра. Всё сверкает безупречной чистотой и излучает порядок, как будто ремонт завершился только вчера и хозяева не успели въехать.
Тем не менее гостиная визуально воспринимается приятнее, чем спальня, в которой много брутальности, серых и тёмных оттенков. Чего стоят одни чёрные портьеры! А вызывающая картина, кричащая о сексе, над кроватью… Ужасная, на мой взгляд. Хотя здесь наверняка трудились профессиональные дизайнеры, а кто я, чтобы судить? Всего лишь девушка, оставшаяся на ночь? Внутри что-то болезненно царапает от посетившей меня мысли. Неприятно. И эта картина… Наверняка это работа именитого художника, и я понимаю, что повесили её не вчера и… не для меня, и… я не первая девушка, которая её увидела!.. Так! Встряхиваю головой, стараясь избавиться от ненужных размышлений. Только не в эту сторону, пожалуйста!
Следующая дверь на моём пути, скорее всего, ведёт в кабинет – Глеб говорил об этом вчера. Заглядывать туда не осмеливаюсь, хотя очень интересно посмотреть – там точно будет что-то от хозяина. Тем не менее прохожу мимо. Дальше холл – он тоже просторный, выглядит как своеобразная отдельная комната. На диванчике нахожу свою сумочку, присаживаюсь и достаю телефон.
На экране единственное сообщение, и оно от Глеба. Он уже давно в офисе – вот трудяга! Пишет, что я могу чувствовать себя как дома, кухня в моём распоряжении, и он просит позавтракать, предупреждает, что в одиннадцать придёт уборщица… Он считает, что я задержусь до этого времени. Зачем? У меня тоже есть свои дела – нужно появиться в офисе. Правда, Сергей предупредил, что это можно будет сделать не раньше обеда, ведь рабочий день вчера в связи с мероприятием затянулся. Но Глеб же не собирается звонить ему и отпрашивать меня? Посетившая догадка на миг пугает и заставляет резко выпрямить спину. Да ну, бред. Выдыхаю, стараюсь упорядочить мысли.
Это всё от напряжения и пережитых эмоций. Хочу выпить воды! Нахожу её в холодильнике и выпиваю два стакана подряд. Поехать домой – вот что мне действительно нужно. И чем скорее окажусь в своём в тёплом уютном гнёздышке, тем лучше. Эта квартира… Она не для меня. Не даю навязчивым мыслям управлять моим настроением. С чего мне печалиться? Не из-за чего, ведь так?
Отправив Глебу сообщение с благодарностью, направляюсь обратно в спальню, чтобы одеться. Параллельно открываю приложение такси, чтобы вызвать машину, но в этот миг мой телефон загорается входящим, это Глеб. Телефон моментально накаляется в руке, тогда как меня саму обсыпает холодными мурашками.
– Алло… – с осторожностью принимаю вызов.
– Доброе утро, Марина. – В его голосе улыбка.
– Доброе… Глеб.
– Как ты?
– Всё в порядке, спасибо, – отвечаю, стараясь говорить бодро.
Пауза. Я невольно начинаю вспоминать нас… Он тоже?
– Нашла, чем позавтракать?
Не искала даже.
– Я не всегда завтракаю, Глеб. Мне… достаточно выпить воды.
– Вот как? Зря.
– Возможно, но так привыкла.
– Я после обеда буду. Дождёшься меня? Если…
– Нет! Что ты! – перебиваю слишком резко и сразу жалею о своей несдержанности. – Я почти вызвала такси. Мне нужно домой, а потом ещё в офис… – произношу спокойнее и, прижимая ладонь ко лбу, начинаю ходить по комнате.
– Не нужно такси, – отвечает он поспешно. – Водитель отвезёт, куда скажешь.
– Да? Но…
– Марина, – говорит он настойчиво с ноткой раздражения, – отвезёт. Когда нужно?
Я его расстроила?
– Ммм… Сейчас?
– Торопишься?
– Нет… просто…
Что мне ему ответить? Что я неловко себя чувствую?
А я неловко себя чувствую? Не знаю!
Просто… что мне ещё тут делать? Я домой хочу!
– Хорошо, – отвечает он, не дождавшись, пока я сформулирую мысль.
Слышу, как он говорит по другому телефону, даёт указание.
– Водитель скоро подъедет, – сообщает он мне.
– Хорошо, спасибо.
– Не торопись выходить, он наберёт.
– Я поняла.
– Марина? – выдыхает он в трубку. – Всё точно в порядке?
– Вполне. Почему спрашиваешь?
– Мы же увидимся ещё? – интересуется Глеб.
– Увидимся, – отвечаю я, но мой голос звучит как-то неуверенно.
– Я бы хотел.
– Хорошо…
– Я наберу тебя.
– Хорошо.
Отключившись, я продолжаю одеваться.
Мысли одна за другой начинают кружиться в голове, заставляя собираться быстрее. Тяжёлый ком подкатывает к самому горлу, мешая сглотнуть.
«А ты думала, он тебя сюда на один раз привёз? Допускала, да. Возможно, так было бы лучше».
Надо с ним поговорить, объяснить свою позицию, обозначить рамки, статусы… и больше не встречаться.
Глава 23
Полдня в офисе оказываются совершенно бесполезны для дела и тянутся мучительно долго. Сосредоточиться на делах не получается, картинки вчерашнего атакуют сознание, не давая переключиться ни на что другое.
– Да! Я почти к сцене пробралась, глянь, какой кадр выхватила. – Ира с восторгом демонстрирует Свете снимки концерта.
– Почаще бы такие мероприятия устраивали! – мечтательно тянет Света. – Тогда и работать было бы не так тошно!
– Ага, иди скажи спасибо Серёженьке, – посмеивается Ира.
– А вот и пойду! – бросает Света, вскинув подбородок.
Она действительно поднимается и выходит, метнув вызывающий взгляд в мгновенно расширившиеся глаза Иры. В итоге зависть берёт своё: Ира не выдерживает и срывается следом.
– Вот подала же идею… – бормочет она, выбегая из кабинета.
Как же хорошо, что они обе уже ушли, когда ко мне подошёл Глеб. Девочки из отдела маркетинга, оказавшиеся рядом, куда сдержаннее в суждениях и не спешат разносить слухи.
Я тихонько усмехаюсь и делаю то, чего никогда себе не позволяла – поглядываю на часы, отсчитывая последние тягучие минуты рабочего дня. Хочу быстрее оказаться дома, но перед этим у меня важное дело: заехать в автосервис и, судя по всему, расстаться с моей машиной на все выходные.
Стрелка близится к шести вечера, и я уже собираюсь выйти из офиса, как вдруг двери распахиваются. Коллеги забегают обратно с восторженными лицами.
– Чёрт! Неужели и на моей улице перевернётся грузовик с пряниками? – выпаливает Ира, судорожно хватаясь за косметичку, хотя ровно пять минут назад поправляла макияж.
– О боже, какой мужчина! – Света с отчаянием впивается взглядом в экран монитора.
Смотрю по очереди то на одну, то на другую и, не надеясь на вразумительные объяснения, прощаюсь. Меня ждёт законный отпуск!
– Увидимся через две недели, – напоминаю им о своих выходных.
Уже на выходе машинально бросаю взгляд на монитор Светы и замираю. Вижу на нём слишком знакомое лицо. Ноги словно врастают в пол – с экрана на меня смотрят его глаза, пронзительные и обжигающие. Сила его энергетики накрывает с головой, будто он стоит рядом.
Что это значит? Неужели он здесь?
Кидаю недобрый взгляд на Иру – «грузовик пряников»? Затем смотрю на себя в зеркало – зря я решила обойтись без макияжа.
Света продолжает листать гугл-изображения, а я на негнущихся ногах выхожу за дверь, успев услышать приглушённое «Хорошего отдыха!»
Он правда здесь? Иду по коридору, а в ушах – гулкие стуки собственного сердца. Оно мечется, словно почувствовало хозяина, рвётся к нему навстречу. Но разум приказывает ногам бежать, и я слушаюсь. Сворачиваю в сторону, противоположную от кабинета директора, где, по моим догадкам, может находиться Глеб, но по пути до меня всё-таки доносятся знакомые голоса с той стороны. Ускорившись, пролетаю вниз по лестнице и оказываюсь на заднем дворе, быстро прохожу этот участок и, обогнув здание, выхожу на парковку.
Иду вдоль машин, стараясь выровнять участившееся дыхание, и вдруг чувствую невыносимое жжение между лопатками. Как будто огненный шар, догоняя меня, врезался в спину! Невольно выпрямляюсь и замедляю шаг. Скрыться всё равно не удастся. Приблизившись к своей машине, замечаю неподалёку знакомый Porsche. Останавливаюсь, на мгновение закрываю глаза и сглатываю. Хруст гравия за спиной стихает, и я плавно оборачиваюсь.
Он выглядит встревоженным, а глаза, как всегда, пытливо изучают меня, стараясь считать эмоции. Но я уже начинаю адаптироваться и вовремя гашу их.
– Привет, Марина, – тихо произносит он. Его взгляд скользит по моему лицу, задерживаясь на губах.
Делает шаг, легко приобнимает за плечи и нежно касается щеки губами. Покалывания от его щетины зажигают на коже целый фейерверк электрических импульсов.
– Привет… – шепчу в ответ и хочу улыбнуться, но замечаю коллег, рассаживающихся машинам. Это меня не радует – не хочу стать предметом их нелестных обсуждений. Глеб, наверное, неправильно воспринимает мою реакцию: слегка отстраняется и смотрит как-то подозрительно.
– Как твои дела, Марина? – спрашивает он спокойно.
– Всё хорошо…
– Поужинаешь со мной?
Секунду думаю, не зная, как правильнее ответить.
– Я не планировала, ты сказал, позвонишь… – отвечаю монотонно.
– Хорошо. Тогда завтра? – спрашивает он, мгновенно сориентировавшись.
Я убираю с лица пряди, выбитые из причёски внезапным порывом ветра, и киваю. Поправляю сумку на плече и машинально озираюсь. Мне кажется, мы оба понимаем, что договариваемся вовсе не об ужине. Это игра такая? Почему он подошёл ко мне? Мог бы просто позвонить, как и обещал.
– Да… после работы, – уточняю, вспомнив о своих делах.
– Той, которая творческая?
– Да… – проговариваю с улыбкой, испытывая удовольствие от того, что он запомнил эту информацию.
– Я заеду за тобой. Во сколько заканчиваешь?
– Около пяти.
– Твоя? – Глеб кивком указывает на мою «Корсу».
– Моя, – отвечаю, впервые в жизни испытывая неловкость за свою старенькую малышку. Хотя сравнивать её с его автопарком – глупо.
– Тогда поезжай. До завтра. – Он открывает мне дверцу.
– Пока, – произношу тихо, устраиваясь в салоне.
Глеб стоит рядом, пока я завожу двигатель и трогаюсь с места. Бросаю на него короткий взгляд, а потом вижу в зеркало заднего вида, как он направляется к своей машине. Выдыхаю! Как-то нелепо всё вышло… Разве так общается пара, у которой вчера была жаркая ночь? Хотя что я вообще об этом знаю?
Дома пытаюсь проанализировать, почему я так быстро согласилась на встречу. Я же хотела поговорить с ним… Просто… я не ожидала увидеть его так быстро, да ещё и в нашей компании. И в самом деле, не на парковке же разговаривать?
Весь вечер меня греет воспоминание о его поцелуе и еле уловимый аромат парфюма. Он же к Сергею приехал по делам, не ко мне ведь? Конечно нет…
Я и сейчас думаю, что нам лучше не повторять то, что было, но боюсь, что вновь не устою перед соблазном.
Засыпаю быстро, а просыпаюсь в прекрасном настроении, предвкушая насыщенный день.
Сегодня я работаю в фотостудии, но готовлюсь с утра с особой внимательностью к внешнему виду. Надеваю одно из любимых миди-платьев с летящим силуэтом. Оно идеально сочетается с чёрными казаками и укороченной косухой. Решаю выбрать такой универсальный вариант. Нет, не потому что держу в голове нашу с Глебом встречу, просто… мне так хочется! Внутренний голос ехидно надо мной посмеивается, но я старательно заглушаю его звуки, он и так со вчерашнего вечера не даёт мне покоя.
В студии за весь день создаю шесть разных образов. Последней к фотосессии готовится большая счастливая семья, которая подтвердила бронь в последний момент. Пришлось задержаться. Работы с ними достаточно: макияж нужен был не только маме, но и двум взрослым дочерям.
– Превосходно! Я настоящая Барби! – хлопает в ладоши младшая, увидев результат.
Она и правда напомнила куклу, и я не стала скромничать с розовым, тем более он в тренде. Замечаю, что мама и старшая дочь с удовлетворением рассматривают себя в зеркале. Что ж, я постаралась каждую сделать неотразимой, ведь это и есть магия макияжа.
К вечеру ноги гудят, но я всё равно довольна. А когда на карту падает хорошая сумма от хозяина студии – про усталость и вовсе забываю.
Глеба я предупредила, что задержусь на полтора часа. Сообщение висит прочитанным, но он ничего не ответил. Это странно, да?
Я почти целый день не думала о нём – работа хорошо отвлекает. Но сейчас начинаю метаться и маяться. Хочу позвонить ему сама, вдруг он просто не заметил сообщение, но задумываюсь, насколько уместным это будет. Вызвать такси и уехать домой – значит обидеться, бросить вызов. Как всё сложно и непонятно!
Из двух зол я всё-таки выбираю второе. Как назло, машина приезжает быстро, не оставив мне времени на раздумья. Мои нервы натянуты, они путают мысли и сковывают движения, но, стараясь унять внутреннюю неразбериху, я спускаюсь во двор старинного здания фотостудии.
Выхожу из подъезда и меня буквально сносит электрической волной: уперевшись ногой в бампер своей машины и скрестив руки на колене, стоит Глеб. Смотрит на меня своим фирменным прищуром.
Глава 24
Долетающие от него заряды ударяют в грудь, выбивая воздух. Я прикладываю ладонь к месту столкновения, делая судорожный вдох. Мои глаза, распахнутые от неожиданности, впиваются в Холодова. Он же не ждал здесь всё это время?
Слабость, как липкий воск, растекается по ногам, но по инерции я продолжаю двигаться вперёд мелкими шагами. Он, обогнув машину, устремляется мне навстречу.
– Привет, – произношу первая, почему-то испытывая чувство вины.
Остановившись в паре шагов, он жадно меня осматривает.
– Привет, – хрипит его голос. – Ты очень красивая, Марина.
– Спасибо, – отвечаю, стараясь держаться уверенно, но в памяти всплывает момент, когда он уже говорил это.
Он касается моей руки, всё ещё прижатой к груди, заключает её в свои ладони, подносит к губам и обдаёт горячим дыханием.
– Замёрзла? – Глеб легко целует кончики моих пальцев и, не дожидаясь ответа, ведёт к машине.
Открывает передо мной дверь, садит в салон и, обогнув капот, устраивается рядом. Заводит двигатель, но трогаться не спешит. Поворачивается ко мне всем телом, опустив руку на спинку моего кресла. Я чувствую исходящий от неё жар, и моё тело отзывается на его близость: сердце ускоряет ритм, в животе разливается томление, а голова наполняется густым туманом.
– Устала? – спрашивает он, сощурившись.
– Немного, – отвечаю поспешно.
Боковым зрением вижу букет, лежащий на заднем сиденье, и эта деталь заметно смягчает мой настрой и усмиряет нервы. Кажется, и Глеб провёл день не на майском пикнике с шашлыками, а за работой в офисе – об этом говорят его усталый взгляд и строгий внешний вид.
– Немного? – переспрашивает скептически. – Хочешь, отвезу тебя домой, отдохнёшь, м?
– Ты приехал для того, чтобы отвезти меня домой? – спрашиваю неожиданно дерзко.
Глеб не реагирует на мой шутливый тон, смотрит со всей серьёзностью. Холодок пробегает вдоль позвоночника, я заправляю невидимую прядь за ухо и опускаю взгляд. Хорошо, я всё поняла: шутить над ним не стоит. Я и не хотела, как-то само получилось, наверное, всё от нервного напряжения.
Замечаю, как перекатываются желваки на его скулах, и он удивлённо заламывает бровь. Его рот приоткрывается, а глаза, блуждая по моему лицу, останавливаются на губах.
Прихватив мой подбородок, он большим пальцем проходится по нижней губе, не ласково оттягивая её. Мотнув головой, с ухмылкой смотрит на мои смятые губы и медленно облизывается.
– Я жутко соскучился, Марина, поэтому приехал, – констатирует он, тяжело выдыхая.
– Глеб, я хотела… Я написала тебе, что задержусь, и ты…
Он не даёт договорить.
Рывком притягивает к себе и, жёстко прихватив за волосы, врывается языком в мой рот.
От неожиданности ахаю и полностью погружаюсь в ощущения. Он не нежен, почти грубо засасывает губы, терзая их по очереди. Кажется, будто он раздражён или даже зол – это мой вопрос так подействовал?
Глеб целует всё настойчивее, а когда мои руки обвивают его шею, притягивает к себе ещё плотнее. Пальцами впивается в бедро, отчего у меня между ног случается спазм, и я хочу стыдливо свести колени вместе. Но я продолжаю поощрять его напор, проходясь по волосам и царапая ногтями грубую кожу затылка. Боже, как мне хорошо с ним!
Его вкус у меня во рту, его дыхание, руки на моём теле и то, что они делают, – всё так, как надо.
Мы жадно целуемся, хватаем губы друг друга, сплетаемся языками. Я знаю, зачем он приехал и чего хочет. Пусть берёт. Я сама этого хочу!
Его ладонь скользит выше по бедру, сминая тонкую ткань платья и проникая в разрез. Контакт с обнажённой кожей сравним с ударом тока. Я готова вцепиться в его руку, которая неумолимо приближается к чувствительным местам, но…
Трель телефонного звонка вырывает нас из закружившегося вихря. Мы замираем, тяжело и часто дышим, по-прежнему прижимаясь друг к другу. Смотрим в глаза.
– Это такси, – доходит до меня через мгновение, и я хочу потянуться к сумке, но Глеб остаётся неподвижен.
– Ты избегаешь меня, Марина? – Он сверлит меня взглядом, пытаясь понять, так ли это.
– Избегаю? Нет… Зачем? – отвечаю я через рваные выдохи.
Телефон продолжает надрываться, и Глеб, наконец, позволяет мне выудить его из сумки. Под прицелом его глаз я справляюсь с задачей и отменяю поездку.
Глеб сосредоточен и смотрит на меня с нескрываемой похотью. Он всегда откровенно транслирует свои желания – это одновременно завораживает и пугает.
– Закажем доставку из ресторана домой? – спрашивает он прямо.
За мгновение в моей голове проносятся ответы, которые я непременно озвучила бы, будь на его месте кто-то другой. Но Глебу я молча киваю, понимая, что безвозвратно пропала. Он срывается с места, надавив на газ.
Глава 25
Доезжаем быстро, хотя до района, где находится квартира Холодова, далеко. Молчим всю дорогу, Глеб лишь уточнил при заказе, что я буду.
На парковке он помогает мне выбраться из машины и за руку ведёт к лифту. Это замкнутое пространство теперь всегда будет напоминать мне о чувствах, которые могут возникать только рядом с Глебом. Его ладони сжимают мою талию и, играя с пояском платья, тянут на себя так, что я впечатываюсь в его твёрдый пах. Пульс, учащаясь, бьёт в виски, а тело превращается в податливый пластилин, настраиваясь только на его касания. Он не сводит с меня глаз, весь такой большой, высокий и сильный. Окружающая реальность рассеивается, я кладу руки на его плечи и вижу перед собой только яремную впадину и дёргающийся кадык.
Дальше – негромкие щелчки замка, разлетающиеся по холлу, и полумрак прихожей, куда мы вваливаемся, стягивая одежду друг с друга и несдержанно целуясь. По полу разливается подсветка, Глеб подталкивает меня вперёд и крепко прихватив за ягодицы, усаживает на стоящую рядом тумбу. Мы будем делать это прямо здесь?
– Иди ко мне, – проговаривает он, вклиниваясь мне между ног и оглаживая их по всей длине.
Мне кажется, ему нравятся мои ноги. Хочу нравиться ему вся: от макушки до кончиков пальцев. Чтобы он хотел лишь меня и целовал так безудержно только меня одну!
– Какая же ты вся… охрененная, Марина, твои ноги… – шепчет Глеб, подтверждая мои мысли.
Он трогает меня всю. Каждое его прикосновение взрывается во мне сладостной дрожью и растекается приятной истомой в теле.
– Расстегни, – велит он нетерпеливо.
Делаю, как говорит. Дрожащими пальцами освобождаю застёжки на платье до самой талии, и оно слетает с плеч, повисая на локтях. Глеб рывком опускает чашечки лифчика вниз и припадает к груди. Целует, языком очерчивает ореолу и оттягивает соски, заставляя меня стонать.
– Глеб… Господи, боже мой…
Ослабив ремень, он смотрит туда, где из-под вздёрнувшегося платья видны мои чёрные трусики. Кончиками пальцев проводит по краю кружева и, чуть оттягивая ткань, ныряет под резинку. Проходится по низу живота и накрывает ладонью лобок. Моя кожа дрожит. Я упираюсь ладонями в столешницу, часто хватая ртом воздух.
Глеб стягивает с меня бельё, не отрывая взгляда от промежности. Накалённую плоть обдаёт прохладным воздухом, и я льну к нему ближе, хочу ещё его тепла. Притягиваю к себе, блуждая руками по горячей коже, трогаю грудь и широкие, сильные плечи. Тянусь к губам, выпрашивая поцелуи.
