Текст книги "Временный интерес (СИ)"
Автор книги: Люда Вэйд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Лучше бы говорила открыто обо всём что думает, а не вызывала во мне желание провоцировать и проверять её на прочность. И не было бы тогда между нами домыслов и недомолвок. Я не привык ждать шагов от девушки, замерев, мне это несвойственно.
Почему она не звонит мне? Сухие сообщения с благодарностью за очередную доставку в её город на моей машине и парой слов о делах… Всё не то.
Мне её хочется. Её смех с хрипотцой шумит в голове, длинные ноги на плечах мерещатся, и зелёные глаза призывно смотрят, будто чего-то ждут от меня.
Чего тебе надо, Марина? Что ты хочешь от меня?
Телефонный звонок прерывает мысли. Смотрю на экран – это Андрей Разитов. Вздохнув, откидываюсь в кресле. Знаю, что он предложит встретиться, но настроение не то, да и навязчивый он стал в последнее время.
– Привет, Глеб! – В голосе, как всегда, наигранный позитив.
– Привет…
– Всё в силе?
Как же у некоторых людей получается одной фразой заставить тебя чувствовать вину? Ведь мы не договаривались ни о чём конкретном – только созвониться во вторник. И будто я не знаю, что ему не встреча с пивом нужна, а возможность присоседиться к моим поставкам и приткнуться к тому же покупателю, хотя и от пива он, конечно, не откажется. Я всегда терпеливо относился к его уловкам, но не сегодня.
– Давай перенесём, я не в форме, – говорю ему спокойно.
Кстати, о форме. Пожалуй, лучше заеду в зал, полезнее будет грушу поколотить, чем лясы с Андреем точить. Заодно и мозги проветрю.
– Да не вопрос, бывай! – говорит он нарочито бодрым тоном.
– Давай, на связи, – отвечаю с усмешкой.
Не беда, поартачится – и снова будем дружно футбол смотреть и пиво пить. Сколько раз так было.
Изрядно поколотив грушу в зале, иду сначала в бассейн, потом в сауну. Контраст прохладной воды и горячего пара благотворно влияет на разгорячённые от тренировки мышцы.
Выполнив привычную серию заплывов, вылезаю из воды и направлюсь к выходу.
– Ой, простите, пожалуйста, не поможете мне с этим непослушным браслетиком? – звучит справа от меня сладковатый голосок.
Блондинка, из-под красного спортивного купальника выпирает полная грудь, губки по моде, симпатичная. И я вообще-то всегда добрый и отзывчивый в этом плане, но сегодня почему-то хочется рявкнуть на эту спасательницу Малибу, решившую, что я клюну на её пятый размер.
– Спросите у него… – Я киваю на парня в форме клуба и разворачиваюсь, услышав лишь фырканье в спину.
А может, зря? Вот же оно – привычное лекарство от всех недугов. Разве не это тебе сейчас нужно? Разве не ради этого Марину ждёшь? Уверен, что ради этого. И ни на кого другого пока мой член смотреть не настроен.
Утопаю в мягкой коже водительского кресла, взревевший мотор ласкает слух, и я срываюсь с места. Спорт и скорость – отличные анальгетики.
Мчу домой. За город. В пустоту громадного особняка, построенного с ощутимым размахом, по моему замыслу и для моей семьи. Вот только находятся здесь сейчас лишь мать и многочисленный персонал.
Глава 36
Марина
– Она у тебя весь день, да? – спрашиваю, едва за Алевтиной Ивановной закрывается дверь.
– Да. Представляешь, как подруги стали с ней. Их, наверное, там специально обучают этому, – хмыкает мама и кивком просит подать ей полотенце.
– Становиться подругами?
– Ага. Но я не жалуюсь, что ты. Мне с ней… комфортно, что ли. Ты понимаешь.
– Конечно…
– Но это не значит, что она нужна на постоянной основе, – строго произносит мама, принимаясь вытирать вымытые мной тарелки.
– Да…
– Такая «дружба» дорого обходится, – говорит мама, сверкая глазами. – Ещё и лекарства эти… на сумму, превышающую все мыслимые и немыслимые пенсионные выплаты.
– Я видела, да. Купим всё, что нужно, не переживай.
– Ох, доченька… – Мама печально качает головой, со звоном опускает последнюю чашку в общую стопку и выходит из кухни.
– Мам, говорю же: купим, – произношу твёрдо, без колебаний и иду за ней в комнату.
– Не хочу я, чтобы ты на меня тратила деньги.
– Ну что ты такое говоришь?
Присаживаюсь рядом с ней на кровать, касаюсь её руки.
– Доченька… Ты изменилась. Что у тебя с этим мужчиной?
– С каким? – машинально отзываюсь я, хотя прекрасно понимаю, о ком она.
Я ждала от неё вопросов. С самого моего приезда мама одаривала меня многозначительными взглядами, словно только и дожидалась, когда сиделка оставит нас наедине.
– С тем, что возит тебя на этих чёрных представительских машинах.
– Он не возит. Это его водители.
– Даже так. Кто он такой?
– Бизнесмен… Глеб Холодов.
Произношу его имя и смотрю на маму, уверенная, что оно ей ни о чём не скажет. Но ей и не нужны имена, чтобы сложить картину воедино, и дальше я отвечаю на стандартные вопросы, которые любая мать задаёт дочери, когда та знакомится с перспективным мальчиком.
Вот только наша ситуация немного… иная. Вернее, совсем другая. И о Глебе я рассказываю в основном то, что вычитала в интернете. И, конечно, он не перспективней мальчик, а состоявшийся мужчина.
Но мамины вопросы бьют точно в цель.
– Куда он приглашал тебя на свидания? – спрашивает мама, и я не решаюсь рассказать про тот единственный раз, закончившийся его циничным вопросом: «К тебе или ко мне?»
В итоге лепечу ей что-то невнятное.
– А как вы познакомились?
– На работе… Он наш клиент…
– И давно вы вместе? – продолжает мама. А мы вместе?
– Он дарил тебе что-то?
– Что?
– Ну подарки…
– Подарки? – переспрашиваю я, наверное, с глупым видом. Ох, Марина, тебя и покупать не нужно было. – Цветы, – отвечаю, пожав плечами.
– И какие у вас отношения? – спрашивает мама недоверчиво.
«Мы понимаем друг друга в постели», – хочется ответить мне, но, конечно, я этого не делаю.
– Он приглашал тебя к себе домой? Знакомил со своей матерью? – не унимается мама, и мой мозг закипает.
А ведь и правда, была ли я у него дома? Та городская квартира больше похожа на место для встреч, чем на настоящий дом. И да, он не представлял меня своей матери и не собирается этого делать.
– Познакомь нас, – неожиданно просит мама.
– Нет, мам, не познакомлю.
– Почему?
– Не знаю, мам, у нас… пока не те отношения…
Боже, да у нас отношения без отношений. И это «пока» – навсегда.
– Понятно… – произносит она, отводя взгляд в сторону.
– Мам…
Ей и правда всё понятно.
– Ты у меня очень красивая, доченька, – говорит мама.
Я кривляюсь, строя смешную гримасу, и мы обе смеёмся, а затем обнимаемся. В маминых объятиях тепло, уютно и беззаботно.
Голова лежит на её коленях, а нежные поглаживания дарят безмятежность и спокойствие.
– Когда мы с твоим папой начинали встречаться, он уже был при должности, с хорошим окладом, машиной и квартирой. Но я полюбила его не поэтому. Знаешь почему?
– М?
– Он понравился моей маме.
– Серьёзно?
Папа и бабушка преподавали в одном университете и были знакомы задолго до того, как папа встретился с мамой и узнал, чья она дочь.
– Да, я очень переживала из-за их отношений. Они на момент нашего знакомства были… натянутыми.
– Правда? Ты не рассказывала… Из-за чего?
– Что-то касалось их преподавательской деятельности. Сейчас уже не важно. Но он помог ей вывезти студентов на ежегодный форум, где они защищали научные работы. Для бабушки это было критически важно, дало ей карьерный толчок – она получила грант, а потом и научную степень.
– Как он это провернул?
– Даже не знаю, но подкуп был засчитан. Ему была важна я. А мне – общение с мамой и наши общие хорошие отношения в будущем.
– Как здорово. Почему ты раньше не рассказывала?
– Ты знаешь, я сама осознала это не так давно. Мужчину характеризуют его поступки – помни это всегда. Я тебя очень люблю и хочу, чтобы твой избранник ценил тебя по-настоящему.
– Я поняла…
– Тебе нужно поговорить с ним, – заявляет она бескомпромиссно.
– Зачем?
– Чтобы он понял, с кем имеет дело.
Не хочу анализировать всё услышанное. Мозг отторгает любую попытку мыслить в этом направлении, уступая дорогу нахлынувшим чувствам.
Ухожу в свою комнату, чтобы поразмыслить над мамиными словами, но проваливаюсь в сон, а утром меня будят обрывки голосов.
– Не сомневайтесь, я дам лучшие рекомендации, – убеждает мама Алевтину Ивановну, но та явно из-за чего-то расстроена.
– Как только закончится отпуск… – слышится её встревоженный голос.
– Вы снова вернётесь! Не переживайте!
Прощальные реплики, шуршание вещей и хлопок закрывающейся двери.
– А зачем она мне тут, если у тебя ещё целая неделя отпуска? – непонимающе произносит мама за завтраком. – Я же правильно поняла – тебе в понедельник на работу?
– Д-да…
– Ну вот и отлично! Проведём время вместе!
Почему я не верю, что только в этом причина?
Хотя, возможно, так будет лучше.
Эти дни мы по-настоящему плодотворно проводим с мамой. У нас, оказывается, накопилось много дел по дому. За мытьём окон и вытиранием пыли, притаившейся в укромных уголках, время проходит не так заметно.
Погода балует теплом, и мы, как советовали врачи, подолгу гуляем в парке, дышим свежим воздухом и, конечно, разговариваем. Мама много вспоминает об отце и рассказывает об их отношениях то, о чём я раньше не знала, и ничего больше не спрашивает о Глебе, чему я очень рада.
Я позволяю себе думать о нём украдкой, поздним вечером. Уткнувшись лицом в подушку, остаюсь наедине с терзающими душу мыслями и с отчаянием осознаю, как сильно скучаю.
Скучаю так, что по щекам градом катятся слёзы – горькие и печальные. И я ничего не могу с ними сделать. Только крепко сжимаю ладони в кулаки и тихо скулю, до боли закусив губу. Не в силах заставить себя ни позвонить, ни написать ему. Пальцы немеют, а все слова испуганными птицами улетают прочь, оставляя лишь леденящую дрожь и гулкое безмолвие вокруг.
Ночами хватаю телефон – а там пусто. Перечитываю нашу последнюю переписку, где только мои сообщения, датируемые днём моего приезда к маме.
От него: «Хорошо, будь там». И всё.
И вот я здесь.
Уже целых пять дней.
Утром просыпаюсь от вибрации звонка. Сбросив одеяло, рывком сажусь на кровати и смотрю на экран телефона, который всю ночь провёл в моей руке. Звонит Глеб. В полусонном оцепенении принимаю вызов, уверенная, что это лишь сон, слышу его голос:
– Марина, я соскучился, приезжай. Я отправил за тобой машину.
Глава 37
Город встретил меня значительными переменами, будто кто-то перемотал плёнку вперёд за время моего отсутствия… Стремительно выросшую траву убирают жужжащие газонокосилки, а прохожие уклоняются от назойливых хлопьев тополиного пуха, норовящего забиться в глаза и нос. Знойная жара властвует, подтверждая прогнозы синоптиков об аномально засушливом лете.
Мама, как и ожидалось, не одобрила мой внезапный отъезд. Я не знаю, поверила ли она в неожиданно возникшую «срочную работу», но я всё равно сделала по-своему.
Я и не слишком пыталась убедить её в правдивости своей выдумки.
Да, он позвонил. Да, я хочу видеть его.
И вот я уже на заднем сиденье хорошо знакомой машины, нервно перебираю звенья браслета на запястье и прокручиваю в голове сценарий нашей встречи.
Сегодня за рулём снова Виктор.
– Мне нужно на Вяземскую, 35, – говорю я ему, понимая, что он по умолчанию повезёт меня в квартиру Глеба, – а после – на Ольховскую…
Ловлю в зеркале заднего вида его растерянный взгляд.
– Марина Николаевна, у меня другие вводные, надо бы уточнить… – бормочет водитель, почёсывая затылок.
Это мне нужно уточнить?
– Тогда уточните, будьте добры.
Нет уж, звонить и спрашивать, можно ли мне посетить собственную квартиру перед тем, как поехать к нему, я не стану.
Виктор набирает номер и, уточнив свой вопрос, что-то недолго слушает в телефоне.
– Нужно ехать на Ольховскую, – невозмутимо сообщает он итог переговоров.
Вот как? Прекрасно! Просто чудесно, чёрт возьми!
И почему я не удивлена? Нет, сегодня нам точно не избежать разговора. Хватит с меня! Он унижает меня таким отношением! Я ему не эскортница, не девушка по вызову.
Всю оставшуюся дорогу меня пожирают ядовитые мысли, а в голове змеятся планы предстоящего разговора, один мрачнее другого.
Машина останавливается на подземном паркинге, и я, не дожидаясь, пока водитель откроет мне дверь, быстрым шагом устремляюсь к лифту.
Отражающая блеск кабина взмывает вверх, выхожу на нужном этаже, вижу просторный холл и призывно распахнутую дверь в знакомую квартиру.
Внутри тишина, приятно пахнет чистотой, свежестью недавней уборки.
Глеб стоит, подперев косяк плечом, и смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, но лица не вижу из-за слепящего солнца. Зажмуриваюсь.
– Привет. – Отделяющаяся от стены фигура приближается и обретает чёткие очертания. – Как доехала?
Его запах приближается вместе с ним и блокирует остальные витающие в воздухе ароматы. Дышу им глубоко, каждой клеточкой тела.
Выдыхаю шумно, скрещиваю руки на груди, готовясь к атаке.
– Здравствуй, Глеб…
– Тебя долго не было, Марина. – Глеб игнорирует мой настрой, встаёт вплотную и заключает моё лицо в ладони. – Ты скучала?
Хватаюсь за его запястья. Зачем ему мои признания? Не дождётся… Но ему и не надо.
Исследует взглядом моё лицо, будто пытаясь отыскать изменения, приближается и целует.
Хочу увернуться, но он крепко держит. Смещает ладонь на затылок и давит сильнее. Толкается языком, раздвигает сомкнутые зубы и проникает глубже, вылизывая каждый уголок, лишая воздуха и вызывая жалобные стоны.
Мои вцепившиеся в него руки послушно обвивают крепкие плечи и шею. Целуемся, кажется, целую вечность.
На его лице довольная ухмылка, с которой он принимает мою капитуляцию.
Тряпка! Тряпка!
Какая же ты безвольная тряпка, Марина!
Как же я соскучилась!
Руки Глеба такие тёплые, до боли знакомые, уже родные. Моё тело откликается на каждое его прикосновение, трепещет рядом с ним. Льну сильнее, хочу быть ещё ближе, чтобы целовал и прижимал к себе, ласкал всю.
Трогаю его каменный торс, увитые венами руки, мускулистые плечи, широкую, сильную спину.
Глеб приподнимает меня, и я обхватываю ногами его пояс.
В спальне быстро стягивает с меня джинсы вместе с бельём и садит к себе на колени.
– Сама… – командует он, приспуская домашние брюки и обхватывая моей ладонью свой член.
Помогает справиться с презервативом, и я опускаюсь до упора. Запрокинув голову, утопаю в ощущениях.
Плавно раскачиваюсь, подгоняемая его сильными руками, держащими мои бёдра. Его мышцы гудят напряжением, я стараюсь двигаться быстрее. Стону от пронизывающих тело импульсов, почти хнычу, захлёбываясь возбуждением.
Глеб чувствует приближение моего оргазма, прижимает к себе и, откинувшись на спину, начинает сам вбиваться снизу быстрыми, глубокими ударами.
Его движения горячи и требовательны, а во взгляде просьба. Понимаю, что нужно от меня, и кончаю в тот же миг. Ещё трясусь в его руках, когда он финиширует следом.
Наши взмокшие, раскалённые тела словно слились в единое целое. Я лежу сверху, и частое дыхание вздымает грудные клетки – его и мою.
В этот момент я понимаю, что не решусь уйти от него. Я, не щадя себя, без остатка растворилась в нём каждой клеточкой своего существа. Я люблю его и пробуду рядом столько, сколько смогу.
Спустя время мы лежим на прохладных простынях, переплетя ноги. Моя голова покоится на его плече, а пальцы вырисовывают на груди узоры, закручивают жёсткие волосы в причудливые завитки.
– Почему ты сама не позвонила мне? – спрашивает он, нарушая тишину.
– О чём ты?
– Водитель позвонил. То есть Виктор, – уточняет он насмешливым тоном.
– Я попросила его заехать сначала ко мне домой, – говорю, стараясь пробудить бушующее ранее возмущение, – но он заявил, что у него другие «вводные»!
– Вот я и спрашиваю: почему ты сама мне не позвонила?
– А почему я должна была это делать? – Я приподнимаюсь и смотрю на него.
Глеб, не скрывая довольной усмешки, вальяжно откидывается на подушки.
– Не должна, конечно…
– Послушай, Глеб… – начинаю грозно, но его снисходительный взгляд гасит пламя моего гнева. Всё, что я планировала сказать, что пылало во мне по дороге сюда, сгорает дотла. Пепел разлетается по ветру, и все претензии кажутся детским лепетом.
– Я весь внимание. – Его рука оглаживает моё бедро, медленно подбираясь к ягодице. – Говори, что тебе не нравится – и что нравится тоже. Поняла меня?
Киваю.
– Так нравится? – Он проводит ладонью вдоль промежности, проникая глубже в складки.
– Это нечестно, Глеб…
– Почему? Говори, я слушаю…
– Ты относишься ко мне как к содержанке! – выпаливаю на одном дыхании, пока страсть не вытеснила остатки возмущения.
Глеб застывает на миг, а потом продолжает наглые ласки, становящиеся всё откровеннее.
– Марина, – произносит он после паузы, – шлюхам не делают куни и не пьют их оргазм губами.
– Боже… – Я пытаюсь спрятаться у него на груди, но он не позволяет. Поднимает моё лицо за подбородок, заглядывает в глаза и коротко целует в губы.
– У меня для тебя подарок, – сообщает Глеб как ни в чём не бывало.
– Правда? Ещё один отпуск? – стараюсь отвлечь его от того, что происходит внизу.
– Почти…
– Покажешь?
– Позже…
Глава 38
В салоне витает запах кожи, смешанный с пьянящим дыханием новизны. Ладони скользят по ободу руля, жадно впитывая тактильные ощущения. Провожу пальцами по приборной панели, по гладкой поверхности консоли, сжимаю прохладный металл рычажка переключения передач – здесь всё безупречно. У девушки Глеба Холодова не может быть иначе.
Да, вчера он назвал меня своей девушкой. Правда, в контексте фразы: «Марина, забудь про своё корыто, у моей девушки должна быть нормальная машина». Стоит ли на этом акцентировать внимание? Нет? Или всё же да?
Я быстро адаптировалась к новому автомобилю, но моим коллегам, скорее всего, потребуется чуть больше времени. Припарковавшись на привычном месте, покидаю салон и направляюсь ко входу в здание. Не могу удержаться, чтобы не обернуться. Да, здесь она выглядит чужеродно. Не совсем как летающая тарелка, но что-то близкое к этому. Возможно, в другом цвете она бы не так бросалась в глаза. Моя скромная Корса, кстати, тоже была красной, но органично вписывалась в серую массу на рабочей парковке.
Поймав на себе несколько заинтересованных взглядов коллег, дежурно здороваюсь и двигаюсь дальше по коридору.
– С приобретением! – выпаливает Слава, наш сисадмин, догоняя меня.
– Спасибо, – отвечаю спокойно.
Его брови взлетают вверх, на лице застывает неприкрытое удивление.
– О… Я думал, клиентов… Или, может, корпоративная…
Оставив его догадки без ответа, сворачиваю к своему кабинету. Может, и правда пусть думают, что я приехала на машине клиентов? А что, у нас пару раз возникала необходимость лично доставить машину. Или, например, Сергей решил обзавестись корпоративным автопарком и начал с покупки такого дерзкого варианта? Вряд ли.
А вот, кстати, и директор собственной персоной.
– Доброе утро, – приветствую его первой.
– Привет, Марин. С выходом! Зайди ко мне после обеда, – выпаливает он и, улыбаясь, загадочно подмигивает.
Что это с ним?
– Хорошо, – отвечаю невозмутимо и провожаю его взглядом.
В кабинете ещё никого нет, чему я несказанно рада. Расставляю сувенирчики на столах девочек и наливаю себе кофе.
Подхожу к окну с чашечкой в руках и, пытаясь в очередной раз осознать свои ощущения, смотрю на свой подарок. Он немного выбил меня из колеи – я не ожидала такого сюрприза. И я, наверное, должна быть рада. Разумеется, я довольна, но почему-то не смогла отобразить всю гамму положительных эмоций на лице, когда Глеб протягивал мне ключи. Он точно заметил моё недоумение. Я почти сразу постаралась взять себя в руки и выразить должное восхищение, но, как известно, в памяти остаётся первое впечатление. А потом зачем-то с ностальгической грустью упомянула о своей Корсе и получила ответ: «Забудь про своё корыто».
Смешно и грустно одновременно, и даже немного жаль красную красавицу, стоящую на парковке. Не заслужила она такой прохладной первой встречи. На такой шикарный подарок и реагировать нужно соответствующе – с искренним восторгом.
В памяти всплывает недавний ролик из сети, когда один известный рэпер подарил своей девушке машину. Как она визжала и прыгала вокруг неё! Устроила настоящий перфоманс! Сделала кучу фото и тут же выложила их у себя в аккаунте, получив тысячи лайков. Это было месяца три назад, но я до сих пор натыкаюсь на истории в ленте, где она неустанно восхищается подарком и хвалит щедрого бойфренда. Молодец! В следующий раз, возможно, получит кольцо с бриллиантом.
В кабинет залетают девочки и тут же принимаются разглядывать свои подарочки. Весело щебечут и пытаются забрасывать меня вопросами об отпуске, но я умело блокирую обсуждение отдыха, прикрываясь накопившимися делами. И действительно, работы за время моего отсутствия скопилось непочатый край, её, ожидаемо, никто не делал. С головой погружаюсь в бумаги, а после обеда, как было велено, направляюсь на аудиенцию к Сергею.
– Как мама? – интересуется он первым делом, и я тут же испытываю неловкость, смешанную со стыдом. Ведь он подписал мне срочный отпуск для ухода за мамой, а я успела побывать на люксовом пляже.
– Лучше, спасибо…. За ней присматривает сиделка, – произношу, смотря в пол. Глеб позаботился о том, чтобы её вернули, сразу после моего отъезда.
– Если что-нибудь понадобится, обращайся, постараюсь помочь, – предлагает начальник участливо.
– Спасибо, пока всего хватает! – Мне снова неловко. Но почему? Разве я сделала что-то предосудительное?
И тут Сергей как-то странно на меня смотрит. Или мне это только кажется?
– У меня для тебя новость, – продолжает он.
– Д-да? – Похоже на паранойю, но мне становится тревожно.
– Помнишь наш разговор о другой должности? – спрашивает он, пристально глядя на меня.
– Да… Конечно, – пытаюсь изобразить заинтересованность.
– Я намерен объединить отделы продаж нескольких филиалов, и мне нужен будет руководитель для этого направления.
– Понятно…
– Должность ответственная, объём работы – огромный.
– Я поняла, да…
– Уровень заработной платы соответствующий.
– Да, конечно…
– Но всё не так просто. Будет конкурс, кандидатов несколько. Если ты готова, дай мне знать в течение двух недель… У тебя хорошие шансы, – заключает он, не сводя с меня глаз.
Я почему-то с облегчением выдыхаю. Две недели? Окей! Что-нибудь решу за это время.
Уточнив кое-какие детали, спешу покинуть кабинет. Не хотелось бы показаться просителем, который в последний момент даёт задний ход, но, похоже, именно так всё и выглядит.
Новая должность, новые деньги – это ли не повод для радости? Безусловно. Но только не тогда, когда ты горишь делом, никак не связанным со страхованием, и стремишься направить все силы туда. Вот бы забежать вперёд и подсмотреть, получится ли у меня.
Приезжаю домой, но не перестаю думать о планах. «И хочется, и колется» – иначе не охарактеризовать моё состояние.
Отчаянно нуждаюсь в поддержке, в душевном разговоре, но Эмми не может – у Алиски жар. Мы переносим наше душевное общение и передачу подарков на неопределённый срок.
Я звоню маме, но не за советом – не хочу её напрягать – а просто, узнать, как она. Но мама общается скупо, будто только и ждёт от меня отчёта о разговоре с Глебом, на который я, конечно, никогда не решусь. Почему? Потому что не считаю его уместным.
Боюсь всё испортить. Я чувствую, что запуталась в недосказанности, скрытых обидах, но не могу ничего изменить. Иногда всё чудесно – будто парю в облаках рядом с ним, а потом вдруг чувствую себя игрушкой в его руках.
Вот и сейчас терзаюсь сомнениями: могу ли я просто так позвонить ему, или он ещё занят и будет не рад, что отвлекаю? Глеб никогда не предупреждает о своих планах, а я не хочу навязываться. Верчу телефон, ожидая чего-то, и вдруг он вспыхивает входящим уведомлением. Ожидая увидеть что-то в стиле «Я отправил за тобой машину, выходи», вижу сообщение от Олега, с которым мы пытались строить отношения месяца два назад:
«Привет, Марина. Как твои дела? Ты не выходишь у меня из головы. Вопреки твоим пророчествам, не могу тебя забыть. Подари мне свидание, прекрасная девушка. Дай мне ещё один шанс. Я очень прошу. Пожалуйста! В любое время и в любом месте…»
И россыпь сердечек, цветочков и грустных смайликов.
Вот чёрт!..
Глава 39
Глеб
– Глеб Николаевич, вся информация у вас на почте, по отелю данные продублировала, – произносит Оля, выходя следом за мной из приёмной.
– Благодарю, Ольга. Посмотрю, – отвечаю я, не сбавляя темпа.
– Звонил Исаев Борис Ильич… повторно.
– Я же сказал: перенаправить к Михаилу. – Неугомонный старик, чует, что кресло под ним шатается. Что-то затевает?
– Он отказался с ним говорить.
– Его проблемы, – бурчу себе под нос.
– Просил передать дословно: «Вопрос не терпит отлагательств».
– Я понял. Спасибо, Оля. Хороших выходных! – обрываю её, давая понять, что дальше сопровождать меня не нужно.
Все мысли уже о той, кто сидит внизу в машине. Понимаю, некрасиво заставлять её ждать. Совсем не в моих правилах, но дела не отпускали.
Направляюсь к лифту и спускаюсь в подземный паркинг офисного здания, где меня встречают чёрный автомобиль, уютный салон… и её тёплые губы.
– Прости, закрутился, – произношу, вглядываясь в глаза и пытаясь понять, всё ли в порядке.
Спустя пару мгновений мы уже мчим в аэропорт.
У меня дела в столице. Марина сначала отмахивалась от приглашения, ссылаясь на вторую работу, которой будет занята все выходные, но я был настойчив и убедителен. Мы и так всю неделю не виделись – не личная жизнь, а какие-то качели. Она почему-то избегает оставаться у меня на ночь. Подозреваю, что не нравится моя квартира. Мне что, купить другую? Убрать картину над кроватью? Я не знаю, что её обрадует, а сама необходимость анализировать наши отношения непривычна и вызывает замешательство. После своего развода я избегал подобного, да этого и не требовалось.
Смотрю в зелёные омуты её глаз и читаю в них смятение последних дней: Марине тоже было о чём подумать. Изводит себя, решает что-то. Ей становится некомфортно со мной? Или всегда так было? Как долго выдержит? Мой подарок не помог, лишь усложнил всё. Кто бы мог подумать? Впрочем, реакции с восторженным визгом и потоком фото в сеть от Марины я точно не ждал. Но её недоумение меня разозлило, будто ей стало стыдно, когда поняла, что этот «Мерс» для неё. Я ведь как лучше хотел – её старой тачке давно пора на разбор.
Я сжимаю её ладонь весь полёт. Присутствие Марины рядом стало нормой, она как-то пластично вплелась в моё нутро, заняла там место, не нарушая привычного течения. В постели мы – единое целое, но жизнь не ограничивается лишь этим. Это, прежде всего, ежедневная близость, совместный быт, а мы с ней разные. Я не готов поступаться устоявшейся жизнью, а ей будет лучше с кем-то более практичным и менее обременённым делами и прошлым опытом.
Мысль о ком-то другом, касающемся её тела, впивается саморезом в самое сердце, мучительно медленно проворачиваясь под рёбрами. Нет. Не хочу отпускать… Пока.
В столице мы с Мариной наметили культурную программу: прогулки, вечер в театре… Но всё же основная причина полёта – дела. И сегодня я спешу посетить одного влиятельного человека, с которым мы условились увидеться в его любимом загородном гольф-клубе. Марина вспыхнула, как только узнала о возможности посетить просторные зелёные поля. На мои предостережения о деловом характере встречи и уговоры прогуляться по магазинам, пока меня не будет, она заверила, что не будет мешать и хочет поехать со мной.
– У нас всё те же правила, Глеб, но твой интерес мне понятен. – Анатолий Геннадьевич Лаврентьев, как всегда, невозмутим и излучает спокойную сосредоточенность. Близкий друг моего отца, сейчас он занимает высокий пост в министерстве. Наши редкие встречи касаются рабочих вопросов, но также он помогает мне советами и нужной информацией.
– Федеральные контракты, сами понимаете, – говорю я, прицеливаясь клюшкой к белому мячу, лежащему на зелёном ковре идеально подстриженной травы.
– Весь в Николая, – усмехается Лаврентьев. – Так же стремишься взять от жизни всё, до последней капли. Достичь, заработать, покорить… Только вот жениться чего не надумаешь?
– Уже был, – отрезаю я и уверенно отправляю мяч в полёт.
– Как сын? – спрашивает он, следя за траекторией удара.
– Вырос, – сухо отвечаю я.
– Женится быстрее тебя! – раскатывается его смех, а мой мяч опускается далеко от лунки. Выигрывать у таких знатоков жизни, как Лаврентьев, – моветон.
Подхватив клюшки, мы неспешно движемся к упавшему мячу по полю.
– Власть у вас в регионе хрупкая, сам знаешь. Оттого и трещит всё по швам, – говорит Анатолий Геннадьевич после короткой паузы.
– Она давно такая, а всё держится. Поэтому Вахрушев к нам зачистил?
– И поэтому тоже. Сейчас времена меняются, наверху заинтересовались. Не всё, видать, чисто у вас…
– Вахрушев-то чист? – спрашиваю, не скрывая сарказма. Я знаком с ним и пересекался по бизнесу, поэтому могу судить о его методах работы.
– Не в нём дело. Говорил я тебе: надо самому в кандидаты метить, а ты: «Политика – не моё». Бизнес спокойнее вести с должностью, а теперь мне этого… типа приходится продвигать. Но ты с ним переговори, он сам не против будет, и тебе полезно. И чем быстрее, тем лучше.
– Переговорю, – киваю я. – Как раз в столице все выходные буду, совмещу приятное с полезным.
– Вот и совмести, – подмигивает он и косится в сторону, где Марина и его внук что-то оживлённо обсуждают.
Я тоже смотрю вдаль. Взору предстаёт сцена, режущая глаз: стоя позади Марины, этот долговязый юнец увлечённо наставляет её, как правильно держать клюшку и целиться перед ударом. Сколько ему лет? Пытаюсь вспомнить и прихожу к неутешительному выводу, что они должны быть ровесниками. Значит, у них наверняка есть общие интересы. До этого «мастер-класса» с оттачиванием удара по мячу они весело рассекали по полю на гольф-каре. Лучше бы прошлась по бутикам, как я и предлагал. Нет же, заявила, что должна непременно увидеть поля для гольфа. И как ещё я мог её отговорить, если даже ЦУМ с безлимитной картой в пролёте?
– Только он всё чаще у вас в городе околачивается. Дела, говорит, какие-то появились. – Снова слышу голос Лаврентьева.
– Понял, Анатолий Геннадьевич, разберусь. Спасибо за поддержку.
Сделав пару звонков и узнав нужную информацию, думаю о встрече с тем, кто намеревается занять высокий пост в нашем регионе. Сегодня он на закрытом вечере в клубе, и я думаю поехать туда один. Знаю, подобные встречи не зря носят штамп если не секретности, то уж точно конфиденциальности. Мне не привыкать посещать подобные мероприятия для решения важных дел, а вот Марине лучше остаться в номере.
– Ваша взяла. Гольф, увы, не моя игра. – С нескрываемой досадой крепко жму руку другу своего отца.
– Ну где-то ты должен проигрывать. – Лаврентьев довольно ухмыляется и, улыбаясь, вновь бросает взгляд в сторону своего внука и Марины. Вот же старый лис. Нахрена он за собой его таскает? Преемника готовит, что ли?
