Текст книги "Временный интерес (СИ)"
Автор книги: Люда Вэйд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глеб остаётся неумолим и следует своему плану: подхватив под колено, ставит мою ступню на тумбу. Вижу сверкающие огни в его глазах, когда он целует лодыжку, прежде чем поставить вторую ступню рядом. Я открыта перед ним, уязвима, вся трепещу и жажду продолжения. Всё это похоже на безумие, но мне сейчас так хорошо, что кажется, так будет всегда.
Глеб обводит ладонями внутреннюю поверхность моих бёдер и вдруг дует туда, где и без того всё ноет и пульсирует. Его пальцы накрывают клитор и скользят вдоль складок, растягивая влагу. Моё дыхание рвётся в бешеном ритме, а с губ срывается громкий стон. Сквозь шум в голове слышу шелест фольги и чувствую мягкое растяжение. Оттянув мои волосы назад, Глеб пытливо смотрит мне в глаза, и я обхватываю его шею, давая понять, что готова.
Его тело горит, он крепко держит меня и резко входит до упора, глядя в глаза. Продолжает двигаться, постепенно наращивая темп. Лязг металлической пряжки ремня отбивает ритм его толчков – от каждого меня накрывает горячей волной. Запрокинув голову, я полностью растворяюсь в ощущениях.
Холодов ускоряется, наполняя воздух вокруг нас сбивчивым дыханием, влажными звуками и моими выкриками его имени. Напряжение собирается внизу живота, подступает всё ближе и, наконец, взрывается, рассыпаясь по коже тысячами дрожащих осколков.
Глеб ещё плотнее прижимает к себе и, почти укладывая на поверхность, продолжает таранить моё тело, уткнувшись в шею. Совершает череду самых яростных толчков и с глухим рыком замирает во мне.
Тяжело дышим вместе, не двигаясь. Мои ноги обвивают его талию, руки – шею.
Придя в себя, чувствую лёгкую боль от неудобной позы, но всё это меркнет перед ощущением зализывания горящего укуса на моей шее.
– Больно? – бормочет он, пытаясь подуть на это место.
– Всё хорошо, – шепчу я тихо.
Глеб заглядывает мне в глаза, а затем нежно целует скулы, щёки, губы.
Так и не выпустив из объятий, несёт в комнату и укладывает на прохладные простыни. Мы вместе снимаем с меня платье, Глеб подкладывает мягкую подушку мне под голову и велит отдыхать.
Глава 26
– Попробуй с этим соусом, – предлагает Глеб красиво оформленные ресторанными поварами кусочки курицы.
Насаживаю на вилку один, макаю в соус и смакую на языке приятный остро-сладкий вкус.
– Понравилось? – уточняет он, глядя на меня.
– Да, вкусно, – отзываюсь я. Не в силах разорвать зрительный контакт, я облизываю губы. Слегка замешкавшись, перекидываю ногу на ногу.
Может быть, это глупо – смущаться после того, что между нами было, но я всё ещё не могу открыто смотреть на него. Точнее, могу во время секса, сейчас же всё больше рассматриваю украдкой.
Глеб с невозмутимым видом восседает на высоком барном стуле напротив меня. Он удовлетворён и спокоен.
– Ты всегда заказываешь еду из ресторана? – спрашиваю я, осматривая кухню. Шкафчики, полки, столешница – всё очень гладкое и чистое. Я не вижу ни одного прибора, кроме кофемашины, и не сразу заметила, где находится плита.
– Я редко ем дома, – отвечает невозмутимо.
На столе выставлена, кажется, добрая половина меню ресторана, но мы почти ничего не съели. Я обычно не ужинаю в такое позднее время, и сейчас моё эмоциональное состояние далеко от стабильного, поэтому голода не чувствую.
– И сейчас ничего не съел, – замечаю я.
Он встаёт со своего места и, открыв верхний кухонный шкаф, достаёт пачку кофейных зёрен. Пользуясь моментом, разглядываю его мускулистую спину, широкие плечи, узкий пояс и крепкие ягодицы под низко посаженными домашними брюками. Уверена, Глеб пользуется популярностью у женщин. Что ж, теперь и я попала под его обаяние.
– Я не голоден, Марин, – произносит он спокойно, вскрывая пачку.
– Но пьёшь кофе на ночь?
– Сегодня можно, – отвечает он тихо, обжигая меня взглядом, от которого хочется поправить полы халата. Я заметила его в ванной на полке и надела не спросив. Кажется, он новый: я тщательно его осмотрела, он не пахнет кондиционером для белья, напоминает стандартный отельный. Такой же белый, махровый, не хватает только логотипа корпорации Холодова.
– Эта квартира не выглядит как твой дом, – решаюсь озвучить навязчивую мысль, давно крутящуюся в голове. Жалею тут же об этом. Какой ответ я жду от него?
– Почему же? – интересуется, подходя ближе.
– Ты согласовывал выбор сюда… – обвожу взглядом пространство, – предметов интерьера?
– Каких, например?
– Ну… картина в спальне, – спрашиваю, как бы между прочим. Сколько девушек до меня её видело, интересует больше, но этот вопрос пусть останется без ответа.
Глеб кидает взгляд в сторону комнаты, поднимает бровь, и провокационная улыбка появляется на его лице. Он подходит к одному из шкафов кухни, оказавшимся винным, и извлекает одну из бутылок. Ловко вскрыв её, наполняет бокал и подходит ко мне.
– Выпей. Ты напряжена, – говорит, поднося его к моим губам. Я делаю глоток, следом ещё один. Терпкий согревающий вкус напитка разливается теплом по телу. – Дизайнеры занимались выбором, Марин.
Глеб ставит бокал на стол и возвращается к своему кофе.
– Ты хотела определиться с работой, уже решила что-нибудь? – неожиданно спрашивает он. – Ты слишком много трудишься, Марин.
– Пока нет, но я в отпуске с понедельника, может, за это время что-нибудь придумаю.
Глеб мечтательно закатывает глаза к потолку.
– Ох, это манящее слово «отпуск». И… куда собираешься?
– Никуда… Я поеду к маме, её выписывают в понедельник. Сергей предложил выходные, как только узнал о моей ситуации. Мы договорились, что отдохну после мероприятия.
– Сергей заботится о моральном климате в коллективе? Похвально… – произносит он с ухмылкой.
Не зная, что ответить, лишь пожимаю плечами и продолжаю наблюдать за его манипуляциями с кофемашиной.
– Ты думала о полноценном обследовании в городе? Моё предложение в силе: устроим её в клинику на Борвинской.
Честно говоря, взглянув на их цены, я и сама не стала бы предлагать маме этот вариант. Какой в этом смысл? Мне это просто не по карману.
– Пока сама присмотрю за ней, а там посмотрим. Да и мама не любит разъезды, – отвечаю я уклончиво.
– Ты собираешься провести там весь отпуск?
– Планировала, да…
– И сама не отдохнёшь, и маму не продиагностируешь, – констатирует он. – Марина, есть профессиональные службы, которые занимаются подобной работой. За ней же кто-то присматривал до этого?
– Да, соседка. Буду и дальше с ней договариваться, она раньше в больнице работала, – произношу, подчёркивая её компетенцию.
– Врачи что говорят?
А что могут сказать врачи в обычной районной больнице?
– Сказали, что выдадут направление в областную больницу…
Мне вообще кажется лишним этот разговор о моих проблемах. К чему это всё?
– Соседка – это, конечно, хорошо, но, если ты позволишь, я займусь этим вопросом и решу всё гораздо удобнее для тебя и полезнее для твоей матери. Я это точно знаю, потому что у меня была похожая ситуация с моей, – говорит он, сведя брови вместе.
– С твоей мамой?
– Да, у неё тоже был инсульт.
Глава 27
Машина, управляемая водителем Глеба, везёт меня в родной город. Я чувствую себя очень комфортно на заднем сиденье седана представительского класса: успеваю общаться с клиентками, согласовывать записи на макияж и предаваться воспоминаниям.
Он не отпустил меня домой тем вечером. Закусываю губу и откидываюсь на подголовник, томно прикрывая глаза. Лицо заливает краской, как только вспоминаю о том, как жадно он брал меня ночью. И потом на следующий день. Как я стонала под ним, сначала выпрашивая пощады, а потом умоляя не останавливаться. И он всё делал так, как мне нужно. Его взгляд, полный безумного наслаждения, до сих пор стоит перед глазами. Низ живота наполняет теплотой, а мозги обволакивает пелена только от одних этих мыслей. Я до сих пор ощущаю его касания на коже, слышу слова, чувствую вкус.
Холодов предложил, чтобы меня отвёз водитель, ссылаясь на безопасность. А узнав, что моя машина в сервисе, упрекнул за то, что умолчала об этом. Потом убедительно попросил документы, чтобы проверить исправность в другом месте, якобы выбранный мной «гараж» не надёжен. Скорее всего, он прав, глупо не доверять ему в этих вопросах. Но дело даже не в этом, а в том, что он берёт на себя мои проблемы. Его забота приятна, не скрою.
А ещё Глеб сказал, что организовать мамин осмотр от той самой клиники можно прямо у нас в городе. Как это сделать, не представляю, но он был убедителен в своих доводах. Для мамы так будет лучше, я знаю. Я очень её люблю и хочу, чтобы она жила долго-долго. Она самый близкий мне человек. Конечно, эффективность платных медицинских услуг бесспорна, просто я не готова принимать такую поддержку от Холодова. Меня атакуют мысли о том, что я уже остаюсь ему должна, но они разбиваются об отсутствие корысти в его поступках. Зачем ему вгонять меня в долги? Я и так сплю с ним.
Входящий звонок вырывает меня из потока мыслей, это мама.
– Доченька, привет! – бодро звучит её голос.
– Мама, я уже на въезде в город. Скоро буду, – информирую, чтобы не думала переживать.
– Отлично! Поезжай сразу домой, я уже в пути. Такие комфортные условия создали, просто сказка… – произносит она загадочно.
– Что значит «в пути»? Ты меня не дождалась?
– Так незачем же. Здесь в машине всё так удобно, и коляска поместилась… Меня везут из больницы. Увидимся дома!
– Э… хорошо, мам. – Ничего так и не поняв, сообщаю водителю адрес квартиры, и вскоре машина останавливается у подъезда.
Видимо, кто-то из больницы решил её подбросить. Опять она самодеятельностью занимается и не слушает меня!
Взлетаю по лестнице и пытаюсь отпереть дверь своим ключом, но её открывает приветливая женщина лет пятидесяти.
– Добрый день. Марина? – дружелюбно улыбается она.
– Д-да. – Непонимающе смотрю на неё.
– Меня зовут Алевтина Ивановна, – произносит она мягким голосом. – Я выездная сиделка из клиники «Источник здоровья», буду присматривать за вашей мамой. Сейчас здесь ещё бригада врачей, проводят заключительную диагностику. Они закончат примерно через полчаса и уедут, а я останусь. Мне сняли квартиру в вашем доме, в соседнем подъезде, но основную часть времени я буду находиться здесь, рядом с вашей мамой. Присматривать, следить за соблюдением предписаний врачей и помогать по хозяйству, разумеется.
– Понятно, спасибо. – Я стягиваю обувь и прохожу в квартиру.
Не думала, что Глеб настолько быстро среагирует. Впрочем, удивляться нечему. Но я не просила его об этом! Почему он не посоветовался? Хотя о чём это я? Холодов не будет советоваться – он просто решает проблемы так, как сам считает нужным.
Я негодую, но зарождающийся внутри протест стихает, как только вижу маму – довольную и умиротворённую, в окружении заботливых врачей из той самой клиники, которая мне не по карману.
Глава 28
– Кто это был? – спрашивает мама, кивнув на мобильный у меня в руке.
Я только что закончила разговор с Глебом. Возможно, она слышала недовольные интонации, доносившиеся из моей комнаты. Молчу, перебирая в голове слова, с которых начать рассказ.
– Тот самый, о котором «пока нечего рассказывать»? – опережает мама, дразня меня моими же словами.
– Именно, – бормочу я, отводя взгляд.
– Хорошо, тогда не буду лезть, – на удивление покорно произносит мама, хотя обычно её интерес в отношении моей личной жизни не знает границ. – Мариш, подай очки, пожалуйста, – просит она отстранённо и тянется к листам, оставленным врачами. – Мне сказали, у меня всё не так печально и многое можно исправить. Рано мне к коляске привыкать. Да и ты у меня ещё несмышлёная… – Я подаю ей назначения, и она пытается вникнуть в суть указанного там.
Да, для мамы я всегда буду маленькой девочкой – это нормально. Несмотря на то, что с восемнадцати лет живу одна. Я у мамы поздний ребёнок, они с папой встретились, когда у отца уже был неудавшийся брак за плечами. От первого брака у него остался сын, мой сводный брат, которого я видела лишь однажды, на похоронах папы восемь лет назад. К сожалению, ни мама, ни первая жена отца никак не способствовали сближению. Скорее наоборот, всячески сеяли раздор между нами. Общение с братом у нас не сложилось, этого уже не изменить.
– Как тебе Алевтина Ивановна? – Мне важно знать, комфортно ли маме с этой женщиной.
– Знаешь, мы как-то сразу нашли общий язык. И… она не смотрит на меня, как на инвалида!
– Мам, ну тётя Галя тоже так не делает.
Но мама лишь фыркает, закатывая глаза – не верит. Знаю, злится на соседку за то, что та рассказала мне об обмороке. У них раньше были хорошие отношения, и они даже дружили, а потом… случилось всё это. Теперь многое между ними изменилось. Я не раз становилась свидетельницей их взаимных пререканий. К тому же мама не в курсе, что я плачу тёте Гале за её внимание. Для всех будет лучше, если она останется в неведении и дальше.
Уверена, в отличие от нашей соседки, у всех врачей этой клиники есть соответствующее психологическое образование, и они способны найти подход к любому пациенту. И как тут не вспомнить Глеба со всеми его доводами? Он снова оказался прав.
Вечером приходит Алевтина Ивановна, ловко проделывает стандартные процедуры с измерением давления и температуры, заносит цифры в планшет и контролирует приём лекарств. Они с мамой воркуют, как старые подруги, будто знакомы целую вечность. В моей комнате слышны обрывки их разговоров про виды рассады капусты и способы высадки её на грунт.
Следующим утром всё происходит по той же схеме, и я начинаю чувствовать себя лишней.
А потом звонит Глеб. Наш вчерашний разговор закончился на повышенной ноте: я не скрывала своего недовольства его инициативой.
– У тебя же отпуск, – напоминает он после утреннего приветствия и расспросов о моих впечатлениях по поводу сиделки.
– Отпуск, да… – отвечаю и думаю о том, что планировала провести его с мамой. – Как там моя машина, кстати?
– В отпуске нужно отдыхать, Марина, а с машиной всё в порядке, о ней не думай, – строго говорит Глеб.
– Что это значит?
– Приезжай и увидишь.
– Что за загадки, Глеб?
– Вдруг ты снова вздумаешь сбежать. – Чувствую улыбку в его голосе.
Подшучивает снова… Ничего не понимаю!
– Какие цветы ты любишь, Марина?
– Цветы?.. – растерянно повторяю за ним.
Причём здесь цветы? И тут до меня доходит: в субботу букет так и остался на заднем сиденье его машины! Мы оба о нём забыли. Или, скорее, я…
– Цветы, да. Какие? Мне нужно знать, чтобы ты…
– Я вернула тот букет не поэтому, ты же знаешь! – восклицаю я в чувствах. Он нарочно меня провоцирует?
– … чтобы ты была им рада, – спокойно заканчивает он фразу.
– А про тот букет в машине… Я просто забыла. – Стараюсь говорить ровно.
– Это я о нём забыл. Не сердись, он тут вообще ни при чём, – берёт он на себя вину за участь бедных цветов. – Так ты приедешь?
– Да… я и сама собиралась. Здесь и без меня прекрасно справляются!
– Навестишь на выходных, – предлагает он компромисс успокаивающим тоном.
– Да, наверное, так будет лучше…
– Машина будет у тебя примерно через час.
– Что?
– Водитель свяжется, как обычно. Всё, отключаюсь. Марин, у меня совещание. До встречи!
– Пока…
И, только закончив разговор, меня накрывает осознание. Утихшее было возмущение вспыхивает с новой силой. «Через час?», «Как обычно?»
Понимание того, что ему и не нужно было моё согласие на отправку машины, выводит меня из себя. Я отмеряю шагами комнату, вцепившись руками в волосы, и неистово злюсь.
Хочу набрать его номер и высказать всё, что я думаю о нём и его решениях. Но… у него же там совещание? Я буду выглядеть невменяемой истеричкой!
Но… мои интересы тоже нужно учитывать, в конце концов! Так он их и учитывает, разве нет?
Падаю на кровать и закрываю ладонями лицо, дышу глубоко и стараюсь успокоиться. Сквозь рассеивающийся туман слышу голос Алевтины Ивановны – она зовёт меня завтракать.
Прекрасно! Просто блеск! Заботливая дочь приехала помочь маме.
Лежу на кровати какое-то время, размышляя о том, что делать. Ответ приходит сам собой, когда я успокаиваюсь. Я поговорю с ним вечером. Ведь ничего страшного не произошло? Уверена, он хотел, как лучше.
Улыбнувшись самой себе, отправляю Глебу сообщение: «Гортензии и пионы». Да, не знаю как, но с букетом он угадал с первого раза. На все сто процентов!
Получив от него «лайк» на своё послание, выхожу из комнаты, ведомая умопомрачительным ароматом любимых сырников.
Глава 29
Глеб
Давно пора распустить всех по рабочим местам, но навязчивое беспокойство из-за поставок не отпускает. Я могу сохранять спокойствие, ведь эксклюзивные условия контракта дают мне уверенность, и получатель не сможет отказаться от сотрудничества. Но я не привык начинать работу даже с таких мелких недочётов, стремление к безупречности – мой принцип.
– Думайте, и через два часа жду вас здесь с конкретными предложениями, – говорю присутствующим, давая понять, что можно освобождать кабинет для следующей группы ожидающих в приёмной.
Пока происходит быстрая смена, смотрю в экран мобильного. Оля прислала вариант для предстоящего трёхдневного отдыха. Подумать только! До сих пор не верится, что эта идея так легко пришла мне в голову и уверенно заняла там место. Я изменил расписание и подстроился под чужие планы! Усмехаюсь сам себе, как-то одновременно обречённо и блаженно, наблюдая за своими мыслями со стороны. Ерунда, Холодов, быстрее нырнёшь – раньше выплывешь.
Отправленный Ольгой файл даже не открываю. Зачем? Секретарь отлично знает мои предпочтения, да и турагент тоже. Обозначил только, что лечу сам, так как отдыхаю нечасто и последний год моя бывшая Натали колесила по свету без меня.
Не мешкая, пересылаю файл Марине, совсем не ожидая, что она позвонит через минуту. Сверяюсь с часами – она уже должна быть в пути. Показываю жестом остальным, что нужно подождать, и скрываюсь в соседней комнате.
– Марина? Всё в порядке? – отвечаю на звонок.
– Да… конечно. Глеб, ты прислал файл. Что это?
– Наш с тобой отпуск на ближайшие дни.
– Я догадалась… Там дата сегодняшняя стоит…
– Ну да. У тебя же отпуск, вот и я решил взять несколько дней, – говорю и сам улыбаюсь сказанному.
– Вот как? – Мне показалось, или в её голосе проскользнуло недовольство?
– В чём дело, Марин? Ты не рада?
– Турция… не может не радовать, но…
– Люксовая Турция, Марин, к тому же прямо сегодня! Прости, острова в следующий раз, – намеренно задеваю её, прекрасно понимая, что дело не в направлении.
– Господи… Ты… Просто это неожиданно, и ты снова не предупредил!
– У тебя будет ещё целый день, чтобы собраться. Вылет поздно вечером.
– Я видела, да… – Марина устало вздыхает и будто хочет сказать ещё что-то.
Ну же, смелее, Мариночка, мы же взрослые люди! Что тебя действительно не устраивает?
– Марин, если честно, у меня дел по горло. Давай вечером обсудим? – На самом деле я тоже не горю желанием объяснять свою позицию, но, видимо, откровенного разговора не избежать.
Натали бы уже визжала от восторга и намекала на дополнительные расходы для подготовки к путешествию, Марина – другая.
Скомканно попрощавшись, возвращаюсь к своим серым будням и ожидающим меня людям. Немного злюсь на то, что позволил сбить себя с рабочего ритма. Времени мало, нужно ещё всё проконтролировать, иначе развалят компанию за три дня моего отсутствия. Шутки шутками, но я действительно болезненно отношусь ко всему, что касается бизнеса.
День заканчивается быстро, и вот я, в предвкушении серьёзного разговора, нажимаю на кнопку звонка у двери Марининой квартиры. Упираюсь руками в шершавые косяки и впиваюсь взглядом в мутное окошко глазка. Докатился. Собираюсь уговаривать её быть моей любовницей.
Марина открывает не сразу, заставляя меня томиться ожиданием в этом, хоть и не худшем, но от того не менее убогом подъезде. Щелчки замка – и, распахнув дверь, она предстаёт передо мной. Красивая, без косметики, тёплая, домашняя… Уверен, как только увидела меня в глазок, побежала переодеваться в эту бесформенную футболку. Зачем? Я уже всё видел и отчётливо помню каждую линию.
Воспоминания и источаемый ею аромат будят во мне знакомые и одновременно неповторимые желания, превращая мозги в жидкую кашу. Чёрт! А я ведь соскучился. За два дня? Пиздец.
Не выдав себя с потрохами, бросаю обычное «привет» и прохожу в её скромное жилище. Оглядываюсь: уютно, мило, чистенько.
– И где твой чемодан, Марина? – Мне правда интересно, что она скажет.
– Чемодан?
– Ну да. Чемодан. Bellagio, Baldinini или хотя бы Samsonite. – Не обращая внимания на её округлившиеся глаза, иду в ванную.
Мою руки и споласкиваю лицо. Вспоминаю, что забыл сказать отправить документы на почту утром. Или не забыл?.. Блять! Взяв полотенце, возвращаюсь в комнату.
– У меня, например, чемодан Porsche, представляешь? – продолжаю нести ахинею, но тут же беру себя в руки, меняю тон на серьёзный. – До вылета мало времени.
Подхожу вплотную и смотрю ей в глаза, подношу к лицу полотенце и вдыхаю его запах – оно пахнет ею.
Маринин и без того обескураженный взгляд и вовсе становится потерянным. Она приоткрывает рот и часто хлопает глазами.
Поговорить! Я хотел поговорить с ней. Хотя на кой чёрт мне эти разговоры? Если есть вопросы, пусть спрашивает. И желательно побыстрее, пока я окончательно не сорвался и не начал вдыхать её запах не с полотенца, а с кожи.
– Поехали ко мне, Марин. – Многозначительно смотрю на часы, намекая на ограниченность во времени, хотя это не совсем так.
Она отводит взгляд, будто что-то вспоминая, и вдруг её лицо озаряет догадка.
– Скажи, Глеб, а твой вопрос «К тебе или ко мне?» действительно предполагал возможность продолжения вечера… у меня? – Она обводит жестом комнату.
Ну вот, запахло порохом. Рванёт или нет?
– Тогда я намеренно хотел оттолкнуть тебя, – произношу спокойно и смотрю ей в глаза. Я не кривлю душой, это чистая правда.
– Почему? – вспыхивает она, удивлённо вскидывая бровь.
– Потому что ничего серьёзного тебе предложить не могу. Понимаешь меня?
Кивает.
– Не можешь или не хочешь?
– А какая разница? – Терпеть не могу эти попытки расставить точки над «i». Всегда и со всеми без слов всё было ясно.
– Могу узнать причину? – Её голос дрожит, а рука находит спинку кресла, упираясь в неё.
– Ты тут ни при чём, если ты об этом.
– Наши интересы по жизни не совпадают, – констатирует очевидный факт Марина, а я мрачнею. Не клюнет?
– Но в сексе они совпадают, – произношу я, дотрагиваясь костяшками пальцев до её щеки. Она не отстраняется, и я продолжаю: – Меня вполне устраивает формат встреч и свиданий.
– А меня – нет.
– Я подозревал, поэтому, когда решишь всё закончить, мы прекратим наши встречи, – выпаливаю быстро, рассчитывая, что так ей будет легче согласиться.
Марина часто моргает. Я подаюсь вперёд, к её отпрянувшему от меня телу, и прихватываю за талию.
– Серьёзно, так просто? – произносит она, глядя на меня свысока. Задумываюсь, как ей это удаётся, будучи на голову ниже меня?
– Да. К чему сложности? – отвечаю хрипло. Печалиться не из-за чего, наоборот, всё идёт по плану. Так ведь?
Она убирает мою руку с талии и подходит к окну. Несколько мгновений смотрит сквозь белую тюль и оборачивается.
– У меня нет чемодана, Глеб, – выдаёт Марина сухим голосом.
– Не вопрос, купим, – говорю я на автопилоте.
– И соответствующего данному отелю пляжного ансамбля тоже нет, – с улыбкой выделив слово «ансамбль», произносит она.
– Я понял, – всё ещё на автомате говорю я. – Водитель завезёт по дороге, куда скажешь.
– Виктор.
– Что?
– Твоего водителя зовут Виктор, – уточняет она спокойно. – И я не люблю второпях бегать по магазинам. Тем более в аэропорту Бодрума есть брендовые бутики… Я посмотрела! – заканчивает Марина свою обличительную речь и смотрит с вызовом в мои глаза.
Принимаю, разумеется. Уверен, в моих она видит шторм, потому что я приближаюсь к ней с намерением убедиться, что она не блефует и согласна на моё предложение.
Глава 30
Марина
Я два раза в жизни летала на самолётах. Один раз – в Москву на обучающие курсы сразу после устройства на работу, второй – в Турцию прошлым летом с Олесей по горящей путёвке. Ни тот, ни другой полёт не пробудил и сотой доли тех эмоций, что клокочут во мне сейчас.
Вглядываюсь в иллюминатор, пытаясь разобрать хоть что-то в кромешной тьме за бортом, но всё тщетно. Наблюдаю за мирно спящим Глебом в соседнем кресле, которое больше похоже на персональный диван. Устраиваюсь поудобнее в своём, блаженно утопая в мягкости под кожаной обивкой, и подношу к губам коктейльную трубочку. Щёлкаю кнопкой на мобильном, делаю селфи и смеюсь сама над собой. Осталось только в голос прокричать, что жизнь удалась, и счастливая картина будет готова.
Спящий Глеб, напоминает во сне затаившегося зверя, готового к прыжку. Смотрю на него и понимаю, что жизнь точно удалась у него, а у меня – лишь временное приключение, мимолётная слабость. Но я её себе прощу.
Ставлю на столик бокал с красивым напитком, оставляющим горьковатое послевкусие. Под кожей свербит, будто кто-то пёрышком водит, вызывая раздражение. Хочется прикоснуться то к одному участку, то к другому. Хватаюсь за оголённое плечо, растираю его, отодвигая тонкую бретельку. Касаюсь колена, приподнимая широкую штанину моего лёгкого комбинезона. Словно всё моё тело отторгает этот выбор и своё нахождение здесь. Закончится этот отпуск – закончится всё. Обещаю себе.
Глеб, будто услышав мои мысли, шумно выдыхает во сне и спускается в кресле ещё ниже, меняя положение головы. Его лоб и брови кажутся напряжёнными, глубокая складка между бровями не разглаживается даже во сне. Хочется приблизиться и провести по ней кончиками пальцев, но ведь разбужу. Пусть спит. Уверена, ему снятся многочисленные дела и его успешный бизнес. Не я!
Задумчиво тормошу золотой кулончик на шее, растягивая цепочку из стороны в сторону, смотрю на этого зрелого Апполона с непоколебимой уверенностью в себе и своих принципах. Какой же ты сложный человек, Холодов… От одного твоего взгляда то ледяной озноб пронзает до костей, то раскалённая лава бурлит под кожей.
Наша близость несколько часов назад в моей квартире была похожа на противостояние. Внутреннее столкновение принципов и желаний. Я боролась как могла, но проиграла. Признаюсь, где-то поступила наперекор себе и назло всем моралистам. Не знаю, с чем боролся Глеб – хотя казалось, он полностью контролирует ситуацию – но в воздухе витало его недовольство.
– Хорошо тебе? – спрашивал он, двигаясь во мне.
– Скажи мне, насколько, Марина? – продолжал допытываться Глеб, будто не услышав положительного ответа.
– До неба и обратно, – выпалила я известную фразу, но и предположить не могла, что он до этого её не слышал. Усмехнувшись, Глеб перевернул меня на живот и, вколачиваясь в бешеном темпе, довёл до оргазма за минуту.
– Не играй с огнём, детка, – выдыхал он, членом размазывая сперму по моим ягодицам.
– Ты – Холодов, – напомнила я ему, и он рассмеялся.
Знал бы он, что я хочу ему сказать… Мне прекрасно с ним любым: и когда он нежен и ласков, и когда яростен и нетерпелив. И ещё я многое могу простить ему. Это пугает.
Как восхищённо он смотрит на меня во время моих оргазмов! Никогда не признаюсь, что только с ним узнала, что это такое. В эти моменты он целует меня так, будто я принадлежу ему безраздельно и полностью, и это навсегда. А когда взрывается сам, звериный оскал на его лице завораживает уже меня. Боже, я, наверное, падшая женщина, и гореть мне в аду, но я и сейчас хочу, чтобы он проснулся и взял меня прямо здесь, в этом роскошном джете!
Расстегнув босоножки, вытягиваю ноги. Сна ни в одном глазу, и я стараюсь направить мысли в более спокойное русло. Накрываюсь мягким пледом и откидываюсь на спинку, размышляю, поведёт ли меня Глеб по бутикам сразу по прилёту. Брошенное на эмоциях упоминание о шопинге в аэропорту было, конечно, спонтанным, но, уверена, там есть соответствующие магазины. У меня в сумке есть всё необходимое на три дня, но, если он поведёт, придётся изображать восторг от возможности тратить его деньги. Окей, пусть лучше думает обо мне как об алчной содержанке, чем заподозрит о моих мыслях.
Дышу глубоко. Здесь приятно пахнет, воздух в салоне пропитан ароматом лаванды и ещё чем-то неуловимым.
Глеб знает, чего хочет от жизни и окружающих. Уверенно идёт к своим целям и прямо заявляет о своих желаниях. Его слова нужно понимать и принимать такими, какие они есть. И я поняла их все: до последней буквы и точки. Осталось принять – с этим сложнее. Всё время хочется домыслить и придумать то, чего нет. Одним словом, перевернуть в желанную мне сторону.
Я тоже знаю, какой хочу видеть свою жизнь, и за эти сутки не продала ни свои мечты, ни желания. Просто… сейчас такой период, когда я лечу в омут с головой. Ну и пускай. Попробую. Кто меня осудит? Мысленно оглядываюсь на своё окружение и понимаю, что любая была бы рада оказаться на моём месте. А Эмилия? Эми меня поймёт, подставит плечо и даст поплакаться в жилетку, если понадобится. Несмотря на то, что я проигнорировала её совет бежать. Дорогая моя Эми, увы, прислушаться к твоему совету оказалось для меня непосильной задачей.
Аромат лаванды действует умиротворяюще и дарит эффект присутствия, словно я прогуливаюсь по полям Прованса. Вот где я действительно хотела бы побывать! Фиолетово-сиреневые ровные ряды лениво колышутся на ветру, сонно-спокойные, они манят прикоснуться. И я не отказываю себе в этом – наклоняюсь и трогаю цветки, вдыхаю их чудесный аромат, а когда выпрямляюсь, вижу перед собой лицо Глеба. Оно то тонет в мутной плёнке, то становится отчётливее. Моргаю, пытаясь стряхнуть наваждение, но образ не исчезает. Наклоняюсь, желая вновь забыться в этом сказочном месте, но кто-то сзади тянет меня за руку, стремясь вырвать из забвения.
– Марина?..
Сознание возвращается молниеносно. Я вздрагиваю и резко выпрямляюсь. Неужели я заснула? Так и есть!
– Тшш… – слышу рядом с собой и чувствую успокаивающие поглаживания. – Испугалась? Я не хотел…
Глеб смотрит на меня обеспокоенно. И как долго он за мной наблюдает? Мама говорит, что я иногда говорю во сне. Надеюсь, сейчас ничего подобного не было.
– Да… немного, – говорю, пытаясь улыбнуться. – Всё в порядке. Мы прилетели?
– Прилетели, – отзывается он ровным голосом, продолжая блуждать по мне взглядом. – Нужно приготовиться к посадке.
Глава 31
– Да, сидит идеально! – воркует консультант брендового бутика, где есть всё для пляжа и не только.
Я с наслаждением смотрю на своё отражение в зеркале.
– Согласна, – киваю я девушке, продолжая окидывать себя оценивающим взглядом.
Ну хороша же, чертовка!
На мне платье – дерзкое мини из шелковистого гофрированного текстиля цвета ночи. Квадратный вырез, узкие бретели, открытая спина. Оно приятно ощущается на теле и плотно облегает фигуру. Это финальный и самый смелый из всех выбранных нарядов. Он дарит мне решительную уверенность в себе и подхлёстывает азарт, вспыхнувший в глазах при виде всех этих брендовых вещей. Вопреки сомнениям, покупка оказалась увлекательным занятием.
