Текст книги "Временный интерес (СИ)"
Автор книги: Люда Вэйд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Я вся как оголённый провод, готовый вспыхнуть от малейшего прикосновения. После встречи с ним мне стало только хуже. Я вымотана, лишена и без того хрупкого самообладания. Вывод очевиден: нам не нужно встречаться.
Но вместе с тем где-то глубоко внутри я чувствую, что это ещё не конец. У меня есть незавершённое дело, связанное с Глебом, и я должна его закончить. Нужна точка – и я её поставлю. В последний раз.
Глава 54
Глеб
Тоскливое утро не обещает ничего нового. Просыпаюсь в тишине своей квартиры. Горькая таблетка аспирина вместо бодрящей пробежки, а на завтрак – сигаретный дым и чёрный кофе. За окном – знойное лето, плавящее асфальт.
– Дождя ещё долго не будет, – говорит мне Виктор, мой самый частый собеседник в последнее время. – По прогнозу жара, тридцать с плюсом.
Жаль, мне бы хотелось ливня, грохочущего неба и шторма, рушащего привычный порядок вещей.
Прохладно только в моём кабинете, где проходит вся моя жизнь. Звонки от одних и тех же людей, нескончаемый поток дел и однообразные проблемы – это всё мой бизнес, от которого вдруг сводит скулы.
– Глеб Николаевич, Старовойтов на проводе по вопросу сотрудничества и поставок в их город, – раздаётся в селекторе голос Ольги. – Сказать, что вы на совещании?
– Скажи, будь добра, – отвечаю машинально, но в голове делаю пометку: перезвонить ему. Было время, когда я обивал пороги таких, как он. Теперь ситуация поменялась: они идут ко мне сами, потерять это достигнутое было бы непростительно.
– Необходимые бумаги к конференции на четырнадцать часов у вас в органайзере для документов, – заботливо уточняет Ольга.
Озираюсь по сторонам и нахожу папку.
– Вижу, спасибо, – произношу на выдохе и отключаю связь.
Надо брать себя в руки. Запрокидываю голову, прикрываю глаза и пытаюсь найти баланс внутри себя. Но чувствую, что окружающая действительность приходит в движение, закручивая всё вокруг в бешеную воронку и утягивая меня без шансов выбраться. Она существует лишь в голове, но оттого не менее реальна.
Достало всё. Что делать? Не может же один человек так влиять на другого? И если да, то насколько серьёзно? И когда это закончится?
После столкновения с Мариной я напился так, как никогда в жизни. Разве что в безбашенные студенческие годы или ещё раньше по неопытности.
Пора завязывать. Зря вообще сунулся туда. Не по статусу мне бегать за девчонками. У неё всё хорошо и без меня. Работает, красивая, как всегда. Правильно: жизнь продолжается, незачем зацикливаться на таких, как я.
Не ожидала меня встретить, но держалась с достоинством, невозмутимо. Обижена – да, это очевидно. Но ждать от неё глупостей вроде разбитой машины не стоит. Хотя… я был бы не против. Лучше бы сорвалась, выплеснула всё, назвала меня последними словами. Нет же. Закрылась, превратилась в ледышку и не подпускает ближе, чем на метр. А мне нужно больше этого метра.
И провокацию Савицкого я заметил. Видел он нас где-то, что ли? Да, в общем-то, плевать. Я не скрываюсь. Лишь бы Марину не подкалывал – он в этих делах настоящий мастер.
Хватит и мне творить дичь, сам виноват. Я всегда был самонадеян и самоуверен, но это шло мне только на пользу. Вот и решил, что с Мариной – ничего особенного, пройдёт так же внезапно, как и началось.
Не разглядел или предпочёл закрыть глаза – уже не важно. Теперь всё изменилось, отмотать назад и начать всё сначала невозможно. Исправлять то, что уже сломано, сложно, проще купить новое.
Апатия сдавливает горло, ничего не хочется.
Монотонная речь сотрудника на совещании готова усыпить не только меня, но и добрую половину присутствующих.
– Это только через юридический отдел, – вставляю замечание, чудом уловив суть монолога. – У вас всё? – Я не скрываю желания поскорее услышать завершение выступления. Он вставляет ещё пару слов и, наконец, уступает место следующему оратору.
Вдруг телефон в моих руках загорается сообщением. Имя отправителя обжигает взгляд, и я, даже не прочитав текст, подрываюсь с места. Подхожу к окну и смотрю сквозь холодное стекло в размытую даль, спиной чувствуя направленные на меня взгляды. Дослушиваю доклад, механически кивая, и распускаю всех, так и не задав ни одного вопроса. Хочу прочесть её слова в тишине, оградить своё состояние в этот момент от чужих глаз.
«Не знаю, важна ли для тебя эта информация, но на том вечере я случайно подслушала разговор Натали и Андрея. Они обсуждали тебя и СМИ, которые купили, чтобы испортить твою репутацию перед выборами (хотя Натали уверяла, что тебе это неинтересно). И ещё – у Андрея есть на тебя компромат. Не знаю, какого рода».
Марина…
Сердце качает кровь быстрее, а телефон накаляется в моих руках. Останавливаю возникший внутри порыв вырваться из кабинета, чтобы сесть в машину и… Мечусь, стоя на месте и пялясь в экран.
Не всё равно тебе, да, Мариш?
Прочитав сообщение ещё раз, набираю её номер. Долгие гудки, и, наконец, в трубке звучит её приглушённый голос:
– Слушаю.
– Привет.
– Привет…
– Как ты это услышала?
– Я… хотела уйти, – отвечает она после небольшой паузы, – заблудилась и… туда же пришли они. А какая разница?
Большая, чёрт возьми. Я хочу подольше послушать твой голос.
– Тебя видели?
– Нет.
– Что ещё?
– Всё… Больше ничего.
– Правда?
– Да, конечно!.. – обрывает она и замолкает.
Беру со стола стакан, но он оказывается пустым, и я не хочу отвлекаться, чтобы наполнить его водой. Каждая секунда разговора с ней дорога.
– Спасибо тебе, Марин, – говорю охрипшим голосом.
– Не за что… Глеб.
– Для меня это очень важно.
– Я рада, что… оказалась полезной, – выдыхает она с тихой усмешкой.
– Марина…
– Да?
– Нам нужно поговорить, Марин.
– Да… Я хотела сказать тебе про машину. Я хочу её вернуть, – произносит она, как заученную фразу.
– Прекрати, Марин.
– Нет, подожди. Она слишком…
– Ты унижаешь меня, – перебиваю я её резко. – Машина твоя. Точка. Если по ней возникнут вопросы, можешь звонить мне в любое время. Или Виктору, если не захочешь со мной говорить.
– Хорошо, но она правда…
– Марин! – напираю, не давая ей возразить.
Я совсем не об этом хочу поговорить с ней! Слышу её короткий вздох и сам жадно вдыхаю воздух.
– Хорошо, – соглашается она робко.
– Прости за нашу последнюю встречу, я был немного не в себе.
– Хорошо.
– Но я действительно хочу поговорить с тобой.
– Зачем? Наши разговоры… Они плохо на меня влияют. Это ни к чему.
– Марин, всё будет по-другому…
– Пока, Глеб!
– Марин, мне плохо без тебя, – выпаливаю я, но слышу лишь короткие гудки. Сбросила.
Но от себя не убежишь, Марина?
Разворачиваюсь, чувствуя острое желание разнести телефон вдребезги, но торможу себя. Понимаю, что это не выход.
Но что поможет?
Думай, думай! Решай. И лучше всего – на трезвую голову.
Глава 55
Марина
Лежу, раскинувшись на кровати звездой, и смотрю в потолок. Тело требует передышки. Не люблю вынужденное бездействие – всячески стараюсь его избегать. Обычно в такие моменты мысли возвращаются к Холодову, и я, отгоняя их, занимаю руки и ноги делом. Сейчас, например, ходила на дальний рынок за персиками и абрикосами. Там они лучше по качеству, и цена не «перекупщицкая», как выражается мама. В последнем я сомневаюсь, но спорить не стала – прогулка вышла чудесной. Дам себе десять минут на отдых и пойду есть свои фрукты.
Наш город расположен в горной местности, и приходится изрядно попотеть, преодолевая бесконечную череду подъёмов и спусков, чтобы добраться из одной точки в другую. И если для меня это неплохая тренировка, то маме такие восхождения уже не под силу.
Собираюсь встать, но вибрация лежащего рядом телефона останавливает меня. Вздрогнув, замираю и медленно поворачиваю экран к себе.
Это школьная подруга, с которой мы случайно столкнулись на рынке и договорились поболтать. Она сбросила адрес кафе. Что ж, замечательно, вечер будет занят.
Следом звонит ещё одна одноклассница, которая живёт в соседнем доме. Наши мамы общаются. Сначала она много рассказывает о себе, а затем переходит к главной цели звонка – сообщает, что выходит замуж и ей нужен свадебный макияж. Мне приходится отказаться, так как в августе, когда запланировано их мероприятие, я буду на курсах в Москве. Она заметно удивляется, и я подозреваю, из-за чего. Все мамины знакомые давно ждут, что я перееду сюда и буду присматривать за ней сама, без помощи сиделок и соседок. Я снова их всех огорчу, но главное, что мама меня понимает. Я сама очень переживаю из-за того, что придётся оставить её одну больше, чем на месяц. Но она поддерживает меня в моих начинаниях, и мы не раз обсуждали такую поездку… Ещё до Глеба.
С его сиделкой мама, конечно, сразу рассталась, как только я приехала и рассказала ей новости. Не все детали, разумеется, но маме они и не нужны – она всё прочла по глазам.
Возвращаюсь на кухню, где меня ждут уже помытые фрукты, и сообщаю маме, что собираюсь пойти в кафе вечером.
С подругой мы замечательно проводим время за разговорами и делимся новостями. Конечно, когда мы были школьницами, нас связывала более крепкая дружба, но и сейчас мы стараемся быть в курсе событий, происходящих в жизни друг друга.
Их с мужем малышу всего полтора года, вся жизнь вертится вокруг этого создания. Она с удовольствием делится фотографиями своего чада и рассказывает, как материнство повлияло на неё. Я умиляюсь и представляю себя на её месте. Я бы тоже хотела иметь любящего мужа и милых деток. Подруга выглядит счастливой, и ей веришь с полуслова. Благодарит меня за вдохновение и говорит, что подумывает оставить свою скучную профессию и заняться чем-то более творческим. Приглашает на свой день рождения, который состоится как раз перед моим отъездом в Москву, и я соглашаюсь.
Ещё подруга подозревает, что я хочу остаться там жить, но это не так. В столице и без меня мастеров хватает, а вот у нас есть где проявить себя. И маму я планирую перевезти к себе, хоть она и сопротивляется. Она должна быть рядом, чтобы я могла ухаживать за ней.
Улетаю я ещё не скоро. Пока, чтобы не тратить время зря, устроилась в местный салон красоты, который больше похож на обычную парикмахерскую. Там достаточно интересно работать, хоть и не очень много клиенток.
Из кафе я вновь бреду в сторону дома пешком. Встреча со старой подругой всколыхнула воспоминания, и я невольно погрузилась в беззаботные школьные годы, проведённые в этом городе. Но вскоре мысли сами возвращаются в настоящее, кружат вокруг моих планов на будущее и, как назло, касаются недавно пережитых отношений.
Мне кажется, только когда я отправила Глебу то выстраданное сообщение, а потом после неопределённого разговора сама сбросила вызов, ко мне пришло осознание, что на этом действительно всё. Это и есть настоящий конец. Только присутствие мамы в соседней комнате заставило меня сдержаться, не дав выйти наружу рвущимся из груди всхлипам и рыданиям.
И сейчас я ощущаю, как к горлу подкатывает ком, стоит только вспомнить о Глебе. Нет, я всё сделала правильно. Хорошо, что отправила сообщение и нашла в себе силы ответить на звонок. То, что сбросила вызов, – тоже верное решение. Я не могу иначе. Нам не по пути. Его интерес ко мне временный, а я влюбилась по уши. Чувствую к нему то, чего никогда в жизни не испытывала. И хоть мне сейчас мучительно больно, но прежние стыд и брезгливость к себе я больше не испытываю. А боль рано или поздно отпустит…
Единственное, о чём жалею, – это машина. Я действительно хотела её отдать. Она вызывает неприятные ассоциации, будто является расплатой за время, проведённое со мной. Сейчас она стоит в гараже, оставшемся от папы. Мы с мамой так и не продали его. Буду решать, что с ней делать, когда вернусь из Москвы.
Говорят, время лечит. Хочется верить, что это правда. Интересно, сколько ещё должно пройти, чтобы я перестала вспоминать его. Месяц? Да, наверное. Тридцать один день – и пройдёт. Нужно просто продержаться. Идти по намеченному пути и не оглядываться назад.
Глава 56
– Мариша, ты не спишь? – раздаётся робкий мамин голос сразу после того, как звонит будильник на телефоне.
В ответ я лишь ворочаюсь под одеялом, зеваю, давая понять, что проснулась и скоро встану. На самом деле я уже давно не сплю и сейчас намеренно тяну время, чтобы не встретиться с мамой взглядом. Боюсь, что предательская краснота глаз выдаст очередную бессонную ночь.
– Представляешь, направление дали! С самого утра позвонили и дату назначили… На четверг, – огорошивает мама новостями.
– Они же говорили, что места только в сентябре будут? – недоумеваю я, садясь на кровати.
– Да… А тут вот позвонили вдруг.
– Точно? Покажи, с какого номера звонили… Твои данные не спрашивали? – В голове уже проносятся мысли о мошенниках.
– Нет… И что же нам теперь делать? – Мама с растерянным видом садится на край постели.
Не знаю, что ей ответить, потому что сама пока не сориентировалась. У меня самолёт в пятницу – нужно лететь, обустраиваться на съёмной квартире и готовиться к курсам. Сверив номер, понимаю: звонок был реальным. Что ж, делать нечего, будем подстраиваться.
– Не переживай, всё успеем, – говорю я, пытаясь придать голосу уверенность и прикидывая в уме варианты, как поступить. – Так, мне нужно на работу, а после всё обсудим.
Быстро принимаю душ, завтракаю и, надев летний комбинезон, выбегаю из подъезда.
Такое ощущение, что именно в эту субботу все горожане решили пожениться. Я смогла взять только двух невест, хотя желающих записаться было в разы больше. Всё дело в празднике, который отмечается сегодня – День семьи, любви и верности. Пожениться сегодня – наверное, хороший знак.
К первой невесте иду пешком – всего два квартала. Воздух пахнет утренней свежестью, и жара ещё не свирепствует.
У подъезда подружки невесты крепят украшения и развешивают плакаты, готовясь встречать жениха. В больших городах уже не следуют этим традициям, но здесь всё по старинке, и это не может не вызывать улыбку. Поднимаюсь по лестнице, проходя на каждом этаже конкурсы для выкупа невесты, читаю забавные стишки, рассматриваю самодельные украшения из лент и шариков. Улыбка не сходит с моего лица, и на душе тепло.
– Я ничего не делала, он сам вылез. – С такими словами встречает меня невеста, тыча пальцем в красный прыщик, вскочивший на щеке. Если бы я не накрасила до неё достаточно невест с такими же проблемами, то поверила бы. Почему-то девушки именно перед свадьбой любят устраивать коже экстремальные испытания, экспериментируя с масками и скрабами вопреки советам косметологов и предупреждениям визажистов.
– Сейчас всё скроем, только без паники и слёз, – предупреждаю строго. Через полтора часа встревоженная девушка превращается в сияющую невесту.
Вторая невеста ждёт меня в салоне, где я временно работаю. Она решила избежать домашних сборов и отправиться в ЗАГС прямиком от нас.
Работы с ней не меньше, и результат очаровывает всех вокруг. Жених, заворожённый красотой избранницы, встречает её у входа. Под аплодисменты друзей красивая пара проходит к украшенному автомобилю и уезжает навстречу счастливому будущему.
Я думаю о том, какие они разные – сегодняшние молодожёны. Каждая пара со своей уникальной историей любви. Но их всех объединяет одно: блеск в глазах, лучезарные улыбки и лица, искрящиеся счастьем. Когда-нибудь и у меня будет так же. Обязательно будет!
– Ох!.. Совет, как говорится, да любовь! Слава богу, отстрелялись! – бурчит Люба, с которой мы сегодня трудимся. – И главное, все такие счастливые, будто после этих росписей начнётся не унылая бытовуха, а волшебная сказка!
– Люба, ну что ты злорадствуешь? То, что у тебя дважды не сложилось, ещё ни о чём не говорит, – возражает Катерина, ещё один наш мастер.
– Это правда жизни, милая, а ты ещё слишком молодая, чтобы судить, – назидательным тоном говорит Люба, грозя указательным пальцем.
Мы с Катериной обмениваемся несогласными взглядами, но крыть нам и правда нечем – обе ещё не были замужем.
– Вот умеешь ты настроение подпортить! Порадовалась бы, день-то какой чудесный! – восклицает Катерина.
– Эти чудесные дни уже до смерти заморили жарой. Я огород поливать устала!
– Ага, вот в чём дело! А ты на наших принцев с принцесс накинулась…
– Ой, да какие там принцы, какие принцессы… Было бы на что смотреть, – упрямо гнёт свою линию Люба.
Не желая ни спорить, ни поддерживать кого-либо из них, я собираюсь домой.
– Девочки, я всё. В понедельник, кстати, дождь обещали, поможет с огородом, – подмигиваю я Любе.
– Дай бог, – отзывается она. – Ох ты ж, ёшкин кот, какой самец. Мамочки… – вздыхает она в следующую секунду и, раскрыв рот, смотрит в окно.
– Что там? – К ней подбегает Катерина.
– Принц! На чёрном коне! – Обе смеются, а я вдруг чувствую, как начинает учащаться пульс.
Да нет, успокаиваю сама себя. Этого не может быть, Марина. Хватит об этом думать!
– Девочки, пока! До понедельника… – произношу я, приподнимаясь на носочки – ничего не видно, и я направляюсь к выходу.
Спускаюсь по ступеням и не могу удержаться, чтобы не посмотреть по сторонам. С усмешкой замечаю, что испытываю лёгкое разочарование, когда вижу рядом какого-то накаченного парня, облокотившегося на капот чёрной машины.
Выдохнув, позволяю улыбке растянуться на лице. Замечталась. Холодов – и здесь? Никогда.
Но память настойчиво возвращает меня в тот самый вечер, когда он был тут. Его аккуратно сложенная толстовка лежит в самом дальнем углу шкафа, в пакете. Так, чтобы её можно было достать, только встав на стул. Но… грешна. Пару раз и это препятствие не помешало мне прижать её к груди холодной ночью.
Подходя к дому, снова чувствую учащённое сердцебиение, которое уже не получается списать на усталость.
Уймись, неугомонное! Что тебе нужно⁈
Но в следующую секунду оно и вовсе ухает в пятки от того, что я вижу.
Наш зелёный двор, пустые из-за жары лавочки и безлюдная детская площадка. Лишь некоторые мамочки, прогуливаясь с колясками, прячутся в тени тополей.
Знакомая машина, припаркованная у ограды, и рядом с ней, заложив руки в карманы, стоит тот, встречи с которым так боится и жаждет моё измученное сердце.
Глеб. Приехал. Сам. Ко мне.
Я стою и смотрю на него, а он – на меня.
Быть может, и не ко мне вовсе. Говорил же, что ездил сюда по делам…
Боже! Я не чувствую ног, но начинаю идти. Он двигается навстречу.
– Привет, Марина, – произносит он, когда между нами остаётся меньше метра.
Как же давно я не слышала его голоса…
– Привет, Глеб…
– Устала?
– Немного.
– Поговорим?
Глава 57
Глеб
Я закрываю за Мариной дверцу и устраиваюсь в салоне. Настраиваю климат-контроль, чтобы стало прохладнее, и сверлю взглядом лобовое стекло. Марина, кажется, в лёгком шоке от того, что согласилась сесть в мою машину. Чувствую исходящее от неё беспокойство, моментально заполнившее пространство. Она сидит с прямой спиной и сжимает ремешки сумки. Скосив взгляд, замечаю мурашки на её коже.
– Не холодно? Сделать потеплее? – спрашиваю нарочито ровным тоном.
Так и хочется прижать её к себе, но ведь оттолкнёт, и разговора не получится.
– Да, немного, – отвечает тихо, но в голосе слышится собранность.
На меня не смотрит, я тоже стараюсь не смущать её лишний раз, хотя уже успел заметить всё, что меня интересует. Она что, так ходит по городу? На работу? Даже невыносимая жара не оправдывает эту длину шорт, непозволительную для прогулок в одиночестве.
– Как твои дела, Марина? – спрашиваю с напускной сдержанностью.
– Всё хорошо… – произносит отстранённо. Она похудела – это бросается в глаза. Переживает из-за увольнения? Что-то внутри подсказывает, что причина не только в этом.
Наши взгляды встречаются, и она тут же отводит глаза. Отвыкла от меня?
– Как на работе? – интересуюсь я, не в силах сдержать осуждающий взгляд, скользящий по её ногам.
– Хорошо… Зачем ты приехал? – спрашивает Марина резко, и я чувствую, что между нами растёт стена, но я и не рассчитывал на милую беседу о жизни.
– Давай где-нибудь посидим? – пытаюсь разрядить повисшую в воздухе напряжённость.
– Сегодня все более-менее приличные места заняты свадьбами…
– Вот как.
– Ага…
Постучав пальцами по ободу руля, я включаю радио – пусть хоть чужие голоса разрядят обстановку. Но они вещают о каком-то празднике, а перебирать станции в поисках хорошей музыки я не хочу. Выключаю и мы сова в тишине.
– Я приехал к тебе, Марин. Без тебя… всё не то. Как тебе такая причина?
В ответ – тишина. Она лишь пожимает плечами и сжимает губы, прикусывая нижнюю.
– Я понимаю, мы начали… неправильно. Я хочу всё исправить и начать заново. Я, правда, не силён в отношениях, но обещаю стараться. – Я буравлю её взглядом и тянусь к отстраняющейся руке. – Марин? Нам ведь было хорошо вместе…
– Только в постели, – говорит она, резко повернув ко мне голову. – Ты сам говорил…
– Это немаловажно.
– Но не главное!
– Давай попробуем.
– Я не хочу…
– Не верю, Марин… – Хочу обнять её, но мешает консоль.
– Не надо. Ты зря приехал. – Она отстраняется, шаря в поисках ручки двери. Дёргать бесполезно, но это тормозит меня – мне совсем не хочется её пугать.
– Подожди. – Я откидываюсь на спинку сиденья и решаю переключиться на более безопасную тему. – Почему ты уволилась?
Она замирает, убирает руку от дверцы, а я облегчённо выдыхаю.
– Это не моё, я же говорила…
– Я помню… Но ты слишком быстро решилась, нет?
– Не хочу понапрасну растрачивать себя и своё время на то, что не принесёт радости в конечном итоге, – произносит она ровно, но в каждом слове слышен подтекст.
– Тебе же там предложили повышение…
– Откуда ты знаешь? – вспыхивает она и смотрит с подозрением. – Ты приложил к этому руку?
– Нет, конечно. Мы же всё выяснили. Не веришь мне? – говорю я спокойно, хотя внутри уже бурлит негодование. Подробности я выяснил у Сергея, когда приехал к нему в офис и увидел на месте Марины девушку с похожим именем.
– Наверное, Сергей сам всё понял и решил поступить так, как обычно делает с «такими» девушками.
– С какими «такими», Марина? Я с «такими» девушками не общаюсь, – говорю и тут же спотыкаюсь на собственных словах, вспоминая Натали.
– Было бы логично так подумать, – вдруг произносит она, скрещивая руки на груди и отворачиваясь к окну.
– И тебя я к «таким» девушкам не отношу. Прости, что заставил усомниться.
– Мне не за что тебя прощать…
– Почему ты так говоришь? – Я не понимаю: неужели она в чём-то винит себя?
Не вовремя раздаётся звонок, бесцеремонно вклиниваясь в наш разговор.
– Да, мам, я уже на подходе, сейчас поднимусь, – отвечает Марина, и до меня доносится недовольный голос, наседающий из трубки. – Да… Я ненадолго… Хорошо, всё в порядке… Я уже всё…
Она сбрасывает вызов и поворачивается ко мне.
– Мне нужно идти, – произносит она мягко.
– Мы не договорили, Марин. Я позвоню. Пообещай, что достанешь мой номер из чёрного списка.
– Хорошо, – произносит она быстро и, хватаясь за ручку, почти с мольбой смотрит на меня. И я пользуюсь тем, что она спешит быть послушной дочерью, – приобнимаю её и легко целую в губы. Сносит крышу от того, сколько чувств плещется на дне её зелёных глаз, предвещая мне не один бой, а целую череду сражений.
Нажимаю кнопку, снимая блокировку с дверей. Она тут же выбегает, бросив торопливое «Пока». Провожаю взглядом её тонкий силуэт до дверей подъезда, даю себе время остыть и лишь потом трогаюсь с места.
Обратная дорога пролетает незаметно – то ли оптический обман, то ли жажда действий, разожжённая встречей с Мариной, ускоряет время. За окном проносятся пейзажи, залитые солнечным светом, и пляж у озера, где яблоку негде упасть. От радостной толпы на нём так и веет беззаботностью и счастьем выходного дня, но их ликование не находит отклика в сознании. Внутри – лишь сосредоточенность, тихий анализ и обработка новых данных. Мне есть о чём подумать.
Подъезжая к дому, принимаю вызов от того, чьи мольбы и оправдания я старательно игнорирую уже несколько дней. Но этап разоблачения закончен. Осталось лишь поставить финальную точку в этой затянувшейся истории. Скучно, противно, но необходимо.
Загоняю машину в гараж и смахиваю зелёную трубку на экране. Жду, когда заговорит мой некогда друг.
– Снизошёл… – выдыхает он устало, и я прекрасно понимаю, почему он так вымотан.
– Давай по делу, – обрываю я его, не желая тратить ни секунды драгоценного времени. Слишком много уже ушло в никуда.
– Что с моими фирмами?
– Нет у тебя их больше. Что ещё?
– Сука…
– Не трать зря маты, они тебе ещё пригодятся.
– Я отдал твоим все файлы. У меня ничего не осталось! – надрывно вопит он в трубку.
Да, формально это так. Но мы же все понимаем, что в случае с цифровыми носителями нет стопроцентной гарантии уничтожения информации. Поэтому я выбрал иной путь – забыть своё прошлое и сделать так, чтобы никому больше не захотелось повторять подобное. И, кажется, добился впечатляющих результатов. Сейчас у Андрея одна дорога – валить из города, иначе из желающих сделать из него отбивную выстроится целая очередь. Его теперь не то что несостоявшийся покровитель Вахрушев слушать не будет, даже домашний кот признавать перестанет. Но мне на это наплевать.
– Неужели не оставил себе парочку самых горячих видео? Я думал, ты пересматриваешь на досуге, – стебусь над ним, но парню явно не до смеха. И это хорошо.
– Мы же с тобой с универа…
– Да, – подтверждаю я угрюмо. Как присосался ко мне на первом курсе, выпросив помощь с лабораторной, так и не отлип. Живёт за мой счёт, паразит.
– Столько всего прошли, а ты… Да, блять, я просто крутился как мог. Тебе ущерб минимальный, – пищит он жалобно, а я начинаю уставать от этого нытья.
– Слушай сюда, дружище, – произношу я, не скрывая угрозы в голосе, – в поле моего зрения не попадайся, увижу хоть твою тень – сам себе яму рыть будешь, усёк?
Он усмехается, кажется, сплёвывает, но молчит.
– Я не слышу, Андрюх? Или ещё будешь своей секретной квартиркой расплачиваться за долги? – Из трубки доносятся бессильные ругательства, но уже приглушённые.
– Да понял я, понял! Уезжаю завтра… – Про себя думаю, что лучше бы сегодня, но хрен с ним. Про его отъезд мне тоже доложили.
– Удачи не желаю, – говорю ему и сбрасываю вызов.
Будто балласт скинул, который долгие годы висел у меня на шее. Не такой тяжёлый, чтобы тянуть ко дну, но достаточно увесистый, чтобы тормозить по жизни и заставлять довольствоваться жалкой её имитацией.
Времени жалко. Но винить некого, кроме себя. Это моя жизнь, и только мне решать, как и когда её менять.
Глава 58
Выйдя из машины, направляюсь в сторону сада. Жара идёт на спад, и хочется просто пройтись.
– Глеб Николаевич! – От неожиданности горничная взмахивает руками, появившись на моём пути. Да, зачастил я в последнее время, отвыкли от моего присутствия. – Мария Павловна ещё в комнате…
– Пускай отдыхает, я зайду позже, – сообщаю ей и продолжаю идти вдоль дома.
Здесь у меня разворачивается ещё одна мини-стройка, первоначальный план которой, правда, претерпел изменения. Вместо открытой террасы теперь возводится капитальное строение, соединённое с основной частью дома. Захожу внутрь: прораба сегодня нет, но рабочие ещё на месте. Коротко приветствую их.
– Через неделю с облицовкой закончим, – докладывает мне один из них. – Можно будет приступать к внутренней отделке.
– Я не тороплю, работайте, – говорю и выхожу обратно в тихий сад.
Пройдя вглубь, вдыхаю густой, пряный воздух, насыщенный цветочными ароматами. Да, дизайнеры уже подготовили несколько вариантов внутреннего оформления пристройки, но с выбором я повременю.
Окидываю взглядом окрестности. Простор и чистый воздух – первое, приходит на ум, глядя на них. Здесь столько места, что хватило бы на несколько семей. Даже обидно, что всем этим великолепием наслаждаются лишь мама и персонал. Сын, к слову, больше ценит бешеный ритм мегаполиса и стиль хай-тек, нежели спокойствие загородной жизни и красное дерево в интерьере. После поездки в Сингапур он и вовсе мечтает жить и работать там.
Прохожу по гладким дорожкам, специально спроектированным для удобного передвижения на коляске. В доме многое было сделано для маминого комфорта. Сиделки живут здесь же, в отдельном флигеле, вместе с остальным персоналом.
Вспоминаю про Марину и нанятую для её матери помощницу. Она вновь отказалась от помощи, сразу после нашего разрыва «уволив» медсестру. Хотя, подозреваю, последнее слово в этом решении всё же осталось за её матерью. Что ж, её порывы, продиктованные заботой о дочери, понятны и справедливы. Но это не значит, что они незыблемы.
Марина…
Мне не нравится, что время тянется слишком медленно, но торопить события было бы ошибкой. Сегодняшний разговор убедил меня в одном: она нужна мне, и я готов дать ей всё, что она попросит, всё, что согласится принять от меня. Проблема лишь в том, что она сама не знает, чего хочет. А мне нужно, чтобы она оттаяла, чтобы снова мечтала. Чтобы желала чего угодно, лишь бы в её желаниях было место и для меня. Но если этого не произойдёт, я не стану её винить. Уйду, если скажет, но прежде помогу, чем смогу. Она закрылась, отгородилась от меня сотней ненужных предрассудков. Я виноват, мне все и исправлять.
Не заметно для себя прохожу весь участок. Возвышающиеся деревья и цветущие травы оказались отличным местом для того, чтобы привести мысли в порядок. Дойдя до ограды, поворачиваю обратно к дому.
Судя по оживлённому движению вокруг, скоро ужин – диетический, полезный. Мама в последнее время увлеклась правильным питанием, изучает советы нутрициологов. Я рад, что у неё появляются новые интересы, ведь после ухода отца ей было нелегко.
– Арсений звонил, – сообщает она мне, устраиваясь за столом. – Вы поссорились?
– Немного, – уклончиво отвечаю я. – Жаловался?
– Арсеня? Ты плохо знаешь своего сына, Глеб! – говорит мама, качая головой.
Нормально я знаю своего сына. Как и знаю то, что нас обоих передёргивает от этого «Арсеня». Но бабушке нравится, мы терпим. Повздорили с ним в последнем разговоре, это правда. Не поддался на мои уговоры вернуться и окончить школу в России, хотя я предложил Москву вместо заграницы. Условия диктует, аргументы выкатил, с которыми не поспоришь. Когда успел вырасти?
– Я не одобряю его выбор, – произношу, рассматривая поставленный передо мной салат.
– Я тоже, но не нужно мешать ему принимать решения. – Вот за что я особенно ценю маму – за свободу, в которой она меня в своё время не ограничивала. Только став отцом, я понял, насколько это сложно. Но мама и тут помогает советами.
– Согласен с тобой, но я должен сделать всё, что сочту нужным.
– Делай, – говорит она спокойно. – У тебя… что нового?
– Ничего, хорошо всё, – отвечаю, наверное, слишком поспешно. Поднимаю глаза и встречаю её проницательный взгляд.
– Я вижу, – вздыхает она и снова принимается ковырять вилкой салат. – Ты останешься или поедешь в город?
