Текст книги "Осквернитель Соломон III (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Ты... дашь мне хотя бы это, прежде чем сделаешь то, что считаешь нужным?

– Да, – кивнула она, и это единственное слово вызвало целую бурю эмоций. – Я дам тебе все, в чем ты нуждаешься.

Соломон с облегчением вздохнул, вцепившись в руль, прежде чем наброситься на нее и прижаться к ее губам в жестком и голодном поцелуе. Он провел рукой по ее лицу, поглаживая подбородок большим пальцем. А затем прикусил ее губы в молчаливом обещании, тяжело дыша. Он нуждался в ней и нуждался в том, чтобы она желала этого так же сильно и безудержно, как и он, и когда она вцепилась в джинсы прямо поверх его члена, он понял, что она достигла нужного ему настроя. Готовая сделать все, что он попросит.

Он нашел отдел нижнего белья в торговом центре и затащил ее внутрь. Соломону не было необходимости притворяться в этом плане. Но он позволил себе иллюзию, что делает все это по-настоящему. И нет никакой надвигающейся опасности, а он просто ходит по магазинам со своей женой в поисках самых возбуждающих нарядов, которые он только мог найти. Как только его внимание сместилось на игрушки, он официально вышел за пределы знакомой ему сферы. Соломон никогда прежде не использовал их. Даже никогда не задумывался об их использовании. Но, когда он представлял себе, как опробует их на ней, то чувствовал себя опьяненным этой идеей. Он умышленно прошел мимо необходимых ему предметов, связанных с его истинной целью, не позволяя себе задерживаться около них.

Закончив с несколькими покупками, он вернулся к нужным ему вещам и непринужденно подхватил их, удерживая комплект в руках и многозначительно посмотрев на нее.

– Помнишь ту ночь в хижине? Когда ты меня связала?

Жар в ее взгляде сменился смущением и беспокойством.

– Да, – едва слышно ответила она.

Соломон огляделся и подошел к ней вплотную, прижавшись губами к ее уху.

– Я никогда не говорил тебе, но... Я часто фантазирую о том, чтобы ты сделала это снова. Связала меня и... заставила делать разные вещи.

Ее тихий стон у его шеи вознес его собственное возбуждение до невыносимого состояния.

– Ты сделаешь это?

– Да, – ответила она. Ее незамедлительный, отчаянный ответ был именно тем, чего он добился от нее. Полный желания и жажды.

Когда они, наконец, вышли из магазина, Соломон понял, что его страхи, вместе с возбуждением, трансформировались в причудливую смесь, которую он прежде никогда не испытывал. От адреналина, пульсирующего в венах, его голод возрос сильнее, чем только мог себе представить.

Подъехав к отелю, Соломон потерял всякий страх перед тем, что собирался сделать с ней. Он осознал, что его желание проделать задуманное является причиной, по которой он должен был пойти на это. Разве это имеет значение? Ему просто нужно было, чтобы все получилось. Соломон нуждался в чем-то реальном, и это было настоящим на тысячу процентов. Он не мог потерпеть неудачу. Он должен был обрести всепоглощающую силу вместе с ней. И он был чертовски уверен, что справится с этой ролью. На самом деле, ему нужно быть осторожным и не быть слишком напористым, учитывая ее историю. Он не мог допустить, чтобы она была сильно перевозбуждена тем, что кипело в его крови.

Едва он успел захлопнуть дверь их номера, как она уже оказалась на нем, обхватив его лицо ладонями и с голодом целуя. Она тоже кипела от возбуждения, и он, вероятно, мог позволить ей обездвижить его и завязать ему глаза и не беспокоиться о том, что она вытворит какую-нибудь глупость. Но он не собирался рисковать.

– Душ, – приказал он, задыхаясь у ее губ, обхватив ее подбородок, позволяя себе насладиться еще несколькими секундами поцелуя.

Она поспешила в ванную, а он распаковал вещи, которые купил. Боже, он хотел этого. Каждой частью своего существа. Он хотел увидеть ее в этом черном клочке материи сильнее, чем что-либо еще в своей жизни. Представив ее кремово-белую кожу, обрамленную черным кружевом, он почувствовал себя животным.

Он распаковал набор для связывания и разложил его на кровати, убедившись в том, что понял, как это работает. Затем направился в ванную и отодвинул занавеску для душа. Жадно глядя на ее упругую грудь, он снял одежду и забрался к ней.

Она стояла словно пойманная в ловушку какого-то внезапного чувства. О чем она думала? Судя по тому, как она замкнулась, ее голову наполняли далеко не те мысли, которые он хотел. Соломон обхватил свой член, и ее взгляд тут же опустился к налитой плоти. Он оглаживал себя, пока она смотрела, и постепенно жар вернулся к ее лицу.

– Помой меня, – попросил он, и его голос дрогнул от желания прикоснуться к ней.

Она взяла в руки кусочек мыла и подошла к нему вплотную. Когда появилась густая пена, она отложила мыло и тщательно намылила его член. Ее мягкие прикосновения и неглубокое дыхание вызывали у него головокружение. Он поставил ногу на бортик ванной и направил ее руку к мошонке.

– Посмотри на меня, – прошептал он.

Она подняла глаза, и его обдало сильнейшим жаром, стоило ему увидеть витавшую в ее взгляде плотскую жажду. Он удерживал обе ее руки, помогая ей прикасаться к его телу в правильном ритме, вырывая из него напряженные стоны. Она скользнула пальцами по его яйцам, затем коснулась его задницы, и он задохнулся от новизны ощущения. Ее рот приоткрылся, а прикосновения становились все более голодными с каждой секундой.

– Боже, ты заставляешь меня быть таким возбужденным, – он зашипел, когда ее пальцы принялись дразняще играть с головкой его члена. – Я тоже собираюсь тебя спалить дотла, красавица, – он крепко сжал пальцами оба ее соска, наблюдая, как ее глаза закрылись, а брови сошлись на переносице. – Ты готова к этому, не так ли?

– Да, – выдохнула она, и ее пальцы скользнули по его яйцам и снова коснулись его зада. Ее средний палец надавил на отверстие и послал горячую волну к его члену. Она прикоснулась к нему с почти испытывающим любопытством. Любопытство, которое он был готов удовлетворить и исследовать вместе с ней в этот самый момент. Поиск новых ощущений определенно становился обоюдным, он был захвачен хаотичным желанием коснуться ее везде, особенно теперь, когда она проявила интерес.

Соломон встал под струи воды и ополоснул свое тело, готовый к реальным действиям. Он выключил воду и схватил полотенце, вытирая сначала ее, наслаждаясь стонами, которые вырывались из ее горла, пока он терзал ее губы, то облизывая их, то глубоко погружаясь в глубину ее рта и подразнивая ее язычок.

Напряженные всхлипы, которыми она отвечала, подпитывали вожделение, кипевшее в его крови, все нарастали. Когда они вышли из ванной, он поднял с кровати черную материю.

– Я хочу видеть тебя в этом, – сказал он, бросая клочок ткани в ее сторону. – Но сначала, я думаю, ты должна отсосать мне.

– Да, – согласилась она и поспешила к нему.

Он остановил ее, и она непонимающе подняла на него глаза.

– Подожди, – он наклонился и скользнул пальцем между ее складочек, касаясь клитора. – Я хочу видеть тебя на кровати. Я хочу, чтобы ты легла на спину. Я хочу, чтобы ты взяла мой член в таком положении, – прошептал он, кружа вокруг ее клитора, пока она задыхалась от стонов.

Он убрал палец, пососал его, а затем поцеловал ее, медленно облизывая ее губы.

– Теперь на постель.

Она поспешила к кровати и легла ровно посередине. Он ее обошел сбоку, оглядывая ее тело.

– Раздвинь ноги, чтобы я мог тебя видеть.

Она подтянула колени вверх, а затем широко развела их в стороны, раскрываясь перед ним, ее вид вызывал пожар, который пронесся сквозь него опаляющей волной. Он скользнул взглядом по ее груди. – Подними руки над головой.

Она с готовностью выполнила его приказ, и, видя ее в таком положении, он чувствовал, как сходит с ума. Необходимость заставляла его связать ее в таком положении, но он настолько охотно потакал собственным желаниям, что почти забыл о своей первоначальной цели.

Он забрался на кровать и оседлал ее грудь, глядя на нее сверху вниз. Он провел головкой члена по ее возбужденным соскам, глядя при этом на ее лицо, идеальный овал ее рта и запрокинутую голову от желания. Она посмотрела на его член, и он остановил ее, когда она опустила руки, пытаясь коснуться.

– Нет, без рук, – он провел пальцами по изящной линии ее рук, спустившись к груди. Затем он скользнул большими пальцами по ее соскам, наслаждаясь тем, как она выгибает спину навстречу его прикосновениям, чтобы получить больше.

– Я хочу, чтобы ты сосала мой член именно в этом позиции, – сказал он, проводя пальцем по пульсирующей головке. – Я хочу связать тебя, чтобы ты не могла пошевелиться, – он скользнул по ее губам капелькой выступившей жидкости на головке, и она жадно облизала ее.

– Да, сделай это.

Он спустился чуть ниже вдоль ее тела, а затем наклонился и поцеловал ее, крепко сжимая ее лицо.

– Скажи мне, что ты этого хочешь.

– Да, – выдохнула она, пытаясь посасывать и облизывать его губы.

Он дразнил ее, удерживая вне досягаемости от себя, заставляя ее заслужить желаемое.

– Я собираюсь войти глубоко, – сказал он, на что она простонала громче, извиваясь под тяжестью его тела. – Я собираюсь заставить тебя взять мой член полностью, а затем я трахну твой рот, пока ты не наполнишь меня бушующим огнем. А потом я буду наблюдать за тем, как ты жадно высасываешь этот огонь прямо из моего тела.

Звуки, которые она издавала, говорили о том, что она может кончить, просто слушая его. Все, что он делал и говорил сейчас, было риском, на который он осознанно пошел, но вид ее реакции откровенно подпитывал разгорающееся пламя внутри него. Он никогда не говорил подобных вещей и даже не думал о них, но стоило его разуму пуститься в фантазии, а губам нашептывать все это вслух, он понял, что на самом деле желает все это. Очень сильно.

Он почти терзался от голода. Взяв наручники, он пристально посмотрел ей в глаза, пока фиксировал ее запястья вместе. Когда он испугался, что может причинить ей боль, она взмолилась: – Затяни потуже.

Он так и сделал, и в ту же секунду, как приковал ее к кровати, он слез с нее. Получив возможность обладать ею в таком состоянии, его охватили совсем иные ощущения. Он хотел сделать все медленно. Он хотел продлить эту иллюзию, прежде чем скажет ей правду. О том, что он не освободит ее. До тех пор пока не оградит ее от опасности и не уведет ее как можно дальше от этого безумия.

Глава 14

С того момента, как они остановились у магазина, Хаос знала, что Соломон что-то замышляет. Составляет какой-то план. Она чувствовала это нутром, она была уверенна в своих подозрениях. Сначала она подыгрывала ему, чтобы понять его замысел. Ей было трудно скрыть свое удивление, когда он купил все эти секс-игрушки. Многие из них были ей знакомы, и она никогда бы не подумала, что ему может подобное понравиться. Но было что-то особенное в том, как он себя вел. Словно это на самом деле было для него в новинку, но он хотел расширить свои границы вместе с ней, и понимание этого делало ее очень счастливой и жаждущей того же самого. До Соломона секс-игрушки были для нее чем-то отвратительным, но его присутствие не вызывало негатива в ее сознании. Как и в ее теле, судя по тому, как оно реагировало.

Но когда она успела перейти от того, чтобы узнать, в чем заключался его план, к тому, чтобы воплотить его в жизнь? Она была уверена, что все его действия имели какое-то отношение к прекращению ее планов мести... которые были вовсе не ее планами, а Господа Бога. Тем не менее, оседлав ее, он сказал, что собирается глубоко войти в нее. И сделает так, что она примет его полностью, и он будет трахать ее в рот, пока она не наполнит его огнем, а потом он будет наблюдать, как она высасывает огонь прямо из его тела, и после этого она потеряла какую-либо связь с тем, что собиралась сделать и зачем, кроме того, что обещал ей Соломон.

А потом он крепко связал ее, сделав беспомощной, и внутри нее все перевернулось. Она почувствовала, что жаждет подчиниться его приказу испытать боль и мучения в его страстных объятьях.

Он снова оседлал ее тело, и она подняла глаза на великолепное зрелище, открывшееся перед ней. Ее никогда не связывали так, и она никогда не испытывала такого желания и потребности. Это ощущение казалось новым. Ее обычная подсознательная реакция сбежать и спрятаться во время подобных актов, которые практиковались в Ордене, была совершенно обратной. Сейчас же она боролась, чтобы вырваться и добраться до источника своих мучений. Его член раскачивался прямо над ней, а его рука скользила по всей длине, пока другой он обхватывал яйца.

– Дай мне его, пожалуйста, – наконец взмолилась она.

Он уперся ладонью в стену над ее головой, будто ему приносило удовольствие слушать ее мольбы.

– Мне нужно тебя отсосать.

– Я знаю, чего ты хочешь, – прошептал он, придвигая головку достаточно близко, чтобы она могла дотянуться и коснуться кончиком языка, слизывая капельку желания, что она и сделала. Его дыхание стало прерывистым и напряженным, пока она смотрела ему в глаза, странный огонек придавал им фиолетовый оттенок во время его игры. – Оближи еще раз, – прошептал он.

Она без промедления сделала это, застонав и напрягаясь, чтобы пососать его, но он отстранился. А затем скользнул своим влажным членом по вершинке ее соска, и она попыталась выгнуться, испытывая восхитительное трение, которое вызвало покалывание в клиторе.

– Так горячо, – выдохнула она, мотая головой и наблюдая, как он проделывает то же самое с другой грудью. – Мне нужно прикоснуться к нему.

– Так горячо?

Она сделала несколько тяжелых вздохов и посмотрела вниз на свое тело, когда его палец принялся медленно вырисовывать круги на клиторе. Она широко раздвинула ноги, покачивая тазом в попытке заполучить больше его поддразниваний, отчаянно постанывая.

– Да, прикоснись к нему, прикоснись к нему как следует.

Он скользнул пальцем внутрь нее, медленно и неторопливо, больше дразня. Извиваясь бедрами, она застонала и потянулась ртом к его члену, когда он придвинул его достаточно близко, чтобы она могла снова лизнуть его.

– Да, – едва слышно прошептал он, проталкивая головку между ее губ. – Пососи его.

Твердые нотки в его голосе говорили о том, что ему тоже нравится пожестче. Она знала все о жесткости и о боли. Она знала, как доставить удовольствие мужчине лучше, чем любая другая женщина. Как прекрасно, что она может доставить это удовольствие тому, кто заслуживает его до последней капли. Она сомкнула губы, прикусив зубами головку.

И он вознаградил ее за усилия, толкаясь пальцем глубоко внутрь. Она ответила своим собственным толчком, поддаваясь ему навстречу и пытаясь ощутить его в той самой точке. Его большой палец прижался к ее клитору, и она почти кончила, когда он протолкнул член ей в рот.

Она шире раскрыла губы для него, позволив ему ударить в горло, удерживая его глубоко, крепко зажав зубами.

– Срань Господня, – выдохнул он, и его тело застыло, пока его член пульсировал у задней стенки ее горла.

Ей удалось издать глубокий стон. Раскрыв свои прекрасные губы от стонов, он сконцентрировался и нанес ответный удар, глубоко и быстро толкаясь пальцем внутри нее, вытягивая из Хаос напряженный стон удовольствия.

Он внезапно остановился и начал медленно двигать членом между ее губ и обратно, одновременно выводя мучительные круги по ее клитору. Другой рукой он потянулся назад и покрутил ее сосок, вновь вырывая из нее отчаянные стоны.

Он начал сильнее сжимать ее сосок, постепенно увеличивая давление. Она резко застонала, сжимая его член и выдаивая его зубами и языком. Он обхватил пальцами ее напряженный клитор и медленно сжал, подражая ее манере и заставляя ее стиснуть зубы.

Он издал несколько рычащих звуков, напомнив ей животное. А затем он наконец сделал то, что обещал. Он начал трахать ее рот, медленно двигая бедрами, глубоко погружаясь и почти касаясь головкой задней стенки ее горла. Неспешно выходя из нее, пока она царапала зубами по всей его длине, заставляя Соломона шипеть и тяжело дышать, прежде чем снова глубоко войти в нее. Хаос поразило то, что его пальцы двигались в том же темпе, заставляя ее извиваться и отчаянно стонать, балансируя на самом краю удовольствия.

Хаос привыкла держать себя в руках во время оральных сессий, но впервые она совсем не контролировала ситуацию. Соломон держал ее в своих горячих объятиях, в своей восхитительной милости, заставляя умолять. Умолять телом, губами, языком и зубами, изнывая в мольбах дать ей испробовать агонию его страсти, не сдерживая себя.

– Ты кончишь первой, – сказал он. – И пока ты кончаешь от моего пальца, я собираюсь трахнуть твой хорошенький ротик.

Он едва успел договорить, как ее поглотили волны оргазма. Он словно давал ей указания быстрыми и глубокими толчками своих пальцев. Но в первую очередь он хотел доставить ей удовольствие. Она была уверена, что именно это и произошло, его слова и тот смысл, что они несли, словно заставили вспыхнуть нечто особенное внутри нее, и ее тело мгновенно устремилось к раю, пока он делал то, что пообещал ей. Он трахал ее рот, пока она высасывала огонь из его прекрасного тела.

Продолжая облизывать его обмякший член, она, прищурив глаза, посмотрела на него, наблюдая, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Удовлетворенные тихие стоны, вырывавшееся из ее горла, казались странными, но уместными. Малейшее движение, которое она делала губами и языком, вызывало в нем легкую дрожь, одаривая ее счастьем от знания того, что она так искусно владела его телом.

Теперь настала его очередь. Но она уже знала, что он не позволит ей связать себя. Он боялся, что она уйдет, пока он будет связан. Но в этом он сильно ошибался. У нее не было ни малейшего желания убегать. Она просто знала, что грядет, и это не было каким-то планом. Это была судьба. И он укажет ей путь и поведет по нему, когда придет время.

Соломон освободил ее от тяжести своего тела, и она видела, как он борется со своими намерениями. Она еще не совсем понимала, в чем они заключались, но он чувствовал, что она будет против этого.

– Когда я сказала, что я – Божье Возмездие, ты подумал, что я снова сбегу? Вот почему ты решил связать меня?

Он замер, а затем провел рукой по волосам. Она скользнула взглядом по перекатывающимся мышцами на его спине. Он обладал красивой спиной, чья верхняя часть была широкой и мощной, а талия узкой.

– Вроде того, – пробормотал он, оглядываясь через плечо. – Что смешного?

– Ничего смешного, – ответила она. – Я счастлива. – Он повернулся к ней лицом, и она очень медленно прошлась взглядом по каждой восхитительной части его тела. – Так красиво, – прошептала она.

– Лесть тебе не поможет.

Она подняла на него глаза, и засмеялась.

– Я вовсе не льщу. Я говорю правду.

Он пересел на соседнюю кровать, опустив глаза.

– Я не могу развязать тебя.

Ей стало грустно от его слов. Грустно, что он думал, что он должен это сделать. Грустно, что у нее не было выбора, и она не могла дать ему то, в чем он нуждался.

– Я должна вернуться.

– Нет, не должна, – сказал он, понизив голос.

– Господь...

– Пока Господь не скажет мне этого, – прервал он ее все еще низким, но твердым голосом, – я не позволю.

Она уставилась на него, не зная, что сказать. Казалось, если Господь действительно хотел, чтобы она вернулась, тогда Он сказал бы ему.

Зазвонил телефон, и Соломон поспешил ответить.

– Алло? – Хаос встретилась взглядом с Соломоном. – Дядя Джо. Сначала ты, – он открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его. А затем бросил взгляд на Хаос, набросил покрывало на ее обнаженное тело и снова сел, чтобы рассказать все дяде. Пока Хаос слушала, ее сердце горело от того, что она снова услышала эту печальную историю, хотя Соломон изложил лишь суть того, что они узнали.

Соломон сделал короткую паузу в той части, где говорилось о том, что губернатору платят за предоставление людей.

– Например, горничные, слуги, бедняки, больные люди, пациенты из других больниц, заключенные, все, на кого распространялась его власть, и угадай, от кого он получал самый крупные суммы? Несколько церквей, – закончил он, натягивая одеяло на колени.

Хаос ждала и прислушивалась, чтобы ничего не упустить. Несомненно, это был сам Господь, призывающий сказать ему то, что он должен был услышать. Разговор пришелся очень к месту.

****

Соломон почувствовал укол вины перед Хаос, пока говорил по телефону. Он встал и развязал ее, поцеловав в лоб в молчаливом извинении. Если она попытается убежать, он наверняка успеет перехватить ее и связать.

– А как насчет тебя, что ты узнал? – спросил он дядю Джо.

– Ну, несколько больших новостей. Наконец-то позвонил Джон. Возможно, на этот раз ты захочешь присесть.

– О, Боже, что?

– Он раскопал могилу. Помнишь, как мы думали, что они сжигали мертвых? Ну, подумай еще раз. Он насчитал десять скелетов в одной могиле.

– Срань Господня, – прошептал Соломон. – Почему?

– Даже не знаю. Но попробуй догадаться, что было общего между ними? Отверстия в черепах. На данный момент это только догадка. Но мы предполагаем, что в остальных могилах то же самое.

– Однозначно, – согласился Соломон, наблюдая за Хаос, пока она одевалась. – Что-то еще?

– Я разговаривал по телефону со старым маразматиком. И получил сообщение. Помнишь Хэллоуин в психушке? Мы были правы, он замышляет что-то нехорошее.

От страха внутренности Соломона скрутило в тугой узел, и он постарался не смотреть на Хаос, чтобы она не видела выражение ужаса на его лице.

– И что же?

– Он готовится к Осквернению из всех Осквернений.

Боже, он ненавидел, что Хаос была права насчет этого.

– Причина – это все еще вопрос на миллион долларов. Зачем вообще это делать? Для чего? С чего бы ему беспокоиться о прекращении проклятия?

– Черт возьми, я не знаю, он просто убийца, – выплюнул дядя. – Он хочет убивать, и когда один безумный план проваливается, он составляет новый.

– Таким образом, он собирается сделать это на мероприятии, о котором они объявили. Первый пришел, первый подал, пусть судьба решает? Так что ли?

– Похоже на то, – сказал дядя.

– Ну, мы, очевидно, не можем позволить этому случиться.

– Ну, это еще одна часть, о которой мне нужно было поговорить с тобой.

Соломон замолчал, услышав изменившийся тон его голоса. Он взглянул на Хаос, которая сидела напротив него, будто знала что-то, чего не знал он, нечто, что он не хотел знать.

– И что же это? – Боже, пожалуйста, не делай этого. Не надо.

– Джон нашел кое-кого, кто занимается расследованием случаев смерти в лечебнице со всеми пропавшими записями о смерти. Они из ФБР, и они хотят встретиться с тобой и Хаос.

Соломон выдохнул с облегчением.

– Да, – прошептал он. – Да, мы будем рады предоставить им всю информацию, которой обладаем, все, что им нужно. – Это был выход. Они передадут это дело властям, и те разберутся с этими психами, зачистят их, да что угодно, только бы больше не пришлось к ним приближаться. – Что нам делать дальше?

Дядя продиктовал ему номер, и затем Хаос прошептала: – Как Джесси?

– Как мальчик? – спросил Соломон.

– Он поправился на два килограмма.

Соломон губами сообщил ей эту новость, и она улыбнулась.

– Они с Сарой как сиамские близнецы. Думаю, тебе придется бороться с ней за него.

Соломон повторил эту новость Хаос, улыбаясь тому, как это ее осчастливило.

– Итак, – продолжил дядя, – твой отец хочет, чтобы ты позвонил ему, и он сказал, что у него есть новости, которые хочет тебе сообщить.

– Какие? – Желудок Соломона тут же скрутило в узел.

– Он не поделился со мной, лишь упомянул, что ему нужно сначала рассказать тебе.

– Черт, – пробормотал Соломон, покачав головой Хаос, давая ей понять, что беспокоиться не о чем. – Я позвоню ему прямо сейчас.

– Хорошо, и посмотри, сможешь ли ты вытащить его из этого проклятого города, ладно?

– Я постараюсь.

Соломон первым делом набрал записанный номер телефона, чувствуя, что ему нужно избавиться от этого бардака, прежде чем он поговорит с отцом. Он даже не хотел знать, что скажет ему отец, и какой в этом смысл? Если бы у него была возможность избежать очередной грязной и порочной тайны этого города, то он был бы безмерно счастлив.

– Это Соломон Гордж, – представился он, когда на звонок ответил мужчина.

Последовала короткая пауза, прежде чем мягкий мужской голос с другой стороны прошептал: – Ого.

Ого? Это было странное приветствие.

– Извините, – поспешил добавить мужчина. – Я просто не могу поверить, что у вас такое же имя, как и у мужчины из психлечебницы.

– Мой дядя сказал, что вы следили за этой историей и нуждаетесь в информации. Где бы вы хотели это сделать?

Он слегка замялся, будто был готов выудить из него подробности.

– Я думаю, необходимо встретиться как можно быстрее, если у вас будет возможность.

– Когда и где? – Соломону не терпелось сбросить с себя груз этого безумия и оказаться как можно дальше от него.

– Смогу приехать через два часа, – ответил он.

– Хорошо, – кивнул Соломон, удовлетворившись ответом. – Вы знаете, где мы находимся?

– Да, знаю. Встретимся там?

– Не вижу причин, почему бы и нет, – пробормотал Соломон, взглянув на Хаос, с любопытством смотрящую на него. Ей явно не понравилось бы то, что происходит. Это слишком разнилось с ее идеей мести.

– Хорошо, тогда я прибуду на место... сейчас же выезжаю, – подытожил он. Судя по изумлению, прозвучавшему в его голосе, он явно еще не делал ничего подобного в своей жизни.

– Да, сэр, мы будем ждать.

– Номер комнаты?

В этот момент Соломон задумался. Что если он лжет? Что если этот мужчина просто выяснил их местоположение?

– Позвоните мне, когда приедете, и я сообщу его вам. – Конечно, дядя не выдал бы его, не будучи чертовски уверенным, что все легально.

Соломон повесил трубку и взглянул на Хаос.

– Нам помогут, – объявил он, протягивая ей руку. Она подошла, и он притянул ее к себе на колени, обнимая. – Он из ФБР и уже давно следит за этим делом.

– Это хорошо, – прошептала она с облегчением. Что удивило его. И заставило насторожиться. Он хотел бы позволить ей отомстить, он бы с радостью пошел на такой шаг, если бы это не представляло угрозы ее жизни. Она не могла дать ему большей награды, чем он заслужил, это уж точно.

– Кому ты звонишь? – спросила Хаос.

– Своему отцу. Узнать, как он. – Она посмотрела на него и коротко кивнула, выглядя обеспокоенной.

– Отец, – выдавил он, когда тот ответил. Он не мог заставить себя называть его Джоном, как бы не был зол, и он все еще был зол.

– Сынок, – ответил его отец.

Соломон сел, готовясь узнать то, что несет за собой этот мрачный тон голоса. Также он был готов не раскрывать свои карты Хаос, пока не поймет, как их лучше разыграть. – Ну, как у тебя дела?

– Ты разговаривал с дядей?

– Он просил меня позвонить и поговорить с тобой, а также узнать, когда ты собираешься уехать из города.

Отец глубоко вздохнул, и Соломон уловил нотку страха в этом жесте.

– Я копал, как ты знаешь.

Он хотел спросить: буквально, образно или и то, и другое. Он знал, что ответ "да" для всех вариантов.

– И что?

– Я уже несколько лет ищу твоих настоящих родителей.

Эта новость шокировала его. И разозлила.

– Но зачем? – он не понимал, какое это имеет отношение к делу.

– Ну, получается, имена, которые нам дали, ведут в тупик.

– И что такого? Я уже знал это, – сказал Соломон.

– Ты знал?

– Ага. Я выполнил просьбу своей матери и попытался найти их, но не смог. – Соломону довелось изрядно посмеяться над тем, чего стоит честь.

– А ты не задумывался почему?

Неужели он всерьез сомневается в его честности?

– Я действительно задавался этим вопросом, я хотел узнать причины разным событиям в своей жизни. Но никогда не интересовался своими биологическими родителями.

Отец снова вздохнул.

– Хорошо, – пробормотал он. – Я и не знал, что ты пытался. Или тебе было все равно.

Гнев Соломона вспыхивал при малейшем намеке на обвинение.

– Я, наверное, подхватил это от тебя.

– Я не это имел в виду, – возразил отец, казалось, готовый повесить трубку. Конечно, как только правда начала всплывать наружу, ему срочно надо было куда-то идти. – Мне нужно проверить еще несколько версий.

– Хорошо, – сказал Соломон, сопротивляясь чувству вины, которое стянуло его кожу. У него не было никаких причин чувствовать себя виноватым. – Дядя Джо хочет, чтобы ты позвонил ему. У него были кое-какие зацепки, – солгал Соломон. Пусть с ним разбирается дядя.

– Тогда ладно. Я позвоню тебе завтра.

Отец решил промолчать и ничего не говорить? Он ненавидел, что его отец вызывал в нем этот гнев. Ему нужно было запомнить, кто он такой – он был сыном своей матери. И она не хотела бы, чтобы он дал повод мужчине грешить против него, она была хорошей женщиной. Он предпочел бы быть похожим на нее.

Соломон повесил трубку и посмотрел на Хаос.

– Нам надо поесть, пока не приехал детектив.

– С твоим отцом все в порядке?

Его решимость не беспокоиться о нем испарилась из-за доброты, которую проявляла Хаос.

– Я уверен, что он сможет справиться со всем, что его беспокоит, так же, как и я. – Боже, он говорил, как придурок. Совсем по-детски. – Я закажу пиццу.

Она кивнула, и он набрал номер единственного заведения в городе, которое занималось доставкой, и заказал достаточно, чтобы осталось и на завтрак.

– Я оденусь, – сказала она наконец.

– Хорошая мысль. Я тоже. Надень спортивный бюстгальтер. – Это была единственная вещь, которую он выбрал, чтобы скрыть ее соски. Все прочее белье было просто для красоты. И красота была именно тем, о чем он думал, когда помогал выбирать все эти комплекты. Чтобы видеть ее. В любое время. И подобные мотивы заслуживают самую низкую оценку, ибо вызваны чистым тестостероном. Будем надеяться, что он получит самый высокий балл по ее защите.

Глава 15

Хаос было жалко Соломона. Он нервничал, и она не знала почему, а также не понимала, как его успокоить. Особенно с тех пор, как она почувствовала это. Что-то должно было произойти с приездом этого незнакомца. И это было далеко не то, чего хотел Соломон. Она не знала, что их ожидало, но ее грызло предчувствие, что грядут значительные события, которые ему не понравятся.

Зазвонил телефон, и Соломон поспешил к нему, чтобы ответить:

– Вы приехали? – Он отложил телефон, отошел к окну и взглянул в него, а затем вернулся. – Мы в номере 321.

Хаос осталась сидеть на маленьком стуле в крошечной гостиной. Она не знала, где именно ей нужно было сесть, что делать и как вести себя. Какой модели поведения она должна придерживаться в этот момент? Быть застенчивой? Уверенной в себе? Напуганной? Счастливой? Печальной? Спокойной? Сердитой? Что из этого было более уместным? Она не привыкла к подобным ситуациям. Если не имеет значение, какой она должна быть, то Хаос выберет спокойствие. Внутри нее разливалось спокойствие, чью природу она не понимала, поэтому и не задавала себе слишком много вопросов. Она испытывала подобные чувства и раньше – во время своего обучения, когда сбегала от реальности в потаенное место внутри себя. Но теперь, казалось, что эта часть нее выбиралась наружу, чтобы познать мир. Ее затаенное внутреннее «я» сейчас ощущалось чем-то большим и по-настоящему мощным, медленно всплывающим из глубин, как остров, годами погруженный под темной толщей океана.