Текст книги "Осквернитель Соломон III (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Соломон Гордж... Торнсби, – прошептал он.

Старуха издала странный скулящий звук, она стала хаотично размахивать обрубками, словно изображая греблю.

Ключ. Он вспомнил о нем, лежащем в его кармане, и поспешил вытащить. Он принес его в надежде, что она узнает что-нибудь – что угодно. Он протянул его женщине, а затем остановился, передавая его Хаос и показывая ей взглядом, чтобы она спросила женщину о ключе.

– Агнес, – начала Хаос, опустившись на колени прямо рядом с ней. – У меня в руке ключ. Вы можете прикоснуться к нему и посмотреть, знаете ли Вы, от чего он?

Соломон понял, насколько глупо прозвучал этот вопрос. Откуда ей было знать, к чему подходит ключ, лишь только прикоснувшись к нему?

Женщина ощупала ключ, как будто эта просьба была чем-то самым обычным, ее лицо выглядело очень сосредоточенным. Потом она глубоко вздохнула, широко раскрыв глаза.

Она вскочила с инвалидного кресла, сбив Соломона с ног, и ринулась через всю комнату к своему шкафу. Она раскрыла створки и повернулась к ним, держа деревянную шкатулку. Она снова уставилась на них, будто могла видеть, широко раскрыв глаза и улыбаясь беззубой улыбкой.

Святой. Ад.

Она поспешила обратно к ним, крепко зажимая шкатулку, и села в инвалидное кресло, оставив их в шоке смотреть друг на друга. То, что она могла ходить, наводило на мысль, что она могла и видеть!

– Вы можете видеть, Агнес? – Соломон не мог удержаться от вопроса.

– Э-э-э! – взревела она, словно он только что израсходовал ту каплю терпения, что у нее была припасена для него. Она указала на свои глаза несколькими раздраженными толчками, ее рот искривился, напоминая черную дыру.

"Разве похоже, что я вижу, идиот?" – грозное бормотание очень четко донесло до него ее мысли.

Соломон поймал укоризненный взгляд Хаос.

– Что?! – воскликнул он. – Она вскочила со своего кресла, и ты тоже была потрясена, – тихо прошипел он.

– Э-э-э, э-э-э, э-э-э! – захныкала женщина, явно издеваясь над ним и передразнивая.

– Почему она меня так невзлюбила? – спросил он Хаос, искренне не понимая. – Что я такого сделал?

Она пожала плечами и подавила улыбку.

Соломон посмотрел на старуху, которая чинно сидела в кресле с пустым невинным взглядом, затем пробормотал Хаос: – Тебя все это забавляет, потому что ты нравишься ей.

Хаос протянула ему ключ, и он кивнул.

– Вы хотите проверить ключ, Агнес? – спросила Хаос.

– Э-э-э? – вновь проворковала она, словно ангел, взмахивая своими культями.

– Хорошо, я подержу шкатулку.

Женщина потратила около пяти минут, пытаясь вставить ключ в замочную скважину, и Хаос помогла ей направлять его.

– Немного осталось. Вот так, правильно. Почти. Немного вверх, – хихиканье, хихиканье. – А теперь вниз. Вы промахнулись, – больше хихиканья.

Соломон вздохнул, и злобный мамонт в теле покалеченной старушки недовольно взревел на него.

– Позвольте мне, – громко произнес он, направляясь к ним.

Женщина вскрикнула и отдернула шкатулку в сторону, ее лицо исказилось от ярости.

– Хорошо! – поспешил ответить Соломон, подняв обе руки. – Вы сделаете это. Хорошо, – он встал и подошел к окну. – Я просто посмотрю на прекрасный вид за окном. Не торопитесь, можете потратить на это хоть час, хоть целый день, мы никуда не спешим.

Женщина издевалась над ним, что-то неразборчиво бормоча, он ясно слышал это в ее интонациях. Хаос хихикнула, и старуха присоединилась к ней.

– Значит, теперь вы обе смеетесь надо мной. Отлично. – Но Соломон не мог обижаться, даже если бы захотел. Наблюдать за этими двумя такими разными женщинами, склонившимися над шкатулкой, открывало для него что-то новое по ощущениям. Он не был уверен, что именно. Возможность видеть Хаос, которая так непринужденно общалась с этой женщиной, и женщину, которая была так благосклонна к ней, принесло ему облегчение. Любой, кто был добр к Хаос, был его другом.

Но он все равно не мог привыкнуть к тому, чтобы кто-то грубил ему без видимой на то причины.

Соломон обернулся, услышав, что они пришли к успеху в своей нелегкой задаче, и ахнул. Он поспешил к шкатулке, рассчитывая обнаружить там кучу бумаг или каких-то документов. Старуха протянула шкатулку Соломону, чем очень удивила его.

– Ему-у-у, – протянула она, и впервые ее голос прозвучал приятно.

Соломон осторожно потянулся к шкатулке, пожирая глазами Хаос, которая прикусила нижнюю губу с улыбкой. Он сел на пол со шкатулкой и начал просматривать документы. После беглого осмотра он понял, что это не письма.

– Стихи, – выдохнул он, вспомнив подсказку. – Это стихи! – Спасибо, Господи. Там также были и рисунки. Он посмотрел на имя автора каждого из них. – СГТ, все они написаны СГТ, – с облегчением выдохнул он. Это он. Все так, как и предполагалось.

Раздался стук в дверь, Агнес зашипела и замахала в сторону шкатулки.

– Я их спрячу, – заверил он ее, понимая, что она не хочет, чтобы кто-то еще увидел.

– Э-э-э! – обратилась она к стоящему у двери.

В комнату заглянула женщина.

– Ваш ужин готов, мисс Агнес.

– Э-э-э, – проворковала она, тыча обрубком в стол.

– О, Вам прекрасно известно, что я не могу позволить Вам обедать самостоятельно. Это займет не больше минуты.

– Может быть, мы зайдем навестить Вас завтра, Агнес? – громко спросил Соломон.

– Оу-у-у, – печально протянула Агнес.

– Можно мне, пожалуйста, позаимствовать шкатулку? – спросил Соломон, на что женщина завизжала, как обезумевшая банши¹*.

Хаос быстро подошла к старухе и что-то прошептала ей на ухо, и женщина тут же затихла. Она глубоко вздохнула от изумления, ее рот расплылся в широкой улыбке. Затем раздались громкие хлопки и звуки, словно где-то поблизости находился радостный тюлень. Что, черт возьми, Хаос сказала ей? Или пообещала?

Это не имело значения, потому что это позволило ему получить то, что нужно. Шкатулка и ее содержимое. И он не мог дождаться, когда вернется в отель и подробно изучит каждый клочок бумаги.

Соломон подождал, пока они окажутся у отеля, и только тогда спросил Хаос:

– Что именно ты ей сказала?

– Чтобы получить шкатулку?

– Да, – сказал он, смеясь и глядя на ее улыбающееся лицо. – Боюсь даже предположить, что именно.

Когда она виновато закусила нижнюю губу, его улыбка дрогнула.

– О, нет. Что ты ей сказала?

– Я...

– О, Боже, что ты сказала этой женщине?

Она бросила на него умоляющий взгляд.

– Что мы отвезем ее в парк?

– Что?

– Да, – ответила она еще жалобнее.

– Парк?!

Она кивнула, ее лицо выражало милосердие и сострадание.

– Господи, да ты просто святая, – с отвращением бросил он. – Эта женщина ненавидит меня, а ты хочешь отвезти ее в парк.

– Она не ненавидит тебя, – со смешком ответила Хаос. – Она просто подумала, что ты и есть СГТ. Думаешь, она была его подругой? В лечебнице?

Его охватило чувство вины при мысли об этом.

– Возможно, – задумчиво произнес он, глядя на нее и беря ее за руку. – Ты ей понравилась, и это просто замечательно, – сказал он.

– Она похожа на Бабушку.

Печаль в голосе Хаос напомнила ему, что им еще многое предстоит сделать. Если бы он мог получить доказательства преступной деятельности, происходящей в этом городе, он предоставил бы возможность законным властям вести дела с этими психопатами, и это сделало бы их жизнь легче. Он, его жена и ее бабушка. И Джесси, вспомнил он. Мальчику нужна семья, и он с радостью дал бы ему ее, как и Хаос.

– Как ты думаешь, вещи в шкатулке имеют какое-то значение? – спросила она.

– Я надеюсь. Мне нужно выяснить, когда Агнес попала туда и почему. Мне многое нужно узнать.

– Например, что?

– Например, что случилось с людьми, которые там умерли. Записи, которые я нашел в Интернете, свидетельствуют, что большое количество людей поступило туда на лечение, но из психушки они так и не вышли. Это осенило меня вчера, – продолжил он. – Кладбище недостаточно большое, чтобы вместить такое количество мертвых людей. Что навело меня на мысль, что их, скорее всего, кремировали. Но почему Джимми продолжал указывать на то, что ответы находятся в могилах, если все было действительно так?

– Да, – тихо согласилась она.

– Нужно кое-что найти, – пробормотал он. Он взглянул на нее, раздумывая, стоит ли рассказывать ей о том, что он уже выяснил. Ее воспоминания все еще были свежи, и он не хотел провоцировать негативные чувства.

– Что? – с улыбкой поинтересовалась она.

– Я просто... – он пожал плечами и сделал глубокий вдох.

– Что, скажи мне, – она повернулась лицом к нему и прислонилась спиной к двери. Его взгляд опустился ниже, и вид ее возбужденных сосков превратил его мысли в кашу. Стараясь не отрывать глаза от дороги, он бросил быстрый взгляд на ее лицо, желая узнать, о чем она думает.

Его член охватил жар, когда он обнаружил, что ее лицо озарила прекрасная улыбка, которая бесхитростно отражала ее мысли.

– Чем ты хочешь заняться, когда мы вернемся? Может быть, я смогу помочь?

Та интонация, с которой она задала вопрос, кричала о том, что она собирается помочь ему достичь оргазма, и в этот момент он понял, что больше ничего не хочет. Он вспомнил, сколько раз фантазировал о том, чтобы довести ее до исступления. И, судя по теплу в ее взгляде, двухчасовая поездка назад будет настоящей пыткой.

– А чем ты хочешь заняться, когда мы вернемся? – спросил он.

Она прекрасно поняла тон его голоса и одарила дерзкой сексуальной улыбкой.

– М-м-м, – протянула она, посылая сквозь него жар. Она была гораздо более расслабленной с ним в интимных вопросах. Это разбудило в нем голод, позволив понять, насколько просто он может получить ее. Такую дерзкую. Сексуальную.

– Ты поможешь мне?

– Да, – прошептала она.

– Тебе придется делать то, что я скажу, – он скользнул по ней взглядом. – Думаешь, сможешь следовать моим инструкциям?

У нее перехватило дыхание от желания, и его член напрягся, когда Соломон увидел, к чему ведет этот игривый диалог.

– Я буду тебя слушаться.

Черт, да. Это прекрасно. Боже, насколько смелым он хотел быть с ней? Его захватило желание жить безрассудно влюбленным.

– Твои соски затвердели.

– Да, – едва слышно прошептала она.

Он ни за что не выдержит двухчасовой дороги и не сможет сделать в машине то, что запланировал. Он заметил вывеску и нажал на педаль газа.

– Мы остановимся в гостинице.

– Для чего? – прошептала она.

– Ты знаешь, для чего, – ответил он. – Мне нужно заставить тебя сделать кое-что. Посмотрим, насколько послушной ты можешь быть ради меня.

Глава 9

Соломон запер за собой дверь и, обернувшись, обнаружил Хаос, сидящую, как сладкий ангелочек, на кровати, и жадно поглощающую его взглядом. Жаждущую. Готовую. Возбуждение, ревущее в Соломоне, было головокружительным. Он определенно никогда прежде не занимался тем, чем планировал заняться с Хаос, и это, вероятно, выбило его из равновесия. Этот контраст в ощущениях ему мог бы полюбиться. Он был озабочен только тем, чтобы не сделать или не сказать ей что-нибудь неправильное. Соломон не хотел, чтобы какие-либо его действия или слова напомнили ей об ужасном месте, в котором она жила, или что-то, связанное с ним. Но в то же время, возможно, перенаправление ситуации и изменение негативных эмоций – это то, в чем нуждается Хаос.

Она была его женой. И он хотел владеть ее разумом и телом во всех отношениях. Он хотел, чтобы и она владела им в равной степени. Было много вопросов в отношении реабилитации, которую необходимо было провести в сексуальной области, учитывая насилие, к которому она привыкла. Он предпочитал продвигаться медленно и осторожно.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Красавица, – спросил он, опускаясь на соседнюю кровать, прямо напротив нее.

Вопрос, казалось, смутил ее. Она не привыкла к тому, чтобы ее спрашивали.

– Все, что ты желаешь, чтобы я сделала для тебя.

Он слегка опустил голову, пристально посмотрев на нее исподлобья.

– Для начала сними с себя одежду.

Она сразу же приступила к выполнению его просьбы. Соломон с легким удивлением наблюдал за тем, как она стягивает одежду без какого-либо контекста, словно просто механически переодевается, хотя он желал увидеть сексуальное и горячее обнажение.

Он понял, что она и понятия не имела, как это делается. Она знала только подчинение. Он позволил себе порадоваться этому, предвкушая, как будет обучать ее.

– Остановись, – приказал он, после того как она опустила свою сложенную рубашку на кровать.

Она повернулась к нему, излучая тревогу.

– Давай начнем твой первый урок соблазнения, – предложил он.

Она посмотрела на него, и ее руки медленно поднялись и прикрыли грудь, когда она кивнула.

– Хорошо. Мне сесть?

– Да, – сказал он, вставая и подходя к изножью кровати. – Когда я прошу тебя раздеться, я имею в виду кое-что определенное.

Соломон медленно потянулся к краю своей рубашки, не сводя с нее глаз. Когда он начал снимать ее, он не торопился, медленно обнажая кожу. Соломон был слегка удивлен ее реакции – она выглядела словно подросток, который смотрит порно в первый раз. Ее широко раскрытые глаза горели жаром и любопытством. Его сердце ускорило ритм, когда она медленно опустила руки на кровать, оставляя свою грудь открытой для его взора. Желание замедлило его движения, когда он добрался до своей груди, позволив пальцам задержаться и гладя себя так, как он хотел бы, чтобы это делала Хаос. Он должен был чувствовать себя нелепо, проворачивая подобное, но легкое подрагивание ее груди на это шоу показывало, что ее реакция стоила любого унижения.

После того как он стянул с себя рубашку, ее взгляд метнулся к нему снова, такой разгоряченный и серьезный одновременно. И голодный, полный ожидания того, что будет дальше. Большего. Ей определенно хотелось большего. Он собирался закончить с этим маленьким представлением, но он получал больше удовольствия, чем ожидал, от своего урока.

Он протянул руки к пуговице на джинсах, и она тут же проследила за его движением. Она облизнула губы, затем подняла на него взгляд, будто удивляясь, чего он ждет. Ее глаза снова вернулись к рукам, когда он расстегнул молнию и медленно спустил ткань вниз по ногам. Его стриптиз-поддразнивание постигло препятствие, когда ткань собралась кучей на лодыжках. К счастью, ее глаза не опустились так низко. Ее полыхающий взгляд был прикован к его члену, выпирающему под бельем.

Соломон подтянул одну ногу, освобождая ее от джинсов, затем другую. Он отшвырнул свои штаны в ее сторону, заставив ее вздрогнуть и встретить его усмешку.

Она была слишком возбуждена, чтобы уловить юмор, а ее глаза снова были прикованы к члену. Удовольствие видеть ее настолько возбужденной подталкивало его распалять ее еще больше этим маленьким уроком соблазнения. Он провел рукой по контуру своей эрекции, опускаясь ниже, к яичкам, и ее стон и колыхание груди заставили его хмыкнуть в ответ. Он просунул большие пальцы под резинку трусов и медленно стянул их вниз, сначала с одной стороны, затем с другой, постепенно освобождая член. Боже, ее реакция обожгла его. Она ерзала, сидя на кровати, показывая, что пытается принести себе облегчение, все еще одетая в тесные джинсы.

– Соломон, – прошептала она, когда он полностью обнажился, сняв нижнее белье, и обхватил член обеими ладонями.

Он медленно подошел к ней, охваченный мыслями о том, что можно сделать дальше. Так много вариантов. Но, в первую очередь, она нуждалась в том, чтобы он заставил ее кончить. Ей нужно научиться получать удовольствие, что мужчина должен ублажать и лелеять ее тело, а не наоборот. Он также знал, что ее мысли наполнены желанием заполучить его член.

– Чего ты хочешь? – спросил он снова.

– Тебя, – выпалила она, не сводя глаз с его члена.

Он схватил ее за руки прежде, чем она успела дотянуться до него.

– Ты должна делать только то, что я прикажу тебе, – напомнил он ей.

Она подняла на него глаза, и от желания в ее взгляде у него закружилась голова.

– Да, – сказала она, слегка кивнув. – Что угодно.

– Я хочу посмотреть, чему ты научилась, – решил он через несколько мгновений. Он забрался на кровать и лег в центре, прислонившись спиной к изголовью. – Разденься для меня, – он жестом показал, чтобы она сделала это перед кроватью.

Она подошла к указанному месту и посмотрела на соседнюю кровать. – Ты хочешь, чтобы я начала все сначала?

Хм.

– Да, – сказал он, желая увидеть, как она сделает это.

Хаос подошла к кровати и быстро надела свою рубашку, повернувшись к нему спиной. Затем она вернулась к его кровати. Соломон раздвинул ноги и обхватил свой член, не сводя глаз с ее груди.

– Сделай это, – прошептал он, видя, что она ждет сигнала.

Очень скоро Соломон узнал, что его милая жена была весьма прилежной ученицей. То, как она избавлялась от одежды, распаляло его еще сильнее.

– Боже, – выдохнул он, разводя ноги шире, когда она скользнула пальцами по своей груди, сжимая соски именно так, как он хотел. Ее глаза были прикованы к его члену, и если бы она возбудилась еще больше, то испытала бы оргазм, стоя прямо там.

М-м-м. Сможет ли он заставить ее сделать это?

– Теперь джинсы, – указал он, когда она сбросила рубашку на пол. Ему вдруг стало интересно, какие трусики она выбрала. Она начала расстегивать джинсы. Он удивленно поднял на нее глаза.

– Ты выбрала белые, – прошептал он, гордясь ею.

Она внезапно опустила глаза, выглядя виноватой.

– Белый цвет идеально подходит тебе, – поспешил он добавить. – Позволь мне увидеть твою киску в этих трусиках.

Она сняла джинсы, и он понял, что сбил ее с толку своим замечанием, поэтому ее движения стали неуверенными.

Наконец она встала перед ним, облаченная лишь в белые прозрачные трусики. Он выбрал такой материал именно для этой цели – чтобы видеть сквозь них ее тело. С тех пор, как он сказал ей, насколько ему нравится видеть ее киску ничем не скрытой от его глаз, она продолжала следить за ней и сбривать все лишнее. Оставляя ее такой мягкой, пухленькой и аппетитной. Ему нравилось видеть ее обнаженной во всех отношениях. Особенно там.

– Иди сюда, – подозвал ее он.

Она подошла к краю кровати и встала, сложив руки перед собой. Он заворожено смотрел на ее маленькую грудь и твердые соски.

– Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал, – он нежно провел пальцем по центру ее прекрасных губ.

– Я... я не знаю, – она едва дышала, выдавая скованность и напряжение, отстраняясь от его прикосновения.

Он смотрел, как вздымаются ее груди, пока прикасался к ней.

– Ты же знаешь.

– Я... хочу взять его в рот.

– Нет, – возразил он. – Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя?

– Это кажется таким приятным, когда я сосу...

– Не мне, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты сказала мне, что сделать для тебя, – повторил он.

Она вздохнула и посмотрела на него, поднеся руки к груди, почти прикрывая себя. Этот жест неуверенности убедил его, что она нуждалась именно в этом.

– Тебе нужно научиться получать удовольствие. А также принять, что именно я должен делать это для тебя. Тебе нужно контролировать ситуацию.

– Контролировать? – спросила она, затаив дыхание с любопытством. – Зачем?

Он представил себе, как она берет все под свой контроль, и как это будет ощущаться.

– Потому что я этого хочу, – прошептал он. – У меня есть... определенные фантазии.

– О чем же? – прошептала она, снова становясь обжигающе соблазнительной.

– О том, что ты заставляешь меня делать с тобой разные вещи.

Она казалась неуверенной, ее глаза медленно опустились вниз, следя за тем, как он поглаживал свой член, медленно и методично.

– Заставь меня, – повторил он. – Заставь меня доставить тебе удовольствие. Ты же знаешь, как. – Он знал, что нужно действовать именно в этом направлении. Ей просто необходимо было отойти от того шаблона, которого она всегда придерживалась. – Ты отлично справлялась с подчинением, – напомнил он.

– Да, – поспешила с ответом она.

– Тогда подчини меня. Заставь меня делать разные вещи для тебя.

Ее дыхание участилось, вырываясь с тихими стонами, когда она задумалась над его словами. Она медленно сняла трусики, и он заложил руки за голову, ожидая приказа. Она стояла абсолютно обнаженная перед ним и смотрела на него, задаваясь вопросом, что же ей делать дальше?

– Заставь меня, – повторил он.

Она выдохнула, и его осенило, что роли, которые ей приходилось исполнять в сексе, были полны жестокости. Но она была очень смышленой по своей природе. Она сможет это сделать.

Наконец она забралась на кровать и оседлала его. Он продолжал держать руки за головой в ожидании.

– Скажи мне, что делать, – произнес он, когда она поднялась на коленях, приблизившись киской к его лицу. Боже, да.

– Вытяни руки вдоль тела, – прошептала она.

Член Соломона дернулся в ответ на ее приказ. Он сделал так, как она велела, разместив свои руки по бокам.

Она медленно поставила колени по обе стороны от его головы, открывая ему прекрасный вид на свою киску. Ее губки раскрылись, показывая блестящий от влаги вход и твердый клитор. Его дыхание участилось, пока он жадно впивался взглядом в ее тело.

– Твоя грудь такая...

– Тише, – прошептала она. – Никаких разговоров.

О, Боже. Соломон без возражений подчинился ей, его сердце бешено колотилось от того, как быстро она пришла к этому.

– Не двигайся, – прошептала она, опираясь коленями на его руки и удерживая их своим весом.

– Боже, сделай это, – прошептал он, готовый к тому, что она уготовила для него.

Она опустилась на его лицо и скользнула влажной киской по его носу, и он вцепился в одеяло, пытаясь держать руки неподвижными. Он едва двигал головой, желая сильнее прочувствовать ее сладкий запах. Затем она погрузила пальцы в его волосы и прижала его голову к кровати.

– Оближи меня, – прошептала она, расположив свою киску прямо у его рта.

Соломон подчинился, рыча от голода, и щелкнул по ее клитору языком, упиваясь ее соками. Она потянула его за волосы сильнее, заставляя голову оставаться неподвижной, и дыхание Соломона сбилось от возбуждения. Он никогда не чувствовал ничего более возбуждающего.

Он умирал от желания обхватить ее попку и сильнее прижать к своему рту, чтобы впиться в клитор. Он пожирал ее взглядом. Хаос тоже заворожено смотрела на него, ее рот приоткрылся от напряженных стонов, пока она осторожно и медленно покачивала бедрами, потираясь о его губы.

– Соси, – прошептала она.

– Сильнее, – пробормотал он, наклоняя ближе к ней голову.

Она прижалась к нему, и он скользнул языком между ее влажных складочек, упиваясь ее вкусом. Наконец он добрался до клитора и втянул пухлый бугорок в рот, застонав.

Резкий крик, который она издала, заставил его жажду вознестись на новый уровень, но, Боже, когда она с силой дернула его за волосы, двигая его головой по своим пухлым губам, он почти сошел с ума.

Он пристально следил за тем, как ее взгляд блуждал между его работающим ртом и глазам. Ее брови сошлись на переносице, и взгляд, который она бросила на него, показывал, что она была за пределами привычных для нее вещей и испытывала страх, но в то же время очень быстро входила во вкус. Он застонал под ней, наблюдая, как ее рот открывается и закрывается с каждым вздохом. Она наконец позволила себе расслабиться, закрыв глаза и просто отдавшись ощущениям. Хаос двигала бедрами все быстрее и быстрее, ее крики нарастали в том же темпе.

– Соломон, – захныкала она. – Соси, соси, – команда была деликатной, но звучала очень требовательно. Соломон приподнял голову и снова втянул ее клитор в рот, жестко всосав, приближая ее оргазм. Он проделывал это снова и снова, пока она не вскрикнула и не задрожала под ним. В этот момент он отпустил одеяло и схватил ее за талию, когда почувствовал, что она готова рухнуть вниз. Соломон так и держал ее в крепких руках, не желая, чтобы она меняла положение. Он слегка приподнял ее, чтобы облизать все ее шелковистые складочки.

Она соскользнула вниз по его телу, оседлав его бедра. Боже, да.

– Сделай это, – сказал он, обезумев от желания. – Займись со мной любовью. Не нежно. Не медленно, – взмолился он.

Она издала легкий стон и разместила головку его члена у своего входа, а затем резко опустилась вниз. То, как ее киска обхватила член, заставило его крепко зажмурить глаза, чтобы остановить себя от мгновенного оргазма. Она оставалась неподвижной в течение нескольких секунд, а затем начала свой прекрасный танец, кружа и потираясь, быстро и жестко покачиваясь, как хорошая и прилежная ученица.

Она подвела его к краю меньше, чем за минуту.

– Следуй за мной! – выпалил он.

– Я... О, Боже... Соломон, да!

Его тело взорвалось оргазмом, как атомная бомба, когда она снова достигла пика. Он крепко сжал ее бедра и заставил ее двигаться быстрее, издавая рев, когда наконец выплеснулся в ней горячим удовольствием. Он притянул ее к себе, когда кончил, прижимая ладонь к ее попке и не разрывая связи, установившейся между ними, когда она поцеловала его. Она полностью принадлежала ему – каждая самая потаенная частичка ее существа была в его власти.

****

Как только они вышли из душа, Соломон услышал телефонный звонок и поспешил в комнату, завернувшись в полотенце. Он ожидал услышать, что дядя Джо добрался до тети Сары и все было в порядке.

– Алло?

– Это Джон.

Тихий голос отца вызывал чувство тревоги.

– Что случилось?

– Кладбище, – прошептал он. – Что-то, связанное с ним, не дает мне покоя.

– Мне тоже. Слишком много смертей и недостаточно могил, но что насчет крематория? Где ты, с тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо. Я надежно скрываюсь прямо перед носом у этих идиотов, я их не боюсь.

Его окатило очередной волной страха. Подобного рода высокомерное отношение практически подписывало Джону приговор.

– Что ты сейчас делаешь?

– Я собираюсь раскопать несколько могил.

– Что? Ты спятил? – Прежде, когда Соломон обдумывал эту головоломку, он уже понимал, что все должно было прийти именно к этому.

– Меня уже тошнит от бегства, сынок. Просто воротит от того, что это зло сходит им с рук. Эти ублюдки убивают и мучают без зазрения совести, кого захотят, калеча и ломая жизни людей.

Едва сдерживаемая злость в его голосе была очевидна даже через телефон, и Соломон закрыл глаза, представляя, как его отец мечется в кресле, отчаянно, но бессмысленно бьется, пока они просверливают дыры в его черепе, чтобы выкачать половину мозга.

– Пожалуйста, папа, – прошептал он. – Не попадись, я тебя умоляю. – Да, они не были близки, но даже и злейшему врагу не пожелаешь погибнуть таким образом.

Отец устало вздохнул и пробормотал: – Прости меня, сынок. За все. За то, что не был рядом все эти годы. Ты прав, это было эгоистично, и я... Мне просто очень хочется прикончить этих ублюдков, особенно теперь, когда я знаю, что все это правда. Они отняли ее у нас. И Шантиль тоже. И если я не остановлю их, они не успокоятся, пока не поймают тебя и эту девушку. Твою жену, – добавил он.

Внутри Соломона поднялся гнев, вперемешку со страхом, вызывая у него плохое предчувствие.

– Значит, теперь ты собираешься быть героем? Когда я не хочу, чтобы ты им был? Почему ты не прискакал на своем белом коне пятнадцать лет назад, когда маленький мальчик умирал без тебя? Почему? А теперь ты собираешься сделать это? Да пошел ты!

Он бросил трубку и со злостью развернулся, увидев Хаос, стоящую напротив него в полном смятении.

– Мне так жаль, – прошептала она, – что ты страдал.

Он сухо усмехнулся.

– Я не страдал. У меня было все необходимое, я просто хотел, чтобы он подумал об этом. Он должен думать об этом, пусть знает, что его действия или их отсутствие имеют последствия.

Она сочувственно кивнула, соглашаясь с ним, и жалость, которую она испытывала, заставила его кровь закипеть от гнева.

– Меня не волнует, что он собирается сделать, меня уже давно это не заботит.

Соломон кивнул сам себе, пытаясь заверить себя, что она согласилась с ним и все поняла, но он знал, что это не так. Он взглянул на шкатулку старухи на столе и поспешил к ней. Он бросил ее на кровать и начал сортировать по отдельным стопкам стихи и рисунки, полный готовности покончить с этим кошмаром.

– Здесь должны быть скрыты ответы, я знаю, что они есть, – пробормотал он, распределяя бумаги.

– Чем я могу помочь? – спросила она, встав рядом с кроватью.

– Не знаю, – пробормотал он. – Мне нужно найти зацепку. Хоть что-нибудь. Отец сейчас раскапывает могилы, а это значит, что этого тупицу скоро могут схватить, замучить и убить, так что мы просто продолжим поиски человека, который поможет нам покончить с этим. И чем раньше мы обнаружим эту зацепку, тем быстрее мы продолжим жить нашей гребаной жизнью, – сказал он. – И мы это сделаем, – он несколько раз посмотрел на нее, пока разбирал бумаги. – У нас будет долгая насыщенная жизнь.

– Да, – прошептала она.

– С детьми, – добавил он твердо. – У нас будет много детей, ты хочешь детей?

Она часто закивала и вытерла слезы, которые стекали по ее щекам, заставляя Соломона ускориться. Он указал на фотографии на кровати. Затем он остановился, кое-что заметив.

– Здесь столько же рисунков, сколько и стихов.

Она начала разглядывать каждый лист бумаги.

– На них проставлены даты.

– Где?

Она перебирала каждый рисунок, указывая на крошечные каракули. Он поднял один из них и, всмотревшись, увидел цифры.

– У тебя чертовски хорошее зрение. Давай разложим их по датам.

Они приступили к сортировке, и когда закончили, он осознал, что все содержимое шкатулки было связано между собой: стихотворение – рисунок – стихотворение – рисунок и так далее. Начиная с рисунка.

– Октябрь, – прошептал Соломон, рассматривая его. Это был очень подробный карандашный рисунок красивой женщины. Затем Соломон по очереди перебрал каждый рисунок. – На каждом присутствует мужчина и женщина.

– Да, – прошептала она. – Ты думаешь, это Соломон и Агнес?

Он не был уверен. Очень может быть. Он вспомнил, что ему необходима дополнительная информация об Агнес, и поспешил к своему ноутбуку, поправляя полотенце на ходу. Он набрал имя Агнес Джонс в строке поиска и нажал "ввод". Ничего. Он набрал ее имя, связывая с психиатрической больницей десятью разными способами. И каждый раз безуспешно. Затем он решил найти список пациентов лечебницы и обнаружил настоящую золотую жилу.

Его сердце билось в бешеном ритме, когда он просматривал список до буквы Д. Агнес там не было. Он продолжил просматривать до Т и остановился, натолкнувшись на имя Соломона Горджа. Его обдало липким холодом, когда он увидел это имя, добравшееся до него своими призрачными щупальцами сквозь время.

Он захлопнул крышку ноутбука, и неприятное чувство, охватившее его, исчезло.

– Ее там нет, – прошептал он, повернув голову в сторону Хаос, которая в это время изучала бумаги, заполняющие каждый дюйм кровати.

Он поспешил вернуться к ней.

– Смотри, – изумленно позвала его она. – Я думаю, они связаны. Прочитай названия.

Соломон опустил глаза на листы бумаги, и с каждой секундой, пока он читал, его охватывало леденящее и тревожное предчувствие.