Текст книги "Осквернитель Соломон III (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Что он сказал? Я видела фотографию женщины с точно таким же ожерельем. В доме чернокожего мужчины, – она попыталась вспомнить имя, которое он сказал. – Анджелина, кажется, так он ее называл. Она была звездой психушки, Луна Хиллс. Чернокожий мужчина сказал, что его дед был одним из главных хранителей могил.

Хаос слушала прерывистое дыхание бабушки.

– Я... я не знаю, что из этого правда, не спрашивай, – с трудом ответила она.

– Он говорил, откуда оно взялось? Пожалуйста.

– Королева, – сказала она, как будто все это было ложью. – Тише, мне нужно кое-что сказать тебе...

Тон бабушки заставил ее кровь застыть в венах, а пальцы от волнения начали сжимать решетку. «Скажи мне», – хотела подтолкнуть ее Хаос, но она не могла произнести ни слова. Она способна только ждать с закрытыми глазами, зная, что это признание из уст бабушки приведет к большим переменам в ее жизни.

– Твоя мать... – начала та дрожащим шепотом. – Я должна рассказать о твоей матери.

Сердце бешено забилось в груди.

– Обещай, что простишь меня за то, что я не сказала тебе правду.

– Обещаю, – выдохнула Хаос, зная, что сделает это несмотря ни на что. Что бы это ни было – бабушка не виновата.

– Твоя мать была очень хорошей девушкой, – она с трудом сдерживала горе. – Она была... мне как дочь, – задохнулась женщина с горечью. – Она пришла к нам – прелестная сирота, и я отдала ее... этому монстру, – сорвалась на крик бабушка.

Отдала ее?

– Я отдала ее ему, – продолжала она, и ее слова были едва слышны. – И он разрушил ее, сломал, причинил ей боль и использовал ее, а я ему позволила.

Горькие рыдания, которые последовали за этим, заставили Хаос дышать быстрее.

– Бабушка, все в порядке, тише.

– Ты не понимаешь, дитя! – продолжила она. – Ты – его дочь! Ты должна была быть принесена в жертву при рождении, но она любила тебя, – напряглась бабушка. – Она была хорошей матерью. Она попыталась убежать и спасти тебя, и он ее убил! – теперь бабуля закричала. – Он вырезал тебя из ее утробы, затем убил ее и сказал, что будет использовать тебя по высшему назначению, почтив ее жертву, и воскресит тебя, чтобы положить конец проклятию!

Бабушка закричала в агонии, словно перед ее глазами проносились воспоминания того, как это происходило.

– Бабушка! – закричала Хаос, больше не заботясь о том, что их могут услышать. – Бабушка!

– Беги! – прокричала она. – Беги, Хаос, пусть её смерть не будет напрасна, беги! Беги ради нее! Беги, беги, беги ради своей матери!

Слова бабушки наконец подействовали на Хаос, и она побежала вниз по туннелю, влекомая ярким светом. У нее была цель, и она ничего не могла сделать, кроме как подчиниться. Она даже не была уверена, в чем конкретно состояла эта цель, пока не выбралась из туннелей и не побежала в лес под покровом ночи.

Именно в тот момент она почувствовала это – она почувствовала свою мать. Внезапно Хаос словно наяву стала своей матерью. Ее мать, беременная ребенком, отчаянно бежала. Бежала, продираясь через эти деревья ради свободы. Ради свободы для Хаос. Но она не могла бежать быстро, ее тело было просто не в состоянии.

Хаос услышала шум позади себя. Они приближались. Вой гончих псов преследовал ее, приближаясь и нагоняя мать.

Эта энергия, бурлящая в крови, просочилась в мышцы, проникая до самых костей, заставляя ноги двигаться быстрее. Она бежала. Она неслась вперед, следуя за будущим ребенка в чреве ее матери, за маленькой девочкой, которая воплощала в себе Обещание и Выбор. За ее невинной дочерью – Безмолвием и Хаосом. Она побежала за спасением, из-за которого умерла ее мать. Вот оно. Это было ее целью с самого начала. Правда отражалась в каждом ударе сердца, пока Хаос бежала вперед! «Впусти его! Беги изо всех сил. Беги, пока не достигнешь света».

– Соломон Гордж! – закричала она, прорываясь сквозь темные деревья. – Соломон Гордж!

Глава 5

– Хаос! – Соломон подскочил на кровати с ее именем на устах, его сердце бешено колотилось в груди. Она была там – он слышал, как она звала. Соломон тут же отбросил одеяло и выбежал из гостиничного номера, оглядываясь по сторонам. Он постучал в дверь отца, наконец осознавая, что произошло. Ему это приснилось. Это был сон, но так похожий на реальность. Все происходило так же, как и в тот раз, когда она позвала его, оказавшись в беде. Боже.

– Что случилось? – прорычал отец, распахивая дверь.

– Я слышал ее, она зовет меня, – прошептал Соломон, влетая в комнату. – Она попала в беду.

– Ты ее слышал?

– Я слышал, как она звала.

– Сын...

– Нет! – крикнул он, останавливая отца. – Послушай. Хаос в беде, она звала меня; такое уже происходило раньше, и в тот раз я нашел ее полуживой в лесу!

Джо уже был рядом, он озирался по сторонам.

– Что ты собираешься делать, сын?

Вопрос застал Соломона врасплох. Найти ее – было единственным ответом, что приходил на ум, но он знал, что для этого им необходимы детали. Он попытался сосредоточиться на том ощущении, что испытывал, услышав ее зов.

И затем перевел на дядю испуганный взгляд.

– Кажется, я знаю, где она.

****

Все тело Хаос онемело, пока она неслась босиком по темному лесу. Ее окружали одни лишь непреодолимые препятствия, и только голос внутри заставлял двигаться вперед. Она понятия не имела, куда тот ведет ее, но знала, что, следуя за ним, она все делает правильно. Хаос молилась, чтобы ее подталкивал не просто бурлящий адреналин. Но это было не так, она точно знала. Ноги сами несли ее вперед, ведя по правильному пути, не замечая опасных препятствий, которых она даже не могла видеть.

Бешеный лай за спиной подсказывал, что они близко. А потом она услышала кое-что похуже. Звуки двигателей, сигнализирующие, что ее преследовали на байках, которые использовали, чтобы поймать людей, по глупости пытавшихся сбежать.

Как она сможет убежать? Никому и никогда прежде это не удавалось. Но она должна. Она должна сделать это ради Соломона, ради бабушки и Джесси.

И матери.

Хаос поймала взглядом вспышку чего-то белого за деревьями справа. Существо также неслось по лесу. Прямо рядом с ней, примерно в двадцати футах. Она бросила на него взгляд, чувствуя, что он тоже от чего-то бежит. Сюрреалистичное зрелище пустило по ее телу заряд энергии, и таинственное существо побежало быстрее нее и вскоре вырвалось вперед. Она изменила направление своего движения и последовала за ним, когда лай собак позади стал громче, а рев двигателей сильнее.

Мозг Хаос отключился, и она не знала, где находится, потеряв всякие ориентиры. Но ее тело, казалось, было прекрасно осведомлено. Ей следует бежать. Бежать. Бежать. Это была единственная мысль, которая вертелась в голове: «Беги и не оглядывайся, не оборачивайся, ни телом, ни мыслями, ни сердцем».

И теперь она гонялась за призрачным псом, даже не будучи уверенной в том, что тот настоящий. Как только эта мысль пришла ей в голову, она потеряла след животного. Последователи Ордена наступали ей на пятки. Она ждала, что дротик со снотворным вот-вот ужалит ее в спину. Так же, как и в тот раз, когда они с Соломоном пытались сбежать из психушки.

Они ее поймают.

Хаос не останавливалась, перепрыгивая через поваленные деревья, и затем вновь она увидела его. Животное все также бежало рядом. Оно приблизилось к ней. Осознание происходящего вселило надежду. Оно вело ее за собой.

Это было видение? Ангел? У нее не было времени на раздумья, его не оставалось даже на чувство страха, ноги быстрее побежали за животным. Краткий миг узнавания кольнул ее раскаленной вспышкой – раз, два, три, но было слишком поздно. Она уже парила над обрывом в прыжке, и животное в этот момент падения было по-прежнему рядом с ней.

За секунду до того, как погрузиться в воду, Хаос наконец осенило. Животное вовсе не было ангелом или видением. Это был Чемпион. Любимый пёс Соломона.

****

– Ты же понимаешь, что мы все, скорее всего, окажемся в психушке, – пробормотал дядя Соломону, пока тот спешил к своей хижине. Он чувствовал, что, будь у Хаос возможность сбежать, она бы направилась именно туда. Что-то подсказало ему вернуться. И он молился о том, что правильно прочитал знаки.

Отец ехал за ними на только что купленном подержанном автомобиле, на случай если возникнут проблемы. Соломону потребовалось изрядное количество терпения, чтобы дождаться окончания сделки. Несмотря на то, что эту чертову штуковину они покупали за наличные, казалось, это заняло целую вечность. И все это время его внутренности горели от мысли, что, возможно, именно в этот самый момент Хаос подвергается адским пыткам или, что еще более ужасно, лежит в какой-нибудь яме полуживая. Но отец согласился пойти с ними, и это его решение уже само по себе было огромной победой. Соломон пошел бы один, если бы тот не согласился, но с ними у него было куда больше шансов остаться в живых.

Главное, чтобы в ближайшую пару часов их только что приобретенный автомобиль не остановила полиция.

– Ты действительно думаешь, что мы найдем ее там? – поинтересовался дядя.

Соломон разрывался между «только бы не сглазить» и «Фомой неверующим». Он решил, что ему лучше не оскорблять Бога и все-таки поверить своим ощущениям.

– Да. – И это было правдой. Возможно, Хаос и не было в хижине, но он чувствовал, что найдет ее. Его до сих пор трясло от адреналина, после того как он услышал ее зовущий голос. Тот был настоящим, насквозь пронизан страхом. От понимания этого кожа Соломона покрылась мурашками, но было… что-то еще.

– Ты думаешь, она…

– Да, – поспешил ответить Соломон, кивая. – Она жива. – Должна быть живой. Иной мысли он не допускал.

Джо сделал глубокий вздох и положил руку на дверцу, оставив все сомнения и страхи при себе.

– Я должен надеяться, дядя. Прости, если это звучит так, будто я это отрицаю.

– Ох, – кивнул он Соломону, грустно усмехнувшись. – Думаю, мы направляемся в самое пекло. И эту встречу мы никогда не забудем.

Поразмыслив, Соломон понял, на что он просит пойти дядю.

– Я не расстроюсь, если прямо сейчас ты захочешь выбраться отсюда…

– Не будь ослом! – бросил ему дядя Джо, прежде чем вздохнуть и выглянуть в окно. – Я имею в виду, что эти маленькие города омыты кровью и имеют множество грехов, требующих искупления, что подразумевает под собой массовые захоронении и замалчивание смертей, – не глядя на него, дядя уставился вперед.

– Несомненно, – согласился Соломон. – И если... я имею в виду, когда мы выберемся, мы доберемся до сути всего этого и наконец выясним, что происходит в этом городе, – Соломон взглянул на дядю, который теперь смотрел в окно, потирая пальцем подбородок.

– Я велел Саре навестить сестру, – пробормотал он. – Сделал звонок ей из отеля. Она беспокоится.

– Тетя Сара умна, – это все, что Соломон смог придумать в ответ.

– Она упрямая, – съязвил дядя.

Гнев дяди заставил Соломона задуматься: – Ты думаешь, она…

– Честно говоря, я не знаю, что она будет делать. Я рассказал ей только ту часть правды, которую, как мне казалось, она должна знать. Но она понимает, что я что-то скрываю.

– Это она тебе сказала?

– Нет, но я понял это по ее интонациям.

– И ты боишься…

– Я заставил ее поклясться, что она поедет к сестре и будет ждать меня там.

– Значит, она сделает это, – заверил его Соломон.

Раздавшийся в ответ смех дяди нарушил тишину, разрывая ее, скорее, как крик отчаяния.

– Мальчик, – начал он, покачивая головой, – ты совсем не знаешь тетю Сару.

– Она останется с мальчиком, – повторил Соломон, внезапно почувствовав, как от страха у него сводит живот, при мысли о том, что тетю Сару затянет в этот кошмар.

– Боже, – наконец, пробормотал Соломон.

– Верно, – согласился дядя, прежде чем потянуться и включить радио. – Давай послушаем, есть ли какие-нибудь новости, которые могут нам помочь.

Несколько минут поиска по радиостанциям, и наконец они уловили слабый сигнал. Мужчины начали прислушиваться, и Соломон был уверен, что все это бесполезно, учитывая их местонахождение. А потом они услышали сообщение.

– И теперь главная новость для жителей города Уэстон! Впервые в истории церковь Шепард устраивает экскурсию в психиатрическую клинику «Луна Хиллс»! Для тех, кто еще не знает, церковь занимается восстановлением лечебницы за счет пожертвований и решила провести День открытых дверей, чтобы собрать больше субсидий для ускорения реконструкции. И, Боже, угадайте, что еще они собираются предложить? – диктор взвизгнула от возбуждения. – В качестве развлечения они организовывают дом с привидениями, не похожий ни на что из того, что вы когда-либо видели. Вас ждет костюмированное шоу, банкет, развлечения, игры, но главным гвоздем программы станут поездка по жуткому кладбищу исторического учреждения и, – воскликнула она, – целая ночь в сумасшедшем доме! Да, вы не ослышались. В течение целой ночи вы и ваши сумасшедшие друзья сможете бродить по помещениям с настоящими психами. И не покидать это место до рассвета.

Впав в шок от услышанного, Соломон поймал такой же обеспокоенный взгляд от дяди.

– Спрашивайте билеты в местных магазинах.

Его дядя резко повернул кнопку регулировки громкости, выключая радио.

– Матерь Божья, – он напрягся, глядя на Соломона. – Как думаешь, какого черта они задумали?

Соломон и сам хотел бы знать. Первое, о чем он подумал, что это определенно что-то новенькое, даже для Хаос. Что бы они ни собирались вытворить, это явно не было простым невинным развлечением для горожан и туристов, в этом он был уверен.

Слава Богу, они наконец добрались до дороги, ведущей к хижине.

– Вот мы и на месте, – едва слышно произнес дядя, озираясь по сторонам. – Выключи фары и старайся не поднимать пыль.

Предостережение не поднимать пыль означало снизить скорость до минимума, и теперь, когда он был в нескольких минутах от места назначения, необходимость ускориться просто сводила его с ума. Его сердце пронзил страх за Хаос. Подъезжая к домику с выключенными фарами, все трое всматривались в лес в поисках чего-нибудь необычного.

Часть его уже была согласна обнаружить Хаос висящей на дереве, лишь бы она нашлась. Иначе он просто сойдет с ума, если ее поиски займут годы. Соломон предпочел бы похоронить тело, чем гоняться за призраком из воспоминаний.

– Что ты делаешь? – спросил дядя.

– Опускаю окно, я ничего не слышу.

Джо, похоже, не хотел делать то же самое, но сделал. Наконец, добравшись до хижины, отец заглушил двигатель. Несколько минут они просто сидели в тишине, прислушиваясь к обстановке и не слыша ничего, кроме стрекота насекомых.

– Чертовски тихо, – прошептал дядя. – Это может быть, как хорошим, так и плохим знаком.

– Как кто-нибудь может знать, что мы приедем именно сюда? – задал вопрос Соломон, пытаясь рассуждать рационально.

– Может, все это время, они уже ждали нас здесь.

– Зачем? С чего бы им думать, что я настолько глуп, чтобы вернуться?

Дядя сухо усмехнулся.

– Именно по этой причине ты сейчас здесь. Если Хаос у них, они будут ожидать именно этого, – прошипел он, оглядываясь по сторонам. – Ты войдешь внутрь, а мы останемся здесь и будем тебя прикрывать. Возьми с собой пистолет.

Соломон кивнул и осторожно потянул за ручку двери, затем медленно открыл ее. Чертова дверь громко скрипнула, и он замер на полпути. Оглядевшись и прислушавшись, он перевел взгляд на грузовик и подал отцу и дяде сигнал, что он пошел, а они остаются наблюдать за обстановкой.

Отец вышел из грузовика, оставив дверь открытой, пока осматривал периметр. Наконец он взглянул на Соломона и кивнул.

Сжимая пистолет, Соломон подкрался к хижине. Он знал, что в ней могут находиться животные. Он посмотрел на дверь за ширмой и понял, почему не видит ее. Та была распахнута настежь. Черт, они оставили ее открытой? Он не мог вспомнить.

Опустив ногу на первую ступеньку, он услышал, как под его походным ботинком заскрипела доска. Не переставая вглядываться в темноту, Соломон чувствовал, что, сделав следующий шаг, он точно узнает, поджидает его опасность внутри или нет.

Соломон медленно поставил ногу на вторую ступеньку. И в этот момент до него донеслось рычание. Что-то белое мелькнуло в темноте…Его ударило в грудь и отбросило назад.

– Не стреляйте! – закричал Соломон, почувствовав, как по его лицу проходится влажный язык. Он быстро поднялся на ноги и огляделся, схватив пса за шею.

– Чемпион! Где ты пропадал, мальчик? Что ты здесь делаешь? – Соломон обернулся, когда подошли отец и дядя. – Это мой пёс, – объяснил он, затаив дыхание. – Мы потеряли его, когда уходили. Чертовски сильно меня напугал.

Собака заскулила и потрусила к углу дома.

– Чемпион, иди сюда, мальчик.

Животное остановилось и, заскулив, посмотрело на Соломона, потом зарычало на него, потом снова заскулило. Пёс отскочил на несколько футов, остановился и оглянулся.

– Думаю, он хочет, чтобы ты шел за ним, – сказал отец.

Ощутив проблеск надежды, Соломон направился к животному. Он опустился перед ним на колени и обхватил ладонями его морду.

– Ты знаешь, где она, мальчик? Можешь мне показать?

Волк заскулил и, дернувшись с места, побежал. Все бросились за ним в лес.

Глава 6

Соломон перестал волноваться, зная, что отец и Джо держались с ним наравне. Конечно же, пёс не приведет их к мертвому телу, он вел их за собой, потому что ей нужна была помощь.

Где-то вдалеке раздался лай, и Соломон выбежал на небольшую поляну возле реки. Его сердце разрывалось от паники при виде изувеченного тела на земле.

Он попытался замедлить бег и упал рядом с телом. О, Боже, это была она, это Хаос!

Он прижал два пальца к пульсу на ее шее, и на целых три секунды Вселенная остановилась, пока он пытался нащупать малейшие признаки жизни, изо всех сил молясь, чтобы девушка была жива. Слабое биение толкнулось в его пальцы, взорвавшись чувством облегчения в сердце.

– Она жива! – он всхлипнул и повернулся к дяде, тяжело дышавшему рядом с ним. – Она жива!

Соломон наклонился к ней, чтобы убедиться, что она дышит. Ее теплое дыхание вызвало новый всхлип. Это было, словно он получил все, что когда-либо мог желать в эту самую секунду. – Я держу тебя, я здесь, – прошептал он ей.

– Нам нужно идти, – напомнил дядя Джо.

Соломон огляделся, внимательно всматриваясь в тени, отбрасываемые деревьями вдоль берега реки. Никаких признаков присутствия посторонних, но страх в голосе дяди означал, что тот что-то чувствовал.

– Я надеюсь, твоя собака сможет вывести нас обратно, – сказал отец, тяжело дыша.

– Чамп, – прошептал Соломон, подсовывая руки под тело Хаос и поднимая ее. – Домой, мальчик, отведи нас домой.

Волк бросился в том же направлении, откуда они только что пришли, и Соломон побежал за ним, молясь, чтобы с Хаос все было в порядке. Она дышала. Ее сердце билось. Это было хорошо, но что с ней случилось, и как она туда попала? Как Чамп ее нашел? Что они с ней сделали? И где они сейчас? Это ловушка? Ей навредили? Она подверглась нападению? Что-нибудь сломали? Ему нужно осмотреть ее на наличие травм, но также ему нужно унести ее подальше от этого дьявольского места. Унести отсюда за тысячу миль, нужно обеспечить ей безопасность. Хаос должна быть живой и невредимой. Рядом с ним.

Все остальное не имело значения.

****

– Теперь ты ее никогда не найдешь, – прохрипела пожилая женщина демону перед ней. Ее тело бесконтрольно дрожало под воздействием препарата. Он мог сделать с ней все, что захочет, это не было не важно.

– Мне это и не нужно, – просто ответил он. Она боролась за каждый вздох, глядя на острый инструмент, который тот держал перед ее лицом. – Видишь ли, – начал он тихо, поднимая взгляд, – Королева говорила со мной в самые мрачные времена, – он покрутил перед собой острый инструмент. – Я пытался, – прошептал он. – Королева поймет, – добавил он, приблизив к лицу женщины свои широко раскрытые глаза, выдающие нездоровое возбуждение. – Видишь ли, она знает, что я всегда ей верен. Она знает, что я сделал все, что в моих силах, чтобы принести жертву, – сказал он с сожалением, медленно выпрямляясь и бросая на нее взгляд с дьявольским блеском. – Если город не принесет жертву... – его глаза расширились, – тогда пусть расплачиваются виновные. Пусть все заплатят, каждый из них.

– Ты лжешь, дьявол, – прохрипела женщина, закашлявшись, когда кровь снова наполнила ее горло.

Темная ярость вспыхнула в его глазах, и пальцы железной хваткой вонзились в ее челюсть. Она кричала и корчилась, пытаясь увернуться от заточенного лезвия, направленного на ее глаза. Женщина закричала, когда он надавил на ее глаз, пронзая глазное яблоко. Она сжала кулаки и дернулась под ремнями, ее тело охватила агония.

– Как ты смеешь осквернять нашу веру, – выплюнул он ей в лицо, пока она молча боролась. – Я пришел сюда исправить ошибки, слышишь, старуха? Ты слишком часто путалась у меня под ногами, и тебя постигнет участь богохульника.

Огонь затопил ее голову, но она продолжала бороться, пока темнота окончательно не поглотила ее. Она вела эту борьбу, держась за мысль о спасении, которое принесет ее смерть во благо.

****

Хаос боролась с оковами. Они поймали ее. Нет, нет. Она не могла позволить, чтобы ее поймали. Ее охватила паника, и она начала молотить руками и толкаться ногами, истошно крича.

– Хаос! Это я, это же я, Соломон!

Она ахнула, чувствуя его теплое дыхание.

– Соломон, – она напряглась, стремясь оказаться ближе к нему, ей было необходимо почувствовать, что он реален. Ее пальцы прошлись по каждой черточке его лица, а веки напряглись, чтобы открыться. Прежде чем она успела это сделать, он накрыл ее губы поцелуем. – Соломон, Соломон Гордж! – радостно всхлипнула она.

– Я здесь, я держу тебя, Красавица, – сказал он ей прямо в губы. – Я держу тебя. У тебя что-нибудь болит? Мы в другом отеле, ты в безопасности. Мы нашли тебя на берегу реки. О, Боже, никогда больше так не делай, – выдавил он.

Ее грудь сдавило болью, когда она услышала его голос, полный горьких мучений.

– Прости, я не... – она не что?

– Ничего не говори сейчас, – прошептал он, – но потом мне нужно будет узнать, что произошло.

Хаос не должна была позволять Соломону целовать себя, но она не хотела, чтобы он останавливался. Его дыхание заполнило ее рот, а пальцы нежно касались ее лица, будто он испытывал такие же чувства, как и она. Он желал обладать ею навсегда. – Я люблю тебя, я люблю тебя, – прошептала она, вспомнив, как много раз хотела сказать ему об этом.

– О, Боже, – он напрягся, целуя ее так глубоко, что она почувствовала это всей душой. Он резко поднялся, коснулся ее лица теплыми ладонями, блуждая по нему обеспокоенным взглядом, затуманенным слезами. – Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

Она вспомнила о Шантиль. И о том, что Сатана является ее отцом. Что он почувствует к ней, когда узнает об этом? Будет ли он по-прежнему так же сильно любить ее?

– Что? – прошептал он, присаживаясь на кровать и крепко сжимая ее ладонь. – Расскажи, что произошло?

Она сглотнула и опустила взгляд на его выцветшую красную футболку. Соломону очень шел этот цвет.

– Я разговаривала с бабушкой, – начала она, – и узнала о Шантиль.

– Хорошо, Красавица. Расскажи мне.

Она подняла на него глаза, желая понять, почему он не кажется счастливым от этой новости.

– Ее... использовал Орден. Для жертвы. Так же, как и меня, – Хаос сглотнула и облизнула губы. – Ты хотел подождать с зачатием ребенка, – она бросила на него короткий взгляд. Боль пронзила ее грудь, когда она увидела стыд в его глазах. Хаос внезапно почувствовала себя грязной и ответственной за все произошедшее. Она хотела это вырвать с корнем из себя. – Она была наказана... – Хаос не сказала почему, иначе он винил бы себя. – У нее были и другие дети... – в этот момент она посмотрела на него. Его лицо исказила мука, и это ранило ее в самое сердце, но она не была уверена, почему он страдал. Потому что чувствовал себя преданным? – Он... он сделал ей лоботомию. Он лишил ее разума, потому что она влюбилась в тебя. Она любила тебя, – прошептала Хаос, яростно желая, чтобы Соломон не думал иначе.

– О, мой Бог! – с трудом выговорил он, и его голос прозвучал болезненно и шокировано.

– Это не ее вина. И не твоя, – прошептала она. – Ты не мог быть настолько благородным мужчиной и не испытывать желания подождать с близостью.

Соломон сглотнул и посмотрел на нее долгим взглядом.

– Ты тоже не виновата, – наконец прошептал он.

Она опустила взгляд, пытаясь до крови вонзить ногти в кожу, расцарапывая ее, изгоняя из себя зло, которым она полна. – Моя мама... – она облизнула губы и попыталась высвободить руки из его захвата.

– Не надо, – прошептал Соломон, крепче сжимая их. – Позволь мне быть рядом.

Сердце Хаос бешено забилось. Они говорили ей не осквернять его собой. Не позволять его руке касаться ее нечестивого тела. Сохранять его чистоту, защищать его от тьмы, заключенной внутри и окружающей снаружи.

Она заставила себя позволить ему делать то, что, по ее мнению, было абсолютно неправильным.

– Моя мама была хорошей матерью, – начала она, желая сохранить свое имя чистым. – Такой же была и ее мама. Бабушка, – она хотела посмотреть ему в глаза, но прикасаться к нему казалось непозволительным. – Мастер... причинил ей боль. Разрушил ее. Использовал ее.

Хаос боролась с собой, не зная, как рассказать ему о той единственной части правды, которая могла все разрушить. Честно говоря, ее совсем не удивило, что Мастер оказался ее отцом. Даже если бы он не являлся ее биологическим родителем, то оставался бы им в любом другом смысле. Но природа была против нее. – Мастер…

– Хаос, – позвал ее Соломон, но она не могла встретиться с ним взглядом. – Посмотри на меня.

Она покачала головой, ее глаза наполнились горячими слезами.

– Я... отродье... Сатаны, – выдавила она из себя.

– Что? – тихо прошептал он. Ее глаза метнулись к его лицу, и от боли в его взгляде у нее свело желудок. – Как ты можешь такое говорить? – спросил он, качая головой.

Хаос дернулась, пытаясь избежать его благочестивых рук, обхвативших ее лицо.

– Посмотри на меня, Красавица, сейчас же.

Резкий голос, прозвучавший командным тоном, заставил ее поднять на него глаза, полные стыда, словно запуская внутри нее механизм, принуждающий испытывать трепетное уважение к мастеру. Теперь он был ее мастером. Она не знала, как это произошло и что послужило причиной. В сущности, это ломало всю логику их взаимоотношений. Он прикасался к ее нечестивому телу, смотрел на грязные вещи, видел их и все же... этот... этот взгляд...

Дыхание Хаос стало слишком быстрым, легкие горели изнутри, когда она посмотрела в его глаза небесно-голубого цвета. Любовь, с которой он смотрел на нее, пронзила ее насквозь, отдавшись болью в глубине.

– Ты не принадлежишь ему, – прошептал он, поглаживая ее щеки большими пальцами. – Ты никогда не была его. Ты всегда была моей.

Его слова проникли в ее сердце. Они обернулись вокруг сожалений, непростительных секретов, словно сжав их крепкой хваткой. Затем дернули. Потянули и вырвали мучительный всхлип из самой сути ее существа.

Его руки обхватили ее так крепко, прижимая ближе и изгоняя из нее самые тяжкие грехи. Боже, любовь... Ничего подобного она никогда прежде не испытывала. Это откровение было жгучим и красивым, и она не могла остановить вырывающееся из нее адское пламя, которое по его приказу покидало ее тело и душу.

– Соломон, – завыла она, когда он сжал ее крепче. Ее дыхание было глубоким, как никогда прежде, и, наконец, она сделала свой первый живой вздох. Затем она отпустила его. И позволила его имени сорваться с ее губ в одном протяжном крике: – Соломон Гoooooooooooooрдж.

****

Хаос проснулась посреди ночи.

– Что случилось, Красавица? – тихо спросил Соломон, садясь рядом с ней и поглаживая по плечу.

– Мне приснился сон.

Его губы прошлись по ее спине, нежно целуя.

– Расскажи мне.

– Я встретила Бога, – сказала она дрожащим голосом от все еще испытываемых эмоций, пережитых во сне. – Он... он был таким большим и ярким. Настолько ярким, что я не могла смотреть на него, я не могла смотреть прямо на него, – ее слова дрожали, как и ее тело.

Соломон потянулся и включил лампу. Она посмотрела на него и прижала ладонь к своей груди, прищурившись, чтобы правильно все объяснить.

– Я чувствовала... – спустя секунды она посмотрела на него, ее сердце разрывалось на части от новых эмоций. – Такую чистоту, – едва слышно прошептала она. – Такую… красоту, – слезы потекли по ее лицу, горячие и стремительные, пока она пыталась ему рассказать о пережитом. – Никаких плохих ощущений не было, – она ​​провела рукой по своему животу и груди. – Было тепло и... и хорошо, – выдавила она, шокировано всхлипнув.

Соломон притянул ее к себе и крепко обнял.

– Милый ангел, – прошептал он. – Благодарю тебя, Боже, что предстал перед ней.

– Он предстал передо мной. Он пришел ко мне, – произнесла она, все еще потрясенная.

– Потому что ты – его дитя, – прошептал Соломон.

Она крепко обняла его.

– Я не могу поверить, – прошептала она. – В то, что он любит меня. – Она высвободилась из его объятий, вспомнив еще одну деталь из сна: – Он назвал меня по имени.

– Он? – Соломон улыбнулся и погладил ее по лицу. – Как он тебя назвал, Красавица?

Теперь она поняла, что это может показаться странным. Но во сне все ощущалось правильным.

– Он назвал меня... Возмездием.

– Возмездием? – повторил он, подтверждая ее мысли о том, что такое имя звучало странно. Ей было немного грустно, потому что она надеялась получить новое имя. Имя Хаос больше не подходило ей.

– Возможно, он не подразумевал под этим твое имя.

– Он обратился ко мне так. Возмездие... Ты принадлежишь мне. И я буду вести тебя.

Ее глаза вновь наполнились слезами, она сбивчиво задышала, оказавшись во власти этих слов, и воспоминания из сновидения нахлынули нее, вызывая трепетный страх, не позволяя ей даже подняться с постели. Она смотрела на Соломона, пытаясь понять, что он думает. – Ты думаешь, это ошибка? Я имею в виду, что я ошибаюсь?

Соломон погладил пальцами ее лицо.

– Кто я такой, чтобы спорить с Богом? – прошептал он, и его глаза опустились к ее губам, которые он оглаживал большим пальцем. – Но, если ты не против, я буду называть тебя Красавицей.

От радости у нее перехватило дыхание, она улыбнулась и кивнула. Она поднесла его руку к своему лицу, ощущая себя совсем по-другому. – Я чувствую себя такой... светлой, – прошептала она, скрывая волнение за смехом.

– Это все, что тебе приснилось? – он поднес ее руку к губам и провел ими по тыльной стороне ладони. Это был не весь сон. Но если ему не понравилось имя, которым Бог назвал ее. Ему не понравится и остальная часть сна.

– Что не так? – прошептал он.

– Он сказал... что ты – избранный, – она нахмурилась. – Но он не подразумевал под этим имя, как в моем случае, – поспешила она объяснить, понимая, что это звучит бессмысленно. – Я чувствую это здесь, – она коснулась своей груди.