Текст книги "Осквернитель Соломон II (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Хаос, – прошептал он, превозмогая желание. – Я хочу почувствовать твой прекрасный рот на моем члене.

Она сдавленно вскрикнула, но в то же мгновение начала опускаться вниз, Соломон приподнялся на локтях и пристально взглянул на девушку.

– О, Боже, Красавица, – издал он хриплый стон, когда она раздвинула его ноги шире и обхватила основание члена двумя ладонями. Ощущение крепкой хватки на члене заставило Соломона толкнуться бедрами вверх.

– Блять, – проговорил он, когда она проложила торопливую дорожку из поцелуев по всей длине его ствола.

Склонив голову, она приняла каждый дюйм его длины, ее пальцы массировали внутреннюю сторону его бедер, пока ее обжигающие сдавленные стоны "да, да" заставляли его член накалиться от возбуждения до предела. Следом ее ладонь скользнула вверх по его кубикам пресса, двигаясь с опаской, словно опасаясь, что он может исчезнуть в любую секунду. Он испытывал всепоглощающее удовольствие, которое пронзало его тело и разум, разрывая на части ночные кошмары и озаряя каждый темный уголок внутри него. Запутываясь пальцами в ее волосах, он толкнулся глубоко в ее рот с голодным стоном.

Соломон позволил своей голове откинуться назад, но только для того чтобы сразу поднять ее, продолжая наблюдать за ее потрясающими мучительными ласками, что она обрушивала на головку его члена своими губами и языком.

– О, Боже, блять, – проскрежетал он, вновь откидывая голову назад. – Так чертовски горячо, – прошипел он и начал толкаться быстрее, вновь наблюдая за тем, как он подавался вверх бедрами.

– Иисусе, – тяжело дышал он, смотря на нее затянутыми дымкой желания глазами. – Соси, черт, Красавица, я кончаю, я кончаю.

Она всхлипнула и принудила себя взять глубже его длину в рот, заставляя его член удариться о заднюю стенку ее горла. Это было так чертовски хорошо, что он просто не мог ее остановить, не мог...

– Блять, о, Боже, не останавливайся, возьми его полностью, возьми его полностью, возьми его! – прорычал Соломон, продолжая удерживать ее голову, оставаясь глубоко в ней. Он чувствовал, как сокращаются мышцы ее горла, и слышал, как она сглатывает между своими стонами, заставляя его отчасти бояться, что она может задохнуться.

Хаос продолжила свои ласки, после того как он кончил, облизывая и нежно целуя его яйца с самыми что ни на есть удовлетворенными и сексуальными звуками. Боже, Соломон был уверен, что если она продолжит в том же духе, то он вновь станет каменно-твердым. Пока он прибывал в состоянии полуэкстаза, Хаос, поднимаясь вверх по его телу, оставляла жадные, но в то же время сладкие поцелуи. Наконец, она обрушилась на его губы, и он отвечал такими же посасываниями, облизываниями и укусами. Соломон словно преследовал ее язык, который кружил по его рту, издавая стоны удовольствия от того, что чувствовал свой вкус на ее губах.

Переместившись, он уложил ее на спину, продолжая целовать так же глубоко и жадно.

– Теперь моя очередь, Красавица, – прошептал он. Как только эти слова слетели с его губ, на него обрушились воспоминания, заставляя его замереть.

– Да, пожалуйста, – вздохнула она, извиваясь под ним.

– Я ... что насчет твоей...

– Мне не больно, клянусь.

Он склонил голову и поцеловал ее мягкие губы, не веря Хаос.

– Нам следует подождать.

– Нет! – ахнула она, словно безумна. – Пожалуйста... не заставляй меня ждать еще дольше, я обязательно скажу тебе, если будет больно.

Она взяла его за руку, опустив ту на свою грудь, и Соломон издал стон, когда сжал в ладони мягкое блаженство, едва сдерживая свой голод.

– Ты уверена? – он провел ладонью по ее соску, наслаждаясь ощущением под своими пальцами, но особенно ему понравился звук, который издала Хаос. Он захватил ее рот в жадном поцелуе; когда она выгнулась от наслаждения, эти идеально сладкие губы раскрылись. Губы, принадлежащие ему. Все это принадлежало ему.

– Да, пожалуйста, прикоснись ко мне, прикоснись ко мне! – хныкала она.

– О, господи, я буду касаться тебя, буду. Я собираюсь прикасаться к тебе и заставить тебя испытать жар желания вновь, – он опустил голову и втянул ее сосок в рот, издавая стон, посасывая и перекатывая твердую горошину между губами, затем терзая ее зубами. Ему нравилось, как она реагировала на это, как она впивалась в него ногтями. Заставляя его испытывать головокружение, опьянение и свободу. Свободу от всего. Соломон покружил языком вокруг твердого пика, ударяя языком по соску, затем прикусывая его, чередуя жесткое и нежное посасывание, скользя вверх и вниз по нему.

– Продолжай, – она переместила его руку себе между ног, и он приподнял голову, чтобы рассмотреть, как она стягивает свои штаны. Вид ее клитора обдал жаром, как его член, так и разум.

– Такая прекрасная, – прохрипел он, желая ласкать ее там языком, пока она не будет сломлена удовольствием под его ртом.

– Прикоснись ко мне там. Пожалуйста.

Стараясь быть осторожным, он скользнул подушечкой среднего пальца по ее клитору.

– Соломон! – ахнула она. – Соломон!

Вскрик его имени, произнесенный таким нежным, пропитанным страстью голосом. Боже, это обжигало его. Он взглянул на ее лицо, пока продолжал поглаживать легкими касаниями твердую вершинку клитора.

– Скажи, что мне делать дальше, – прошептал он, приподнимаясь и целуя уголок ее рта, желая услышать то, как охваченная возбуждением она будет произносить вслух свои желания. Ему нравилось, когда она говорила с ним и уточняла, откровенно делясь тем, что может заставить ее испытать наибольшее наслаждение. Ему нравилось слышать страсть в ее голосе.

– Прикоснись к нему, о, Боже, сделай это, Соломон, – она извивалась, ее руки скользили вверх по ее телу. Когда Хаос ущипнула себя за сосок, отчаянный стон вырвался из его рта.

– И здесь, здесь я тоже хочу твоих прикосновений.

– Покажи мне где, Красавица, сожми его для меня, – Соломон провел языком по ее пальцам и щелкнул по вершинке соска, продолжая нежно поглаживать ее клитор.

– Ну же! Ласкай меня, ласкай меня. Я так... я нуждаюсь в этом!

– Кончай, Красавица, – потребовал он, склоняясь к ней, чтобы глубоко поцеловать, в то время как его палец ритмично поглаживал ее клитор. Она заключила его лицо в свои ладони и крепко сжала, хныча в его рот и отчаянно задыхаясь, когда ее тело сотряслось дрожью и дернулось от сильного оргазма.

– О, Боже, такая идеальная, – проговорил он в ее губы, пока освобождение волна за волной накрывало ее. – Вот так, познай каждую каплю удовольствия. О, Господи, у тебя такая красивая киска, ты знаешь об этом? Я хочу ласкать ее до тех пор, пока ты не разлетишься на кусочки, точно так же как ты сделала это со мной, а ты хочешь?

Она продолжала тяжело дышать, издавая шокированные, ошеломленные звуки, пока ее оргазм медленно не отступал, напоминая ему, как ново это удовольствие для нее. Осознание этого заставило его испытать желание дарить ей такое удовольствие каждую минуту. И он будет делать это. Да поможет ему Господь, он так и будет делать, он будет проводить все это время с ней.

Внезапно она притянула его к себе и обернула ноги вокруг мужчины. Член Соломона затвердел, даже несмотря на то, что его тело сковывал страх.

– Займись... со мной любовью, – молила она, словно не была уверена, что сказанные ею слова были верными.

– Красавица, – шептал он, целуя ее, пока мягко подавался своими бедрами, так что его член легко скользил по ее жару. – Не сейчас, еще не время...

– У меня все зажило, пожалуйста! – она провела ногтями по его спине, ягодицам, и его тело ответило инстинктивно, принуждая его бедра жестко податься вперед. – Обещаю, я знаю, что не заслуживаю этого, но... – резкая боль настигла его при виде ее глаз, полных слез. – Мне необходимо ощутить тебя! – произнесла она надломленным голосом.

Он погрузился в ее рот, чтобы обезоружить ложь, которой был одержим ее прекрасный разум, целуя глубоко, скользя головкой члена по ее шелковистой плоти. Она издала крошечный всхлип в его рот, и он оторвался от нее, провел языком по ее восхитительным губам.

– Я займусь с тобой любовью. Моя жена. Прямо сейчас, прямо здесь.

Соломон отстранился и взглянул на ее лицо, в попытке обнаружить хоть какие-то признаки боли, когда он прижался к ее входу. Она выгнулась, пытаясь постигнуть такое желанное удовольствие, Хаос отчаянно смотрела на него разгоряченным взглядом. – Да! Я хочу этого, я так сильно этого хочу, Соломон, – умоляла она, подаваясь бедрами навстречу ему.

Приподнявшись, Соломон, навис над ней, опустил взгляд, смотря на место соединения их тел, бережно направляя свою длину в ее лоно. Он едва проник в ее тело, а затем замер от её резкого вскрика.

– Не останавливайся, – она затрясла головой и скользнула рукой по его груди, пока другая ее рука дрожала на его лице. – Я так отчаянно в этом нуждаюсь. Я так нуждаюсь в том, чтобы ощутить тебя глубоко внутри.

Он прикрыл глаза и прильнул к ее ладони, прежде чем вновь прижаться к ней телом. Оставляя нежный поцелуй на ее губах, он толкнулся глубже, поглощая ее крик. Она удивила его, слегка прикусив за губу, чем еще больше разожгла его желание, побуждая глубже погрузиться в ее тело.

Господи, он еще никогда не слышал более прекрасного звука, чем исторгнутый ею крик; он никогда не чувствовал ничего более прекрасного, чем ее пальцы, что ласково прикасались к его затылку. Оставаясь все еще глубоко в ее теле, их громкие и прерывистые вздохи смешивались, пока они целовались.

– Сделай это, – простонала она.

Он неспешно вышел из ее тела и вновь скользнул, жестко втягивая в рот нежную кожу на ее шее.

– Боже, да, – простонал он, его губы оставляли поцелуи на ее плече. То, как впились ее ногти в его задницу, заставило вспыхнуть в нем желание двигаться быстрее. Он медленно вышел и быстро толкнулся обратно, без всякого промедления в этот раз. Соломон поднял голову и посмотрел на девушку, сгорающую в муках желания, ее ладони на его бедрах подталкивали его жестче вонзаться в нее.

Он совмещал свой неистовый голод с ее отчаянным темпом. Соломон отдался утолению ее потребности, пока ее стоны не стали непрерывным нежным звуком. Сильнее, быстрее, жестче – они вторили каждому требовательному толчку его члена.

Его оргазм накапливался и прибывал, как устойчивая приливная волна, и вновь он приподнялся и опустил взгляд между ними, наблюдая за тем, как его член входит и выходит из ее тела.

Наблюдая за этим, он почувствовал, как неудержимое пламя разгорелось еще сильнее. Мужчина начал вколачиваться сильнее и сильнее, пока стоны Хаос не достигли своего пика. Это было самой идеальной мелодией, которую он когда-либо слышал. Его взгляд остановился на ее потрясающей груди, подпрыгивающей с каждым толчком его члена. Это ощущение ввело его в состояние забытья, скручивая его мышцы в самом жестком оргазме, который он когда-либо испытал. Он едва смог подавить звуки, которые исходили из его нутра, в попытке вырваться наружу.

Когда буря улеглась, он практически рухнул на нее, пока они вдвоем восстанавливали дыхание на протяжении целой минуты. Пот покрывал их тела, а их сердца неистово стучали в унисон в том месте, где их грудные клетки прижимались друг к другу.

Усталость. Соломон уже ощущал это состояние в своем ослабленном теле. Ему придется дорого заплатить за этот героический секс-марафон. Он, вероятно, вновь выйдет из строя с растяжением мышц во всех возможных местах.

Но, Боже, это стоило того. Чтобы пребывать в состоянии полного очищения и истощения от их первого занятия любовью. Лежа рядом с ней, он все еще оставался внутри нее, поглаживая руками ее тело, стараясь не разрушить эту глубокую связь, которая установилась между ними.

– Я...

Он замер, охваченный страхом, поднимая голову.

– Что случилось?

– Просто нужно в ванную.

Рыча и кряхтя, Соломон медленно, испытывая облегчение, отстранился от нее, тут же задаваясь вопросом, каким образом она собиралась сделать это. Не то чтобы он успел внимательно осмотреть место, которое на данный момент было их временным домом, но все, что ему удалось разглядеть в их комнате, свидетельствовало о том, что там дела обстоят не лучше. Видя, как она обернула вокруг своего тела тонкую простынь, Соломон заволновался, куда она могла пойти.

– А где здесь ванная? – если она находилась где-то снаружи, то Хаос определенно не пойдет туда.

– Я пользуюсь горшком в углу комнаты, – ее радостный голос дал ему понять, что это было одной из самых лучших особенностей их временного жилья.

Горшок в углу. По крайней мере, это лучше, чем выходить на улицу. Он наблюдал за ней, но все, что видел, это едва различимые движения белой простыни в дальней части комнаты. Но не в той же стороне, откуда она принесла воду; было похоже, что она расположила вещи с удобством для использования. Он чувствовал, что это был хороший знак, полагая, что ее душевное состояние преодолело ее безумное прошлое. Любой вид порядка казался ему хорошим признаком, по крайней мере, он надеялся на это.

Осознавая, что пристально смотрит на девушку, он отвел взгляд в сторону и осмотрел грязные стены и темные углы комнаты. Чем дольше он продолжал смотреть, тем больше ему начинали чудиться разнообразные сферические образы в тенях, которые усиливали чувство страха, что пробиралось в данный момент к нему под кожу. Черт возьми, что это за херня?

Он обернулся, когда Хаос вернулась обратно, взяла лампу и направилась в заднюю часть комнаты.

– Посмотри, – проговорила она взволнованным тоном.

Соломон перекатился на живот и заметил, что она что-то держит в руках. Он сфокусировал взгляд в попытке рассмотреть странный объект.

– Это хлопушка для мух! – выдохнула она вне себя от радости. – И на это посмотри. – Она держала старый черный телефон с дисковым набором, тот у которого прямой провод вместо шнура. Она продолжала показывать ему вещи, которые для нее определенно являлись сокровищами. – Я нашла семь банок. И посмотри еще на это! – произнесла она, визжа от восторга.

Соломон силился рассмотреть, что это было.

– Что это, черт возьми, такое?

Она захихикала и поспешила к нему, чтобы показать, и Соломон подпрыгнул, когда показались крошечные зубчики кошелька.

– Господи Иисусе, где ты взяла это чудовище?

Она рассмеялась и поспешила вернуть его на место.

– В шахте. Чернокожий мужчина разрешил мне гулять по ней.

– В шахте? – его сердце заколотилось от возможной опасности, которой она могла подвергнуться. – Откуда ты знаешь, что это безопасно?

– Безопасно? А почему, собственно, это не должно быть безопасно? – проговорила она, произнося слова с явным любопытством.

– Ну... например, потому что они могут напасть и... мы не знаем, возможно, там есть кто-то, кто ищет нас.

– О, нет, – произнесла она беспечно. – Мастер не пойдет в шахты. – Она молчала в течении длительного времени, возможно, осознавая то, что на ее прежние представления о жизни больше нельзя полагаться. Особенно теперь, когда она знала, что Мастер был лгуном и дьяволом во плоти.

– Ты собрала настоящую коллекцию, – проговорил он, не желая, чтобы она зацикливалась на его словах.

Хаос тут же оживилась, продолжая показывать ему различные странные вещицы, которые, как она полагала, были совершенно бесценными.

– И вот посмотри! – тяжело дыша, она присела на корточки, чтобы показать ему куклу. От взгляда на нее, кожа Соломона покрылась мурашками. Она, кажется, даже не замечала или не придавала особого значения тому, что кукла больше была похожа на игрушку, одержимую демоном из фильма ужасов. Пока Хаос поглаживала то, что осталось от этой мерзкой штуковины, на Соломона вдруг обрушилось понимание того, что, вероятно, у девушки никогда не было куклы.

– Она ... симпатичная, – проговорил он.

Хаос захихикала.

– Ну, когда-то точно была. Когда-то она принадлежала маленькой девочке, которая ее очень сильно любила. У нее был дом и собственная жизнь, и, похоже, они проводили много времени вместе, играли и делились секретами. Я назвала ее Марси, – она бросила взгляд на Соломона и положила куклу. – Поскольку я не знаю, как ее зовут, мне пришлось назвать ее первым именем, которое пришло мне в голову.

Сердце Соломона защемило от того, как она объяснила, почему она назвала ее этим именем, даже не осознавая, что давать имена куклам было необычно (Прим.: Marcy созвучно с Mercy, что с англ. переводится как «милосердие, пощада»).

– Иди ко мне, Красавица. Мне холодно без тебя. Иди сюда и расскажи о своих сокровищах.

Она смотрела на свою груду вещей достаточно долгое время, чтобы он мог предположить, что она явно не в восторге от его приказа. Но, прежде чем он смог решить, как исправить ситуацию, она поторопилась обратно и распахнула свою простынь, официально заставляя забыть Соломона обо всем остальном.

Он заключил ее в свои объятия и укрыл их обоих простыней, даже несмотря на то что температура в комнате была довольно комфортной. Легкое покрывало придавало ощущение безопасности и удерживало тепло их тел.

Хаос устроила голову у него на груди. Сплетаясь руками и ногами, они прижались друг к другу.

– Как ты думаешь... мы когда-нибудь еще увидим опоссума и Чампа снова?

Ее теплое дыхание согрело его, в отличие от тоски в ее словах.

– Я не знаю, Красавица, – проговорил он, чувствуя, что ответить ей честно будет наилучшим решением. – Знаешь, а ведь мы всегда можем завести еще питомцев.

Она рисовала крошечные рисунки кончиком пальца на его груди.

– Это уже будет не тот опоссум.

– Нет, не тот, – пробормотал он, ласково поглаживая ее по локонам волос.

Они вдвоем погрузились в сон, и он прижался носом к излучающим тепло волосам, что, казалось, успокоило их неистовое желание безостановочно сплетаться телами, в попытке стать еще ближе.

– Я люблю тебя, Красавица, – едва слышно пробормотал он, его дыхание выровнялось, и мышцы расслабились. Они занимались любовью. В первый раз. Он занимался любовью со своей женой, его милой, красивой, разбитой на миллионы кусочков женой. Все казалось... правильным.

Глава 11

– Пора уходить, – проговорил Джимми.

Джо посмотрел на чернокожего мужчину, который сидел напротив него, одетый в синие джинсы, закинув одну ногу на колено, продолжая что-то строгать и строгать.

– Что происходит? – спросил Джо. Становилось по-настоящему трудной задачей сдерживать раздражение в голосе. Он был взвинченным, но готовым. Готовым оказаться где угодно, но только не в обществе этого безграмотного и не отвечающего на вопросы человека. У него было ощущение, словно он провел в этом грязном логове вместо десяти дней целое десятилетие.

– Они придут, – односложно произнес тот.

Джо замер.

– Кто? Кто придет?

– Они, – ответил он, его брови приподнялись, но глаза не утратили загадочности.

Они. Они. Джо начал ходить кругами, когда спокойствие, присущее ему, стало давать трещину.

– Откуда ты знаешь?

– Я чую их. Нутром. Так же чую приближение непогоды. Холодов.

– У меня такое же ощущение, – пробормотал Джо, готовый запастись и обложиться оружием. – Как думаешь, как они нашли нас? Я говорил тебе, что было плохой идеей позволять ей бегать по шахте, откуда тебе знать, что она не нашла выход и не была замечена?

– Она не покидала шахты, тут только один выход.

– К счастью, она не потерялась в них, – пробормотал Джо, продолжая мерить комнату шагами. Джимми был уверен, что с ней все хорошо, что все было в полном порядке. Тогда давайте просто сядем и будем радоваться восходу и цветущим розам, сохраняя чертово спокойствие.

– Она умная девочка

– Умная?

Он взглянул на него своими холодными зелеными глазами.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – проговорил он, его голос был низким и предостерегающим. – Она чертовски сообразительна в том, что знает, а знает она больше, чем ты думаешь.

Она была умна. Чертовски умна. И не имело значения, что скрывается за теми кусочками паззла этой отвратительной истории, о которых не знает и не желал узнавать Джо. Единственное, что он хотел знать, это когда они покинут это грязное место и уберутся прочь из города. Это все, что его волновало.

– Так они выследили тебя?

Взгляд этих зеленых глаз неспешно переместился в его сторону с "ты испытываешь мое терпение" выражением.

– Им об этом поведал Дьявол.

– Так что же нам делать дальше? Это все, что я хочу знать. Я хочу знать, куда мы направимся, что будем делать.

– Нам нужно разбудить паренька, тогда я смогу выяснить все, что нам нужно.

– Соломона? Откуда ему что-либо знать об этом?

– Он знает о таких вещах, о которых и сам не подозревает. Мне нужно вытянуть это из него, так же как избавляют организм от плохой крови.

– А что насчет нее?

Он вновь бросил на него взгляд, в котором читалось: "не будь глупцом".

– Тебе прекрасно известно, что я не собираюсь иметь никаких дел с этой девчонкой, ее разум балансирует на краю адской пропасти. Ты и сам прекрасно это видишь, – чернокожий мужчина указал в его сторону ножом для строгания, – и не стоило вытворять с ней подобное...

– Мне это прекрасно известно! – воскликнул Джо. – Я тебе говорил об этом уже раз пятнадцать. Откуда мне было знать, что она поведет себя таким образом? Я задал ей всего один вопрос! – прошипел он.

– Просто не забывай, что я сказал тебе. Она особенная. Сам Господь направляет ее. Это единственная причина, по которой она все еще жива и смогла выбраться из этого ада.

– А Соломон? Ты мне, наконец, скажешь, что тебе известно о нем? Все эти тайны! – произнес Джо, продолжая сверлить чернокожего мужчину взглядом, продолжая нервно ходить по комнате. – Необходимо прекратить это прямо сейчас. Сегодня. Он мой сын, моя кровь и плоть. И не смей смотреть на меня, будто это ни хрена не так, не имеет значения, кто его настоящий отец. Я его отец, и не смей думать иначе.

– О, а я и не думаю.

Джо подошел к мужчине, чтобы сесть рядом с ним, желая вытрясти из него ответы. Прошло десять дней, и ничего кроме чертового бреда, это все, что ему удалось вытащить из него. Если этот мужчина произнесет хотя бы еще одну сатанинскую чушь, то он схватит в охапку своего племянника и девчонку, и они покинут это место, вооружившись до зубов.

Откуда ему было знать, что чернокожий мужчина не приведет к ним сумасшедших мудаков? Джимми не было никакого резона помогать им и прятать их только для того, чтобы впоследствии выдать, но разве все, что касалось этих событий, имело хоть какой-то резон? Это могло быть частью психологического спорта: отпускать и преследовать жертву, загонять до тех пор, пока разум человека не распадется на куски.

Чернокожий мужчина рассмеялся.

– Что смешного, не хочешь поделиться со мной? – выплюнул Джо, готовый убить кое-кого. – Что-то помимо твоих загадочных вуду – штучек?

– Никакого вуду в моем присутствии, – пробормотал он, его голос вновь стал раздраженным.

Боже, да он мог злиться сколько угодно, Джо уже было наплевать. Возможно, когда-то его волновало это, но, зная, что те ничтожества вновь сновали где-то за пределами шахт, поджидая их, ему стало абсолютно насрать.

Паника заставила его подскочить со стула, и он направился проведать Соломона. Его дыхание отдавалось эхом в абсолютной тишине, когда он увидел двух спящих голубков. Он развернулся и пошел обратно в главную комнату, пытаясь убедить себя, что возможность пробраться у них под носом сюда, чтобы выкрасть Соломона, была запредельной и маловероятной. Воздух в шахте и вокруг нее был плотным и заполненным злом, предчувствием скорой беды, хотя Джо был крайне удивлен, что ничего плохого еще не произошло.

Вернувшись в комнату к Джимми, он был готов умолять, чтобы тот, наконец, заговорил, сказал хоть что-то. Он чувствовал, будто теряет свой рассудок, и, Господи, помоги ему, он просто не мог позволить себе сделать этого. Он осмотрелся вокруг, не желая сидеть сложа руки, и поэтому направился в свой угол комнаты и занялся оружием. Он чувствовал себя словно подопытная крыса, которая выполняет заданный алгоритм действий, повторяя их снова и снова, до тех пор, пока не пройдет гребаный тест или же не умрет от бесконечных попыток.

– Ты затрешь его до дыр.

Он вытащил обойму из магнума.

– Если я не буду делать хоть что-то, то просто сойду с ума.

Джимми низко рассмеялся.

– Тогда ты нашел для этого подходящее место.

Джо продолжал напоминать себе, что нужно быть благодарным человеку, который спасает их задницы. Джо отправился на поиски Соломона в одиночку, после того как умолял его о помощи. И единственное, что Джимми сказал ему, было: «Возможно, тебе стоит проверить библиотечные отсеки в туннелях».

Джо хотелось прикончить его голыми руками. Библиотечные отсеки в туннелях. Он потратил целый день впустую, пытаясь найти хоть что-нибудь, относящееся к туннелям. Но ничего, кроме бесполезного дерьма, связанного с горнодобывающими разработками в городе. Он просматривал одну книгу за другой, в поисках упоминаний о психиатрической лечебнице или церкви. Ничего. Только на четвертый день предчувствие подсказало ему сосредоточиться вновь на психушке. Именно тогда он и обнаружил старую схему здания. В особенности железнодорожные пути под зданием, которые использовались для доставки на огромные расстояния. Могли ли это быть те самые туннели, про которые говорил его странноватый друг?

Затем он прочел об автономном обеспечении психиатрической клиники, и его подозрения укрепились. Все обеспечение у них было собственное, даже крематорий и комнаты, использующиеся для бальзамирования. Ухватившись за возможность, он тщательно расспрашивал об этом в городе, выдавая себя за дальнего родственника одного из заслуженных врачей психиатрической лечебницы, про которого прочел. Эти поиски привели его к мистеру Мэйкеру, пожилому мужчине, содержащемуся в доме престарелых, который болтал без умолку про туннели, располагающиеся под респектабельной государственной больницей для душевнобольных, и ведущие в ад.

Это была единственная зацепка, но это все, чем располагал Джо. Поэтому он еще раз обратился к Джимми, который ошарашено спросил:

– У тебя есть схема здания?

И это было тем, чего он так долго добивался, внезапно странный чернокожий мужчина с леденящими душу зелеными глазами был готов помочь.

– Тебе нужно запастись оружием. Будь готов к битве, это единственный путь спасения.

Джо не посмел задавать лишних вопросов, кроме одного:

– Куда мне принести его?

Что и открыло эту магическую дверь, Джо не знал и не желал знать. Он просто проскользнул туда до того, как она вновь захлопнулась. Затем он направился в лес следом за Джимми, в хорошо спрятанную хижину, где, к его неописуемой радости, находился небольшой склад боеприпасов, с помощью которых можно было устроить мини-Армагеддон.

Спасибо. Тебе. Господи.

Сейчас Джо заряжал патронами пистолет. Он находился на еще одном перепутье, застряв в этой шахте с чернокожим мужчиной. К его переменчивому счастью. Он не хотел раскачивать лодку и рисковать тем, что эти психопаты могли ее перевернуть, как уже происходило ранее.

– Туда, где должно быть, – ответил этот сумасшедший. Откуда Джо было знать, где будет происходить их следующее по плану "туда, где должно быть" собрание?

– В каком направлении нам идти, чтобы выбраться из города? На случай если что-то случится с тобой, я хотел бы знать, в какую сторону нам бежать.

Хриплый смех вырвался из чернокожего, словно это было хорошей шуткой.

– Кто собирается бежать?

Джо вздрогнул от звука голоса Соломона и на него снизошло осознание:

– Ты ходишь!? – волна радости и облегчения накрыла Джо. Он волновался, что ему придется нести его, и это обещало быть еще той задачкой, если ублюдки сядут им на хвост.

Соломон взглянул на свои ноги.

– Ага. Хожу.

Джо поспешил к нему, полный эмоций, что теснились в его груди.

– Слава Богу, с тобой все в порядке, – едва слышно прошептал он, аккуратно обнимая племянника и прикусывая язык, чтобы не проговориться о том, что необходимо было сказать ему: "Они идут".

Несмотря на то, как бы ему не хотелось рассказать об этом, он не желал пугать его. Парень переживал серьезный посттравматический стресс после случившегося с ним. Джо почувствовал неловкое удивление, когда услышал приглушенные звуки занятия сексом, которые были слышны через толстые глиняные стены, но в тоже время Джо испытал и облегчение. Это было признаком того, что племянник выздоравливал, и спасибо Господу за это.

После того как он стал свидетелем, как у девушки случился практически психический припадок, он был счастлив и за нее. Насколько бы он не хотел злиться на нее за то, что она послужила причиной всего этого, теперь он чувствовал ответственность и за нее. Ее слова до сих пор вызывали у него кошмары, а речи Джимми также ничем не помогали в этой ситуации.

– Эту девчонку растили на протяжении всей ее жизни с осознанием того, что внутри нее заключен ад! Она воспринимает страдания паренька тяжелее, чем свои собственные. А она терпела подобное годами.

Джо не знал этого. Соломон упоминал об этом, но... он никогда по-настоящему не верил, что все было настолько плохо.

– Так кто собирается бежать? – прошептал Соломон.

– Мы, – просто ответил Джимми. Джо повернулся и пристальным взглядом посмотрел на чернокожего мужчину, который в данный момент поднялся на ноги и направился к ним. – Дай мне посмотреть твою правую руку, – проговорил он Соломону.

Соломон замялся, затем протянул ему свою руку.

Чернокожий мужчина уставился в глаза Соломона. Взяв его за запястье, он развернул руку ладонью вверх. Затем он вложил в его ладонь старый ключ, который своей формой напоминал скелет. Джо пригляделся и понял, что тот был деревянным. Так вот что он строгал на протяжении многих дней? Ключ?

Соломон взглянул на него.

– Не спрашивай меня, что это такое, – проговорил мужчина, поворачиваясь, чтобы медленно вернуться к своему стулу. – Я увидел его во сне. Его очертания настолько четко запечатлелись в моем разуме, что я почувствовал необходимость сделать его и отдать тебе. Кажется, ты знаешь, как с ним поступить, лучше меня?

Соломон вскинул брови.

– Я не знаю...

– Понимание придет. Как и предназначение ключа. На данный момент этого достаточно, – чернокожий мужчина указал на него, чтобы тот присел рядом с ним. – Мне нужно поговорить с тобой.

Джо кивнул, когда Соломон стрельнул в него взглядом, затем подошел. Черт возьми, он был очень истощенным и ослабленным.

Соломон опустился на стул рядом с чернокожим мужчиной, а Джо остался на своем месте в ожидании, начиная вновь нервно ходить по комнате.

– Ты встретился с Мастером, – проговорил Джимми, зная все наперед. – Что мне необходимо знать, так это... встретился ли ты с Королевой?

***

Сердце Соломона неистово забилось в груди при упоминании Мастера. О, да, он встречался с Мастером. Но упоминание о Королеве добавило достаточно волнения к той сумятице чувств, что он испытывал, чтобы не позволить ужасным кошмарам вновь завладеть им.