Текст книги "Я не Пань Цзиньлянь"

Автор книги: Лю Чжэньюнь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Лю Чжэньюнь
Я не Пань Цзиньлянь

© Лю Чжэньюнь, 2015

© О. Родионова, перевод, 2015

© Издательский Дом «Гиперион», оформление, 2015

* * *

Верно в народе говорят: «Когда рассыпается рис, то сколько его ни собирай, все равно что-то да останется».

Первая часть

Предисловие
В тот год

1

Впервые Ли Сюэлянь встретилась с Ван Гундао, когда тому едва исполнилось двадцать шесть лет. На тот момент Ван Гундао был худеньким, белолицым и светлокожим – ну просто мальчик-колокольчик с огромными глазищами. А у обладателей огромных глаз, как правило, еще и густые брови, однако у Ван Гундао бровки выросли жиденькими, едва заметными. Увидев его, Ли Сюэлянь чуть не засмеялась, что было бы некстати, поскольку пришла она искать содействия. Тем более что увидеться с Ван Гундао оказалось непросто. Узнав от соседей, что Ван Гундао дома, Ли Сюэлянь постучалась. Она уже отбила себе руку, однако из-за двери не раздавалось ни единого шороха. За спиной у Ли Сюэлянь висело полмешка кунжута, спереди трепыхалась откормленная курица, и когда у стучавшей в дверь Ли Сюэлянь совсем онемела рука, а у ее курицы одеревенели пережатые крылья, птица пронзительно заверещала, благодаря чему дверь наконец-таки открыли. На плечах у Ван Гундао красовался судейский китель, при этом ниже пояса он был в одних трусах. Помимо того что Ли Сюэлянь увидела его неприкрытые телеса, она также заметила висящий на стене свадебный иероглиф «двойное счастье», и поскольку часы уже показывали половину одиннадцатого, она поняла, почему Ван Гундао ей не открывал. Но ведь она пришла ночью именно для того, чтобы застать его дома. К тому же она отмахала пятнадцать с лишним километров, ее усилия не должны пропасть даром.

Ван Гундао громко зевнул:

– Кого надо?

– Ван Гундао.

– А ты кто?

– Ма Далянь из деревни Мацзячжуан приходится тебе двоюродным дядькой, так?

Почесав затылок, Ван Гундао утвердительно кивнул. Ли Сюэлянь продолжила:

– То, что жена Ма Даляня родом из Цуйцзядянь, ты, наверное, знаешь?

Ван Гундао кивнул.

– А знаешь, что младшая сестра жены Ма Даляня вышла замуж за парня из Хуцзявань?

Ван Гундао снова почесал затылок и уже отрицательно покачал головой.

Ли Сюэлянь продолжила:

– Одна из двоюродных сестер моей тетки вышла замуж за двоюродного племянника из семьи мужа младшей сестры жены Ма Даляня. Так что выходит, мы с тобою родственники.

Ван Гундао нахмурил брови:

– А дело-то у тебя какое?

– Хочу развестись.

Надо было пристроить куда-нибудь полмешка кунжута и как-то утихомирить продолжавшую верещать курицу. Хотя дело было даже не в кунжуте, и не в курице. Куда важнее было побыстрее отделаться от Ли Сюэлянь, поэтому Ван Гундао пригласил ее в дом и усадил в гостиной, обставленной к его недавней свадьбе. В комнату, всунув голову, заглянула и тут же спряталась молодая женщина. Ван Гундао продолжил допрос:

– В чем причина развода? Семейный конфликт?

– Все серьезнее.

– Замешан кто-то третий?

– Все серьезнее.

– До убийства-то дело не дошло?

– Если ты не вмешаешься, то по возвращении я его точно прикончу.

Ван Гундао даже испугался и поспешно встал, чтобы налить Ли Сюэлянь чаю.

– Убивать нельзя. Иначе с убитым уже не разведешься.

Ван Гундао замер с чайничком в руках:

– Кстати, как тебя зовут?

– Ли Сюэлянь.

– А мужа?

– Цинь Юйхэ.

– Чем он занимается?

– Водитель грузовика на уездном заводе химических удобрений.

– Сколько лет прожили в браке?

– Восемь.

– Свидетельство о браке с собой?

– У меня с собой свидетельство о расторжении брака, – с этими словами Ли Сюэлянь расстегнула куртку и извлекла из внутреннего кармана документ.

Ван Гундао от неожиданности остолбенел:

– Раз ты уже разведена, что еще нужно?

– Тот развод был ненастоящим.

Ван Гундао взял свидетельство в руки. Бумага уже несколько пообтрепалась. Ван Гундао внимательно изучил свидетельство с двух сторон.

– Выглядит как настоящее, имена указаны точно, твое и Цинь Юйхэ.

– Само свидетельство не фальшивое, а вот развод был ненастоящим.

Ван Гундао потыкал пальцем в бумагу:

– Не имеет значения, какого рода был развод, с юридической точки зрения, если имеется такой документ, развод считается настоящим.

– В этом и состоит вся проблема.

Ван Гундао, почесывая голову, призадумался:

– И что ты собираешься делать?

– Сначала буду судиться, чтобы доказать, что развод был ненастоящим, потом снова выйду замуж за этого выродка Цинь Юйхэ, а потом опять с ним разведусь.

Ван Гундао никак не мог взять в толк суть сказанного и снова почесал затылок:

– Раз все твои бестолковые ухищрения все равно приведут к разводу с этим Цинем, то зачем зря мучиться?

– Все так говорят, но у меня другое мнение.

2

Сначала Ли Сюэлянь и не думала идти таким окольным путем, ведь как ни крути, а развод на развод и выйдет. Ее первой мыслью было покончить со всем раз и навсегда, а именно – убить Цинь Юйхэ и делу край. Но в Цинь Юйхэ сто восемьдесят пять сантиметров роста, он здоровый мужик, и если дело все-таки дойдет до убийства, Ли Сюэлянь одна вряд ли справится. Когда она выходила за него замуж, его параметры выглядели привлекательно, говоря о недюжинной силе. Но зато теперь, когда она решила его убить, былые достоинства обернулись недостатками. Поэтому Ли Сюэлянь понадобился помощник. Первый, о ком она подумала, был ее родной младший брат. Звали его Ли Инъюн. В Ли Инъюне тоже было сто восемьдесят пять сантиметров роста. Крепкий парень, целыми днями разъезжал на тракторе по городам и весям, принимая и продавая зерно, а заодно занимаясь хлопком и ядохимикатами. Когда Ли Сюэлянь наведалась в родной дом, все семейство Ли Инъюна собралось за обедом. Низко наклонившись над своими тарелками, Ли Инъюн, его жена и их двухгодовалый малыш взахлеб трудились над ароматной лапшой. Ли Сюэлянь, придерживаясь за косяк, обратилась к брату:

– Инъюн, выйди-ка на минуту, у старшей сестры к тебе дело есть.

Оторвавшись от тарелки, Инъюн поднял голову.

– Так и говори здесь.

Ли Сюэлянь замотала головой:

– Это только тебя касается.

Покосившись на жену и ребенка, Ли Инъюн отставил лапшу, поднялся из-за стола и вместе с сестрой побрел на окольный холм. Уже пришла весна, на речке под холмом вовсю шла шуга. Ли Сюэлянь обратилась к брату:

– Инъюн, как к тебе относится твоя старшая сестра?

Ли Инъюн почесал в затылке:

– Да неплохо. Когда женился, дала мне двадцать тысяч.

– Тогда старшая сестра просит тебя об одолжении.

– Говори.

– Помоги мне убить Цинь Юйхэ.

Ли Инъюн так и обомлел. Он конечно знал, что у Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ полный разлад на почве развода, но чтобы дело дошло до убийства – это было для него сюрпризом. Продолжая почесывать в затылке, он ответил:

– Если бы ты попросила меня кабана зарезать, я бы помог, не раздумывая, но людей я никогда не убивал.

– Как будто все остальные только и делают, что людей убивают. Будь это так, я бы тогда и не приставала к тебе.

– Убить просто, а вот потом-то самому придется под пулю встать.

– Я не заставляю тебя убивать самому, ты только помоги подержать, а я уж его сама прикончу, и под пулю сама встану, ты чист останешься.

Ли Инъюн продолжал колебаться:

– Как соучастник я тоже за решетку сяду.

Ли Сюэлянь вспыхнула:

– Кто я тебе, в конце концов, сестра или нет? Надо мной измываются, а ты и бровью не ведешь? Если тебе на меня наплевать, я вместо этого пойду и сама повешусь.

Это пуще прежнего напугало Ли Инъюна, и он спохватился:

– Помогу я тебе, только не вешайся. Когда приступать-то?

– Тут уже медлить нельзя. Завтра.

Припертый к стенке, Ли Инъюн кивнул:

– Ну, завтра так завтра. Раз решение принято, лучше с этим раньше покончить.

Однако, когда на следующий день Ли Сюэлянь пришла за Ли Инъюном, его жена сказала, что ночью тот отправился на тракторе в провинцию Шаньдун за хлопком. «Ведь договорились с ним, что пойдем убивать, какой еще хлопок? Почему-то раньше он в другую провинцию за хлопком не отправлялся, с чего это вдруг сейчас понадобилось? Ясное дело – слинял». Ли Сюэлянь вздохнула. Ей стало понятно, что в Ли Инъюне, вопреки его имени[1]1
  Дословно имя Инъюн означает «доблестный, отважный».


[Закрыть], нет ни капли отваги. А еще ей стало понятно, что выражение: «На тигра иди с родным братом, а на бой зови отца с сыном![2]2
  Данное выражение встречается в классическом романе у Чэнъэня «Путешествие на Запад».


[Закрыть]» – не более, чем пустые слова.

Размышляя о помощнике для убийства, Ли Сюэлянь вспомнила о забойщике Лао Ху из их села Гуайваньчжэнь. Красномордый детина Лао Ху каждый день спозаранку забивал свиней и, едва светало, вез свеженину на рынок. Его лавка просто ломилась от мяса: оно и лежало, и висело повсюду. Даже в корзине под прилавком лежали свиные головы и требуха. Ли Сюэлянь ходила за мясом к Лао Ху. Тот метким ударом отрезал для нее от свиной туши нужный кусок или вытягивал из-под прилавка свиные кишки и бросал к ней в корзину. Но делал он все это с определенным расчетом, одаривая Ли Сюэлянь похотливым взглядом и обращаясь к ней не иначе как «Сокровище». Иной раз он выходил из-за прилавка и начинал в открытую заигрывать с Ли Сюэлянь, которая в ответ на приставания награждала его бранью. Итак, оказавшись на рынке перед лавкой Лао Ху, Ли Сюэлянь завела разговор:

– Лао Ху, отойдем в сторонку, у меня к тебе одно дело.

Недоверчиво посмотрев на нее, Лао Ху на секунду задумался, потом отложил тесак и прошел на пустырь за рынком. Там стояла заброшенная мельница, в нее они и зашли.

Ли Сюэлянь начала издалека:

– Как тебе кажется, Лао Ху, что у нас с тобой за отношения?

Глаза Лао Ху заблестели:

– Да все здорово, Сокровище, когда я тебе не угождал?

– Тогда я попрошу тебя об одолжении.

– О каком?

Усвоив урок после общения с младшим братом Ли Инъюном, Ли Сюэлянь вместо разговора об убийстве повела речь с Лао Ху по-другому:

– Я позову Цинь Юйхэ, а ты поможешь мне его придержать, пока я его как следует не отделаю.

Лао Ху знал о неладах между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ. Для него такая просьба труда не составляла, и он с готовностью ответил:

– Слышал я про вас, Цинь Юйхэ – гад еще тот, – и тут же добавил: – Да я не то что подержать его могу, я и сам морду готов ему набить. Единственное, что меня волнует, это что я получу взамен?

– Поможешь мне его отделать, я с тобой пересплю.

Лао Ху просиял и, приблизившись вплотную к Ли Сюэлянь, стал лапать ее руками:

– Сокровище, да за такое я не то что отделать, убить помогу.

Ли Сюэлянь отпихнула его:

– Убивать не нужно.

Лао Ху снова придвинулся ближе:

– Ну хорошо, тогда просто устроим ему взбучку. Давай сначала сделаем свои дела, а потом пойдем управляться с Цинь Юйхэ.

Ли Сюэлянь снова резко оттолкнула Лао Ху:

– Сначала с ним расправимся, а потом сделаем свои дела.

Направившись к выходу, Ли Сюэлянь бросила:

– А нет, так нет.

Лао Ху поспешил догнать Ли Сюэлянь:

– Сокровище, не стоит переживать, будь по-твоему: сначала побьем, а потом свои дела сделаем. – и тут же предупредил: – Только не забирай свои слова обратно.

Ли Сюэлянь резко остановилась:

– Я от своих слов не отказываюсь.

Лао Ху радостно хлопнул себя в грудь:

– Когда же требуется идти? Для меня – чем раньше, тем лучше.

– Завтра, а сегодня я найду Цинь Юйхэ и договорюсь с ним о встрече.

В тот же день после обеда Ли Сюэлянь отправилась в уездный центр, а точнее в его западную часть, где находился завод химических удобрений, чтобы назначить Цинь Юйхэ встречу. Она прибыла туда с двухмесячной малышкой на руках. Под предлогом, что завтра нужно явиться в сельсовет и обсудить вопрос об алиментах, она решила заманить его в село. Над заводом возвышалось около десяти труб, которые, пыхтя, выбрасывали в воздух белые клубы дыма. Пройдясь по заводу, Ли Сюэлянь от рабочих узнала, что Цинь Юйхэ повез на фуре удобрения в провинцию Хэйлунцзян и будет отсутствовать не меньше десяти-пятнадцати дней. Было совершенно ясно, что Цинь Юйхэ, в точности как и младший брат Ли Сюэлянь, от нее ускользнул. Путь в Хэйлунцзян лежал через четыре-пять провинций. К тому же Цинь Юйхэ не стоял на месте, а постоянно удалялся от нее. Похоже, убить человека бывает легче, чем сначала найти его. Ну что ж, пусть поживет еще десять-пятнадцать дней. Ли Сюэлянь едва сдерживала свой гнев. И не только его. Выйдя за ворота завода, она почувствовала, что еще чуть-чуть и обмочится. Прямо на выходе стоял платный туалет, в котором за два мао[3]3
  Денежная единица, 1/10 часть юаня.


[Закрыть] можно было справить нужду. За уборной присматривала женщина средних лет с завивкой наподобие гнезда. Ли Сюэлянь сунула ей мелочь, а заодно свое дитя, и направилась опорожнять мочевой пузырь. Освободившееся пространство внутри тут же заполнила ее разбухающая злость. Выйдя из кабинки и заметив, что дочь на руках женщины заходится в плаче, Ли Сюэлянь дала девочке подзатыльник.

– Все из-за тебя, отродье, родилась на мою голову.

Собственно, весь конфликт между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ случился из-за этого ребенка. Супруги восемь лет прожили вместе, на второй год после женитьбы у них родился сын, которому на настоящий момент исполнилось семь лет. А прошлой весной Ли Сюэлянь обнаружила, что снова беременна. Она и сама не поняла, как это случилось. Просчитавшись в днях, она пошла Цинь Юйхэ на уступку, позволив обойтись без презерватива. Тот насладился ощущениями, а она вот забеременела. Но закон запрещал иметь второго ребенка. Если бы Цинь Юйхэ был крестьянином, они бы отделались штрафом в несколько тысяч и смогли бы оставить ребенка. Но поскольку тот работал на заводе, кроме штрафа, его могли и уволить, тогда все его десять с лишним лет труда пошли бы прахом. Супруги отправились в клинику на аборт. Ли Сюэлянь, которая уже два месяца носила под сердцем дитя и при этом ничего не замечала, в операционной стянула штаны, забралась на кресло, раздвинула ноги и вдруг почувствовала в животе шевеление. Она тут же сомкнула ноги, спрыгнула с кресла и оделась. Врач решил, что ей понадобилось отойти в туалет. Кто же думал, что, выйдя из операционной, она направится прямо к выходу? Нагнавший ее Цинь Юйхэ попытался ее остановить:

– Ты куда? Тебе же все обезболят, ты ничего не почувствуешь.

– Здесь много народу, вернемся домой, объясню.

Всю дорогу они молчали. Сев на рейсовый автобус до своего села, что располагалось в двадцати километрах, они вернулись домой. Ли Сюэлянь первым делом направилась в коровник, где два дня назад отелилась их корова. Маленький теленок, протиснувшись у матери между ног, пристроился к ее вымени. Сама корова уже проголодалась и, увидев Ли Сюэлянь, звучно замычала. Ли Сюэлянь тут же подбросила ей сена. Подоспевший в коровник Цинь Юйхэ спросил жену:

– Что ты все-таки задумала?

– Меня сегодня ребенок толкнул ножкой, я должна его родить.

– Это невозможно. Если родишь, меня тут же уволят.

– Надо подумать, как можно и ребенка родить, и тебя оставить на работе.

– Да невозможно такое.

– А мы разведемся, – твердо отрезала Ли Сюэлянь.

Цинь Юйхэ так и обомлел:

– Что ты имеешь в виду?

– Точно так же в свое время поступил Чжао Паровоз. Если мы разведемся, всякие отношения между нами окажутся прерванными. Я рожу ребенка, и он станет принадлежать мне одной, тебя это касаться никак не будет. Сын останется с тобой, а новорожденный – со мной, каждому по одному ребенку, разве так мы нарушим закон о рождаемости?

Какое-то время Цинь Юйхэ молчал. Наконец, почесав в затылке, он изрек:

– Идея-то хорошая, но не можем же мы из-за ребенка взять и развестись?

– А мы сделаем, как Чжао Паровоз. Подождем, пока ребенка пропишут, и снова поженимся. Поскольку ребенок у нас родился в разводе, то при воссоединении у каждого окажется по одному законному ребенку. Ведь нигде не прописано, что нельзя жениться людям с детьми. Таким только после женитьбы нельзя детей заводить.

Цинь Юйхэ снова почесал в затылке, поразмыслил и невольно проникся уважением к Чжао Паровозу:

– А этот Чжао – ловкач еще тот, надо же до такого додуматься. Кем он, интересно, работает?

– Ветеринаром в городе.

– Ему бы не ветеринаром работать, а в Пекин ехать планом рождаемости управлять, он бы там все дыры подлатал, – сказал Цинь Юйхэ и, внимательно оценив Ли Сюэлянь, добавил: – а ты, оказывается, в себе не только дитя носить горазда, но и хитрые замыслы, недооценивал я тебя раньше.

И вот супруги отправились в город оформлять развод. После развода, дабы избежать всяческих подозрений, эти двое перестали общаться. Но когда через полгода у Ли Сюэлянь родился ребенок, вдруг обнаружилось, что Цинь Юйхэ уже женился на Сяо Ми из салона красоты в уездном центре. И не только женился: Сяо Ми тоже ждала от него ребенка. Ли Сюэлянь никак не ожидала, что их развод, изначально задуманный как фиктивный, станет настоящим. Выбрав дорожку, протоптанную Чжао Паровозом, Ли Сюэлянь не могла подумать, что, когда она пройдет такой же путь, ее будет ждать совершенно другой финал. Когда же Ли Сюэлянь отправилась на разборки с Цинь Юйхэ, чтобы напомнить ему о фиктивной сути развода, тот упорно твердил обратное. Теперь, имея на руках свидетельство о расторжении брака, Ли Сюэлянь потерпела полный крах. Только сейчас ей стало понятно, что это она недооценивала Цинь Юйхэ. Она не то чтобы не могла принять случившееся, она никак не могла проглотить эту пилюлю от Цинь Юйхэ. Но больше всего Ли Сюэлянь возмущало, что идея о разводе принадлежала ей самой. Когда тебя дурачат другие, не так обидно, обиднее, когда ты попадаешь в свою собственную ловушку. Не в силах совладать с переполнявшим ее гневом, Ли Сюэлянь задумала убить Цинь Юйхэ. Но тот уехал в Хэйлунцзян, и поскольку час расплаты пришлось отодвинуть, Ли Сюэлянь обрушила свою злобу на двухмесячное дитя. Когда рыдающая девочка получила оплеуху, она вдруг замерла и резко прекратила рев. Увидев такое, вскочила со своего места работница туалета:

– Ты что творишь? Что я тебе сделала?

– В смысле? – не поняла остолбеневшая Ли Сюэлянь.

– Бить ребенка иди в другое место. Дитя еще крошечное, ему твоих ударов не вынести. А ну как помрет? Тебе-то ничего, а мне каково, если из-за этого в мой туалет перестанут люди ходить?

До Ли Сюэлянь дошло, в чем дело. Она взяла ребенка и, тяжело опустившись на приступочку, заголосила:

– Цинь Юйхэ, твою мать, всю жизнь мне испоганил!

Ребенок, набрав побольше воздуху, расплакался вслед за матерью. Услыхав ругань в адрес Цинь Юйхэ, работница смекнула, что перед ней его бывшая жена. История про развод Цинь Юйхэ и Ли Сюэлянь уже успела облететь весь завод и даже долететь до туалета у ворот. Женщина решила встать на сторону Ли Сюэлянь:

– Этот Цинь Юйхэ и правда скотина еще та.

Почувствовав поддержку, Ли Сюэлянь невольно прониклась к женщине родственными чувствами и запричитала:

– Ведь когда мы разводились, то ясно договаривались, что это фикция, с чего вдруг развод оказался настоящим?

Но тут уже к неожиданности Ли Сюлянь работница сказала:

– Да я не о вашем разводе говорю.

– А о чем? – удивилась Ли Сюэлянь.

– Да в этом Цинь Юйхэ нет ничего человеческого. Он тут в январе напился и зашел в мой туалет. А за это деньги платить надобно. Мне ведь платят отчисления от общей прибыли, и все мое семейство живет за счет этого заведения. Цинь Юйхэ как рабочему завода полагалось заплатить два мао, а он мне их не дал. Я стала его прогонять, а он как вдарил мне кулаком, так и зуб сломал.

Женщина раскрыла перед Ли Сюэлянь свой рот, у нее и в самом деле был сломан зуб. Раньше, когда Ли Сюэлянь жила вместе с Цинь Юйхэ, он казался ей вполне вменяемым. Она никак не ожидала, что после развода он мог так перемениться. Видимо, и правда недооценивала она его.

– Сегодня я его не застала, но когда он мне попадется – убью.

Эти ее слова отнюдь не испугали работницу туалета, она еще и добавила:

– На это столько усилий уйдет, а такой как он, и смерти не заслуживает.

– В смысле? – оторопела Ли Сюэлянь.

– А на кой он тебе мертвый сдался, покончишь с ним и что? Я вот что тебе скажу, таких ублюдков не убивать нужно, а гнобить. Он ведь на другой женился? Так надо ему такой ад наяву устроить, чтобы он ни умереть, ни жить не смог, вот тогда ты отведешь душу.

Эти слова отрезвили Ли Сюэлянь. Выходило, что для наказания человека имелся способ получше, чем убийство. В случае с убийством инцидент останется неисчерпанным. А вот если устроить ад наяву, то тогда все поставленное на голову можно вернуть в исходное положение. Но ее цель состояла не только в этом, она намеревалась восстановить справедливость. Итак, сначала, притащившись на завод с ребенком на руках, Ли Сюэлянь собиралась убить Цинь Юйхэ, теперь же она решила с ним судиться. Раньше такой вариант никому не приходил в голову, а вот уборщица туалета до этого додумалась. Эта женщина, которая хотела отомстить Цинь Юйхэ за сломанный зуб, только что, сама того не ведая, спасла ему жизнь.

3

Во второй раз Ли Сюэлянь увидела Ван Гундао в зале суда. Облаченный в судейский китель Ван Гундао только что закончил рассмотрение спора о собственности, суть которого состояла в следующем. Осиротевшие в детстве два брата – сыновья Лао Чао с улицы Дунцзе, повзрослев, вместе открыли маленький ресторанчик для любителей острой кухни. Каждый день их ресторанчик открывал двери еще до рассвета, а поскольку находился он на торговой улице, то вскоре бизнес начал процветать. Однако после женитьбы старшего брата в позапрошлом году в семье одним человеком стало больше, проблем тоже прибавилось, в конце концов, дело дошло до раздела имущества. Дележка домашней собственности у них прошла гладко и без проблем, а вот за ресторан началась настоящая борьба. Не желая уступать друг другу, братья обратились в суд. Со старшим из братьев Ван Гундао вместе учился в начальной школе, так что они были знакомы. И теперь он пытался их помирить, предлагая старшему брату как будущему владельцу ресторана выплатить определенную сумму компенсации младшему. Если старшего из братьев вариант Ван Гундао вполне устраивал, то младший всячески пытался осложнить дело. С его слов, после женитьбы старший брат за последние два года ни разу не вставал по утрам к открытию ресторана. Все это время именно ему, младшему брату, приходилось подниматься ни свет ни заря, точно какому-то батраку. Так что прежде чем уладить спор, старшему брату необходимо компенсировать накопившийся за это время ущерб. Тогда стал возбухать старший брат, напомнив, как в прошлом году из-за желудочного кровотечения младшего брата им пришлось за какое-то распарывание кишок выложить больше восьми тысяч. Кому надлежало приписывать этот долг? Чем дальше, тем больше претензий возникало у братьев. Соскочив со своих мест, они готовы были схватиться друг с другом прямо в зале суда. Понимая, что примирить их пока невозможно, Ван Гундао был вынужден перенести слушание на другой день. Кто бы мог подумать, что младший брат выступит против:

– Кишки мне распарывали не просто так, дележ ресторана и рядом не стоит с разбирательством по делу моей операции. Давайте-ка оставим ресторан в покое, а лучше разберемся с историей о моих кишках. И пока сегодня не докопаемся до сути, пусть никто даже не думает покидать эту комнату!

Буквально подпрыгивая, он сорвался с места:

– А почему мне, собственно, кишки распороли? не потому ли, что эти двое меня довели?

– История про операцию запутывает дело и не относится к данному разбирательству, – тут же отреагировал Ван Гундао.

Младший из братьев взбунтовался еще больше и бросился на Ван Гундао:

– Я ведь, Ван, знаю, что вы с братом вместе учились. Если ты только осмелишься пойти в обход закона, я за себя не ручаюсь.

Закатывая рукава, он добавил:

– Предупреждаю, что перед визитом сюда я опрокинул стаканчик.

– Что ты хочешь этим сказать? Бить меня собрался?

Младший из братьев побелел от гнева:

– Это мы посмотрим по ситуации.

Ван Гундао затрясся от злости:

– Вы двое деретесь за свое имущество, и я тут совершенно не при чем, еще и помирить вас пытаюсь. Чем я заслужил такое отношение?

Стукнув судебным молотком по столу, он добавил:

– Пройдохи, все, как один – пройдохи.

Он громко окликнул стражу, чтобы вывести братьев вон из зала. И в этот самый момент перед ним нарисовалась Ли Сюэлянь.

– Старший братец, послушай лучше мое дело.

Ван Гундао еще не отошел от стычки с братьями Чао, поэтому сразу не признал Ли Сюэлянь.

– Что за дело?

– О разводе. Дня два назад, вечером, я к тебе приходила, меня зовут Ли Сюэлянь. Ты просил подождать три дня, сегодня как раз третий день.

Только сейчас Ван Гундао припомнил стоявшую перед ним женщину, это заставило его, наконец, переключиться с братьев Чао на ее проблемы. Он снова занял свое место за столом и принялся размышлять над делом Ли Сюэлянь. Прошло немало времени, прежде чем он тяжело вздохнул:

– Хлопотно.

– Для кого?

– Для всех. Я твое дело поверхностно прощупал, непростое оно. Ты говоришь, что уже развелась и хочешь теперь развестись снова. Но чтобы развестись снова, нужно сперва доказать, что прошлый развод был фиктивным, а потом снова пожениться, чтобы уже окончательно развестись. Это что, не хлопотно?

– Я не боюсь хлопот.

– К тому же твой бывший муж, как там его зовут?

– Цинь Юйхэ.

– Если бы он по-прежнему был один, то еще ладно, но ведь он успел жениться на другой. Когда ваш прошлый развод признают фиктивным, прежде чем ты снова сможешь выйти за него замуж, ему нужно будет развестись с его нынешней женой. Иначе выйдет проблема с двоеженством. А после повторного замужества ты снова планируешь развестись – это, по-твоему, нормально?

– Мне все эти проблемы как раз и требуются.

– Нужно еще принимать во внимание, что до сих пор суд с подобной практикой не сталкивался. Тут вроде как одно судебное дело, но реально их сразу несколько. Будут идти разбирательства по каждому из дел только для того, чтобы пройти круг от развода до повторного развода. Это нормально?

– Старший братец, у вас тут судебная контора, вам ли проблем бояться?

– Да я не о том.

– Ну, каков твой ответ?

– Допустим, что ваш прошлогодний развод с Цинь Юйхэ был фиктивным. Но именно этот факт создаст еще больше проблем.

– С какой стати?

– Если ваш развод – фикция, то опытный человек сразу смекнет, что вашей целью являлось рождение второго ребенка. А если это так, то вы будете подозреваться в нарушении закона о контроле рождаемости. Знаешь, в чем суть этого закона?

– Чтобы сократить рождаемость.

– Не все так просто. Это государственная политика. А если дело касается государственной политики, то проблем становится больше. Если мы докажем, что ваш развод был фиктивным, то прежде чем утрясать твои отношения с Цинь Юйхэ, сначала придется вести разговор о вашем ребенке. Подавая жалобу на других, ты на самом деле обвинишь себя, и не просто себя, а вашего ребенка.

Ли Сюэлянь оторопела и, помолчав, сказала:

– Если так судить, то можно и моего ребенка к смертной казни приговорить?

– Ну, этого, конечно, не случится.

– А меня к смертной казни могут приговорить?

– Тоже не могут. Здесь может идти речь об административных взысканиях, об уплате штрафа, об увольнении. Не выйдет ли тут история про разбитое корыто?

– А мне того и надо. Лично мне не страшны ни штрафы, ни увольнение, да и уволить меня невозможно. Я раньше торговала в городе соевым соусом, ну запретят мне, на худой конец, эту торговлю. А вот этого выродка Цинь Юйхэ, у которого пока еще есть работа, его пусть уволят.

Ван Гундао почесал затылок:

– Ну раз ты настаиваешь, то делать нечего. Заявление принесла?

Ли Сюэлянь вытащила из-за пазухи заявление и передала его Ван Гундао. Свою жалобу она попросила написать Лао Цяня, чья юридическая контора располагалась в уездном центре на улице Бэйцзе. Это обошлось ей в триста юаней. Все заявление состояло из трех листов, каждый по сто юаней. Ли Сюэлянь это показалось подозрительно дорого, но Лао Цянь тогда выкатил глаза и сказал:

– Дело очень сложное, – и добавил: – Одно заявление затрагивает сразу несколько дел. А я за описание всего этого взимаю как за одно, так что это недорого. Если же мы начнем углубляться в детали, то я еще и в убытке останусь.

Принимая заявление, Ван Гундао спросил:

– Судебные расходы готова оплатить?

– Сколько?

– Двести.

– Меньше, чем просил Лао Цянь. За улаживание стольких проблем всего двести юаней, недорого.

Ван Гундао взглянул на Ли Сюэлянь и засобирался к выходу:

– Сначала оплатишь через банк судебные расходы, а потом жди, когда придет повестка.

Ли Сюэлянь, догоняя его, поинтересовалась:

– А как долго ждать?

Ван Гундао задумался:

– После запуска дела в судопроизводство, прежде чем там начнутся какие-то подвижки, пройдет минимум десять дней.

– Ну что ж, братец, тогда жди меня через десять дней.

4

За эти десять дней Ли Сюэлянь сделала семь дел.

Первое – она помылась. После родов единственное, что ее заботило – это как убить Цинь Юйхэ. Не мывшись два месяца, Ли Сюэлянь уже сама чувствовала, что запах от нее еще тот. Но сейчас, когда ее план был запущен в действие, Ли Сюэлянь отправилась в сельскую баню. Целых два часа она отмокала в горячей воде, пока вся не пропотела, тогда она легла на лавку и позвала банщицу. Поход в местную баню, чтобы просто помыться, стоил пять юаней, отдельно пять юаней стоили услуги банщицы. Раньше Ли Сюэлянь всегда мылась сама, но на этот раз она предпочла заплатить пять юаней за дополнительное удовольствие. Банщица – коренастая уроженка провинции Сычуань, низкорослая, но с большими руками, приступив к растиранию, даже испугалась:

– Давно я не видела, чтобы грязь кусками отваливалась.

– Растирай как следует, тетушка, у меня впереди большое событие.

– Какое? Свадьба, что ли?

– Точно, свадьба.

Оценив живот Ли Сюэлянь, банщица заметила:

– Судя по возрасту, второй раз замуж выходишь?

– Точно, второй, – кивнула Ли Сюэлянь.

Ли Сюэлянь полагала, что, говоря так, она ничуть не обманывает. Ведь она затеяла тяжбу с Цинь Юйхэ ради того, чтобы сначала выйти за него замуж, а потом снова развестись. Выйдя из бани, Ли Сюэлянь показалось, что она сбросила сразу несколько килограммов, от чего походка ее стала легкой и летящей. По дороге ей встретился мясник Лао Ху. Заметив Ли Сюэлянь, он устремился к ней словно муха на мед. Поспешно завершив разделывать мясо, он отложил кусок и как был, с ножом, побежал за ней:

– Сокровище, не уходи, ты несколько дней назад собиралась побить Цинь Юйхэ, почему от тебя до сих пор ни слуху ни духу?

– Не беспокойся, я его еще не поймала, он уехал в Хэйлунцзян.

Лао Ху в упор уставился на Ли Сюэлянь. Только что вымытая Ли Сюэлянь разрозовелась, с густой копны собранных на затылке волос еще капала вода, грудь после рождения ребенка тяжело набрякла. Ли Сюэлянь вся благоухала, распространяя приятный запах женского естества и молока. Лао Ху устремился прямо к ней:

– Дорогая, а может, мы сначала свои дела сделаем, а потом уже побьем Цинь Юйхэ?

– Нет уж, как договаривались: сначала побьем, а потом все остальное.

На самом деле необходимость кого-то бить уже отпала. Несколько дней назад у нее была мысль не то что побить, а убить Цинь Юйхэ. Теперь Ли Сюэлянь не собиралась делать ни того, ни другого, теперь она собиралась его измучить. Но докладывать о своих реальных намерениях Лао Ху она не решалась, побаиваясь его реакции. Однако Лао Ху все талдычил свое: