Текст книги "В лагере Робинзонов"
Автор книги: Лябиба Ихсанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Глава 3.
ОПЕРАЦИЯ «ЗАМОК»
Нравится Вите березовый лес... Стволы у берез тонкие, стройные и как будто до самой верхушки покрашены белой краской. Листья круглые, как монетки, а крона словно легкая кружевная занавеска. Потянет ветерок, всколыхнет крону, листики затрепещут, – только что не звенят,– и тогда, пробившись между листвой, разбегаются по всему лесу веселые солнечные лучики.
А трава какая в березняке! А ягоды какие! Идешь по дороге – хоть вправо, хоть влево – куда ни повернись, непременно попадет на глаза ягода. Душистая, сладкая, сама в рот просится. Устанешь нагибаться за ними, думаешь: «Ладно, пусть себе растут, а с меня хватит». Только так подумаешь, а тут бросится в глаза самая сладкая, самая крупная, самая душистая. Как мимо такой пройти?
Бывает, за одной ягодой нагибаются сразу двое, трое, а то и четверо мальчишек. И тут непременно начинается веселая свалка. Каждому хочется первому схватить спелую ягоду, каждому хочется помешать другому, но так всегда получается, что не то что ягоды, стебелька потом не найдешь на вытоптанной траве.
Вот и в тот раз мальчишки, отправившись на свекловичное поле, пошли по лесной дороге.
Витя сначала шагал вместе со всеми, но потом незаметно свернул влево, на какую-то дорогу, которая вывела его на поляну, сплошь покрытую красивыми цветами. Между цветами в высокой сочной траве виднелись разноцветные майки ребят.
«Ягоды собирают»,– решил Витя и с минуту любовался веселой полянкой. Потом решительно сунул два пальца в рот, и такой оглушительный свист пронесся над мирной полянкой, что малыши все, как один, вздрогнули, выпрямились и с тревогой уставились на нарушителя спокойствия. А один и вовсе бросил баночку с ягодами, завизжал и со всех ног побежал в сторону деревни.
Скорее всего Витя не стал бы его преследовать. Он бы свистнул еще разок и пошел бы догонять далеко ушедших товарищей. Но противный визг беглеца, его круглая голова, как будто вдавленная в сутулые плечи, и вся фигура его показались Вите знакомыми, и он бросился вдогонку.
Быстро настигая малыша, он тут же и вспомнил его: это был Муха, старый знакомый, бывший приятель... Конечно, он заслужил хорошей трепки, но так красива была эта полянка, таким солнечным было утро, что зла на Муху в душе у Вити не было. Он просто хотел попугать мальчишку.
– Муха!– беззлобно крикнул он на бегу.– Вот ты где! Держись, Муха! Сейчас догоню... Все равно не убежишь, поймаю…
Муха, визжа все громче, не разбирая дороги, мчался вперед. Вдруг под ногу ему попала небольшая муравьиная куча. Муха споткнулся, упал и угодил в другую такую же кучу, только чуть побольше.
Черные хозяева разрушенного города сразу со всех сторон набросились на несчастного мальчишку. Он, забыв о погоне, принялся сбрасывать свирепых муравьев с лица, с шеи, с ушей и теперь пленить его не представляло для Вити никакого труда. Он подошел не спеша, протянул руку, но тут же почувствовал, что его самого крепко схватили сразу несколько рук.
Витя обернулся. Ребятишки, такие же, как и Муха, в разноцветных майках висели на нем, как лилипуты на Гулливере. Витя передернул плечами, пытаясь стряхнуть ребят, но они держались крепко, и он понял, что дело приобретает неважный оборот. Его уже щипали, дергали за уши, за нос и, перебивая друг друга, требовали, чтобы он оставил Муху в покое.
– Не трогай нашего гостя! Слышишь, не трогай нашего гостя, дай слово, что не будешь трогать...
Вите пришлось бы туго, но тут один из мальчишек, стоявший чуть поодаль, пронзительно завопил:
– Бегите, ребята, бегите, к нему подмога идет! И дяденька с ними...
Ребят, облепивших Витю, как ветром сдуло. Он обернулся и увидел, теперь уже совсем близко, ребят из лагеря и Гарифуллу. Только начальник лагеря тщетно старался остановить ребят, которые рвались вперед, криками подбадривая друг друга.
Так, галдящим на все голоса табуном, они, все вместе, влетели на улицу деревни, но тут преследование сразу прекратилось: деревенские малыши, добежав до своих дворов, быстро закрыли ворота на засовы.
Витя и его товарищи уселись рядком на длинном бревне, лежавшем у дороги. Никто не интересовался причиной неожиданного столкновения. По мнению ребят, ничего удивительного в такой стычке не было.
А Витя остывал, сидя на бревне, и вспоминал далекое уже начало всей этой истории…
Когда кончились занятия в школе, Витины родители уехали в отпуск. Он остался один с бабушкой. Товарищи тоже поразъехались – кто в лагерь, кто в деревню, к родным. Остался один Мансур, которого ребята называли Мухой, Витин сосед Джамиль, да еще одна девчонка – ябеда Назия.
Как-то раз, скучая от безделья, ребята обсуждали поступки взрослых.
– Нас учат,– сказал кто-то,– а сами друг другу на грош не верят. Вон, даже почтовые ящики на замки запирают. Разве так годится?
– Конечно не годится,– поддержали остальные.
– Значит проучить их нужно.
– Правильно!
– Должны мы бороться с пережитками старого?
– Должны! А как?
– А очень просто,– предложил тогда Витя,– посшибаем все замки на почтовых ящиках и все тут.
Вот с этого и началось. В тот же вечер ребята подробно обсудили операцию «Замок», как они назвали свою затею. Витю дружно выбрали командиром, привлекли еще двоих ребят из соседнего двора, дали друг другу клятву в верности и в неразглашении тайны. Задумались, что делать с Назией. Сначала хотели совсем отстранить ее от операции, но Назия пригрозила, что напишет родителям. И пришлось взять девчонку. Недаром ее прозвали Ябедой – она и в самом деле могла написать. А чтобы не проболталась, потребовали от нее, цтобы слова клятвы она повторила три раза.
На другой день, ровно в полночь, ребята тихонько вышли на улицы, а утром жители района с удивлением обнаружили пропажу замков на почтовых ящиках.
Пришлось повесить новые замки, но в следующую ночь и они были сняты. В дело вмешалась милиция, забегали дружинники. Но ребятам сначала везло.
А потом как-то ночью ребят все-таки поймали, но они уже успели выбросить «добычу» в канализационный колодец и улик не было. Как их ни допрашивали и по-хорошему, и с угрозами – никто не признался. Не признались ребята в своей проделке и утром, когда за ними пришли вызванные родители. Вите тогда досталось от бабушки, но он и внимания не обратил на ее ворчание. Он свою бабушку знал: поругает, поругает, а потом потреплет по спине и угостит чем-нибудь вкусным. А к тому времени, когда приедет отец,– все это дело забудется...
Джамилю пришлось похуже. Он в тот раз отведал отцовского ремня, но и клятву сдержал.
Опасались ребята, что Назия проболтается, несмотря на тройную клятву, но и она не выдала тайны. И только Мансур – Муха не выдержал, рассказал отцу правду. Досталось тогда и Мансуру, досталось и остальным. Да так досталось, что не только рассказывать об этом, но и вспоминать всю эту «операцию» Вите не хотелось. И очень обидно было, что не удалось «проучить» болтливого Мансура. Тогда он как-то неожиданно исчез из города. Стоило бы, конечно, сегодня отлупить его как следует. Но, во-первых, и времени прошло немало, гнев уже остыл, а, во-вторых, в такое утро драться не хотелось, и хорошо, что не состоялась расправа…
– Ну что, отдохнули? – спросил Альфред, поглядев на ребят.– Пошли тогда.
– Пошли,– согласились остальные.
И ребята зашагали назад к дороге, по пути обрывая сочные ягоды.
У поворота к свекловичному полю их встретил Сафар.
– Ну как, с победой? – спросил он, улыбаясь.
– С какой победой? – Альфред сделал удивленное лицо.
– Так вы же в атаку ринулись? Или прогнали вас?
– Как же, прогонят... Они во дворах заперлись.
– А что же вы их упустили?
– Бегают больно здорово.
– Правильно,– сказал Сафар,– колхозные ребята едят хорошо, сил много, вот и бегают здорово.
– И мы тоже будем побольше есть.
– А что вы, интересно, будете есть? Пока ведь еще ничего не заработали.
И верно, из-за этой истории первый трудовой день у ребят прошел как-то неудачно. С утра они пошли на прополку свеклы. А вот уже и полдень наступает, а они еще и не начали работу. Об этом и напомнил Сафар, ребята прекрасно поняли его.
Положение в лагере сложилось невеселое: продукты, привезенные из города, подходили к концу. А что касается аппетита, то его ребятам занимать не приходилось. Здоровый лесной воздух, движение – все это крутило жернова «мельниц», которые у мальчишек и без того работают неплохо. Поэтому Гарифулла договорился с колхозом: ребята обработают свекловичное поле и получат свежие продукты.
Не очень хотелось ребятам жариться на солнце, полоть свеклу, когда можно бы и побездельничать, но Сафар взял с них слово, что работать будут все. А слово не сдержать нельзя, ведь Сафар тоже дал слово – научить их плавать.
Глава 4.
ПАМЯТЬ.
В тот день, когда все ребята ушли на прополку свеклы в колхоз «Авангард», Алмаз с Сашей остались дежурить по лагерю. К приходу товарищей они должны были сварить обед. Не одни, конечно, тетя Магинур была тут же, готовить будет она, а они ей помогут.
Узнав на утренней линейке, что их оставляют дежурными, ребята обрадовались. Особенно Саша. Идти в дальний путь под жгучими лучами солнца ему совсем не хотелось, гнуть спину в поле – тем более. А здесь, подумаешь, обед приготовить... Пусть суп варится, можно посидеть в тени палатки, никуда не спешить, ничего не делать.
Но тетя Магинур скучать им не дала. Прежде всего она погнала их за водой, на родник, и пока они не натаскали полный бак, стоявший тут же, возле очага, она покрикивала на них, как на ишаков. Потом тетя Магинур вручила Алмазу топор, перед Сашей поставила большую корзинку с картошкой, ведро с водой, а сама собралась к озеру – мыть крупу.
– К моему приходу вода чтобы кипела и картошка была почищена. Ясно, мальчики? – тетя Магинур подхватила большую кастрюлю с пшеном и заспешила к озеру.
Ох уж эта тетя Магинур! Знала она, кому какая работа придется по душе. Вот только одного она не знала: Саша никогда в жизни не чистил картошку и как это делается – не имел ни малейшего представления. Зато Алмаз умело взялся за работу: наколол дров, разжег огонь и теперь, сидя у очага, с удовольствием смотрел, как корчатся в огне сухие ветки и сучья, как покрываются розовым пеплом толстые головешки и как пляшут в воде веселые пузыри. Ему не впервой была такая работа. Дома его не очень-то баловали: приходилось другой раз и обед готовить на всю семью, и полы мыть, и братишек нянчить...
А Саша сначала отдохнул в тени, понежился в прохладных струях ветерка, гулявшего между палатками, потом выбрал самую большую картофелину, взял ее в левую руку и принялся строгать острым ножом, как мальчишки строгают колышки. Обстрогал с одной стороны, обстрогал с другой, то, что осталось, бросил в ведро с водой и полез в корзину за новой картофелиной.
В общем, работа пошла. Картошка в корзине быстро убывала, гора очисток под ногами у Саши росла, вот только «готовой продукции» в ведре прибавлялось не очень заметно. Впрочем, Сашу это мало беспокоило.
А вот тетя Магинур расшумелась. Она и так была не в духе. Возвращаясь с озера, на всю округу громким голосом честила Гарифуллу:
– Начальник! Разве хороший начальник такую крупу возьмет? Не крупа, а мусор один... Ему-то хорошо: с утра ушел с ребятами и поминай как звали. А мне детей кормить. Из сил выбилась, пока этот мусор отмыла. Ну, что тут у вас,– спросила она, подойдя к очагу.– Кипит вода? Хорошо, молодец. А у тебя как дела? Эй, как тебя? Почистил картошку? Неси сюда, запустим в котел. Молодцы вы у меня...
Но стоило тете Магинур заглянуть в ведерко, принесенное Сашей, ее как будто подменили.
– Эй, слушай, как тебя? Саша, что ли? А где же картошка? Господи, что ты с ней сделал? Целая корзина была, а осталось курам на смех. Эх, работнички... Что же теперь делать-то? Обещал начальник сегодня привезти продукты, да ведь это когда еще привезут. Ага, вот что мы сделаем: бегите скорее в лес за щавелем. Сварим щавелевый суп – еще вкуснее получится. Ну, что стоите как истуканы? Вот вам мешки и живо– одна нога здесь, другая там...
Ослушаться было невозможно. Подхватив мешки, ребята побежали к лесу.
Щавеля на опушке было сколько угодно, но мальчики сразу углубились в прохладную тень леса. Алмаз, как шустрый зверек, бегал между кустами и деревьями, а Саша с первых же шагов исцарапался, измазался в смоле и, конечно, вспотел так, словно он не щавель собирал, а колол дрова тяжелым колуном.
Мешки у ребят быстро наполнялись. Сообразив, что тутне то что на один суп, а на целую неделю щавеля хватит, Саша стал уговаривать Алмаза вернуться.
– Идем, хватит уже,– жалобно просил он.
НоАлмазу так не хотелось идти назад к жаркому очагу, так нравилось здесь в прохладном лесу, что он каждый раз отвечал Саше:
– Успеем. Пособираем еще, а то второй раз придется идти.
Он все глубже и глубже забирался в лес и голос его звучал с каждым разом невнятнее. Наконец он совсем замолчал, и Сашу со всех сторон обступила лесная тишина.
Какая-то птица резко свистнула в кустах и тут же замолчала. Зашептались о чем-то лепестки берез над головой. Застрекотал кузнечик на полянке, ярко освещенной солнцем...
Сначала Саше понравилась эта тишина. А потом он вдруг испугался. Ему показалось, что его тут бросили одного, навсегда, что ему уже не выбраться из этой лесной чащи. И голосом, полным отчаяния, он громко, на весь лес жалобно крикнул:
– Алма-аа-з!
Алмаз откликнулся сразу. И не откуда-нибудь издалека, а из-за серебристых кустов орешника, стоявшего совсем рядом. Саша бросился к товарищу.
Алмаз сидел на корточках и старательно выдергивал траву вокруг большого черного камня.
– Что это? – спросил Саша, склоняясь над камнем.
– Не видишь, что ли? Партизанская могила, вот что!
– Могила?
– Ну да. Читай. Чай, грамотный?
И Саша прочитал...
На камне, заросшем зеленым мохом, чья-то рука давным-давно вывела четкие, но уже кое-где стертые временем буквы:
Г. Габдуллин
И. Иванов
Пали в бою за Советскую власть.
Дата была неразборчива.
– Слушай, Алмаз, здесь, наверное, бой был,– сказал Саша почему-то шепотом.
– Конечно.
– А кроме нас знает кто-нибудь об этой могиле?
– Если бы знали, приходили бы сюда. А ты видишь, тут все травой заросло. И мохом.
– Давай очистим.
– Давай.
Мальчики принялись выдергивать траву вокруг могилы и так увлеклись этим делом, что забыли, зачем они пришли в лес. И неизвестно, сколько времени еще пробыли бы они здесь, если бы громкий, как труба, голос тети Магинур не вернул их к действительности.
– Эй, ребята! – кричала она.– Несите скорее щавель. Я вас не гулять послала...
Мальчики покорно подняли мешки и поплелись к очагу, размышляя о своей необыкновенной находке.
– А у них, наверное, родственники остались? – спросил Алмаз.
– Может быть. Хорошо бы найти их.
– Где их найдешь? Здесь же ничего не написано. Одни фамилии.
– Да ведь не одни же они в отряде были. Может быть, еще жив кто-нибудь, кто их знал?
Глава 5.
СОСЕДИ
Ребята в колхозе «Авангард» жили дружно. Но бывало все-таки, что и они ссорились из-за какою-нибудь пустяка. Чаще всего затевал ссоры Шамиль. Сегодня он вместе с Ринатом отправился судочками на речку, увязался с ними и младший братишка Рината – Самит.
Речка небольшая, но на берегу всем хватает места. Так нет, Шамиль и здесь нашел причину для ссоры.
– Эй вы, зачем наше место заняли,– крикнул он еще издали, заметив Гарафи и Мансура, с утра расположившихся возле старой ветлы.– А ну, сматывайте удочки, да живо!
– А ты что, купил это место, что ли? – откликнулся Гарафи.– Вставай пораньше и рыбачь где хочешь. Никто тебе слова не скажет.
– Уходите, это наше место. Сюда наша улица выходит, значит и место наше,– ввязался в спор маленький Самит и ухватился ручонками за удилище Гарафи.
Тот тихонько оттолкнул мальчишку и прикрикнул строго:
– А ты не суйся, когда старшие спорят, а главное, рукам волю не давай. А то, смотри, достанется...
А Самит и без того уже ревел. Он помчался домой, грозясь на бегу:
– Вот скажу маме, что ты дерешься, она тебя так нашлепает.
Но тут Ринат вмешался в ссору. Другой бы на его месте может быть и полез бы в драку, а Ринат в два прыжка догнал братишку, нашлепал его и отругал:
– Попробуй только поябедничать, не так еще достанется. Сам первый лезешь, а потом сам и ревешь...
Если бы Гарафи был один, может быть Шамиль с Ринатом и еще бы попетушились, может быть и прогнали бы его из-под ветлы. Но вместе с Гарафи был гость из города, маленький Мансур. Он, наверное, первый раз в жизни рыбачил настоящей удочкой, и ребята решили не портить ему удовольствия. Да по правде сказать, и место это ничем не лучше других. Если клюет рыба, то по всему берегу, а уж если нет клева, тогда, где ни стой, все равно ничего не поймаешь. Словом, Ринат и Шамиль смирились и пошли к мосту.
У самого моста их догнал какой-то не деревенский человек.
– Эй, ребята,– окликнул он мальчиков,– школа ваша далеко отсюда?
– А вы что, наш новый учитель?
– Нет, ребята, я начальник соседнего лагеря,– ответил незнакомец.
– Школа-то недалеко,– сказал Шамиль, разматывая леску,– только там никого нет. Заперта она.
– А вожатый ваш далеко живет?
– Вожатая в Казань уехала. Она у нас заочница.
– Так, ни вожатой, ни учителей... Ну а пионеры есть у вас в деревне?
Он положил на траву соломенную шляпу, снял рубашку, положил ее сверху на шляпу и стал смотреть на речку.
– Пионеры-то есть? – переспросил начальник лагеря.
– И пионеров немного осталось,– ответил Шамиль.– Кто в лагере, кто в гости уехал.
– Десяток наберется во всей деревне?
– Больше наберется.
– Двадцать человек наверняка наберется,– подумав, сказал Ринат.
– Значит, целый отряд можно набрать?
– Можно,– уверенно ответил Шамиль, все еще не понимая, куда клонит начальник.– А зачем вам отряд?
– Наш лагерь с вами по соседству. В нем отдыхают дети из города.
– Знаем, уже слышали, самые отъявленные хулиганы собраны в вашем лагере!
– Вот и помогите им стать такими же хорошими, как вы сами,– лукаво сказал незнакомец.
Ребята не уловили иронии. Шамиль сказал:
– Да, им поможешь, а они нам шею намылят. На днях уже прибегали к нам в деревню драться!
– А вы что же, боитесь наших ребят? – подзадорил незнакомец.– Не похоже, чтобы такие боевые ребята спасовали перед городскими. А я так надеялся на вашу помощь. Есть у нас в лагере группа ребят, которые не хотят работать, не любят труд. Одних родители избаловали, у некоторых ребят в семьях нелады, они и от дома отбились и от школы, им просто помочь надо в беде.
– Как же мы им помочь-то можем? – удивился Ринат.
Шамиль усмехнулся:
– Изобьют они нас, вот и вся помощь.
– Да что ты заладил, изобьют, изобьют. Так мы им и дадимся!– вдруг обозлился Ринат.
Начальник лагеря улыбнулся:
– Вот это мужской разговор. Наши ребята не такие уж законченные злодеи. Мы их приняли в лагерь, чтобы увлечь работой. Девиз лагеря: «Кто работает, тот и ест». На том участке, что нам выделил колхоз, сейчас идет прополка свеклы. Большинство ребят уже хорошо работает. И только несколько человек, ваших сверстников, артачится. Их надо взять на буксир, как-то расшевелить, подзадорить, чтобы им самим захотелось работать.
Тут уж и Шамиль с интересом стал слушать. Да так заслушался, что прозевал момент, когда клюнула рыба.
– Тащи, тащи, Шамиль! – что есть мочи завопил Ринат.
Шамиль ловко выдернул удочку, и маленькая серебристая рыбешка, блеснув чешуей на солнце, легла на ладонь рыбака, вспотевшую от волнения.
– Ого! – одобрительно воскликнул начальник лагеря.
Шамиль просиял. Ему сразу захотелось помочь этому симпатичному человеку.
– Что-нибудь обязательно придумаем! – весело сказал он.
– Ну спасибо, ребята, я знал, что вы мне поможете...
На другой день компания Альфарита получила первый вызов. Устроившись в тени, друзья неторопливо грызли капустные кочерыжки, добытые на кухне. Вдруг рядом с ними шлепнулся в траву камешек с привязанной к нему бумажкой. Мальчишки кинулись к таинственному посланию, развернули бумажку. На ней – рисунок. А если говорить точнее – карикатура. Художник изобразил свеклу, а тянет ее не дед, а мальчишка с тоненькими, как прутики, руками, за него ухватился второй такой же, потом третий. Последняя – собачка, хвост крючком. Лает. А крепкий мальчишка смотрит на них, подбоченясь, широко расставив ноги, и смеется. Под карикатурой стихотворная подпись:
«Не путай свеклу с сорняком
И будешь передовиком!»
Авангардовцы.
Альфарит подскочил как ужаленный. Поднялся страшный гвалт.
– Вы посмотрите, какие умники нашлись. Как-будто мы не можем работать лучше, чем они!
– Хвалятся, что все лучше нас знают. Все это вранье! Мы в школе изучали, чем свекла от сорняков отличается. Дураками нас выставляют! А работы здесь всего на один день, если взяться за нее как следует.
– Только пусть нас попросят! – зло сказал Альфарит.
– Да, так и жди! Кто нас просить-то будет? – возразил Алмаз.– Остальных кормят как на убой, вот они отряд перед отрядом и стараются. Жареная рыба – это тебе не капустная кочерыжка.
При упоминании о жареной рыбе у всех потекли слюнки. Бездельникам уже несколько дней давали консервированный рассольник, и втайне друг от друга каждый из них с завистью смотрел вслед уходящим на прополку отрядам. Только амбиция и ложно понятое чувство товарищества не позволяли им выйти из компании бездельников. Записка подоспела вовремя.
Саша вздохнул:
– Если мы и дальше сачковать будем, нас вообще домой отправят.– Домой ему не хотелось.
– Не бойся, не отправят, не имеют права! – сказал Витя. И чтобы угодить Альфариту, дурашливо добавил:– Пусть нас воспитывают, доклады нам читают, организуют встречи с передовиками, может, мы и станем лучше работать. Правда, Альфаритик?
Альфарит разозлился:
– Да хорош подлизываться! Иди лучше к Сафару, скажи ему, что мы выходим на прополку.
Все оживились.
Отведенный им участок свеклы упирался прямо вкартофельное поле авангардовцев и хорошо просматривался с их стороны. Густо заросший сорняками, он резко отличался от соседних, тщательно выполотых полосок, где каждый росток сидел отдельно, поблескивая сочными, темно-зелеными листьями.
Пока ребята раскачались и вышли в поле, солнце чуть не до зенита поднялось и палило немилосердно. Ребята остановились на краю полосы, но за работу приниматься не торопились. Они улеглись рядком на зеленой траве возле самого леса.
Хорошо здесь! Если приложить ухо к земле, можно услышать, как бьется твое сердце. А земля колышется. Кажется, будто и ты качаешься вместе с ней. Как будто летишь в зеленой колыбели.
Ахмет лежал, закрыв лицо тюбетейкой. К нему подошел Саша и сел рядом. Протащив между пальцами травинку с кисточкой, он отвел руку за спину и спросил:
– Ахмет, петух или курица?
Ахмет вскочил точно ужаленный.
– Я покажу тебе петуха! – погрозил он Саше кулаком.
У Ахмета было прозвище «Петух» и он подумал, что Саша дразнит его.
– Ты что? – попятился от него Саша.– Это же игра такая. Вот, смотри. Если вот так – курица, а если хвостик останется – петух.
Ахмет успокоился. Он сорвал травинку и тоже протянул ее между пальцами. Получился петух.
– Надо угадать три раза. Тому, кто три раза ошибется, дается наказание – прополоть вот этот ряд.
– Ого-го!
– А что? Мало?
– Ничего себе, мало! Да если это прополоть...
В это время перед ними шлепнулся еще один камень с привязанной запиской. Ребята развернули записку:
«Если сейчас же не приметесь за работу,
возьмем вас на буксир.
Авангардовцы».
Мальчики посмотрели в ту сторону, откуда прилетел камешек. Там, над плетнем, торчало штук двадцать голов в панамках и тюбетейках.
Увидев их, Альфарит присвистнул:
– Что будем делать, ребята?
– Что делать? Прогоним!
– Их же много. Не одолеть.
– А ну их! Пускай работают, если им охота.
– А что скажут в лагере? Что дадут на обед? Опять рассольник? Спасибо!
– Лучше всего сделать вид, что мы не заметили их записку, и приняться за работу.
– Конечно. Они поглядят, поглядят и уйдут.
Мальчики подошли к краю участка, выстроились в ряд и начали пропалывать свеклу. Там, где в одном гнезде было по три-четыре ростка, прореживали ее. Они уже знали, как это надо делать. На днях мастер-свекловод из колхоза «Авангард» объяснил им это.
Ахмет с Альфаритом оказались рядом. У Альфарита руки длинные, он так и загребает ими вокруг. Если товарищ начинает отставать и ему помогает. Ахмет и сам старается не подкачать. Ведь за оградой притаились авангардовские мальчишки. Вон, поблескивают глазами. А вчера кто-то из них прокричал:
– Вы там в городе едите только белый хлеб, поэтому у вас меньше сил, чем у девчонок даже. Вот если бы вы, как мы, наворачивали ржаной хлеб с маслом да вареную картошку с солью, не тащились бы в хвосте...
Спешит Ахмет, спешит, но дело движется плохо. Все чаще в руки ему попадают не сорняки, а свекольная ботва.
За Альфаритом тянется ряд широких свекольных листьев, а за Ахметом торчат только сорняки. Альфарит оглянулся, заметил непорядок и больно ткнул Ахмета в бок.
– Ты что? – вскрикнул Ахмет.
– А ты что? Оглянись-ка назад. Полюбуйся!
– Что же, из-за этого драться надо?
– А ну-ка, выдергивай сейчас же сорняки!
– Тебе надо, ты и выдергивай!
На шум обернулись остальные. Раздались возмущенные возгласы:
– Ты что, забыл о записке, которую нам бросили утром?
– Хочешь, чтобы они при всем лагере смеялись над нами?
– Выдергивай сорняки по-хорошему!
– Пусть только попробует не выдернуть,– зловеще улыбаясь, сказал Альфарит.– Я свяжу ему руки-ноги и отнесу авангардовцам, пусть делают с ним что хотят.
– Авангардовцы, авангардовцы... Очень я их испугался,– пробормотал Ахмет, но все-таки стал выдирать сорняки. А товарищи пошли полоть дальше. Они довольно долго работали, не поднимая головы. Уже и солнце перестало так сильно палить. Со стороны леса тихонько повеяло прохладным ветерком. Альфарит обернулся назад. Обернулся и... остолбенел! Ахмета и след простыл. На земле кучками лежали повыдерганные им свекольные листья.
