Текст книги "Светлые надежды умирают первыми (СИ)"
Автор книги: Луиза Бельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Луиза Бельская
Светлые надежды умирают первыми
Глава первая. Где ты, Рома?
– Вы прибыли в место назначения, – сообщил электронный женский голос, и зеленая стрелка на мониторе мобильного телефона остановилась.
Найдя подходящее место для своего автомобиля, Егор припарковался как раз напротив двухэтажного здания, посещение которого и было главной целью этой поездки. Подцепив с соседнего сиденья зеленую папку с документами, к пластиковому краю которой было прикреплено несколько шариковых ручек различных цветов, Егор вылез из своей машины, негромко хлопнув водительской дверью.
Летнее полуденное солнце приятно пригревало, обещая теплый июньский день. На улице никого не было: народ равномерно распределился по бетонным сотам офисных зданий, выполняя свою ежедневную рутинную работу.
С небольшим сожалением подумав о том, что сегодня еще только понедельник, а до отпуска предстоит пережить целый месяц, Егор раскинул руки в стороны, расправляя плечи и смачно потягиваясь до беззвучного хруста в позвоночнике. Впереди молодого человека ожидала напряженная неделя проверок на аптечных складах, и поэтому следующие пять дней обещали быть богатыми на события.
Закрыв свой старенький автомобиль с ключа, Егор поправил светлую рубашку, затолкал телефон поглубже в карман джинсов и, слегка размахивая папкой при ходьбе, уверенной походкой направился к крыльцу с небольшой пластиковой табличкой «ООО Элифарм. Аптечный склад» с указанием номера лицензии.
В свои двадцать пять лет Егор Аркадьевич Годунов едва ли выглядел на двадцать, поэтому с первого взгляда он никогда не производил впечатления серьезного непредвзятого инспектора. Невысокого роста, к тому же немного сутулый, худой едва ли не до крайней степени астеничности он всегда казался вечным подростком с наивным живым огоньком в серых, слегка раскосых глазах. Его светлые волнистые волосы были всегда тщательно уложены, рубашка – идеально выглажена, обувь – вычищена до дежурного блеска. Под аккуратно остриженными ногтями никогда не наблюдалось траура, на подвижном лице, всегда носившем одухотворенный отпечаток улыбки, никогда не было даже намека на легкую щетину.
Опрятный, вычурно-элитный, намеренно лишенный какой бы то ни было легкой небрежности, Егор выглядел именно так исключительно для того, чтобы полностью соответствовать образу ведущего специалиста в ревизионном отделе Минздрава.
Приехав из глубинки в столицу, Егор успешно закончил медицинский университет, потом интернатуру и, благодаря многочисленным родственным связям своих родителей, был в приказном порядке устроен на блестящую должность, занять которую было у многих пределом мечтаний.
Для того, чтобы единственному сыну не только комфортно работалось, но и удобно жилось, родители купили ему двушку в новостройке, правда, с ремонтом только в одной комнате. А для того, чтобы ему было подручно добираться до места службы, они купили ему автомобиль, правда, не особо новый, без различных наворотов и современного апгрейда.
Одним словом, благодаря трепетной родительской опеке, жизнь Егора была полностью благоустроена со всех, окружающих его многогранных сторон и вызывала плохо скрываемую зависть окружающих: сослуживцев, друзей и даже соседей. Несмотря на то, что Егор никому и никогда не то что не сделал, но даже не пожелал ничего плохого, большинство близких ему людей постоянно ожидало подвоха от молодого амбициозного врача. Поначалу Егору это досаждало, но со временем он свыкся и перестал обращать внимания на ядовитые разговоры за своей спиной.
Легкой бесшумной поступью взбежав по невысоким ступеням серого крыльца, инспектор решительно нажал на кнопку электронного звонка.
Дверь распахнулась через несколько секунд – проверку ждали с напряжением – и на пороге возник плотный высокий мужчина с глубокими залысинами и явно встревоженным выражением одутловатого лица. За доли секунды смерив Егора с ног до головы недоуменным взглядом, он рассерженно произнес:
– Мальчик, это аптечный склад, ты, видно, адресом ошибся.
Нисколько не удивившись подобной реакции, Егор быстро извлек из зеленой папки листок с предписанием на ревизию и поднес его прямо к глазам недовольного незнакомца:
– Здравствуйте. Проверка Минздрава.
Кисло-рассерженное выражение лица мужчины быстро сменилось на умилительно-подобострастное.
– Ах, это вы! – он с деланной радостью всплеснул руками. – Прошу простить мою бестактность, – и, едва ли не расшаркиваясь перед молодым ревизором, внешность которого абсолютно не соответствовала его ожиданиям, сделал лакейский жест в еле заметном поклоне, приглашая Егора войти вовнутрь.
Профессиональным взглядом окидывая коридор и начиная искать нарушения прямо с порога, Егор проследовал в кабинет в сопровождении Михаила Сергеевича, представившегося директором всей этой организации.
Егор удобно устроился на стуле, предупредительно пододвинутом хозяином фирмы:
– Книгу проверок дайте, пожалуйста, – мягко, но достаточно уверенно прозвучал его голос в канцелярских стенах уютного кабинета директора. Егор не просил, не требовал, он просто произносил дежурную фразу, не признавая никаких промедлений или оправданий.
– Егор Аркадьевич, вы завтракали? А может, в ресторан съездим, здесь недалеко, на моей машине, – Михаил Сергеевич начал претворять в жизнь придуманный накануне сценарий.
Егор поднял на него свои светло-серые глаза, которые улыбались сами по себе, благодаря природному хорошему настроению, и, встретившись взглядом с тревожно-бегающим льдом, начинающих заплывать жиром прищуренных щелочек, понял, что директору здесь явно есть что скрывать.
– Нет уж, спасибо. Вы мне книгу принесите для начала, – продолжил настаивать он, чувствуя в кармане джинсов телефонную вибрацию.
– Да, да, конечно, – засуетился Михаил Сергеевич, поспешно приближаясь к навесной полке с документами и толстыми пальцами торопливо перебирая одинаковые с первого взгляда бордовые корешки.
Пользуясь этим промедлением, Егор извлек свой телефон и, не узнавая определившегося номера, с нотками удивления произнес:
– Да?..
– Егор Аркадьевич? – голос на том конце символического провода зазвучал с легкой ехидцей, – это я вас имею удовольствие слушать?
– Меня, – незамедлительно ответил тот, прекращая наблюдать за мельтешащими телодвижениями директора и переводя взгляд на угол стола.
– Вас беспокоит отдел досудебного разбирательства Росдолг Надзора...
– Чего? – Егор в удивлении откинулся на спинку стула, левой рукой зарываясь в кудрявые волосы и машинально начиная наматывать на указательный палец блестящую пшеничную прядь.
Михаил Сергеевич замер, прислушиваясь и скашивая заинтересованный взгляд в сторону инспектора. Директор уже давно нашел необходимый журнал, он и вовсе его не искал, а просто тянул время для того, чтобы его подчиненные успели навести маломальский порядок.
– Вы являетесь поручителем Астахова Романа Олеговича, взявшего кредит на сумму один миллион рублей? – судя по интонации голоса, звучавшего посреди воцарившейся тишины, его владелец получал явное удовольствие от произносимого текста, смысла сказанных слов и от своей работы в целом.
– Да, было дело, – медленно, даже слегка заторможенно подтвердил
Егор, – а что такое?
– Две недели в СИЗО хотите? – абсолютно спокойно и самодовольно продолжил незнакомец.
– Чего-чего? – выразительные брови от удивления взметнулись вверх, пальцы больно дернули за локон, заставляя тонкие розовые губы скривиться от неприятных ощущений.
Директор всем корпусом развернулся к инспектору и, аккуратно выложив перед ним долгожданный журнал, уселся напротив, не сводя глаз с его обескураженного лица, словно прощупывая слабые места своего проверяющего.
Егор резко вскочил со стула:
– Я извиняюсь, – он зажал телефон ладонью, – я выйду в коридор.
– Да, пожалуйста, пожалуйста, – Михаил Сергеевич указал ему в сторону выхода, – чувствуйте себя как дома.
Егор поспешно покинул комнату и, остановившись около ящика с огнетушителем, продолжил неприятный разговор.
– Вы издеваетесь? Роман Астахов уже давно должен был выплатить этот кредит, мы с ним договорились, что его дело не будет касаться меня ни с какой стороны! – Егор уперся раскрытой ладонью в шершавый холод бежевой стены, небрежно покрытой масляной краской. – Оставьте меня в покое и звоните своему должнику!
– Егор Аркадьевич, Егор Аркадьевич, – неприятный голос начал переходить на повышенные интонации, – похоже, что издеваетесь вы! Роман Астахов не заплатил по кредиту ни копейки, у него большая задолженность. Романа Астахова вот уже месяц нет в городе, соответственно, весь спрос теперь с вас!
Егор перестал обращать внимания на окружающую обстановку и, развернувшись спиной к стене и упершись выступающими лопатками об ее поверхность, негромко воскликнул:
– Ничего не знаю, отстаньте от меня! – с этими словами он нажал «отбой» и задумался, в нерешительности почесывая подбородок.
Время от времени по коридору проходили люди в белых халатах, они уже знали, кто он, поэтому, остерегаясь рассматривать его напрямую, служащие аптечного склада исподтишка бросали на инспектора любопытные взгляды, стандартно говорившие: «Такой молодой, а уже ревизор», – и продолжали дальше свой путь, под названием: «Ежедневная работа».
Вдохнув и выдохнув несколько раз, тем самым заставив себя немного успокоится, Егор собрался с мыслями и начал искать номер Романа.
Астахов был его другом еще со времен первого курса университета. Вместе они приехали с периферии, вместе поступили на лечфак, вместе посещали ночные клубы, и не доверять человеку, которого он знал более шести лет, Егор не имел ни малейшего повода, поэтому, нисколько не задумываясь, он безоговорочно согласился быть поручителем при взятии кредита на шикарный автомобиль.
Но Егор даже мысли не мог допустить о том, что некогда верный друг и надежный товарищ сможет подвести его в таком серьезном деле. Торопливо пролистав записную книжку, он наконец-то нашел телефон Романа и набрал его номер.
– Аппарат абонента выключен... – серые глаза испуганно распахнулись, а пальцы сжали пластиковый гаджет до побелевших костяшек.
– Рома, ты что... сними трубку, – дрогнувшим голосом прошептал Егор, снова набирая тот же номер и получая в ответ ту же самую механическую фразу. – Ладно, это бред какой-то. Позже разберусь, – с этими словами он, на ходу пряча телефон в карман, вернулся в кабинет.
За время его отсутствия на столе, рядом с книгой проверок, появилась красивая чашка с дымящимся кофе и вазочка с шоколадными конфетами.
Михаил Сергеевич сиял липовым добродушием и фальшивым гостеприимством:
– Угощайтесь, пожалуйста, – подобострастно улыбнулся директор, не сводя любопытного взгляда с инспектора, занявшего свое место за столом.
– Благодарю, что-то не хочется, – Егор придвинул к себе журнал и просмотрел последние страницы, – всё акты, а не справки. Нарушения у вас, поди, это не случайность, а закономерность, ведь так, Михаил Сергеевич? – легкая улыбка коснулась его губ, не покидая уголков глаз, и директор решил, что инспектор глумится над ним.
– Что вы, что вы, Егор Аркадьевич, пройдемте по всем помещениям. Вы сами убедитесь, что у меня все в порядке, – а это, – он кивнул на неприятные графы в злополучном журнале, – просто досадное недоразумение.
– Мне нравится ваша готовность к сотрудничеству, показывайте свои владения, – Егор словно и позабыл о неприятном телефонном разговоре. Он быстро поднялся, с шумом отодвигая от себя стул и пропуская директора фирмы вперед себя.
Следуя за широкоплечим хозяином «Элифарма», словно щенок охотничьей собаки за диким кабаном, Егор то и дело оборачивался по сторонам и опытным взглядом отмечал про себя мелкие нарушения, начиная отсутствием стеллажных карточек и заканчивая неправильным заполнением температурных карт.
– Да что ж такое, – Егор остановился посредине зала, уставленного металлическими трехъярусными стеллажами, заполненными разноцветными связками с лекарственными средствами, – почему у вас такой бардак? Пустые коробки вдоль стены валяются. Вы знали о проверке со вчерашнего вечера. Ночи мало оказалось, чтобы навести элементарный порядок, или у вас все запущено настолько, что так быстро и не разгрести?
– Егор Аркадьевич, а может, вы самолично возьметесь наведением здесь порядка, поруководите моими людьми, сделаете все, как по правилам, а я вам заплачу, – с готовностью произнес директор, складывая руки в умоляющем жесте.
Сотрудники склада, побросав свою работу, спрятались за стеллажами и с опаской наблюдали за реакцией инспектора, осторожно выглядывая из-за коробок.
– Михаил Сергеевич, на это у вас свои работники имеются, и то, что они не справляются со своими обязанностями как следует... – телефонный сигнал снова побеспокоил Егора, досадно прерывая его гневную тираду.
Увидев тот самый номер, беседа с которым переросла в неприятный спор, Егор сбросил звонок и с недовольством проследовал в холодильную камеру. Телефон завибрировал снова, заставляя его хозяина все же ответить на навязчивый вызов.
– Егор Аркадьевич, все намного серьезней, чем вы ожидаете. Поверьте, чем быстрее вы погасите долг, тем будет лучше для вас и ваших родных. Вы подписали договор, – спокойные едкие интонации этого голоса вынудили Егора нахмуриться.
– Слушайте, спрашивайте свой долг с Романа, я не собираюсь платить по чужим счетам! – он раздраженно отстранил телефон от уха, с третьего раза попадая на «отбой».
– Какие-то неприятности? – нараспев произнес директор, возникая откуда-то сзади, как злой дух, державший в страхе всех обитателей этого помещения.
– Нет, нет, все в порядке, – поспешил заверить его инспектор, болезненно потирая переносицу, – давайте покончим уже с этой проверкой.
Под самый конец, уже заполняя необходимые документы и разъясняя хозяину фирмы, почему результаты ревизии настолько плохи, Егор столкнулся с очередным предложением Михаила Сергеевича в виде пластиковой скидочной карты для аптечной сети «Элифарм».
– Возьмите, возьмите, – мужчина начал навязчиво вкладывать серебристый прямоугольник в руки инспектору, – такие карты имеют только члены моей семьи, здесь огромная скидка...
– Уберите, – Егор глянул на него исподлобья с настолько нескрываемым раздражением, что Михаил Сергеевич даже стушевался. – Мне ничего не надо. Я не собираюсь болеть.
– Но все же, – робко произнес директор, предпринимая последнюю попытку «осчастливить» молодого ревизора.
– Не надо, – спокойно и абсолютно убежденно заверил директора Егор. – Лучше наведите порядок в своем заведении. До встречи. Я не сомневаюсь, что в скором времени меня или кого-то другого направят к вам для контроля работы над ошибками, – с этими словами он, подхватив свою зеленую папку, покинул кабинет, оставляя Михаила Сергеевича в весьма дурном расположении духа и, провожаемый любопытными взглядами сотрудников, вышел из постылого здания.
Заняв место за рулем своего автомобиля, Егор забил в навигаторе очередной адрес и поехал в следующее место назначения.
«Фух, я не скатился», – с удовольствием подумал он, вспоминая о заманчивых предложениях директора фирмы. Егор никогда не брал взяток ни в каком виде – это была его принципиальная позиция. Еще с первого курса он был просто одержим этой самой идеей: «Не скатиться – не спиться, не скуриться, не сгуляться».
Каждый раз, приезжая на каникулы домой после очередной сессии, мать, требуя подробный отчет о проведенном времени вне зоны ее контроля, на всякий случай, грозила пальцем и приговаривала: «Смотри, не скатись. Мы с отцом в тебя вложили все. Ты должен соответствовать».
Егор был послушным сыном. Он соответствовал. Он оправдывал надежды родителей, преподавателей и высокого начальства, совершенно не отягощаясь взятыми на себя обязательствами.
После очередной затяжной проверки следующего аптечного склада, Егор отвез все документы на свое основное место работы, продолжая скидывать нескончаемые звонки от навязчивого коллектора.
Классически-спокойное состояние его души было изрядно взбудоражено. С легкостью вспомнив адрес Романа, Егор безо всякого навигатора погнал к нужному дому малосемейного типа с тем, чтобы с глазу на глаз переговорить со своим другом и выяснить все вопросы по крупному долгу.
Торопливо газуя со всех желтых сигналов и периодически попадая в зеленый коридор, Егор в течение получаса примчался к длинному пятиэтажному зданию.
Балконов у жильцов не было, и разношерстная одежда в большом количестве, как разноцветные вымпелы прошлого века, развевалась на ветру, изо всех сил цепляясь прищепками за натянутые шнурки.
Егор был здесь пару раз, поэтому безошибочно нашел нужную квартиру. Звонка не наблюдалось – пришлось стучать кулаком в древнюю дверь, обитую коричневым дермантином.
Из соседней квартиры высунулась взъерошенная голова с перекошенным от гнева лицом:
– Чего стучишь? Придурок! У меня дети спят!
– Мне Романа надо, – ответил Егор, ничуть не смутившись.
– Всем Романа надо. Задолбали. Без конца за ним приходите. Покоя нет. Чтоб вы все сдохли! – с этими словами женщина с грохотом захлопнула свою обитель.
Брезгливо поморщившись, Егор продолжил барабанить в дверь, и в конце концов его усилия были вознаграждены: на пороге нарисовался какой-то хмырь неопределенного возраста, в тельняшке, изрядно выпачканной продуктами питания, и размытым взором нетрезвого человека уставился на незваного гостя.
– Рома где? – Егор начал заводиться. Ему было неприятно это место, его жители да и сама цель визита.
Мужчина промычал что-то невразумительное и икнул, стеклянным взглядом глядя куда-то в неведомое пространство.
Слегка толкнув плечом застрявшего в дверях хозяина жилища, Егор бесцеремонно вошел в квартиру и быстро направился в нужную комнату, время от времени спотыкаясь об обувь, разбросанную в прихожей.
Логово Романа оказалось пустым и вообще давно необитаемым. Сразу обратив внимание на выбитый замок в двери его комнаты, Егор смекнул, что до него сюда уже приходили серьезные люди. Постель была не заправлена и смята, словно ее владелец собирался куда-то впопыхах, дверцы шкафа остались распахнутыми, безнадежно демонстрируя оставленные за ненадобностью зимние вещи, ящики письменного стола, разбросавшие все свое содержимое по грязному полу, валялись тут же, свидетельствуя о чьих-то бессмысленных поисках.
Больно закусив с досады подушечку большого пальца, Егор осознал, что в ближайшее время бывшего обитателя этой комнаты ему встретить точно не суждено.
– Сюда все люди ходили...ходили-ходили стремные, вот Рома и мотанул куда-то, – заплетающимся языком проговорил мужчина в тельняшке, возникший в комнате словно из ниоткуда.
– Я так и понял, – с горечью произнес Егор. – Ладно, счастливо оставаться.
– Вот! Это правильное пожелание! – мужчина вытащил из-за спины спрятанную бутылку и с жадностью приложился к ее горлышку, делая нарочито большие глотки.
Глядя на его давно не бритую, опухшую физиономию, Егор с гадостным чувством заставил себя опустить глаза и поскорее покинуть зловонную квартиру, насквозь пропахнувшую перегаром и гниющей картошкой.
Рома пропал, а проблемы остались. «Ерунда, это все пустые угрозы, – решил про себя Егор, теперь уже неторопливо добираясь до своего дома, – он непременно вернется, не может такого быть, чтоб не вернулся, я его хорошо знаю».
Уже подъезжая к дому, раздолбанная коробка передач начала барахлить – первая передача напрочь отказывалась втыкаться, и, чтобы осилить последнюю эстакаду перед железнодорожным переездом, Егор изрядно спалил сцепление, трогаясь со второй. По салону разнесся мерзкий запах горелого феродо.
«Господи, что за день сегодня такой сложный! – мысленно воскликнул Егор, все же вытягивая автомобиль на нужную траекторию. – Прямо с утра не задался!»
Добравшись до дома без особых приключений, Егор, проходя мимо почтового ящика, заметил, что темные кружочки его погнутой дверцы окрасились в белый цвет. Ящик уже не закрывался. Дому еще и года не исполнилось, а ящик уже не закрывался – замок был безбожно сломан какими-то вандалами.
Егору никто не писал, поэтому починку железной ячейки он считал бесполезной тратой времени, но все же, проходя мимо всей этой навесной конструкции, он иногда посматривал в ее сторону.
По спине пробежал легкий холодок, а дыхание заметно участилось, когда Егор извлек из почтового ящика конверт без обратного адреса. Решив не откладывать вскрытие письма, он незамедлительно оторвал слегка дрожащими руками боковину бумажной упаковки и с недобрым предвкушением развернул альбомный лист, сложенный вчетверо:
«Почка – 15 тысяч рублей.
Печень – 54 тысячи рублей.
Легкое – 58 тысяч рублей.
Сердце – 57 тысяч рублей.
Поджелудочная железа – 44 тысячи рублей».
Левый глаз Егора нервно задергался, а руки медленно смяли бумагу, формируя из нее колючий комок. Оставив искореженное «письмо счастья» в металлической банке из-под кофе, исполняющей роль местной пепельницы, он быстро поднялся на третий этаж и скрылся за дверью своей квартиры, мысленно молясь о том, чтобы все это наваждение поскорее развеялось.
