Текст книги "Сделка на… любовь? (СИ)"
Автор книги: Луиза Анри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 51
Роберт
Так, кажется, я определенно чего-то не догоняю. Главное в процессе ожидания – не утрачивать чувства меры. Чем дольше ты ждешь, тем больше вероятность, что ты ждешь не там. Но уж теперь-то я был там, где еще, мать твою, я должен был быть. И что же? Жизнь, она вообще крутая и никакая другая. Один крутой глюк, ведущий в могилу. Для всех и каждого.
Сначала мне показалось, что все это – лишь обман зрения. Так, мелкий глюк, закравшийся в голову и ложкой выкапывающий мой мозг. Но в следующую же секунду ее взгляд доказал обратное: она, черт бы все побрал, узнала меня. Мне всегда казалось: случилось, значит, случилось. Какая, к черту, разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, следовательно, надо выстоять.
И сделав сие мудрое умозаключение, я продолжал сверлить ее взглядом. Кольца на пальце не было… ну и что? Это ни о чем не говорит. Уж я-то помню, с какой решимостью она согласилась продаться мне, чтобы спасти перспективу своего безмерно счастливого брака. Гамид прошептал ей что-то. А вот это уже. Черт, я был готов свернуть ему шею, когда она взяла его за руку. Так это и есть та самая спутница, голос которой я слышал во время разговора?
Внутри все горело. Я развалился в кресле, руки впились в подлокотники, которые слегка затрещали от нажима пальцев.
Она стояла у окна, руки теребили кромку платья. Слегка изменилась. Я молча буравил взглядом ее спину, пытаясь понять причину подобных изменений.
Поток воздуха и обрывок фразы Надии вовремя вернули меня к действительности. Маленькая подушка пролетела рядом, врезавшись в стенку. Надия. В своем репертуаре. Не любит, когда не она в центре внимания. Что ж, сегодня ее день, я не имею права выяснять все сейчас. По крайней мере, не в ее присутствии.
Стоило мне подняться, как объект моего наблюдения слегка отскочила в сторону. Хах! Неплохое начало. Она меня боялась? Я отбросил анализ на потом.
– Вы что-то хотели, ханым? – прошептал я Надии, которая зарделась от счастья.
Должен признаться, она сегодня была восхитительна и отныне принадлежала Оскару. Ну, не всецело, разумеется, я продолжу исподтишка наблюдать за ней, но сейчас, увидев Надию в подвенечном наряде, только сейчас я со всей неизбежностью осознал, что какую-то частичку ее я потерял безвозвратно. Отныне она станет частью семьи, по большому счету чуждой мне. Вскоре и Гамид остепениться…
Движение чуть левее привлекло мое внимание. Она медленно, пытаясь проскользнуть незамеченной, скозьнула за дверь. Мой внутренний демон усмехнулся. Птичка пыталась выбраться из клетки.
– Роб, прошу, постарайся хоть сегодня быть милым с Оскаром… – Голос Надии вернул меня к реальности.
– Вяжешь по рукам и ногам, Надь? – Я улыбнулся сестре. Она самодовольно кивнула. Точная моя копия. Гамид недовольно глянул в мою сторону и продолжил разговор по телефону. – Ладно, черт с ним, потерплю, пока ему некуда будет сбежать.
– Роберт, ты невозможен… – рассмеялась Надия, поправляя фату.
– Кстати, о побеге… – скорее самому себе напомнил я, направившись к дверям.
Да, шпион из нее никакой: запах ее духов прочно закрепился в коридоре, ведя меня по следам. В пару шагов я преодолел очередной поворот, услышав тихий отзвук шагов. Попалась, беглянка!
Она явно не ожидала меня встретить тут. Снова хотела сбежать? Не на сей раз!
– Решила заняться бегом с препятствиями? Или замужество сделало тебя трусихой? – стоило моей руке коснуться ее кожи, как внутри все закипело от гнева. Отныне она не принадлежала мне. Хотя принадлежала ли когда-либо? ЕЕ губы приоткрылись. – Ну-ну, давай, кричи, пусть сюда сбежится весь зал…
Она пыталась вырваться, действительно пыталась оттолкнуть меня, но ее попытки лишь еще больше раззадоривали внутреннего зверя.
– Отпусти меня. Немедленно! Ты не имеешь права! Роберт, немедленно отпусти меня!
Взгляд наткнулся на дверцу маленькой комнатушки. Отлично! Пара шагов – и мы были на месте. Не лучшее пристанище – но кто ей обещал номер «люкс»?
Глава 52
От ощущения жара ее тела внутри все полыхало пламенем. Не рассчитав силы, я сильнее сжал запястье, но ее едва заметная гримаса заставила меня разжать пальцы! Черт, перестаю управлять собой! Я прижал ее к стене, стараясь сдерживаться из последних сил. В полумраке изумрудные глаза сияли ярче, но я никак не мог понять причину ее страха. Она знала, я был в этом практически уверен, что я не причиню ей вреда. Так в чем же причина этого панического ужаса? Боится, что ее драгоценный муженек застанет нас здесь? Что ж, отчасти я жаждал «знакомства» с ним. Пару мгновений спустя она изменилась: взгляд стал увереннее.
– Ну, и на что ты уставился?
Вернулась аферистка, которую я впервые увидел в кабинете, копающейся под столом, которая заснула в моем кабинете, а наутро гордо вышла оттуда, не придав значения произошедшему, та, которая с оборванным платьем танцевала танцы в соломенной лачуге. Нет, надо сдержаться, нельзя сейчас расслабляться. Я с силой оттолкнулся, максимально отдалившись от нее.
– Что ты здесь делаешь?
– С психопатом общаюсь, разве не видно?!
Она увиливала от ответов. К чему бы это?
– Не понимаю, почему я должна перед тобой отчитываться. Кажется, я тебе ничем не обязана. Наши пути разошлись давно-давно, и меньше всего я бы хотела, чтобы они когда-либо вновь пересеклись, Роберт. Я сполна отплатила за все.
Ну, с этим я мог бы поспорить.
– Твой муженек тоже так посчитал в первую ночь?
– Мои отношения с мужем – последнее, что я собираюсь обсуждать, и тем более с тобой. Если быть честной, с тобой мне и вовсе обсуждать нечего. Ты в прошлом.
Руки помимо воли сжались, я незаметно пошевелил пальцами, чтобы снять напряжение.
– Да ну? Тогда от чего же ты пыталась сбежать? От прошлого?..
– Этот вопрос не заслуживает даже моего внимания…
Она увиливала, теперь я был в этом уверен. Еще одна попытка сбежать провалилась.
– Отпусти меня, мерзавец! Ты не имеешь никакого права!
Ее голос будоражил совсем другие воспоминания: ее губы, шепчущие мое имя, ладони, обхватывающие шею, волосы, разметавшиеся по белоснежной подушке, стройные ноги, обвивающие… Так, самоконтроль, хренов самоконтроль, черт бы его побрал!
– Продолжай, может, ты и сможешь меня раззадорить. – надо бы проверить ее. – Ты ведь забыла у меня кое-что.
Как я уже сказал, чертов самоконтроль полетел в Тартары. Я с упоением вздохнул, почувствовав аромат сирени, исходящий от ее волос. Хотелось прижать ее к стене, удержать, заставить очнуться.
– Небольшая книжка в кожаном переплете с весьма яркими фразами.
Голубые глаза гневно сверкнули.
– Ты! Мерзавец!
– Неужели брак с потомком достопочтенного семейства не изменил тебя?
– Что ты пристал к моему браку? Ты ведь вовсе не веришь в брак!
Карта бита.
– И это так ранит тебя, куколка? Тогда спешу сообщить тебе – ты и сама скоро станешь атеисткой в этом вопросе. – она намеренно отводила взгляд, и это меня раздражало. Сжав двумя пальцами овальный подбородок, я заставил Алию взглянуть мне в глаза. Манящие полные губы приоткрылись, словно призывая попробовать их, хотя я знал, что она снова хотела возразить. – И я лично приложу все усилия, чтобы это произошло.
Тревога! Нужно было остановиться! Немедленно! Сию же секунду, иначе я возьму ее прямо здесь! Воздух! Схватив заледеневшие пальчики. Странно, кольца не было, хотя кто знает, может, она не особо их жалует, ведь мои подарки она вернула! Я с силой распахнул дверь. Алия молча следовала за мной, но я успел понять, что на ее кажущееся смирение нельзя опираться.
– И запомни, не пытайся сбежать – я в любом случае найду тебя, но на сей раз все будет куда печальнее…
Глава 53
Роберт
Как же меня достало все это! Череда улыбающихся идиотов, отпускающих непристойные шуточки, и толпа кричащих нарядов всех возможных и невозможных цветов и оттенков.
И среди всей этой суматохи пожирающие взгляды в сторону моей спутницы лишь поджигали мой запал. Так и хотелось посоветовать Оскару неплохого стоматолога, заодно создав ему повод посетить его, выбив пару коренных. Но, к сожалению, нельзя… И это «нельзя» в свадебном платье смотрело на меня с настолько хитрожопой улыбочкой, что в глубине души хотелось плюнуть на все и вся и закатить скандальчик. Но в этом случае я рисковал отвлечься, а белокурая пташка рядом в любую секунду могла удрать. Так что приходилось продолжать сидеть в этом чертовом соборе с чертовой улыбочкой приветствовать чертовых гостей. Черт! А если вспомнить сцену, произошедшую пару минут назад в комнате Надии, то вечер обещал быть весьма интересным…
*****
Некоторое время назад:
Роберт властно распахнул дверь комнаты, на лице его расползлась ухмылка, которая сгинула, стоило ему увидеть присутствующих. На место беспечному веселью пришло ледяное безмолвие, и его спутница буквально почувствовало исходящие от него волны холода. Девушка перевела настороженный взгляд на мужчину, но тот не сводил взгляда с присутствующей в комнате четверки. Девушка в подвенечном платье воинственно сложила руки на груди, всем своим видом выражая неповиновение. Прищуренные глаза метали молнии, пухлые губы сложились в презрительную ухмылку, точь-в-точь копируя ухмылку брата. Она нетерпеливо притоптывала ногой, словно отмеряя время. Гамид стоял неподалеку от сестры, двумя пальцами сжимая переносицу. Высокий лоб прорезали мелкие морщинки, прямые плечи напряжены. Девушка в лавандовом, с которой Алия встретилась еще в холле виллы, озадаченно прикусывала «утиные» губки, всем своим видом выражая беспокойство. Было ясно, что нахождение в комнате не осчастливило ее, она была готова сорваться с места и сбежать. Из-за соседней двери раздался взрыв смеха подружек невесты, среди которого Алия явственно различила голос подруги. Как всегда, в считанные минуты покорила всех вокруг.
Взгляд голубых глаз Алии обратился к ссутулившейся фигуре мужчины у окна. Сведенные плечи сгорбились, словно у столетнего старца, ладони впились в подоконник с такой силой, что побелели костяшки пальцев. На лице отразилась такая гамма чувств, что у девушки дрогнуло сердце, столько боли было в зажмуренных глазах.
Алия понимала, что стала свидетельницей чисто семейной ссоры, но властная рука Эгиева не позволила ей уйти: он лишь крепче сжал ее пальцы, но на сей раз рассчитал силу, тем самым дав понять, что любая ее попытка обречена на провал. Голова слегка повернулась в ее сторону, и взгляд серых глаз, подобных расплавленному серебру, красноречивее всяких слов дал ей понять, что она выбрала не лучшее время для строптивости. Но вовсе не страх заставил ее прекратить попытки вырваться. Алия замерла, вглядываясь в глаза Роберта: на сей раз в них был не только приказ, который она, безусловно, нарушила бы хотя бы из принципа. Смягчившиеся уголки губ, подрагивающий блеск глаз выражал немой вопрос, просьбу не оспаривать его власть сейчас, при НИХ. И девушка смирилась…
– Все сказано! – первой прервала молчание невеста, садясь напротив зеркала. Голос, до этого звучавший мягко и задорно, приобрел знакомые ледяные нотки. – У меня нет времени обсуждать эти пустяки…
При звуке ее голоса Алия представила себе судью в мантии, который выносил обвинительный приговор. Каждое слово ранило Ильяса, словно в него поочередно вбивали колышки. Он резко отвернулся от окна.
– Надия, дорогая, пойми, это для меня так важно… – былая спесивость исчезла, уступив место боли…
– Для тебя? – в голосе блондинки скользнула ирония. – Ну да, разумеется, ты ведь у нас – пуп земли! Так вот, представь себе. Я тоже не каждый день собираюсь замуж. Ты здесь только благодаря Гамиду. И скромным присутствием во время церемонии ты свою миссию выполнишь. Ничего более почетного ты не удостоился. Это твой же выбор…
– Сестра… – попытался вмешаться Гамид.
– Нет, Гамид! – девушка подняла руку вверх характерным жестом. – Все решено, я хочу, чтобы это сделал Роберт.
– А Роберт не хочет, пока не узнает, что решила моя взбалмошная сестрица… – бросил Эгиев, подводя свою спутницу к креслу. Девушка послушна села, чувствуя себя неуютно под испытующим взглядом присутствующих. – Хотя, если ты решила отказаться от брака и утопить жениха, я с радостью возьмусь помочь тебе…
– Роб! – Надия пронзила братца гневным взглядом. – Я не шучу!
– Ну да, я прямо-таки самый веселый шут из присутствующих… – колко заметил Роб, бросив выразительный взгляд на костюм отца. Но тот лишь переводил недоуменный взгляд с Алии на Роберта, а затем на Гамида. На лице Гамида проступила тень озарения, но многозначительный взгляд Алии подсказал ему заткнуться.
– Ильясик, может мы… – впервые подала голос «девушка-лаванда», но умолкла под взглядом Эгиева-старшего.
– Азалия!
– Чего ты так кипятишься, а, Ильясик? – сделав акцент на последнем слове, поддел отца Роберта. – Или она тебе уже надоела, как и предыдущие? Рановато…
– Ах ты, молокосос! – Ильяс в два шага бросился к креслу, следом за ним метнулся Гамид, но Роб оказался проворнее, и во весь рост выпрямился перед разгневанным Ильясом. По его довольному виду было ясно, что он этого и добивался.
Глава 54
Слишком давно, со слишком большим трудом он избавился от всего того дерьма, который ассоциировался у него с именем Ильяс. И не собирался снова лезть в это. Помимо воли, Алия вскочила с места, не зная, как поступить. И ее движение в сторону Роберта не осталось незамеченным: об этом свидетельствовала его довольно загадочная ухмылка, брошенная в ее сторону, что заставило девушку остановиться. Пробормотав что-то, и Роб готов был биться об заклад, что приличные дамы даже слов таких не знают, она подобрала подол платья и вышла из комнаты. Все, с нее хватило скандалов с Габазовыми по самый гроб жизни, только «веселенького вечера» семейки Эгиевых ей не хватало!
Роберт чертыхнулся. «Нет, просто уму непостижимо, это уже входит у нее в преступную привычку!» Он отстранился от отца, направившись к дверям, но путь ему преградила Надия.
– Уж поверь мне, тебе еще предстоит со мной объясниться, но до этого мне предстоит стать женой Оскара! И черт меня побери, если я позволю, чтобы к алтарю ты сопровождал меня в неподобающем виде…
– Боже, я воспитал эгоистичного монстра… – театрально усмехнулся Роберт.
– Гены… – пожала плечами Надия, не веря в столь быструю капитуляцию брата. Но он отступил, сколь бы подозрительным ей это не казалось.
– Окей, сегодня твой день. Раз уж Гамид отказался, другого кандидата в семье нет… – Роб вернулся к своему креслу, демонстративно не обращая внимания на отца, который побагровел от гнева. Гамид что-то пытался ему втолковать, но по его лицу было заметно, что слова не достигали его сознания. Его только что прилюдно выдвинули за границы семейного очага…
– Ах ты, ублюдок!
– Смею заверить, к сожалению, это не так… – Роб перевел на него циничный взгляд. – С великим прискорбием должен признать, что я был рожден в законном браке. Хотя… – его улыбка превратилась в хищный оскал, глаза блеснули, – кто знает…
Но прежде, чем Ильяс успел возразить, комнату огласил оглушительный хлопок. «Без пяти минут жена» стояла прямо перед отцом, голубые глаза девушки метали молнии.
– Все, ты уже перешел всякие границы, – ее голос был тих, но тверд. – Ваши перепалки с Робом я еще могла вынести, но как ТЫ посмел вспомнить маму?! – Такого поворота не ожидал никто из присутствующих. Даже улыбка Роберта слегка застыла, словно маска, помимо воли он поднялся с места, готовый в любую секунду заступиться за сестру. – Вон! Когда я выйду из этой комнаты, ты и твоя пассия должны исчезнуть!
Ни на одном слове ее голос не сорвался, размеренный голос врача, разъясняющего последствия удаления омертвевшего органа. Деловая констатация фактов, без чувств, без эмоций.
Подойдя к братьям, девушка взяла их под руку, показав тем самым, что разговор окончен. Азалия подошла к Ильясу, шепча ему что-то на ухо и силясь провести его к дверям. Но особых усилий приложить не пришлось: расправив плечи, тот военным шагом направился к дверям, не обернувшись хлопнув дверью.
Надия поймала заинтересованный взгляд Роберта, иронично изогнутая бровь и морщинки в уголках глаз выдавали его удивление.
– Только посмей…! – девушка подошла к зеркалу, следя за отражением брата за спиной. Ошарашенный Гамид вышел проверить последние приготовления.
– А я пока ничего не сказал… – хмыкнул он.
– И с каких это пор тебе надо использовать слова вместо взгляда?! – копируя его мимику, бросила она, поправив контур карандаша.
И когда Надия снова повернулась к брату, он впервые со всей ясностью осознал, что с этого момента она уже не будет полностью и безоговорочно принадлежать только ему. Она отдалялась, создавала собственный уголок. И кто знал, какое место будет отведено ему в ее новом мире? В груди болезненно кольнуло, и он решил сменить русло мыслей.
– Надеюсь, он понимает, какое счастье ему выпало… – бросил он, набросив ей на лицо воздушную фату.
– Не устаю ему напоминать об этом, – улыбнулась девушка, обняв брата за шею. Она понимала, что вступает в новый этап, и отныне ее беспечные деньки были сочтены. Но перспектива всю оставшуюся жизнь провести рядом с таким человеком, как Оскар, не оставляла повода для сомнений… Единственное беспокойство она связывала с Робертом: что же будет с ним? И что за история с девушкой в серебристом платье? Нет, она точно устроит ему допрос с пристрастием!
Глава 55
Алия:
Что ж, кто сказал, что если тебе что-то не удалось, то это значит, что нельзя радоваться успеху других? Мне была чужда подобная идея. И сейчас, наблюдая за плавными движениями невесты, идущей по белоснежному ковру вдоль прохода, увитого цветами, внутри словно заиграл торжественный гимн. И дело было не в женской солидарности или прочей подобной чуши. Просто внутри все расцветало от окутывающей атмосферы праздника: прямо на моих глазах складывалась новая пара, новая семья. Взгляд метнулся к жениху, облаченному, вопреки обычным требованиям, в белоснежный костюм.
Ладно, не будем зацикливаться на прошлом. Вы спросите, почему же я не сбежала с церемонии, когда выдалась такая возможность. Справедливый вопрос. Не стану таить, такая мысль возникла, и я почти поддалась искушению, как моя принципиальность перешла в боевой режим. Черт, и почему я должна сбегать отсюда, словно преступница?! И нет, тот факт, что он запретил мне это делать, тут не при чем! Как и то, что я не смогла бы спрятаться от него настолько надежно, чтобы он, при желании, не смог бы меня найти. В отличие от него, я не настолько хорошо знакома с Бодрумом, и я скорее затеряюсь среди мощеных улочек, чем смогу найти убежище. Но ключевое слово здесь – желание. Его желание…
Внутри что-то холодело при мысли о том, что я чрезвычайно все усложняла: а захотел бы он вообще меня искать? Ведь в прошлый раз он, подобно доблестному рыцарю их моих детских мечтаний, не запрыгнул на своего верного коня…пардон, в самолет, и не бросился на поиски, чтобы сразиться с огнедышащим драконом, то бишь – с семейкой Габазовых во главе с Эмине. Да и с чего ему так поступать? Он ведь ясно все обговорил – сделка есть сделка. И в те самые моменты, когда мне казалось, что за каменным безразличием скрывается его настоящая сущность, которой не чужды человеческие слабости, он вдребезги разбивал мои иллюзии, словно желая доказать обратное. Чего он этим добился? Не знаю, быть может перспектива подозрений о том, что у него есть сердце, могла бы разбить его пиар дельца. Или это было истиной. Теперь уже этого не узнать. Говорят, душевные раны рубцуются – бездумная аналогия с повреждениями телесными, в жизни так не бывает. Такая рана может уменьшаться, затянуться частично, но это всегда открытая рана, пусть не больше булавочного укола. След испытанного страдания скорей можно сравнить с потерей пальца или зрения в одном глазу. С увечьем сживаешься, о нем вспоминаешь, быть может, только раз в году, – но, когда вспоминаешь, помочь все равно нельзя.
С этими отнюдь не веселыми мыслями я добрела до дверей. Что ни на есть перекресток моей жизни, черт бы его побрал! Меня так и подмывало обернуться, чтобы убедиться, что пара искрящихся серых глаз не наблюдает за моей неуверенность, а губы не расплылись в циничной ухмылке! И я бы охотно простила ему его гордость, если бы он не ранил мою.
Одна моя половинка мечтала поскорее выбраться из всего этого дерьма, а вторую подмывало узнать, что скрывается за всеми этими «а если»… Подлинное сострадание заключается в том, чтобы вовсе не касаться больного места человека, когда он страдает. Я же, словно искушенный мазохист, то и дело бичевала память все новыми и новыми воспоминаниями. Задачка и простая и сложная. Но даже если я с ней справлюсь, на великое достижение это все равно не потянет. Аплодисментов не будет. Чтобы пройти испытание, нужно пойти на испытание. А для меня не было испытания хуже, чем противостояние собственным страхам.
Некоторые вещи и прекрасны тем, что происходят здесь и сейчас, а завтра покажутся всего лишь красивым сном. Эта мысль и оказалась спасительной. И заткнув рот своей совести изрядной порцией упрямства, я распахнула дверь, стараясь не обращать внимания на выжидающие взгляды пятисот пар глаз. Нет, ну чего они уставились? Не стриптиз же я пришла им танцевать?! Мило улыбнувшись, я уселась на выделенное мне место, чувствуя, что во мне сейчас дырку проткнут испепеляющие взгляды женской половины собравшихся. С противоположного конца скамьи на меня уставилась дама лет за 60, в руках у нее беспокойно подпрыгивал мопс, словно негодуя, что хозяйка обделила его вниманием. Замысловатая шляпка, больше напоминавшая вазу для десерта чем головной убор, топорщилась перьями в разные стороны, то и дело задевая монокль ее спутника, хотя, надо отдать ему должное, мужчина каждый раз лишь терпеливо отодвигал от себя этот выкидыш моды. Боковым зрением я уловила движение и перевела взгляд в сторону дверей, из которых сама только недавно вышла, а внутри все затрепетало от неизвестности, затем резко оборвалось, словно буйный ураган мигом успокоился: в сопровождении Гамида в залу вошла Оливия. Ее улыбка стала комичной, когда она отыскала меня взглядом – Оливия явно считала, что я сбежала. Редко мне удавалось шокировать ее предусмотрительность…
– Это как понимать? – шикнула она мне, продолжая улыбаться.
– Мы же вроде на свадьбе, – копируя ее улыбку, ответила я. – Знаешь, сорвать еще одну свадьбу за столь короткий срок – это будет рекорд даже для меня. Да и потом, я-то его знаю: от него так легко не сбежишь.
– Гамид сказал то же самое… – шепнула Оливия, когда зазвучала музыка и присутствующие поднялись с мест.
– Гамид… Он все понял, да? – Это прозвучало скорее как утверждение.
– Замечу, практически все мои избранники отличаются редкой смекалкой, – хихикнула Оливия, чуть крепче сжав руку мужчины. То ли из вежливости, то ли из-за важности сего момента, Гамид не посмотрел на меня с укором. Или с пониманием. Это было бы куда хуже. Я предпочитаю, чтобы меня скорее пристыдили, чем оглядывали с примесью жалости. От оскорбления можно защититься, от сострадания нельзя.
