Текст книги "Сделка на… любовь? (СИ)"
Автор книги: Луиза Анри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 33
Роберт
Почему я все еще здесь? Помнится, раньше не наблюдал подобной сентиментальности. Помощница по дому сновала туда-сюда, прибирая в комнате и напевая себе под нос какую-то мелодию, но эти звуки меня раздражали. В руках экономки мелькнул лоскут знакомой ткани, блеснувший на солнце мелкими блестками. Плеснув в граненый бокал виски, я вышел на террасу, вдыхая морской бриз. Телефон на столике беспрерывно вибрировал, но сейчас это мало волновало. Единственный человек, который мог иметь для меня значение, сейчас был занят подготовкой к свадьбе.
Никак не могу понять, почему она из целой толпы поклонников выбрала этого «мозгоправа». Надия всегда была более увлечена шопингом, модой и прочей мишурой, чем таким типом людей, какой-то Оскар. Она всегда проявляла больше практичности, но на этот ра. Я вспомнил прежнюю Надию – с долькой иронии и цинизма, приправленной уверенностью в собственном превосходстве и несокрушимости… Точная моя копия… и я гордился ею.
И на одном из этих чертовых вечеров она встретила его. Нет, он мне однозначно не понравился с первого взгляда – слишком уж он идеализировал жизнь и людей. Но Надия оказалась слишком уж на меня похожей и вопреки всем моим доводам объявила об их помолвке. И вот, когда я «с горя» решился купить очередное дело, в мою жизнь ворвалась эта бестия! Хотя, я оказался прав, как всегда. Все люди продажны, нужно лишь правильно подобрать курс валюты. Богатство, слава, здоровье, дети, жизнь. Все это лишь эквивалент услуг, за которые они расплачиваются.
Тогда какая же валюта применима ко мне? Все эти варианты отпадают.
Я с тихим стуком отложил полупустой бокал на стеклянную стойку, опершись ладонями о перила. Почему в последнее время меня одолевают эти странные мысли? Кажется, совесть заразна.
Я не нуждаюсь ни в деньгах, ни в славе – и того, и другого у меня больше, чем позволено. Семья, привязанности – эти варианты отпадали сами по себе. Это ведь Я. Сын своего отца. Отца, который смог бросить семью ради очередной интрижки. И которого я уничтожил. Выражение его лица, когда я скупил дело всей его жизни, будет согревать меня до конца жизни. Поначалу это была месть, затем превратилось в бизнес. И с каждым очередным приобретением пламя внутри постепенно меркло.
И при встрече с ней пламя вспыхнуло вновь. Знакомое желание обладания, которое сводит с ума. Она поначалу сопротивлялась, пытаясь вырваться, найти брешь. Странно, все они поначалу отрицают очевидный выход. Правда, ее согласия я ожидал дольше, чем рассчитывал. Но и она в конце концов сдалась. И я был разочарован. Да, я ждал борьбы, долгих уговоров, но ее папаша свел на «нет» все шансы.
А затем все осложнилось.
– Роб, если ты сейчас же не ответишь на свой чертов телефон… – голос Надии на автоответчике звенел негодованием.
– Надия, моя неугомонная сестра… – я нехотя придал голосу ироничность. Все как обычно.
– Роберт, как это понимать? Ты хотя бы имеешь представление, что в этот самым момент ты должен находиться со мной тут. А ты в своем чертовом коттедже. Нет, я не хочу ничего выслушивать. Гамид уже в пути. И тебе было бы лучше последовать его примеру! Ты меня знаешь!
Выплеснув свою тираду, Надия повесила телефон. Да уж, привычки с возрастом действительно не меняются. Положив телефон. Я направился к двери, как взгляд привлек блокнот в кожаном переплете. Определенно, к моему инвентарю его нельзя было отнести. Кожаный переплет слегка отдавал знакомым ароматом духов.
«И даже смерть не разлучит нас…»
Что за черт?! Прихватив ключи и блокнот, я направился к гаражу. Вечернее чтиво было найдено.
Глава 34
Алия
Голова трещала от переизбытка информации, какофония звуков утомляла. Девичник, как же! Надо признаться, мои изначальные планы были несколько иными. Но ведь и подружкой невесты изначально была не занудная Мадина. Поэтому вместо запланированной вечеринки в «Bizy» мы расположились в загородном доме Габазовых, вдыхая запах горелых трав, которые, как уверяла Мадина, обладали целительным эффектом, слушали какую-то мантру, изо всех сил стараясь не сдохнуть со скуки.
Я поймала взгляд Камилы, которая завороженно слушала Мадину, бубнящую какую-то чушь про… Я уже перестала даже пытаться вникнуть в смысл ее слов, откинувшись на спинку дивана. Словом, предполагаемый девичник превратился для меня в поминки. А ведь еще месяц назад я расписывала все это серое убожество яркими красками. Хотя, тогда я и сама была иной. И люди, которые меня окружали… Опрокинув в себя бокал вина, теперь это входит в привычку, я перевела взгляд на Мадину, пытаясь представить, как бы все проходило, если бы на ее месте была Оливия. В течение минуты на лице расползлась предательская усмешка. Да уж, с ней бы скучать не пришлось. Размеренную, спокойную вечеринку Эмине она бы умудрилась в пару шагов превратить в бунтарское выступление, и все бы закончилось танцами в ночнушках на столе гостиной, парой разбитых бутылок, слегка обгорелым домом и подмоченной репутацией в глазах соседей. Люди ещё больший яд, чем алкоголь или табак. к ним привыкаешь быстрее, и губительный эффект такого привыкания уничтожает тебя с молниеносной скоростью, испепеляя личность.
Терпеть не могу это состояние: ждать как будто уже нечего, а всё равно ждёшь. Вот и сейчас внутри приютилось какое-то чувство трепета, какое обычно бывает в фильмах, сразу после начальных титров. Все, что рождается в сердце, навсегда в нем остается. Так и сейчас я знала, что ожидания не поравдаются, жизнь слишком реальна, чтобы была возможность так легко спрятаться от невзгод. Есть такие слезы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы все внутри перегорело. Но сейчас для меня это стало непомерной роскошью. хватит! Я уже вдоволь наплакалась!
И пока Каирова самозабвенно развлекала моих, а точнее своих подруг, я мысленно отметила все, что должна сказать Адаму. За последние полтора часа я приняла решение, которые мне предстоит завтра осуществить. И с этой успокаивающей мыслью я заснула прямо на диване, от усталости не найдя в себе сил дойти до спальни.
Глава 35
– Моя дорогая, почему вы так…задумчивы? – Лара грозно сдвинула брови, окинув меня недовольным взглядом. – Ваш образ должен в точности соответствовать наряду, милая. А с таким выражением лица вы испортите весь эффект!
Женщина взглядом указала своей помощнице, где та недостаточно туго зашнуровала корсет, скептично кружась вокруг, словно хищник кружит вокруг своей добычи.
– Мадмуазель Алия, ухватитесь за край, – попросила меня ее помощница, изо всех сил потянув за лямки.
Небогатые запасы воздуха в легких испарились, шнурки резко впились в спину. Черт! Только ссадин и синяков мне не хватает в день свадьбы! А если вспомнить еще и прошлую ночь… Я прикусила губы, чувствуя, что платье (О Аллах, как только такое могло произойти?!) стало мне непомерно мало. Придется практически не дышать…
– Алия, – моя уже почти законная свекровь с укором взглянула мне в глаза, – что с твоим лицом? Дженнет итак придется изрядно потрудиться! А ты еще и портишь исходный материал…
– Тяжелая ночь… – изобразив подобие улыбки, пожала я плечами.
Каждый раз, когда я думаю, что стала мудрее и научилась лучше управлять собой, как тут же попадаю в ситуацию, которая самым жестоким образом показывает мне, что я всего лишь заменила один набор иллюзий на другой, тщательно продуманный и более привлекательный, – да, это я, Королева самообмана. Я-то надеялась, что в этот прекрасный день Эмине изменится. Разумеется, она была на нервах и руководствовалась своими принципами. А что? Самое лучшее лекарство от нервов, это потрепать нервы кому-нибудь другому. И мишенью она выбрала мои, которые были уже достаточно расшатаны.
Мама, увидев мое состояние, тактично удалилась в гостиную, понимая, что сейчас меня лучше не трогать. Встреча с отцом прошла иначе, чем я ожидала: видимо, к этому приложила руку мама. Напускная вежливость и любезная улыбка вместо сурового лица и отрешенного взгляда. Уже само то, что он пришел, было огромной неожиданностью. После произошедшего я не надеялась даже на это, пытаясь сообразить, как объяснить, что невесту не будет сопровождать ее отец. Но, как говорится, судьба любит вносить равенство, потому как вместо этого плюса на меня обрушился водопад проблем, которые возглавляла моя отважная свекровь. Умудрившись поскандалить практически со всем персоналом, обслуживающим церемонию, Эмине устремила внимание на меня. Правда, с Ларой ее выходки не увенчались успехом: видавшая виды наша швея живо взяла быка за рога, сразу указав Эмине, что образ невесты – это ее исключительное королевство, в котором она не потерпит вмешательств. Вероника, явившаяся для меня спасательным кругом, пообещала уладить все проблемы с персоналом.
– Алия? – вопрос-требование Эмине только с третьего раза достиг моего сознания. – Клятва? – Скептически приподнятая бровь говорила о многом.
– Я передам вам текст после торжества.
Первое открытое противостояние. Начало положено. Эмине тоже поняла это, хотя не подала вида. Да, ну и пусть этот текст – совсем не тот, который остался в блокноте у черта на куличках. Но передавать его на «редактирование» Эмине я не собиралась.
– Как пожелаешь, милая, – с акцентом на последнем слове отчеканила она, резко поднявшись с кресла.
От волнения кровь прилила к лицу, я чувствовала, как макияж словно плавится на раскаленной коже. Что это? Лихорадка? Или обычное волнение?
– О, нет-нет-нет! – Дженнет, заметившая профессиональным взглядом, что ее труды вот-вот полетят к чертям, быстро усадила меня на пуфик, быстро убирая излишки макияжа. – Алия, пока рано плавиться, – усмехнулась девушка. – Дождись ночи
Ох, Дженнет, только не сейчас. Как же не вовремя ты мне напомнила.
Получасом позже:
Нет, я сойду с ума. Так продолжаться не может. Я начинала сходить с ума. Непрерывная болтовня Мадины, которая трещала, словно заведенная, снующие туда-сюда люди, Эмине, находящаяся на грани истерики, Керем… Когда сомневаешься, сделай глубокий вдох и действуй дальше. Философия, с которой я прожила многие годы. Я должна поговорить с Адамом!
Резко встав с места, не обращая внимания на замолкшую от неожиданности Мадину, я вышла в коридор, подобрав полы платья. В доме царил ажиотаж, так что я смогла незамеченной пройти к дверям спальни Адама. Изнутри доносились голоса парней, которые обсуждали вчерашний мальчишник. Судя по смеху, он был не в пример веселее нашей «вечеринки». Так, и что теперь? Не объясняться же с ним при свидетелях?! Дверь резко распахнулась, чуть не сбив меня с ног.
– Алия? – ошарашенный друг жениха явно не ожидал встретить меня здесь.
– Мне надо поговорить с Адамом.
– Но ты… – Тимур обвел мое платье многозначительным взглядом.
– Тимур, прошу, хоть ты не веди себя, как старая кошелка. Я не верю во все эти предрассудки.
– Ладно, ща устроим.
Пару секунд спустя он вывел из комнаты упирающихся парней, подав мне знак, что пусть свободен. Чувствуя, как внутри все натягивается в узел, я шагнула в комнату, прикрыв за собой дверь. Лишние уши нам не к чему. Адам стоял перед зеркалом, пытаясь пригладить топорщащиеся концы галстука-бабочки. О Аллах, спасибо, что Эмине была внизу.
– Алия? – заметив в зеркале мое отражение, он ошарашенно развернулся. – Черт! Алия, что ты тут делаешь?
– Адам, – я подошла к нему и, дотронувшись до его руки, – Мы…Нам надо поговорить. – черт! Черт! Это оказалось сложнее, чем я предполагала.
– Мне следует опасаться этого разговора? – В его глазах сквозило беспокойство. Сил хватило только на то, чтобы слегка качнуть головой.
– Адам, прежде чем мы это сделаем, – слово «брак» комком застряло в горле, – ты должен знать… Все эти три дня… – От волнения шнуры все больнее кромсали кожу. – Я не была с Оливией у ее бабу…
– Я знаю, – спокойно прервал мои терзания Адам. Я ошарашенно посмотрела на него, но разум отказывался воспринимать реальность сказанных им слов.
– Знаешь?
– Да. – На его лице царила размеренная улыбка, ни одна мышца не дрогнула. – Я ведь все понял, Алия.
Его слова выбили меня из колеи, я словно потерялась в пространстве и времени, не в состоянии сориентироваться.
– И я не могу винить тебя, – Адам, приобняв меня за талию. – Тебе нужно было сказать мне раньше, я бы понял тебя. Это ведь серьезный шаг. – я пыталась уцепиться за его слова, как за ниточку реальности, но в голове все помутилось, я не слышала его слов. – …И она тоже для меня ничего не значит, лишь одна ночь. Ты ведь понимаешь, я ведь не евнух. А тебе нужно было в это время все обдумать…
Так вот о чем он! Что ж, я не вчера родилась и понимала, что у него могут быть свои потребности. И уж точно не я должна была винить его в этом, не после произошедшего. Адам был так близок к истине, но теперь уже эту ее часть я не смогла бы ему рассказать. Уже направившись к дверям, я обернулась.
– Адам, я должна сказать еще кое-что. – глубокий вздох помог втиснуть кислород в легкие. – Твой отец… У него связь…
– Алия, не будь столь наивной, – рассмеялся парень.
– С Оливией, – выдохнула я. Слова теперь лились из меня, я не могла остановиться. – И это не временная интрижка, Адам, я знаю Оливию.
– Я тоже. – Адам, стоявший передо мной мгновение назад, словно растворился, теперь его слова отдавали холодной решимостью. – И тебя это не касается, Алия. Если отец решил так, то так оно и должно быть. Или ты правда веришь, что все эти слова про любовь и преданность до гроба – еще правда? Прошу тебя, малышка, ты ведь не такая. Брак – неплохой способ сотрудничества, честного партнерства, теневой бизнес всегда остается в стороне. – Адам легко поцеловал меня в губы, продолжая посмеиваться.
Я ошарашенно смотрела на него, его смех резал слух. Я не такая? А какая я? Наивная дурочка, продолжающая верить в красивые сказки? Нет, этот этап был пройден… Дверь за спиной распахнулась.
– Алия, тебе лучше вернуться к себе, – Адам снова повернулся к зеркалу, слегка поправив растрепанные волосы.
Глава 36
Возле дверей своей комнаты я наткнулась на свекровь, которая подозрительно осмотрела меня, но я не обратила на нее внимания, хлопнув дверью практически перед ее носом. Мадина отлучилась куда-то, подарив мне драгоценные минуты свободы. В зеркале напротив отразился мой силуэт, но я не узнавала себя, словно видя себя глазами своей свекрови. Эх, стереть бы все чужие слова из головы и сердца и хоть раз увидеть мир собственными глазами! Я переставала узнавать себя, себя настоящую, превратившись в марионетку, которую то и дело дергали за ниточки.
В голове вертелись слова Адама. Теневой бизнес. На меня словно вылили ведро ледяной воды. Неужели я любила образ, который сама себе создала? И образ этот умер, рассыпался песчаным дождем от порыва ветра. Смастерила, как последняя наивная дура, красивый костюм и влюбилась в него. А когда появился ОН, такой подходящий, я надела на него этот костюм, заставляя носить, не заботясь о том, годится он ему или нет. Я не желала видеть, что он такое на самом деле. Я продолжала любить красивый костюм, а не его самого.
Внутри все переворачивалось от напряжения. Распахнув двери, я вышла на небольшой балкончик, выходящий в сторону сада. Длинная аллея была украшена цветами и лентами, вдоль всего периметра были расположены места для гостей. Я пыталась вглядеться в их лица: странно, большинство я видела впервые. И это на моей-то свадьбе. Помнится, в детстве я все это представляла несколько иначе. Взгляд выделил маму, стоящую у самого конца аллеи и беседующую с Керемом. Я все еще поражалась тому лицемерию, которое скрывал в себе мой свекор. Зазвучали первые аккорды. Неужели уже пора? За спиной кто-то сдержанно кашлянул. Папа. За все утро он едва ли обмолвился со мной парой фраз, хотя был неизменно вежлив с остальными. Какая ирония судьбы. Приподняв подол, я развернулась, и он не успел скрыть восхищения, слишком поздно подмаскировав его под пренебрежение. Перед нами шла сияющая Мадина в сопровождении делегации из четырех ангелов, разбрасывающих лепестки роз. У подножия лестницы я встретилась взглядом с Вероникой, которая улыбнулась, подмигнув мне. Странно, в этот день она казалась мне одной из самых близких людей, хотя я едва ее знала. Уже у самого порога, когда отец повернулся ко мне, чтобы накрыть мое лицо фатой, я набралась сил.
– Папа, прости меня за все, что было…
«И все, что еще будет…»
Не знаю, услышал ли он мои шепот среди всего этого шума, который начался при нашем появлении, на мне показалось, что уголки его губ дрогнули.
Под размеренный ритм Мендельсона мы направились к алтарю. Мимолетно, сквозь дымку слез, я заметила маму, которая с улыбкой слегка кивнула мне, Эмине, которая недовольно сдвинула брови, заметив набирающиеся в уголках глаз слезы, Керема, довольно позирующего перед фотографами. Путь закончился слишком быстро. Мелодия резко замерла в воздухе – передо мной стоял Адам. Рука дрожала, когда отец отошел в сторону, «выполнив свой долг». Среди толпы гостей мне показалось, что я осталась в одиночестве. Работник ЗАГСа что-то говорил, но его слова не достигали моего разума. Я собрала жалкие остатки здравого смысла и мысленно… сложила их в гробик, присыпала землей, придавила надгробным камушком и водрузила сверху букетик цветов. Прощальная речь сводилась к следующему: «Сегодня я провожаю в последний путь мой здравый смысл. Дорогой, покойся с миром. Ты так редко посещал меня раньше, что я почти не замечу твоего отсутствия теперь.»
В голове все еще звучали отголоски свадебного марша.
– Есть ли кто-то, кто знает, почему эти двое не могут быть связаны священными узами брака? – царило молчание. Работник ЗАГСа обратился к жениху.
Сквозь пелену я уловила слова клятвы, произнесенные Адамом. По восхищенной улыбке Эмине, я поняла, что ЕЕ клятва была превосходна, она гордилась своим мальчиком. По замыслу, Адам должен был надеть мне на палец кольцо уже во время клятвы, но то ли от волнения, то ли я действительно прибавила пару лишних кило, но злосчастное колечко с огромным трудом проскользнуло по пальцу. Среди гостей послышались смешки.
– А теперь невеста, – и стоило мне повернуться к Адаму, как божественную тишину разрезало «Я против!», подобное грому среди ясного неба
От напряжения воздух вокруг словно наэлектризовался, шепот присутствующих волной откатил от дальнего конца до самых передних рядов. Краем глаз я заметила, как Эмине едва не лишилась чувств, Керем пытался успокоить ее приближающийся приступ истерики, взглядами указывая в сторону фотографов, специально приглашенных родителями жениха для статей в журнале. По другую сторону скамьи я встретилась взглядом с родителями. В отличие от Габазовых, они не шептались, лишь ошарашенно смотрели на меня, не понимая, что произошло.
– Что? – наконец-то к Адаму вернулся дар речи.
Я теперь почти также покорилась ему, как однажды по-иному покорилась другому. И оба раза я была дурочкой. И только в эту самую секунду меня настигло озарение.
– Адам… – слишком медленно, словно каждое движение давалось с трудом, я откинула с лица фату. – Я…я не могу так. Все это, – я обвела рукой, охватив пространство вокруг нас, – Чуждо мне. Я не смогу прожить жизнь с тобой, нацепив на лицо очередную маску, делая вид, что все хорошо. И ты ясно дал мне понять, что так и будет. – я видела, что журналисты и фотографы отчаянно пытаются все услышать, дабы передать это по передовицам, поэтому мой голос звучал все тише, но не менее уверенно. – Устраивать светские приемы, дожидаясь, пока ты соизволишь вернуться домой, зная, что ты с другой – ты действительно считаешь, что эта та участь, которую я хотела для себя?
– Алия!! Что ты такое творишь? – к Эмине вернулись чувства, видимо, не самые добрые. – Ты погу…
– Да заткнись ты, старая кошелка! – раздался знакомый голос. Что она тут делает?
Оливия умела появляться эффектно, этого у нее было не отнять. Вопреки принятым традициям, она оделась полностью в черное, такая же черная вуаль скрывала часть лица.
– Оливия? – теперь уже было сложно сказать, кого в данный момент Эмине ненавидела больше – меня или мою экс-подружку невесты. – Твое приглашение аннулировано. Тебе не следует быть здесь.
– А тебе, дорогуша, – скопировав ее любимое словечко, Оли достала что-то из сумочки, – Следует лучше следить за своим муженьком. А то что-то часто он стал трусы терять. – и с этими словами она вручила своей сопернице вышеупомянутый предмет гардероба, которые Эмине швырнула в сторону. Я успела поймать ее взгляд из-под вуали, но расшифровывать сейчас его значение у меня не было ни сил, ни желания. Оли спозировала перед выскочившим в проход фотографом, а затем величественно направилась к выходу, считая свою миссию выполненной.
