Текст книги "Элен и ребята 2. Часть вторая"
Автор книги: Луи Бардо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
2
Элен и Стивен шагали по улице, взявшись за руки.
– Тебе нравится гулять со мной? – спросила Элен.
– Да.
– Почему?
– Я и сам не знаю.
– Наверное, потому, что ты еще никогда не прогуливался по Парижу с такой счастливой девушкой.
– Наверное.
– Ты любишь меня?
– Люблю, конечно, – ответил Стив. – Разве можно тебя не любить? Ты – сама прелесть…
– Я это знаю.
– Но я-то этого раньше не знал. Для меня – это целое открытие.
– Открытие – это хорошо, – сказала Элен. – Я обожаю делать открытия.
– Ты каждый день их делаешь?
– Да, – произнесла Элен. Потом поправилась: – Почти.
– А сегодня? – поинтересовался Стивен. – Сегодня ты сделала какое-нибудь открытие?
– Конечно, – кивнула Элен. – И очень важное.
– Какое же, если не секрет?
– Не секрет, – сказала Элен. – Я открыла твое мастерство в любви.
– Умение, – поправил Стив.
– Пускай – умение.
– Совершенно с тобой согласен, – сказал Стив.
– Хочешь, я тоже прочитаю тебе стихотворение? – Элен вполне по-женски, стремительно сменила тему разговора. Привстала на цыпочки, заглянула Стивенсу в глаза.
– Хочу, – тотчас ответил Стивен.
– Я ведь тоже не лыком шита, не думай, – хитро прищурилась Элен.
– Да я и не думаю, – ответил Стив.
– Я прочту тебе стихотворение моего любимого американского поэта… Правда, читать буду по-французски, а не по-английски… В оригинале я его никогда не читала. К сожалению, – сказала Элен. – Но ты-то должен догадаться, кто его написал, угадаешь автора?
– Постараюсь, – сказал Стивен.
– Тогда слушай, – Элен начала декламировать красивым грудным голосом:
В детстве я слышал три красных слова:
Тысячи французов умирали на улицах
За Свободу Равенство, Братство, – и я спросил.
Почему за слова умирают люди.
Я подрос, и почтенные люди с усами
Говорили, что три заветных слова —
Это Мать, Семья и Небо, а другие, постарше,
С орденами на груди, говорили:
Бог, Долг и Бессмертие. —
Говорили нараспев и с глубоким вздохом.
Годы отстукивали свое тик-так на больших часах
Судеб человеческих, и вдруг метеорами
Сверкнули из огромной России три Суровых слова,
и рабочие с оружием пошли умирать За Хлеб, Мир и Землю.
А раз я видал моряка американского флота,
Портовая девчонка сидела у него на коленях,
И он говорил: «Нужно уметь сказать три слова,
Только и всего: дайте мне ветчину и яичницу, —
Что еще? – и немножко любви, Моя крошка!»
– Это – Харл Сэндберг, – сразу же сказал Стивен. – Отличный американский поэт. Правда, я не помню названия стихотворения.
– Зато я помню, – сказала Элен. – Потому что когда-то этот стих произвел на меня очень сильное впечатление. Оказывается, человеку не так много и надо… Всего три слова…
– Правильно ты мне напомнила, – обрадовался Стивен. – Оно так и называется: «Три слова»…
– Оказывается, ты у меня очень умный, – ласково сказала Элен. Нет, она и не думала смеяться над Стивом. Она произнесла лишь то, что было у нее на уме.
И Стивен тотчас понял это. Сказал:
– И ты у меня умница. Я не смог бы прочитать все это стихотворение наизусть. Хотя одну строфу, может быть, и осилил бы.
– Значит, ты тоже когда-то увлекался поэзией?
– Знаешь, Элен, – сказал Стив, – многие молодые люди в свои очень юные годы зачитывались стихами. Я – не исключение…
– Мне приятно, что ты не расхваливаешь себя, – улыбнулась Элен.
– Я не переношу фальши, – сказал Стив. – Поэтому люблю и поэзию, и музыку. Во всем настоящем фальши нет.
– Это правда, – задумчиво произнесла Элен. – Если поэт напишет неискренние стихи, то их никто не будет читать.
– То будет уже не поэт, а рифмоплет, – вставил Стив.
– Согласна… А если музыкант исполнит неискреннюю музыку, которую высосет из пальца бездарный композитор, то ее никто не станет слушать…
– И покупать… И вся продукция такой фирмы звукозаписи пойдет коту под хвост…
– Да, – сказала Элен.
– Но с настоящими музыкантами такого никогда не случается, – сказал Стивен. – Взять хотя бы «Битлз» или «Роллинг Стоунз». Пусть это и старые ансамбли, пусть в чем-то их музыка и не современна, но ведь это и есть настоящее искусство.
– Есть и современные очень крепкие группы, – продолжила тему Элен. – Например, «Аэросмит», «Нирвана», «Двое бессмертных», «ПэтШопБойз»…
– Да, – сказал Стивен. – Хватает неплохих групп. У каждой – свой стиль, свое лицо.
– Во всяком случае, так должно быть.
– Иначе успеха не добиться.
– Разумеется. Подражание хорошо лишь на начальном этапе. Пока ты весь в поиске.
– А потом надо обязательно обрести свое, – сказала Элен. Найти свое лицо. Быть не похожим ни на кого.
В это самое время Элен и Стивен проходили мимо торговых рядов. Как обычно, зевак было намного больше, чем потенциальных покупателей. Кто-то из чистого любопытства останавливался примерить кофточку, или пиджак, или солнцезащитные очки, или просто карнавальную маску. В таком месте хорошо пугать, например, знакомых студентов – наиболее вредных, конечно, либо соседей, которые постоянно, чтобы позлить вас, ~ выкидывают мусор прямо под ваши двери.
Стивен остановился перед симпатичной молоденькой продавщицей, торгующей как раз такими масками.
– Как вас зовут? – неожиданно обратился он к девушке, и у Элен чуть рот не раскрылся от удивления.
Она никак не могла привыкнуть к этой манере Стивена – всегда и во всем стараться быть оригиналом.
Сначала продавщица растерялась. Естественно, она не ожидала услышать такой вопрос. Она ждала, что ее спросят о ценах, попросят помочь что-нибудь выбрать, поинтересуются, не будет ли завтра этот же самый товар стоить дешевле… Но вместо этого красивый стройный незнакомец с легким американским акцентом почему-то спрашивает, как ее зовут. Ну что ж, раз ее спрашивают, то надо отвечать. Тут уж никуда не денешься… Интересно, а эта краля рядом с американцем разве не ревнует его? Что-то этого не скажешь по ее виду… Кажется, спутница американца совершенно спокойна, м-да.
– Франсуаза, – ответила продавщица и мило улыбнулась незнакомцу. Неплохо было бы, если б он стал ее покупателем. Может быть, даже постоянным, неожиданно размечталась продавщица. Но тут же одернула себя: нет! Такого не может быть! Люди с таким счастливым видом никогда не становятся постоянными клиентами у кого-то одного. Они покупают у разных продавцов. У всех, кто встречается им на пути…
– Красивое имя, – улыбнулся ей в ответ Стивен. – У нас такие почти не встречаются.
– Где это – у вас? – полюбопытствовала девушка.
– В Соединенных Штатах, – гордо ответил Стивен Корнуэлл.
– Я так и думала, что вы американец, – с завистью в голосе произнесла девушка. Стивен сразу же уловил этот оттенок.
– Нравится вам Америка? – спросил он.
– Очень.
– А вы бывали там когда-нибудь?
– Нет. Ни разу, – призналась продавщица.
– Может быть, когда-нибудь и побываете, – обнадежил ее Стивен. – Главное – верить в то, что это когда-нибудь произойдет. И тогда такое произойдет непременно… Все это время Элен стояла рядом тихо, как мышка. Она с улыбкой слушала разговор. Нет, она не ревновала Стивена к этой девице. Ничуть. Почему-то сейчас это чувство было совершенно позабыто. Скорее всего потому, что совсем недавно Стивен любил ее. Любил бурно, страстно и безоглядно. Он доставил ей такое удовольствие. Это оно, словно огромное белое облако, полностью закрыло собой все остальные чувства Элен.
– Может быть… – согласилась продавщица. И спросила у симпатичного американца: – Вы собираетесь что-нибудь покупать или же только вести со мной разговоры?
– Я хочу покупать! – мгновенно заявил Стивен. Он почувствовал себя в своей родной стихии. Ему нравилось внезапно менять тему разговора. Это было вполне в его правилах.
– Что вы хотели бы купить?
– Я хотел бы купить все, – сказал Стивен. – Все, что вы здесь продаете. Я всегда покупаю все, что продается… Точнее, стараюсь это купить…
– Интересно, – наконец-то произнесла Элен.
– Да, дорогая, – Стивен повернулся к ней. – Это правда. Моя маленькая правда, которую я тщательно скрываю от всех. И поэтому специально выставляю напоказ, – Стивен очень любил всякие абсурды и нелепицы.
– Все продается, – добавил Стивен. – В этом мире нет ничего бесплатного. И я считаю, что это нормально… Поэтому я и покупаю… Покупаю все, что только могу купить. Исходя из моих финансовых возможностей в тот или иной момент.
– И какие же возможности у тебя теперь? – поинтересовалась Элен.
– А черт его знает, – беспечно заявил Стив и полез за бумажником. Его бумажник, как отметила Элен, был туго набит франками, долларами и марками. По всему видно, человек приехал в Европу не с пустыми руками.
И правильно! Что делать в Европе без денег? Особенно во Франции? Хочешь получить хоть какое-нибудь удовольствие – плати! Так живут все нормальные люди.
«Значит, Стивен Корнуэлл неплохо зарабатывает, – отметила Элен. – У себя, в Америке. Молодец! Деловой человек! А я, честно говоря, уважаю деловых людей. Несмотря на разные их капризы и странности. С деловым человеком в жизни всегда надежнее. Это точно».
– По-моему, возможности у тебя вполне нормальные, – сказала Элен.
– Конечно, – согласился Стивен. – Поэтому я куплю… э-э-э… все карнавальные маски.
– Какие вам маски? – спросила продавщица.
– Вот эту, – указал Стивен на «голову льва», – и вот ту, – указал он на «голову пантеры».
– Отличный выбор, – похвалила продавщица. – Как видно, у вас отменный вкус…
– Просто я люблю диких кошек, – улыбнулся Стивен и посмотрел на Элен.
– С вас десять франков, – сказала продавщица.
– Десять франков! – воскликнул Стивен. – Да это же безумно дорого!
– Не очень-то и дорого по нынешним временам, – вздохнула продавщица.
– Она права, – вступилась за девушку Элен. – Что такое сегодня десять франков? Разве за них проживешь?
– Это смотря с кем, – хитро прищурился Стивен.
– Ах ты, плут! Плут и мошенник! – Элен в шутку погрозила Стивену пальчиком.
Стивен не растерялся и тут же, на виду у ошеломленной продавщицы, ухватился за этот пальчик Элен и начал его целовать, облизывать, слегка покусывать…
– Отцепись! – воскликнула внезапно покрасневшая Элен. Стив, слышишь? Прекрати… Что за дурачества… Тут не время для таких шуток… И не место…
– Всегда – время, – возражал Стивен Корнуэлл. – И везде – место… Во всяком случае, для меня… А очень скоро – не сомневаюсь! – так же будет и для тебя…
– Возможно, – Элен вырвала свой пальчик из его крепких рук. – Стив, уймись…
– Ладно-ладно, – примирительно сказал Стивен. – Уже успокоился. Сделал, как ты просила. Хотя ты и заставляешь меня терять остроту ощущений.
– Вы любите острые ощущения? – изогнула брови дугой продавщица.
– Очень, – признался Стив. – И остроту, и новизну… Я не люблю ничего пресного…
– Я тоже, – сказала продавщица и посмотрела на Стива с еще большим интересом. – Заходите…
– Буду проходить мимо – не пройду, – пообещал Стив. Вот вам десять франков, держите!
Девушка взяла деньги, отдала Стивену две маски – «льва» и «пантеру».
– Здорово! – заорал внезапно Стивен и принялся вытанцовывать на тротуаре. Потом неожиданно подбежал к Элен, цепко схватил ее за руку, и они закружились, уже вдвоем, в бешеном диком танце.
– Что за первобытные пляски! – воскликнула Элен, глядя в восторженные глаза Стива и чувствуя, как его радость и его восторг передаются ей. – Ты всегда такой, Стив?
– Нет, не всегда, – отвечал Стив. – Только сейчас. А в другие минуты – я другой. Совершенно иной.
– Ты – удивительней человек, – выдохнула Элен. Бешеный ритм танца совпадал с ритмом ее собственного сердца.
– Нет… Это ты – удивительный человек… – отвечал Стивен.
– Не может быть, – лукаво говорила Элен.
– Может, – отвечал Стив. – Мне лучше знать.
Маски болтались у него на руке. Рука была продета в тесемки. При каждом непредсказуемом «па» маски били Стивена по бедрам. Но он этого, вероятно, не чувствовал. Выдуманный им танец пленял его. Он пленял и Элен. И на них, разумеется, не могли не обратить внимания прохожие. И не только из любопытства, а прежде всего потому, что когда Элен со Стивеном в бешеном ритме неслись по тротуару, совершенно не глядя при этом по сторонам, они толкали прохожих, мешали им шагать по своим делам, а одного сморщенного старичка даже чуть не сбили с ног.
– Извините! – воскликнула Элен, когда они со Стивеном «пролетали» мимо отскочившего в сторону старичка. Сегодня она безумно любила всех мужчин. Всяких: молодых и старых. Восемнадцатилетних, сорокалетних, шестидесятилетних… Сегодня она могла бы подарить свою любовь любому мужчине. Если бы только… Если бы только Стивен ее об этом попросил.
– У нас медовая неделя, – на ходу объяснил Стивен старичку. Ему тоже не хотелось обижать старого человека. Ведь когда-нибудь и он, Стивен Корнуэлл, может превратиться вот в такого тысячелетнего дедушку…
Старичок совсем не разозлился. Он все понял. Возможно, он вспомнил свою молодость. Как когда-то и он ухаживал за своей старушенцией.
Поэтому старичок неожиданно для Элен и Стивена, улыбнулся, ярко сверкнув вставными зубами.
– Желаю счастья! – вдруг воскликнул старичок и даже махнул влюбленным рукой. Одобрительно, словно хороший давний знакомый.
Наконец Стивен остановился. Он глубоко дышал. Его легкие раздувались с шумом, словно кузнечные мехи. Он сам так сказал.
– Видела, как я дышу? – спросил Стивен у Элен. – Мои легкие раздуваются, словно настоящие кузнечные мехи.
– Может быть, – ответила Элен.
– Что – может быть? – уточнил Стив. – Может быть, раздуваются, а может быть, не раздуваются?
– Да раздуваются, раздуваются, – сказала Элен. – Легкие-то раздуваются, это точно. Но вот, словно кузнечные мехи, или нет, я сказать не могу.
– Почему? – удивился Стивен.
– Потому что я никогда не видела кузнечных мехов.
– Никогда в жизни? – опять удивился Стив.
– Никогда, – сказала Элен. – Погоди, Стив… Ты меня совсем замучил вопросами… Дай хотя бы отдышаться…
– Хорошо, дам, – заверил ее Стивен. – Только сначала скажи: тебе понравился танец, который я изобрел?
– Понравился, – ответила Элен.
– Вот и чудненько! – воскликнул Стивен. – Я очень рад. А знаешь, как я его назвал?
– Как?
– Танец безумных влюбленных! Нравится тебе название, которое я придумал?
– Очень, – ответила Элен.
– Ты молодчина, – вдруг сказал Стивен, серьезно глядя прямо в глаза Элен. – Знаешь, что следует сказать в нужную минуту…
– Не поняла… – ив самом деле не поняла Элен.
– А чего тут понимать? – сказал Стив. – Если бы ты сказала что-нибудь не то, то я мог бы запросто оторвать тебе голову.
Элен растерялась. Так все было хорошо, так сказочно, так волшебно… И тут – р-раз! Ее словно ведром ледяной воды окатили. С головы до ног.
Элен заглянула в глаза Стиву: не шутит ли он? И неожиданно для себя встретилась с холодным, стальным взором.
«Может, он и вправду ненормальный? – вдруг подумала Элен. – Может, и вправду какой-нибудь псих? Но нет, не может быть… Как это не может? – возражала Элен сама себе, – Я же все вижу. Вижу сама. Какой-то он странный… Очень резкие переходы у него от мгновений любви до мгновений ненависти… А может, так и должно быть? Может, и на самом деле – от любви до ненависти – один шаг?»
Вопросы мучили Элен. Но не время было искать на них ответы. Как-нибудь потом, на досуге, когда у нее будет много свободного времени, Элен этим займется. А сейчас… Сейчас нужно просто-напросто понять Стива. Помочь ему. Сделать все для того, чтобы он вновь стал таким, каким был до этой минуты… Веселым, остроумным, жизнерадостным, смешливым…
«Мой милый Стив, как я все-таки люблю тебя! – подумала Элен с неожиданно возникшей в ней нежностью. – Ради тебя я готова на все… Даже на самое ужасное… Нет, нет, нет… Прочь плохие мысли, прочь… Надо развеселить Стивена. Срочно развеселить… Пригласить, что ли его в кафе, посидеть там, погреться, послушать хорошую музыку? Погреться – не потому, что на улице холодно, какие сейчас холода, никаких, ведь лето на дворе… Но вот погреться вдвоем, в своем уютном гнездышке, выдуманном мирке, мирке для двоих… Что может быть лучше этого? Ми согреем друг друга своей любовью… Никто не сможет нам помешать… И в толпе мы будем лишь вдвоем… Только мы – и больше никого кругом… Даже если они есть – чужие лица, чужие глаза, – то это все только иллюзии… Никого нет в этом мире, кроме нас двоих… Кроме меня и Стивена…».
– Стив, – мягко сказала Элен.
– Да, дорогая, – сказал Стив. Он уже начал понемногу приходить в себя. Элен это чувствовала, она чувствовала, как злость Стивена – на что-то или на кого-то, может быть, даже на самого себя: – куда-то испарилась, все прошло. Стив стал таким, как прежде. Почти таким. Потому что полностью стать таким, каким он был даже несколько минут назад, человек не может. Ни один человек. Каждый человек меняется ежесекундно. Это один из неумолимых законов природы. Наверное, это правильно. Даже не наверное, а точно. Теперь Элен была в этом убеждена. Да. И сегодняшняя встреча со Стивом ее чему-то научила. Это хорошо. Он открыл ей глаза. Он распахнул перед нею те двери, о существовании которых до этого она даже не подозревала. Стив оказался совершенно не похожим на Николя. Это – безусловно. Поэтому – спасибо ему.
«Спасибо тебе, Стив»– подумала Элен. А вслух произнесла: – Стив! Ты не против, если мы наведаемся в одно уютное кафе? Я знаю такое, тут как раз неподалеку…
Стив заглянул в глаза Элен, увидел в них все то, что хотел там увидеть, потом улыбнулся ей и, так и ничего не ответив, взял ее под руку.
3
– Сюда, – сказала Элен.
Элен и Стивен свернули налево. Затем через аркады Лувра и мост Карусель вышли на набережную Вольтера. Зашагали вдоль Сены, мимо букинистических лавчонок.
Возле одной из них Элен остановилась, рядом послушно остановился и Стивен, Элен осмотрела прилавок, взяла одну из старых потрепанных книг. Она любила старые книги. От них приятно пахло временем, пожелтевшей бумагой и даже литературными героями давно минувших лет. С тех пор, как эти герои вышли «погулять» на страницы книг, многое изменилось в мире. Изменился сам мир, изменились и его герои. Не только литературные, но и самые настоящие, И, честно говоря, Элен нравилось это. Ей нравилось, что мир изменяется, обновляется, совершенствуется. Она не верила в Апокалипсис. Во всяком случае, ей не хотелось в него верить. Однако в том, что она любила некоторые из старых книг, не было никаких противоречий. Ведь она любила не все старые книги подряд, а только те, которые считала лучшими, которые можно было с удовольствием читать и сегодня. Вот одну из таких книг Элен в взяла в руки.
– Что это за книга? – спросил Стивен. Глаза его уже стали живыми и заинтересованными. Тоска испарилась. Ему снова хотелось жить и повсюду совать свой нос. – Я ее знаю?
– Возможно, – отвечала Элен. – Во всяком случае, должен знать.
– Я никому ничего не должен, – хмыкнул Стивен Корнуэлл. Но тем не менее спросил: – Кто автор?
– Марсель Пруст, – ответила Элен. – Это его роман «По направлению к Свану», – добавила она.
– Первая книга его пятнадцатитомного романа «В поисках утраченного времени», – уточнил Стивен к удивлению Элен. Она не могла предположить, что он, оказывается, знаком с творчеством Пруста. Это было приятно.
– Но мы-то с тобой, я думаю, не будем терять время, а? – заулыбался Стивен Корнуэлл. – Зачем нам его тратить впустую? Ведь я – не Пруст, а ты, извини, не пру стиха…
Он с удовольствием засмеялся своей неожиданной шутке. Элен тоже улыбнулась. Она была искренне рада, что настроение у Стивена поднимается…
– Ладно-ладно, – ответила Элен. – Конечно, же будем… Давай я тебе прочту небольшой отрывок из Пруста… Наугад…
– Спорим, что он будет о любви, – внезапно оживился Стивен.
– Зачем мне спорить? – удивилась Элен. – Я и сама уверена, что он будет о любви… Просто нутром чую…
Она действительно раскрыла книгу наугад. На первой попавшейся странице. А Стивен, не глядя, ткнул пальцем в какой-то абзац:
– Читай!
И Элен начала читать:
– Недолговечный плющ, непрочное, вьющееся растение! По мнению многих, самое невзрачное, самое унылое из всех, что умеют ползать по стене и украшать окно, и ставшее моим любимым с того дня, когда оно появилось у нас на балконе, как тень самой Гильберты, которая, быть может, уже играла сейчас на Елисейских полях и история, когда я туда приду, скажет: «Давайте скорей играть в догонялки, вы в моей партии»; нестойкое, колеблемое ветром и вместе с тем зависящее не от времени года, но от часа, обещание близкого счастья, в котором день откажет или которым он наградит, то есть счастья действительно близкого, счастья любви; растение, которое на камне кажется еще нежнее, еще теплее, чем даже мох; живучее растение, которому нужен только один солнечный луч для того, чтобы оно родилось и от избытка радости расцвело даже в середине зимы!»
– Хватит! – Стивен решительно закрыл страницу ладонью, взял из рук Элен книгу и вернул на прилавок.
Парнишка-продавец с улыбкой наблюдал за этой сценой. Ему очень нравились эти влюбленные. Но если бы его вдруг спросили, чем конкретно они ему нравятся, он не смог бы объяснить. Есть на свете также вещи, которые нельзя объяснить словами.
– Ты прав, – согласилась Элен. – Мы продолжим свой путь. Два путника на милых парижских улицах… И Элен со Стивеном двинулись дальше. Теперь они шагали мимо небольшого моста О-Дубль. Потом свернули налево я миновали Нотр-Дам. Вышли на правый берег Сены по Аркольскому мосту к площади Отель де Виль. И опять зашагали вдоль красавицы-Сены. Только теперь уже не против течения, а по ее течению… Вот и величественный, неповторимый Лувр… Теперь надо свернуть направо…
– Сейчас – по рю-Риволи, – сказала Элен. – и скоро, скоро мы уже окажемся в том милом кафе.
– Скорей бы, – вздохнул Стивен Корнуэлл. – А то у меня уже ноги гудят.
– И как же они гудят? – с улыбкой поинтересовалась Элен.
– А вот так, – ответил Стивен и скорчил смешную рожицу: – Уууууууу– Элен рассмеялась. Стивен тут же сжал ее в своих объятиях и поцеловал в губы.
– Пусти, медведь американский… Ты прямо, как гризли, стала вырываться из его объятий Элен. Наконец, это ей удалось. – Так мы никогда не доплетемся до места назначения, – сказала она, отдышавшись. – Ты все время тискаешь меня.
– Разве? – сделал невинные глаза Стивен.
– А то нет… – произнесла Элен по-студенчески непосредственно. Фраза эта была довольно расхожей в студенческом кругу.
– Тебе ведь это нравится, – сказал Стив. – Ты ведь не станешь отрицать?
– Нет. Не стану, – сказала Элен.
– Вот и молодчина! – воодушевился Стив, – Значит, нужно повторить…
– Не сейчас, – терпеливо повторяла Элен. – Иначе мы так и не дойдем до этого кафе.
– А что? – сказал Стив. – Это так важно – дойти до кафе? Чем оно знаменито? В нем собираются ребята с Блошиного рынка?
– Нет, – сказала Элен. – Ребята с Блошиного рынка в нем не собираются… Кстати, а откуда ты знаешь о нашем Блошином рынке?
Блошиный рынок существовал в северо-западном районе Парижа. Он напоминал старинные толкучки. Только, разумеется, теми древними толкучками там и не пахло. Просто там была тьма маленьких улочек с тьмой же разнообразных павильончиков, лавчонок, магазинчиков и прочая, прочая, прочая… Да и продавцы были люди постоянные, серьезные, хорошо знающие свое дело. Тут можно было купить все, фактически, от иголки до автомобиля… А то, что вы хотели бы приобрести, но в данный момент «того самого» здесь не было… Короче, можно было договориться. Приходите завтра. Приходите послезавтра. Приходите через неделю. Вам все доставят в лучшем виде. Европа есть Европа. Богатые культурные и торговые традиции. Тут работают серьезные люди и по-серьезному.
– Я знаю о Блошином рынке по своей телепередаче, – пояснил Стивен. – Как-никак, еще иногда заглядываю одним глазком в телевизионный ящик… и, кроме того, об этом рынке мне рассказывал Джон… Он купил там для себя уйму всяких необходимых вещей…
– Джон, конечно, хорошо знает Париж, – сказала Элен. – Можно сказать, как свои пять пальцев…
– Как я хорошо знаю то, что у тебя под платьем нет трусиков, – вдруг сказал Стив с легкой улыбкой, и Элен неожиданно для себя покраснела. Оказывается, она еще не разучилась краснеть.
– Ты можешь еще о чем-нибудь подумать, милый мой? – спросила Элен ласковым голосом. Ей было приятно, что Стив заговорил о ее трусиках. О ней самой. О том, что она обнажена. И не только телом, которое прикрывает одно лишь легкое полупрозрачное платье. Но и – всей душой. – Ты можешь еще о чем-либо думать, кроме того, что я – без трусиков?
– Нет, – честно признался Стивен. – Даже если я и говорю о чем-то другом, все равно очень значительная часть моего сознания только и думает о том, что у тебя под платьем нет трусиков.
– Мы уже подходим к кафе, – нежно проворковала Элен, меняя тему разговора. – Пойдем туда, милый мой, пойдем…
И она потянула Стивена за рукав. Он послушно шагнул за ней.
