Текст книги "Элен и ребята 2. Часть вторая"
Автор книги: Луи Бардо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
9
Утром следующего дня Элен проснулась в своей постели в общежитии совершенно голая. Снова она проспала до двенадцати дня и снова, конечно же, Аделины и Лоли в комнате не оказалась. Подружки, разумеется, давно уже «ускакали» по своим неотложным делам. Не с кем было даже поделиться впечатлениями вчерашнего дня, которые буквально переполняли ее.
Вчера Элен возвратилась домой, когда все уже спали, глубокой ночью. Точного времени она не знала, не стала и смотреть на часы. После той испепеляющей страсти, страсти истинной любви, которую она испытала впервые в своей жизни – впервые! – ей ни о чем не хотелось думать, ей ничего не хотелось знать. Ни своего имени, ни названия города, в котором она жила, ни времени, которое показывали часы. Стивен Корнуэлл, ее чудесный, восхитительный, замечательный, неповторимый Стив подарил ей то, о чем она мечтала всю свою жизнь: настоящую любовь.
Раньше она думала, что такое случается только в сказках. Что наяву такого никогда произойти не может, и как жестоко она ошибалась!
Разве могла Элен даже предполагать, что в жизни существуют такая радость, такое удовольствие, такое счастье? Нет, никогда она этого даже представить не могла!
«Боже мой! Стив… Непревзойденный Стив… Где же я раньше была? Где ты раньше был? Почему мы прежде не встретились, еще до Николя?»
Элен вздохнула и посмотрела на свое красивое тело.
Голой она сегодня проснулась потому, что вчера у нее не было сил даже просто натянуть на себя ночную рубашку.
Впрочем, это даже хорошо, что вчера она не нацепила эту дурацкую рубашку. Оказалось, куда приятнее спать голой, чем в какой-то тряпичной сетке. По-другому не скажешь. Словно птичка, которую заарканил птицелов. Но она же не птичка! Она же – Элен!
Молодая красивая женщина, по которой с ума сходит этот милый мужчина Стив Корнуэлл.
Дневной свет просачивался сквозь шторы. Элен спрыгнула с постели, резво, словно пятнадцатилетняя девочка, подбежала к окну, раздвинула шторы. Солнце брызнуло ей в лицо. Элен даже зажмурилась от этого яркого и светлого потока, несущего радость, и легкость, и нежную мечту… Мечту о вечной любви.
Элен босиком прошлепала в ванную комнату. Включила теплый душ. Он возвращал ей чистоту и спокойствие. Чистоту не только тела, но и всех помыслов души. Он смывал с нее все то, что она хотела смыть: ложь, лицемерие, фальшь. Вода не обманывала. Она никогда и никого не обманывала. Это было не в ее правилах.
Вода прогоняла остатки сна, бодрила, помогала почувствовать вкус к жизни.
Элен всегда мечтала заставить себя резко чередовать горячую и холодную воду. Принять хоть разок в своей жизни контрастный душ. Но все никак не могла себя принудить это сделать. Несмотря на то, что многие ее подруги и друзья расписывали прелести такого контраста.
– У меня белоснежная кожа блондинки, – оправдывалась Элен перед подругами, – нежная плоть, мягкие губы, прозрачные груди… Я не могу заставить себя издеваться над моим собственным телом… Это выше моих сил… И потом, даже если и меняю иногда свои привычки, то уж эта-то как раз к такому разряду не относится…
Элен посмотрела на себя в зеркало. Голая Элен перед голым зеркалом. Два голых существа в этой душистой комнате.
Красивые тонкие руки, красивый овал лица, красивая талия, красивые, слегка оттопыренные ягодицы…
Элен вытирала свое тело махровым китайским полотенцем. Полотенце коснулось ее почти совершенных грудей – упругих, округлых, со слегка удлиненными сосками, холодной гладкой кожей, один вид которой – она знала это – возбуждал мужчин.
Как только полотенце коснулось живота и бедер Элен, она почувствовала легкое возбуждение. Разумеется, она совершенно не зациклена на сексе. Секс – лишь естественное продолжение любви, как и любовь – естественное продолжение секса. Но все же без секса никакой любви нет.
Элен вспомнила о том, как это однажды произошло. Тогда она была еще совсем девчонкой. И вот однажды в ванной… Когда вот таким же образом полотенце коснулось ее живота и бедер и потом оказалось между ног… Ах, как хорошо… Как сладко… Спина девочки выгнулась дугой, и ноги она широко развела в стороны, и блаженное удовольствие заполнило ее всю без остатка… Могла ли хоть когда-нибудь до этого момента даже предположить эта девочка Элен, что на свете, оказывается, существуют и минуты райского блаженства? Сколько же было Элен, когда это впервые с ней произошло? Двенадцать? Тринадцать? Четырнадцать?
Сейчас она этого уже точно не помнит.
Но с тех самых пор, когда она впервые испытала это блаженство, забыть его уже не смогла никогда.
Потом она поделилась своим открытием с подругами. Но, оказывается, для большинства девочек ее возраста это вовсе не было открытием.
Пока кто-то из старших девочек, однажды случайно подглядев, как Элен занимается этим прямо в туалете, в лицее, не донес патронессе на нее. Ах, как та тогда расходилась… Чего только ни наговорила… Хорошо еще, что будучи женщиной, все-таки поняла ее… Возможно, и сама в юные годы этим грешила… Но, как бы там ни было, ни о чем не стала рассказывать ни отцу, ни матери Элен…
Элен не замедлила присмотреться к красивым, на ее взгляд мальчикам, которые жили с ней на одной улице. Однажды она «попробовала» с одним из таких мальчиков прямо в подъезде…
Так что секс, можно сказать, давно вошел в жизнь Элен. Впрочем, она и по сей день не видела в этих фактах ничего плохого. В конце концов, каждый человек познает мир своими методами. И никому не запрещается соприкасаться с жизнью, входить в нее своими, индивидуальными путями, получать от нее удовольствие и радость, а не одни только пинки и тумаки.
В жизни и так предостаточно грязного, мерзкого, злого.
Отчего же человек хоть когда-нибудь не может позволить себе маленькие радости? Тем более, что они не противоречат его естеству.
Элен еще раз осмотрела себя в зеркале. Тонкая лодыжка, узкая ступня с длинными пальцами, маленькие светлые волоски на голени. Они почти незаметны. Можно, конечно, намазаться специальным кремом. И все дела. Но – не хочется. Тем более – выщипывать. Какая гадость!
Пусть все останется таким, как это было когда-то задумано природой. Естественным.
Лучше всегда оставаться такой, какая ты есть, самой собой. Элен просто не переносила ни кричащего грима, ни духов с резким запахом. В человеке все должно быть естественно…
Нельзя сказать, чтобы Элен уж очень следила за веяниями моды. Но она и не уходила от нее. Она всегда знала, что модно, а что – нет. Она любила красивую одежду.
Одежда помогала Элен погружаться в тепло. Она помогала ей отгораживаться, замыкаться, уходить в себя, как улитка в раковину. Конечно, Элен вовсе не походила на улитку. Она была весела, разговорчива и общительна. Но все эта были лишь внешние проявления ее глубокой натуры. Самого сокровенного она не рассказывала никогда и никому. Таково было одно из ее жизненных правил. Поэтому Элен вполне могла «уйти в себя» посреди шумной толпы, на танцах, на вечеринке, в актовом зале, в ресторане – где угодно.
И этим своим качеством она также безмерно гордилась. Она считала, что оно помогает ей жить. Может, так оно и было. Слишком глубоко Элен об этом не думала. Потому что хорошо понимала: не следует этого делать. Ради своего же собственного спокойствия. Зачем будить спящую собаку – свое подсознание, тайные желания? Не ровен час – они сами проснутся и дадут о себе знать. И уж вряд ли такое понравится самой Элен.
Это она понимала внутренним женским чутьем. А уж чутье представительниц прекрасного пола никогда не подводит. В дебрях женского чутья, как и женской логики, может запутаться только мужчина! Но уж никак – не женщина!
Элен знала, что нравится многим, в том числе и Николя. Но именно нравится, и не больше. Даже если б кому-то взбрело в голову объясниться ей в любви, а такое иногда бывало, в особенности на студенческих вечеринках, где кое-кто умудрялся напиваться вдрызг, – даже если б кому-то пришло в голову, Элен без труда бы отделила зерна от плевел. Настоящее от фальши. И в том она тоже была бы обязана своему женскому чутью.
Вызвать всеобщее обожание Элен вряд ли могла бы, да она такого вовсе и не хотела. Зачем? К чему это приведет? Разве она какая-нибудь знаменитость? К примеру, Мадонна… Той это нужно, может быть, хотя Элен точно не знает… Она не может поручиться за желания Мадонны… Об этом лучше пускай расскажет та сама… Но вот то, что Элен вовсе не хочется быть пупом Земли, так это точно. Быть в центре внимания – это все равно что оказаться выставленным на потеху публике в зоопарке. Каждый дурак может отчебучить, что только ему придет в идиотскую башку…
А коли Элен никогда не стремилась находиться в центре всеобщего внимания и даже сама старалась уйти от этого, то и «из-за жуткой любви» к ней никто из парней не глотал пачки снотворного, не вешался в одежном шкафу, не перерезал себе вены в ванной комнате… Из-за нее, за право обладать ею, не дрались ребята, ее не преследовали сексуальные маньяки и сосед-пенсионер не занимался онанизмом, едва завидев фигурку Элен на своей лестничной площадке… Элен жила тихо-мирно. Еще тогда, в их маленькой квартирке, с папой и мамой…
Да и теперь, когда она жила в общежитии, на территории студенческого городка. Кристоф, Жозе, Е-е, Себастьян были ее друзьями – и не более. Хотя ни от чего Элен не зарекалась. Ведь чего только не бывает в жизни!
С Николя же, разумеется, ее связывали более тесные отношения. Между ними была не только дружба, но, как казалось Элен, что-то возвышенное, страстное.
Правда теперь, после одного лишь сумасшедшего вечера любви со Стивеном, Элен, наконец-то, поняла, что ее отношения с Николя не более чем пресное блюдо по сравнению с отменными изысканными яствами из первоклассного ресторана.
Хорошо, что она поняла это хоть теперь, а не позже. Потому что, чем позже, тем сложнее человеку все изменить. В особенности, если этот человек – женщина.
Подумать только! Когда-то ей нравился Николя, эдакий серый воробышек. Невероятно!
И как все перевернулось в ней, когда она повстречала Стивена!
Оказывается, одна только встреча – и та в состоянии все поставить с ног на голову, и та способна перевернуть весь мир, и та может переменить все вокруг, изменить привычные правила, нормы и законы.
Боже мой! Кто бы мог подумать?!
Элен, действительно, такого представить не могла. Снова и снова она возвращалась к этой мысли: как же все это произошло? За что судьба так наградила ее? Почему? Потому что Николя не оценил Элен по достоинству, укатил в Италию с этой малолеткой Рози.
«Он первый начал, он первый меня предал…»
«Зачем я так думаю? – спохватилась Элен. – Да и не нужен он мне вовсе, этот Николя. Пускай себе забавляется, с кем хочет. Все равно ему никогда не найти такую, как я. У меня теперь есть Стив. Настоящий парень! Не какой-нибудь фуфло! А альбом рок-группы я все равно сделаю, как надо. Я обещала Николя и ребятам. Это во-первых. А во-вторых, это нужно и мне самой. И не только ради денег… И как здорово, как замечательно, что именно благодаря записи этого альбома я смогла повстречаться со Стивом Корнуэллом… Мне кажется, что больше таких парней, как он, на Земле просто не существует… Да что там – кажется… Я просто убеждена в этом! Уверена на все сто!»
Элен знала о том, что она нравилась умным парням и сама любила умных парней. Но все же, все же… От их вечных разговоров о высоких материях ее просто тошнило. Не терпела она никакой фальши, даже если эта фальшь и рядилась в дорогие одежды.
Слава Богу, Николя отучил ее от бесконечных выяснений отношений. Когда-то они через это прошли. Но теперь все это, к счастью, давно позади. Теперь Элен постарается жить так, чтобы никогда не выяснять отношений ни с Николя, ни с кем-либо другим. Для чего? В том нет никакого смысла. Ни малейшего.
Люди всегда утомляли Элен. Чужие люди, как она называла их в своих мыслях. А своих вокруг нее всегда была немного.
«Наверное, это правильно, – подумала Элен, набросив халат и вернувшись в комнату. Потом она направилась на кухню и стала готовить себе завтрак. Это в двенадцать-то часов дня! Ну да ладно. С кем не бывает. – Да, это, конечно, правильно. Всегда быть одной. Даже в окружении многих людей. Конечно же. В одиночестве немало преимуществ. Никто не мешает думать. Никто не мешает работать. Никто не нарушает целостность твоего внутреннего мира. Потому что, если кто и нарушит его, то уж никак не с благими намерениями. Потому что другим людям до твоего внутреннего мира никакого дела нет. Разве что только они ищут свою собственную выгоду. Тогда – да. Тогда они будут всеми силами стараться вторгнуться в твой внутренний мир. Только вовсе ни к чему их туда пускать. Так спокойнее. И им, и тебе».
Элен уплетала белый хлеб с джемом, плавленый сыр с пластиком колбасы, запивая всю эту вкуснятину чашкой дымящегося черного кофе без сахара. Она не злоупотребляла сахаром. Сахар казался ей слишком сладким, чересчур приторным. Сегодня ей не хотелось ничего приторного. Хотелось только настоящего, истинного, натурального… Резко зазвонил телефон.
– Эта ты, моя радость? – Стив даже не поздоровался. Ну что ж, на него так похоже!
Однако Элен и не думала обижаться:
– Эта я, я, я! – прокричала она с воодушевлением.
– Я жду тебя на площади, в помещении магазина «Рыба», – сказал Стив. И моментально добавил: – Ровно через пятнадцать минут. Да не вздумай опаздывать, а не то я тебя отшлепаю…
И с этими словами он, даже не дожидаясь ответа Элен, бросил трубку.
Сразу лее раздались короткие гудки.
«Ну, что он за человек? – с нежностью додумала Элен. – Почему не поздоровался? Почему не поинтересовался моим самочувствием, моими делами? Почему приказывает мне? И – главное! – почему мне все это как раз безумно нравится?»
Так и не найдя ответов на поставленные ею же вопросы, Элен скорехонько собралась и, с раздражением поглядывая на часы, стремительно выскочила из дому.
Можно было, конечно, предупредить подруг запиской, что она отправилась на свидание со Стивом и поэтому, вполне возможно, не придет сегодня в общежитие ночевать… Но зачем? Зачем им знать об их неимоверном счастье – ее и Стива?
Еще, чего доброго, сглазят!
Не надо этого!
А в том, что Стив счастлив точно так же, как и она, Элен ничуть не сомневалась.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
Элен влетела в рыбный магазин с такой скоростью, словно за ней гналась банда рокеров, и наверняка поскользнулась бы на до блеска вымытом полу, если б не сильные руки Стивена Корнуэлла, которые сразу же бережно поддержали ее.
– Ой! – выдохнула ему в лицо вместо приветствия Элен, и Стивен с удовольствием припечатал ее губы властным поцелуем. Стивен не обратил ни малейшего внимания на то, что в магазине в этот час было полно народу. Студенты, преподаватели, пенсионеры, парочка каких-то бездельников, решивших, вероятно, хоть разок прилично пообедать на этой неделе…
Посетители с любопытством обернулись на чмокающие звуки, которые издавал Стив, долго и вызывающе, на глазах у всех осыпая лицо своей любимой нежными поцелуями.
Впрочем, Элен не считала поведение Стива ни наглым, ни вызывающим. Как и свое собственное. Но, скорее всего, так считали все те, кто волей-неволей наблюдали за целующейся посреди магазина влюбленной парочкой.
– И не стыдно? – произнесла какая-то старушка, но Стивен даже не глянул в ее сторону.
– Дело молодое, – обронил незнакомый старик. Он был настроен куда более миролюбиво, чем его высохшая, словно вобла, престарелая супруга.
– Шли бы вы, ребята, целоваться отсюда… Куда-нибудь в парк, – попробовал урезонить Стивена и Элен какой-то преподаватель.
– Да пошел бы ты сам к чертовой матери, – тихо сказал Стив.
И преподаватель быстренько ретировался из магазина.
Скорей всего, он не был трусом, но выяснять отношения на кулаках, в рыбном магазине, на виду у своих коллег ему явно не хотелось. Пойдут слухи, сплетни… Зачем ему все это?
После этих слов остальные покупатели разбрелись по магазину. В конце концов, каждый пришел сюда, чтобы купить какую-нибудь рыбину, а вовсе не для того, чтобы делать бестолковые замечания – и кому? Какой-то целующейся парочке!
Да пусть себе целуются на здоровье! Хоть лопнут. До самого посинения. Никого это не должно касаться. Любовь – личное дело каждого. И ни во Франции, ни в какой-либо другой стране мира ее никто не отменял.
Не додумались еще до таких указов, чтобы отменить любовные игры.
Стивен теперь крепко прижимал Элен к себе и без устали целовал ей шею. Это было так приятно!
Внезапно взгляд Элен упал на продавца, который разделывал рыбу прямо на прилавке.
Продавец брал крупную живую рыбину и некоторое время наблюдал за тем, как она бьется. Возможно, так и надо было: выждать несколько минут. Рыба вяло, обреченно билась. Потом переворачивалась, шлепалась… Ее жабры медленно двигались, лишь едва приоткрывались. Элен с брезгливым ужасом наблюдала за этой уродливой агонией. Рыба выгибалась в руках продавца. Продавец боролся с ней. Рыбина сопротивлялась. Нечто почти эротическое читалось в движениях дергающейся рыбы, в движениях крупных рук продавца, на которые были надеты желтые перчатки. Скорее всего, резиновые, подумала Элен. Продавец резко хватал рыбину. После этого он отсекал ей голову и сразу принимался за чистку. Чешуя и кровь, кровь и чешуя… С отвращением Элен отвернулась.
– Ты чего? – сначала не понял Стивен. Потом посмотрел в том направлении, куда недавно глядела Элен, и обо всем догадался.
Сказал сразу:
– Ну ее к черту, эту рыбину. Она мне весь кайф испортила. Пойдем погуляем.
Элен послушно кивнула.
Стив взял ее под руку.
Они вышли из рыбного магазина.
Только тут, на свежем воздухе, Элен позволила себе вдохнуть полной грудью. Воздух был чистым и вкусным. Не то, что в рыбном магазине. Там, как ни чистили-мыли магазин, все равно пахло мертвечиной. Устоявшийся рыбный запах. Устоявшийся запах рыбных трупов.
Что поделать, если Элен воспринимала этот магазин именно так, а не иначе?
– Чтобы отвлечь тебя от дурных мыслей, – сказал Стивен и мило улыбнулся Элен, – я прочту одно стихотворение. А ты попробуй угадать, кто его написал, идет?
– Идет, – кивнула Элен. – Только одно скажи: его написал поэт-француз или поэт-американец?
– Поэт-француз, – формулировкой Элен с серьезным видом отвечал Стивен Корнуэлл. – Потому что прекрасная француженка вовсе не обязана хорошо знать американскую поэзию. По крайней мере, на данном этапе нашего знакомства. Ну, а что касается родной, французской, то тут, как говорится, сам Бог велел…
– Я вся – внимание, – сказала Элен.
И тогда Стивен начал читать – с выражением, тщательно выговаривая слова, нараспев:
Цветок трехфазный, мгла общественных уборных.
Змееподобная семья Аспазий вздорных,
На деревце греха срывающая плод,
Ошибки, женщины – какой ужасный счет!
Довольно! Пусть любовь махровой станет розой,
Размером с пальму. Пусть не ноет впредь занозой.
Коснись меня, но знай: я мертв душой давно.
Целуй меня…
О, как во рту твоем темно!
– Я знаю, знаю, кто написал это стихотворение! – Элен радостно посмотрела в глаза Стивенсу.
– Кто же? – деланно-строго глянул на свою подругу Стивен Корнуэлл.
– Леон Поль Фарг, – воскликнула Элен.
– Правильно! – рассмеялся Стивен.
– А стихотворение это называется – «Гальки», – добавила Элен. – Вообще-то я отношу его к направлению сюрреализма. Хотя сам поэт не принадлежал ни к одной из авангардистских групп…
– Иногда, чтобы принадлежать к какой-то группе, вовсе не обязательно числиться ее официальным членом, – назидательно поднял указательный палец Стивен Корнуэлл. – Ты согласна, моя милая, моя дорогая, моя единственная?
– Стивен! Мой ненаглядный! – снова воскликнула Элен. – Я не могу быть с тобой несогласной. Я всегда согласна с тобой. Всегда и во всем. Я хочу полностью раствориться в тебе. Я хочу навеки принадлежать только тебе, тебе одному, и никому больше в этом мире. Я хочу, чтобы вся моя жизнь отныне принадлежала только тебе, навеки и безраздельно!
– Да будет так, – важно произнес Стивен и крепко-крепко прижал к себе Элен.
Она чуть не задохнулась в его объятиях. Приятный запах «Олд Спайс» щекотал ноздри. Прикосновение его губ чуть ли не повергало Элен в состояние приятного шока. Аромат мужчины пропитывал ее и с легкостью проходил сквозь ее тело, словно она одновременно была и девушкой, и сказочным привидением женского пола…
Когда после поцелуя Стивен слегка отстранился от Элен, ее всю качало. Словно корабль на морской волне. У нее кружилась голова, перед глазами плыли приятные разноцветные шары. Словно в детстве, когда папа покупал ей сразу несколько разноцветных воздушных шариков.
– Тебе нехорошо? – поинтересовался Стивен, увидев, как Элен водит из стороны в сторону.
– Что ты, любимый! – ответила Элен. – Мне хорошо. Мне очень хорошо с тобой. Никогда еще я не была так счастлива.
– Ты счастлива со мной? – переспросил Стивен.
– Да, дорогой. Я очень, очень счастлива.
– А твоя голова?
– Что – голова?
– Она кружится?
– Кружится.
– От чего она кружится?
– От счастья… От чего же еще?.. Твоя любовь пьянит меня… Я пьянею рядом с тобой… Я хочу тебя обласкать.
– Сейчас?
– Да. Сейчас. Сию минуту.
– Здесь?
– Хочешь – здесь. Хочешь – там. Где тебе угодно. Хоть посреди улицы.
– Посреди улицы пока не будем. Там будет видно, – серьезно отвечал Стив Корнуэлл. – Пойдем лучше под мост. Там нам будет хорошо.
– Под мостом? – игриво переспросила Элен.
– Да, любимая. Под мостом. Среди окурков, рваных газет, консервных банок.
– Я согласна, – сказала Элен. – Лишь бы ты был рядом.
– Я буду рядом. Не сомневайся, – сказал Стив.
Они спустились под мост. Тут было совсем темно. Ну, может, и не совсем, но Элен так показалось. Ей почудилось, будто бы она в одно мгновение перенеслась изо дня в ночь. Пахло кошками, мышами, плесенью и почему-то прокисшим пивом. Элен отчего-то нравился этот запах. И вообще, ей нравилось здесь. Ей безумно нравилось быть вместе со Стивеном под этим мостом. Под этим грязным мостом. Вот уж поистине унылое место!
Как хорошо, что унылое! Здесь никто не помешает их любви. Необычной любви: дикой, страстной и необузданной. К черту все приличия!
– Ты мой любимый, – шептала она. – Сделай мне хорошо… Или нет… Сделай мне больно… Делай, что хочешь… Я твоя… Я безраздельно твоя… Я принадлежу тебе отныне и навсегда… Слышишь, Стивен?
– Слышу, – отвечал Стивен.
От Стивена теперь резко пахло жареным луком, селедкой и душистым перцем. Но все эти запахи безумно нравились Элен.
Возможно, она и выдумала все эти запахи. Возможно, ей просто хотелось, чтобы от Стивена пахло именно так, и не иначе. Возможно, это просто была работа ее подсознания. Но всего этого Элен не хотела знать.
Ей было хорошо со Стивеном. Безумно хорошо. Он поцеловал ее плечо, прильнул щекой к щеке и отдался сводящему с ума отчаянному порыву.
– Уфф! – Стивен глубоко и прерывисто дышал. – Ты просто молодчина! Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя! Никогда раньше у меня не было такой девушки! Ты просто мечта!
Элен ничего не отвечала ему. Только глупо и счастливо улыбалась во тьме.
