Текст книги "Элен и ребята 2. Часть вторая"
Автор книги: Луи Бардо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
4
Конечно, можно было еще вчера рассказать подругам о том, что Джон предложил Николя и музыкантам его рок-группы записать второй магнитоальбом. Но не инструментальный, разумеется. Там будут песни на стихи известных французских поэтов. Старых и современных. А также и песни на тексты, которые сочинили Николя и Элен.
Однако Элен сочла правильным вчера не утомлять подруг информацией. У них и так был тяжелый день. Рано проснулись. Ездили на вокзал. Встречались с Альберто. Узнали хорошую новость. Для одного дня этого более чем достаточно. Плюс у студентов ведь и свои заботы. То занятия, то работа в общежитии с учебником в руках, то поход в библиотеку, то расслабуха в баре, а то и просто обычная постирушка… и на все требуются и время, и силы…
Сегодня Элен позволила себе отоспаться. Как впрочем и Лоли с Аделиной. Благо с утра никому никуда спешить не надо было.
Элен застелила постель, приняла душ, почистила зубы и отправилась на кухню. Следом за ней ванную заняла Аделина. А на кухне уже орудовала Лоли.
– Привет, Лоли, – поздоровалась Элен. – Как ты спала?
– Здравствуй, Элен… Отлично я спала. Не то, что вчера, когда надо было переться к поезду в такую рань.
– Зато доброе дело сделала.
– Уж конечно. Сделала. Только не знаю, отплатит ли мне кто-нибудь когда-либо за все мои добрые дела.
– Можешь не сомневаться…
– В чем?
– Что никто тебе за твои добрые дела платить не будет.
– Думаешь, не будет?
– Уверена, – вздохнула Элен. – Обычно все люди добрые дела, которые им делают другие, воспринимают, как само собой разумеющееся. Считают, что добро им нужно подносить на тарелочке с голубой каемочкой. За просто так.
– Да, наверное.
– Поэтому надо делать хорошее, не требуя ничего взамен. Хочешь
– делай это, не хочешь – не делай этого. Никто тебя не принуждает. Только и от других ничего не требуй. Они тоже ничем не обязаны тебе.
– Вот поэтому я особенно и не рассчитываю ни на чью помощь. Всего стараюсь добиваться сама.
– Это отличное качество. Оно помогает жить.
– Точно. По себе знаю.
– А вот когда людям сделаешь какую-нибудь гадость, даже случайно – ведь по большей части гадости так и происходят! – вот уж тут некоторые начинают верещать! – воскликнула Элен. – Будто бы весь свет против них ополчился, будто бы им ставят палки в колеса, будто бы им мешают работать и жить, и так далее, и тому подобное. Но это ведь сущий бред!
– Бред, – согласилась Лоли. – Однако многим очень нравится бредить наяву. Бредить не во снах, а в реальной жизни, прячем выдавать эту бредятину за чистую монету. Диву даешься, когда слышишь, как некоторые люди наговаривают один на другого.
– Причем даже не думают о том, какие слова произносят в данную минуту, – сказала Элен.
– Выдумывают, обманывают, – продолжала Лоли. – Но зачем? Я не понимаю…
– Я иногда думаю, – сказала Элен, – что половина человечества
– это настоящие шизофреники. Многие поступки людей мне просто трудно объяснить, есть такие, которые не укладываются ни в какие рамки.
– И шизофрения, и гениальность – это отклонения от нормы, – Лоли загремела кастрюлями. – Только в разные стороны, в «плюс» и «минус»… Точнее, в «минус» и «плюс»… Взять хотя бы вашего преподавателя Жака, который приходит на занятия всегда в белых тапочках… Только в белых тапочках… В любую погоду: в дождь и снег, в холод и жару… В любое время года: весной, зимой, летом, осенью…
– Точно! – воскликнула Элен. – У каждого свой «сдвиг по фазе». У каждого «крыша едет» по-своему. Один помешан на алкоголе, второй
– на футболе, третий – на почтовых марках…
– А четвертый – на сексе! – выпалила Лоли.
– У кого что болит… – съязвила Элен.
– А у тебя – не болит? – поинтересовалась Лоли, и разговор принял совсем иное направление.
Ах, девушки, девушки! Милое женское племя! Как ловко умеете вы прыгать с пятого на десятое, переходить с одной темы на другую, выносить безапелляционные оценки не только близким людям, родственникам, друзьям и знакомым, но и всему человечеству! Если бы существовала должность Президента Земли, то любая из вас без малейших колебаний и сомнений заняла бы это кресло и с удовольствием приняла бразды правления в свои руки! Разве не так? Разве не считает себя каждая из вас красивее, добрее, лучше и умнее всех других?
– Секс – великая вещь, – сказала Элен, немного подумав. – Еще старина Фрейд это усек.
– Зигмунд Фрейд – молодчина, – поддержала подругу Лоли. – У него башка варила, это точно.
– По Фрейду, – сказала Элен, – без секса вообще никакого развития у человечества не было бы. Никакого прогресса не существовало бы. Все основывается лишь на взаимоотношениях полов.
– Вот почему с сексом у каждого человека должен быть полный порядок, – заявила Лоли. – Только тогда он сможет находиться в гармонии с самим собой и с окружающим миром.
– Безусловно!
– И тогда сможет двигать вперед науку, искусство и… И все остальное, – закончила Лоли, так и не подобрав нужные слова. Но Элен ее, разумеется, прекрасно поняла.
– А как у тебя с Себастьяном? – спросила Элен. – Все хорошо?
– Не всегда, – честно призналась Лоли. – Иногда я не получаю удовлетворения.
– А он?
– А он получает. Все мужики, знаешь ли, эгоисты, – резко сказала Лоли.
Разумеется, она была не совсем права. Не все мужчины эгоистичны. Точно так же, как и не все женщины – пустышки. Все люди разные. Хотя у людей и есть много общего, что их объединяет. Но ведь немало и такого, что разъединяет! И не надо об этом забывать.
Так подумала Элен. Но говорить своей подруге ничего не стала. Это было ни к чему. Только разозлишь человека почем зря – вот и весь результат. Зачем?
– Значит, ты должна Себастьяна кое-чему научить, – сказала Элен. – Чтобы он знал, каким именно образом он может сделать тебя счастливее. Чтобы ты тоже могла испытать полное блаженство.
– Спасибо, дорогая… Какая ты умная, – произнесла Лоли с легкой иронией. – Советы всегда давать легко. Я понимаю, что ты сказала мне все это с самыми лучшими намерениями… Да уж ладно, я сама как-нибудь постараюсь додуматься до главного… А у тебя-то как с Николя? Ваши отношения совершенно гармоничны и идеальны? Или как?
– Или как, – ответила Элен, ничуть не обидевшись на подругу. В конце концов, уж если разговор зашел на такие интимные темы, то тут не до взаимных обид. Потому что бывает трудно, ох как трудно подобрать точное словцо, абсолютно правильно отражающее самое сокровенное, самое нежное чувство – любовь, причем во всех ее многогранных проявлениях.
– Все ясно, – сказала Лоли. – Вот и у нас с Себастьяном «или как»…
– По-разному бывает, – добавила Элен. – Случается, что счастье, радость, гармония переполняют нас… Трудно описать словами то наслаждение, которое мы испытываем при этом… Но, откровенно говоря, такое бывает редко. Особенно в последнее время, когда Николя стал уделять мне меньше внимания, полностью переключившись на свою любовницу – Музыку… Кроме его мелодий, альбомов, песен, репетиций, для него теперь, кажется, больше ничего не существует.
Я иногда думаю, что Николя, если б только мог, то вообще не вылезал бы из «гаража», Играл бы там, и ел, и пил, и спал… Ну, будто одержимый какой-то…
– Одержимость – это хорошо, – задумавшись на секунду, сказала Лоли. – Но не до такое же степени! Лучшие наши дни и годы – они ведь сейчас, лишь сейчас, и никогда больше не повторятся! Нельзя упускать время. Надо любить напропалую, без оглядки, без всяких там придуманных кем-то рамок и ограничений… Иначе потом будет поздно…
– Конечно, – сказала Элен. – Время – оно, как песок, просачивающийся сквозь пальцы. В любви нельзя упускать его. Это просто непростительно. Это ведь не красный сигнал светофора, где обязательно надо стоять и ждать, пока загорится зеленый и можно будет переходить улицу. Там – совсем другое дело. Там – не нужно торопиться. Там – надо ждать. Не торопить время.
– Правильно! – с жаром воскликнула Лоли. – Время всегда течет по-разному. А в разных ситуациях играет совсем разные роли, иногда совершенно противоположные.
– А вот в любви нужно торопиться, – заключила Элен. – Иначе годы пройдут впустую. И когда мы станем старухами, то кто на нас посмотрит?
– Никто! Не сомневайся, – сказала Лоли. – У старух не бывает любовников.
– Хотя лично я, наверное, не отказалась бы и в старости от удовольствия любви, – призналась Элен. – Я считаю, что все в жизни должно доставлять радость.
– По крайней мере, следует стремиться к этому, – добавила Лоли. – О чем это вы болтаете, кумушки? – на кухню вошла Аделина.
На ней был красивый цветастый халат. В этом халате она была похожа на симпатичную, привлекательную цыганку из романтического табора. Табора, в котором «вопросам любви» и мужчины, и женщины уделяют самое серьезное внимание.
– Как ты думаешь, о чем мы можем болтать? – повернулась к Аделине Элен.
– Разумеется, о любви, – закончила мысль подруги Лоли. – Мы всегда о ней говорим.
– И думаем, – усмехнулась Элен.
– И что же вы о ней думаете, если не секрет? – полюбопытствовала Аделина.
– Что любовь – это продолжение секса, а секс – это продолжение любви, – сказала Элен. – И они взаимно дополняют друг друга, развивают, совершенствуют, перетекают одно в другое…
– Не могу с этим не согласиться, – сказала сразу Аделина. – Вот у меня, например, с Жозе, знаете ли, по-разному бывает. То он – просто ангел во плоти, а то – бац! – и мимо лузы…
– Мимо лузы? – не поняла Лоли. – Поясни, что конкретно ты этим хочешь сказать? Он – что? – в порыве страсти забывается и обрушивается на тебя как Ниагарский водопад?
– Ну ты и сказанула! – прыснула в кулак Аделина. – Словечки-то какие откопала… Ниагарский водопад…
– Тебе лучше знать, – уклончиво ответила Лоли.
– Уж конечно, – согласилась Аделина. – Я знаю Жозе лучше вас всех… Впрочем, меня не это сейчас волнует…
– А что же? – поинтересовалась Элен.
– Честно говоря, Жозе – отнюдь не герой-любовник. Как бы это сказать по-другому? Ну, он вовсе не супермен в сексе, девочки… Поэтому я не уверена, что мне хватит одного Жозе на всю мою оставшуюся жизнь…
– От тебя этого никто и не требует, – сказала Элен.
– Мы ведь живем не в восемнадцатом веке, – добавила Лоли. – Так ведь?
– Так-то так, – сказала Аделина. – Но какие-то нормы и принципы жизни в человеческом обществе соблюдать все-таки приходится…
– А ты и соблюдай, – спокойно ответила ей Элен. – Никто ведь, знаешь ли, не заставляет тебя спать с мужчиной, скажем, на Елисейских полях…
– Или на Эйфелевой башне, на виду у толп глазеющих во все зенки туристов… – Лоли засмеялась, представив столь невероятную картину.
– Да ну вас, девки, – сконфузилась Аделина. – Вечно вы что-нибудь отмочите… В краску меня вогнали.
– Это не страшно, – сказала Элен и тут же пояснила свою мысль: – Не страшно, что мы вогнали тебя в краску, Мы ведь твои подруги. Искренние и надежные. Другое дело, если б тебя вогнали в краску те, кто тебя не любит, Какие-нибудь твои недруги. Уж они-то не желают тебе добра. А мы… Ты же знаешь, что мы – совершенно иное дело. Мы должны помогать друг другу. И делом, и советом.
– Только так, – подтвердила Лоли.
– Тебе надо почитать определенную литературу по поводу сексуальных взаимоотношений между мужчиной и женщиной, – посоветовала Элен, глядя прямо в глаза Аделине. – Не мешает и посмотреть эротические кинофильмы… И не только «Эммануэль», разумеется… Поближе познакомиться с «камасутрой»… Все это только пойдет на пользу, если ты сумеешь сделать из всего правильные выводы. А ты сумеешь, я в этом не сомневаюсь. У тебя-то есть голова на плечах, да?
– Да, – ответила Аделина. – Ты права, Элен. Я действительно должна ликвидировать в себе все пробелы, которые у меня еще есть, насчет любви и эротики… Ведь секс – это так важно! Это и здоровье, и гармония, и счастье…
– Можешь даже заглянуть в какой-нибудь «секс-шоп», если посчитаешь нужным, – хохотнула Лоли. – Там тоже бывают прелюбопытные штучки…
– Ладно, подруги, – вздохнула Аделина. – Пожалуй, вы правы… Спасибо за советы.
– Давайте на время оставим эту тему, – предложила Элен, – и лучше активней займемся нашим завтраком. Нельзя же нам так долго оставаться голодными!
– Верно! – воскликнула Лоли, моментально удвоив темп нарезки овощей.
Элен взялась за приготовление гренок.
5
А Аделина…
Аделина вытащила из холодильника рыбину, положила ее на разделочную доску, взяла острый нож…
Неожиданно у Элен закружилась голова.
Она вспомнила такую же рыбину. Это было несколько раньше… Когда они обедали в студенческом кафе… Они – это Элен, Николя, Жозе, Себастьян, Е-е, Рози…
Элен вспомнила, как работница кафе, вооруженная длинным ножом, разделывала рыбу на столе… Брала крупную живую рыбину и некоторое время глядела, как та бьется. Вероятно, так и надо было – некоторое время выждать. Рыба билась вяло и обреченно. Переворачивалась. Шлепалась. Ее жабры чуть-чуть приоткрывались, а затем опять закрывались. Потом все повторялось. Это был словно какой-то ненормальный метроном. Живой метроном. Открылись-закрылись, от-крылись-закрылись, открылись-закрылись, открылись… Эпизоды становились все назойливее. Они повторялись, словно картинки в навязчивом кошмарном сне. С брезгливым ужасом и внутренним тошнотворным чувством Элен наблюдала за той уродливой, странной агонией. Глядела на рыбу, которая выгибалась в руках работницы кафе. На руки той женщины. На лезвие ножа. На стол, который был залит темной кровью. Что-то почти эротическое чувствовалось в движениях крупных рук той женщины. Она быстрым резким движением хватала рыбу, отсекала ей голову и начинала чистить это страшилище. Но и без головы рыбина еще продолжала трепыхаться упрямо, настойчиво, из последних сил. Стихией рыбы была вода, а не воздух. В воздухе она не могла жить. Тут она все равно погибла бы. Даже если бы ей никто и не отсекал голову. Просто для этого понадобилось бы больше времени. И все.
Наблюдая за тем, как ловко орудует ножом Аделина, разделывая свою рыбину, Элен вздохнула и с отвращением отвернулась.
– Тебе нехорошо? – сразу забеспокоилась Лоли, услыхав тяжелый вздох подруги. – Что-нибудь болит? Не хватает воздуха?
– Здесь, на кухне, и в самом деле очень жарко, – произнесла Аделина. – Ты бы, Элен, пошла в комнату, полежала б немножко… Такое с каждым может случиться…
Она на минутку отложила нож в сторону, и Элен встретилась глазами с глазами, мертвыми глазами той самой рыбины, которая еще какое-то время назад была живой, плавала в водоеме, и по-своему, по-рыбьи, радовалась своей нехитрой жизни.
– Пожалуй, я и в самом деле пойду, прилягу, – сказала Элен. – Видимо, просто немного устала в последнее время…
– Иди, конечно, иди, – засуетилась Лоли. – Когда все будет готово, мы тебя позовем…
Лежа на диване, Элен размышляла о том, почему все-таки эта рыбина произвела на нее такое впечатление. И почему вот в такой рыбине для нее, Элен, заключены вопросы жизни и смерти, секса и любви… Но она так я не смогла ответить на них.
А потом, незаметно для самой себя, Элен уснула.
6
Вскоре выяснилось, что Элен заболела. Именно поэтому ее тогда поутру сморил сон. У Элен появилась слабость во всем теле, легкое головокружение, апатия, потеря аппетита.
Аделина и Лоли вызвали доктора. Доктор, осмотрев Элен, сказал, что ничего серьезного нет, но все же у Элен – переутомление, вызванное, скорее всего, несоблюдением режима сна и питания, чрезмерными занятиями, повышенным напряжением на лекциях и семинарских занятиях, а также впечатлительностью и перенапряжением нервной системы.
– Отдых я покой, покой и отдых, – сказал доктор, укладывая медицинские инструменты в сумку. – Повышенное давление, быстрая утомляемость и головные боли вскоре пройдут. Пускай ваша подруга просто немного отдохнет, пока не ходит на занятия, поваляется в постели или посидит во дворе на лавочке. И через неделю все, как рукой снимет. Не помешает также чай с медом, чай с малиной, а также теплая ванна перед сном. И почаще проветривайте комнаты. Свежий воздух еще никому не мешал…
Успокоив подруг, доктор удалился. Как только дверь закрылась за ним, Элен произнесла:
– Уфф! А я-то думала, что подзалетела…
– А разве ты не предохраняешься, когда спишь с Николя? – округлила глаза Аделина.
– Предохраняюсь, конечно, – сказала Элен. – То есть это он, так сказать, меня предохраняет от беременности… Всегда пользуется презервативом.
– Уж так и всегда? – не поверила Лоли.
– Ну, почти… почти всегда, – вздохнула Элен. – Потому что иногда бывают совершенно неконтролируемые приступы страсти…
– Ты бы сказала еще – припадки, – съязвила Лоли.
– Тебе бы только посмеяться над бедной заболевшей подругой, – попробовала разжалобить ее Элен.
– Я и не думаю смеяться, – тут же пошла на попятную Лоли. Все-таки ей не хотелось обижать свою «заболевшую подругу». Тем более, что, как она хорошо понимала, на месте Элен вполне могла оказаться или она сама, Лоли, или Аделина, или Рози, или еще кто-либо из их дружной компании. – Поэтому, пожалуйста, не обижайся… Я о другом хотела сказать… В связи с этими твоими презервативами…
– Не моими, а Николя, – поправила Элен.
– Ну хорошо, – согласилась Элен. – В связи с презервативами Николя…
– Говори быстрее, – заторопила ее Аделина.
– Когда захочу, тогда и скажу, – топнула ножкой Лоли. – Тебе-то какое дело?
– А у меня чайник на кухне кипит. Надо бежать выключать…
– Ну так беги! Я тебя не держу.
– Так я же хочу послушать…
– Послушать, что я скажу?
– Ну да!
Лоли только вздохнула. Потом с улыбкой произнесла:
– Любопытство, конечно, не порок…
– Но порядочное свинство, – закончила за нее Аделина. Я знаю. Однако на меня это не влияет. Я не обижаюсь… Говори быстрее!
– Придется, значит, сказать. Сказать при тебе, – засмеялась Лоли.
– Хотя я вовсе не собиралась делать из этого тайны. Уж пристала ты ко мне со своим чайником… Скоро он, вероятно, весь выкипит…
– Ну ты скажешь, наконец, или нет? – чуть ли не закричала Аделина. – Ты сегодня меня уже достала, девка…
– Хорошо-хорошо, уже говорю, – примирительно молвила Лоли и повернулась к лежащей на диване Элен: – Так вот, дорогая моя, не обязательно твоему Николя всегда пользоваться презервативами…
– Ты хочешь сказать о менструальном цикле? – поинтересовалась Элен, – и вообще, о моих внутренних, так сказать, ритмах? Ну так я прекрасно знаю, когда можно забеременеть, а когда – нет… Хотя и существует некая вероятность – туда-сюда.
– Вот именно! – неизвестно чему обрадовалась Лоли. – «Туда-сюда". А тебе-то ведь надо только «сюда», а «туда» и даром дока не надо. Так ведь?
– Так, – согласилась Элен.
– Ну, так внимательно слушай, моя дорогая, – торжественным голосом, словно на свадьбе близкого родственника, произнесла Лоли. – Слушай… Передаю тебе свой богатый опыт. Причем совершенно бесплатно… Тебе следует пользоваться некоторыми эффективными лекарствами. Например, грамицилиновой пастой, инфекундином, бисекурином, ригевидоном, норгестрелом, ноновлоном, овидоном…
– Благодарю, моя милая, – рассмеялась ей в лицо Элен. Она явно развеселилась, и это был хороший признак. Пусть скорее поправляется! Так всем будет лучше. – Я сама могу тебе посоветовать пользоваться климованом, лютэстролом, постинором… Это кроме названных тобою противозачаточных препаратов.
– Климован и лютэстрол – это слова-синонимы, обозначающие одно и то же средство… Таблетки «Прегэстрол», – «блеснула эрудицией» и Аделина. – Я тоже знаю эту «химию»… Но все же никому не рекомендую увлекаться ею…
– И правильно! – воскликнула Элен. – Я давно уже подумываю о спирали…
– Лучший контрацептив! – воскликнула Лоли.
– По себе знаешь? – «подколола» ее Аделина.
– Иди-ка ты… – Лоли вздохнула. – Иди-ка ты лучше на кухню, – добавила она, подумав. – У тебя там чайник окончательно выкипел.
– У тебя? – в тон ей сказала Аделина, но тотчас послушно поплелась на кухню. Она собиралась заварить для всех свежий чай.
– Ты меня сегодня, конечно, здорово просветила, – улыбнулась Элен. – Спасибо. Но еще больше – развеселила.
– Так это же здорово! – обрадовалась Лоли. – Я ведь не хочу, чтобы ты долго болела.
– Я тоже этого не хочу, поверь мне, – сказала Элен. – Просто так получилось. Я не хотела заболеть.
– Бывает, – согласилась Лоли. – Ничего страшного. Мы постараемся быстро поставить тебя на ноги.
– А вот быстро – и не надо, – неожиданно для Лоли произнесла Элен.
– Это еще почему? – удивилась Лоли.
– Недели мне вполне хватит, – сказала Элен.
– Недели хватит – для чего? – поинтересовалась выросшая на пороге комнаты Аделина. В руках у нее был поднос, ка котором красовались три чашки, баночки с джемом, печенье, сливочное масло и фарфоровый чайник с ароматно дымящейся заваркой.
– Ну ты и любопытна, матушка, – произнесла Лоли.
– А я не у тебя спрашиваю, – парировала Аделина. – У Элен.
– Подумаешь, – фыркнула Лоли. – Цаца какая. Слова ей не скажи, сразу – в штыки.
– Да будет вам, подружки, – миролюбиво молвила Элен. – Сейчас я вам все объясню… Дело в том, что звукорежиссер Джон, которого вы все хорошо знаете и который теперь работает в фирме звукозаписи «СБР», предложил группе Николя записать у него в студии второй магнитоальбом рок-группы…
– Но ведь и первый еще не продавался в магазинах Франции, – сказала Аделина.
– Девчата, не перебивайте меня, – вздохнула Элен. – Не то я потеряю мысль… Сами же знаете, что первый инструментальный магнитоальбом у ребят записан. Просто не растиражирован. Но теперь-то им помогут перезаписать и растиражировать его эти самые итальянцы! Значит, первый музыкальный альбом ребят выйдет в Италии, а второй – здесь, во Франции… Усекли?
– Схватываем на лету, – деловито молвила Лоли, – Это просто великолепно!
– Шикарно! – воскликнула и обрадованная Аделина. – Если так и дальше пойдет, то скоро рок-группа Николя пробьется в число лучших, известнейших рок-групп Европы!
– Для этого очень и очень много нужно работать, – охладила пыл подруги Элен. – Далекая перспектива.
– Но ведь реальная! – продолжала гнуть свое Аделина.
– А кто говорит, что нереальная? – произнесла Лоли. – Тебе же ясно сказали: надо серьезно поработать.
– Наши ребята работы не боятся, – уверенно заявила Аделина.
– В этом-то ты, конечно, права, – согласилась Элен.
– Разумеется, – поддакнула Лоли.
Уж очень она обрадовалась этой новости. Потому-то и разволновалась не в меру. Впрочем не меньше, чем она, разволновалась и Аделина. Только каждая из подруг «переживала» это волнение по-своему. Как и другие люди, которые на одну и ту же ситуацию реагируют по-разному. Один – краснеет, другой – бледнеет, один – мигом теряется и расслабляется, другой – наоборот, собирается и концентрирует все свои силы. Хотя ситуация перед ними одна и та же…
– К тому же, – продолжала Элен, – это будет не инструментальный альбом. Все, как положено… Вокал… Песни… Стихи… Может быть, хоть одна-две песни станут шлягерами. Во всяком случае, хочется на это надеяться…
– Это было бы здорово, – мечтательно произнесла Лоли. – На ту долю гонорара, которую получил бы от продажи альбома мой Себастьян, я бы купила себе новое платье и самые моднецкие туфельки…
– А при чем тут ты? – заулыбалась Аделина. – Гонорар-то не твой, а Себастьяна…
– Не переживайте, мои дорогие, – продолжала Лоли с улыбкой. – Вам тоже достанется по кусищу гонорара: и Николя, и Жозе в обиде вас не оставят… Так что вам в накладе тоже не быть, это точно!
– Ладно-ладно, – сказала Элен. – Пускай только выпустят эти свои альбомы. А уж деньгами-то мы сможем разумно распорядиться. Все вместе что-нибудь придумаем. Правильно?
– Очень даже, – похвалила Аделина, искоса глянув на Лоли. Все-таки она не любила, если кто-нибудь одерживал над ней верх. Пускай даже ненадолго. Очень уж свободолюбивая была у нее натура. Впрочем, как и у других девушек.
– Песни я буду записывать в студии у Джона, – опять заговорила об альбоме рок-группы Элен. – Под фонограмму. Она достаточно высокого качества. Даже очень высокого. Стихи у меня уже есть. Кокто, Элюара, Кено, некоторых других поэтов… И даже стихи Николя… Возможно, добавится и парочка моих собственных текстов. Если на-пишется что-нибудь стоящее, – добавила Элен, немного подумав. Ей не хотелось хвастаться. Это было совершенно не в ее характере. Но и скрывать что-то от подруг она не собиралась. Такое было бы просто глупо. Ведь все они, по сути, одна дружная семья. Свои люди. Друзья. – Так что всю эту неделю мне будет над чем поработать. Стану трудиться над музыкальным альбомом…
– А почему не начать работу прямо в студии? – удивилась Лоли.
– Ведь там для этого куда лучшие условия, чем тут, в общежитии.
– Ах, да… – спохватилась Элен. – Я же вам еще не сказала… Знаете, когда мы с Николя приехали в студию звукозаписи к Джону – Николя хотел еще раз обсудить с ним все вопросы, передать аудиокассету, ну и все такое, – то Джона в студии не оказалось…
– Куда же он испарился? – удивилась Лоли.
– У него умерла тетя, – вздохнула Элен. – И поэтому Джон срочно вылетел на похороны в Нью-Йорк.
– А вы откуда об этом узнали? – спросила Аделина.
– Джон оставил записку в дверях, – пояснила Элен. – Мы ее прочитали. Джон пообещал вернуться приблизительно через неделю, и тогда мы приступим к записи альбома…
– Тебе надо хорошенько поработать все это время, – сказала Лоли, глядя, как Элен поглаживает одну руку другой. – А тебя вдруг угораздило заболеть!
– Ты же сама слышала, что доктор сказал, – заговорила Аделина.
– У Элен – ничего серьезного. Просто обычное переутомление.
– Будем надеяться, что Элен скоро оклемается, – сказала Лоли. —
Нельзя ей болеть в такие ответственные дни.
– Разумеется, нельзя, – сказала Элен и улыбнулась подругам.
Какие они у нее все-таки заботливые!
«Нет, не каждому так везет с подругами в этой жизни, – подумала Элен. – Может быть, мне везет просто потому, что я и сама – тоже неплохая подруга?».
Эти мысли здорово улучшили ей настроение.
Дня через три-четыре к Элен в общежитие заглянул Николя. Он заявился не один, а вместе с Рози.
– Здравствуй, дорогая! – выкрикнул Николя, едва переступив порог, и расцеловал Элен в обе щеки. – Извини, что не мог прийти к тебе эти пару дней. Занят был по горло. Все, понимаешь ли, учеба да репетиции… Совсем дела доконали. Но я все равно доволен, – поспешил добавить он, стараясь предупредить возможные вопросы со стороны Элен.
Аделины и Лоли в это время дома не было, потому что они отправились на занятия.
– Привет, дорогой! – ответила Элен и, увидев за спиной Николя потупившую глаза Рози, спросила напрямик: – С каких это пор ты приударяешь за девушкой Е-е?
– Он и не приударяет вовсе, – прошептала Рози.
– Понимаешь, милая, – забормотал Николя, – мы направлялись сюда все вместе: я, Кристоф, Жозе, Е-е и Себастьян, но по дороге обстоятельства изменились. Е-е, Кристофа, Жозе и Себастьяна наши хорошие друзья попросили помочь в одной разборке, там к нашим товарищам какие-то чмыри прицепились, ни за что, ни про что обещали им морды набить… Так мои ребята с нами разберутся. Это нам не впервой. Пускай знают наших… А мы с Рози решили все-таки заглянуть к тебе. А то времени в обрез. Когда еще выберемся?
– Какой ты у нас занятой, однако, – съязвила Элен. – Весь в делах да в заботах…
– Кстати, как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Николя, старательно пропуская мимо ушей язвительный тон Элен. – Тебе уже лучше?
– Лучше, мой дорогой, лучше, – ответила Элен. – И было б еще лучше, если бы ты вообще ко мне не приходил. Тем более вместе с Рози.
– Это еще почему? – вспыхнула Рози. – Он мне не муж. Не нужно ревновать.
– К мужьям не ревнуют, – усмехнулась Элен. – Но достаточно просто на вас посмотреть, чтобы догадаться, что между вами возникли взаимные симпатии.
– Да нет, дорогая, что ты, – снова забормотал виноватым тоном Николя. – Какие, к черту, симпатии… Впрочем, тут ты кое в чем права, – спохватился он. – Рози дружит с Е-е, приходит к нам на репетиции, увлекается нашей музыкой… Да ты же сама все знаешь… У нас у всех симпатии к Рози. И у Е-е, и у Себастьяна, и у Жозе…
– Тем не менее, она почему-то пришла сегодня не вместе с Е-е, а с тобой, Николя, – укоризненно сказала Элен. Но все же не такая она была дура, чтобы сильно расстраиваться из-за таких вещей. Во всяком случае, в данный момент. – Ну да ладно. Коли пришли, то садитесь.
Николя и Рози уселись в креслах.
– Я все эти дни только и делал, что думал о тебе, дорогая, – продолжал «строчить из пулемета» Николя. – Вот, думаю, как она там, моя Элен, чем теперь занимается, что делает в это самое время, о чем мечтает? Не болит ли у нее чего-нибудь? Не хочется ли чего-нибудь вкусненького?
– Кстати о вкусненьком, – вставила Рози. – Мы принесли тебе, Элен, большую шоколадку.
– Спасибо, – сказала Элен. – Положите на стол.
Но она даже не предложила гостям чаю. Что-то в ней противилось этому.
Рози вытащила из полиэтиленового пакета увесистую плитку шоколада и положила на белоснежную скатерть. Потом невинно сложила свои красивые ручки на пышной груди. Да. Грудь у нее была пышная, красивая и соблазнительная. Элен не могла не признать этого.
– Кстати, я хотел сообщить тебе прелюбопытнейшую новость, – продолжал болтать Николя, – Знаешь ли, одна крупная итальянская фирма грамзаписи хочет записать наш первый музыкальный альбом. Ну, тот самый, где одни только инструментальные композиции, помнишь?
– Помню, – ответила Элен, сразу добавила, чтобы не вызвать ни у Николя, ни у Рози никаких подозрений: – Поздравляю тебя, Николя! Это большой успех! Наконец-то будет записан первый альбом вашей группы! То-то ребята обрадуются!
– Они уже радуются, – с воодушевлением сообщил Николя.
– Да еще как! – воскликнула Рози. – Е-е, например, вчера вечером напился вдрызг…
– Ну молодец, – «похвалила» Элен. – Скажите ему, что если будет так напиваться, то вряд ли сможет участвовать в записи альбома… А ведь для него это, может быть, даже важнее, чем для всех остальных. Ведь как ни крути, а специалист по бонгам, каким бы хорошим он ни был, это все-таки только специалист по бонгам – и точка. Не клавиш-ник, не гитарист, не скрипач, не аккордеонист…
– Ничего страшного, – беспечно махнула ручкой Рози. – Он и выпимши все может…
– Сколько раз тебе повторять: не «выпимши», а «выпивши»! Так надо правильно говорить! – строго одернул ее Николя. Элен улыбнулась.
Ах, этот глупый Николя… Глупый-глупый. Несмотря на то, что и является руководителем рок-группы. Что бы он делал без нее, без разумной Элен?
Нет, эта девчонка, эта малолетка Рози ей, Элен, и в подметки не годится! Что он в ней нашел? Почему это он вдруг начал ей симпатизировать? Надо будет хорошенько поразмышлять надо всем этим. Но не сейчас. Позже.
– Неважно, как говорить, – коварно улыбнулась Элен. – Каждый вправе произносить слова именно так, как он сам этого хочет!
