Текст книги "Моя маленькая шалунья"

Автор книги: Лори Пэйдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Пэйдж Лори
Моя маленькая шалунья

Лори ПЭЙДЖ

МОЯ МАЛЕНЬКАЯ ШАЛУНЬЯ

Анонс

Колтер Маккиннон, опекун дочери своего умершего друга, намерен выполнить его предсмертную волю: выдать Белл за богатого и достойного молодого бизнесмена. Но маленькой шалунье нужен лишь один человек на свете – сам Колтер.

Как ей переубедить своего избранника?

Глава 1

Белл окончательно проснулась именно в тот момент, когда поняла: все, что казалось кошмарным сном, происходит с ней наяву. На нее свалился огромный жуткий осьминог. Девушка почувствовала множество извивающихся щупальцев, похожих на человеческие руки и ноги. Ей было трудно дышать, но, сколько она ни пыталась, никак не могла вырваться из страшного плена. Белл чертыхнулась.

– Что случилось? – спросил грубый мужской голос.

– Кольт? Это ты? – удивилась девушка.

– А кого еще, черт побери, ты ожидала здесь увидеть?

Белл сразу успокоилась и обняла мужчину, крепко-крепко прижавшись к нему. Она была так счастлива, что он опять рядом с ней. Белл попыталась разглядеть его в темноте, однако различила лишь неясный силуэт, в котором было явно что-то необычное.

– А ну-ка, убери руки, – капризно потребовал женский голос.

И только тут Белл поняла, что они с Кольтом не одни. Это открытие сразу прояснило ситуацию и заставило девушку рассмеяться.

– Вот так так! Всего минуту назад я было подумала, что ты, Кольт, отрастил себе парочку щупальцев, совсем как у спрута, – сквозь смех сообщила она ему. Ты не мог бы чуть-чуть сдвинуться в сторону, а то мне трудно дышать, – мягко попросила она.

После короткой шутливой борьбы "спрут", придавивший девушку, откатился в сторону, и Белл услышала, как Кольт неуклюже шарит в кромешной тьме, пытаясь найти выключатель. Наконец его старания увенчались успехом, вспыхнул яркий свет. И на Белл пристально уставились две пары настороженных глаз: одни, темно-серые, – Кольта, другие, голубые, – какой-то незнакомой и довольно странной особы женского пола, которая рассматривала девушку так, будто та была омерзительной, холодной и скользкой ящерицей, забравшейся в ее теплую чистую постель.

Белл с интересом разглядывала мужчину, который несколько лет назад просто-напросто сбежал от нее. А вся ее вина заключалась лишь в том, что она ошибочно сочла их влечение взаимным.

Да, в семнадцать лет еще слишком многого не знаешь о взаимоотношениях мужчины и женщины... Глядя на Кольта и его красивую, изысканную и явно умеющую подчеркнуть все свои достоинства даму, которая прямо-таки источала надменность и недоброжелательство, Белл поняла, что ей следовало бы взять у нее несколько "уроков жизни". Хотя со времени их последней встречи с Кольтом прошло три года и она тоже многому научилась...

– Ты что, явилась сюда, чтобы устроить стриптиз-шоу? – донесся до девушки голос Кольта, в котором не было ни капельки радости от встречи с ней.

Тут только она поняла, что сидит в постели в высоко задранной рубашке, сверкая маленькой полоской мини-трусиков. Быстро рванув тонкую ткань вниз, она прикрыла бедра.

– Это все из-за вас, – оправдываясь, пробормотала Белл. – Если бы ты и твоя подружка не шлепнулись на меня в порыве страсти, мне не пришлось бы от вас защищаться...

– Да уж, действительно чудесное оправдание, – с иронией заметила женщина.

– Все, достаточно, – пытаясь говорить сурово, заявил Кольт.

Обвиняемая сидела на кровати и молча огромными глазами смотрела на мужчину. Так умела смотреть только Белл. Девушка даже попыталась выжать из себя слезинку, но для этого надо было подумать о чем-нибудь печальном, а ее душою владел восторг оттого, что она вновь видит любимого, он рядом и все так же красив! Темно-серые глаза, длинные ресницы, черные как смоль волосы, худое мускулистое тело. Светская куколка пришла окончательно в себя, поправила прическу и одарила Кольта ядовитым замечанием:

– Вот уж не подумала бы, что ты можешь развлекаться с малолетками!

– Я уже не ребенок. Мне двадцать лет, почти двадцать один. Исполнится через четыре месяца, – уточнила Белл.

– И когда ты приехала? – не обращая внимания на дамский "обмен любезностями", спросил Кольт.

– Около полуночи. Я ехала на машине два дня без остановок. Я.., ммм.., подумала, что вполне могу остановиться у тебя...

– Исключено, – резко возразила светская львица, однако хозяин дома с таким недовольством взглянул на нее, что дама поспешила смягчить свои слова:

– Если, конечно, ты не родственница.

– Нет, – одновременно произнесли Белл и Кольт.

Затем мужчина решил все же представить дам друг другу:

– Познакомьтесь: Марша Монтбаттен -Белл Гламорган.

– Послушай, дорогой, этой девчонке все же неприлично оставаться у тебя, уже другим, заботливым, тоном произнесла хитрая особа, стараясь представить все в таком свете, будто ее единственная цель – защита интересов и репутации друга.

Пока парочка выясняла вопрос о приличиях, девушка еще раз оглядела "полицию нравов". На вид ей можно было дать около тридцати. Черное шелковое платье с глубоким декольте и высокими соблазнительными разрезами по бокам. Драгоценные камни в серьгах и колье – возможно даже, настоящие, не фальшивка. Возле двери на полу – небрежно брошенная белая кружевная накидка.

Прекрасно зная вкусы и характер Кольта, Белл вздохнула с облегчением. Судя по всему, это знакомство случайное. Кольт никогда бы не смог влюбиться в эту холодную, расчетливую светскую куклу.

Напряжение, охватившее Белл в первые минуты встречи, исчезло, и теперь девушка начала спокойно рассуждать. Холостяк, пригласивший к себе домой даму, вовсе не обязательно испытывает к ней нежные чувства, почти весело решила она про себя.

Однако, взглянув на суровое выражение лица любимого, его плотно сжатые губы, бедняжка пришла к совершенно неутешительному для себя выводу – хозяин дома совсем не рад ей. Инстинктивно потянув вниз край рубашки под пристальным взглядом холодных глаз, непрошеная гостья начала оправдываться:

– Не могла же я знать.., я полагала... Потому что всегда останавливаюсь именно здесь... Как же я уйду прямо сейчас вот в таком виде... – лепетала провинившаяся, пытаясь хоть как-то оправдаться.

– Хорошо, успокойся, – вдруг мягко произнес Кольт. Это было неожиданно и приятно для Белл.

Марша изумленно взглянула на своего друга.

– Да, разумеется, ты можешь пожить здесь. Некоторое время, – окончательно подвел итог хозяин дома.

Мужчина потянулся и развязал галстук, затем снял пиджак.

– Марша, я вызову такси, – обратился он к красотке.

– Ах вот как! Меня гонишь, а эту пигалицу оставляешь у себя? – взорвалась Марша.

– Отец Белл был моим деловым партнером, – успокаивая даму, говорил Кольт. – После его смерти по завещанию я назначен ее опекуном. – Немного помедлив, молодой человек добавил:

– Однако нам с тобой надо кое о чем серьезно потолковать. Увидимся завтра, за ланчем. Хорошо?

– Ах, ты официально присматриваешь за ней... – облегченно вздохнула Марша. Казалось, теперь она совершенно успокоилась и даже удостоила воспитанницу своего возлюбленного снисходительно-жалостливым взглядом. – Все в порядке, дорогой. Заезжай за мной в час дня, и мы все спокойно обсудим и решим, ласково добавила она.

– Идет. – Обняв Маршу за плечи, мужчина проводил ее. – До завтра.

Настроение Белл вновь резко упало. Ну действительно, кто же станет радоваться появлению еще одного препятствия в жизни?!

Девушка и не рассчитывала на радушный прием, но все же привыкла считать компаньона отца своим лучшим другом и никак не могла поверить, что он отнесся к приезду своей подопечной как к неприятной помехе. А она так скучала вдали от него!

Белл села в постели, вся сгорбившись, обняв колени и еще раз проверив, полностью ли закрыла голые ноги ночная рубашка; затем, мрачно нахмурившись, она стала ждать возвращения опекуна, мысленно представляя себе, как он провожает свою красотку до машины.

Колтер Маккиннон был именно тем достойным со всех точек зрения джентльменом, которого отец Белл незадолго до смерти выбрал в качестве опекуна для дочери. И все было прекрасно, пока три года назад этот опекун не рассердился и не запретил своей воспитаннице навещать его без особого приглашения. Но, как рассудила про себя девушка, с тех пор многое изменилось прежде всего она стала совсем взрослой и ею уже нельзя понукать и командовать, как маленьким ребенком. У нее теперь свои взгляды на жизнь и собственные планы на будущее.

– Это я, – Кольт прошел через красиво отделанную арку входа в дом и плотно прикрыл за собой дверь.

Ссутулившись, Белл прошла за ним в кухню, оборудованную по последнему слову техники и моды, по пути стараясь собрать все свое мужество и придумать на ходу наиболее веские аргументы в пользу своего внезапного появления.

Этот дом Кольт приобрел почти сразу после того, как Белл окончила школу; а она сочла эту покупку знаком готовности будущего опекуна к созданию собственного семейного очага.., разумеется, вместе с ней. Поэтому после сдачи выпускных экзаменов, усевшись ему на колени и нежно обняв за шею, "будущая жена" сообщила избраннику о своих планах. Его ответ быстро развеял все иллюзии, вернув мечтательницу на грешную землю. Фантазерке пришлось проглотить обиду и, подальше запрятав уязвленную гордость, объяснять, что предложение о замужестве было всего лишь невинной шалостью. Когда же отец отослал дочь в то лето в одно из нескончаемых путешествий по Европе для расширения кругозора в компании скучной престарелой гувернантки, девушка впервые за много лет обрадовалась случаю уехать куда подальше. Однако шесть недель спустя турне было прервано известием из дома. От сердечного приступа умер отец Белл. Через два дня, прямо к похоронам, путешественница вернулась домой.

Гарольд Гламорган, крупный рыжеволосый техасец, чьи предки были выходцами из Ирландии, унаследовавший горячую кровь жителей этой страны, обожал пропустить стаканчик виски и насладиться послеобеденной сигарой, предпочитая бифштекс с жареной картошкой всем другим блюдам на свете. И он мертв? Да это просто не укладывалось в голове.

На несколько мгновений Белл вернулась мысленно в далекое прошлое и припомнила те времена, когда отец получил работу на нефтяном промысле и по вечерам возвращался домой ужасно уставший, грязный, но абсолютно довольный жизнью, веселый и жизнерадостный; войдя в дом, он нежно и крепко обнимал жену и дочку...

Мама... Боль утраты самого родного и близкого ей человека, наверное, не утихнет никогда. Девочке исполнилось всего лишь двенадцать лет, когда первое несчастье вошло в их дом: она потеряла мать. Вдруг Белл Гламорган поняла, что в огромном мире не осталось ни одного человека, кому бы она была нужна.

Когда-то ее идеалом был Кольт. Но теперь все изменилось. Мир стал совсем другим еще более холодным и враждебным. Отношение опекуна тоже переменилось, он начал относиться к девочке куда более требовательно, чем самые строгие родители: скрупулезно расспрашивал об успехах, контролировал, и весьма придирчиво, каждую оценку, полученную ею в женском колледже, куда она была определена еще при жизни отца...

Раздумья девушки прервал строгий мужской голос:

– Если я не ошибаюсь, в данный момент ты должна путешествовать по Греции в обществе компаньонки.

– Я не поехала туда.

– Ну это и так очевидно. Его пристальный взгляд, казалось, заглянул в душу Белл.

– И все же, объясни, что случилось. Объяснить? Планы, которые казались ей такими ясными, сейчас, под суровым взором мистера Маккиннона, показались глупым ребячеством.

– В октябре мне исполнится двадцать один год, – чтобы как-то начать неприятный разговор, напомнила Белл. – И я вступаю в права наследования.

Скрестив руки на груди, Кольт задумчиво разглядывал свою воспитанницу.

– Ты сможешь вступить в свои права наследницы лишь в том случае, если я одобрю перевод твоего фонда из денег компании, напомнил он. – В моей власти задержать выплаты до исполнения тебе двадцати пяти лет.

– Я знаю. И мне кажется, что самый простой путь узнать, смогу ли я занять достойное место в вашей с отцом фирме, – это попытаться обучить меня бизнесу. Хотя бы минимуму того, что я обязана уметь. И тогда все сразу станет ясно.

– За четыре месяца?

– Ну не всему... Ты дашь мне самые необходимые начальные сведения. Если я оправдаю надежды, последует продолжение учебы.

– Тебе осталось учиться всего один год в колледже. Может быть, разумнее знакомиться с делами корпорации после выпуска?

– Ни тебе, ни папе не понадобились никакие академические премудрости для того, чтобы добиться успехов в работе.

Видя, что последний довод не показался Кольту убедительным, будущая бизнесменша решила подойти к вопросу с другой стороны.

– Хорошо, но почему я не могу закончить бизнес-колледж здесь, в Далласе, и параллельно проходить обучение на практике в твоей компании? По-моему, это было бы вполне разумно и рационально.

– Твой отец... – возразил было Кольт.

– ..хотел, чтобы я посещала колледж в Вирджинии, – завершила за него фразу Белл. -Я это и делала. Выполняла его волю. А теперь очень хочу вернуться домой. Кольт, понимаешь, я...

Ну как ему объяснить? Что сказать? Одинока? Устала? Несчастна?

И тут в Белл проснулось упрямство, унаследованное от Гэла Гламоргана. Ну уж нет! Никому не удастся свернуть ее с выбранного пути!

– Ото! Кажется, сейчас я увижу истинную дочь своего друга, и она задаст мне жару! поддразнил свою воспитанницу Кольт. – Послушай, может, ты провалила экзамены? – с явным сочувствием спросил он.

– Нет.

Белл даже не взглянула на печенье, зато сделала глоток очень горячего и крепкого кофе. И, не сдержавшись, поморщилась: это был самый плохой кофе на свете. Затем девушка все же решила объясниться.

– Со времени смерти мамы я почти не приезжала в Техас, а еще реже навещала Даллас. В течение безумно долгих восьми лет меня то отсылали в интернаты, колледжи, пансионы, то отправляли путешествовать по всему миру. Господи, когда же я наконец смогу обрести свой собственный родной дом взамен комнаты в студенческом общежитии или номера в отеле?!

Огонек сочувствия и понимания промелькнул в глазах Кольта.

Настроение Белл сразу же улучшилось, как только она уловила эту перемену в воспитателе. Но, заглянув в глубину серых глаз, девушка вновь съежилась – ей показалось, будто в них плавают прозрачные колкие льдинки.

Колтер Маккиннон тяжело вздохнул и рукой взъерошил черные волнистые волосы. От этого жеста одна непослушная прядь выскользнула из прически и упала на лоб. И сразу мужественное холодное лицо мужчины стало по-мальчишески юным и привлекательным. Он улыбнулся. За все последние встречи Белл редко удавалось видеть его таким.

– Так почему же ты все-таки здесь? – уже совсем другим, мягким, тоном повторил он свой вопрос.

– Да потому, что мне больше просто некуда пойти, – не задумываясь ответила девушка, удивленная настойчивостью и интересом именно к этой теме.

Отец продал их ранчо и дом после смерти мамы; из их жизни ушло все, что так ценила и любила Белл и что являлось ее единственным прибежищем и защитой.

– И у тебя нет никаких подружек, которые могли бы пригласить тебя к себе погостить?

Задумавшись на минуту, Белл честно перебрала в уме всех своих знакомых.

– Нет.

Девушка вспомнила балы, на которые, к превеликому восторгу пансионерок, приглашались молодые студенты университета. Белл ненавидела эти "дружеские вечеринки", их фальшиво-радостную атмосферу, хихиканье сокурсниц, когда они вертелись перед зеркалом, примеряя наряды к торжеству, их пересуды о грядущих встречах и влюбленностях.

Все гости мужского пола в своих пристрастиях и вкусах были совершенно одинаковы и стремились достичь лишь одной цели – потихоньку увести партнершу по танцу подальше в темноту для дальнейших развлечений. Неандертальцы. Разумеется, "джентльмены" воспитывались в самых богатых и родовитых семьях, поэтому из года в год были желанными кавалерами на совместных вечеринках в пансионах.

– Белл, ты меня слушаешь? – прервал ход ее мыслей требовательный голос Кольта.

– Большинство людей, с которыми меня сводила судьба за эти годы, снобы и ужасно кичатся своим положением в обществе, – вернулась в русло прерванной беседы девушка. -Ну прямо как твоя подружка... – она не успела вовремя прикусить язычок, и слова сами выпорхнули на свет.

– Благодарю за комплимент, вы очень любезны, – усмехнулся по своему обыкновению опекун. – Но именно этой даме я собирался сегодня вечером сделать предложение выйти за меня замуж.

– Ох, боже мой. Кольт, только не это! – с болью в голосе пролепетала Белл. – Не может этого быть... Ты не сделаешь... Она ужасна... Неужели ты любишь ее?..

Брови мужчины удивленно поползли вверх, затем он прищурился и стал пристально разглядывать свою подопечную.

– Любовь – это игра для дураков, – наконец после раздумий проинформировал девушку Кольт. – Ты еще не пришла к тому же выводу?

Она отрицательно помотала головой.

– Зачем жениться на женщине, которую не любишь? – продолжала настаивать собеседница.

– У ее отца очень нужные деловые связи. Кроме того, Марша – прекрасная хозяйка.

– Что за гадость, Кольт? Неужели ты собираешься пробиваться вверх по социальной лестнице любой ценой, отбрасывая моральные принципы?! Ну прямо как мой отец!

Хозяин дома выпрямился и со стуком отставил чашку с остывшим кофе.

– Что это ты такое говоришь? Гарольд Гламорган стремился достичь материального благополучия, не считаясь ни с кем? – возмущенно воскликнул он. – Где это ты выкопала подобную идею?

– Я сама совершенно ясно поняла это через два года после гибели мамы.

На мгновение резкие черты лица Кольта смягчились. Он всегда любил жену Гэла и восхищался ею.

– И как же ты это обнаружила?

– Когда папа разбогател, он стал требовать, чтобы мама постоянно присутствовала на всевозможных благотворительных мероприятиях – вечерах, обедах, заседаниях каких-то правлений. Его перестали удовлетворять наша прежняя простая жизнь и отношения в семье. Он любил нас, но его требования были тягостны для мамы. Она очень старалась стать такой, какой ее хотели теперь видеть, но. Кольт, дорогой, она же была всего лишь простой официанткой в маленьком провинциальном городишке, когда познакомилась с будущим мужем и они без памяти влюбились друг в друга. А он был простым подсобным рабочим в нефтяной компании. Они были самими собой и счастливыми людьми, пока на нас не обрушились эти деньги...

Белл надолго умолкла, вспомнив тот самый страшный день в их с папой жизни, когда погибла мама. Лили возвращалась с делового обеда. Она никогда не любила вино и не пила, стараясь отказаться под любым предлогом; но на вечеринке ей волей-неволей пришлось следовать протоколу и поддерживать компанию. Она сама вела машину и не почувствовала опасности, не заметила, что начался прилив, что вода в заливе поднялась и затопила тот участок дороги, который она должна была обязательно пересечь. Мама утонула вместе с погрузившейся в воду машиной...

– Знаешь, иногда я мечтаю о том, чтобы ты и отец никогда бы не открыли это проклятое месторождение, – с болью в голосе заметила Белл. – Мы были так счастливы до тех пор, пока не разбогатели...

– Белл...

Девушка жестом показала, что разговор о днях минувших завершен.

– Ты не станешь возражать, если я пробуду в твоем доме до утра? Завтра я постараюсь уехать как можно раньше, обещаю.

Кольт встал и подошел к ней так близко, что девушка почувствовала тепло его тела, оно согрело ее, наполняя душу тихой радостью и мучительно-сладкой тоской и нежностью к этому лучшему в мире мужчине. Ей показалось, что Кольт печален и задумчив. Его сильные руки легли ей на плечи, голос звучал ласково:

– Ты можешь оставаться в этом доме столько времени, сколько тебе нужно. И тут же, словно испугавшись своих чувств, Кольт добавил:

– Можешь здесь жить, правда с условием, что будешь хорошо вести себя и не повторишь прежней попытки совратить меня...

Краска стыда залила щеки Белл.

– Об этом не беспокойся. Я уже не глупый подросток, и больше никогда не стану пытаться навязать тебе мои чувства.

Опекун рассмеялся и игриво подергал прядь ее волос, упавшую на плечо.

– Как жаль, что ты теперь совсем взрослая. Я буду очень скучать по тому худенькому маленькому сорванцу, который обожал находить и показывать мне красивые паутинки со сверкающими каплями росы и пестрые яйца в гнездах куропаток.

Белл отпрянула в сторону.

– Той сорвиголовы больше нет. Я собираюсь стать холодной, твердой, безжалостной деловой женщиной.

Хозяин дома лишь хмыкнул скептически в ответ.

Тогда его воспитанница сурово добавила:

– Я непременно стану такой. Затем сюда и приехала. Хочу, чтобы ты научил меня всему, что для этого необходимо. Ведь ты мне поможешь, правда?

Будущий педагог так долго молчал, что девушка решила, что получит отказ в своей просьбе. Наконец он изрек:

– Хорошо, попробую. Возможно, что-то получится.

Ученица нахмурилась, чувствуя по тону мужчины, что он хочет поставить какое-то условие.

– Возможно?!

– Ну, если ты будешь в точности выполнять все, что я стану требовать.

– Разумеется, буду!

– Никаких "разумеется". Или ты даешь мне слово во всем слушаться меня, или даже не стоит начинать.

Выбирать не приходилось. Пусть будут приказы, а не поручения. Никакого обсуждения заданий, никакой инициативы, лишь строгое исполнение. Сейчас она это пообещает, даст торжественную клятву делать все, как он скажет.

– Даю честное слово!

– Ну хорошо, начнем занятия с понедельника. У тебя впереди выходные, чтобы все как следует продумать и подготовиться. А теперь – спать!

Хотя приказной, насмешливый тон возмутил девушку, она не стала спорить. Кратко кивнув на прощанье, Белл отправилась в спальню. Засыпая, она старалась представить себя роковой красавицей – умной, утонченной, опытной и, главное, не знающей сострадания к людям. Кольт еще будет гордиться ею, ее успехами в бизнесе!

Колтер, выпроводив подопечную в спальню, сел на диван, налил себе стаканчик бренди, да так и не донес его до губ; рука застыла на полпути, а глаза уставились куда-то вдаль. Как будто он открыл какую-то новую истину и это открытие совсем в ином свете показало ему всю его жизнь.

Во-первых, он ужасно злился на Маршу. А причина этой неприязни, как он сам честно себе признался, крылась в ее высокомерном отношении к Белл. Такую гордыню и чванливость мистер Маккиннон в людях не любил. И злость.

Во-вторых, Белл, повзрослевшая Белл, у которой нет своего дома. Он вспомнил их прежний дом. Родители Белл радушно приняли Кольта в свой круг, как только услышали о смерти его родителей. Он стал членом их семьи.

Кольт был предан другу, обожал Белл и боготворил Лили. Но быть отцом-благодетелем он не готов. Черт бы побрал Гэла с его последней волей!

Суровый магнат был твердо уверен, что какой-нибудь проходимец без копейки за душой обольстит Белл и женится ради денег и потом его девочка всю жизнь будет несчастна. Именно поэтому он завещал своему другу и партнеру по бизнесу выдать подросшую малышку за равного ей по богатству молодого человека, причем из "хорошей" семьи, такой, как, например, у Марши.

Деньги. Опять деньги. Всегда только деньги!

Мисс Монтбаттен, завидная невеста из старинного богатого аристократического рода. А Кольт имеет возможность положить к ее ногам огромное состояние. В следующую минуту мужчину самого поразило, с каким сарказмом он об этом подумал.

Сам Колтер родился в захудалом местечке Техаса, в бедной семье. И земля, и люди там были одинаково грязными и истощенными; пустынные равнины, которые пытался обработать его отец. Хотелось бы теперь Кольту знать, как к его выбору супруги отнеслась бы мама. Только это невозможно. Оба его родителя погибли однажды темной ночью – их маленький убогий каркасный домишко был снесен мощным ураганом. На месте их жилища не осталось ничего, как будто и не было никакого строения. Они не дожили до того дня, когда смогли бы насладиться всеми благами, которые дает богатство, – деньгами, заработанными их сыном вместе с Гэлом Гламорганом. Компаньоны провернули рискованную операцию и начали добывать нефть одиннадцать лет назад. Купленное Колтером и отцом Белл нефтяное месторождение в морских глубинах оказалось даже богаче аляскинского. Их черное золото стало сенсацией, вернув былую славу Техасу. Разве такой успех не дает простому рабочему Кольту Маккиннону титул короля?! В этом месте "король" усмехнулся, припомнив Маршу. Она наверняка с омерзением отвернула бы свой хорошенький носик от подсобного рабочего с нефтяных вышек. Вот Белл – совсем другая натура. У этой девушки всегда найдется время, чтобы выслушать любого человека и посочувствовать ему. Итак, Белл. Ее жизнь, судьба, благополучие то, о чем он обещал Гэлу позаботиться. План номер один. Постараться сделать из нее настоящую деловую женщину. Однако здесь будут большие проблемы.

План номер два. Выдать девушку замуж за богатого молодого человека из старинного почтенного рода. Да, это, пожалуй, реальнее, чем карьера деловой женщины. Старинный богатый род. Деньги. Опять проклятые деньги!

Кольт тяжело вздохнул и откинулся на спинку черного кожаного дивана. Легкое, нежное благоухание коснулось его ноздрей, такое же знакомое и родное, как запах желтых цветков шалфея, который повсюду растет в Техасе. Неповторимая, чудесная свежесть аура Белл. Именно эта чудесная дымка окутала его и закружила голову, когда три года назад Белл, еще совсем подросток, забралась к нему на колени и объявила, что согласна выйти за него замуж и желает, чтобы у них было не меньше полдюжины детишек... И теперь он вновь, как и тогда, размышлял: что смутило его больше – выражение чувств, о которых не принято говорить столь явно и открыто, или его собственная реакция на близость стройного, загорелого тела и ласковые слова?

И вновь жаркая волна окатила его с головы до пят. С огромным, неимоверным усилием Кольт заставил себя вернуться из мира грез в реальность. Прощай, Белл!

Воспоминания о Белл невольно заставили Кольта улыбнуться, хотя идея выдать ее замуж вызывала раздражение. Ну ладно. One-кун вытащил чистый лист бумаги и медленно, обдумывая, казалось, каждую букву, написал три самых известных имени, еще трех кандидатов он поставил в резерв.

– Вот уж взорвется крошка Белл, если обнаружит мой перечень, – невесело ухмыльнувшись, пробормотал он.

Допив бренди, Кольт отставил стакан в сторону, и вновь ироничная улыбка тронула уголки его губ. Деловая женщина? Ха-ха! Он, конечно, позволит ей остаться и начнет обучение (во всяком случае, сделает вид, что дает ей уроки), но лишь затем, чтобы поскорее выдать замуж.

В конце концов, хорошее замужество – это наилучшая судьба для Белл.

Глава 2

Белл весело напевала под шелест струящейся по телу воды. Несколько минут девушка пыталась найти источник своей радости, но вскоре пожала плечами и отказалась от раздумий. Зачем анализировать прекрасные чувства? Самое главное в жизни – быть здоровым, ощущать в себе силы. А хорошее настроение – подарок судьбы.

Закончив водные процедуры, она обернула мокрые волосы мягким махровым полотенцем, а другое обмотала вокруг загорелого, стройного тела. Продолжая мурлыкать песенку, Белл выбежала в холл и принялась бесцельно и весело бродить по нему, удивляясь и восхищаясь своему внутреннему блаженству.

Позади раздался какой-то шорох. Быстро обернувшись на звук, она встретилась с хмурым, недовольным взглядом хозяина дома.

Белл радужно улыбнулась ему, твердо решив делать вид, что не замечает недружелюбного выражения его лица.

– Доброе утро, Кольт. – Девушка пристально взглянула на него. – Ты выглядишь так, будто спал не раздеваясь.

Действительно, его одежда была сильно помята, а свежая щетина на подбородке и скулах придавала его загорелому лицу мрачное выражение. Зато макушку серьезного бизнесмена украшал задорный хохолок.

– Да, я заснул в чем был на диване, – честно признался опекун. И тут девушку осенило.

– Пожалуй, я приготовлю к завтраку что-нибудь из того, что когда-то любила делать мама. Что бы вы предпочли, мистер Маккиннон?

– Не беспокойся, ничего не нужно, – тоном, не терпящим возражений, отозвался Кольт. – Лучше побыстрее одевайся и приведи себя в порядок. У нас масса дел.

Постаравшись умерить свое веселье и безудержное желание скакать и петь, чтобы не раздражать мрачно настроенного опекуна, девушка проскользнула в комнату для гостей. Быстренько натянув на себя джинсы и оранжевую футболку, Белл подобрала густые волнистые волосы в "конский хвост" и галопом помчалась на кухню. Проходя мимо ванной комнаты, она услышала шум воды. Прекрасно. Пока опекун принимает душ, у нее есть время.

Итак, печенье. Повариха замесила тесто по рецепту Лили, разделила его формочкой на порции, выложила на лист и сунула в духовку. Пока печенье подрумянивалось, девушка ловко накрыла на стол.

Кольт вошел в кухню, освеженный после душа, в белоснежно-чистой рубашке, галстуке и словно только что отглаженных брюках. Как раз вовремя. Слегка нахмурясь, опекун наблюдал, как по сигналу таймера его воспитанница открывает духовку и достает оттуда печенье. Белл выложила угощенье на тарелку и, сияя улыбкой, поставила перед хозяином дома.

– Сюрприз, – весело сказала она.

– Не было необходимости столько возиться со всем этим, – занимая свое обычное место за столом, проворчал Кольт.

Весь завтрак за столом царило молчание. Когда с едой было покончено, девушка осторожно заметила:

– Я думаю, мне следует поискать себе работу и отдельную квартиру.

Ответом ей было ироничное хмыканье, ясно дающее понять точку зрения опекуна на это предложение.

– И что ты умеешь делать?

– В пансионе нас учили, как правильно сервировать стол. Полагаю, что смогу справиться с подобного рода работой в фирме, обслуживающей банкеты, свадьбы и другие мероприятия, – улыбнулась Белл.

– А печатать ты умеешь?

– Конечно, я же окончила компьютерные классы.

– Ну что же. Для начала годится. Но разве ты не изучала бухгалтерское дело и бизнес? Лицо Белл покрылось красными пятнами.

– Да.., но я.., хм.., не слишком много из всего этого усвоила...

– Это очевидно.

Но воспитанницу Колтера Маккиннона не так-то просто было смутить.

– Ни ты, ни мой отец не заканчивали никаких колледжей.

– Мы учились в суровой жизненной школе.

– Только, пожалуйста, не надо нотаций.

– Хорошо, убедила. Мы начнем наши уроки с азов. Эта футболка ужасна.

Сбитая с толку такой неожиданной переменой темы, девушка попыталась со всех сторон рассмотреть не понравившийся опекуну туалет – что в нем не так, как надо. Цвета отличные, супер, и вон как сверкают блестки.

– И что же тебя в ней не устраивает?

– Все. Тебе нужно подобрать гардероб, соответствующий твоему новому имиджу. Я не могу взять тебя в офис в таком виде. Правильно выбранный костюм для делового человека это сто один процент успеха в бизнесе. Я отвезу тебя к консультанту. В десять часов сорок пять минут мы должны выехать из дому. Будь готова к этому времени, не опаздывай.