Текст книги "Вчерашний скандал"

Автор книги: Лоретта Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Сколько времени? По дороге они встретили мужчин, но только один раз. Она не помнила, чтобы они встречали кого-то еще. Но к этому резкому повороту они с Лайлом подошли, когда громко препирались друг с другом, и Оливия просто больше ни на что не обращала внимания.

– Помогите! – закричала она. – Помогите кто-нибудь! – Она повернулась к Лайлу. – Очнись! – твердым голосом сказала Оливия. – Ты должен очнуться.

Она осторожно просунула руку ему под голову, под его бедную голову. Она была липкой. Оливия вспомнила…

За спиной Лайла встал мужчина, держа камень в руке. Она закричала, но мужчина действовал очень быстро, а Лайл, повернувшись к ней, реагировал слишком медленно.

Потом время остановилось. Одно бесконечное мгновение: поднятая с камнем рука… Она, предупреждавшая его криком… Лайл, падающий на землю.

– Ты должен очнуться. – Оливии кое-что было известно про удары по голове. Чем дольше человек бывает без сознания, тем опаснее рана. – Очнись! – Она слегка похлопала его по щеке, потом проделала это более настойчиво.

Лайл повернул голову из стороны в сторону и открыл глаза.

– Что за черт?

– Ох, Л-Лайл! – бросилась к нему на грудь Оливия.

– Ну-ну, – обнял ее Лайл.

– Ты не должен умирать! – всхлипнула Оливия. – Я не могу жить без тебя!

– Пора бы тебе понять это, – сказал Лайл.

Главный зал замка Горвуд

– Как они узнали? – спросил Лайл. Он сидел в кресле у камина. Николс, промыв рану, сделал ему повязку, пока Оливия и дамы наблюдали.

Оливия села рядом с Лайлом, чтобы все видеть и убедиться, что рана не настолько опасна, как утверждали другие. Сначала, когда наконец пришли рабочие и погрузили Лайла на повозку, рана была в запекшейся крови и казалась страшной. Лайл громко протестовал против того, чтобы его везли в повозке, но работники и слышать ничего не хотели.

Оливия пошла следом за повозкой, и всю дорогу до замка ее сердце было готово выпрыгнуть из груди.

И хотя он, казалось, вновь стал прежним упрямым Лайлом, у Оливии не выходили из головы те несколько мгновений, когда мужчина ударил его камнем по голове, а она подумала, что он убит.

Теперь рана была промыта, и она поняла, почему рана не оказалась серьезной.

На голове у Лайла была шляпа и копна густых волос. Камень оцарапал кожу до крови, и эта небольшая ранка стала поводом для большого переполоха.

Оливия до сих пор дрожала.

– Я знаю, слухи распространяются быстро, – сказал Лайл, – но это смешно. Мы приняли решение вчера поздно ночью. Кто, кроме Николса, Бейли и Геррика, знал, что мы будем на этой дороге в этот час?

– Вопрос не в том, кто знал, а каким образом напавшие на нас узнали об этом? – поправила Оливия.

– Ваше сиятельство, – вошел Геррик, – люди вернулись. Мне очень жаль, но они не нашли ни злодеев, ни сундучка.

– Я и не думал, что они их поймают, – ответил Лайл. – Если бы не тот человек, лежавший на дороге…

– Глауд Миллар, ваше сиятельство. Деревенский сапожник. Обычно пьяный по вечерам, но каждое утро трезвый на своем рабочем месте.

– Вы думаете, – Оливия посмотрела на дворецкого, – этим утром кто-то помог ему упасть мертвецки пьяным на дорогу?

– Разумеется, такое совпадение кажется мне подозрительным, мисс.

– Мне тоже, – подтвердил Лайл. – Это задержало наших работников и дало нападавшим время сбежать. Теперь они уже, наверное, в Эдинбурге.

– Я не совсем уверен в этом, ваше сиятельство, – сказал Геррик.

– Они взяли наш сундучок, нашу повозку и нашу лошадь, – напомнил Лайл. – Почему бы им не поехать в Эдинбург?

– Ваше сиятельство, здешние преступники – жалкое отребье. Не самые умные парни. Но даже они, я уверен, не станут рисковать и не поедут туда, куда, по всеобщему мнению, они должны поехать. Более того, все бы заметили, если бы парочка соседей внезапно исчезла. Осмелюсь предложить поискать поближе к дому.

Тем временем в нескольких ярдах от разрушенной церкви, в небольшой рощице, Джок со скорбным видом глазел на украденную лошадь.

– Сундучок в безопасности, – сказал Рой. – Теперь нам остается только ждать, пока стихнет шумиха.

– Но мы могли бы уехать в Эдинбург, – сказал Джок. – Один – на лошади, второй – на повозке с сундучком.

– В тот же день, когда сын лэрда получает камнем по голове, а его лошадь с повозкой и сундучком похищены? Когда люди на всех дорогах разыскивают эту повозку, эту лошадь и этот сундучок? А кто, по-твоему, в Эдинбурге захочет приобрести вещи, украденные сегодня, когда все их разыскивают?

– Если Мэри расскажет, они узнают, что это были мы.

– Вот еще одна причина, – сказал Рой. – Если мы уедем в Эдинбург, она почувствует себя в безопасности и может разговориться. Но когда она увидит нас сегодня вечером в «Кривом посохе», где мы будем, как обычно, сидеть рядом с Глаудом, она придержит свой язык.

– А что, если она болтает время от времени? Этот проклятый Геррик…

– Голос крови не заглушить, – перебил его Рой. – Ты знаешь, как она относится к своему брату. Она не позволит причинить ему боль. До тех пор пока мы здесь, она будет держать язык за зубами. Потом все успокоится, мы сами найдем хорошую лошадь с фургоном, погрузим свои сундуки, в одном из которых будет спрятан этот сундучок, и уедем в Эдинбург. А может, в Глазго. – Рой задумался. – Я знаю нескольких парней там. Они, может быть, не знают, что здесь случилось. – Он похлопал брата по плечу. – Вот и ответ, Джок. Глазго. Вот куда мы поедем.

– Сейчас? – с надеждой спросил Джок.

Рой оглянулся на лошадь, которая спокойно щипала траву.

– Слишком опасно. Но скоро. Как только у нас будет другая лошадь и фургон. А эта пусть, когда захочет, идет домой.

Глава 19

В тот же вечер

Дверь в «Кривой посох» открылась, и вошли трое.

– Рой, – замерев, тихо сказал Джок. Его рука с пивной кружкой остановилась на полпути ко рту.

– Я вижу.

Сын лэрда, рыжеволосая, которая ударила Джока коленом в пах, и этот самодовольный ублюдок Геррик.

– Что им здесь надо? – подал голос Джок.

– А ты как думаешь?

– Нам лучше уйти.

– Они вошли, а мы убежали? Как это будет выглядеть?

– Не знаю…

– Это будет выглядеть так, будто мы виноваты! – отрезал Рой. – Сиди, где сидишь, и веди себя так, как всегда.

– А что, если Мэри рассказала о нас? – не унимался Джок.

Рой оглянулся на брата Мэри, Глауда, который сидел, уронив голову на стол и обхватив ее руками.

– А что она может рассказать? – заметил Рой. – Мы лишь попросили ее рассказать, какие новости в замке. То, о чем попросил бы любой.

Сын лэрда с рыжеволосой подошли к бару и что-то сказали Маллкрейку. Он наполнил две кружки.

Геррик с ними не пошел. Он стоял у открытой двери, сложив руки на груди. Тэм Макэвой встал и направился к двери. Геррик поднял руку, останавливая его, и Тэм Макэвой остался на месте.

Сын лэрда повернулся к залу и, подняв кружку, провозгласил:

– Налейте от меня всем присутствующим здесь, мистер Маллкрейк.

В таверне поднялся гул. Тэм вернулся и сел на свое место.

– Спасибо, ваше сиятельство! – крикнул кто-то, другие присоединились.

Лэрд и его рыжеволосая только улыбались.

– Ну вот, видишь? – сказал Рой. – Они пришли расспросить, кто что знает. Никто ничего не знает. Мы тоже ничего не знаем. И его сиятельство покупает нам выпивку, как и всем другим.

После того как всем принесли пиво, кто-то предложил тост за его сиятельство.

– Думаю, многие из вас меня знают, – тихо, но четко, так, чтобы все его слышали, сказал Лайл, когда поток приветствий иссяк. – И вы знаете, я бы не пришел сюда, если бы мне не было нужно кое-что.

В таверне раздался смех.

– Сегодня утром, – продолжал Лайл, – я думаю, вам об этом известно, на нас с мисс Карсингтон напали и украли лошадь, повозку, старое шерстяное одеяло с дырками и даже старый железный сундучок. Чуть позже лошадь вернулась, притащив за собой повозку. Но там не было ни одеяла, ни сундучка. Нас больше всего интересует сундучок, но новости об одеяле тоже будут полезны. Понимаете, мы пришли сюда… – Лайл повернулся к Оливии. – Мы пришли сюда в поисках разгадки, кто мог это сделать. Подумайте!..

Лайл вышел из таверны и остановился у наружного входа. Оливия вышла вслед за ним. Геррик встал рядом.

– Это они, – тихо сказала Оливия. – Та парочка в углу.

– Рэнкины, – подсказал Геррик.

Братья значились в окончательном списке подозреваемых, который составил Геррик.

– Неожиданно дружелюбны с Глаудом и Мэри, – заметил Лайл.

– А Мэри – одна из наших служанок, – сказал Геррик. – Вчера она оставалась в замке допоздна. Я говорил с ней раньше, но она лишь сказала, что пошла прямо домой. Какая жалость, сэр! Хорошая девушка. Глауд – это все, что у нее есть, а он, похоже, их заложник.

– Самое неприятное, что у нас нет доказательств, – сказал Лайл. – Все это слухи и домыслы. Их во многом подозревают, но… – Он покачал головой. Его отец должен за многое понести ответственность. За мелких преступников, которые распоясались в его деревне. За сельских жителей, все попытки которых жить спокойно постоянно проваливаются. За пастора, которому лорд Атертон подарил приход, находящийся в Эдинбурге, но тот не затрудняет себя поездками за десять миль, чтобы наставлять свою паству на путь истинный.

– У нас нет доказательств, и они это знают, – сказала Оливия. – Им только и нужно, что держать свои языки за зубами.

– Я мог бы выбить из них… – Лайл посмотрел на нее.

– Так глупо, – сказала Оливия. – Так некрасиво.

Сегодня вечером он слышал так много слов, которые привели его в уныние, но Оливия заставила его рассмеяться.

– Ну хорошо, – сказал Лайл, – ты – первая.

Братья сидели рядышком, уткнув головы в пивные кружки, и тихо о чем-то разговаривали. Глауд Миллар спал на столе, подложив руки под голову, рядом с Джоком. Напротив Джока был пустой стул, но Лайл сказал им, что там сквозняк и они должны подвинуться, освободив место для дамы. Мужчинам пришлось сдвинуться, освободив место для Лайла с одной стороны стола, между Джоком, зажатым в угол, и Роем, и для Оливии с другой стороны, между Джоком и Глаудом.

– Глауд Миллар? – окликнула Оливия. – Нам надо поговорить с тобой.

Глауд продолжал мирно сопеть.

– Бесполезно, мисс, – сказал Джок. – Никто не сможет разбудить его, кроме сестры.

– Ну да, у него был трудный день, – заметил Лайл. – На рассвете спал на дороге. Потом его принесли домой. Теперь он опять здесь.

– Должна признать, те парни оказались умными. – Оливия посмотрела на Лайла. – Времени у них было очень мало, но они разработали такой хитрый план.

– Хитрый? Они притащили мертвецки пьяного человека на дорогу и оставили там, чтобы люди наткнулись на него.

– Блестящая тактика, чтобы задержать людей, – продолжала Оливия. – Если бы они не отвлекли внимание работников на мистера Миллара, их могли бы схватить в тот момент, когда они напали на нас. Нет, очень ловко сработано.

Джок сидел с довольным видом, гордясь собой. Рок бросил взгляд в его сторону, и он поник, с хмурым видом уткнувшись в свою кружку.

– И смело, – продолжала Оливия. – Этим надо гордиться.

– Что же смелого в нападении на беспомощную женщину? – возмутился Лайл.

– На беспомощную? – вскинулся Джок. – Нет, она…

– Прошу прощения, мисс, – перебил брата Рой, – но, судя по тому, как вы ударили парня, беспомощной вас не назовешь. Все об этом слышали.

– В таком случае грабитель проявил смелость, нападая на меня, – улыбнулась Оливия.

– Это правда, он смельчак, – откликнулся Джок. – Если честно, рисковал получить увечье своего самого главного органа.

– Джок, – начал его брат, но Оливия подарила Джоку ослепительную улыбку, и Лайл увидел, как изменилось выражение лица негодяя. Такое выражение появлялось на лице многих мужчин, когда Оливия обращала на них силу своей красоты. Они становились глухими и слепыми к окружающему их миру.

– И все же ты смело сражался, – сказала Оливия. – Я…

– Вы! – раздался женский крик. – Вы лживые вороватые свиньи! Убирайтесь от моего брата!

Все повернули головы.

В дверях с раскрасневшимся лицом стояла Мэри Миллар, ее шляпка сбилась на затылок, волосы растрепались. Геррик выбросил вперед руку, преграждая ей путь.

– Позвольте мне пройти, – сказала она. – Позвольте мне пройти, мистер Геррик. Я все расскажу. Все!

Лайл кивнул, Геррик опустил руку, и Мэри бросилась к ним.

Джок стал подниматься из-за стола, но Лайл толкнул его на место.

– Правильно, сиди на месте, – сказала Мэри. – Сиди и слушай, как вы говорили мне делать. Я хочу, чтобы все тоже слышали. – Она с вызовом огляделась вокруг. – Я хочу, чтобы вы все слышали.

– Говори, Мэри! – крикнул кто-то.

– И вы тоже, ваше сиятельство, – сказала Мэри. – Это сделала я.

– Я слушаю, Мэри, – сказал Лайл.

– Это очень плохо, – Мэри повернулась к Рэнкинам, – что вы спаиваете Глауда. Ему нельзя. Это плохо, что вы заставляли меня рассказывать сплетни, когда я должна была держать язык за зубами. Я знала, что нельзя было рассказывать вам про этот сундучок. Я знала, что вы попытаетесь его украсть. Я твердила себе, что вы никогда не сбежите с ним, вы так глупы. Я твердила себе, что вы никому не причините зла. Но вы залили глотку Глауду и бросили его на дороге, как мешок с ветошью. Вы ударили его сиятельство, который старался сделать для нас доброе дело. Вы напали на женщину, трусливые собаки! – Мэри сорвала шляпку с головы и ударила ею Роя. – Ты никчемный подонок! – Потом, к удивлению Лайла и всех остальных, она стукнула спящего брата. – И ты тоже, Глауд! Я больше не буду за тобой присматривать. Смотри за собой сам. Теперь из-за тебя у меня нет работы. Это было хорошее место. Теперь у меня ничего нет, даже доброго имени. Это все, что я хотела сказать. А теперь я ухожу. А ты, ты и твои дружки отправляйтесь к дьяволу!

Мэри взяла кружку и выплеснула содержимое на голову брата.

– Мэри? – Глауд потряс головой и поднял на нее невидящие глаза.

– Иди к черту! – сказала она. – Я закончила. – С этими словами Мэри устремилась к выходу.

Геррик вопросительно посмотрел на Лайла. Лайл кивнул.

Геррик открыл дверь и выпустил Мэри. В таверне наступила гробовая тишина. Лайл взглянул на Оливию.

– Ну что ж, это было увлекательно, – сказала Оливия и с ослепительной улыбкой посмотрела на каждого из Рэнкинов по очереди.

– Где он? – сурово спросил у братьев Лайд.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответил Рой, глядя Лайлу прямо в глаза. – Эта девчонка рехнулась.

Лайл встал, схватил Роя за плечи и, приподняв немного, отшвырнул к стене.

– Лайл, – начала Оливия, – мне кажется, не…

– Мы попробовали сделать по-твоему, – сказал Лайл. – Теперь мы делаем это по-моему.

Оливия быстро встала и отошла в сторону.

Джок попытался протиснуться мимо нее, но Лайл опрокинул стол. Глауд свалился со стула на пол. Лайл вытащил Джока и швырнул его в зал. Падая назад, Джок опрокинул стол и несколько стульев. Все посетители таверны вскочили на ноги.

– Шутки с вами двумя закончены, – заявил Лайл. – Считаю до трех, и вы мне расскажете, что сделали с моим сундучком. Потом я закую вас в цепи, отволоку в замок и сброшу с башни. Одного – с южной, другого – с северной.

– Ха-ха-ха! – Рой потер затылок. – Вы не сделаете этого, сейчас не прежние времена.

– Раз, – сказал Лайл.

– Он не сделает это, – обратился к брату Рой. – Это – блеф. Он не сделает. Это противозаконно. Это убийство. Вы слышали? – Рой обвел взглядом таверну. – Ты, Тэм Макэвой. Ты слышал, как он угрожал убийством?

– Я ничего не слышал, – сказал Тэм.

– Я тоже ничего не слышал, – подтвердил Крейг Арчибальд.

– Стыдно! – послышался чей-то голос. – Воспользоваться слабостью Глауда и его сестрой. И это, ваше сиятельство, только малая часть того, что можно рассказать о них.

– Вам нужна помощь, ваше сиятельство? – выкрикнул кто-то.

– Жаль, если все веселье достанется только вам, сэр, – добавил чей-то голос.

– Маллкрейк, неси свои веревки! – крикнул кто-то опять.

– Два! – произнес Лайл.

– Убей нас, и ты никогда его не найдешь! – выкрикнул Джок. – Никогда!

– Я его не найду, но и ты в таком случае тоже его не получишь… Три!

Рой взглянул на Джока. Внезапно они кинулись на мужчин поблизости, сбивая их с ног, потом развернулись и побежали в глубь таверны. В воздухе просвистела пивная кружка и ударилась Рою в затылок. Он упал. К нему поспешила кучка мужчин.

– Меткая рука, – сказал Оливии Лайл и направился к образовавшейся людской свалке.

– Нет! – завизжал Джок. – Остановите их! Они разорвут нас на куски. Остановите их, ваше сиятельство!

– Тогда скажи ему, где сундучок! – крикнул кто-то из мужчин.

Толпа расступилась, и парочка мужчин вытащила Джока вперед. Еще одна группа тащила бесчувственное тело Роя.

– Где он? – тихо спросил Лайл.

Джок опустил глаза на брата.

– Скажи ему, ты, дурак! – нетерпеливо встряхнул Джока один из державших его мужчин.

– В церкви, – выдохнул Джок.

Было уже поздно, но все жители деревни пошли с ними, прихватив с собой факелы, лампы, шутя и смеясь.

Они помогли Лайлу поймать негодяев, и они же помогли ему получить нужный ответ. При дневном свете вести поиски было бы намного удобнее, но они горели желанием идти сейчас и помочь возвратить похищенный сундучок.

– В конце концов твой метод оказался более действенным, – признала Оливия, когда они вошли в разрушенную церковь.

– Мы вместе сделали это, – сказал Лайл. – Ты размягчила их мозги, особенно Джока. А потом мне пришлось поколотить их.

– Не забудь эпизод, как тебе удалось вовлечь мужчин в эту борьбу.

– Что бы там ни было, но наш план сработал, – сказал Лайл. – Если бы Джок не выдал секрет, поиски могли бы растянуться на многие месяцы.

– Даже зная, что он где-то здесь, – Оливия огляделась вокруг, – мы бы потратили уйму времени, чтобы найти его.

Это было правдой. В Египте Лайл привык находить едва уловимые различия в пейзаже, которые указывали ему на то, что там что-то спрятано. Но здесь совсем другое дело. При свете дня это было бы легче, но сейчас он почти ничего не видел, едва отличая одну груду покрытых мхом камней от другой.

Джока со связанными руками вытолкнули вперед.

– Здесь, – сказал он и пнул ногой большую каменную плиту. – Под этими камнями.

Плиты, которые они с Роем положили поверх ямы, выглядели так, будто они упали сюда давным-давно. Даже Лайл, используя метод Бельцони, мог бы не заметить свежих царапин на камнях, единственного знака, что эти плиты недавно перемещали. Но он ведь привык искать в пустыне, под сверкающим солнцем.

Камни легко сдвинули с места, потом с помощью веревок сундучок вытащили из дыры.

Лайл дал время, чтобы все могли его рассмотреть. Сундучок, окованный металлическими полосками, с замками и замысловатыми замочными отверстиями, представлял собой интересное зрелище.

– Когда все вволю насмотрятся, можешь погрузить его в повозку, – сказал Лайл Тэму Макэвою. – На ночь придется отвезти его назад в замок. Но завтра утром я жду вас всех у кузнеца, будем открывать сундучок.

– Простите меня, ваше сиятельство, – сказал большой дюжий мужчина. – Я Джон Лармур, кузнец, сэр. Вам не надо ждать меня, чтобы открыть сундучок завтра. Если хотите, я сделаю это сейчас. Огонь в кузне горит слабо, но, если понадобится, мы довольно быстро можем раздуть его. Хотя, глядя на этот сундучок, думаю, огонь нам не потребуется.

Такое предложение было встречено хором одобрительных возгласов.

«Они удивительные люди», – подумал Лайл.

– Спасибо, Лармур, – слегка дрожащим голосом ответил Лайл, – это очень любезно с твоей стороны. – Лайл откашлялся. – Макэвой, погрузи сундучок в повозку и доставь его в мастерскую Лармура. Геррик, направьте кого-нибудь в замок, чтобы леди Купер и леди Уиткоут могли присоединиться к нам.

– И их служанки, – добавила Оливия.

– И их служанки, – согласился Лайл, взглянув на нее, – и все остальные. Наших узников тоже прихватите. Они ни за что на свете не должны пропустить это событие.

Из своих домов вышли все: мужчины, женщины и дети. Перед мастерской кузнеца образовалась огромная толпа. Те, кто смог, протиснулись в мастерскую. Остальные собрались перед широким входом. Отцы посадили своих детей на плечи.

Дрожащий свет свечей отбрасывал танцующие тени на стены, потолок и лица ожидающих.

Леди Купер и леди Уиткоут сидели впереди всей толпы на двух мягких табуретах, которые для их удобства принесли лакеи. Старшая прислуга стояла рядом.

Джок с Роем в сопровождении охраны стояли у двери. Их руки и ноги были скованы цепями.

Джон Лармур некоторое время тщательно осматривал сундучок, потом что-то сказал.

Геррику пришлось переводить, потому что картавый говор кузнеца трудно было разобрать. Лайл с трудом понял его слова в церкви, но тогда он говорил медленно и спокойно. Сейчас Лармур был взволнован и от волнения говорил быстро, а потому не совсем внятно.

– Он говорит, что это прекрасная работа мастера, – перевел Геррик. – Ему жаль ломать что-то, но придется спилить внешние замки.

Лайл кивнул, и кузнец приступил к работе. Когда висячие замки были спилены, Оливия снова попробовала справиться с запирающими механизмами с помощью своих инструментов. Ей потребовалось некоторое время, чтобы установить последовательность этапов работы, и в конце концов удалось освободить крышку одной замочной скважины. Она сдвинула ее в сторону и, поэкспериментировав с несколькими ключами кузнеца и попросив его немного подшлифовать один, открыла эти механизмы. Потом пришло время крутить металлические кнопки и одновременно снимать крючки. Лайлу пришлось помогать ей. Следом за этим обнаружился еще один механизм, но к этому моменту Оливия уже разгадала всю систему, и решение проблемы не заняло много времени.

Лайл заметил, что она постаралась встать так, чтобы закрыть обзор тем, кто наблюдал за ее работой.

Когда Оливия закончила, она отошла в сторону.

Это вызвало всеобщее бурное ликование и аплодисменты, все дружно поздравляли Оливию.

– Отличная работа, девочка! – кричали они.

– Теперь твоя очередь, – обратилась Оливия к Лайлу.

Он поднял тяжелую крышку.

Под ней оказался изысканно украшенный металлический щит, который скрывал замысловатые механизмы замков крышки. На самом верху открытого сундучка лежал искусно украшенный металлический лоток.

Люди сразу же стали спорить о том, что находится под лотком. Монеты, сказал кто-то. Драгоценности, говорили другие. Книги. Столовое серебро. Грязное белье, смеялись некоторые шутники.

– Непристойные картинки, – высказалась леди Купер. – Спорю на пять фунтов, Миллисент.

– Не говори ерунду, – сказала леди Уиткоут. – Бумаги не могут быть такими тяжелыми. Там скульптуры. Скорее всего сделанные из меди сатиры. В старые времена они были очень популярны.

– Мне всегда нравились сатиры, – заметила леди Купер.

– Это ты говоришь о лорде Скуиверсе, я полагаю.

– Скуинти Скуиверс? Разумеется, нет.

– Но у него были такие волосатые ноги…

– Ты бы посмотрела на нижние части его тела.

– О, я видела.

– Ты помнишь время…

– Кстати, насчет времени, – перебила их Оливия. – Все ставки сделаны? Отлично. Лорд Лайл, пожалуйста, положите конец томительному ожиданию.

Лайл вынул металлический поддон.

Ни украшения, ни монеты не ослепили его своим блеском. Да Лайл и не ожидал найти их в сундучке. Внутри лежала толстая парчовая ткань.

– Боже милостивый, – сказала Оливия, – боюсь, это старый халат.

– Это лишено всякого смысла, – сказал Лайл, наклоняясь к сундучку. – Кто стал бы предпринимать такие усилия, чтобы спрятать старую одежду? Этот сундучок не открывался несколько столетий. Замки не смазывались. – Его рука наткнулась на что-то твердое. – Подождите.

Лайл осторожно удалил ткань. Под ней оказалась другая, но в нее было завернуто что-то твердое.

Лайл вынул сверток из сундучка и положил на верстак.

– Что бы там ни было, но весит прилично, – заметил он.

Толпа заволновалась, послышался шепот. Стоявшие сзади интересовались, что там такое, а те, кто стоял впереди, отвечали, что не знают.

Лайл размотал ткань и вытащил прямоугольную оловянную шкатулку, в которой, к счастью, оказался один простой замок.

Оливии потребовалось всего несколько минут, чтобы открыть его. После нескольких попыток она открыла шкатулку одним из загадочных ключей в своей коллекции.

Когда она подняла крышку, в мастерской повисла тишина.

– Вот это да, – произнесла Оливия. – Подумать только!

Даже у Лайла перехватило дыхание.

– Это то, что я думал? – спросил он.

– Да что там, черт возьми? – взревел Джок. – Сколько нам еще ждать, чтобы узнать, что там нашли?

– Они специально делают это, чтобы подразнить нас, – сказал Рой.

В шкатулке оказался документ на плотном пергаменте, чернила выцвели и стали коричневыми, но четкий шрифт верховного суда Великобритании остался совершенно разборчивым. Бумага оказалась больше вытянута в ширину, чем в длину. На ней висела огромная печать.

– Это старые бумаги, – сказал кто-то рядом с Лайлом.

– Мусор! – громко застонал Джок. – Вся работа к черту! Столько лет! Ради мусора!

– Это не мусор, – сказал Рой. – Есть дураки, которые, подобно старому Далми, за старинные бумаги готовы заплатить хорошие деньги.

– Он мертв! Кто их теперь купит? Ты говорил, что там украшения. Золото и серебро. Все эти годы мы копали впустую.

– Ты на этом неплохо заработал.

– Несколько негодных монет! Старая пивная кружка. Ложка. Одна серьга. Сколько мы выручили за это?

– Это жалованная грамота, – объявил Лайл.

Рой и Джок наперебой стали требовать объяснить им, что это такое. Несколько голосов из толпы пообещали братьям неприятности, если они не заткнутся. Рэнкины успокоились и только что-то тихо бормотали про себя.

Лайл достал документ и внимательно прочитал текст на латинском языке. Он чувствовал, что рядом с ним стоит Оливия и тоже читает бумагу, хотя ей это, несомненно, давалось труднее. У нее не было Дафны Карсингтон, которая вдалбливала в голову Лайлу латынь, греческий и еще шесть языков. И все же она, должно быть, поняла суть документа, потому что тыльной стороной ладони утирала слезы, выступившие на глазах.

Его не должно было это особенно трогать: он держал в руках предметы гораздо более старинные, чем этот. Но ни один из них не касался его лично. У Лайла перехватило горло.

– Что это, ваше сиятельство? – спросил кто-то.

– Это совсем не то, что многие люди считают сокровищем, – сказал Лайл, немного успокоившись. – На этом документе от двадцать первого июня одна тысяча четыреста тридцать первого года стоит подпись короля Шотландии Якова Первого.

Толпа ахнула, и Лайл понял, что люди знают, насколько важная реликвия находится у него в руках.

Среди тихого шепота, доносившегося из толпы, Лайл различил спор братьев Рэнкин о том, мусор это или нет, пока кто-то не шикнул на них.

– В этой бумаге, – продолжил Лайл, – король дает моему предку, сэру Уильяму Далми, право построить замок Горвуд. «Замок или крепость, – сказано здесь, – обнести стенами и рвами и защитить его воротами медными или железными, а сверх того оборонительными сооружениями».

– Можем мы услышать все это, ваше сиятельство? – спросил Тэм Макэвой.

Лайл прочел документ сначала на латинском, потому что это звучало очень впечатляюще. Потом перевел на английский. Английский язык четырехсотлетней давности звучал не менее впечатляюще.

– Думаю, – сказал Макэвой, когда Лайл закончил, – это означает, что замок Горвуд целиком и полностью принадлежит вам, ваше сиятельство.

– Нравится это кому-то или нет! – крикнул кто-то.

Толпа взорвалась смехом.

– И мы тоже, ваше сиятельство, – продолжал Тэм. – Мы – со всеми нашими проблемами.

Толпа одобрительно загудела, снова послышался смех.

Лайл обвел взглядом всех, кто собрался здесь. Они смеялись, но не шутили. Лайл вспомнил все слова, что услышал вчера вечером.

Он почувствовал, как Оливия дотронулась до его руки, и посмотрел на нее.

– У тебя сейчас тот же вид, – вполголоса произнесла она.

– Какой?

– Вид человека, испытывающего угрызения совести.

– Эти люди… – пробормотал Лайл. – Мой отец. Что он натворил…

– Да, я понимаю. – Оливия сжала его руку. – Нам надо поговорить об этом, но позже.

Она осторожно положила документ назад в шкатулку и уже хотела было закрыть крышку, но помедлила и извлекла его назад.

– Что? – спросил Лайл.

– Там лежит что-то в уголке. Думаю, монетка. Или… – Оливия улыбнулась. Ее тонкие пальцы опустились в шкатулку и достали то, что там лежало.

Это было золотое кольцо, судя по виду, женское, украшенное рубинами или гранатами в форме кабошонов. Камни по цвету были близки к цвету волос Оливии.

Она подняла его выше, чтобы люди, стоявшие перед ней, могли его увидеть, а потом передать тем, кто стоял дальше.

В толпе раздавались охи и ахи и отдельные поздравления.

Из угла, где стояли братья Рэнкин, доносились стоны.

– Видишь? – Оливия взглянула на Лайла. – Это прекрасный, счастливый момент. Для всех, кроме этих негодяев. Наслаждайся этим.

Спустя несколько часов

Лайл стоял у оконной ниши и смотрел в ночь. На затянутом облаками небе звезд было немного.

К тому времени, когда иссякли все радостные восклицания по поводу сокровища и они опять погрузили сундучок в повозку и всей процессией направились в замок, было уже очень поздно. Даже леди были готовы отправиться спать.

Роя и Джока заперли в темницу в замке, решив заняться ими позднее.

Еще одно дело, с которым предстоит разобраться.

В Египте он сталкивался с массой подобных проблем: обман, воровство, драки и тому подобное. При раскопках случались травмы. Лодки тонули. Нападали крысы. Поражали болезни. Это была его жизнь. Временами она была интересной, даже кружащей голову. Сейчас…

Легкий стук в дверь заставил Лайла вздрогнуть. Он прошел к двери и открыл ее.

Перед ним стояла Оливия. Она была в белом халате, обильно украшенном всяческими воздушными штучками: ленточками, оборками и кружевами. Распущенные волосы лежали на плечах в восхитительном беспорядке.

Лайл увлек ее в комнату и закрыл дверь.

Но буквально сразу же передумал, открыл дверь и попытался вытолкнуть ее.

– Прими решение, – сказала Оливия.

– Глубокой ночью ты приходишь в спальню к мужчине в одном халате и ждешь от него решения?

Как давно это было? Давным-давно, целую вечность.

– Нам надо поговорить, – сказала Оливия.

Лайл опять затащил ее в комнату и закрыл дверь.

– Позволь мне объяснить тебе кое-что, – сказал он. – Девушка, которая приходит в комнату к мужчине практически раздетая, ведет себя неосторожно.

– Да.

– Значит, решено.

Сказав эти слова, Лайл сбросил свой халат и теперь стоял перед ней обнаженный.

– О! – выдохнула Оливия.

Свет от камина окрасил ее рассыпавшиеся по плечам волосы в цвета рубина или граната. Кожа сияла, как летняя луна, а в воздухе витал ее легкий, едва уловимый аромат. Лайл подхватил ее на руки и понес к высокой кровати.

Удерживая ее одной рукой, второй он отбросил одеяло и посадил Оливию на край постели.

– Хорошо, – согласилась она, – поговорить мы можем позже.