Текст книги "Вчерашний скандал"
Автор книги: Лоретта Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 13
Николс сообщил, что мужчина по имени Геррик пришел узнать о должности дворецкого. Оливия поглядела на Лайла.
– Что произошло? – спросил он. – Вчера мы никого из местных нанять не смогли.
– Вчера крошечная рыжеволосая девчушка еще не сразилась со свирепым французом, размахивающим тесаком, – сказала она.
– Известие об этом не могло разнестись так быстро, – удивился Лайл.
– Это случилось вчера, – заметила Оливия. – Когда я что-либо натворю в Лондоне, слухи расходятся по городу к завтраку на следующий день. По моему опыту, в деревне сплетни разносятся еще быстрее.
– Но как? Кто им сказал? У нас в замке из деревни нет ни одного человека.
– Конюшни, – подсказала Оливия. – Слухи попадают из дома в конюшни, а там всегда есть кто-то из местных, слоняющийся под тем или иным предлогом. В каждой деревне есть по меньшей мере одна особа, для которой знать все обо всех – дело всей жизни.
– Если бы он был сомнительной личностью, – Лайл посмотрел на Николса, – я знаю, ты бы отослал его восвояси.
– У него имеется письмо от Мейнза, ваше сиятельство, а также рекомендации от предыдущего нанимателя – лорда Глакстона.
Это, вероятно, замок, который она видела вчера с крыши, подумала про себя Оливия. Она изгнала из памяти то, что произошло на крыше у них с Лайлом. Если она станет самым решительным образом игнорировать эти мысли, они, возможно, уйдут сами.
– Мы встретимся с ним, как только мисс Карсингтон закончит завтракать, – распорядился Лайл.
– Я уже закончила, – ответила Оливия.
Лайл взглянул на ее тарелку.
– Нет, ты не доела.
– Поесть я могу в любое время, – сказала она. – А дворецкими разбрасываться нельзя.
– Тогда я возьму эту булочку, – сказал Лайл. – Дай нам минутку, Николс, и веди его сюда…
Они встали из-за стола, чтобы подождать своего возможного работника возле большого камина, самого теплого места в комнате, и на порядочном расстоянии от кухонного коридора, с его вечно подслушивающей прислугой.
Либо обладая каким-то мистическим ощущением времени, либо опыта жизни рядом с Лайлом оказалось достаточно, но Николс привел Геррика мгновение спустя после того, как Оливия закончила отряхивать крошки с жилета Лайла. Лайл не заметил их или не придал значения, но Николс, в этом Оливия была убеждена, умер бы от позора, если бы его господин предстал перед будущим слугой в ненадлежащем виде.
Геррик явно обладал внешностью дворецкого и имел внушительный вид: такого же роста, как Альер, он был лучше сложен. Тщательно причесанные темные волосы, внимательный взгляд черных глаз. Мужчина излучал спокойную уверенность человека, который знает, что ему делать, напоминая Оливии идеального дворецкого прабабушки, Дадли.
И в чем-то он был схож с Николсом, хотя был гораздо крупнее. Держался он в той же ненавязчивой манере.
Он был шотландцем, но говорил по-английски лишь с легкой картавостью.
– Вы работали в замке Глакстон, – заговорил Лайл, прочитав рекомендательные письма. – Отчего вы оставили такое выгодное место и пришли в эту полуразвалившуюся груду камней?
– Амбиции, ваше сиятельство, – ответил Геррик. – Там дворецким служит мистер Мелвин. Я служил под его началом, и мы расходились с ним во взглядах. Учитывая, что изменений не предвидится и его отставка в ближайшее время маловероятна, я решил поискать удачи в другом месте. Две недели назад истек срок уведомления о моем предстоящем через месяц уходе. Я практически нашел место в Эдинбурге, но узнал о должности здесь. Мой вчерашний разговор с мистером Мейнзом только утвердил мою веру в то, что я как нельзя лучше подхожу для работы на этом месте.
Лайл даже не старался скрывать свое изумление.
– В этой заброшенной развалине? – Он обвел рукой скудную обстановку.
– Да, ваше сиятельство, я рассматриваю эту ситуацию как испытание.
– Как и все мы, – проговорил Лайл. – К несчастью.
Оливия решила, что пришло время вмешаться.
– По моему опыту, – сказала она, – слуги обычно предпочитают более легкую работу. В целом большинство из них к испытаниям равнодушны.
– Разумеется, обычно это так, мисс Карсингтон, – ответил Геррик. – Но мне кажется, это скучное и безрадостное существование.
– У нас здесь не скучно, – заверил его Лайл. – Нисколько. Может, вы не слышали, что наш предыдущий дворецкий исчез при загадочных обстоятельствах.
– В этих краях, ваше сиятельство, все становится известным, – сказал Геррик. – Жители Эдинбурга, а в особенности прислуга, знают все обо всех в радиусе двадцати миль. Включая Горвуд.
– Внезапная пропажа предыдущего дворецкого вас совсем не тревожит? – спросила Оливия.
– Ваше сиятельство и мисс Карсингтон позволят мне называть вещи своими именами? – спросил Геррик.
– Конечно, пожалуйста, – ответил Лайл.
– Прежний дворецкий был лондонцем, – учтиво, а может, с состраданием сказал Геррик. – Я – нет. Моя семья живет здесь на протяжении многих поколений. Нас не так легко оторвать от здешних мест. Если это вообще возможно.
Оливия взглянула на Лайла.
– Ваше сиятельство и мисс Карсингтон, без сомнения, пожелают обсудить этот вопрос наедине, – подытожил Геррик. – Я выйду.
Он вышел за дверь.
Оливия и Лайл смотрели ему вслед.
– Это старший брат Николса? – тихо спросила она.
– Должно быть, они принадлежат к одной и той же особой породе, – ответил Лайл. – Надеюсь, он не стреляет глазами по сторонам. Но в одном человеке невозможно получить сразу все. Он шотландец, как ты и хотела, с местными связями. Безупречные рекомендации. Он производит хорошее впечатление. Осмотрительный. Спокойный. Говорит на внятном английском языке. Ну, берешь ты его или нет?
– Это твой замок, – сказала Оливия.
– Но это не по моей части, – ответил Лайл. – Мне он понравился, но заниматься хозяйством будешь ты. Я займусь другими делами. Мне нужно оценить состояние двора и оборонного вала. Я должен тщательно осмотреть подвальные этажи. Хочу выяснить, как сюда попадают непрошеные гости. Позволь мне заняться этим и оставить дворецкого на тебя.
– Он производит впечатление искреннего человека, – заметила Оливия.
– Я доверяю интуиции Делюси по этой части.
– Похоже, его не испугала чудовищная задача, вставшая перед ним, – сказала Оливия. – Нанять целый штат прислуги, желательно из близлежащих мест, держать все под контролем, наладить систему доставки продовольствия и все прочее.
– Видимо, не испугала, – вторил ей Лайл. – Геррик мне напоминает гончую, которая рвется с поводка, чтобы броситься в погоню.
– Он высокого роста и привлекательный, – добавила она.
– Значит, решено.
Появился Николс.
– Он понравился мисс Карсингтон, – объявил Лайл. – Пригласи нашего нового дворецкого.
Некоторое время спустя
– Николс представит вас остальным и позже покажет вам замок, – сказала Оливия Геррику. – Леди Купер и леди Уиткоут не поднимутся до полудня, это самое раннее. – Оливия подумала про себя, что Геррик не из тех, кто будет придавать этому значение. – Лорд Лайл сделал серию набросков, которые, я знаю, вы захотите изучить. Они весьма полезны. Этот замок оказался куда более сложным строением, чем мне показалось на первый взгляд. Но вы привыкли, наверное, к лестницам, которые пропускают целый этаж или внезапно обрываются. К этажам между этажами, к комнаткам, раскиданным тут и там.
– Антресоли, мисс? Да, в Глакстоне были такие же.
– Я их еще не обследовала до конца, – сказала Оливия. – Но Николс предложил, чтобы полуэтаж прямо над кухней служил комнатой для хранения документов. Я пока что перенесла туда все гроссбухи.
Геррик перевел взгляд на ту часть стены, что находилась прямо над дверью в кухонное царство.
Его манера поворота головы в сочетании с изогнутым носом напоминала Оливии ястреба.
– Ваши комнаты находятся приблизительно на том же уровне в северной башне, прямо под покоями лорда Лайла, – пояснила она.
Взгляд темных глаз переместился от северного конца зала к углу галереи менестрелей, за которой находилась дверь, ведущая в коридор к его комнатам.
– Должна вас предупредить, что вчера там был призрак, – сказала Оливия. – В галерее менестрелей.
Ястребиный взор обратился на нее. Глаза дворецкого были совершенно спокойными.
– Призрак, мисс?
– Кто-то притворялся привидением, – пояснила Оливия. – Очень неприятно. Его сиятельство отправился выяснить, каким образом кто-то посторонний попал внутрь.
– Я заметил следы вандализма, как только вошел, мисс. К несчастью, замок долго пустовал. А это звучит как приглашение.
– Очень заманчиво, я знаю, – согласилась Оливия. – Кажется, его сиятельство говорил что-то об отсутствующих ступенях в нижней части некоторых лестниц. На земле я видела обломки зубчатых стен.
– Эти грабежи начались много лет назад, – сказал Геррик. – Думаю, злоумышленники отказались от мысли продать замок по кускам. Но двор… – Он покачал головой. – Какой позор! Я бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами.
– Двор? – Оливия попыталась вспомнить, что видела вчера, когда Лайл водил ее по внутреннему двору. Стены осыпались, камни откатились далеко от фундамента. Поверхность была, естественно, неровной. Разве что-то показалось ей странным? Она не помнила, потому что была слишком занята своими романтическими фантазиями, чтобы внимательно осмотреться вокруг.
– Они вели раскопки, – сказал Геррик. – Кто-то снова ищет эти сокровища.
Вскоре после этого
– Клад? – повторил Лайл. – Есть еще идиоты, которые думают, что здесь спрятаны сокровища?
Объявление, которое примчалась сделать Оливия, было куда более пространным и драматичным, оно сопровождалось жестами и телодвижениями, что стало для Лайла тяжелым испытанием.
– Если бы я прочла все записи и книги твоего кузена Фредерика, то все бы выяснила, – твердила Оливия. – Он собирал все, что связано с замком Горвуд. Все легенды во всех вариантах. Рано или поздно я должна была наткнуться на историю о кладе.
– Надеюсь, это не имеет отношения к пиратам, а? – спросил Лайл. – Потому что мы с тобой уже искали пиратские трофеи.
Оливия улыбнулась ему. Она была без шляпы, волосы развевались на ветру, тот же ветер поднимал покачивающиеся юбки. Лайл почувствовал, как от ее улыбки тает рассудок.
Что ему с ней делать?
– Какие пираты? – сказала Оливия. – Это было во времена гражданских войн. Кромвель осадил замок. В конце концов семье и слугам пришлось бежать. Они спасались ночью, но не смогли увезти с собой все свои сокровища.
Она дрожала от возбуждения, и это было заметно. Лайлу с трудом удавалось не поддаваться ее настроению.
Ему требуется спокойствие. Ему нужен порядок. Он должен разрешить дюжину проблем, но он был не уверен, что сможет сосредоточиться на них, пока не найдет решения проблемы по имени Оливия. Он не может ничего решить, пока она стоит перед ним. Он вообще едва способен думать.
– Значит, они их закопали, – сказал он.
Она кивнула.
– Прости, что разрушаю твою прекрасную фантазию, но эту историю я слышал много раз, – сказал Лайл. – Хочешь, расскажу, что было дальше? Сторонники Кромвеля были у власти дольше, чем ожидали роялисты. Семья потеряла все, включая тайну спрятанных сокровищ. Я клянусь, каждая роялистская семья в Британии закопала свои драгоценности и серебро, прежде чем бежать в глухую полночь от Кромвеля и его полчищ. И каждая из них забыла, где они их зарыли.
– Конечно, я знаю, что это легенда, но…
– Никто, а особенно практичные шотландцы, не может быть настолько легковерен, чтобы вообразить, что спустя двести лет остались какие-то клады, – сказал Лайл. – Никто старше двенадцати лет. Пожалуйста, скажи мне, что ты в это не веришь.
– Я не верю в клады, – ответила Оливия. – Но верю в то, что кто-то их ищет. – Она огляделась. – Вот доказательство, – указала она на многочисленные холмики и ямы, которыми был усеян весь двор. – Земля сейчас влажная, так что увидеть трудно. Но Геррик заметил следы недавних раскопок.
– Тайные клады – это по твоей части, – сказал Лайл. – Можешь перекопать все, что хочется.
– Лайл, дело не в этом. Как ты можешь быть таким тугодумом? Неужели не понятно…
– Я все понимаю, но не могу отклоняться от цели, – перебил Лайл. – У нас слишком много работы. Мне нужны рабочие, и я их найду.
– Конечно, ты должен это сделать. Я только хотела…
– Мы не можем так жить, – отрезал Лайл, – с разбитыми окнами, с дождем и ветром, попадающими внутрь, с проказниками, которые проникают в замок. В былые времена никто бы не смог пробраться на балкон для музыкантов. Им пришлось бы оружием прокладывать себе дорогу. Наши призраки легко могли проникнуть через сломанную дверь, которую я тебе показывал. Ту, что ведет в подвал. Оттуда им пришлось всего лишь взобраться по разрушенной лестнице. Эту дверь необходимо починить и охранять.
– Я согласна, но…
– Я поеду в деревню и наберу работников.
Повернувшись к Лайлу спиной, Оливия ударилась об обломок крепостной стены. Если она увидит, как он уходит, то не сможет побороть искушение запустить в него чем-нибудь.
Это доставит ей удовольствие, но не изменит ни обстоятельств, ни самого Лайла.
У него много дел, и он хочет сделать их как можно быстрее. Разбираться с привидениями и кладами означает «отклоняться от цели». Как ей заставить этого упрямца понять, что это и есть корень проблемы?
Последние несколько лет кому-то пришлось приложить массу усилий. Тут должны быть веские причины, чтобы верить в существование клада.
Оливия огляделась. Поверхность внутреннего двора неровная, но этого стоило ожидать после долгих лет запустения. Фредерик Далми, очевидно, сосредоточил свое внимание на внутренней отделке.
Что же такое увидел Геррик, что они с Лайлом упустили? Перед ее приездом, как говорил Лайл, дождь шел несколько дней без перерыва. Потом они со своими лошадьми и повозками вытоптали сорняки и землю. Дождь и все остальное скрыли следы раскопок, если они вообще были.
Оливия скользнула взглядом по осыпающейся стене. Остатки сторожки возвышались в юго-западном углу. Там? Есть ли там что-то необычное? Она подошла. Возле углублений у стены лежали груды земли. Свежими следами раскопок это не назовешь, но старыми они тоже не казались.
На это обратил внимание Геррик?
Оливия немного постояла, рассматривая землю, но влажная почва ничего ей не подсказала.
– Никакой надежды, – сказала она себе. – Придется проявить благоразумие и спросить у него самого.
Горвуд
Несколько часов спустя
Лайл обнаружил, что за ночь настроение в деревне изменилось.
Со своим лакеем он заходил в магазины, делал заказы, и никто не притворялся, будто не понимает его.
Как сказала Оливия, очевидно, до деревни дошла молва о маленькой рыжеволосой девчонке, которая противостояла обезумевшему французскому повару с тесаком в руках.
К этому моменту они, вероятно, услышали и о том, как Оливия изображала призрак, превратив ужас в хохот.
Что ж, она чудо, никаких сомнений в этом нет.
Лайл и Николс зашли в таверну «Кривой посох». Для этого времени дня, как подумал Лайл, там было многолюдно. Однако, будучи единственным общественным заведением в деревне, оно служило основным местом обмена сплетнями.
Он подошел к стойке и заказал пинту пива. Хозяин не стал вести себя так, будто Лайл говорит по-гречески или по-китайски. Он поставил высокую кружку с крышкой на прилавок.
– И налейте от меня всем собравшимся, – попросил Лайл.
Это привлекло всеобщее внимание. Он подождал, пока всех обслужат. И стал говорить. Лайл привык вещать перед толпой незнакомцев. Так он набирал людей для работы на раскопках. Так он удерживал их. Деньги для египтян не всегда имеют первостепенную важность, и они не особенно стремятся рисковать своей жизнью ради иностранцев. Иностранцы считают их трусами. Лайл считал египтян людьми здравомыслящими, поэтому взывал к их рассудку и приводил доводы, чтобы они доверили ему свои жизни.
Насчет шотландцев у Лайла не было уверенности. Но он знал, что их отличает безумная храбрость и такого же уровня преданность.
Он не стал ходить вокруг да около и сразу заговорил о деле.
– Я ищу мужчин для ремонта замка Горвуд, – начал он. – Я ищу таких мужчин, которые не боятся «упырей и привидений, чудовищ длинноногих и тех, кто рыщет среди ночи» [15]15
Слова из шотландской молитвы.
[Закрыть]. Я в последний раз приглашаю в замок Горвуд. Присутствующий здесь Николс составил список моих требований в отношении плотников, кровельщиков и прочих. Те, кто желает работать, могут вписать свои имена и приходить в Горвуд завтра, в восемь утра, чтобы начать работу. Если Николс возвратится с неполным списком, я примусь искать в Шотландском нагорье, где, как мне говорили, можно найти настоящих мужчин.
Лайл допил пиво и вышел.
Рой смотрел ему вслед, так же как и все остальные. В помещении стояла мертвая тишина, все смотрели на двери, через которые вышел сын лэрда.
Потом все уставились на худого парня возле стойки, с записной книжкой и карандашом.
Тэм Макэвой нарушил тишину громким смехом, и следом за ним все захохотали так, словно в жизни ничего смешнее не слышали.
– Вы это слышали? – проговорил, отдышавшись, Тэм.
– Сперва рыжая девчушка, а теперь он, – сказал кто-то еще.
– Ты такое когда-нибудь слышал? – спросил кто-то Роя.
– Никогда, – ответил он.
И правда, он никогда не слышал, чтобы столько сильных, здоровых шотландцев молча снесли такое оскорбление от англичанина, и это ведь даже не сам лэрд, который, как всем известно, был идиотом, а всего лишь его сын. Рой поглядел на Джока, на лице которого царило замешательство.
– Мы такого не потерпим, так? – сказал Тэм. – Покажем его сиятельству, кто здесь настоящие мужчины.
Он шагнул к худому слуге, которого его сиятельство назвал Николсом.
– Ты… – сказал он.
– Да, мистер?.. – Николс даже головы не повернул, стоял, весь такой спокойный и вежливый, задрав нос в своей заносчивой английской манере.
– Мое имя – Тэм Макэвой, – сказал Тэм, вздернув подбородок. – Запиши меня прямо сейчас. Тэм Макэвой, стекольщик.
– И меня, – протолкнулся к Николсу еще один. – Крэйг Арчибальд, каменщик.
– И меня.
Тут все начали толкаться и пробираться вперед, требуя записать их на работу.
– Рой, – шепнул Джок, – что будем делать?
– Нам записываться нельзя, – сказал Рой. В Горвуде все знали, что они ни дня в своей жизни не работали честно. Если они начнут это делать теперь, люди могут что-то заподозрить. – Нам придется вести себя как обычно.
– Но…
– Не бойся. Есть у меня одна идея.
До самого вечера Оливия почти не видела Лайла. Вернувшись из деревни, он до заката осматривал внутренний двор. Потом он провел целый час в комнате для хранения документов с Герриком, после чего удалился в свои покои.
Она не видела его комнат, но знала, что Лайл устроил кабинет в нише большого окна своей спальни, которая была как две капли воды похожа на ее собственную. Он наверняка работал там, пока не пришло время одеваться к ужину.
Лучше не думать о его спальне.
Когда после ужина они переместились поближе к уютному теплу большого камина, Лайл повторил свою короткую дерзкую речь в «Кривом посохе».
– И никто ничем в тебя не запустил? – удивилась Оливия.
– Разумеется, нет, – ответил он. – По словам Николса, через две минуты после моего ухода люди смеялись, шутили и боролись за то, чтобы записаться на работу. Он говорит, что люди записывали также своих родственников, не желая, чтобы чья-то семья выглядела менее храброй, чем дикие шотландцы из Шотландского нагорья или… чем маленькая рыжая девчонка. Все мы знаем, что именно ты изменила ход событий.
– Но ты знаешь, как воспользоваться ситуацией, – сказала Оливия.
Она жалела, что ее там не было. Ей тоже хотелось побывать в той таверне и послушать деревенских жителей. Это доставило бы ей истинное удовольствие.
– Отлично сработано, – сказала леди Купер. – С нетерпением жду, чтобы увидеть, как крепкие шотландцы взбираются по лестницам, поднимая кирпичи и все прочее.
– У нас здесь тоже есть на что посмотреть, – встряла леди Уиткоут и бросила восхищенный взгляд на Геррика, который принес поднос с напитками.
– Во имя всего святого, Оливия, где ты его отыскала? – спросила леди Купер, когда дворецкий вышел.
– Он появился, как джинн из «Тысячи и одной ночи».
– Я не прочь потереть его лампу, – заявила леди Уиткоут.
– Миллисент, предлагаю выпить за Оливию, которая раздобыла такой отличный экземпляр мужской прислуги.
– За Оливию, – провозгласила леди Уиткоут.
Лайл поднял свой бокал и посмотрел на Оливию, встретившись с ней взглядом. В его глазах она увидела серебристые звезды и сияющую луну, и на нее обрушился поток жарких воспоминаний.
– За Оливию, – согласился он.
– И за Лайла, – добавила леди Купер, – благодаря которому сюда придут мускулистые шотландцы.
– За Лайла, – сказала Оливия и поверх края бокала послала ему в отместку многозначительный взгляд.
– Благодарю вас, леди, – сказал Лайл. – Однако теперь должен молить вас о снисхождении. Завтра я ожидаю целую армию работников, и мне понадобятся все мои силы. А это означает, что спать я должен лечь по-деревенски рано.
Он извинился, пожелал доброй ночи и ушел к себе.
За последние несколько лет они обшарили каждый дюйм замка. Они знали каждый коридор и лестничный пролет, все входы и выходы. Втиснувшись в полуразвалившуюся сторожку, они следили за окнами южной башни.
Там поселились женщины.
В Горвуде все знали, кто где спит, где чья горничная, где спят слуги, кто из них тайком бегает в конюшни и кто из конюхов наиболее популярен среди горничных. В конце концов, это замок Горвуд, и все происходящее там касается всех.
Поэтому Джок и Рой ждали, когда погаснет свет в окнах южной башни. Держась в тени, они поспешили к сломанной двери в подвал, забрались по разрушенной лестнице и прошли к одной из лестниц, ведущих на первый этаж.
У-у-у…
– О Господи! – подскочила Оливия. – Господь всемогущий!
Она услышала тихие шаги.
– Мисс, что это за шум?
– Не знаю. – Оливия поднялась с кровати. В свете угасающего в камине огня она заметила кочергу и схватила ее. – Но кто бы это ни был, он очень об этом пожалеет.
У-у-у…
Лайл проснулся и в одно мгновение вскочил с постели, выхватив из-под подушки нож.
– Сэр! Что это?
– Нечто ужасное. Самый жуткий звук на земле. Это звук смерти, пыток и агонии пылающего ада, – сказал Лайл. – Будь они прокляты! Это волынки.
– Быстрей, – сказал Рой. – Сюда идут.
Они с Джоком пробежали через длинную комнату на втором этаже, выскочили через дверь на лестницу северной башни и поспешили вниз. На лестнице стояла кромешная тьма, но они сотни раз ходили по ней вверх и вниз и ночь для них не отличалась от дня.
Спустившись на первый этаж и прошмыгнув через главный зал к другой лестнице, они вернулись в южную башню и помчались по каменным ступеням вниз. Там Рой остановился.
– Теперь еще разок, для старых леди.
Оливия и Бейли ворвались в гостиную второго этажа одновременно с Лайлом и Николсом.
– Ты видела их? – спросил Лайл.
– Только слышала. Это…
– Волынки, – мрачно сказал Лайл.
– Правда? Какой ужасный звук!
– А разве волынки звучат иначе?
С лестницы южной башни донеслись приглушенные крики. Оливия бросилась туда. Лайл оказался у двери первым.
– Стой, – сказал он, отодвинул ее с пути и побежал по ступенькам вниз.
– Я не боюсь волынок, – заявила Оливия и, толкнув локтем Николса, помчалась за Лайлом.
– Те, кто использует их, чтобы будить людей среди ночи, способны на все, – сказал Лайл.
– Лайл, правда, не так уж они страшны.
– Нет, они ужасны. Это самый отвратительный звук на свете. Звук десяти тысяч смертей.
Они добрались до открытой двери комнаты леди Уиткоут. Она стояла у выхода, ее горничная все еще пыталась завязать ей ленты халата.
– Простите, мои дорогие, но эти жуткие вопли меня напугали. Я буквально подпрыгнула в воздух с кровати. Даже не помню, когда такое случалось в последний раз. Кажется, это было из-за холодных ног лорда Уайкрофта.
Видя, что она цела, Лайл бросился назад к лестнице, Оливия – за ним следом.
Леди Купер они обнаружили стоящей в шаге от ее спальни. Она смотрела в темный колодец лестницы.
– Звук шел оттуда, – указала она. – Ты никогда не упоминала о призраках-волынщиках, Оливия, – с упреком заметила леди Купер. – Если бы я знала, что они идут, я бы подкараулила их. Ты когда-нибудь видела мужчину, дующего в трубки? Знаешь, для этого требуются хорошие легкие, мощные плечи и ноги…
– Хорошо, я рад, что вам не причинили вреда, – оборвал ее Лайл.
Он прошел в небольшой коридор, ведущий в главный зал, Оливия следовала за ним по пятам.
– Я пойду первым, – прошептал Лайл. – Дай мне время. Нужно прислушаться, ты не представляешь, как сильно шуршит твоя сорочка, когда ты двигаешься.
– Это не сорочка, а ночная рубашка.
– Не важно, просто не шуми. И будь осторожна с кочергой.
В главном зале царила абсолютная темнота. Лайл ничего не мог рассмотреть, он слышал одну лишь тишину. Кто бы это ни был, они хорошо знали дорогу. И сбежали.
Через минуту в дверях появилась Оливия. Ему не надо было видеть ее, он ее слышал. В огромном темном помещении мягкий шорох ночной одежды казался оглушительным.
Она подошла ближе, и Лайл ощутил легкий аромат, исходящий от ее одежды, слабый запах кожи и волос и что-то неопределенное, ассоциирующееся со сном и еще теплыми простынями. Потом у него в голове возникли другие образы: жемчужная кожа в лунном свете, грудной смех, быстрая дрожь возбуждения…
Лайл сжал кулаки и понял, что все еще крепко держит нож. Он ослабил хватку.
– Они ушли, – проговорил он, прогоняя незваные воспоминания.
На балконе для музыкантов появился свет. Там стоял Геррик в халате, со свечой в руке.
– Я успокоил слуг, ваше сиятельство. По крайней мере тех, кто слышал шум. Очевидно, звуки не дошли до верхних этажей.
– Им повезло, – пробормотал Лайл.
– Мне послать людей, чтобы обыскали замок и окрестности, ваше сиятельство?
– Наши призрачные музыканты теперь уже будут далеко отсюда, – сказал Лайл. – Скажите всем, чтобы возвращались в свои постели.
Геррик тихо удалился.
Лайл обернулся к Оливии. Его глаза уже привыкли к темноте, и лунного света было достаточно, чтобы разглядеть ее полупрозрачную ночную рубашку, сплошь покрытую кружевами и лентами. Он перевел взгляд на ближайшую нишу в стене.
– Невозможно выследить их среди ночи, – сказал Лайл.
– Конечно, нет, – подтвердила Оливия. – Они хорошо знают местность, а наши лондонские слуги будут только спотыкаться в темноте и ломать себе шеи.
– Они, должно быть, были там, в гостиной второго этажа, – сказал Лайл. Значит, меньше фута от ее спальни. – Дразнили нас. – Ему ужасно хотелось стукнуть по чему-нибудь.
– Надо признать, было тревожно, – согласилась Оливия. – Кто же ожидает услышать волынки среди ночи? К тому же они играли плохо…
– Откуда ты знаешь?
– Хорошо или плохо, эти звуки трудно забыть.
– Жаль, что мы их не поймали, – сказал Лайл. – Я бы с удовольствием взглянул, как ты стукнешь кочергой по этому мерзкому кожаному мешку. Изобретать всякие дьявольские устройства – это так похоже на шотландцев. Волынки. Гольф.
Оливия рассмеялась.
Этот звук скользнул по его затылку, оставляя жаркие следы.
– Оливия, иди спать.
– Но ты, конечно, хочешь…
«Да, еще как хочу».
– Мы не можем сейчас разговаривать, – перебил Лайл. – Подумай сама. На тебе почти ничего нет. Кому-то из нас нужно проявить благоразумие, и мы оба знаем, что это будешь не ты. Иди спать и будь осторожна с кочергой.
