Текст книги "Тигровая акула (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ловелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

Я уже немного пьяна, когда спускаюсь по лестнице в бар «Мэйфэйр». До этого я провела два часа в «Руж» с Квинн, выслушивая ее догадки о любой мыслимой причине, почему он позвал меня сюда. По ее словам, он либо уволит меня, либо захочет, чтобы я стала его секс-игрушкой.

Я осматриваю бар, но не вижу Лэндона, наверное, он еще не пришёл. Заказываю мартини и пакетик "мекси". Женщина-бармен готовит передо мной напиток и достает крошечный пакетик с белым порошком. Я слишком пьяна, чтобы разговаривать с Лэндоном сейчас. Одному богу известно, что мне нужен каждый грамм мозгов, когда я рядом с этим человеком.

Я выпиваю мартини и направляюсь в дамскую комнату. Вскоре, после того как я втянула короткую дорожку белого порошка, меня прошибает "мекси", разгоняя хмельной окружающий туман и заменив его ясным пониманием происходящего вокруг. Пальцами я причесываю волосы и наношу свежий слой помады на губы, прежде чем покидаю туалет.

Я замечаю Лэндона прямо перед собой у бара. Его локти упираются в стойку, а губы растягиваются в сексуальной улыбке, пока брюнетка в обтягивающем платье смеется над чем-то, что он только что сказал. Он – мой босс.

Я должна быть равнодушна ко всему, что он делает, и все же я сразу задаюсь вопросом, не собирается ли он ее трахнуть. Я направляюсь к нему, виляя бедрами.

Его взгляд скользит над плечом той женщины, отслеживая мое приближение. Я останавливаюсь перед ним, втискивая свое тело между ним и его собеседницей, и кладу руку ему на грудь.

– Ты хотел поговорить, – говорю я, приподнимая бровь.

Уголки его губ растягиваются в ухмылке.

– Рад был познакомиться, – обращается он к брюнетке. Я вполне могу представить выражение ее лица, кто не захочет трахнуть Лэндона Бэнкса?

Он поднимается и обнимает меня за талию, прижимая к своему боку властным рывком. Он наклоняется ко мне, пока уводит меня от бара. Мои легкие замирают, его дыхание касается моей щеки, а его губы так болезненно близки.

– Ты под кайфом, – комментирует он сухо.

Я смотрю перед собой, отказываясь взглянуть на него.

– В последний раз, как я помню, ты говорил, что тебя не волнует, чем я занимаюсь в свое свободное время, – отвечаю я, приподнимая бровь.

Он игнорирует мои слова, и мы останавливаемся у двери в углублении темной стены. Раньше я никогда ее не замечала. Она ведет в короткий коридор с еще одной дверью в конце. Бэнкс проводит карточкой над электронной панелью рядом с дверной рамой, и раздается тихое жужжание, дверь открывается.

– И сейчас ты мне скажешь, что являешься владельцем этого заведения? – ворчу я.

Он качает головой.

– Нет, просто у меня эксклюзивное членство. – Я захожу в комнату, в которую ведет дверь. Она представляет собой уменьшенную версию основного бара, но более интимная. Расставленные столы скрыты за шторами, протянутыми через углы небольших кабинок.

– Эксклюзивное членство в уже эксклюзивном клубе? – спрашиваю я. Серьезно? Он просто пожимает плечом, пока присаживается на диван в угловой кабинке. Кроме бармена здесь никого нет, и отсутствие людей заставляет меня нервничать.

Я занимаю место напротив него, откидываясь на сидение держа руки на коленях. Он смотрит на меня, как хищник на жертву. Я жду, когда он заговорит первым, потому что именно он привел меня сюда. Чем дольше затягивается эта тишина, тем больше я нервничаю. Боже, почему он так сильно меня нервирует?

Он расстегивает пиджак, и его рука скользит во внутренний карман, доставая конверт. Он кладет его на стол, подвигает ближе ко мне и убирает руку.

– Что это? – спрашиваю подозрительно.

Он сводит руки вместе на столе перед собой.

– Открой его, – на его лице выражение упрямства, пока он смотрит на меня, выжидая.

Я беру конверт и открываю. Достаю всего один лист бумаги. Мои глаза пробегаются по первым стокам и округляются.

– Контракт? – спрашиваю я, глядя на Бэнкса с недоверием. Он кивает. – Зачем? Это какая-то шутка? – что-то щелкнуло во мне, пробуждая мой темперамент. До этого я ощущала холод, но теперь температура моего тела начала стремительно расти.

– Нет, не шутка, – он качает головой, и кончик его указательного пальца касается его нижней губы. – Я не могу оставаться профессионалом рядом с тобой, Джорджия, -спокойно произносит он, и я замираю.

– Ох? – единственное, что я могу выдавить.

– Я знаю, каково это – трахать тебя, – продолжает он грубо, и звучание его голоса заставляет меня покрыться мурашками. – Я знаю, какая ты на вкус, и что произносят твои губы, когда ты кончаешь. – О, боже, я не могу дышать. Мои губы раскрываются, глотая воздух, и его взгляд опускается к моему рту. – Ты тоже хочешь меня. В противном случае ты бы не почувствовала необходимости положить мне на стол свое заявление. – Я не отрицаю этого. Я не могу. – И это ставит нас в тупик, казалось бы, невозможной ситуации.

– Так почему просто не дать мне уйти? – спрашиваю я.

Он наклоняется, его глаза встречаются с моими и темнеют.

– Одна проба даже близко не значит "достаточно" для меня, котенок.

Я сжимаю бедра, не в состоянии оторвать от него взгляд.

– Я не хочу быть твоей офисной шлюшкой, – я пытаюсь говорить, несмотря на тяжесть в горле.

Он указывает на лист бумаги в моей руке.

– Это контракт, в котором излагаются весьма конкретные детали, границы, если так угодно. Офис – вне его пределов.

Я быстро перечитываю изложенное в документе.

СОГЛАШЕНИЕ МЕЖДУ ЛЭНДОНОМ БЭНКСОМ (именуемый в дальнейшем "Главный") И ДЖОРДЖИЕЙ РОБЕРТС (именуемой в дальнейшем "Подчиненная")

1. Подчиненная должна придерживаться своих нынешних условий работы и относиться к Главному с уважением, соответствующим профессиональным этическим нормам взаимоотношений с работадателем;

2. Главный и Подчиненная будут встречаться в согласованные сроки в «Маске», и только в этом учреждении им разрешено вступать в сексуальный контакт;

3.Главный и Подчиненная не могут заниматься какой-либо сексуальной деятельностью за пределами «Маски»;

4. Ни одна из сторон не вправе распространяться о своем времени, проведенном в «Маске»;

5. Ни одна из сторон не обсуждает условия этого контракта.

6. Нарушение этого контракта приведет к немедленному его завершению.

7. Если Главный нарушает условия контракта, он покидает "Редфорд и Бэнкс" в обозримом будущем.

8. Это соглашение никоим образом не затрагивает занятость или карьеру Подчиненной.

9. Это соглашение будет считаться действительным до тех пор, пока одна или обе стороны не объявят его недействительным.

Внизу стояла подпись Лэндона, и оставалось свободное место для моей, над линией с моим напечатанным именем.

– Ты предлагаешь контракт для траха? – спрашиваю я недоверчиво.

Он наклоняется ниже, его глаза встречаются с моими.

– Я хочу трахать тебя, Джорджия, но ты приложила много усилий, чтобы оказаться там, где ты находишься. Я уважаю это. Итак, вот оно – черным по белому, с четкими границами, именно так, как тебе нравится.

– Ты составляешь контракт, – повторяю я, – так, как только таким образом сможешь меня трахать.

На его лице появляется злая улыбка.

– Я обещал тебе, что трахну тебя в задницу, – говорит он, и его голос звучит едва ли громче рычания. – Я сдерживаю свои обещания.

– А что, если я захочу трахнуть тебя в задницу? – спрашиваю, приподнимая бровь.

Он заходится в смехе.

– Ты можешь попробовать.

Я делаю глубокий вдох, потому что все шутки, похоть и секс на стороне – все это всерьез. Если я подпишу контракт, то соглашусь на то, в чем я не уверена, что смогу быть главной. Я уже чувствую, что теряю с ним голову даже без секса.

Он с опаской смотрит на меня.

– Мы оба знаем, как это работает. Либо я трахаю тебя, либо ты уходишь.

– Ты сейчас меня шантажируешь? – уточняю я.

– Я просто констатирую факт. Это случится снова, потому что я не справляюсь с этим, так же, как и ты. – Он прав. Он – как наркотик, и видеть его каждый день – слишком мучительно для моего внутреннего наркомана. Мой жестко регламентированной мир находится в опасности из-за этого мужчины, но если будет существовать контракт, то секс с ним станет чем-то, подчиняющимся регламенту, с собственным набором правил. Я могу контролировать это, и этот контроль позволяет мне чувствовать себя в безопасности, даже если это чувство ложное. Или, может быть, это именно то, что мне нужно, чтобы создать новый набор правил, в соответствии с этой конкретной ситуацией.

– У тебя есть ручка? – спрашиваю я.

Выражение его лица остается неизменным, когда он вытаскивает ручку из внутреннего кармана, протягивая ее мне. Я беру ее и кладу бумагу на стол перед собой. Я знаю, что все это смешно, и что этот контракт никоим образом не является легитимным, но по ощущениям я подписываюсь, ставя на кон собственную жизнь, вручая себя боссу. Может быть, я хочу быть его шлюхой? Черт, я даже не знаю, чего хочу.

Я прикасаюсь стержнем ручки к бумаге и небрежно оставляю подпись. Кажется, будто черный цвет заражает чистое белое пространство. Бэнкс забирает у меня бумагу, прежде чем чернила успевают высохнуть, складывает, засовывая лист в карман.

– Что теперь? – спрашиваю я.

– Теперь ... – Лэндон выскальзывает из кабинки, встает, разглаживая ладонью пиджак, – мы отправляемся в "Маску".

Я с трудом сглатываю, мое сердце бьется в сумасшедшем ритме, забивая вены, как грузовой поезд.

– Сейчас? – запинаюсь, поднимаясь на свои внезапно неустойчивые ноги. Проклятье, я ненавижу то, что он заставляет меня нервничать. Я ненавижу это, потому что он превращает меня в одну из тех женщин, которых я презираю.

Глава 18

Я захожу в «Маску», неохотно осознавая, что Лэндон где-то поблизости. Я уверена, что все принимают нас за одну из тех странных пар свингеров. Конечно, никого это не волнует. Здесь нет нормальных; все происходящее в этих стенах – фирменная фишка этого места. Я оглядываюсь вокруг, но прежде чем делаю шаг, меня затаскивают в одну из маленьких ниш, в нескольких шагах от входной двери. От пола до потолка она затянута черным сатиновым полотном, которое скрывает пространство позади нас. Клуб полон этими маленькими укромными уголками и приватными закоулками, которые предлагают возможность получить острые ощущения, правда, с высокой вероятностью, что вас могут застукать…

Не знаю, чего я ожидала, но в одну минуту я спокойно стою, а в следующую – руки Лэндона обнимают меня за талию, приподнимая и грубо прижимая к стене. Любые оставшиеся сомнения полностью погасли под его прикосновениями. Они не исчезли окончательно, но определенно забыты. Я не могу думать ни о чем, кроме него. Мои ноги обхватывают его бедра, руки обнимают за шею, в поисках поддержки. Я чувствую его горячее дыхание на своем горле, прежде чем его губы прижимаются к мягкой коже, скользя по линию моей шеи. Кажется, моим легким слишком мало воздуха. Касание его губ к шее длится всего несколько секунд, а я уже насквозь промокла и готова кончить. Дело не только в его прикосновениях, но и в отсутствии вины. Я понимаю, что моя подпись на этом контракте каким-то образом освободила меня, и пока я нахожусь внутри этих стен, я могу вытворять с Лэндоном все, что захочу. Он хочет меня, и я хочу его, и здесь, в этом клубе, больше ничто не имеет значения.

Я захватываю прядь его волос, оттягиваю голову от себя и заставляю его посмотреть на меня. Черная маска скрывает глаза в тени, заставляя их казаться еще темнее, чем они есть. Я склоняю лицо ниже, дразня его губами. Его затрудненное дыхание встречается с моими губами. Я могу распознать нотки скотча в его дыхании. Его губы приоткрываются, когда я прижимаюсь к ним ртом и всасываю его нижнюю губу, закусаю ее. Он стонет, его пальцы опускаются между моих бедер.

– Мне нужно тебя трахнуть, – рычит он напротив моего горла.

Господи, я тоже нуждаюсь в этом. Его пальцы соскальзывают с меня, позволяя мне встать. Он крепко прижимается к моим губам, прежде чем отстраниться. Я чувствую, что пылаю и едва стою на ногах. Хотела бы я сказать, почему Лэндон так сильно на меня влияет. Одному Богу известно, как я ненавижу этот тип парней, и, поверьте мне, его я тоже ненавижу, но не могу бороться с этой животной страстью. И подобный уровень физического притяжения – это своего рода порыв, небольшая доза адреналина прямо в душу. В мире, где профессионализм и внешний вид значат все, я отчаянно нуждаюсь в этом адреналине. Лэндон – мой личный адреналиновый саботаж.

Он отодвигает тонкий занавес в сторону, и я следую за ним, позволяя ему вести меня по лестнице.

Как только мы оказываемся в комнате, он сразу же закрывает дверь, снимает запонки и с громким звоном бросает их на маленький столик. Его спокойное поведение заставляет мое сердце биться еще сильнее, и я уверена, что он, должно быть, это слышит.

Я наблюдаю, как он снимает рубашку, а затем присаживается на край кровати, методично избавляясь от туфель, носков и брюк. Все окружающее пространство подчинено его контролю, почти нерушимому по своей природе.

Посмотрим. Я расстегиваю молнию на платье и, спустив его с плеч, избавляюсь от него. Расстегиваю бюстгальтер и направляюсь к Бэнксу. Его глаза медленно поднимаются, останавливаясь на каждой линии и изгибе моего тела. На мне остались только красные кружевные трусики и туфли на высоком каблуке. И больше ничего.

Я ухмыляюсь, пока моя нога скользит по его бедрам, и я опускаюсь к нему на колени. Моя рука лежит на его груди, и я чувствую, как она поднимается и опускается под ладонью. Лэндон – образец чистой мужественности, его тело – произведение искусства, вылепленное и отточенное до совершенства, и я хочу им обладать.

Моя рука опускается ниже, кончики пальцев исследуют каждую неровность мышц на его животе, а затем я опускаюсь ниже пояса, прямо под ткань боксеров. Я поднимаю на него взгляд, замечая, как его глаза темнеют, когда я обхватываю член. Его зубы плотно сжаты, а глаза горят, когда я крепко сжимаю пальцы. Я двигаюсь ниже, обхватывая его яйца, перебирая их пальцами, указательным я массирую его пах. Его дыхание ускоряется, он запрокидывает голову назад и стонет. Наблюдать за возбуждающимся мужчиной всегда доставляет удовольствие, но наблюдать, как возбуждается мужчина типа Лэндона, – это совершенно другой уровень удовольствия.

Ногтями я провожу по его щетине и наклоняюсь, прижимаясь к нему губами. Он отвечает на поцелуй, проводит руками по моим бедрам, прежде чем обнимает меня и утягивает в сторону. Я оказываюсь на спине, мое дыхание сбилось. Я все еще сжимаю его твердый член, пока он опускается на меня сверху, подталкивая меня на середину кровати. Бэнкс отстраняется, и моя рука выскальзывает из его трусов, эластичная резинка со звуком ударяется о его тело, когда он садится на корточки. Его пальцы хватаются за мои трусики, он стаскивает их с меня и отбрасывает в сторону. Затем он переворачивает меня на живот и приподнимает мои бедра, я опираюсь на локти, моя задница оказывается в воздухе. Кажется, ему нравится открывшийся вид. Мое дыхание сбивается, когда я оглядываюсь через плечо. Адреналин растекается по всему моему телу, в груди разгорается искра возбуждения.

Его пальцы скользят по моему позвоночнику, и я вздрагиваю, покрываясь мурашками. Его губы следуют за пальцами, и я не могу сдержать стон, когда его язык касается моей шеи. Лэндон – настоящий мастер в удерживании меня на самом краю. В его руках я доведена до отчаяния, повисла на волоске и чувствую, что могу закричать, если он не прикоснется ко мне. А когда я успокаиваюсь в его нежных объятьях, он становится грубым, его прикосновения безжалостны и причиняют боль. Я настолько возбуждена, что почти ничего не вижу.

Он прижимается к мочке моего уха, и я поворачиваю голову в сторону, открывая ему доступ к шее. Он берет меня за подбородок, запрокидывая голову назад, пока у него не появляется доступ к моим губам. Его язык скользит по контуру моих губ, когда его член прижимается ко мне, медленно погружаясь, сантиметр за сантиметром. Я приглушаю стон, готовый вот-вот сорваться с моего языка, когда Лэндон заполняет меня полностью. Я могу чувствовать его прерывистое дыхание, когда он останавливается, и захват пальцев вокруг моего подбородка усиливается. Он начинает двигаться, заставляя его стонать. Я не могу пошевелиться из-за удерживающих меня пальцев. Моя голова запрокинута назад, спина изогнута, и это позволяет ему трахать меня так глубоко, что все происходит на уровне, где удовольствие граничит с болью.

– Бл*ть! – срывается с его губ, он отпускает мою челюсть, и тут же хватка смещается на заднюю часть моей шеи, прижимая мою щеку к матрасу, пока он вбивается в меня, впиваясь пальцами в бедро.

Я сжимаю пальцами простыни под собой, его имя со стоном слетает с моих губ, и все мое тело уже покрыто потом. Его рука разжимается на моей шее и скользит вниз, вдоль позвоночника, к анусу. Он прикасается мягко и дразняще, пока продолжает трахать, словно хочет забраться внутрь меня.

Я слышу, как он плюет, и чувствую, как теплая жидкость стекает вниз между ягодиц. Мое дыхание сбивается. Твою мать, это не должно быть настолько горячо, но, бог мой, все именно так. Он чертовски умело трахается.

– Я обещал, что возьму тебя в попку, котенок, – говорит он сквозь затрудненное дыхание. Я чувствую, как к тому месту прижимается его палец, и вздрагиваю.

Он тихо смеется.

– Расслабься, – его движения неторопливые, и я делаю глубокий вдох, прижимаясь лбом к матрасу. Бывал ли раньше в моей заднице палец? Ну, разумеется, а у кого нет? Но, когда его палец проникает в мою задницу, это грозит мне монстром, который прячется в его штанах. Ага, это совсем не успокаивает. Он работает пальцем в моей заднице, продолжая ритмично трахать в киску. Медленно он наращивает скорость, и, проклятье, этот мужчина может работать волшебником. Все его действия кажутся приятными. Когда из меня вырывается стон, и я кусаю собственную руку, он скользит внутрь еще одним пальцем. Проклятье!

И затем он отрывается по полной, трахая меня всем, что у него есть. Его член засаживается глубоко в киску, в то время как пальцы трахают задницу. Напряжение нарастает, заставляя меня балансировать на краю пропасти. Кажется, что эта пропасть может убить меня или сделает меня сильнее, чем когда-либо в моей жизни, поэтому я с готовностью в нее срываюсь. Я падаю, погружаясь в оргазм, волна за волной, пока не начинаю выкрикивать его имя, как гребаную молитву. Он продолжает меня трахать, пока я не умоляю его остановиться, и он, наконец, выходит из меня. Я падаю лицом вниз на матрас, меня трясет и скручивает, мышцы полностью расслабились. Его руки не покидают мои бедра, удерживая меня на месте, даже в то время, пока я изо всех сил пытаюсь отдышаться.

Он трется членом о мой анус, но я слишком затрахана, чтобы отстраниться или по-настоящему признать происходящее. Его пальцы впиваются в мои ягодицы, раздвигая их, прежде чем он снова плюет туда, используя член, чтобы растереть влагу, которая растекается от задницы до самой киски. Он собирается трахнуть меня в анал. И это совсем не то, что я когда-либо делала, но по некоторым причинам я хочу позволить ему это. У меня даже нет оправданий своему согласию, просто я желаю его особого разврата и доминирования.

Я поднимаюсь на локтях и замираю, готовясь к этому.

– Просто расслабься, котенок.

И я расслабляюсь, чем он тут же воспользовался. Он прижимается ко мне, и его член ощущается чертовски больше, чем пальцы.

– Расслабься, – повторяет он.

Он проталкивается через кольцо мышц, и я чувствую невероятно сильное жжение. Я закусываю губу, когда он толкается все глубже и глубже, продвигаясь внутрь. Продолжая впиваться зубами в свою губу, я принимаю все, что он мне дает, не издавая ни звука. Ладно, теперь мне немного жаль Аполлона. Я никогда не была такой нежной с ним.

Я чувствую постоянные давление и боль, но, как только он оказывается во мне, Лэндон останавливается. Я чувствую, как дрожат его руки на моих бедрах.

– Иисусе, бл*ть! – кричит он, падая вперед и прижимаясь губами к моей спине. – Твоя задница чертовски тугая, – он издает судорожный вздох.

Чем дольше он остается внутри, тем больше я расслабляюсь, и когда он начинает двигаться, я закусываю губу совсем по другой причине. Его движения медленные и сопровождаются рычанием.

Я оглядываюсь через плечо и наблюдаю за тем, как напряжено его тело, как вытягиваются мышцы шеи, когда он запрокидывает голову назад. Я хочу сломать его так же, как он ломает меня. Я хочу, чтобы он пересек точку невозврата, где оргазм становится намного большим обычной разрядки, поэтому я начинаю действовать.

– Глубже, Лэндон. Я хочу, чтобы ты был глубоко в моей заднице. – Его голова резко поднимается, глаза встречаются с моими, черные, бездонные, дикие. Его бедра начинают двигаться быстрее, с силой вбиваясь в меня. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы вдребезги разлететься на части, жестко кончить и выкрикивать мое имя, как проклятие снова и снова. Кончив, он выскользнул из меня, упал на спину и закрыл глаза, по его груди дорожками растекался пот.

Я просто позволила Лэндону взять то, что, как я думала, никогда не буду готова кому-либо отдать. Я трахалась с ним всего лишь дважды, но я чувствую себя принадлежащей ему и заклейменной всеми возможными способами. Возможно, мы заключили контракт на трах, но теперь мне кажется, что я подписалась под актом владения моим телом.