Текст книги "Принцесса маори"

Автор книги: Лора Вальден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

21. Нейпир, июль 1875 года

Стоял ненастный зимний день, когда Люси впервые почувствовала схватки. Она быстро привыкла к новому имени, потому что Том все время так ее называл после второго крещения. Он был очень счастлив, что она добровольно пошла на этот шаг. Люси утаила от него, какую роль в этом сыграл брат Пьер, да и сам монах старательно избегал говорить на эту тему. Муж не подозревал ни о проклятии отца, ни о ее ссоре с Хеху. В его глазах маори был героем. Он часто вспоминал о том, как в тот день маори вернулся к дому и всю ночь работал вместе с ним, чтобы навеки запечатать могилу вождя. Им пришлось ждать долгих семь лет, прежде чем Люси после выкидыша смогла снова забеременеть. От нетерпения она часто теряла веру и боялась, что никогда больше не сможет стать матерью и что проклятие отца навлекло на нее бесплодие. Она много раз предлагала Тому, чтобы тот оставил ее и завел новую семью с какой-нибудь пакеха. Но он всякий раз отказывался и продолжал молиться Богу. Иногда Люси казалось, что она беременна, но это приятное ощущение всегда длилось недолго. Наконец судьба подарила ей наивысшее счастье. С того момента Люси чувствовала себя самой счастливой женщиной на земле.

Вот уже несколько часов Том носился по прихожей взад и вперед. Будущий отец каждый раз вздрагивал от криков, которые доносились из спальни. Этому не могли препятствовать успокаивающие слова врача, которого Том для уверенности пригласил прямо на дом. Но доктор, нисколько не волнуясь, доверил дело акушерке, а сам наслаждался хорошим вином.

– Ну, сядьте же наконец, Том. Хороший отец должен напиться на радостях, пока женщины там занимаются делом. Ваше здоровье! – Доктор Томас поднял бокал.

Том со стоном опустился в кресло, однако тотчас же вскочил, как только по дому разнесся очередной крик жены. С расширившимися от ужаса глазами он обратился к доктору:

– Это же ненормально! Там наверняка что-то случилось. Она умирает, скажите? Мне нужно к ней…

Доктору Томасу удалось схватить взволнованного отца за руку и усадить на стул.

– Роды проходят только так и никак иначе, старина. Я бы стал волноваться, если бы ничего не услышал, а это просто музыка для моих ушей. И возьмите же наконец бокал. Это приказ!

Том неохотно повиновался наставлениям врача и, залпом опустошив бокал, проворчал:

– Ну что, довольны теперь?

Доктор Томас снова налил.

– И еще один!

Том с трудом мог усидеть на стуле, потому что от каждого нового крика его пробирал мороз. Это чувство прошло, только когда они добрались до третьей бутылки. И вдруг наступила тишина. Том тут же вскочил со стула, но доктор Томас твердо произнес:

– Посчитайте до трех!

Том сделал так, как ему было велено. Как только он произнес «два», раздался детский плач. Больше ничто не могло удержать его на месте. Он молнией бросился к двери и ворвался в спальню. Том благоговейно остановился у кровати. Что за картина! Его любимая Люси лежала с маленьким комочком на руках, и хотя на ее лице отпечаталось напряжение последних часов, глаза женщины радостно блестели.

– Ох, – только и смог вымолвить Том. – Ох!

– Подходи смело сюда, мы не кусаемся, – тихо произнесла Люси.

Муж осторожно подошел к кровати. Теперь он мог рассмотреть ребенка вблизи.

– Что… что… Я имею в виду, кто это? – запинался он.

– Мальчик.

Лицо Тома просияло, когда он склонился над младенцем совсем низко. Люси понимала, чему он особенно обрадовался. Он был рад не тому, что родился мальчик, он был бы счастлив получить и дочку. Нет, он радовался лицу малыша. Тот был вылитый отец: с белым пушком на голове, светлой кожей и розовыми щечками.

Люси не могла поверить, когда акушерка подняла на руки новорожденного. Этот ребенок вышел образцовым пакеха, словно нарисованным на картинке из детской книжки. Конечно, Люси было немного обидно, что ребенок совсем не походил на маори, но радостные чувства все равно перевешивали.

– Вы позволите? – спросил доктор Томас. Он тоже успел к ним присоединиться. Люси неохотно рассталась с младенцем.

– Я вам сразу же его верну. Только быстро осмотрю, все ли в порядке, – произнес он, покидая комнату вместе с ребенком.

Том взял Люси за руку.

– Ты мне сделала такой хороший подарок. Разве он не чудесен!

Люси улыбнулась:

– И если первый так красив, то и следующие будут не хуже.

– Ты расстроена, что он Болд, а не будущий вождь? – нежно спросил Том.

– Я очень рада. Ему никогда не придется спрашивать, почему он выглядит не так, как все…

– Значит, ты не собираешься никогда ему рассказывать об этом?

– Нет, только если я рожу ребенка, который будет, как… – Она осеклась и быстро вытерла слезу со щеки. Она не могла вспоминать без слез об отце. – Пока этого можно будет избежать, наши дети никогда не узнают, что в их венах течет кровь маори.

– А если они однажды спросят, почему у тебя кожа намного темнее и волосы густые и черные?

– Ах, Том, давай сегодня не будем думать об этом. Поживем – увидим, так, кажется, звучит поговорка, которую ты недавно упоминал?

Том взволнованно склонился над женой и поцеловал ее.

– Я люблю тебя, – с нежностью прошептал он.

– Отличный молодой человек! – воскликнул доктор Томас, тем временем вернувшийся в комнату с ребенком на руках. – И как же его теперь зовут?

Люси и Том испуганно переглянулись. Они как-то невзначай говорили об имени ребенка, но никогда не приходили к согласию. Люси очень тяжело было согласиться на имена, у которых не было никакого значения. А Тому не нравились красочные имена маори, и он был убежден, что его ребенок должен получить имя пакеха.

– Пока мы не придумали ему имя, он будет нашим Маленьким Томом, – быстро объявила Люси.

Том согласно кивнул.

Врач отдал Маленького Тома матери.

– Мы теперь оставим вас одних. Мисс Бенсон наведается к вам утром, но малыш очень бойкий. Или ей лучше остаться, чтобы вы успокоились?

– Нет, нет, не нужно. Теперь мы сами управимся, – ответила Люси.

Она подождала, пока Том проводил обоих до двери, чтобы приложить ребенка к груди. Малыш жадно присосался к груди. Когда Том вернулся, он услышал довольный чмокающий звук, который был для его ушей настоящей музыкой.

22. Нейпир, июль 1875 года

Люси просто не могла насмотреться на сына. Ему было всего один день от роду, и она все время держала его рядом с собой в постели, кроме того времени, когда ребенок спал. Том дремал рядом. Как только Люси просыпалась, она сразу бежала к колыбели, которую смастерил Том, и с нежностью заглядывала туда. Она не решалась взять ребенка на руки, потому что он сразу мог проснуться. Но эта ночь оказалась довольно неспокойной для матери и ребенка. Малыш посреди ночи начал кричать и только под утро устал и заснул. Люси чувствовала себя разбитой, но это ей не мешало. Сын выглядел таким умиротворенным, когда спал! И все же он как-то изменился со вчерашнего дня. Вдруг она поняла, в чем дело. Его кожа стала темнее. «Неужели в нем просыпается маори?» – спрашивала Люси себя, радуясь перемене. И в этот момент к колыбели подошел совершенно заспанный Том.

– Посмотри-ка, его кожа стала темнее, – озабоченно произнесла Люси.

Том улыбнулся.

– Где ты такое видела? Это же тень от занавесок, потому она и кажется темнее.

– Правда, ты не ошибаешься?

– Да, он выглядит точно так же, как и вчера вечером, когда ты его положила в колыбель. Что за чудесный у нас парень!

– Ты совсем ничего не слышал?

– Нет, – быстро ответил он. – Но, может, из-за того, что много выпил вчера, – виновато добавил Том. – Он проснулся уже?

– Он так ужасно орал!

– Я этого совершенно не могу представить. Пока… – Договорить он не успел, потому что Маленький Том скривил лицо и издал истошный вопль.

– Да у него внутри настоящий оргáн, – с гордостью заметил Том.

Люси взяла сына из колыбели и хотела успокоить, думая, что он просто голоден. Но ребенок отказывался от груди и кричал как резаный. Люси не могла поверить своим глазам: цвет кожи ребенка действительно изменился за ночь и значительно пожелтел. Она решила не говорить об этом Тому еще раз, но позже обсудить это с акушеркой. От страха у нее похолодело в животе. Ей стало нехорошо. Люси боялась за ребенка, который все не переставал кричать. В конце концов он все-таки взял грудь и снова успокоился. После того как Люси положила ребенка в колыбель, она вытянулась на кровати и тут же в изнеможении заснула.

Молодая женщина проснулась от собственного крика. Во сне отец хотел вырвать малыша у нее из рук, и Люси видела искаженное от страха лицо ребенка: он был похож на ее отца, да и цвет кожи был такой же!

– Ради всего святого, миссис Болд, что с вами? – послышался озабоченный голос акушерки.

Люси в испуге открыла глаза. Мисс Бенсон успокаивающе гладила ее по вспотевшему лбу.

– Мой ребенок, – задыхаясь, вымолвила Люси. – Он хочет отнять моего ребенка!

– Миссис Болд, все в порядке. Я сейчас принесу вам малыша.

Акушерка в один миг подскочила к колыбели и вернулась с Маленьким Томом на руках.

– Вы только взгляните, он такой тихий.

Люси отвернулась, она не решалась взглянуть на младенца. Что, если за ночь он стал маори?

– Что с его цветом кожи? – дрожащим голосом спросила Люси.

– Ничего, миссис Болд, у него прекрасные розовые щечки…

– Он темный?

– О нет, миссис Болд, ребенок не унаследовал ваш бархатный цвет лица. Он белый как снег.

Люси с сомнением повернула голову и рискнула взглянуть на сына. Уже в следующее мгновение она с облегчением улыбнулась. Маленький Том выглядел так же, как при рождении. Он был похож на Тома! Люси протянула к нему руки, и мисс Бенсон передала ей младенца. Люси нежно прижала его к себе. Нет, это всего лишь глупый сон. Ее отец больше не причинит вреда ни ребенку, ни ей самой, потому что лежит теперь в сырой могиле под помостом. И даже если ребенок был бы похож на нее, Том и Люси приняли бы его таким, какой он есть. До этого еще никто в Нейпире не считал ее маори, хотя, наверное, это было известно всему городу. Но даже если горожане и сплетничали на все лады об этом, им с Томом было абсолютно все равно… Главное, чтобы дети были здоровыми.

Звонок в дверь оторвал ее от этих мыслей.

– Могу я вас попросить взглянуть, кто там пришел? Мой муж сейчас на виноградниках.

– Конечно, миссис Болд.

Акушерка вскоре вернулась и прошептала:

– Там снаружи женщина, они вместе с мужем построили дом выше по дороге. Они пришли в гости, чтобы познакомиться. Мне сказать, что вы еще слишком слабы для подобных визитов? – Она произнесла это каким-то странным тоном, который заставил Люси насторожиться.

– Почему? Я была бы рада разнообразию… – ответила Люси и, понизив голос, добавила: – И я не имею ничего против, если у меня появится подруга на этой улице.

Акушерка доверительно склонилась над постелью Люси.

– Это не обычная соседка, как вы думаете. Она… она маори.

Люси подскочила. Младенец тут же стал кричать у нее на руках. Она дала ему грудь и снова успокоила его. Глаза Люси сверкали злостью.

– Вы так негативно отзываетесь о ней! Вы не имеете на это никакого права! – бросила она и, недолго думая, упрямо отодвинула акушерку в сторону. – Я тоже одна из маори!

Глаза мисс Бенсон превратились в щелочки.

– Я о чем-то подобном подозревала, но вы живете с мистером Болдом в образцовом браке, да по вам с первого взгляда и не скажешь! А о той даме люди чего только не судачат!

– Не были бы вы так любезны проводить моих гостей ко мне в спальню! – резко сказала Люси.

– Как пожелаете, но я вас предупредила. Если же вы хотите стать объектом пересудов, то пожалуйста!

Люси соскользнула с подушек. Она не была уверена в том, что поступила правильно, ведь мисс Бенсон славилась на весь Нейпир как самая большая сплетница.

– Дверь там, справа! – услышала Люси недовольный голос акушерки, которая вышла к гостям в коридор.

И вот в комнату вошла женщина, появление которой заставило Люси вскрикнуть от радости.

– Харакеке!

Маори прижала ладонь к губам. Потом она опустила руку и растерянно произнесла:

– Ты и есть миссис Болд? Ахоранги, ты? Моя сестричка?

Она подошла ближе к кровати и, исполненная удивления, смотрела попеременно то на сестру, то на ее белокожего ребенка. Наконец она обняла молодую мать, державшую на руках младенца. Слезы текли по щекам Харакеке.

– У меня есть маленький племянник, – твердила она снова и снова.

– Дай я на тебя посмотрю, – сказала Люси.

Харакеке встала и покрутилась перед ней. На ней было такое платье, как носят пакеха, но внешне она совсем не изменилась. По ней невозможно было сказать, что она белая леди.

– Как ты поселилась на этой улице?

– Это не такая уж быстрая история, но я об этом же хотела спросить у тебя. – Харакеке взяла стул и уселась возле кровати. – Ты выглядишь иначе, и волосы… – Харакеке запнулась, взглянув на шею Люси. – Ты носишь крест? Где твой хей-тики?

Люси покраснела.

– Я… я окрестилась в угоду мужу.

Харакеке закатила глаза.

– Как хорошо, что отец не знает об этом!

– Он никогда об этом не узнает, – резко ответила Люси и потупила взгляд.

Ей казалось, что сестра видит ее насквозь, что она заглянула в самую глубину ее души, едва они посмотрели друг другу в глаза. Так было и раньше. Харакеке знала, что представляют собой другие люди. Она всегда могла помочь советом. Очень часто страждущие разыскивали ее, вместо того чтобы идти к старому целителю. А тот, прознав об этом, потребовал от вождя изгнать Харакеке. Но Канахау отказался выполнить просьбу целителя. Впрочем, он также строго-настрого запретил дочери мешать ремеслу целителя и решил выдать ее замуж. Женихом стал ужасный человек, старший сын Ахури, который мучил животных. Но он хотел видеть своей женой только Харакеке. Свадьба должна была состояться спустя несколько дней после замужества Ахоранги.

– Но похитители продали меня одному мужчине, точно так же, как и тебя! Они увезли меня в Таурангу.

Люси подняла голову. Ребенок тем временем заснул у нее на руках.

– Да, меня тоже продали, но Том спас меня.

– Кто такой Том? Это мистер Болд?

Люси кивнула и в свою очередь осведомилась:

– А ты?

– Мистер Дорсон купил меня в Тауранге и сказал, что я могу вернуться к своему племени, если пожелаю. Он такое уже проделывал с несколькими молодыми женщинами-маори, чтобы те могли вернуться домой.

– И почему ты осталась у него? Ты в него тоже влюбилась, как и я в своего Тома?

Харакеке едва не покатилась со смеху, ее улыбка засветилась жемчужно-белыми зубами.

– Как ты могла подумать такое? Джеймс годится мне в отцы. Мы не пара влюбленных. Но я не хотела возвращаться, потому что мне там больше не было места. Ты же знаешь, что отец запретил мне заниматься целительским искусством. А я люблю это дело. Когда я узнала, что Джеймс страдает от сильных ревматических болей, у меня появилась мысль остаться с ним, пока ему не станет лучше. И мои средства очень помогли ему. В благодарность он предложил выйти за него замуж. Когда-то он торговал мехами и пользовался дурной славой, проворачивал сомнительные сделки, покупая земли у племен маори. Я ничего не желала знать об этом, но у него не было детей, а состояние он нажил немаленькое. И Джеймс заявил, что его деньги когда-нибудь станут полезными для его целительницы. Я согласилась, а потом мы переехали из Тауранги, построили здесь дом. Он постоянно страдал от подагры, и не только он, но и его друзья. Я наконец-то смогла заниматься тем, к чему у меня было призвание. Это все-таки лучше, чем стать женой старого мерзавца, который проклинает целителей!

– Но это же чудесно! – восторженно воскликнула Люси, хотя отказ от любви ей казался страшным поступком.

– Я знаю, что ты думаешь. Ты считаешь, что бедная Харакеке никогда не сможет иметь собственных детей. Она никогда не отведает плода любви.

– Нет, нет, я ничего такого не думала, я…

– Я никогда не буду держать на руках вот такого малыша. Это правда, но я и раньше все время говорила, что лучше стану хорошей теткой твоим детям.

Люси всплеснула руками.

– Ты так считаешь? Маленьким детям нужна хорошая крестная…

– Как его зовут?

Люси пожала плечами.

– Мы еще не придумали ему имя.

Харакеке задумчиво погладила младенца по нежному светлому пушку на голове.

– Предки снова свели нас. Ты можешь на меня положиться. Я буду лучшей теткой в мире!

– Если бы не Маленький Том, я бы тебя сейчас обняла.

Обе женщины все еще с удивлением оглядывали друг друга.

– Люси! Люси… Любимая! – донесся из коридора голос Тома.

Он вошел в комнату и остановился как вкопанный, когда увидел незнакомку, сидящую возле постели жены.

– Это Харакеке! Представляешь, предки снова свели нас вместе. Она живет всего в нескольких домах отсюда! – восхищенно воскликнула Люси, кожей чувствуя на себе вопросительный взгляд сестры. Конечно, она понимала Харакеке: та услышала ее новое имя…

– Я знаю, кто эта дама, – жестко ответил Том и вежливо протянул Харакеке руку. – Добрый день, миссис Дорсон.

– Добрый день, мистер Болд, – пропела Харакеке и вскочила со стула. Улыбаясь, она повернулась к Люси: – Что ж, тогда я пойду. Очень была рада снова увидеть тебя, Люси! – Имя сестры она нарочно произнесла протяжно, с известной насмешкой в голосе.

– Пожалуйста, приходи к нам почаще. Ты же будешь наблюдать за всеми успехами, которых будет достигать малыш, – сказала Люси и замолчала, почувствовав, что появление в комнате Тома внесло некоторое напряжение.

– Я провожу вас до двери, миссис Дорсон, – вежливо предложил Том, но Харакеке, отмахнувшись, ответила:

– Не стоит, я найду дорогу сама!

– Почему ты был с ней так неприветлив? – набросилась Люси на Тома после того, как уложила ребенка в колыбель. – Знаешь, я так рада была снова увидеть ее!

– Я ведь до этого не знал, что миссис Дорсон – твоя близкая подруга! Откуда ты, кстати, ее знаешь? – Эта фраза прозвучала колко.

– Ах да, я от волнения совсем забыла тебе сказать самое важное. Она – моя единственная сестра! Нас выкрали в один день. Ее постигла та же судьба, что и меня, – с возмущением сказала Люси.

– Осмелюсь в это не поверить. О добропорядочном мистере Дорсоне и твоей сестре сплетничает весь город, потому что, в отличие от тебя, она осталась с мужчиной, который ее купил. И при этом она ему во внучки годится!

– Она осталась с ним добровольно, причем не как любовница, а как его медсестра, если хочешь знать!

Люси вскочила с кровати и, уперев кулаки в бока, со злостью уставилась на мужа. Она дрожала всем телом. Вместо того чтобы порадоваться тому, что Люси снова обрела сестру, Том болтает о каких-то сплетнях, которые распускают пакеха! Они еще никогда так не ссорились, но эти предрассудки взволновали ее. Люси действительно делала все, чтобы забыть о своих корнях, она даже решилась сменить имя. Но о Харакеке Том не имел права так плохо отзываться!

– Тебе нужно относиться к миссис Дорсон любезнее, потому что она станет крестной нашего сына! – выпалила Люси. – Если тебе так не нравится, что она тетка нашего малыша!

– Но я же не знал! – рассерженно ответил Том и бросился прочь из комнаты.

Люси, словно оглушенная, вернулась в постель. Она не отказывалась от своих слов, но сожалела, что поспешила и не действовала более тонко. Ей нужно было сначала выслушать, в чем упрекает Том Харакеке, а уж потом защищать сестру.

Она раздумывала, не извиниться ли, но злость все еще охватывала ее при мысли, что Том так безоговорочно верил слухам, которые распускали о Харакеке. И тут она услышала пронзительный крик. Когда Люси выбежала в коридор, Том лежал на лестничной площадке и не мог пошевелиться.

– Моя спина… проклятие… спина. Я нес тяжелую бочку и… – Он снова вскрикнул от боли. – Позови врача! Быстрее!

Люси моментально оделась и убежала прочь. Когда она пробегала мимо дома Харакеке, ее сестра как раз вышла в палисадник.

– Люси? Как ты только могла! – воскликнула Харакеке, и ее лицо исказилось в презрительной гримасе.

– Мы об этом потом поговорим. Ты мне нужна немедленно. Том лежит на лестнице и не может пошевелиться. Пойдем скорее!

Харакеке скрестила руки на груди.

– Я думаю, твой муж едва ли позволит миссис Дорсон оказать ему помощь.

Люси вздохнула и на языке предков потребовала, чтобы Харакеке замолчала и отправилась вместе с ней. Сестра выполнила просьбу.

– Где доктор? – спросил Том, когда Харакеке угрюмо склонилась над ним.

Но маори ничего не ответила, лишь перевернула его одним движением на бок. Том вскрикнул:

– Вы обе хотите меня убить?

– Если вы не позволите мне выполнить свою работу, то так и будет! – резко ответила Харакеке, впившись пальцами в поясничный позвонок Тома, и тут же ослабила хватку.

– Так лучше? – спросила она.

Том удивленно посмотрел на нее.

– Да… Да, я снова могу двигаться.

– Хорошо, тогда вставайте. Обопритесь.

Том сделал то, что требовала от него Харакеке.

– Люси, поспеши расстелить одеяло! – приказала целительница.

Люси бросилась в спальню, пока Том ковылял, опираясь на Харакеке.

Том со стоном опустился на подушки. Он был бледен как мел.

– И ты тоже ложись! – велела Харакеке.

– Но кто-то же должен готовить и…

– В постель! Я сейчас пойду приготовлю настойку, а потом вернусь и соображу вам чего-нибудь поесть.

Люси неуверенно выполнила приказание сестры и легла рядом с Томом. Они некоторое время лежали молча, пока не пришла Харакеке, а затем Люси почувствовала, как Том взял ее за руку.

– Прости меня, что я был столь резок. Я не имел права так отзываться о твоей сестре, не зная ее.

– Ничего, мне тоже очень жаль, что…

Крик младенца прервал Люси. Она встала, подошла к колыбели и взяла его на руки.

– Нам все-таки нужно наконец придумать ему имя, – заметил Том, нежно посмотрев на жену и сына.

Люси одобрительно кивнула.

– Томми, – тихо произнесла она, с любовью глядя на свое чадо.

– Что?

– Твоего сына будут звать Томми!

– Ты действительно этого хочешь?

– Да, мое сокровище, – прошептала Люси. – Но только если Харакеке станет его крестной матерью.

– Шантажистка! – рассмеялся Том. – Но только потому, что у твоей сестры золотые руки и она может лечить!