Текст книги "Немного сумасбродства не помешает"

Автор книги: Лора Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Она боролась с искушением спросить, что же такого нехорошего было у него сегодня днем? Но с какой стати? Ведь она совсем не знает человека, и зачем вообще ей чужие проблемы?

Двери лифта открылись, и, прощально махнув рукой, Кэрри направилась к своей квартире. Она знала, что Трент идет за ней, чувствовала его спиной.

– Хотите выпить? Бокал вина?

Она не обернулась, только тряхнула головой:

– Нет, спасибо.

– Кажется, вам бы это помогло.

Да, ей нужно что-то, чтобы ослабить внутреннее напряжение. Но не алкоголь. Сейчас был период ее одиночества. Несколько раз в году случалось, что жизнь шла не так, как надо, а словно наоборот. Сегодня она собиралась съесть кусок вкусного пирога, который дожидался в холодильнике, и, наслаждаясь им, постараться не думать о том, что работы пока нет, что матери никогда не станет лучше и что, возможно, она, Кэрри, обречена на постоянное одиночество. А потом, когда она перейдет к пикантной закуске, она постарается забыть, как приятно бывает ощущать на себе вес мужского тела, руки, ласкающие кожу легкими прикосновениями, губы на затылке, на шее возле уха, на пупке…

Слава богу, наконец ее дверь.

– Пока, – снова махнула она Тренту.

– Секунду.

Идиотизм, но она обернулась:

– Что?

– Не знаю. Может, нам поболтать или что-нибудь еще? – Этот высоченный красавец с голубыми глазами сам явно не понимал, что он тут делает.

– Я не в настроении разговаривать.

– Можно сходить куда-нибудь. Что вы в настроении делать?

– Ничего.

– Ну ладно.

Она вздохнула.

– Послушайте, не хочу быть грубой, но у меня есть планы на вечер – горячий душ, потом хороший кусок пирога. И, если хватит сил, любимые соленые сырные галеты.

– Класс! – Он улыбнулся, показав свои ямочки.

– Да, класс. Я очень устала, промокла и…

– Что и?..

– И ничего, – покачав головой, она открыла дверь, – пока, Трент.

Он поймал ее руку. Кэрри остановилась, замерла и услышала, как колотится ее сердце о ребра. Если его рука так приятна, то…

Свою мысль она так и не успела додумать. Трент развернул ее и прижал к себе. Она молчала, не двигалась. Хотелось понять, что дальше… А Трент откинул ее волосы назад и стал целовать место между шеей и плечом. Целовал мягко, нерешительно, еле прикасаясь, но Кэрри казалось, что место это как дамба, через которую вот-вот вырвется с таким трудом сдерживаемые ею желание и страсть.

У нее подкашивались ноги, что-то горело и дрожало внутри. Она закрыла глаза, подняла подбородок, подставляя ему губы. И этот поцелуй был нежен, мягок и неспешен, она таяла, тянулась к нему. Уж очень давно никто не ласкал ее, уж слишком долго она ощущала себя ненужной. И так нравилось прикосновение его губ, языка…

Она почувствовала руку Трента на своем животе, прижала ее через рубашку и, вместо того, чтобы остановить, потянула ее вверх, туда, где так сильно билось сердце…

– Хочешь зайти? – быстро и не задумываясь, спросила Кэрри.

– Хочу, – кивнул он.

Она улыбнулась.

– Но я не могу, – вдруг добавил он.

Ее словно облили ледяной водой, сердце оказалось где-то в горле. Она с трудом глотнула и посмотрела на него.

Его сжатые челюсти показывали решимость уйти, при этом он словно заставлял себя сделать это. Отпустив руку Кэрри, он сказал:

– Я должен уйти.

– Что?

– Должен уйти. Сейчас.

Она смотрела на него, повторяя про себя слово «идиотка». Мазохистская идиотка. И чего она ждала от этого парня?

Едко выговорила:

– Тогда, пожалуйста, иди.

Развернувшись, тихо пробормотала:

– Сопляк.

Кэрри не любила устраивать драмы, но, войдя в квартиру, с силой хлопнула дверью, сделала несколько шагов, потом вернулась, заперла дверь и прислонилась к ней спиной.

Ладно. Ну что же, дура? И нечего копаться в этом.

Подумаешь, ну поцеловала симпатичного парня. Эка важность. Такое случается сплошь и рядом. Может, не с ней, но все же. Было приятно, теперь она знает, чего ей сейчас не хватает. Надо встретиться с кем-нибудь, хотя бы пару раз.

А о Тренте Тенфорде забыть!

В этот момент раздался стук в дверь. Кэрри передернуло. Вздохнув, она открыла дверь и, старательно настраивая себя на вежливую сдержанность, вопросительно посмотрела на мужчину за порогом:

– Пожалуйста, не говорите мне, что вы явились за продолжением, – это звучало саркастически, при этом она старалась не думать о том, что, обладай ее тело собственным разумом, оно бросилось бы в объятия Трента Тенфорда и потянулось бы к его губам за поцелуями.

Он прислонился к дверной раме, голубые глаза светились пониманием:

– Я такой осел…

Какую-то долю секунды ей хотелось хлопнуть дверью прямо перед его лицом, но она настоящий житель Нью-Йорка. Споры и язвительные уколы, скрывающие сексуальный интерес, – вот ее стиль.

Кэрри вздохнула:

– Добавьте слово «надутый» и почти попадете в точку.

Он рассмеялся, покачав головой.

– Послушайте, правда, сегодня жуткий, совсем жуткий день.

– Да, это я уже слышала.

– Простите меня, – он склонил голову.

Гнев немного ослаб, она кивнула.

– Извинение принято.

– Могу я для вас что-нибудь сделать?

– Спасибо, у меня все есть.

– Хороший кусок пирога и соленые сырные галеты?

– В вашем исполнении звучит патетически, – после минутной паузы сказала Кэрри.

– Я настаиваю. Что мне сделать для вас, мисс Грей?

– Ничего. Вы не должны…

– Стоп, прошу вас.

Он оттолкнулся от стены. Какой симпатяга! Высокий, мускулистый, глаза сексуально блестят, а эти ямочки… Просто дух захватывает…

– Я думаю, вы достаточно слышали обо мне и моей репутации и знаете, что я никогда и ничего не делаю потому, что должен.

– Наверное, это так, но…

Он взял ее за руку, и у нее опять задрожали коленки. Его глаза были серьезны. Он заговорил:

– Вы мне нравитесь. Этого вполне достаточно, чтобы не затевать банальный роман, тем более с соседкой. Что-то в вас зажигает меня, Кэрри Грей, и это что-то касается не только секса. Я хочу видеть вас еще и еще.

– Что у вас на уме? – Его серьезность заставила ее напрячься.

– Давайте сходим куда-нибудь.

– Когда?

– В пятницу вечером.

– Свидание?

– В половине восьмого.

– Неприятно говорить, но я не ваш тип, Трент, – Кэрри попыталась остудить пыл соседа.

Он внимательно посмотрел на нее, покачал головой и усмехнулся:

– Может быть, как раз мой. Может быть, пришло такое время, что умненькие и красивые девочки стали моим типом.

– Ладно, – улыбнулась она.

Потом сообразила, что она пойдет на свидание от дома матери:

– Давайте встретимся где-нибудь, не здесь.

– Давайте. Как насчет Лексингтонского собора?

– Собора? – Ее брови поднялись.

Он помолчал немного, потом несколько застенчиво произнес:

– Мне необходимо кое-что сказать вам.

О господи, теперь-то что?

– Вы священник?

– Нет, – усмехнулся Трент.

– Я и не подумала так, – пробормотала Кэрри.

– На самом деле мне нужно спросить вас кое о чем.

Кэрри показалось, что ее тело покрывается мурашками. Верный знак, что пора уходить от этих разговоров.

– Кэрри 12В Грей…

– Да?

– Предупреждаю: это прозвучит как абсолютное безумие.

– Не самое лучшее вступление к разговору.

Он опустился на одно колено.

– Я знаю вас только один день…

– Не намного лучше, Трент.

– Но я думаю, вы единственная…

Единственная? Полный бред. В ее голове зазвучала музыка из сериала «Сумеречная зона».

Он усмехнулся, вновь показав свои чудесные ямочки:

– Вы выйдете за меня замуж?

Глава третья

Ошеломление – нет, это не то слово.

Потрясение – немного точнее, но тоже не то.

Может быть, он не совсем?..

Кэрри вновь ощутила себя в восьмом классе. Мистер Самый-Популярный-Мальчик-В-Классе, Стюарт Каплайн, привел смущенную и возбужденную Кэрри на школьную футбольную площадку, где, держа ее за руку, стал целовать в присутствии ребят взасос. Вовсе не потому, что она ему нравилась. Просто он так развлекался, хвастался перед друзьями.

Ужасные чувства того момента навсегда останутся с ней. Полностью одурачена, полностью обманута…

Она постаралась говорить спокойно:

– Я давно вышла из подросткового возраста и не играю в эти кретинские игры.

– Что? – Он поднялся с колена.

– Вы должны идти.

– Я понимаю, это звучит…

– Я пошла, – она попыталась закрыть дверь, но он схватил ее за руку.

– Кэрри, секунду.

– Нет!

– Я дурак. Но все-таки хочу объяснить странную ситуацию, в которой оказался. Вы мне, правда, очень нравитесь. Дайте объяснить…

– Не смейте снова стучать ко мне, – и закрыла дверь перед его носом.

В этот раз Кэрри не стояла, грустя, у двери. Сразу пошла к холодильнику, где ее ждал вожделенный пирог.

Она любила Нью-Йорк, хотя в нем и водятся такие странные создания. Подумать только, ведь такой привлекательный! Она почти почувствовала тонкую связь с ним, даже показалось, что нашелся человек, который может немного скрасить мерзкий день…

А все закончилось так по-дурацки, обидно и жестоко.

– Тут все гудит от слухов. Как мухи в конюшне в Ривердале, там моя сестра учится ездить верхом.

Трент поднял голову. Мальчик, разносивший бутерброды в компании АМС, Дэнни, улыбаясь всем своим круглым веснушчатым лицом, стоял в дверях. Он, как всегда, говорил с Трентом, вторым человеком в АМС, смело, на равных, иногда почти нахально. Трент никогда и никому не позволял такого, кроме Дэнни, потому что относился к нему как к младшему брату, которого у него никогда не было.

Последние два года Трент оплачивал учебу Дэнни в колледже, но в компании никто не знал об этом. Мальчик был очень способный, когда-нибудь он станет прекрасным адвокатом.

– У меня нет времени для сплетен, Дэн. Ты же знаешь.

Дэнни прикрыл дверь и вошел в комнату:

– Даже когда о вас?

– Особенно обо мне.

– Ну ладно, но, если вы соберетесь жениться, на свадьбу пригласите?

– А тебе не пора в колледж? – нахмурился Трент.

– До двух я на работе.

– И бутерброды все разнес?

– И кто же она? – ухмыльнулся Дэнни.

Трент не отвечал.

– Супермодель или актриса?

– Тебе явно пора в колледж.

– Поверить не могу, что вы женитесь.

– Всего хорошего, Дэнни.

Дэнни указал на бумаги на столе Трента:

– А что вы делаете? Пишете вашу клятву перед алтарем?

От взгляда Трента Дэнни мгновенно оказался у двери:

– Все, все. Меня уже нет.

Трент откинулся на спинку стула и заглянул в бумаги.

Кэрри Клодет Грей, подающий надежды дизайнер, следит за квартирой принца, с отличием закончила школу. В четырнадцать лет работала в картинной галерее и преподавала английский как второй язык. Мать художница, об отце сведений нет. Окончив высшую школу, училась в Школе искусств Манхэттена. О муже, романах – ни слова.

Интересно…

Хорошая девушка, в этом нет сомнений. Ясно, ей нужны деньги, и это самое интересное. Большая плата за обучение, постоянной работы дизайнера пока нет, единственный регулярный заработок – следить за квартирой принца.

Тут же в голову полезли всякие мысли – а сможет ли он вдруг стать семейным человеком? Однажды Трент был очень близок к женитьбе. В то далекое время, когда был глуп до идиотизма, между восемнадцатью и двадцатью…

В годы учебы в колледже Трент познакомился с женщиной и понял, что это любовь на всю жизнь. Она была эффектной светской дамой, старше Трента – ей было двадцать пять, – хотела скорее выйти замуж, родить детей. Трент был так влюблен, что согласился. За неделю до свадьбы она позвонила и сообщила, что уже вышла замуж и в данный момент в свадебном путешествии. Она не просила извинить ее, только кратко объяснила, что этот человек может обеспечить ей лучшую жизнь, что этот договор выгодней.

Наверное, целый год Трент приходил в себя. Пока наконец не понял, что брак – это сделка, и заключать ее нужно тогда, когда ты к этому готов.

А сейчас готов? – спросил он себя, повернувшись от окна к столу. Он готов заключить договор на короткое время, чтобы отец был доволен, и встать во главе АМС?

Да. Стать президентом АМС стоит года «семейной тюрьмы» – особенно если с «тюремщиком» так приятно целоваться.

Придвинув к себе телефон, он набрал номер и сказал отцу, что выполнит его условие.

Дело за малым – осталось уговорить даму.

Половину первого этажа дома Трента занимало «Парк-кафе», популярное у жителей района, особенно ранним утром и в часы обеда – с четырех до пяти.

Именно в это обеденное время Трент вошел в кафе, взглядом отыскивая Кэрри. И обнаружил ее с Элизабет Веллингтон, с мужем которой он был немного знаком.

Подходя к их столику, Трент заметил, что хорошенькая Элизабет, вся в слезах, что-то возбужденно говорила Кэрри. Увидев Трента, Элизабет, стараясь не встречаться с ним взглядом, шепнула что-то, встала и поспешно ушла.

Кэрри откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди:

– Трент Тенфорд, от которого удирают все женщины Манхэттена.

– Да. Полагаю, я это заслужил, – кивнул Трент.

– Вы пришли выпить кофе или подслушивать?

– Попросить прощенья. – Он уселся на стул Элизабет.

– Я уже забыла…

– По вашему голосу не скажешь.

– Нет? – (Он покачал головой.) – Ладно. Тогда извинение услышано и принято.

У него дрогнули уголки рта – она действительно ему очень нравилась. Он не встречал женщин, с которыми было так приятно и легко разговаривать, с которыми хотелось так часто улыбаться.

– Послушайте, мое предложение выйти замуж…

– Именно про это я и забыла. Серьезно.

– Я как раз и не хочу, чтобы вы его забыли. Забудьте лишь то, как оно было сделано. – Он продолжал, не дав ей вставить слово: – У меня проблема, мне нужна ваша помощь. Я очень близок к тому, чтобы получить все, о чем мечтаю, – положение в нашей компании, ради которого я всю жизнь работал, очень много работал. Но для этого я должен, – он поднял бровь, – быть женат.

Она секунду смотрела на него, потом процедила сквозь зубы:

– Боже правый, я пошла…

– Подождите, Кэрри! – Он последовал за ней.

– Вам, несомненно, нужен психиатр.

– Возможно, но не поэтому.

Она направлялась к лифту.

– Куда вы? Мне необходимо поговорить с вами.

В лифте – он вошел за ней и нажал кнопку их этажа – Кэрри, глядя на него с этим типичным женским выражением «не-смей-подходить-ко-мне», сказала:

– Знаете, кто вы? Вы – Мистер-Красавец-И-Любимец-Женщин-И-Денежный-Мешок-И-Все-Везде-Для-Вас.

– Боже, вот это тирада!

– Уверена, в этом городе полно женщин, которые мечтают выйти за вас замуж. Но я не из них.

Хотя Тренту нравилось смотреть, как кипятится его почти уже невеста, времени у него было не так уж много. Требовалось остановить этот поток возмущения. Он нажал кнопку «стоп».

Кабина резко остановилась, и они оба непроизвольно дернулись. Кэрри вдохнула:

– Что, черт возьми, вы здесь устраиваете?

– Вы слишком много говорите.

– И вы тоже!

– Я не хочу вас обидеть. Но мне так нравится… Нравится смотреть, как движутся ваши губы, нравятся ваши волосы… Хочу любоваться ими в будущем, но сейчас мне необходимо, чтобы вы меня выслушали.

У нее сжалась челюсть, тон стал угрожающим:

– Отодвиньтесь, я пущу лифт! Иначе закричу.

– Я знаю ваши обстоятельства…

– Какие обстоятельства? – насторожилась Кэрри.

– Финансовые.

Она замолчала, перевела дыхание и неуверенно – он такого выражения у нее еще не видел – выговорила:

– Что?..

– Послушайте, я должен был сделать это…

– Вы узнавали обо мне?

– Профессионально. Вы же будете Тенфорд, я должен о вас все знать.

Она взмахнула руками:

– Не собираюсь становиться Тенфорд! Мне следует как следует отлупить Тенфорда, а не выходить за него замуж!

– Значит, мы прекрасно поладим. Мне необходимо, чтобы меня кто-нибудь отлупил.

– Вы бредите, – она нажала кнопку, и лифт стал подниматься.

Трент посерьезнел.

– Выходите за меня, Кэрри. Всего на год. Обещаю заплатить все ваши долги и кредиты. И, кроме того, внесу на ваш счет пятьсот штук баксов. – Двери лифта открылись. – Уверен, вы потратите эти деньги на что-то существенное.

– Достаточно, Трент!

– Вы сможете купить квартиру.

Она шла, не оборачиваясь.

– Сможете помочь кому-нибудь, – продолжал он ей вслед.

На этих словах Кэрри замерла посреди холла и не двигалась почти целую минуту. Потом тряхнула головой и больше не останавливалась, пока не исчезла в своей квартире.

Глава четвертая

Рейчел Грей была потрясающая мать-одиночка. Да, она работала день и ночь и все часы между ними. Она буквально не отходила от мольберта, и при этом Кэрри никогда не чувствовала недостатка заботы, внимания и любви. Даже наоборот. Рейчел всегда находила возможность вовлечь Кэрри в свою работу. Она устанавливала для дочери малый мольберт, просила ее смешивать краски, позволяла разрисовывать стены в гостиной.

Иногда она устраивала для дочки кое-что интересное. Например, как-то разбудила Кэрри среди ночи, на ее шее поверх пижамной кофты висело ожерелье из рулонов туалетной бумаги, на лице хитрая улыбка.

– Пойдем во двор, нарядим дерево, вообразим, что сейчас Рождество.

Кэрри улыбалась, вспоминая ту ночь. И раньше, и теперь Кэрри гордилась тем, что у нее такая мать, и знала, что и та гордится дочерью.

А стала бы Рейчел гордиться дочерью, которая продает себя за деньги?

Кэрри налила полный стакан апельсинового сока. Как все изменилось за последние полтора года! Раньше Рейчел работала, все время рисовала, управляла собой, своими мыслями, своей памятью. Теперь нужно ее полностью содержать, платить за квартиру, платить сиделке, ну и за еду… Кэрри уже еле справляется со всем этим.

Она залпом выпила сок и направилась в комнату переодеться. Костюм, что на ней, пока что был почти новым, и его следовало сохранить для будущих собеседований, потому что сегодняшнее закончилось ничем. Как и многие предыдущие. Раз пять за прошедший месяц она слышала все ту же причину отказа: недостаточно опыта.

Проблема в том, что Кэрри хотела попасть в высококлассную дизайнерскую фирму на приличную должность, надеясь, что кто-нибудь, не обращая внимания на малый опыт, оценит ее изобретательность, талант, даст ей шанс. Потому что случайные заработки не приносят достаточно денег.

Что же ей делать теперь? И как это можно предлагать такой бред – замуж на год? Да, деловое предложение. Никакого секса, так, только для вида…

Стоп! Это она решила, что не будет никакого секса, но с Трентом таких гарантий быть не может. И вдруг Кэрри представила, скорей почувствовала, как Трент снимает с нее туфли, чулки…

Ой!

Она свернулась калачиком, обняла руками колени и постаралась успокоиться.

Конечно, с помощью этого странного брака можно было бы решить так много проблем! Покрыть задолженность за обучение в художественной школе. Можно устроиться в хороший дизайнерский дом на небольшую зарплату, только чтобы учиться и набираться опыта, не волнуясь о финансовом положении. Уход за матерью был бы обеспечен на долгие годы…

Зазвонил телефон. Кэрри кинулась к нему. Наверняка звонит Трент, сейчас будет убеждать согласиться на предложение.

Но нет, это не он.

– Привет, Тесса, – весело приветствовала Кэрри личного секретаря принца Себастьяна. – Как дела?

– Все хорошо. Принц вскоре прилетит, – сказала Тесса, и Кэрри сразу представила зеленоглазую блондинку за рабочим столом. – Я забронирую тебе стандартный номер в отеле «Мерсер», – продолжала Тесса.

Принц никогда не забывал о жилье для Кэрри на то время, когда он в городе. Кэрри очень ценила это, но жить в отеле так одиноко… Можно перебраться на время к матери, но там тесновато, она будет мешать Ванде.

– Не знаешь, принц надолго?

– Не знаю, извини.

– Никаких проблем, спасибо.

– Кэрри, я позвоню за несколько дней до его прилета. Пока.

– До свидания, спасибо еще раз.

Повесив трубку, Кэрри почти минуту сидела неподвижно. Потом взяла листок бумаги и ручку, твердым почерком написала краткую записку, пошла и подсунула ее под дверь 12С. Сердце в этот момент билось отчаянно.

Сказать это Тренту в лицо немыслимо, ничего не получится. Она поперхнется, развернется и удерет.

Ровно в семь часов следующего утра Трент обходил столики в «Парк-кафе», взглядом хищника оглядывая все вокруг. Наконец он обнаружил ее. Она смотрела в кружку с кофе, кусая губы.

Вот это да! Кажется, она нервничает, подумал Трент. В записке Кэрри ничего не сообщила, только попросила о встрече. И все-таки, получив записку, он не слишком удивился. Может быть, Кэрри примет его предложение?

Его вдруг словно обожгло. Это не было сексуальное чувство, нет! Он испытал что-то совершенно незнакомое, что-то сродни собственническому ощущению. Эта женщина – его! Сила собственной реакции так поразила его, что Трент постарался убедить себя, что все просто: это не желание получить ее, ему всего лишь нужно положение в АМС.

– Есть у меня время заказать эспрессо или мы будем говорить на ходу?

Кэрри перевела дыхание и спокойно сказала:

– Я согласна участвовать в… сговоре.

– В сговоре? – Было абсолютно ясно, о чем она.

– Выйти за вас на один год, – сухо произнесла она.

– Хорошо, – кивнул он.

– Хорошо, – кивнула она.

Он махнул рукой девушке за стойкой – она знала Тренда и помнила, какой кофе он любит.

Трент выглядел спокойно, сидя рядом с Кэрри, но внутри него бушевала буря, буря удовлетворения. Он получит то, чего желал больше всего. АМС и ее, эту девочку-женщину. Она год будет принадлежать ему. И АМС на год?

Он смотрел, как Кэрри пьет свой кофе, который, несомненно, уже остыл. Она была без очков, но выглядела как обычно: аккуратненькая, хорошенькая, маленькая, в джинсах и черной рубашке деревенского стиля. И в то же время словно светилась. Блестящие рыжеватые волосы, откинутые назад, открывали глубокие, проницательные зеленые глаза. Полные губы, вкус которых он ощущал и сейчас. И все эти округлости…

И она вся светилась под его взглядом…

Ему принесли кофе. Не отрывая от Кэрри взгляда, он кивнул официантке и пробормотал:

– Спасибо. – Слова сорвались с его губ почти самопроизвольно: – Я предложил вам этот брак как деловое соглашение, но хочу, чтобы вы знали, что нахожу вас потрясающе привлекательной. Не знаю, легко ли мне будет не коснуться вас, не поцеловать еще раз, но если вы не хотите…

– Не хочу!

Ее мгновенная реакция ранила его эго, но он сумел не показать этого. Лишь пожал плечами.

– Хорошо. Я могу уважать это.

– Вот и славно. – И тут же быстро добавила: – Но я пойму… если вы найдете это… на стороне…

– Что найду?

– Секс, – она почти прошептала слово, словно они были в церкви, хотя вокруг царил гомон, смех, разговоры.

– Отлично, – не мог не усмехнуться Трент.

– Если вы хотите найти это где-нибудь…

– Спасибо, – Трент продолжал улыбаться.

– Пожалуйста, – кратко отрезала Кэрри.

Трент следил за меняющимся выражением ее лица, смотрел на розовые щеки и сексуальное любопытство в глазах, которое ей не удавалось скрыть. Он не дурак. Понятно, что он нравится Кэрри Грей, и довольно сильно, вряд ли он ошибается в этом. И каковы бы ни были ее причины выставить сегодня знак «входа нет», Трент был уверен, что сумеет вскоре убедить ее снять этот запрет.

– Знаете, по моему опыту, женщины не очень любят делить своих мужей с другими.

– Да, конечно, но вы же не будете моим мужем. Ну, по-настоящему… – она сверкнула зелеными глазами.

И снова собственническое чувство обдало его горячей волной. Трент поднял чашку, глотнул эспрессо, но горячая жидкость не успокоила его, не укротила неуправляемое животное внутри.

– Послушайте, Кэрри, хотя вы так бесстрашно позволяете мне находить удовольствие на стороне, я не могу ответить вам таким же великодушием, не могу допустить те же привилегии для вас.

Она резко вскинулась.

– Допустить? – медленно и желчно повторила Кэрри.

– Да, именно.

– Я не выполняю приказов, Трент.

– Просто считайте это частью договора.

– Но вы не можете вносить в договор то, что хотите и когда хотите.

– Мы собираемся пробыть в браке один год. Если мы будем развлекаться на стороне, это нанесет непоправимый вред репутации каждого из нас. – Он поставил чашку и серьезно посмотрел на Кэрри: – Я клянусь вам здесь и сейчас, что не нарушу мою супружескую клятву вам.

Она недоверчиво взглянула:

– И у вас не будет других женщин?

– Совершенно верно. Целый год никаких женщин, кроме моей жены.

Она перевела дыхание, обдумывая его слова. На лице мелькнула тень улыбки.

– Это означает для вас целомудрие на целый год. Вы действительно думаете, что сможете?

Нет. Он так вовсе не думал. Особенно если она будет рядом с ним в его квартире день и ночь, будет мыться в его ванной, сидеть с ним рядом на диване и будет все время такой сверкающей… Трент глотнул кофе и присвистнул.

– Что такое? Слишком горячо?

– Смогу. Очень даже смогу.

Они поженились в следующую субботу. Отмечали событие в роскошном ресторане отеля «Челси», в полубогемном районе западных улиц Нью-Йорка. Торжество было малочисленным, и только благодаря известности Тенфордов они оказались в столь знаменитом месте. Ведь здесь жили и работали Артур Миллер, Томас Вулф, Брендан Бихан, Дилан Томас [1]1
  Артур Миллер (1915–2005) – известный американский драматург и прозаик; Томас Вулф (1900–1938) – американский прозаик, чье творчество пришлось на 20—30-е годы прошлого века; Брендан Бихан (1923–1964) – ирландский драматург; Дилан Томас (1914–1953) – уэльский поэт.


[Закрыть]. Голова кружится от этих знаменитых имен!

Ни колец, ни свадебных обрядов. Этого потребовала Кэрри. Она с детства мечтала о сказочной свадьбе с красивым кольцом, с венчанием в церкви. Но этоне было настоящим, и она настояла, чтобы они с Трентом лишь просто, по-деловому обменялись клятвами. Тем не менее все, включая немногочисленных гостей, было изысканно и достойно, чтобы происходящее подобающим образом было освещено в прессе.

Что и произошло на следующий день. Газеты были заполнены рассказами о свадьбе младшего Тенфорда и об уходе старшего с поста главы АМС.

На Кэрри было чудесное, безумно дорогое платье, которое выбрала координатор свадьбы, и прическа невесты была сделана по профессиональному совету этой же дамы. Раз это не еесвадьба, то какая разница?

Все гости были, конечно, со стороны Тенфордов, потому что Кэрри не пригласила мать и друзей. Им она попытается объяснить, что все произошло слишком скоропалительно, это было вроде тайного бегства. Но, конечно же, недоуменных вопросов и неловкости не избежать.

Итак, в 4:00 в субботу она стояла рядом с Трентом, который был невыносимо хорош в черном смокинге, возле огромного – от пола до потолка – окна на Гудзон. В присутствии гостей и старших Тенфордов Кэрри и Трент объявили, что они согласны стать мужем и женой. Потом Кэрри поговорила с его родителями. Похоже, выбор сына им понравился. Они явно придерживались довольно отсталых взглядов, как и большинство очень богатых пар, которых Кэрри случалось знать на Манхэттене.

Потом была хорошая музыка и изысканная еда, но Кэрри почти ничего не ела. Она чувствовала себя скованно и одиноко, единственное, что согревало ее в этот очень теплый августовский день, – поцелуй Трента и то, что он не отпускал ее руку.

В семь вечера все закончилось. Они поехали домой.

Кэрри размышляла, что же дальше? Что будет вечером, что завтра и каково это – быть миссис Тенфорд только по имени?