Текст книги "Один прекрасный день"

Автор книги: Лора Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Лора Патрик

Один прекрасный день

Scan: Sunset; OCR: Larisa_F; SpellCheck: Нивера

Патрик Л. П33 Один прекрасный день: Роман. – М.: Издательский Дом «Панорама». – 192 с.

(Серия «Панорама романов о любви», 12-106)

Оригинал: Patrick Laura

ISBN 978-5-7024-3011-9

Аннотация

Вирджиния Хьюстон в детстве пережила тяжелую психологическую травму. Ей кажется, что будущее не сулит ничего хорошего, что любовь не бывает прочной и всегда заканчивается страданиями. Она переезжает с места на место, нигде не задерживаясь надолго, боясь любых привязанностей: к городу, работе, людям... Встретив однажды мужчину, которого полюбила, она в панике бежит от него, исчезает в неизвестном направлении.

Но Майкл Йетс, ее покинутый возлюбленный, в поисках Джин, похоже, готов перевернуть весь мир...

Лора Патрик

Один прекрасный день

1

Вытащив ключ зажигания, Вирджиния Хьюстон повернулась на сиденье своего автомобиля и взяла кипу писем и журналов, предназначенных для жителей ближайших домов. Эта тихая улочка была любимым ее участком на маршруте доставки почты, где она всегда шла пешком. Люди здесь жили спокойные и приветливые, и ей приятно было после отпуска увидеться с ними вновь.

Выйдя из машины, она чуть-чуть задержалась, чтобы насладиться негой и роскошью теплого лета, царившего в эти дни в штате Вирджиния. Ее не было всего две недели. Деревья, казалось, еще больше разрослись, а цветы распустились пышнее. Как ни интересно в Европе, как ни красивы ее древние города, а дома все же лучше.

Придерживая у груди стопку писем, она направилась к первому дому справа. Построенный в строгом викторианском стиле, он был выкрашен белой краской, как и новенькая ограда вокруг него. Огромный клен затенял дорожку от уже припекающего солнца. Апельсиновые деревья за оградой, покрытые белыми цветами, наполняли воздух своим благоуханием.

Пройдя по мощенной кирпичом дорожке, она легко взбежала на веранду, но только потянулась к ручке двери, как та распахнулась сама и на пороге появилась маленькая седовласая женщина.

– Джин, дорогая! – широко улыбаясь, воскликнула она. – Как я рада тебя видеть? Как твоя поездка?

– Чудесно, миссис Смит. Просто чудесно. – И, взяв с верха пачки несколько писем, Джин протянула их хозяйке. – Вена изумительна, великолепна, именно такая, как вы и говорили.

– Должно быть, не хотелось возвращаться?

– О нет, совсем наоборот.

Женщина прижала письма к груди, словно саму Джин, и сказала искренним тоном:

– Ну а мы тоже скучали по тебе. Ждали, когда ты вернешься.

Девушка была благодарна ей за теплоту этих слов. За девять месяцев, проработав почтальоном, она встретила по отношению к себе столько дружелюбия, сколько не знала прежде нигде.

– А как ваше здоровье?

Миссис Смит грустно улыбнулась:

– Как и у всех старух вроде меня.

– Вы вовсе не старая.

Она безнадежно махнула рукой.

– Давай лучше не будем об этом.

– И вдруг в глазах ее сверкнула искра любопытства.

– Ты уже видела его? – спросила она, понизив голос.

Джин, не понимая, подняла брови.

– Кого?..

Старушка качнула головой.

– Того, кто живет дальше по улице.

На этот раз Джин озадаченно сдвинула брови.

– Старика Вилли?

– Нет, дитя мое, не Вилли. Он мне так же надоел, как и комары, которых он вечно проклинает. Я говорю о... о нем.

Губы Джин дрогнули в улыбке.

– Нет, я не видела его. А кто это он?

Миссис Смит испытующе поглядела на нее.

– Новый сосед. Ты увидишь. – Она помахала рукой. – Спасибо, дитя мое. А у меня еще полно дел сегодня.

Вирджиния удивленно покачала головой. Новый сосед? Она опустила глаза на стопку писем в руках и собралась было просмотреть их в поисках незнакомой фамилии, но тут лохматый щенок радостным лаем отвлек ее внимание.

– Мичел! Ах ты, подлиза! – Улыбаясь, она наклонилась, чтобы потрепать за уши маленького резвого спаниеля, прыгающего у ее ног. Но щенок ни на миг не оставался спокоен, он возбужденно подпрыгивал, тыкаясь носом в карман ее брюк. – Ты хочешь печенья? На, получай! – Щенок тут же проглотил угощение, и только после этого она смогла потрепать его шелковистую шерсть между ушами. – Значит, ты тоже скучал? О, да ты вырос на целый фут! Тебя уже и щенком больше не назовешь...

– Джин!

Подняв глаза, она увидела молодую женщину, приближающуюся к ней с грудным ребенком на руках, вцепившимся своими ручонками в ее длинные каштановые волосы.

– Трейси! Привет!

– А я вижу, тебя уже поздравляют с приездом.

Джин улыбнулась ей.

– Мичел такой милый. Хотя он не так очарователен, как твоя малютка. – И она протянула палец восьмимесячной девочке, которая, быстро отпустив материнские волосы, тут же устремилась к новому объекту. – Как поживаешь, Дженни? Ты сегодня такая хорошенькая!

– И ты сегодня чудесно выглядишь, – сказала Трейси, оглядывая Джин. – Как твоя поездка?

– Просто великолепно! – Джин достала почту и сунула ее в широкий карман платья Трейси. – Я там сделала массу снимков. Принесу их, как только проявлю.

Разговаривая, они дошли до крыльца дома и остановились.

– Хочешь выпить чего-нибудь холодненького? День будет жаркий.

– Спасибо, но у меня еще полно дел.

– Успеешь, – возразила Трейси и, помолчав, вдруг спросила: – А ты видела его?

Джин оторвала взгляд от вертевшегося под ногами щенка.

– Его?

– Ну да, того нового парня.

– Миссис Смит только что упоминала о нем. Что он из себя представляет?

– Погоди, увидишь. Сосед особенный, таких у нас еще тут не было. Ты знаешь, он ведь купил дом Хилтона.

– Дом Хилтона?

– Ну да. Помнишь, тот, что пустовал столько месяцев?

– Да. – Она тут же представила себе дряхлого старика с седой бородой, чей облик гармонировал со старинной постройкой, расположенной в самом дальнем конце улицы. – Господи, да он же был выставлен на продажу еще с тех пор, как я приехала сюда. И что он собирается с ним делать?

– Говорят, намерен его восстановить.

Образ соседа в ее воображении тут же изменился: он предстал перед ней в виде средних лет джентльмена с толстой чековой книжкой.

– Он что, миллионер, который хочет иметь загородный дом? Ведь нужна куча денег, чтобы привести все в порядок.

– Ходит слух, что он собирается восстановить его своими руками.

– Неужто?

Образ снова изменился: на сей раз это был загорелый мускулистый рабочий.

– Он что, строитель?

– Увидишь, – снова загадочно ухмыльнулась Трейси. – Ну, пока.

– Пока. – И она, задумавшись, продолжила путь. – Узнаю свой тихий городок, – пробормотала она. – Все прямо-таки переполошились, увидев новое лицо.

До следующего дома на этой улице было неблизко. Джин шла, вдыхая прохладный утренний воздух, аромат свежеподстриженной на газонах травы, и на душе ее было светло и радостно. В детстве она всего три года прожила в маленьком городке, подобном этому. Особенный здешний воздух по утрам задевал в душе какую-то чувствительную струнку.

Свернув на следующую дорожку, она отвлеклась от своих мыслей. Старик Вилли, хлопотавший возле клумбы с петуниями, выпрямился, приветственно подняв руку.

– Ого, на горизонте появилась наша странница! – воскликнул он своим характерным, немного сиплым голосом.

– Путешественница, Вилли. И благополучно возвратившаяся.

– Хорошо съездила?

– Отлично. Как вы тут поживали? – Она протянула ему его почту, которую он принялся рассматривать с хмурым видом.

– Хм. Вечные счета, если не за отопление, то за телефон. Разве я много звоню? Друзья мрут один за другим, как мухи. – И, вспомнив о мухах, хлопнул себя рукой по лысине. – Проклятые мошки! Чертовски надоели! Замучили.

Посмеиваясь, Джин повернулась, чтобы уйти, но старик остановил ее, довольно бесцеремонно схватив за локоть.

– Видела его?

Она медленно обернулась, уже зная, о ком идет речь.

– Heт, нет еще.

Положив почту на скамейку, Вилли вернулся к своим петуниям.

– Он, должно быть, какой-то особенный, если все, кого я встречаю, только и говорят о нем, – сказала она, уже и вправду заинтригованная.

– Красивый малый.

Образ снова изменился: на этот раз обольстительные глаза и голливудская улыбка. Хотелось бы ей знать, что еще она нафантазирует, прежде чем доберется, наконец, до его дома.

– Он... и в самом деле хорош собой?

– Необычайно.

– Когда он приехал?

– На позапрошлой неделе.

Джин собралась было спросить его фамилию, но вспомнила, что эта информация наверняка у нее в руках. Она пошла дальше, перебирая почту, но вдруг опять услышала голос.

– Будь осторожна, девочка.

Она обернулась.

– Что?

Но старик только выразительно помахал ей рукой, ничего не добавив.

Переложив почту поудобнее, Джин зашагала к маленькому домику, принадлежащему сестрам Партон. Обе старые девы были чрезвычайно приветливыми женщинами, с которыми она любила поболтать. Как всегда, они сидели на веранде, каждая в кресле-качалке. Мисс Долли вязала, а мисс Полли читала утреннюю газету. Завидя Джин, обе оставили? свои занятия и разом подались вперед.

– Добро пожаловать домой! – восторженно залепетала мисс Долли.

– Как приятно снова видеть вас, Вирджиния! – поддержала ее сестра. – Вы такая энергичная и оживленная.

– Она всегда оживленная, – прервала ее мисс Долли, устремив на сестру недовольный взгляд. И тут же лицо ее снова прояснилось, когда она обратилась к Джин: – Но вы выглядите хорошо. И это чудесно.

– Тем более, – вставила мисс Полли, четко выговаривая каждое слово, – что вы скоро встретитесь с новым соседом. Вы ведь еще не видели его, не так ли?

Мисс Долли снова прервала сестру:

– Конечно, она его не видела. Она только что вернулась и еще не дошла до его дома. Как же она могла видеть его?

Но мисс Полли возразила ей свысока:

– Вполне возможно, что она видела его в городе в эти выходные. Вы ведь вернулись в пятницу, не так ли?

– В субботу... – начала Джин, но ее тут же прервали.

– Вот видишь, сестра, – проворчала мисс Долли, – у нее не было времени, чтобы шататься по городу, строя глазки приезжим на улицах. Тем более в это время года их тут полно. А поскольку это первый день, как она вернулась на работу...

– Это мне известно, – возразила мисс Полли, еще выше вздернув подбородок. – Но это не обычный приезжий. И ты знаешь, что чуть ли не весь город только и говорит о нем.

– Интересно, – пробормотала Джин, слушая перепалку сестер с терпением, которому начал приходить конец. Ей уже хотелось просто бросить свою почту и ехать прямиком к тому дому, в дальнем конце улицы, чтобы взглянуть, наконец, на человека, о котором все только и говорят. Однако она сдержала себя.

Спокойно выбрав из пачки почту сестер Партон, она извлекла из сумки последние номера журналов и передала это в протянутые руки мисс Полли.

– Ну вот! – раздраженно воскликнула та при виде журналов. – Я же писала, чтобы мне присылали их в разные дни. Я не могу читать сразу два журнала. Но нет. Они упорно присылают их в один и тот же день.

– Полли, – проговорила сестра, слабо вздохнув, словно они обсуждали это уже много раз, – журналы выпускаются разными издательствами.

– Я знаю. Но это не оправдание. Они должны согласовывать друг с другом график публикации. И должны быть более внимательны к своим читателям.

– Отнеси и спрячь один из этих журналов в дальней комнате, Полли, а потом, прочтя один, возьмешься за другой.

С вежливой улыбкой Джин повернулась, чтобы уйти.

– Я оставлю вас, леди, чтобы вы разработали в деталях этот свой план. Увидимся завтра.

Джин попрощалась и свернула на боковую дорожку, которая вела к дому Хилтона.

Был ли этот новый сосед женат? Никто из них не упоминал об этом, но, скорее всего, что не был. Не было и детей, с криками бегающих по двору.

У нее в руках было четыре письма. Первые три в стандартных официальных конвертах, а четвертое привлекло ее внимание. Она погладила кончиками пальцев тонкую глянцевую бумагу цвета слоновой кости. Хотя на конверте не имелось обратного адреса, было очевидно, что оно от женщины. От конверта исходил слабый запах лаванды, а адрес был написан красными чернилами и выведен размашистым витиеватым почерком: Майклу Йетсу, Мантео, штат Вирджиния.

Джин состроила легкую гримасу. Нового жителя городка, человека, о котором толковали все соседи на улице, получателя благоухающего лавандой любовного письма, звали на редкость заурядно. Так стоило ли о нем так много говорить!

Свернув на усыпанную гравием дорожку, она взглянула на высокие ели по обеим сторонам, а потом на траву, которая всегда тут росла очень буйно, но теперь была аккуратно подстрижена. Взгляд ее скользнул вперед, к дому? Это было внушительное здание, выстроенное в классическом стиле. Колонны уже покрылись трещинами, хотя фасад был еще крепкий. Однако в целом дом производил впечатление запущенного.

На крыше, прилаживая новую кровлю, стоял мужчина.

Джин оценивающе посмотрела на него. На мгновение она припомнила все те образы и представления, которые возникали у нее. Человек там, наверху, совсем не выглядел дряхлым стариком, под стать этому дому. Не походил он и на миллионера.

Обрезанные по колено джинсы – единственное, что служило ему одеждой. Не слишком развитые бицепсы, хотя спина очень широкая, и руки, держащие куски шифера и молоток, выглядели неслабыми. Он был крепким, сухощавым и хорошо сложенным, а ноги, мускулистые и крепкие, с легкостью удерживали его на крыше.

Даже на расстоянии Джин увидела, что его кожа, еще не слишком загорелая, блестит от пота, а черные, с синим отливом волосы слегка касаются шеи.

Но ведь она всего-навсего почтальон. Отбросив посторонние мысли. Джин решительно шагнула навстречу.

– Привет! – крикнула она, заслонив глаза от солнца и глядя вверх.

Незнакомец повернул голову. Лицо блестело от пота, как и спина, легкие завитки волос на груди казались влажными.

Внимательным взглядом он охватил волну ее густых золотистых волос, рассыпанных по плечам и спине, покрытое нежным загаром лицо и стройную, с округлыми очертаниями фигуру. Казалось, она совсем не пользуется косметикой, так естественно и свежо выглядел румянец на щеках.

Он растерянно заморгал и отер рукой пот со лба.

– Вы... почтальон?.. – спросил он, заметив письма и журналы в ее руках. – Вы почтальонша... фу ты, почтовый работник?

Эта его растерянность, мгновенно располагающая к себе, глубоко тронула Джин.

– И то, и другое, и третье, – улыбнулась она, – Все правильно.

Молодой человек повернулся спиной, чтобы спуститься по приставной лестнице с крыши.

– Не спускайтесь! – воскликнула она. – Я просто хотела поздороваться. Я могу оставить почту внизу.

Но он уже спускался, а мускулы его икр и бедер напрягались на каждой перекладине. Да. Трейси была права: сосед особенный.

Оказавшись, наконец, на земле, он протянул ей руку.

– Майкл Йетс.

Он оказался высок. Даже босиком он возвышался над ней, по крайней мере, на восемь дюймов. Его рукопожатие было теплым и крепким.

– Вирджиния Хьюстон, почтальон вашего квартала.

Она показала взглядом на свою грудь с официальным значком, нашитым на кармане. Но тут же осознала, что это вышло чуть-чуть лекомысленно.

– Вирджиния! – Он повторил нараспев это имя и решил, что оно очень подходит к ее слегка вздернутому носику и шаловливой улыбке феи.

– Так вы в самом деле купили этот дом?

– Да. Знаете, я никогда не встречал раньше женщин-почтальонов.

– Я не единственная в Соединенных Штатах. А вы что же, собираетесь отремонтировать этот дом?

– Хочу попытаться. А вы устроились временно, на лето?

Она покачала головой.

– Нет, я штатный почтальон. Просто была в отпуске последние две недели, поэтому вы меня не видели. А ведь, наверное, трудно обновить такой старый дом.

– Это я уже почувствовал. А давно вы работаете?

Джин не выдержала и слегка рассмеялась:

– Вы говорите так, словно сочувствуете мне.

– Нет, нет, я ничего такого не имел в виду, – ответил он поспешно искренним тоном.

– Десять месяцев. С прошлой осени.

– И вам нравится?

Она обвела глазами окружающий ландшафт и вдохнула ароматный утренний воздух.

– В такой денек, как сегодня, кому не понравится? – И перевела взгляд на крышу. – Я вижу, вы тоже решили воспользоваться погодой.

Он проследил за ее взглядом. Гораздо приятнее было смотреть на девушку, чем на стропила и кровельный шифер. Глаза у нее были светло-карие, и в них блестели какие-то крохотные искорки, которые невозможно описать.

– Я подумал, что нужно сначала починить крышу, а то, все развалится, когда пойдут дожди. Здесь ведь бывают дожди, не так ли?

– Конечно. И почтальону в такие дни нелегко.

– Что, очень сыро?

– Под дождем не очень приятно развозить почту.

– А вы... вы хорошенькая, – вдруг сказал он.

Джин покраснела, сделавшись от этого еще моложе, хотя ей невозможно было дать больше двадцати двух – двадцати трех лет.

– Спасибо, – сказала она, удивляясь, с чего это так вдруг застеснялась. И чтобы отплатить ему той же монетой, добавила: – А вы тоже симпатичный. Об этом все вокруг говорят.

К ее крайнему изумлению, Майкл тоже залился краской, что получилось и по-мальчишески мило, и одновременно по-мужски обаятельно. Что-то в нем есть определенно привлекательное, решила она. Он улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы, и улыбка вышла какая-то странная: уголки губ не поднялись у него вверх, а опустились вниз.

– Странно... – пробормотала она, как это у вас получается.

– Что?

– Ваша улыбка. Она...

– Перевернутая? Мне это уже говорили.

– Но вы улыбаетесь...

– О да, несколько оригинально. Но, мне кажется, и вы довольно оригинальная особа.

Джин широко раскрыла глаза:

– Извините, но я не стремлюсь быть оригинальной...

– Я хотел сказать, живая и непосредственная. Вам это идет. Вы очаровательны.

– Ну, этот разговор ни к чему. Я и так отрываю вас от работы.

– Мне же нужен перерыв.

– В таком случае, мне самой пора работать. Если почту приходится разносить в дождь и слякоть, то тем более ее надо разносить, когда хорошая погода.

– Может, задержитесь и выпьете чего-нибудь холодненького?

Губы у нее и вправду пересохли, но позволить себе этого она не могла.

– О нет, нет. Мне и вправду надо торопиться. Я просто хотела поприветствовать в связи с переездом в наш город.

Джин повернулась и пошла по дорожке, но тут же ощутила лавандовый аромат. Резко остановившись, она прошептала:

– О господи! Забыла! – И, схватив четыре письма, снова повернулась.

Его улыбка была многозначительной, почти вызывающей. Джин небрежно сунула ему письма.

– Самое интересное – наверху. Запах, правда, резковат. Должно быть, тот, кто отправлял, боялся, что он выветрится по пути.

И с этими словами, плавно повернувшись, Джин пошла прочь по дорожке. А Майкл неотрывно смотрел ей вслед, пока она не свернула за зеленую рощицу и не исчезла из виду. Потом почти непроизвольно опустил взгляд на письма в руке. От самого верхнего исходил запах лаванды, и он действительно был резковат. У девушки, которая принесла их, тоже был свой особый аромат. Слабый, он достигал его волнами в тот момент, когда она протянула ему руку и повернулась, чтобы уйти. Легкий, очень легкий, он казался еще более привлекательным, оттого что был едва уловим.

Майкл тряхнул головой, чтобы освободиться от этого воспоминания. Она молода, слишком молода. Черт, да она не старше, чем студенты, которых он учил! Очнись, старик. Не забывай о своем возрасте. Со вздохом он взглянул вниз на размашистый почерк Розин. Потом, сунув это письмо в самый низ стопки, оставил ее на прогнившей ступеньке и стал взбираться по лестнице на крышу.

А Джин болтала с соседями, которых заставала дома, рассказывала им о своей поездке, спрашивала, как у них дела. А когда звучал неизбежный вопрос: «Ты видела его?» – она просто кивала, улыбаясь, и добавляла, что он очень мил.

Усевшись в машину, она опять вспомнила его. Майкл и в самом деле был симпатичный мужчина. Поначалу внушающий робость своим ростом и яркой внешностью, он оказался, в сущности, очень прост. И чуть-чуть застенчив. Нет, скорее, мягок и приветлив.

А что он будет делать здесь, в Мантео, как только приведет в порядок, свой огромный дом? Ну, об этом ей станет известно из городских сплетен, которые наверняка не обойдут его стороной. Ей захотелось узнать, откуда он приехал, и она почти пожалела, что не взглянула на те три письма, а заинтересовалась только лавандовым.

Включив зажигание, она въехала на аллею миссис Смит, чтобы развернуться. У него очень синие глаза, размышляла она, и волосы иссиня-черные, очень гармонирующие с ними. В общем, что и говорить, красивый мужчина.

Тут ей припомнилось вдруг предостережение старика Вилли. «Будь осторожна, девочка», – с улыбкой повторила она себе, понимая теперь, что он имел в виду.

2

Следующее утро было такое же ясное, солнечное, как и предыдущее. Джин забрала почту, сложила ее в машину и уселась за руль. По дороге она напевала тему рапсодии Рахманинова, которую слушала накануне вечером.

Ощущение расслабленности возникло благодаря долгой ароматной ванне, которую она приняла на рассвете. Жасмин всегда оказывал на нее благотворное действие, из всех цветов она любила его больше всего.

Оставаясь в машине, она просто опускала письма в почтовые ящики, установленные у калиток или на подъездных аллеях, и болтала со случайными знакомыми, вышедшими прогуляться. Припарковав машину, она вышла, прихватив почту.

Миссис Смит была уже на месте.

– Доброе утро, Джин. Прекрасная погода, не так ли?

– Да, замечательная.

– Ну как тебе он?

– Кто?

– Наш новый домовладелец?

– О, красивый мужчина.

Старушка закивала:

– Очень, очень!

Вопрос Трейси тоже не удивил ее.

– Ну что, видела? – спросила она, выйдя с малышкой на руках, едва завидев Джин у своей калитки.

– Да, видела.

– И что?..

Джин с невинным видом усмехнулась.

– А что ты имеешь в виду?

– Разве он не особенный?

Слегка забавляло, что Майкл стал причиной такого переполоха во всей округе.

– Мужчина как мужчина, – сказала она.

– Да, но особенный мужчина, – не унималась та. – Вчера вечером он разговаривал с моим мужем насчет того, где можно достать лесоматериалы. Он был так любезен, так дружелюбен. Дженни просто вцепилась в него, когда он собрался уходить.

– А девочка еще не спала?

Трейси пожала плечами.

– Муж так часто уезжает, что я позволяю ей проводить с ним как можно больше времени. Но мы отвлеклись. Так он, по-твоему, симпатичен?

– Даже очень! – И поцеловав малышку Дженни, Джин пошла своей дорогой.

Старик Вилли был более прям и, как всегда, начал без обиняков.

– Он не приставал к тебе, а?

– Ну что вы, я ведь почтальон.

Вилли фыркнул, стоя за своей обвитой розами шпалерой. Розы были в цвету и благоухали. Любовная забота, с которой он относился к ним, была для него компенсацией за постоянные трения с людьми.

– Ты женщина, девочка моя, – усмехнулся он, очевидно, не сознавая этого противоречивого выбора слов.

Джин обратила все в шутку:

– А вы приятный человек и замечательный цветовод. – Она коснулась бархатистого красного лепестка розы. – Как вам удается заставить их так цвести и виться так высоко?

– Любовь, девочка. Но учти, у них есть шипы. Так что будь осторожна.

Если в его замечании и был скрытый намек, то Джин в таком предостережении не нуждалась. Она была невосприимчива к любви и знала это давно, еще с того события, которое случилось с ней в детстве. С тех пор она старалась избегать всего, что связано с чувствами, и решила так поступать и в будущем. Майкл был красив и, несомненно, понравился ей, но что с того?..

Сестры Партон ждали ее: мисс Долли с вязанием, мисс Полли с газетой.

– Доброе утро, Вирджиния! – сказали они почти одновременно.

– Она прекрасно выглядит, сестра. Взгляни на нее. Я бы сказала, просто сияет.

– Она всегда сияет. У нее легкий характер!

– Я знаю, Полли. Но сегодня она выглядит даже более радостной, чем обычно. – Мисс Долли понизила голос: – Ты думаешь, она приоделась ради него?

Джин с улыбкой на лице слушала, что о ней говорят, но тут немного поморщилась.

– Приоделась? Да это же моя форма!

Мисс Долли это не смутило:

– Может быть. Но щеки у вас розовее обычного.

– Этот новый сосед кажется таким одиноким, – печально произнесла Полли. – Ездит взад-вперед на своей новой машине...

Джин припомнила лавандовое письмо, но удержалась от комментариев. Мысленно она добавила к облику Майкла сверкающий спортивный автомобиль и с любопытством ждала, что еще скажут сестры.

И они не разочаровали ее.

– Он не женат. Это мы точно знаем, – сказала другая. – Он говорил посреднику, который продавал ему дом, что разведен. Однако неизвестно, насколько давно.

Возможно, недавно, подумала Джин, все еще помня о письме, которое он получил накануне. Конечно, оно могло быть как от его бывшей жены, так и от другой женщины. Может быть, изменил жене и тем разрушил свой брак. Но тогда почему же он здесь, в то время как лавандовая леди пребывает в Нью-Йорке? Может, она собирается приехать к нему после того, как дом будет отделан?

А тем временем мисс Долли продолжала:

– Не думаю, что у него есть дети. По крайней мере, он не привозил никого, чтобы показать дом. Правда, он еще не в таком состоянии, чтобы показывать.

– Да, да, сестра. Ему придется приложить много усилий, чтобы привести все в порядок, – вздохнула мисс Полли. – Джон Хилтон забросил его еще до того, как уехал из города. – Она неодобрительно покачала головой. – Зря пропадает хорошая земля, вот что я скажу. Зря. – И откинулась в кресле с задумчивой улыбкой. – А помнишь, сестра, какой это был почтенный дом?

– О да! Деревья были еще не такие высокие, и его можно было видеть с дороги. Он был гордостью всего города в те дни...

Отдав почту, Джин оставила сестер в их ностальгических воспоминаниях и отправилась по своему маршруту дальше. Брайтонов не было дома, зато другая соседка, миссис Кастонс, была у себя и готова поболтать.

– Ну, что ты думаешь о нашем новом соседе? – спросила она, как только взяла газеты.

– Красивый парень.

– Гм. – Миссис Кастонс изучающе смотрела на нее какой-то момент. – А сколько тебе лет, дорогая?

– Двадцать семь.

– В двадцать семь уже пора бы иметь мужа. – Джин не успела ничего возразить, а та продолжала: – Ты была бы чудесной матерью. Я видела тебя с малышкой Дженни на руках. Ну разве она не ангел?

– Здесь я не могу не согласиться с вами. – И, не желая вступать с ней в спор относительно другого ее утверждения. Джин немедля отправилась дальше.

Да, какой-то частью своего существа она хотела ребенка, хотя бы одного. Беря на руки Дженни и чувствуя, как крохотные ручки обвивают ее шею, теплое тельце прижимается к ней, а мягкая щечка слегка касается ее, Джин особенно остро ощущала это. Дети дарят так много положительных эмоций. Если у нее когда-нибудь будет ребенок, она никогда не предаст, не обманет его доверия.

Но, вероятно, у нее никогда не будет ребенка, потому что она абсолютно не стремится к близости с мужчиной. Отношения завязываются, а потом разрушаются. Любовь недолго длится...

Несмотря на ранний час, Майкл, казалось, давно уже работал на своей крыше. Весь потный, до пояса обнаженный, он орудовал молотком.

– Доброе утро! – крикнула Джин.

– Привет! – помахал он рукой и, положив молоток, стал, как и в прошлый раз, спускаться с крыши. Джин даже не пыталась остановить его, как сделала вчера: она чувствовала, что это бесполезно.

Едва ступив на землю, он взял полотенце, висевшее на перилах крыльца, и вытер им лицо. Щеки его были гладкими: очевидно, он побрился с утра. Интересно было бы знать, случайно так получилось или же он не хотел предстать перед ней небритым, как вчера?

– А вы не боитесь поранить ноги, работая босиком там, наверху? – спросила она, переводя взгляд на его босые ступни.

– Так даже легче. Сила сцепления больше. Чувствуешь себя уверенней. И к тому же я люблю свободу. И так очень жарко, ни к чему носить тяжелые рабочие башмаки. А кстати...

Он перегнулся через перила крыльца и выпрямился уже с двумя банками содовой, которые достал из пакета со льдом. Он протянул ей одну.

– Спасибо! – Открыв банку, она сделала глоток, наблюдая, как он пьет. Шея у него была крепкая, мускулистая.

– Присаживайтесь, – сказал он, немного утолив жажду, и приглашающим жестом показал на крыльцо. Поколебавшись, Джин села справа от него, решив, что ей и впрямь не подмешало бы отдохнуть. – Вы живете с родителями? Они местные?

– Местные? О нет. Хотя, в общем-то, я родилась в штате Вирджиния. И назвали меня в честь штата... Они уехали, когда я была совсем маленькой. Я выросла в Элизабет-Сити.

Он кивнул.

– Хорошее место. Они все еще живут там?

– Нет. Мама умерла, а отец... – Джин пожала одним плечом. – Сама не знаю где...

Заметив это пожатие и холодок в ее голосе, Майкл переменил тему.

– Значит, вы живете одна?

– Да, – ответила она, стараясь говорить ровным тоном. – Можно считать, что одна. Я снимаю жилье у одной супружеской пары на другом конце города. Они переделали свой старый гараж под квартиру. Вполне подходит для человека вроде меня.

– А эта пара живет в доме рядом?

– Да. В тридцати футах, если быть точным.

– Это хорошо.

– Почему?

– В вашем возрасте нельзя жить одной.

Она рассмеялась:

– Сколько себя помню, я всегда жила одна.

– И сколько же это?

– Что сколько?

– Сколько вам лет, Вирджиния?

Уже второй человек спрашивал ее о возрасте в это утро. Но она не боялась этого вопроса. Она знала, что выглядит моложе своих лет и ей нечего скрывать.

– Двадцать семь.

Майкл попытался скрыть свое удивление и какое-то странное облегчение.

– Солидный возраст, – шутливо вырвалось у него. Это прозвучало не слишком деликатно.

– А вам?

– Тридцать семь.

– Солидный возраст, – поддразнила она, подмигнув, и оба рассмеялись. – И что же собирается делать такой старичок в городишке вроде нашего? Ранняя пенсия?

– Не совсем. Я приехал сюда работать.

– Ремонтировать дома?

– Почти угадали! Возглавлять отдел психологического воспитания в средней школе.

– Воспитания?

– Да, я психолог-воспитатель.

– Интересно. И давно вы этим занимаетесь?

– Вожусь с детьми? С тех пор как получил диплом.

– Вы, должно быть, любите их. А где вы работали прежде?

– В большом городе.

Она должна была это предполагать. Почтовые штампы говорят красноречивее всяких слов.

– В Нью-Йорке?

– Да.

– С лавандовой особой?

Майкл постарался скрыть свое веселье, хотя его синие глаза смеялись.

– Она живет там же, но я с ней не работал.

Значит, ты с ней жил, подумала она, но ничего такого, разумеется, не сказала. Вместо этого она ограничилась просто кивком. Ей не хотелось выглядеть чересчур любопытной.

– Значит, – начала она, набрав в легкие побольше воздуха, – вы используете летний отпуск, чтобы привести эту старую усадьбу в порядок?

– Вот именно. – Он схватился рукой за перила и рывком поднялся на ноги. – А вы видели дом изнутри?

– Нет.

– Пойдемте. Я вам покажу.

Джин встала, но не присоединилась к нему.

– Не могу, – быстро сказала она. – Я же на работе. Бог знает что люди скажут, если узнают, сколько времени я провела с вами.