Текст книги "Порочные лжецы (ЛП)"

Автор книги: Лора Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

20. Жас

Я не могу перестать думать о вчерашней прогулке с Белль и Кингстоном. Я с нежностью улыбаюсь, поднимая фотографию на своем столе. Белль, наша мама и я находимся высоко над океаном, сидя в одной из кабинок колеса обозрения Пасифик Парка. Каждый год в мой день рождения мы проводили день на пирсе Санта-Моники. Сколько я себя помню, это была наша фишка. У нас почти ничего не было, но она работала сверхурочно, чтобы хватило денег на несколько браслетов для неограниченного катания, а потом на чуррос и мороженое.

Боже, я скучаю по ней.

Что задумал Кингстон? Нельзя угрожать кому-то в одну минуту, а в следующую делать для него самое приятное, что только возможно. А как насчет всей той информации, которую он разгласил о своей договоренности с Пейтон? Я знаю, что он пытается удержать меня от того, чтобы я не совала свой нос в дела наших отцов, но это кажется немного экстремальным. Я знаю, что у него есть какой-то мотив, мне просто придется быть начеку, пока я не выясню, что это.

Раздается стук в дверь моей комнаты, перед тем как мисс Уильямс говорит: – Мисс Жасмин, ваше присутствие требуется в столовой ровно через десять минут.

Какого черта? Я обычно не завтракаю перед школой, может быть, яблоко на скорую руку если что. Мисс Уильямс это знает. К тому же, с тех пор как я здесь, я не видела, чтобы кто-то завтракал в столовой в учебный день.

Я открываю свою дверь.

– Зачем?

Мисс Уильямс хмурится.

– Не мне задавать вопросы мистеру Каллахану. Все, что я знаю, это то, что он попросил вас и Пейтон присутствовать на завтраке сегодня утром.

– Попросил, в смысле, это необязательно? – я поднимаю бровь с вызовом.

Ее глаза сужаются.

– Нет, юная леди, это необязательно, – она смотрит на тонкие часы на своем запястье. – У вас есть девять минут, поэтому я предлагаю вам закончить собираться в школу.

Я вздыхаю.

– Хорошо. Я буду там.

Мисс Уильямс кивает и поворачивается на каблуках. Я была готова еще до того, как она постучала, поэтому, быстро проверив свое отражение и взяв рюкзак, я спускаюсь вниз. Кингстон скоро приедет за мной, так что, к счастью, мне не придется долго мучиться, сидя с этими людьми. Мы не ели вместе с той ночи, когда Кингстон и его отец были здесь. Похоже, в нашей семье это не принято, если только у нас нет гостей, что меня вполне устраивает.

Когда я прихожу, Чарльз читает что-то на своем iPad. Он поднимает глаза, когда я вхожу в комнату, и кладет устройство на стол.

– Жасмин.

– Доброе утро, – бормочу я, занимая место на противоположном конце стола.

Когда мы встречаемся взглядами, у меня по спине пробегает холодок. Он смотрит на меня так, словно пытается прочесть мои мысли. Знает ли он, что мы с Кингстоном шпионили за ним прошлой ночью?

Мэдлин и Пейтон входят в комнату, прерывая наш пристальный взгляд и тоже занимают свои места. Мэдлин садится рядом с моим отцом, а Пейтон – прямо напротив меня, несомненно, чтобы иметь возможность смотреть на меня в прямой видимости.

– Всем доброе утро, – Мэдлин сверкает фальшивой улыбкой и поворачивается к своему мужу. – Дорогой, что это значит? Девочки должны скоро уехать.

– Ты сомневаешься во мне, дорогая? – Чарльз бросает на жену взгляд, который стирает улыбку с ее лица.

– Нет, конечно, нет, – пролепетала она, переведя взгляд на белую скатерть.

Его голубые глаза сужаются.

– Надеюсь, что нет, учитывая, что это не твое дело.

– Конечно, нет, дорогой. Я прошу прощения за свою неосмотрительность, – Мэдлин все еще находится в подчиненной позе, старательно избегая его взгляда.

Стоп, что это значит?

– Доброе утро, папочка, – с энтузиазмом говорит Пейтон. – Спасибо, что пригласил нас поесть с тобой сегодня утром. Встреча с тобой всегда украшает мой день.

Поцелуй в задницу.

Чарльз улыбается ей.

– Доброе утро, Пейтон. Я рад видеть, что хотя бы у одной из женщин в этом доме есть хорошие манеры.

Пейтон сияет, а я хмурюсь. Что сейчас происходит? Не то чтобы эти люди были очень теплыми по своей природе, но, похоже, между ним и Мэдлин существует значительное напряжение.

Натали, помощница шеф-повара, вкатывает в комнату тележку и ставит перед каждым из нас блюдо. На тарелке Чарльза: огромный омлет, картофельные оладьи, бекон и фрукты. Черт, выглядит неплохо. У остальных по ложечке творога с несколькими ягодами сверху.

– Ешьте, девочки. Как услужливо напомнила мне моя жена, у нас мало времени, – он ждет, пока каждая из нас откусит по кусочку. – Что касается причины, по которой я позвал вас сюда, то я хотел узнать, как у вас дела. В последнее время меня так часто не было в городе, что я чувствую себя не в своей тарелке. Жасмин, ты здесь уже пару недель, как ты здесь устроилась?

– Эм… хорошо.

Чарльз приподнял бровь.

– А школа? Как дела?

– Да, Жасмин, как дела в школе? – подначивает Пейтон.

Я улыбаюсь ей фальшивой улыбкой.

– Просто замечательно, спасибо, что спросила.

– Я рад это слышать, – говорит Чарльз.

Мэдлин поднимает глаза на свою дочь.

– Как Кингстон, дорогая? Вы уже обсудили, в какой цветовой гамме вы собираетесь на выпускной?

Пейтон хмыкает и дергает головой в мою сторону.

– Тебе стоит спросить вон у той воришки бойфрендов.

Мэдлин поворачивается ко мне, в ее выражении лица заметна растерянность.

– Что это значит?

Я пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Кингстон бросил ее, так что, похоже, она ищет, кого бы обвинить.

Лицо Пейтон краснеет.

– Он не бросал меня! Мы обоюдно решили сделать перерыв.

Я насмехаюсь. Боже, эта девушка просто бредит.

– Конечно, давай остановимся на этом.

Мэдлин снова смотрит на Пейтон.

– Вы снова расстались? Я думала, вы уладили свои… проблемы.

Пейтон перекидывает ягоды на своей тарелке.

– Только временно. Я дала ему разрешение пуститься во все тяжкие, или что-то в этом роде, до того, как мы закончим школу и придет время для серьезных отношений, – она смотрит мне прямо в глаза. – Ты можешь привлечь его внимание сейчас, но это ненадолго. Ты не сможешь удержать его. Он всегда возвращается ко мне.

– Я не хочу его. Сколько раз я должна тебе это повторять?

Она закатывает глаза.

– Верно. Тогда почему ты с ним тусуешься?

Я скрежещу зубами.

– Мы… друзья. Я также дружу с его сестрой. Ты собираешься обвинить меня в том, что я также хочу Эйнсли?

Мэдлин откашливается.

– Жасмин, я не знала, что вы с Кингстоном проводите время вместе. Когда это началось?

– На этой неделе, – я пожимаю плечами. – Ничего особенного. Мы потусовались один раз. И моя семилетняя сестра была с нами почти все время.

У Пейтон отвисает челюсть.

– Кингстон не любит маленьких детей. Зачем ему проводить время с одной из них?

Я ухмыляюсь.

– Хм, это странно, потому что, если вы спросите меня, он очень хорошо с ними ладит.

Мэдлин выглядит расстроенной, но по какой-то причине Чарльз выглядит довольным этой информацией.

Чарльз делает глоток своего кофе.

– Что ж, я рад слышать, что у тебя появились друзья, Жасмин. Кингстон Дэвенпорт – прекрасный молодой человек. Я одобряю твое общение с ним.

Я бросаю на него взгляд, который говорит: – Ну, спасибо, потому что твое одобрение делает мою жизнь полноценной.

– Папа! – кричит Пейтон.

Чарльз закатывает глаза.

– О, не будь такой занудой, Пейтон. Мужчины не созданы для моногамии. Если Кингстон хочет провести немного времени с Жасмин или любой другой девушкой – это не твое дело. Попытки навязать ему что-то силой ничего не дадут. Ты прекрасно знаешь, что иного ожидать нельзя.

Я прикусываю язык, чтобы не наброситься на его женоненавистническую задницу.

Ноздри Пейтон раздуваются, прежде чем она меняет выражение лица и улыбается.

– Ты прав, папочка. Конечно.

Он кивает.

– Конечно, я прав.

В комнату входит мисс Уильямс.

– Извините, что прерываю, но молодой мистер Дэвенпорт только что въехал на подъездную дорожку.

Слава Богу.

Моя вилка звякнула о тарелку, когда я уронила ее.

– Это моя машина.

Мэдлин и Пейтон ахают в унисон.

Донор спермы улыбается.

– Ты можешь быть свободна, Жасмин. Хорошего дня в школе.

Я беру свою сумку из-под стола и перекидываю ее через плечо.

– Да… спасибо.

Я не могу сбежать из Сумеречной зоны достаточно быстро. Я выхожу через парадную дверь как раз в тот момент, когда подъезжает Кингстон.

Боже, как бы я хотела не находить его машину такой сексуальной, но это так. Действительно нахожу. Я целую минуту возилась, прежде чем сообразила, как открыть дверь, и только потом скользнула на пассажирское сиденье.

– Привет, – глаза Кингстона прикованы к моим бедрам.

Я одергиваю свою клетчатую юбку на место. Она задралась, когда я садилась в машину. Мне нужно быть более осторожной, я все еще не привыкла носить эти чертовы вещи каждый день.

– Привет. Ты появился как раз вовремя, чтобы спасти меня от самого неловкого завтрака в моей жизни. Я почти уверена, что Пейтон была готова выцарапать мне глаза.

Кингстон переключает передачу.

– С каких пор Каллаханы завтракают вместе по будням?

– С сегодняшнего дня, видимо, – я пожимаю плечами. – Мой донор спермы захотел «отметиться» у нас.

Он хмурится.

– Что именно?

– Он спросил меня, как дела в школе, как я устроилась. И все в таком духе. Потом заговорил о тебе, и напряжение возросло в четыре раза. Веселые времена, – я делаю смешное лицо. – Нет.

Кингстон поднимает брови.

– Что насчет меня?

– Я точно не помню… Мэделин спросила Пейтон что-то о вечере выпускников. Потом Пейтон обвинила меня в попытке увести тебя у нее, в результате чего Чарльз начал нести какую-то сексистскую чушь о том, что мужчины неспособны к моногамии.

Он разразился смехом.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Только не говори мне, что ты согласен с этим придурком.

Губы Кингстона растягиваются в ухмылке.

– Я определенно не согласен с ним. Это общее утверждение практически для всего. Кстати, о выпускном вечере… Ты уже купила платье?

– С чего бы мне это делать?

Он смотрит на меня так, как будто я тупая.

– Потому что так поступают девушки.

– Да, но я не большинство девушек.

– Я заметил, – говорит он совершенно искренне. – Но тебе все равно нужно его купить.

Я скрещиваю руки на груди.

– Почему это? Я не собираюсь идти.

– Почему, черт возьми, нет?

– Почему, черт возьми, я должна? – бросаю я вызов.

– Господи Иисусе, женщина, – Кингстон выдыхает. – Тебе нужно купить платье, потому что мне нужна пара, и я хочу, чтобы ты была этим свиданием.

Я качаю головой.

– Мне жаль… Я думала, что оставила Bizzarro World в доме. О чем, черт возьми, ты говоришь?

Кингстон в отчаянии проводит рукой по лицу.

– Ты собираешься бороться со мной на каждом шагу? Почему с тобой так чертовски трудно?

– Э-э… потому что ты не всегда можешь получить то, что хочешь? Почему ты вообще хочешь, чтобы я была твоей парой? Я тебе даже не нравлюсь.

Он бросает на меня язвительный взгляд.

– Мы оба знаем, что это неправда.

Я качаю головой.

– Ладно. Я нравлюсь твоему члену. Но остальная часть тебя считает меня мусором, помнишь?

– Чертовски раздражающая, упрямая задница, – бормочет он.

– Ну, если я такая, блядь, раздражающая, зачем мы вообще разговариваем?

– Ладно. Тогда я заткнусь.

Я смотрю в окно.

– Отлично. Тогда договорились: никаких разговоров.

Кингстон включает стерео, и мы доезжаем до школы, не сказав больше ни слова. Когда мы заезжаем на парковку, я собираюсь открыть свою дверь, но он сжимает мои запястья, не давая мне пошевелиться.

– Что ты делаешь, придурок? Отпусти!

– Просто, блядь, подожди секунду! – он усиливает хватку, когда я прилагаю больше усилий в борьбе. – Слушай, мне жаль, ладно? Довольна?

Я перестаю извиваться.

– Извиняешься за что?

– За то, что предположил, что ты захочешь пойти со мной на выпускной вечер. За то, что пытался заставить тебя пойти, – он тяжело вздыхает. – Я не привык прилагать столько усилий, чтобы привлечь внимание девушки, понятно? Ты должна дать мне немного пространства, чтобы я мог облажаться.

– Мне не нужно давать тебе пространство для чего-либо, Кингстон. Я никогда не просила твоего внимания. Мне не нужно твое внимание.

Его челюсть сжимается.

– Не лги себе, Жас. Мы оба знаем, что твое тело очень хочет моего внимания. На самом деле, я готов поспорить, что ты думала обо мне всю ночь после того, как я высадил тебя. И когда ты засовывала пальцы в свою влажную киску, ты хотела, чтобы они были моими.

У меня перехватывает дыхание. В основном потому, что он прав, но я не собираюсь признавать это.

– Ты эгоистичный засранец.

Кингстон одаривает меня злобной ухмылкой.

– Но я прав. Признай это.

Я отвожу взгляд.

– Ни хрена я не признаю.

Он усиливает хватку, и теперь оба моих запястья зажаты в одной его руке. Другой рукой он надавливает на мой подбородок, пока я не поворачиваюсь к нему.

Его карие глаза сверкают.

– Признай это.

– Нет.

Кингстон смеется.

– Хорошо, тогда я докажу свою точку зрения другим способом.

В следующее мгновение он отстегивает ремень безопасности и, перегнувшись через консоль, прижимается своими губами к моим. Я так потрясена, что мне требуется секунда, чтобы понять, что происходит. Но вместо этого я стону ему в рот, углубляя поцелуй. Когда он отпускает мои запястья, я расстегиваю ремень безопасности и беру в кулак его волосы, притягивая к себе.

Он стонет, когда я притягиваю его сильнее, а его губы путешествуют по изгибу моей шеи.

– Жасмин… – поцелуй. – Не могла бы ты, пожалуйста… – поцелуй. – Пойти со мной на вечер выпускников? – поцелуй.

– Нет, – я задыхаюсь, когда он прикусывает, прежде чем слизать.

– Ты хочешь сказать, что тебя нужно еще убедить? Потому что я определенно готов к этому, – Кингстон отстраняется и кивает на свою растущую эрекцию, четко очерченную на его черных брюках.

– Я не буду заниматься с тобой сексом, так что тебе придется позаботиться о своей маленькой проблеме другим способом.

Он усмехается.

– Жас, как ты помнишь, во мне нет ничего маленького. Черт, на вечеринке у Донована ты не могла перестать говорить мне, как тебе нравится мой огромный член.

Я краснею от гнева. Или, может быть, от возбуждения. Нет, пусть будет гнев. Я сузила глаза, раздраженная напоминанием о ночи, которую я до сих пор не могу вспомнить. Не могу поверить, что не догадалась расспросить его об этом раньше.

– Что на самом деле произошло той ночью? Не морочь мне голову.

Он опускает козырек и поправляет беспорядок, который я сотворила с его волосами.

– Ты видела фотографии. И видео. Думаю, совершенно очевидно, что произошло.

– Да ладно, Кингстон. Ты говоришь, что я должна доверять тебе. Что ж, тебе нужно заслужить это доверие. Скажи мне правду. Я знаю, что у меня не было секса ни с одним из вас. Почему ты не можешь просто признать это?

Он на мгновение заглядывает в мои глаза.

– Ты не готова к правде.

Фу. Раздражающий мужчина!

– Я гораздо сильнее, чем ты думаешь, – я откидываю козырек и приглаживаю волосы. – И пока ты не будешь готов дать ответы, мне нечего тебе сказать.

Я выхожу из машины и съеживаюсь, когда вижу большую толпу, собравшуюся вокруг машины Кингстона. Пейтон и ее команда стоят впереди, пытаясь убить меня взглядом. Я подавляю стон, когда понимаю, что все эти люди только что видели, как мы с Кингстоном целовались. Черт, почему я теряю всякий разум, когда он прикасается ко мне?

Кингстон выходит из машины и кричит: – Отъебитесь.

Я застываю на месте, когда он хватает меня за руку. Толпа расступается, как Красное море, когда он тянет меня за собой, не отпуская, пока мы не оказываемся перед моим шкафчиком.

Он кивает в сторону моего шкафчика.

– Поторопись и возьми все, что тебе нужно. Я провожу тебя до класса.

– Мне не нужно, чтобы ты меня куда-то провожал. Тебе не кажется, что ты и так доставил достаточно проблем этим утром? Плохо, что ты думаешь, что можешь поцеловать меня без моего согласия, но еще хуже, что ты сделал это на глазах у половины школы!

– Какое тебе дело до того, что они думают?

– Мне плевать, что они думают, – шепчу я. – Но я также не хочу давать им еще больше пищи. Меня тошнит от этого дерьма. Мне не нужна лишняя драма в моей жизни. Я никогда не просила ни о чем таком. Все, чего я хочу, это ходить на занятия, получать хорошие оценки и быть незаметной.

Кингстон на мгновение уставился на меня.

– Жас, вот уж кем ты никогда не сможешь стать, так это невидимкой.

Я насмехаюсь.

– Я не понимаю, почему…

– Йоу, Жасси Жас, – прерывает Бентли, закидывая руку мне на плечи. – Из-за чего вся эта суета сегодня утром? Я слышал, ты играла в хоккей с миндалинами этого засранца на парковке, – он дергает подбородком в сторону Кингстона, который пригвоздил его взглядом. – Я пытался немного развеяться утром в спортзале, но все эти сучки были слишком заняты сплетнями. Вы, голубки, портите мне игру.

– Отвали, Фицджеральд, – огрызается Кингстон.

Бентли смеется.

– Успокойся, здоровяк. Я просто констатирую факты, – он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. – Знаешь, если ты ищешь кого-нибудь, с кем можно было бы поцеловаться, я с удовольствием стану добровольцем. Тебе не нужно терпеть этого задумчивого ублюдка, если ты хочешь немного любви.

Я отталкиваю его с улыбкой, несмотря на мои лучшие намерения сохранить невозмутимое выражение лица.

– Заткнись, идиот.

Бентли драматически ахает.

– Ай, новенькая. Больно, – когда звенит предупредительный звонок, он быстро целует меня в щеку. – Мне пора, детка. Увидимся за обедом.

Бентли смеется, когда Кингстон дает ему отмашку.

– Собирай свое дерьмо и пошли, – рычит он.

Я сужаю глаза.

– Хватит мной командовать.

– Хватит быть такой чертовски упрямой.

Я набираю код, чтобы открыть свой шкафчик, беру тетради для первых двух уроков и калькулятор. Я запихиваю их в сумку и захлопываю дверцу.

Кингстон прижимается ко мне, пока я иду в класс на урок статистики, но я так зла на него, что ничего не говорю. Я знаю, что почти все взгляды устремлены на нас, но я игнорирую их. Я почти успокаиваюсь, когда мы доходим до моего класса и Кингстон уходит, пока я не вхожу в класс и не вижу, что люди не менее любопытны, чем в коридоре. Я уверена, что все они так же ошарашены, как и я, и задаются вопросом, почему Кингстон перешел от издевательств надо мной в один прекрасный день к тому, чтобы целоваться со мной на парковке. А тут еще Бентли, который не перестает открыто флиртовать со мной и прижимается губами к моей щеке при каждом удобном случае.

О чем я только думала, соглашаясь на поездку с Кингстоном сегодня утром? Мне следовало бы быть осторожнее, после того, что произошло вчера, но я была в таком восторге от встречи с сестрой, когда он упомянул об этом, что я согласилась, не задумываясь о последствиях. Мне нужно положить этому конец. Мне нужно отдалиться от Кингстона, независимо от того, насколько он настойчив и насколько он меня привлекает. Я достаю телефон, когда сажусь за свой стол, и тайком пишу Эйнсли сообщение с просьбой подвезти меня домой. Я вздыхаю с облегчением, когда она тут же соглашается.

Разобравшись с этим, я открываю свой планшет и тетрадь, готовая приступить к занятиям.

21. Жас

По дороге на обед я останавливаюсь в женском туалете, чтобы облегчить свой ноющий мочевой пузырь. Сделав свои дела и вымыв руки, я как раз собираюсь отправиться в столовую, когда входят три чванливые сучки, готовые вцепиться в меня когтями. Нет, их было… пять… семь… десять. Когда последняя из них входит, она запирает за собой дверь. Я узнаю некоторых из них по нашим общим занятиям, но не тех, кто выглядит моложе.

Дерьмо.

Неважно, насколько я могу быть дерзкой, шансы десять к одному не пойдут на пользу.

Я натягиваю на лицо фальшивую храбрость, обращаясь к Пейтон, очевидной зачинщице этого небольшого противостояния.

– Чего ты хочешь, Пейтон?

– Хм, не слишком ли сложный вопрос? – размышляет она, задумчиво постукивая себя по подбородку. – Ну, для начала, я бы хотела, чтобы ты упала замертво, как твоя мамочка.

От ее слов у меня перехватывает дыхание. Меня не удивляет, что она использовала мою мать, чтобы причинить мне боль, но это определенно имеет желаемый эффект. Однако я не могу позволить этому отвлечь меня, мне нужно убраться к черту из этого туалета.

Я вздыхаю с притворной скукой.

– Послушай, Пейтон. У меня нет настроения разбираться с тобой и твоей веселой бандой сучек. Почему бы тебе просто не сказать то, ради чего ты сюда пришла, и мы все сможем пойти своей дорогой?

Она холодно улыбается.

– Ну и где тут веселье?

Мой телефон звонит из кармана пиджака. Я уверена, что это Эйнсли интересуется, где я, черт возьми, нахожусь, но я не собираюсь рисковать, отвлекаясь от Пейтон, чтобы проверить.

– У меня нет на это времени, – я закатываю глаза и начинаю идти вперед, решив просто протолкнуться через них.

– Не так быстро, шлюха, – усмехается Пейтон. – Жаль, что твои драгоценные короли сейчас не здесь, чтобы защитить тебя, не так ли?

Каждая девушка двигается в причудливой гармонии, образуя человеческую стену. Внутри у меня сдают нервы, но я изо всех сил стараюсь изобразить невозмутимость.

Я усмехаюсь.

– Мне не нужно, чтобы они меня защищали.

– Думаю, к тому времени, как мы с тобой закончим, ты будешь петь другую мелодию. Если только…

– Если только что?

Мой телефон теперь вибрирует как сумасшедший.

– Если ты не будешь держаться подальше от Кингстона, – отвечает она. – Мы позволим тебе уйти отсюда, если ты пообещаешь, что больше никогда к нему не подойдешь.

– И к Бентли, – добавляет Уитни.

– И к Бентли, – вторит Пейтон.

Я встречаю ее полный ненависти взгляд.

– Что ты собираешься сделать, если я не сделаю этого? Изобьешь меня? Может, сломаешь мне нос? Око за око? И это все?

Я знаю, что вот-вот мне надерут задницу, но я точно не собираюсь сдаваться без боя. Я сжимаю руку в кулак, помещая большой палец над первыми двумя пальцами.

На ее лице появляется искренняя ухмылка. Эта психопатка действительно наслаждается происходящим.

– Это хорошее место для начала.

Дверь в туалет начинает покачиваться, чьи-то кулаки стучат с другой стороны.

– Жас, ты там?

О, слава богу. Эйнсли может попросить уборщицу отпереть дверь. Надеюсь, я смогу задержать этих девочек до тех пор.

– Я заперта, – начинаю кричать я.

– Жас? – повторяет Эйнсли, паника заметна в ее голосе. – Ты в порядке?

Пейтон бросается на меня, зная, что у нее мало времени, но я уклоняюсь от ее удара.

– Хватайте ее за руки, идиотки! – кричит она.

Четырем девушкам требуется время, чтобы правильно меня удержать, но, когда они, наконец, это делают, Пейтон, сучка, бьет меня по лицу, прежде чем ударить прямо в живот, заставляя меня согнуться пополам. Черт возьми, это больно. Должно быть, она смотрела на YouTube видео о том, как правильно наносить удары.

Пока я задыхаюсь, дверь с грохотом распахивается, несколько девушек пыхтят, когда их сильно толкают вперед. К несчастью для меня, из-за их толчка я врезаюсь головой в стену.

Я стону, когда перед глазами замелькали пятна.

– Господи!

Я бросаю взгляд в сторону дверного проема и вижу Кингстона, Бентли и Рида, каждый из которых смотрит на девушек с чистой яростью во взгляде.

– Убирайтесь, – говорит Кингстон без малейшего колебания. Не знаю почему, но от его спокойного тона он кажется еще более опасным.

Толпа разбегается, когда все трое парней заходят в туалет. Прежде чем Пейтон успевает уйти, Кингстон встает на ее пути.

– Я разберусь с тобой позже, – обещает он.

Пейтон бледнеет.

– Детка, это не то, чем кажется. Я…

Кингстон сжимает кулаки, делая шаг к ней.

– Оставь это, Пейтон. Убирайся с глаз моих долой, пока я не сделал то, чего уже не исправить.

Ее глаза расширяются, прежде чем она тоже выбегает за дверь.

Я вздрагиваю, когда Кингстон подходит ко мне и нежно проводит пальцем по моей щеке. Он хмурится, рассматривая то, что, я уверена, является отпечатком руки Пейтон.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

У меня болит голова, и я чувствую синяки в том месте, где Пейтон ударила меня, но в остальном я в порядке.

– Да, – я вздыхаю, когда он нежно целует меня прямо между бровей. – Как тебе удалось отпереть дверь?

Бентли трясет связкой с ключами.

– Мастер-ключи. Они у меня с первого курса. Они нужны, когда ты хочешь пошалить в пустой аудитории или чулане.

У меня нет слов для этого помешанного на сексе дурака.

– Боже мой, Жас, ты в порядке? – Эйнсли вбегает в комнату, отталкивая брата в сторону. – Что, черт возьми, случилось?

– Они загнали меня в угол, – говорю я. – Как вы узнали, где меня найти?

Эйнсли и Кингстон обмениваются взглядами, прежде чем он говорит: – Я установил маячок на твой телефон.

У меня отвисает челюсть.

– Ты что?!

Он приподнимает бровь.

– Это оказалось полезным, не так ли?

Я прищуриваю глаза.

– Но это не объясняет того, почему ты это сделал.

– Детка, давай не будем сейчас беспокоиться о преследовательских наклонностях Кингстона, – Бентли притягивает меня в объятия. – Мы все знаем, что ты не получишь ответа, пока он не будет готов дать его тебе. Что скажешь, если мы пропустим несколько последних уроков? Мы возьмем пакет со льдом для твоей прекрасной щеки, и я куплю тебе большой, жирный бургер в In-N-Out, – как по команде, мой желудок заурчал, заставив его рассмеяться. – Видишь, твоему желудку нравится эта идея.

– Хорошо, – бормочу я. – Но только потому, что я голодна.

– Я хочу с тобой, – говорит Эйнсли. – Жас, ты можешь поехать со мной.

Бентли бросает взгляд на Эйнсли.

– Я думаю, Жас должна поехать со мной. Ты можешь взять Рида.

Проблемы богатых детей: вождение модных спортивных машин, в которых всего два места.

– Хорошо, – Эйнсли смотрит на Кингстона. – Ты идешь, брат?

Кингстон все еще не сводит с меня глаз.

– Нет. Мне нужно кое о чем позаботиться. Я догоню вас позже, – он снова подходит ко мне и прижимается своим лбом к моему. Это удивительно интимный жест, на который я понятия не имею, как реагировать. – Дайте нам минутку.

Никто не осмеливается задать ему вопрос. Они просто выходят из туалета, не сказав ни слова.

– Что ты…

Он прижимает указательный палец к моим губам.

– Ты действительно в порядке? Ты выглядела очень потрясенной, когда я только пришел.

– Да… ну… – я пожимаю плечами. – Быть запертой в маленькой комнате с десятью сумасшедшими сучками – не самое приятное ощущение.

Он снова проводит пальцами по моей щеке.

– У тебя еще где-нибудь болит?

– Я ударилась затылком о стену, но все в порядке. Пейтон нанесла мне довольно сильный удар в живот, но это все, что она успела сделать, прежде чем ты ворвался.

Кингстон наклоняется и расстегивает мою рубашку.

Я отбиваюсь от его рук.

– Что ты делаешь?

Он одаривает меня своим взглядом «я тут главный», который я начинаю так хорошо узнавать.

– Дай мне посмотреть.

Я вздыхаю, понимая, что спорить с ним по этому поводу глупо. Я поднимаю рубашку, держа ее прямо под грудью. Челюсть Кингстона сжимается, когда он видит красный синяк, расцветающий на моем правом боку. Я вздрагиваю, когда он слегка надавливает.

– Сильно болит?

Я качаю головой.

– Все будет хорошо.

Кингстон некоторое время смотрит на мой живот, а затем целует ушибленное место. Я ахаю, когда его губы задерживаются, скользя туда-сюда.

– Кингстон, что ты делаешь?

Я чувствую его улыбку на своей коже.

– После поцелуя полегчает.

Мои губы вытягиваются.

– Ну, как бы ни была приятна эта мысль, мне не нужно, чтобы ты целовал мои бо-бо. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться.

– А что, если я хочу позаботиться о тебе? – пробормотал он, оттягивая пояс моей юбки вниз, чтобы прижаться губами к моему бедру. – Что, если я хочу, чтобы ты была моей?

– Что?

Я подавляю стон, когда он начинает задирать мою юбку и покрывать поцелуями мое бедро. Мне нужно отстраниться от него, пока я не наделала глупостей, например, не знаю, позволила ему поглотить меня на полу туалета – поэтому я отстраняюсь от него, разрывая контакт.

– Хватит валять дурака. Эйнсли и ребята, наверное, стоят прямо за дверью и ждут. Разве ты не говорил, что тебе нужно о чем-то позаботиться?

Он встает и не так уж незаметно поправляет член.

– Да. Иди поешь.

– Ты уверен, что не хочешь пойти? – когда он ухмыляется, я добавляю: – На обед?

Он кивает.

– Уверен. Если Пейтон доставит тебе еще какие-нибудь неприятности дома, я хочу, чтобы ты немедленно мне об этом рассказала. Мне не нравится, что ты уязвима в этом доме. Убедись, что держишь дверь своей спальни запертой.

Я складываю руки на груди.

– Мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах, чтобы сражаться за меня.

Кингстон одаривает меня злой ухмылкой.

– Я никогда не претендовал на роль рыцаря. Лучше я буду чьим-то кошмаром, а Пейтон сейчас занимает первое место в моем списке дерьма.

– Почему? Почему тебя волнует, что она делает со мной?

Он берется за дверную ручку.

– Потому что, хочешь ты это признавать или нет, Жасмин, ты моя, а это значит, что ты под моей защитой. Пейтон и все остальные люди в этой школе знают это, но она набралась наглости, сформировала армию и посчитала тебя мишенью. Это прямая пощечина мне, и я не потерплю неуважения. Ей и ее маленьким последователям нужно напомнить, кто на самом деле здесь заправляет.

– И что ты собираешься делать?

– Если я скажу тебе… мне придется тебя убить. А мне нравится держать тебя рядом, – он подмигнул, прежде чем выйти из комнаты.

Мистер Серьезность действительно пошутил?

Что, черт возьми, происходит с этим парнем, и почему я в восторге от открывающихся возможностей?

Боже милостивый, я в беде.

***

– Она действительно это сказала? – Эйнсли отправляет в рот картошку фри.

Я заканчиваю жевать, прежде чем ответить.

– Да.

Эйнсли хмурится.

– Вот сука. Я так рада, что мой брат наконец-то перестал беспокоиться о том, что думают другие люди, и бросил ее.

Я только что закончила пересказывать весь инцидент в туалете, пока обедала с Эйнсли, Ридом и Бентли. Парни обменялись взглядами, как будто сдерживая свои комментарии. Знают ли они о сделке, которую Кингстон заключил с Пейтон?

– Поведение Пейтон меня нисколько не удивляет, – говорит Рид. – А вот то, что Уитни решила действовать самостоятельно, удивляет.

Я также рассказала им о том, что Уитни подговорила наших одноклассников насмехаться надо мной.

– Может быть, она поймет всю ошибочность своего поведения в следующий раз, когда она будет испытывать жажду, я не позволю ей выдоить меня досуха, – Бентли откусывает огромный кусок от своего бургера.

Рид смеется.

– Да, точно. Я никогда не видел, чтобы ты отказывался от киски.

– Это правда! – настаивает он через полный рот еды. – Я бы не стал так поступать с Жасси Жас. Кроме того, это не значит, что у меня нет поддержки.

Я закатываю глаза.

– Ты свинья.

– Так ты мне говорила, – на лице Бентли появляется коварная улыбка. – Знаешь, что я думаю?

Я поднимаю брови.

– Нет, но я уверена, что ты мне расскажешь.

Он усмехается.

– Я думаю, тебе нужно преподать им урок. Вы с Кингстоном должны преподнести его по-настоящему сильно. Пусть они думают, что вы оба трахаетесь и испытываете чувства. Как только люди увидят, что ты обвела Кингстона вокруг пальца, последователи Пейтон перейдут на другой корабль. Они захотят поклоняться девушке, которая привлекла внимание короля.