Текст книги "Порочные лжецы (ЛП)"

Автор книги: Лора Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Хорошо. Я буду первым – повернись. Я хочу, чтобы ты смотрела в зеркале и видела, что я с тобой делаю.

Мне требуется секунда, чтобы уловить, когда он встает прямо. Как только до меня доходит смысл его слов, я переворачиваюсь на живот, упираясь им в стойку. Кингстон поворачивает мою голову так, что я оказываюсь лицом к зеркалу в полный рост, стоящему в углу. Это одно из тех тяжелых старомодных зеркал, которые стоят сами по себе.

– Что ты…

Кингстон расстегивает пуговицы на моих джинсах.

– Просто заткнись нахрен и смотри.

Я вздрагиваю от его грубости, но, когда он спускает мои джинсы и трусы до колен и наклоняется, чтобы лизнуть меня, я больше не обижаюсь. Он не теряет времени даром, поглощая меня так, словно я его последняя еда. Я наблюдаю за нашим отражением, когда Кингстон садится на колени, пожирая меня сзади. Он вводит один палец, затем другой, вводит и выводит, продолжая атаковать мой клитор. Мои стоны сменяются его стонами, он лижет и сосет с нужным усилием.

Мои ноги скованы одеждой, поэтому у меня нет возможности двигаться, хотя я умираю от желания. Я снимаю левый ботинок и начинаю неуклюже стягивать штаны. Кингстон понимает намек и дергает их до конца, пока одна нога не оказывается свободной. Он меняет положение, теперь он ссутулился на полу, откинув шею назад. Он вынимает пальцы из моей киски и обхватывает обеими руками мои бедра, притягивая меня вниз. Я расширяю свою позицию, устраиваясь на его лице, ухватившись за столешницу для поддержки.

– Ты чертовски хороша на вкус, – бормочет он. – Лучше, чем я себе представлял.

У меня нет времени задаваться вопросом, сколько раз он фантазировал об этом, потому что как только он обхватывает губами мой клитор и сосет, оргазм проносится по моему позвоночнику, шокируя меня своей интенсивностью. Все это время я старалась вести себя тихо, не желая никого предупреждать о том, что мы делаем, но, когда я кончаю, я выкрикиваю имя Кингстона.

Прикусив внутреннюю сторону моего бедра, Кингстон поднимается с пола и встречается со мной взглядом через зеркало. Мы оба раскраснелись и немного вспотели. Его темно-русые волосы в полном беспорядке из-за того, что плотно прилегают к лицу, а его губы блестят от моего возбуждения. Кто-то стучит в дверь уже черт знает сколько времени, жалуясь на образовавшуюся очередь, так что мы с Кингстоном никак не можем выйти из этой комнаты незамеченными. С нашим растрепанным состоянием, и, знаете, кричащим оргазмом – они также не смогут не узнать, что мы здесь делали.

Он прижимается ко мне своей эрекцией, удерживая мой пристальный взгляд.

– Мы еще не закончили. Мы даже близко не закончили. Я хочу, чтобы ты подумала об этом и о том, как сильно ты только что кончила, в следующий раз, когда захочешь соврать себе, сказав, что ты не принадлежишь мне, – Кингстон откидывает мой хвост в сторону и нежно целует меня прямо за ухом. Я чувствую на нем свой запах и по какой-то нездоровой причине возбуждаюсь еще больше. – Ты, блядь, моя, Жас. Ты можешь сопротивляться сколько угодно, но это не станет менее правдивым.

Я смотрю на его забавную ухмылку и быстро одеваюсь. Он ждет, пока я закончу, держа руку на дверной ручке. Гигантскую выпуклость у него в штанах довольно трудно игнорировать. Мне не нравится, что часть меня чувствует себя виноватой за то, что я снова оставила его неудовлетворенным. Я действительно презираю тот факт, что какая-то часть меня чувствует себя обделенной, потому что я не знаю, каково это – иметь его внутри себя.

Я киваю ему.

– Ты собираешься хотя бы попытаться спрятать этого монстра у себя в штанах?

– Вовсе нет.

Он поворачивает ручку и открывает дверь. Выходя в коридор, он добавляет: – Кстати… тот сюрприз, о котором я говорил ранее. Будь готова в воскресенье в десять утра. С нами Белль на весь день.

У меня челюсть отвисает от шока, когда я смотрю, как он уходит, не сказав больше ни слова. Я выхожу из комнаты, чтобы догнать его, но замираю, увидев очередь людей, прижавшихся к стене возле туалета. Мое лицо краснеет, когда девушка отпихивает меня с дороги, бормоча что-то о том, что она чуть не описалась, пока я кончала. Пока я иду с позором по коридору, большинство улыбается или посмеиваются надо мной. Когда я дохожу до конца очереди, я вижу, что Пейтон и Уитни хмурятся. Какого черта они вообще здесь делают? Я полагала, что Рид будет держать от них подальше после того, как они загнали меня в угол в школе.

– Шлюха, – бормочет Пейтон, когда я прохожу мимо.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.

– Прости?

Она упирается рукой в бедро.

– Ты слышала меня, шлюха. Не веди себя так самоуверенно. Не тогда, когда в одну минуту ты с Бентли, а в следующую трахаешь Кингстона в туалете.

Я отказываюсь позволить ей довести меня. Я улыбаюсь, прежде чем наклониться и шепотом произнести свой следующий комментарий.

– Осторожнее, Пейтон. Ты выглядишь немного завистливой, а это не совсем тебе к лицу.

Ее губы поджимаются, но я не жду, чтобы услышать что-нибудь еще. Когда я дохожу до конца коридора, Бентли стоит там, наблюдая за происходящим. Он сужает свои карие глаза в сторону Пейтон и Уитни, а затем снова обращает их на меня.

– Ты в порядке?

– Я в порядке, – я поворачиваю голову через плечо. – Хотя, я не думаю, что это так. Кто-то должен их выпроводить, пока не началась истерика.

Бентли смеется.

– Предоставь это мне, малышка. Эйнс как раз искала тебя. Иди догони ее, пока я вынесу мусор.

Когда я возвращаюсь туда, где в последний раз видел Эйнсли, меня посещает леденящая душу мысль. Не так давно Кингстон называл меня мусором, а теперь он практически ставит свое клеймо на моей заднице, как пещерный человек.

Я не уверена, что из этого хуже.

24. Кингстон

– Сын, заходи и закрой за собой дверь.

В понедельник после школы я захожу в корпоративный офис моего отца. Он генеральный директор Davenport Boating, компании по производству яхт, доставшейся ему от моего деда. Насколько ему известно, я планирую получить двойную специализацию – по бизнесу и юриспруденции, чтобы взять бразды правления в свои руки, когда он выйдет на пенсию. Учитывая, что ему пятьдесят девять лет, я думаю, что это должно произойти в следующем десятилетии. Чего он не знает, так это того, что если мне удастся это провернуть, то его золотые годы пройдут в камере шесть на восемь.

Мой отец занимается несколькими видами бизнеса, и не все из них легальные. Управление компанией Fortune 500 хорошо оплачивается, но жадный ублюдок, каким он является, никогда не сможет нажить достаточно богатства. Я уверен, что деньги – единственная причина, по которой он женился на моей матери, которая была единственной наследницей сети роскошных отелей. Видит Бог, они были совершенно не похожи. Она была значительно моложе его, но каким-то образом он очаровал ее в постели и убедил выйти за него замуж, когда она забеременела близнецами. Черт, я не удивлюсь, если он специально обрюхатил ее.

Когда она умерла, единственное, что унаследовал мой отец – это небольшой сберегательный счет и несколько объектов недвижимости для отдыха. Мой дед по материнской линии настоял на том, чтобы у нее был железный брачный контракт, поровну разделив основную часть ее имущества между детьми, которых она родит. Мой отец пытался оспорить завещание, пытаясь найти лазейку, но ее не было. Я знаю все это только потому, что мой дед рассказал мне об этом незадолго до своей смерти два года назад. Он ненавидел моего отца, никогда не доверял ему, и вполне заслуженно. Престон Дэвенпорт – тот еще ублюдок.

Я еще не доводил эту информацию до сведения Эйнсли. Насколько она знает, наш отец холоден, отрешенный и заядлый бабник, но она даже не представляет, на какие злодеяния он способен. Я знаю, что однажды это станет известно, но пока я предпочитаю оберегать ее наивность.

Я закрываю дверь и сажусь перед его столом.

– Ты хотел меня видеть? Это не могло подождать, пока ты не вернешься домой?

Он качает головой.

– После этого я еду сразу в аэропорт. Мне просто нужно было заскочить и проверить несколько вещей, прежде чем я покину город.

– Куда ты направляешься?

– В Майами. Ежегодная выставка яхт начнется только в пятницу, но в течение всей недели будут проходить профессиональные мероприятия. Я решил, что это хорошее время, чтобы понаблюдать за конкурентами.

Я не сомневаюсь, что он направляется в Майами. Однако я очень сомневаюсь, что причина этой поездки имеет какое-то отношение к яхтам.

Я киваю.

– Почему я здесь, папа?

Горизонт Лос-Анджелеса виднеется у него за спиной, когда он складывает пальцы домиком.

– Я хотел узнать, как продвигается твой маленький проект с Жасмин Каллахан.

– Я с этим разберусь.

Он приподнимает бровь цвета соли с перцем.

– Ты уверен в этом? Я слышал, что она создает проблемы своей сводной сестре.

Я сжимаю челюсть.

– Это Пейтон создает проблемы, и с этим я тоже разберусь.

– Знаешь… – мой отец крутит ручку между пальцами. – Я не против того, что ты, так сказать, пробуешь товар, но я надеюсь, ты знаешь, что не стоит эмоционально привязываться к этой девушке.

– Кто сказал, что я эмоционально вовлечен?

Его зеленовато-карие глаза, идентичные моим, внимательно оценивают меня.

– У меня есть свои источники.

Я усмехаюсь.

– Ну, твои источники неверны. Я не привязан эмоционально. Единственное, что мне нужно от женщины, это ее киска.

Искренняя улыбка озаряет его измученное ботоксом лицо.

– Не забывай об их ротиках и задницах. Черт, даже о сиськах, хотя у девчушки Каллахан точно нет такого достоинства.

Я стискиваю зубы. Мне нравятся сиськи Жасмин. Да, они маленькие, но задорные и подходят к ее миниатюрной фигуре. Вообще-то приятно быть с кем-то естественным для разнообразия. Черт, я уверен, что моя сестра и Жас – единственные девушки в Виндзоре, которым не подарили набор двойных сисек на их шестнадцатилетние.

Я держу в себе то, что действительно хочу сказать, и вместо этого говорю ему то, что он хочет услышать.

– Ей они не нужны. С ее тугой киской, круглой попкой и пухлыми губками моему члену есть куда войти. Если я когда-нибудь захочу трахнуть пару больших сисек, у меня их будет предостаточно.

Мой отец разражается громким смехом.

– Это мой мальчик! Ты прав, ей они не нужны. Я бы не отказался приручить эту девочку такой, какая она есть. Может быть, ты бросишь ее мне, когда закончишь с ней?

Я сопротивляюсь желанию броситься через стол и ударить этого засранца. Печально то, что этот человек даже не догадывается, насколько хреновым является этот разговор между мужчиной и его восемнадцатилетним сыном.

Я провожу рукой по лицу, мое терпение иссякает.

– И это все?

Он кивает.

– Пока что. Хотя, мне кажется, я должен напомнить тебе, что здесь поставлено на карту. Если ты справишься с этим, мы с Чарльзом познакомим тебя с миром, о котором ты мог только мечтать. Бесчисленные красивые женщины, жаждущие ублажения, и богатство в твоем распоряжении. Мы не становимся моложе, ты знаешь. Нам бы не помешал кто-то вроде тебя в нашей команде.

Я заставляю себя выглядеть скучающим от этого разговора.

– В какой команде?

Он одаривает меня самодовольной улыбкой.

– Всему свое время, сынок. Всему свое время.

***

В дверь моего домика у бассейна раздается стук. Я проверяю время на своем телефоне, удивляясь, что доставщик пиццы уже здесь. Когда я открываю дверь, мое лицо мрачнеет. Я ожидал большую пепперони с оливками. Вместо этого я получаю высокую, чрезмерно накрашенную блондинку.

Я преграждаю ей вход, когда она пытается переступить порог.

– Что тебе нужно, Ванесса?

Жена моего отца проводит своим наманикюренным ногтем по моей груди.

– Твоего отца нет.

Я убираю ее руку, когда она берется за мой ремень.

– И что?

Ванесса отводит плечи назад, отчего ее сиськи выпирают вперед. На ней прозрачная светло-розовая ночнушка без трусиков. Совершенно очевидно, почему она сейчас здесь, но мне нравится заставлять ее извиваться.

– Итак… – она снова берется за мой ремень, и на этот раз я делаю шаг назад, заставляя ее надуть губы. – Я подумала, что мы могли бы немного повеселиться. Я скучаю по тебе, детка.

Я усмехаюсь.

– Оставь свои прозвища для моего сладкого папочки. Мне это не интересно.

Ванесса морщит нос.

– Что значит не интересно?

Вопреки распространенному мнению, я не из тех, кто засовывает свой член в любую желающую киску. Черт, я даже не сделал ничего большего, чем поцеловал Ариану на той вечеринке. Я сказал ей постонать для меня, чтобы Жас сделала предположения, и она даже не задалась вопросом, прежде чем устроить шоу, достойное порно.

– Кингстон? Ты меня слышал?

Мои глаза неторопливо блуждают по телу Ванессы. Жены моего отца с каждым браком становятся все моложе и моложе. Ванессе двадцать два года, и она практически живет в нашем домашнем спортзале, поэтому ее тело подтянуто и упруго во всех нужных местах. Она единственная женщина, которую я трахал после Пейтон, хотя я позволяю Пейтон считать иначе. Когда Ванесса узнала, что мы с Пейтон расстались, она пришла сказать мне, как ей жаль, и проглотила мой член.

Она горячая женщина и трахается как профессионал, но если быть честным, то единственная причина, по которой я согласился на ее предложение, – это желание поиметь моего отца. Ванесса для него всего лишь трофей – это общеизвестно, но Престон Дэвенпорт ожидает моногамии от своих жен, несмотря на то, что он никогда не соблюдает ее со своей стороны. Его эго слишком хрупко, чтобы женщина ему изменила, поэтому он женат уже в четвертый раз.

Курьер подходит к Ванессе сзади, глаза его расширяются, когда он видит, что она практически голая. Я достаю из кармана полтинник и протягиваю ему в обмен на пиццу.

– Спасибо, чувак, – его взгляд все еще прикован к моей мачехе.

Я киваю разносчику пиццы, но обращаюсь к Ванессе.

– Если ты так хочешь засунуть чей-то член себе в глотку, я уверен, что этот парень будет более чем готов.

– Э… – заикается парень. – Да… конечно. Хочешь, чтобы я достал его прямо здесь?

Ванесса оглядывается через плечо, а затем снова поворачивается ко мне.

– Это то, что тебя заводит, Кингстон? Ты хочешь посмотреть, как я отсасываю кому-то другому?

Я откладываю коробку с пиццей и прислоняюсь к дверному косяку.

– О да. Меня бы это завело до чертиков. Может быть, если ты хорошо постараешься, мы сможем увидеть, как сексуально ты выглядишь, когда тебя отжарят.

Она улыбается и тут же опускается на колени перед курьером. Мой тон не мог быть более саркастичным, но Ванесса Дэвенпорт не самый яркий мелок в коробке.

Курьер поспешно расстегивает штаны, спускает их до колен, и Ванесса, не теряя времени, засовывает его член в рот.

Он стонет.

– Господи, вот и сбылась моя любимая порнофантазия.

Я смеюсь, начиная закрывать дверь, но Ванесса отпускает его с хлопком и говорит: – Куда ты идешь? Я думала, ты хочешь посмотреть.

– Неа, – я качаю головой. – Моя пицца остывает. Кроме того, если ты видел, как одна шлюха сосет член, то ты видел их всех, – у бедного парня стояк просто болтается на ветру, поэтому я решаю сделать ему приятное. – Но… если мой новый друг скажет мне, что ты ему здорово отсосала, я, возможно, позволю тебе отсосать мне в следующий раз.

Я жду, пока она засосет его член обратно в рот, прежде чем закрыть дверь и повернуть замок. У меня нет ни малейшего желания позволять этой тупой сучке когда-либо снова прикасаться к моему члену, но, по крайней мере, у курьера будет возможность. И если кто-то случайно оставит флешку с записями с камер наблюдения на столе моего отца, пусть так и будет. Считайте это моим добрым делом в этом году.

25. Жас

– Ты уже купила платье для вечера выпускников? – спрашивает Кингстон.

Я закатываю глаза. Он не перестает доставать меня из-за этих дурацких танцев.

– Я не собираюсь. Я не уверена, какая часть этого заявления тебя смущает.

Эйнсли ахает.

– Что? Жас! Ты должна пойти на выпускной! Это наш выпускной год! Выпускной – одна из немногих вещей, которые мне нравятся в этой школе. Это весело – наряжаться на вечер.

– Я не думаю, что это весело – наряжаться на вечер, – Бентли подмигивает мне. – Но ради тебя, детка, я бы сделал это. А после танцев мы сможем раздеться вместе.

Я не упускаю из виду, как глаза Кингстона неодобрительно сужаются, когда он смотрит на своего лучшего друга. Прошла неделя после вечеринки Рида, а Бентли ни на йоту не отступил от флирта. Клянусь, он делает это, чтобы задеть Кингстона, который по-прежнему ведет себя как полный неандерталец. За исключением нашей прогулки с моей сестрой в прошлые выходные, я избегаю оставаться с ним наедине. Эйнсли возит меня в школу, а Фрэнк отвозит домой, несмотря на протесты Кингстона, так что мы видимся только во время обеда, как сейчас, и на уроках литературы. Я знаю, что это лишь вопрос времени, когда он завалит меня бульдозером, но я наслаждаюсь этой передышкой.

Я бросаю на Бентли язвительный взгляд.

– Каким бы милым ни было это предложение, Бентли, я все равно откажусь.

– Мне это не подходит, – хнычет Эйнсли. – Ну же, Жас, ты должна пойти – это лучшая часть недели. Ты должна сказать да, а потом мы должны поднять задницы, чтобы найти для тебя идеальное платье. Я уверена, что вешалки уже практически пусты, ведь до выпускного вечера осталось чуть больше двух недель.

– А как насчет домика у озера? – спрашивает Рид. – Вот это самое интересное.

Она хихикает.

– Ну, это само собой разумеется. Но перед этим я хочу надеть красивое платье и потанцевать.

Мои брови сходятся.

– Какой домик у озера?

Бентли кладет свою руку мне на плечи.

– В девяноста минутах езды есть крошечный горный городок. Там есть большое озеро и крутые бревенчатые домики. Мы веселимся там до следующего дня. Много выпивки, травы и всеобщего разврата. Три мои любимые вещи.

– Ради всего святого, – я откладываю его комментарий о разврате в дальний угол своего сознания. – Кто мы?

Кингстон отталкивает руку Бентли и закидывает ногу под мой стул, притягивая меня ближе к себе.

– Эйнс, Рид, Бент и я всегда останавливаемся в хижине моей семьи.

– И все? – спрашиваю я. – Только вы, ребята?

Эйнсли заговорила, когда ее брат замолчал.

– Расскажи ей всю историю, придурок.

Он отмахивается от нее.

– У твоего отца там тоже есть домик; он прямо рядом с нашим.

– Значит, Пейтон будет там, – предполагаю я.

Кингстон кивает.

– Да, но там будет и много других людей. И она знает, что с тобой не стоит шутить.

– Посмотрим, как долго это продлится, – бормочу я.

Он дергает головой в сторону столика Пейтон.

– Видишь? Она даже не смотрит сюда. Возможно, она притворяется, что тебя не существует. Если Пейтон знает, что для нее хорошо, она будет продолжать в том же духе.

Она так и делает. На этой неделе я несколько раз сталкивалась с ней в доме, и каждый раз она направлялась в противоположную сторону, как только видела меня. Это не мешает ей посылать язвительные взгляды в мою сторону или бормотать оскорбления под нос, но она физически держится подальше. Что-то подсказывает мне, что она просто выжидает время. Такая девушка, как она, так просто не сдастся. Если только…

Я наклоняю голову в сторону.

– Ты сделал ей больно?

– Нет, я не причинил ей вреда, – Кингстон усмехается. – Господи, спасибо за твой вотум доверия. Я ничего не сделал. Я просто напомнил ей, что, если она или кто-то из ее приспешников тронет тебя, я восприму это как личное нападение на меня. Пейтон может иногда вести себя глупо, но она не дура. Никто из них таковыми не являются.

Я некоторое время обдумываю это.

– У меня нет денег, чтобы потратить их на платье, и я точно не собираюсь просить папочку Уорбакса. Я пойду на озеро, но не на танцы.

– Я оплачу платье, – ворчит Кингстон. – И все, что, черт возьми, тебе еще нужно. Считай это подарком на день рождения.

У меня приоткрывается рот.

– Откуда ты об этом знаешь?

Кингстон бросает на меня взгляд, который говорит: – Правда?

– Подожди, – вмешивается Эйнсли. – Когда у тебя день рождения?

– В день танцев, – отвечает Кингстон.

– Двадцать пятого сентября, – отвечаю я в то же время.

Глаза Эйнсли расширяются.

– Мы отпразднуем твой день рождения на озере! Я куплю тебе торт и все остальное.

Кингстон тихо говорит мне на ухо.

– У нас постоянное свидание с твоей сестрой – каждое воскресенье, если ты не скажешь иначе. Мы можем вернуться с озера пораньше, забрать ее и провести день в Санта-Монике, если ты хочешь.

Слезы наворачиваются мне на глаза. Я ожидала, что проведу свой день рождения в одиночестве, поглощенная горем. А теперь два человека предлагают мне сделать отсутствие мамы менее болезненным. Как я могу отказать им?

Я вздохнула.

– Хорошо, я согласна.

Эйнсли взволнованно хлопает в ладоши.

– Мы должны все вместе пойти на танцы!

– Меня это устраивает, – Рид откусывает кусочек своей пиццы.

– Меня тоже. Но только если Жасси Жас сохранит для меня место в своей танцевальной карте, – Бентли смотрит на Кингстона и ухмыляется. – Мы все знаем, как она любит танцевать со мной.

Я бросаю в лицо Бентли картошку.

– Засранец.

Он посылает мне воздушный поцелуй в ответ.

– Отлично, – ворчит Кингстон.

– Потрясающе! – говорит Эйнсли. – Тогда все решено. Жас, у меня нет репетиций по пятницам, так что мы пойдем по магазинам после школы.

Тогда ладно. Думаю, я иду на выпускной вечер.

***

Что ж, сегодня тот самый день. Вечер выпускников. А также день, когда я официально стала совершеннолетней.

Донора спермы снова нет в городе – ничего удивительного, но он шокировал меня, попросив мисс Уильямс доставить подарок на день рождения. Обычно мне было бы некомфортно принимать от него подарки, особенно зная, что он не такой человек, каким его хочет видеть общественность. Я до сих пор не знаю точно, что там происходит, но Кингстон обещал, что скоро все мне расскажет.

Тем не менее, подарок Чарльза на самом деле полезный и, как бы мне ни было неприятно это признавать… продуманный. Он оплатил уроки вождения, чтобы я могла получить права. Новый черный внедорожник Audi стоит в гараже с моим именем на нем, сиденье с бустером включено и ждет, когда я сдам экзамен. Я уже позвонила им и договорилась о первом уроке. Чем быстрее я получу права, тем быстрее смогу добраться до Белль, не полагаясь на кого-то еще.

Месяц назад я бы уже замышляла побег из поместья Каллаханов. Но теперь… теперь я не думаю, что все так плохо. Не поймите меня неправильно, в этом доме холоднее, чем в Арктике. Чарльза никогда нет рядом, есть Пейтон… ну, Пейтон. И с тех пор, как Мэдлин узнала, что мы с Кингстоном общаемся, она уже не так дружелюбна, как вначале. Хотя я вполне нормально отношусь к отсутствию теплоты. Мне не нужны фальшивые или эгоистичные люди в моей жизни.

Белль, Эйнсли и даже парней вполне достаточно. Последние две недели все было… хорошо. Мирно. Не было предпринято ни одной попытки приставать ко мне. После школы я иногда смотрю, как Эйнсли репетирует, а в остальное время тусуюсь с ребятами. Они могут показаться неисправимыми засранцами, но, когда они вместе вне школы, они действительно обычные подростки. Они постоянно едят, играют в видеоигры, смотрят спортивные передачи, устраивают вечеринки или просто отдыхают. Между ними существует братство, которое вызывает восхищение – они яростно преданы друг другу. Все трое явно неравнодушны к Эйнсли, и каким-то образом это распространяется и на меня.

Мы с ним встречались с Белль уже четыре раза, и каждый раз он проникает в мое сердце все глубже. С ним легко забыть о том, как он вел себя со мной, когда мы только познакомились, или о секретах, которые он все еще хранит.

Наблюдать за Кингстоном с Белль – это действительно нечто прекрасное. Он так мил с ней, и она его просто обожает. Кингстон наконец-то признался, что платит Джерому за наши еженедельные визиты. Хотя меня раздражает, что отец Белль такой эгоистичный осел, я благодарна Кингстону за то, что он додумался до этого. Кингстон говорит, что нет ничего такого, что нельзя было бы купить за деньги, и я начинаю понимать, что это правда.

– Срань господня, детка, ты выглядишь чертовски сексуально! – Эйнсли для пущего эффекта шевелит бровями. – У моего брата и Бентли всю ночь будут стояки.

Я качаю головой.

– Спасибо… наверное.

Я смотрю на свое отражение и улыбаюсь. Я и представить себе не могла более идеального платья. Атласный лиф имеет вырез в форме сердца, бретельки и кружевную отделку. Шифоновая юбка кокетливая и с воланами, доходит примерно до середины бедра. Баклажановый цвет прекрасно дополняет мою бронзовую кожу, а золотые блестящие босоножки, которые я надела, завершают образ. Эйнсли уложила мои волосы в полу причёску с длинными локонами по спине. В завершение она сделала дымчатый макияж глаз и розовые губы, придав всему образу знойную, но стильную атмосферу.

Я подражаю движению ее бровей.

– Вы и сами прекрасно выглядите, леди.

Платье Эйнсли похоже по фасону на мое, но у нее ярко-красное и с открытой спиной. Рид потеряет дар речи. Она выглядит просто потрясающе.

Она обхватывает меня за локоть.

– Мы должны бросить парней и пойти вместе. Из нас получилась бы горячая парочка. Я бы точно тебя трахнула. Знаешь, если бы мне нравились девчонки.

Я смеюсь.

– То же самое.

В дверь ее спальни раздается стук, прежде чем она открывается.

– Эйнс, лимузин здесь. Ты…

Кингстон стоит в дверном проеме, тяжело сглатывая, пока его глаза путешествуют по моему телу. Мои делают то же самое с ним. Дважды. Черт возьми, он хорошо выглядит в идеально сидящем костюме. Как-будто несправедливо. Я не упускаю тот факт, что его галстук подходит к моему платью. Он не видел его раньше, так что Эйнсли, должно быть, сказала ему, какой цвет надеть.

– Трахните меня, – бормочет он себе под нос.

Я сморщиваю брови.

– Это хороший трах или плохой трах?

– Я уверен, что для тебя не существует такого понятия, как плохой трах, Жас, – глаза Кингстона темнеют, и он потирает рукой подбородок. – Хочешь проверить мою теорию?

Черт. Он уже несколько недель не прикасался ко мне, и мои женские прелести довольно остро реагируют на это. Я могу доставить себе посредственный оргазм столько раз, что это просто не стоит затраченных усилий. Если бы Кингстон не выглядел так, будто хочет поглотить меня в любой момент, я бы забеспокоилась, что он потерял интерес. Это явно не так, но часть меня задается вопросом, почему он даже не попытался прикоснуться ко мне с той ночи в уборной Рида. Конечно, мы не часто оставались наедине, но возможность определенно была. Несколько раз я почти сделала шаг, но потом подумала, не получает ли он это от кого-то другого. Может, он не прикасается ко мне, потому что его удовлетворяет кто-то другой? Я больше не могу лгать себе и говорить, что мысль об этом меня не беспокоит.

– Боже, ребята, снимите комнату и покончите с этим. Я больше не могу находиться рядом с самым длинным в мире глазным трахом.

Кингстон игнорирует свою сестру, пересекая комнату, пока не оказывается прямо передо мной. Наклонившись к моему уху, он говорит: – Ты выглядишь чертовски невероятно в этом платье, но предупреждаю: я планирую сорвать его с твоего тела как можно скорее.

Я бы хотела сказать, что его слова меня не трогают, но, к сожалению, не могу. Я почти уверена, что я хнычу, когда по моей спине пробегают мурашки.

– Как пожелаешь, – мои слова прозвучали с придыханием.

Кингстон отстраняется, его губы кривятся в усмешке.

– Не притворяйся, что я один такой, принцесса.

– Ух! – Эйнсли хнычет. – Серьезно, ребята. Мерзость. Мне не нужно быть свидетелем вашей прелюдии.

Он снова пересекает комнату, останавливаясь прямо перед дверью.

– Пошевеливайтесь. Ребята внизу, а лимузин ждет у входа.

Мне требуется несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я следую за ним и Эйнсли вниз по изогнутой лестнице. Когда мы достигаем первого этажа, Бентли и Рид стоят там, улыбаясь, и выглядят сексуальнее, чем когда-либо. Рид смотрит только на Эйнсли, но Бентли не пытается скрыть тот факт, что он медленно впивается в меня.

Бентли присвистывает.

– Черт, малышка. Ты хорошо выглядишь.

Он тоже одет в темный костюм и выглядит так же восхитительно, как Кингстон. Я прикусываю губу, когда Кингстон встает рядом с Бентли, и теперь они оба сверлят меня взглядом. Господи, феромоны, или что они там испускают, очень сильны.

Эйнсли берет Рида под согнутый локоть, когда я присоединяюсь к Кингстону и Бентли.

Я прикасаюсь пальцем к лацкану пиджака Бентли.

– Выглядишь очень нарядно, Бент. Ты хорошо постарался.

Он сгибает локоть, но Кингстон оттаскивает меня назад, прежде чем я успеваю взять протянутую руку Бентли.

– Эй! – кричу я.

Бентли смеется и вытягивает руки в универсальном знаке, означающем: – Остынь, чувак.

Кингстон наклоняется к моему уху и рычит: – Не испытывай меня прямо сейчас. Мне и так достаточно тяжело осознавать, что каждый мудак на танцах будет пялиться на тебя.

Я закатываю глаза.

– Перестань быть таким чертовым альфонсом.

Кингстон проводит кончиком носа по моей шее, от чего у меня перехватывает дыхание.

– Перестань быть такой чертовски упрямой и просто делай то, что я говорю.

Ну, теперь я хочу сделать прямо противоположное. Можно подумать, он уже должен был понять, что я не ценю, когда мной командуют.

Я отталкиваюсь от Кингстона и хватаю Бентли за руку.

– Давай, красавчик. Пойдем потанцуем, чтобы ты мог несколько раз покружить меня по танцполу.

На лице Бентли появляется улыбка.

– Все, что скажешь, малышка.