Текст книги "У Серебряного озера ч.2 (На берегу Тенистого ручья)"

Автор книги: Лора Инглз Уайлдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Сочельник

Целый день шел снег, и к вечеру большие мягкие хлопья толстым слоем покрыли землю. Отправляясь в хлев, папа взял с собою лопату.

– Рождество нынче белое, – сказал он.

– И веселое, потому что мы все вместе и все здоровы, – добавила мама.

Дом землемеров к Рождеству был полон секретов. Мэри связала в подарок папе теплые носки. Лора сшила ему галстук из обрезка шелка, который она нашла в мамином мешке с лоскутками. Спрятавшись на чердаке, они с Кэрри сшили маме фартук из старой ситцевой занавески, привезенной из хижины. В мешке с лоскутками они отыскали кусок тонкого белого батиста, Лора вырезала из него квадрат, а Мэри тайком подрубила его мелкими стежками, и получился носовой платок для мамы. Девочки положили платок в карманчик фартука, а фартук завернули в папиросную бумагу и засунули в Мэрин ящик под куски лоскутного одеяла, которое она шила.

В доме было старое одеяло с красными и зелеными полосками по краям. Одеяло протерлось, но полосатые края остались прочными, и мама скроила из них домашние туфли для Мэри. Одну туфлю сшила Лора, вторую Кэрри. Потом они тщательно отделали их шнурками и кисточками из разноцветных ниток и спрятали у мамы в спальне, чтобы Мэри не могла их найти.

Лора и Мэри хотели связать варежки в подарок Кэрри, но у них было мало шерсти. У мамы нашлось немножко белой шерсти и понемножку красной и синей, но шерсти одного цвета на варежки не хватало.

– Знаешь что? – догадалась Мэри. – Сами варежки мы свяжем из белой шерсти, а манжеты сделаем в красную и синюю полоску.

По утрам, когда Кэрри убирала на чердаке постели, Лора с Мэри старались как можно скорее вязать эти варежки, а заслышав на лестнице шаги, прятали их в Мэриной корзинке с рукоделием. Теперь варежки были готовы.

Рождественский подарок для Грейс был красивее всех. Его делали все вместе в теплой большой комнате, потому что Грейс была еще маленькая и ничего не понимала. Мама вынула из оберточной бумаги кожу убитого папой лебедя и скроила из нее маленький капор. Кожа была такая тонкая, что мама не могла никому ее доверить. Каждый стежок она сделала собственноручно, а Лоре и Кэрри позволила только сшить подкладку из голубых шелковых лоскутков. Подкладку она тоже пришила сама, чтобы капор не порвался.

Потом мама отыскала в мешке с обрезками большой кусок мягкой голубой шерсти, которая осталась от ее воскресного зимнего платья, и скроила из него пальтишко. Лора с Кэрри прострочили и прогладили все швы, а Мэри мелкими стежками подрубила подол. Затем мама пришила к пальтишку воротничок и узенькие манжеты из мягкого лебяжьего пуха.

Синее пальтишко с белым пуховым воротничком и манжетами и белый капор с шелковой подкладкой, голубой, как глаза Грейс, выглядели просто замечательно.

– Это все равно что шить кукольные платья, – сказала Лора.

– Грейс будет красивее любой куклы, – объявила Мэри.

– Давайте оденем ее сейчас! – воскликнула Кэрри, приплясывая от нетерпения.

Но мама велела спрятать пальто и капор до Рождества. Придется им всем дожидаться завтрашнего утра.

Папа ушел на охоту и сказал, что к рождественскому обеду раздобудет самого крупного зайца во всей округе. Сказано – сделано. Такого огромного зайца они еще в жизни не видывали. Его освежевали, вычистили внутренности и убрали в чулан на холод до завтра, когда придет время поджарить его на обед.

Вернувшись из хлева, папа стряхнул с сапог снег, выковырял из усов ледышки и протянул руки к печке.

– Уф! Ну и холодина выдалась тут в Сочельник! Пожалуй, Санта Клаус в такой мороз и носа на улицу не высунет, – подмигнул он Кэрри.

– Нам не нужен Санта Клаус! Мы сами… – начала Кэрри, но тут же закрыла себе рот обеими руками и испуганно посмотрела на Мэри и Лору: не сердятся ли они, что. она чуть не выдала все их секреты.

Папа повернулся, чтобы согреть спину у печки, и окинул всех счастливым взглядом.

– Мы все в тепле и уюте. Эллен и Сэм с Дэвидом тоже в теплом удобном хлеву, и по случаю Сочельника я задал им побольше корма. Да, это будет прекрасное Рождество, правда, Каролина?

– Да, Чарльз, ты прав, – сказала мама. Она принесла блюдо с горячей кукурузной кашей и разлила по мискам молоко. – Садись за стол. Горячий ужин согреет тебя лучше всякой печки.

За ужином они вспоминали прошлые рождественские праздники. Сегодня все они снова вместе, в теплом доме, сытые и счастливые. Наверху в Лорином ящике всё еще лежит Шарлотта, тряпичная кукла, которую она нашла в своем чулке, когда они еще жили в Больших Лесах. Жестяные кружки и монетки – рождественские сюрпризы с Индейской Территории – давно потерялись, но Лора с Мэри всё еще помнили, как мистер Эдвардс прошел сорок миль до Индепенденса и обратно, чтобы принести им эти подарки от Санта Клауса. С тех пор как мистер Эдвардс один уплыл вниз по реке Вердигрис, они ничего о нем не слыхали и часто гадали, что-то с ним теперь сталось.

– Где бы он ни был, будем надеяться, что ему повезло так же, как и нам, – сказал папа. Все они помнили о мистере Эдвардсе и желали ему счастья.

– А ты тут, папа, – сказала Лора. – Ты не заблудился в снегу.

Все молча поглядели на папу, вспоминая то страшное Рождество, когда он не вернулся домой и они боялись, что он больше никогда уже не вернется.

У мамы на глаза навернулись слезы. Она старалась их скрыть, но пришлось быстро смахнуть их рукой. Все притворились, будто ничего не замечают.

– Это просто от радости, Чарльз, – сказала мама, вытирая нос платком.

Папа рассмеялся.

– Да, угораздило же меня тогда! – сказал он. – Человек умирает с голоду трое суток, съедает всё рождественское печенье и конфеты, а потом вдруг видит, что всё это время он просидел в сугробе под берегом своего же собственного ручья в какой-нибудь сотне ярдов от дома!

– А по-моему, самое лучшее Рождество было на елке в воскресной школе, – сказала Мэри. – Ты была еще совсем маленькой, Кэрри, и поэтому ничего не помнишь, но как чудесно там было!

– Нет, нынешнее Рождество намного лучше, – возразила Лора. – Кэрри уже большая, она всё запомнит, и еще у нас теперь есть Грейс.

Да, вот она – Кэрри, волк ее не тронул, а на коленях у мамы сидит их младшая сестренка Грейс. Волосы у нее золотятся, словно солнце, а глаза голубые, как фиалки.

– Да, пожалуй, это Рождество лучше всех, – согласилась Мэри. – И может быть, на будущий год здесь откроется воскресная школа.

Каша была съедена. Папа подобрал из своей миски последнюю каплю молока и допил чай.

– Ну что ж, – сказал он. – Рождественской елки у нас не будет, потому что на Серебряном озере и кустика не сыщешь. Да и зачем нам елка, если мы тут совсем одни. Но мы можем устроить себе праздник не хуже, чем в воскресной школе, Мэри.

Он достал футляр со скрипкой, и пока мама с Лорой мыли и убирали посуду, настроил скрипку и натер канифолью смычок.

Стекла замерзли, а щели вокруг дверей опушило мохнатой морозной бахромой. Сквозь незамерзшие узкие полоски в верхней части окон было видно, как на дворе кружатся снежинки. Но на красной клетчатой скатерти ярким светом горела лампа, и в открытых печных конфорках полыхало пламя.

– Сразу после еды петь нельзя, – сказал папа. – Поэтому я просто поиграю.

Он сыграл «Вниз по реке Огайо!», «Как весело поют колокола», и:

 
Дзинь, дзинь, дзинь – бубенцы.
Дзинь – и горя нет.
Славно мчаться на санях
За лошадкой вслед!
 

А потом остановился и, улыбаясь, спросил:

– Ну как, вы готовы петь?

У скрипки изменился голос – ведь теперь она споет гимн. Папа взял несколько первых нот, и все запели:

 
Вслед полночной тьме суровой
День прекрасный настает.
Всех разбудит к жизни новой
Ясный золотой восход.
 
 
И народы проснутся, чтобы прийти
И припасть к Господним стопам,
И просить: «Укажи, о Боже, пути —
И да будет, как скажешь нам!»
 

Голос скрипки звучал откуда-то издалека, а папа, казалось, тихонько пел про себя о том, что думал. Но мелодия постепенно захватила всех, и стройный хор голосов затянул:

 
Под солнцем ввысь растут сады,
Роса им пить дает —
Как без тепла и без воды
Нальется сочный плод?
Но всё же нежные слова
И ясные глаза
Стократ теплей любых лучей,
Прозрачней, чем роса.
 

Вдруг Мэри воскликнула:

– Что это?

– О чем ты, Мэри? – спросил папа.

– Мне показалось… Послушайте сами! – ответила Мэри.

Все замолчали и прислушались. Лампа тихонько мурлыкала, в печке потрескивали угли. За чистой полоской над покрытым белой изморозью стеклом мерцали освещенные лампой снежинки.

– Что ты слышала, Мэри? – спросил папа.

– Это было похоже на… Вот опять!

На этот раз все услышали крик. В темной снежной ночи кто-то громко кричал. Потом голос раздался где-то совсем рядом.

Мама вздрогнула.

– Чарльз! Кто это может быть?

Ночь перед Рождеством

Папа уложил скрипку в футляр и быстро открыл переднюю дверь. Холодным ветром в комнату внесло снег, и опять раздался хриплый крик:

– Хелло, Инглз!

– Это Боуст! Входите! Входите! – С этими словами папа накинул пальто и шапку и вышел на холод.

– Он, наверно, до смерти замерз! – воскликнула мама и побежала к печке подбросить угля. Со двора доносились голоса и смех мистера Боуста.

Потом дверь отворилась, и папа сказал:

– Это миссис Боуст, Каролина. Принимай. А мы идем ставить в хлев лошадей.

Миссис Боуст была похожа на пухлый узел всевозможных пальто и одеял. Мама бросилась помочь ей снять теплые вещи, в которые та была закутана, и сказала:

– Идите поближе к печке! Вы совсем замерзли.

– Нет, что вы, – ответил приятный мягкий голос. – Я ведь сидела верхом на теплой лошади, а Роберт плотно закутал меня во все эти одеяла. Он даже сам вел обеих лошадей, чтоб у меня не замерзли руки.

– Но шаль у вас все равно замерзла, – сказала мама, разматывая с головы миссис Боуст обледенелую шерстяную шаль.

Наконец в обрамлении обшитого мехом капора показалось лицо миссис Боуст. На вид она казалась немногим старше Мэри. Волосы у нее были светло-каштановые, а из-под длинных ресниц сверкали голубые глаза.

– Неужели вы проделали весь этот долгий путь верхом, миссис Боуст? – спросила мама.

– Нет! Всего только две мили. Мы ехали в санях, но на болоте застряли. Лошади вместе с санями провалились в снег. Лошадей Роберт вытащил, а сани пришлось оставить.

– Понятно, – сказала мама. – Верхушки высоких болотных трав засыпает снегом, и невозможно разобрать, где болото, а где твердая земля. Но трава не выдерживает тяжести.

– Садитесь в мою качалку. Это самое теплое место, – предложила Мэри, но миссис Боуст отказалась и села с ней рядом.

Папа с мистером Боустом вернулись из хлева и с громким топотом отряхивали снег с сапог в пристройке. Мистер Боуст смеялся, и вслед за ним в доме засмеялись все, даже мама.

– Мы никак не поймем, почему, стоит только мистеру Боусту засмеяться… – начала было Лора.

– У него очень заразительный смех, – смеясь, пояснила миссис Боуст.

Лора посмотрела в ее смеющиеся голубые глаза и подумала, что Рождество будет нынче веселое.

– Здравствуйте, мистер Боуст. Вы, должно быть, умираете с голоду, – сказала мама, сбивая тесто для печенья. – Садитесь, я мигом соберу ужин.

Лора обдала кипятком ломтики солонины, а мама поставила в духовку печенье. Потом она подсушила солонину, обваляла ломтики в муке и начала жарить. Лора тем временем почистила и нарезала в чулане картошку.

– Я поджарю ее сырой, сделаю молочную подливку и вскипячу чай, – тихо сказала мама, входя в чулан. – Еды хватит на всех, но как быть с подарками?

Лора об этом не подумала. У них не было никаких подарков для гостей.

– Мы не ожидали вас до весны, – сказал за ужином папа. – Зима – не время для таких дальних путешествий.

– Да, мы в этом убедились, – согласился мистер Боуст. – Но поверьте мне на слово, Инглз, весной вся страна двинется на Запад. Все жители Айовы собираются сюда, и мы решили их опередить, а то не ровен час кто-нибудь возьмет да и захватит наш участок.

И потому мы двинулись в путь, невзирая на погоду. Вам надо было еще осенью зарегистрировать себе гомстед. Весной придется поспешить, иначе вам не останется свободной земли.

Папа с мамой озабоченно переглянулись. Оба подумали об участке, который присмотрел папа, но мама сказала только:

– Уже поздно, а миссис Боуст, наверно, устала.

– Да, я и вправду устала. Поездка тяжелая, а бросить сани и ехать верхом сквозь метель и того хуже. Мы так обрадовались, когда увидели свет в ваших окнах, а когда подъехали ближе, услышали ваше пение. Вы даже не представляете, как это было красиво.

– Уложи миссис Боуст у себя, Каролина, а мы с Боустом устроимся здесь, возле печки. Споем еще одну песню, а потом все девочки шагом марш в постель!

С этими словами папа снова вынул скрипку, проверил, как она звучит, и сказал:

– На ваш выбор, Боуст.

– «Веселое Рождество на всем белом свете», – отвечал мистер Боуст и тенором стал вторить папиному басу. К ним присоединился альт миссис Боуст, затем сопрано Мэри и Лоры, а под конец в хор вступило мамино контральто и радостно зазвучал тоненький голосок Кэрри.

Пока все желали друг другу спокойной ночи, мама пошла наверх взять Кэррины одеяла для папы и мистера Боуста.

– Их одеяла такие мокрые, что хоть выжимай, – сказала она. – Придется вам, девочки, одну ночь спать втроем.

– Мама, а как же быть с подарками? – шепотом спросила Лора.

Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, – шепнула мама в ответ и громко добавила: – А теперь, девочки, отправляйтесь в постель. Доброй ночи и приятных снов.

– Снизу доносился голосок миссис Боуст: «Рождество веселое повсюду».

Веселое Рождество

Услышав, как папа с мистером Боустом отправились на конюшню и закрыли за собой дверь, Лора, дрожа от холода, оделась и спустилась вниз помочь маме с завтраком.

Но маме уже помогала миссис Боуст. От горящей печки веяло теплом. На большой сковородке жарилось пюре, чайник уже закипал, а стол был накрыт.

– Веселого Рождества! – хором сказали мама и миссис Боуст.

– Веселого Рождества! – отозвалась Лора, с удивлением глядя на накрытый стол. На каждом месте нож и вилка были как всегда накрыты перевернутой вверх дном тарелкой, а на донышке каждой тарелки лежали разные пакетики – большие и маленькие. Одни были завернуты в разноцветную папиросную бумагу, другие – в простую оберточную, перевязанную цветными тесемками.

– Видишь, Лора, вчера вечером мы не вывешивали чулки, но зато все найдут подарки на своих тарелках.

Лора вернулась на чердак и рассказала сестрам про праздничный стол.

– Мама знала, куда мы запрятали все подарки, кроме того, который мы приготовили для нее. Все подарки лежат на столе.

– Но как же мы станем получать подарки, если у нас нет ничего для мистера и миссис Боуст? – в ужасе воскликнула Мэри.

– Мама об этом позаботилась, она мне еще вчера сказала, – успокоила ее Лора.

– Как же ей это удалось? Мы же не знали, что они приедут, и не подготовили подарков.

– Мама всё может, – отвечала Лора.

Когда они втроем спустились вниз, она вынула из Мэриного ящика подарок для мамы, спрятала его за спину и, подойдя к столу, быстро положила его на мамину тарелку, а Кэрри загораживала ее от мамы. На тарелках мистера и миссис Боуст лежало по маленькому пакетику.

– Ой, хоть бы они поскорее пришли! Я больше не могу ждать! – прошептала Кэрри, сжимая тонкие руки. На ее бледном худеньком личике ярко блестели большие глаза.

– Можешь. Надо запастись терпением, – сказала Лора.

Одна только маленькая Грейс не обращала внимания на красивый рождественский стол, но все равно она так волновалась, что едва Мэри застегнула ей платье, как она вырвалась у нее из рук и с громким криком «Веселого Рождества!» принялась носиться по комнате. Наконец мама не выдержала и ласково напомнила ей, что детей должно быть видно, но не слышно.

– Поди сюда, Грейс, давай посмотрим в окно, – сказала Кэрри, подув на замерзшее стекло, и они с сестренкой стали по очереди заглядывать в круглую дырочку, оттаявшую на обледеневшем стекле. – Идут! – воскликнула наконец Кэрри.

Папа с мистером Боустом долго топтались в пристройке, стряхивая снег.

– Веселого Рождества! – хором закричали все.

Грейс спряталась за мамину юбку и украдкой разглядывала чужого дядю. Папа схватил ее на руки и принялся подбрасывать к потолку, точь-в-точь как Лору, когда та была еще маленькая, а Грейс громко визжала и смеялась, точь-в-точь как маленькая Лора. Лора с трудом удерживалась от смеха – ведь она теперь большая.

В уютном теплом доме, где так вкусно пахнет и куда на Рождество приехали гости, все были счастливы. В замерзшие окна лился серебристый свет, а в ту минуту, когда все усаживались за этот чудесный рождественский стол, окно, выходившее на восток, засверкало золотом, и всю огромную тихую снежную прерию осветило солнце.

– Вы первая, миссис Боуст, – сказала гостье мама, и миссис Боуст открыла свой пакетик. В нем лежал вышитый батистовый носовой платочек с кружевами. Лора сразу его узнала – это был лучший мамин воскресный платочек. Миссис Боуст очень обрадовалась и удивилась, что ей тоже приготовили подарок.

Мистер Боуст тоже был удивлен. Ему подарили вязаные напульсники в красную и серую полоску. Они пришлись ему как раз впору. Мама связала их для папы, но папа подождет, пока она свяжет ему другие – ведь гостю к Рождеству полагается подарок.

Новые носки были папе весьма кстати – выпало столько снега, что даже в сапогах у него стыли ноги. А еще больше ему понравился галстук, который сшила Лора.

– Я его надену после завтрака! – объявил он. – Когда же человеку принарядиться, как не – на Рождество!

Когда мама развернула свой новый фартук, все так и ахнули от восторга. Мама тотчас же его надела, чтобы все могли им полюбоваться. Потом она рассмотрела подол и сказала Кэрри:

– Ты научилась прекрасно подрубать, – и, улыбнувшись, добавила: – А ты, Лора, очень аккуратно и ровно собрала сборки. Это очень красивый фартук.

– Это еще не все, мама! – воскликнула Кэрри. – Посмотри, что лежит в кармане.

Мама вынула из кармашка носовой платок и очень удивилась. Подумать только – сегодня утром она подарила миссис Боуст свой лучший воскресный платок и тут же получила взамен другой, словно кто-то нарочно это придумал, хотя на самом деле никто ничего не придумывал. И конечно, при миссис Боуст нельзя об этом говорить. Мама только глянула на платок и сказала:

– Какой чудесный платочек! Спасибо, Мэри.

Потом все полюбовались Мэриными домашними туфлями и подивились тому, что их сшили из старого рваного одеяла. Миссис Боуст решила сделать себе точно такие же, как только ее одеяла порвутся.

Кэрри надела новые рукавички и радостно захлопала в ладоши. Последней открыла свой пакетик Лора. В нем лежал фартук из того же ситца, что и мамин, только поменьше и с двумя карманчиками. По краям фартук был обшит узким рюшем. Мама скроила ей фартук из второй старой занавески, Кэрри прострочила швы, а Мэри отделала его рюшем. И все это время ни мама, ни Лора не знали, что шьют друг другу фартуки из одних и тех же занавесок, а Мэри с Кэрри чуть не лопнули, стараясь не выдать секреты раньше времени.

– Ой, большое спасибо! Большое вам всем спасибо! – восклицала Лора, разглаживая веселенький белый ситец с узором из красных цветочков. – Какими мелкими стежками ты пришила рюш, Мэри! Большое тебе спасибо!

А потом началось самое главное. Мама нарядила Грейс в голубое пальтишко, разгладила воротничок из лебяжьего пуха, надела на золотистые волосы девочки красивый капор с голубой подкладкой под цвет ее сияющих глаз. Грейс погладила белые лебяжьи манжеты, замахала руками и засмеялась от радости. Она была такая хорошенькая и счастливая, вся голубая, белая и золотистая, что все невольно ею залюбовались. Но мама не хотела портить девочку излишним вниманием взрослых, поэтому она вскоре успокоила Грейс и унесла пальто с капюшоном в спальню.

Возле Лориной тарелки лежал еще один пакетик, и такие же пакетики она заметила у Мэри, Кэрри и Грейс. Развернув их, девочки нашли одинаковые розовые холщовые мешочки с леденцами.

– Рождественские леденцы! Рождественские леденцы! – хором закричали они.

– Откуда тут взялись леденцы? – удивилась Мэри.

– Как, разве ты не знаешь, что в Сочельник к нам приходил Санта Клаус? – спросил папа, и девочки хором воскликнули:

– Спасибо, мистер Боуст! Большое вам спасибо, мистер и миссис Боуст!

Потом Лора собрала все обертки и помогла маме поставить на стол большое блюдо с золотистой кукурузной кашей, горячее печенье, жареную картошку, соусник с подливкой из трески и стеклянную чашу с пюре из сушеных яблок.

– К сожалению, у нас нет масла. Наша корова дает слишком мало молока, – извинилась мама.

Но каша и картошка с подливкой из трески были очень вкусные, а печенье с яблочным пюре еще вкуснее. Такой прекрасный завтрак бывает только раз в году – на Рождество. А сегодня к тому же будет еще и рождественский обед.

После завтрака папа с мистером Боустом поехали за санями. Они захватили с собой лопаты, чтобы расчистить снег и помочь лошадям вытащить сани из болота.

Потом Мэри посадила Грейс к себе на колени, Кэрри взялась за уборку, а мама, Лора и миссис Боуст надели фартуки, засучили рукава и принялись готовить обед.

С миссис Боуст было очень весело. Все было ей интересно, и она старалась всему научиться у мамы.

– Как вы ухитряетесь печь такое вкусное печенье, если у вас не хватает молока на простоквашу? – спросила она у Лоры.

– Мы просто кладем туда кислое тесто, – объяснила Лора.

Оказалось, что миссис Боуст никогда не пекла печенья из кислого теста! Она с удовольствием наблюдала, как Лора отмеряет несколько чашек кислого теста, добавляет в него муки, соли и соды и раскатывает на доске печенье.

– А как приготовить кислое тесто?

– Вначале надо размешать муку в теплой воде и поставить киснуть, – сказала мама, а Лора добавила: – А когда вы что-нибудь печете, надо каждый раз оставлять немного теста на закваску. Положите туда все обрезки, добавьте теплой воды, накройте салфеткой, поставьте в теплое место, и у вас всегда будет готовая закваска.

– Я еще ни разу не пробовала такого вкусного печенья, – сказала миссис Боуст.

В таком прекрасном обществе утро пролетело незаметно, и когда папа с мистером Боустом вернулись домой с санями, обед был уже почти готов. Огромный заяц подрумянивался в духовке, на печке варилась картошка, в кофейнике кипела вода. В доме вкусно пахло жареным мясом, горячим хлебом и кофе.

Лора постелила на стол чистую белую скатерть, поставила посередине стеклянную сахарницу, стеклянный кувшин со сливками и стеклянную подставку с серебряными ложками. Кэрри разложила ножи и вилки и наполнила водой стаканы, а тарелки Лора сложила стопкой возле папиного места. Потом рядом с каждым прибором она поместила стеклянные блюдечки с половинками персика в золотистом сиропе. Получилось очень красиво.

Папа с мистером Боустом умылись и причесались. Мама убрала в чулан пустые кастрюли и сковородки, с помощью Лоры и миссис Боуст водрузила на стол последнее блюдо, а потом все трое сняли рабочие фартуки и надели рождественские.

– Обед готов! – объявила мама.

– Пошли, Боуст! Садитесь и угощайтесь, – сказал папа.

Перед папой на большом блюде лежал огромный жареный заяц с дымящейся начинкой из хлеба и лука. Справа от него красовалось блюдо с горкой картофельного пюре, а слева – миска густой коричневой подливки. По всему столу были расставлены тарелки с горячими лепешками, печеньем и маринованными огурцами.

Пока мама разливала по стаканам крепкий коричневый кофе и ароматный чай, папа наполнил тарелки жареной зайчатиной, пюре и подливкой.

– У нас еще ни разу не было зайчатины на рождественский обед, – сказал он. – Раньше мы жили в местах, где водятся зайцы, и мы ели их каждый день, а на Рождество жарили индеек.

– Да, Чарльз, и это было самое вкусное блюдо, – согласилась мама. – Но на Индейской Территории не было чулана землемеров с персиками и маринадами.

– По-моему, я ни разу в жизни не едал такого вкусного зайца. А подливка еще вкуснее, – сказал мистер Боуст.

– Голод – лучший соус, – скромно сказала мама.

– Я знаю, почему заяц такой вкусный, – сказала миссис Боуст. – Когда миссис Инглз его жарит, она обкладывает его ломтиками солонины.

– Да, это придает ему особый вкус, – подтвердила мама.

Все съели по второй порции, а папа с мистером Боустом даже и по третьей. Девочки тоже не отказались от добавки, но мама взяла только немного начинки, а миссис Боуст – сухое печенье.

– Я уже наелась до отвала, – объявила она.

Когда папа снова взялся за вилку, мама его остановила.

– Как? Разве будет еще что-нибудь? – удивился он.

Мама отправилась в чулан и вынесла оттуда пирог с начинкой из сушеных яблок.

– Пирог! Да еще яблочный! – воскликнул папа.

– Вот досада! Почему я раньше про него не знал? – посетовал мистер Боуст.

Все с удовольствием съели по куску пирога, а оставшийся кусок поделили пополам папа с мистером Боустом.

– Навряд ли мне еще когда-нибудь доведется попасть на рождественский обед лучше этого, – сказал мистер Боуст.

– Во всяком случае, это первый рождественский обед в здешних местах. Я рад, что он удался на славу. Настанет время, когда множество людей станут здесь справлять Рождество, и у них на столе наверняка будут блюда позатейливей, но вряд ли они ухитрятся встретить праздник лучше нас, это уж точно!

Вскоре они с мистером Боустом нехотя встали, и мама принялась убирать со стола.

– Я вымою посуду, а ты пойди помоги миссис Боуст устроиться, – сказала она Лоре.

Лора и миссис Боуст надели пальто, капоры, шарфы и варежки и, весело смеясь, стали пробираться по блестевшим на солнце сугробам к маленькому домику, где у землемеров была контора. У дверей папа с мистером Боустом разгружали сани.

Домик стоял прямо на земле и был такой маленький, что широкая кровать заняла чуть ли не всю комнату. В углу возле двери папа и мистер Боуст водрузили печку, а Лора помогла миссис Боуст принести перину, одеяла и постелить постель. У окна против печки поставили стол и задвинули под него два стула. Сундук втиснули между столом и кроватью. Получился третий стул. Полку над печкой и ящик возле нее заполнили посудой, после чего осталось ровно столько места, сколько требовалось, чтобы открыть дверь, не задевая стол.

– Ну вот, все в порядке! – воскликнул папа. – А теперь пойдемте к нам. Тут нам даже и вчетвером не поместиться. У нас в доме просторнее, и там будет штаб. Хотите сыграть в шашки, Боуст?

– Ступайте, а мы с Лорой сейчас вас догоним, – сказала миссис Боуст и, когда мужчины ушли, вытащила из посудного ящика бумажный кулек. – Это сюрприз! Воздушная кукуруза! Роб не знает, что я ее привезла.

Они взяли кулек с собой и незаметно спрятали в кладовку, шепнув про него одной только маме. Убедившись, что папа с мистером Боустом заняты шашками, они тихонько растопили в кастрюле жир и насыпали в него горсть лущеной кукурузы. При первом же щелчке папа быстро оглянулся.

– Воздушная кукуруза! Я не пробовал ее с тех пор, как… Если б я знал, что вы привезли кукурузу, Боуст, я бы вытащил ее раньше.

– Да я ее вовсе не привозил… – удивился мистер Боуст. – Нелл! Это ты, плутовка!

– Не отвлекайтесь от своих шашек! – весело сверкнув голубыми глазами, отозвалась миссис Боуст. – Вы оба так заняты, что вовсе нас не замечаете.

– Да, Чарльз, – сказала мама. – Мы не будем вам мешать.

Она переложила белоснежные зерна в большую кастрюлю, а Лора тщательно их посолила. Когда кастрюля наполнилась до краев, девочкам дали по тарелке хрустящей, тающей во рту кукурузы, а взрослые уселись вокруг кастрюли и до вечера смеялись и болтали. А после ужина папа накормил животных и стал играть на скрипке.

«Каждое новое Рождество лучше прошлого, – думала Лора. – Это, наверное, потому, что я с каждым годом становлюсь старше».