Текст книги "У Серебряного озера ч.2 (На берегу Тенистого ручья)"

Автор книги: Лора Инглз Уайлдер

Там, где растут фиалки

Лора бежала прямо на юг. Трава хлестала ее по ногам. Над цветами порхали бабочки. Кругом не было ни деревца, ни кустика, за которыми могла бы спрятаться Грейс. Не было ничего, ничего, кроме качавшихся на ветру цветов и трав.

«Если бы я была маленькой и играла совсем одна, я бы ни за что не полезла в грязь и в высокую траву, – подумала Лора. – Ах, Грейс, Грейс! Почему я за тобой не смотрела? Милая славная беззащитная сестренка…»

– Грейс! Грейс! – воскликнула Лора. У нее перехватило дыхание и закололо в боку.

Она всё мчалась и мчалась вперед. Грейс наверняка пошла в эту сторону. Может, она погналась за бабочкой. Она не пошла в Большое Болото! Она не взобралась на холм – там, наверху, ее не было. Ах ты, моя милая сестренка! Тебя не видно нигде – ни на востоке, ни на юге, ни на всей этой мерзкой прерии…

– Грейс!

Эта страшная солнечная прерия такая большая. Ребенка, который здесь заблудится, никто никогда не найдет. Со стороны Большого Болота еле слышно доносились крики папы и мамы. Замирая на ветру, они терялись в огромных бескрайних просторах.

Тяжелое дыхание распирало Лоре ребра. В груди кололо, в глазах рябило. На гладкой, ровной прерии не было ничего, ни единого пятнышка тени. Лора бежала куда глаза глядят, и вдруг земля будто ушла у нее из-под ног, и она скатилась вниз по крутому склону.

Внизу она увидела Грейс. Грейс сидела посреди большой голубой лужи. Солнце освещало ее золотистые локоны. Она подняла на Лору большие глаза, синие, как фиалки, протянула Лоре букет фиалок и пролепетала: «Смотли, какие класивые».

Лора опустилась на землю и обхватила обеими руками Грейс. Крепко держа сестренку в объятиях, она с трудом перевела дух. Грейс перегнулась через ее руку и потянулась за новыми фиалками.

Поверх устилавших землю листьев синела сплошная пелена фиалок. Фиалки покрывали плоское дно большой круглой впадины, а вокруг этого синего цветочного озера поднимались к поверхности прерии почти отвесные травянистые склоны. В глубокой круглой яме не было ни малейшего дуновения, которое могло бы рассеять густой аромат цветов. Здесь, в этом пространстве, обрамленном зелеными стенами, было тепло от солнца, а над обращенными к небу синими глазами бессчетного множества фиалок порхали стаи бабочек.

Лора поднялась, поставила на ноги Грейс, взяла у нее пучок фиалок и крепко схватила ее за руку.

– Пошли, Грейс. Пора домой.

Помогая Грейс взобраться наверх, Лора еще раз окинула взглядом впадину. Грейс ковыляла так медленно, что Лоре некоторое время пришлось нести ее на руках. Но Грейс уже исполнилось три года, она была очень тяжелая, и поэтому Лора то опускала ее на землю, то снова брала на руки. Так она дотащила Грейс до хижины, посадила на колени к Мэри, а сама побежала к Большому Болоту с криком:

– Папа! Мама! Она здесь, здесь!

Лора продолжала кричать до тех пор, пока папа не услышал и не позвал маму, которая успела уйти далеко в высокую траву.

Медленно и с большим трудом они выбрались из болота и вернулись в хижину – усталые, грязные, но сияющие от радости.

– Где ты ее нашла? – спросила мама, взяв на руки Грейс и опускаясь в кресло.

– Она сидела… – тут Лора запнулась и вместо ответа спросила: – Папа, неужто это и вправду было кольцо, в котором танцуют феи? Оно совершенно круглое. Дно у него совсем плоское, а откосы со всех сторон одинаковой высоты. Пока не подойдешь вплотную к краю откоса, ничего не заметишь. Яма очень большая, и всё ее дно густо заросло фиалками. Такое место никак не могло появиться само по себе! Его наверняка кто-то сделал.

– Ты уже слишком большая, чтобы верить сказкам, Лора, – мягко вмешалась мама. – А тебе, Чарльз, не следует поощрять такие фантазии.

– Но это место… оно как будто совсем не настоящее, – возразила Лора. – Ты только понюхай эти фиалки! Обыкновенные фиалки так не пахнут.

– Да, их аромат заполнил весь дом, – согласилась мама. – Но это настоящие фиалки, а никаких фей на свете не существует.

– Ты права, Лора. Это место сделано не человеческими руками, – сказал папа. – Всё дело в том, что здешние феи были большими уродливыми существами с рогами на голове и с горбами на спине. Это место – старое лежбище бизонов. Бизоны – дикие рогатые животные. Они разрывают ногами землю и валяются в пыли, как весь рогатый скот.

Много веков подряд здесь бродили стада бизонов, и у них были эти лежбища. Они разрывали землю, а ветер уносил прочь пыль. Потом приходило новое стадо и на том же месте рыло землю дальше. Бизоны всегда приходили на одно и то же место.

– Почему, папа?

– Не знаю, Бочоночек. Может быть, потому, что земля там уже была мягкая и рыхлая. Теперь бизонов не стало, и их лежбища заросли травой. Травой и фиалками.

– Да, – сказала мама. – Всё хорошо, что хорошо кончается. Нам давно пора обедать. Надеюсь, Мэри, вы с Кэрри присмотрели за лепешками.

– Конечно, мама, – отозвалась Мэри, а Кэрри показала маме завернутые в салфетку лепешки и кастрюлю с вареным картофелем.

А Лора добавила:

– Садись, мама. Тебе надо отдохнуть. Я поджарю солонину и сделаю подливку.

Никому, кроме Грейс, есть не хотелось. После обеда папа посадил оставшиеся деревья. Грейс с помощью мамы подержала свое деревце, а папа хорошенько утоптал вокруг него землю. Потом Лора и Кэрри полили каждый саженец ведром воды из колодца, а вскоре пришла пора готовить ужин.

За столом папа сказал:

– Наконец-то мы устроились на своем гомстеде.

– Да, – согласилась мама. – Теперь остается только одно. День был такой беспокойный, что я даже не успела забить в стену гвоздь для полочки.

– Сейчас я допью чай и займусь ею, – сказал папа.

Из ящика, задвинутого под кровать, он вынул молоток и вбил гвоздь в стену между столом и этажеркой.

– А теперь неси сюда свою полочку и фарфоровую пастушку.

Повесив полочку на гвоздь, папа поставил на нее фарфоровую пастушку. Ее фарфоровые башмачки, корсаж и золотистые волосы блестели точно так же, как давным-давно в Больших Лесах: фарфоровые юбочки были такие же белые и широкие, щечки такие же румяные, а голубые глаза такие же веселые, как всегда. А на полированной полочке, которую папа столько лет назад вырезал в подарок маме на Рождество, до сих пор не было ни единой царапинки, и она блестела еще ярче, чем новая.

Над дверью папа повесил свое ружье, а еще выше – блестящую новую подкову.

– Ну что ж, – сказал он, оглядывая уютную маленькую хижину, – в такой тесноте мы еще никогда не жили, но ведь это только начало, Каролина.

Мама улыбнулась ему в ответ, а папа сказал Лоре:

– Сейчас я спою тебе песню про эту подкову.

Лора принесла ему футляр со скрипкой. Папа присел на пороге, мама сидела в кресле, укачивая Грейс, Лора с Кэрри тихонько мыли посуду, а папа пел:

 
Жить в мире со всеми, жить в мире с собой
Нас учит земная стезя.
Судьбу мы считаем счастливой судьбой,
Когда с нами рядом друзья.
Надежда ведет нас.
Мы всё, что дано,
Приемлем в любви и доверье.
Что дарит нас счастьем?
Да только одно:
Подкова над нашею дверью!
Так прибейте над дверью подкову —
И удача вам снова и снова улыбнется, заботы гоня…
Так прибейте над дверью подкову!
Прибейте подкову, друзья!
 

– В этой песне есть что-то языческое, – заметила мама.

– Ничего страшного, – отозвался папа. – Я уверен, что нам тут будет хорошо. Со временем мы пристроим к дому еще несколько комнат, а может, даже купим пару лошадок и коляску. Я не стану распахивать много дерна. Мы заведем себе огород и небольшое поле, а остальная земля пойдет под пастбище. Мы будем косить сено и выращивать скот. Раз здесь водились бизоны, значит, эта земля хороша для скотоводства.

На бледном небе уже проглядывали звезды. В городе мерцало несколько желтых огоньков, но вся огромная равнина была окутана тенью. Хотя ветра почти не было, в траве шелестели и шептались воздушные струи. Лоре казалось, будто она понимает, о чем они говорят. Пустынная дикая земля, и вода, и ветер, и небо пребудут здесь вечно.

«Бизоны ушли, – подумала Лора, – и теперь мы владельцы гомстеда».

Комары

– Надо построить конюшню, – сказал однажды папа. – На дворе лошадям будет холодно, и даже летом здесь может разразиться сильная буря. Им нужна крыша над головой.

– И Эллен тоже? – спросила Лора.

– Коровам летом лучше на свежем воздухе, а лошадей я буду ставить на ночь в конюшню.

Лора, как всегда, помогала папе. Она придерживала доски, подавала ему инструменты и гвозди. Конюшню папа строил к западу от хижины, под склоном небольшого холма. Зимой он защитит ее от холодных западных и северных ветров.

Дни стояли теплые. После захода солнца из Большого Болота стали прилетать комары. Всю ночь они тонкими голосами пели свою пронзительную песню, роились вокруг Эллен, кусали ее и пили ее кровь, пока она не начинала бешено носиться вокруг столбика, к которому была привязана. Комары забирались в конюшню и кусали лошадей, залетали в хижину и кусались так сильно, что у всех лица и руки покрылись волдырями.

Гуденье и укусы комаров превратили ночь в настоящую пытку.

– Придется закрыть дверь и окна защитной сеткой, – сказал папа.

– Они летят из Большого Болота. Надо было поселиться от него подальше, – заметила мама.

Но папе нравилось Большое Болото.

– Никто никогда не поселится на болоте, – сказал он, – а наш участок совсем рядом, и мы можем накосить там сколько угодно сена. В прерии тоже полно комаров. Я сегодня же поеду в город за сеткой.

Папа привез несколько ярдов розовой сетки и деревянные планки. Пока он сколачивал из планок раму для двери, мама прибивала сетку к окнам. Затем раму тоже затянули сеткой и вставили в дверной проем.

Вечером папа собрал старую сырую траву и разжег из нее костер. Дым относило к дверям конюшни, и он отгонял комаров. Второй костер папа разжег для Эллен. Убедившись, что вокруг костров нет сухой травы, папа набросал туда побольше топлива, чтобы его хватило на всю ночь.

– Теперь комары нам не страшны, – объявил он.

Вечерние тени

Сэм с Дэвидом спокойно отдыхали в конюшне за дымовой завесой. Эллен удобно улеглась в дыму на траве. Комары теперь не могли до них добраться. В хижине тоже не осталось ни единой писклявой твари. Они не могли пролезть сквозь густую сетку.

– Наконец-то мы удобно устроились на нашем участке! – воскликнул папа. – Неси сюда скрипку, Лора.

Кэрри и Грейс уже лежали в постели. Мама и Мэри тихо качались на своих качалках. Комната была окутана тенью. Лишь сквозь южное окно светила луна. Ее лучи легонько касались папиного лица, рук и скрипки со смычком, скользившим по струнам.

Сидя рядом с Мэри, Лора смотрела на папу и думала о том, как луна освещает волшебное кольцо, где растут фиалки. В такую ночь там наверняка танцуют феи.

А папа пел под звуки скрипки:

 
Был Скарлет, город мой родной,
Уютен, чист и славен.
И все там были влюблены
В красотку Барбару Аллен.
Однажды цвел веселый май,
Но город был печален:
Джон Гроув помер от любви
К прекрасной Барбаре Аллен.
 

Наконец и Мэри с Лорой пошли спать за занавеску. Засыпая, Лора всё еще думала о фиалках, о волшебном кольце и о луне, освещавшей широкую необъятную землю, где расположен их собственный гомстед, а папа вместе со скрипкой тихонько напевал:

 
Дом! Дом! Любимый наш дом!
И пусть он невзрачен – но мы не найдем
Места прекрасней, чем дом!

 

ЛОРА ИНГЛЗ И ЛОРА УАЙЛДЕР

В середине прошлого века нескончаемый поток американцев двинулся из северо-восточной части Соединенных Штатов на запад, где за небольшую плату каждый мог получить участок свободной земли. Среди переселенцев были молодые фермеры Чарльз и Каролина Инглз.

В 1867 году, когда Инглзы жили в лесах штата Висконсин, седьмого февраля у них родилась девочка, которую назвали Лорой.

Детство и юность Лоры прошли в странствиях по пустынным прериям Канзаса и Миннесоты. Земли Среднего Запада были богатыми и плодородными, но засушливый климат, снежные бури, разливы рек, степные пожары, нашествия саранчи, дочиста пожиравшей посевы, не раз заставляли поселенцев сниматься с места, распродавать имущество и снова пускаться в путь.

Обтянутый белой парусиной фургон, покачиваясь, словно корабль на волнах, плыл по бескрайнему океану прерий. Под скрип его колес, под мелодичные звуки отцовской скрипки росла озорная, своенравная девочка Лора.

Но никакие бедствия и лишения не могли остановить Чарльза Инглза, человека необычайной стойкости и силы духа, не могли утолить его романтическую жажду странствий и приключений на неизведанных землях.

Каролина, в противоположность Чарльзу, стремившемуся все дальше и дальше на Запад, мечтала о спокойной размеренной жизни в каком-нибудь цивилизованном месте, где дети смогут учиться; о крепком, добротном доме, где на каминной полке будет красоваться фарфоровая пастушка – символ семейного благополучия и уюта. В конце концов по настоянию Каролины Инглзы завершили скитания и поселились на границе Дакоты в маленьком, только что основанном степном городке Де Смет.

Здесь Лора начала регулярно ходить в школу. Но семья еле сводила концы с концами, и Лоре с ранних лет приходилось во время каникул работать то швеей, то судомойкой, то прислугой.

Еще не успев окончить школу, Лора сдала экзамен и в пятнадцать лет стала учительницей в крохотном, затерянном среди прерий поселке.

В Де Смете Лора Инглз познакомилась с Альманзо Уайлдером, сыном зажиточного фермера из штата Нью-Йорк Альманзо вместе со своим старшим братом тоже приехал на Запад. Вскоре Лора с Альманзо поженились и переехали на собственную ферму.

Первые годы их самостоятельной жизни были далеко не безоблачными. Болезни, долги, всевозможные неудачи долго преследовали молодых Уайлдеров, заставляя их снова и снова садиться в фургон и переезжать на новое место, пока они наконец не обосновались в штате Миссури.

Пройдет много лет. В начале 1930-х годов, когда Лора потеряет отца, мать и старшую сестру Мэри, ей захочется вспомнить о счастливых днях своего детства, записать занимательные истории, которые отец рассказывал девочкам, сидя у костра посреди пустынной прерии или у горящего очага в одном из собственноручно построенных им домиков, захочется вспомнить веселые и грустные песни, которые он пел под аккомпанемент своей любимой скрипки.

Так появился на свет «Маленький домик в Больших Лесах» – первая повесть Лоры Инглз Уайлдер. В ней она рассказала о жизни двух маленьких девочек Мэри и Лоры и о приключениях их отца, деда и прадеда – охотников и фермеров – в дремучих лесах штата Висконсин.

Кэрри, Мэри и Лора (справа). Лоре 13 лет

Эта небольшая книжка вышла в 1932 году, и буквально на следующий день никому не известная 65-летняя жена миссурийсКого фермера, время от времени публиковавшая статьи и заметки в местных газетах, неожиданно для всех и для самой себя стала знаменитой. Сотни маленьких читателей писали ей восторженные письма, требуя продолжения повести. И продолжение последовало.

В течение десяти лет Лора Инглз Уайлдер опубликовала еще семь книг о своем детстве и юности (на русском языке издано пока лишь четыре из них), а также повесть «Маленький фермер» о детстве Альманзо на отцовской ферме в штате Нью-Йорк. Завершает эпопею книга «Первые четыре года». В ней рассказывается о жизни молодых Уайлдеров и их дочери Розы, впоследствии также известной писательницы и журналистки.

Последние годы Лора и Альманзо прожили на своей ферме в зеленых холмах графства Озарк (штат Миссури), в доме, который они сами построили. Здесь Лора и скончалась в 1957 году в возрасте 90 лет.

Книги Лоры Инглз Уайлдер выдержали множество изданий, они переведены почти на два десятка языков, по ним поставлен популярный американский телесериал. В США учреждена книжная премия ее имени, во многих местах, где она жила, созданы мемориальные общества и музеи – американцы бережно относятся к своей истории. Издан сборник ее статей, сборник песен, которые пел ее отец, и даже поваренная книга с рецептами блюд, упоминаемых в ее книгах.

Среди многочисленных исследователей жизни и творчества Лоры Инглз Уайлдер был художник Гарт Уильямс. Он объездил все места, где жили семьи Инглз и Уайлдер, нашел их домики или то, что от них сохранилось. Он сделал множество зарисовок с натуры, просмотрел несметное количество старых газет, журналов, альбомов и картин, отыскал в музеях и на фермах старинную домашнюю утварь и сельскохозяйственные орудия, побывал у Лоры с Альманзо и получил у них семейные фотографии и документы.

Плодом десятилетних трудов Гарта Уильямса стали замечательные иллюстрации к повестям Лоры Инглз Уайлдер. Это своего рода графическая поэма, в которой художник с удивительной достоверностью сумел воссоздать портреты персонажей и картины дикой, не тронутой человеком природы, передать подлинную атмосферу жизни первых поселенцев американского Среднего Запада. Необыкновенная прелесть иллюстраций Гарта Уильямса в немалой степени способствовала успеху книг Лоры Инглз Уайлдер.

В чем же состоит секрет столь необычайного и столь длительного успеха этих на первый взгляд скромных и непритязательных повестей?

Дело не только в их редкостной искренности, в поэтических картинах природы, в обаятельных образах отца, матери, сестер и самой героини. История детства и юности девочки из бедной фермерской семьи, выросшей среди необъятных просторов американских прерий, увиденная ее глазами и рассказанная ее словами, стала для многих поколений американских детей и подростков не только занимательным чтением, но и живой историей их страны. Ведь большинство американцев и сегодня живет в небольших городках, которые основали и построили их прадеды и деды. Именно они, простые американцы – охотники и лесорубы, фермеры и мастеровые, железнодорожники и плотники, владельцы мелких лавчонок и придорожных гостиниц, учителя и врачи, священники и судьи, – обрабатывали девственные земли, возводили города и мосты, прокладывали дороги, неустанным трудом рук своих создавая то, что лелеяли в мечтах их предки – выходцы из разных стран Европы, приехавшие в Новый Свет в поисках достойной жизни, свободы и счастья.

Много воды утекло с тех пор, как Чарльз и Каролина Инглз покинули маленький домик в Больших Лесах Висконсина, погрузили свои нехитрые пожитки в крытый фургон и, усадив в него маленьких дочек, в сопровождении верного пса Джека отправились в долгий, полный опасностей, тревог и приключений путь на далекий Запад.

Но прошлое не уходит безвозвратно. Воспоминания о давно минувших днях живут в памяти людей. И в этом смысле жизнь и творчество Лоры Инглз Уайлдер, простой американки, выросшей на просторах Среднего Запада, олицетворяет собой живую связь времен. Она прожила почти целое столетие, вместившее в себя много великих событий, открытий и изобретений.

С тех пор как в середине 70-х годов прошлого века четырехлетняя Лора впервые увидела и осознала окружающее, жизнь человечества до неузнаваемости изменилась. Но, как сказала однажды писательница Лора Инглз Уайлдер в открытом письме своим юным читателям, главное осталось неизменным, теперь, как и прежде, человеку лучше всего быть честным и справедливым, любить и уважать своих близких, уметь радоваться тому, что у него есть, и не унывая смотреть в лицо судьбе.

Через все книги Лоры Инглз Уайлдер проходит мысль о главных ценностях – мужестве, силе духа, стойкости, чувстве собственного достоинства, бодрости и юморе, привычке во всем полагаться на свои силы и готовности в трудную минуту прийти на помощь родным и соседям.

Эти вечные человеческие ценности, в которых наши дети и внуки, да и мы сами так нуждаемся сегодня, и составляют секрет непреходящего успеха творчества Лоры Инглз Уайлдер. Ее книги учат добру, они проникнуты чистотой, благородством и верой в лучшее будущее.

Однако эти повести, кроме трех первых, не были переведены на русский язык и совершенно у нас неизвестны. Будем надеяться, что они порадуют наших юных (и не очень юных) читателей и будут оценены ими по достоинству.

В наше нелегкое, смутное время, когда то и дело приходится всё начинать заново и нужно где-то черпать для этого силы, невольно хочется последовать примеру Лоры. Уже совсем старой женщиной, выходя ранним утром из дома, она смотрела, как далеко на горизонте разгорается заря, как по склону холма сбегают вниз тени деревьев, и чувствовала, как весь земной шар, медленно поворачиваясь под ногами, катится навстречу восходящему солнцу.

М. Беккер

У Серебряного озера

Перевод с английского М. Беккер

Иллюстрации Гарта Уильямса

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Гомстед – участок площадью в 160 акров (около 65 гектаров), который по закону 1862 г. каждый гражданин США, достигший двадцати одного года, мог за символическую плату получить в пользование на неосвоенных землях Среднего Запада. Если фермер обрабатывал этот надел в течение пяти лет, земля переходила в его полную собственность.

[2] Дядей (Дядюшкой) Сэмом называли в народе правительство Соединенных Штатов. По одной из версий, во время англо-американской войны 1812—1814 гг. на складах одного из поставщиков военного имущества работал инспектор Сэмюэль Уилсон, который ставил на тюках и ящиках американское клеймо U.S. (Соединенные Штаты). Грузчики шутили, что это сокращение означает не только United States, но и Uncle Sam (Дядя Сэм).

[3] Фут – мера длины, равная 30,5 см.