Текст книги "Интимный дневник гейши"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

35

– Хирата-сан! – Мидори выбежала на веранду женской половины замка Эдо, когда он спешил к ней по тропинке. В своем красном шелковом кимоно она казалась нежным цветком в холодном, пасмурном и увядшем саду. – Что случилось?

– Молнию осудили за убийство правителя Мицуёси и избиение проститутки, повлекшее ее смерть, – сообщил Хирата, довольный, что наконец-то принес ей хорошие новости. С момента поимки бандита прошло два дня, и Хирата вернулся с процесса, который вел судья Уэда. – Глицинию осудили за соучастие в убийстве и измене.

Он поднялся на веранду, и пока описывал события, предшествовавшие суду, Мидори в благоговении смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Что будет с Глицинией и Молнией? – спросила она.

– Их уже увели на место казни, – ответил Хирата. – Их головы выставят у моста Нихонбаси в назидание тем, кто готов встать на преступный путь. – Закон Токугавы безжалостно воздал парочке за тяжкие преступления.

– Тебе больше ничто не грозит? – взволнованно спросила Мидори.

– Все хорошо. Сёсакан-сама оправдан. Мы встречались с сёгуном. Его превосходительство извинился за то, что сомневался в Сано-сан, и с удовольствием вернул ему свое расположение. Нам больше ничто не угрожает. – Хирата облегченно вздохнул.

– Я так счастлива! – Мидори улыбалась, ее глаза сияли. – Это все твоя идея с дымовой бомбой!

Такую бомбу некогда применили против них с Сано в Табачных рядах. Хирата гордился собственной сообразительностью и радовался, что Сано понял его намек и выманил Молнию на первый этаж, где его можно было взять. Тут Мидори понурилась и горестно вздохнула.

– Но мы ни на шаг не приблизились к свадьбе…

– Еще как приблизились! – отозвался Хирата; признания по делу об убийстве неожиданно решили их проблемы. – Собирайся. Мы едем в город. Я все объясню по дороге.

Вскоре Хирата и отряд детективов сидели в чайном домике в Нихонбаси. Правитель Ниу вошел со своими охранниками и главным вассалом Окитой.

– Приветствую вас, – поклонился Хирата отцу Мидори. – Спасибо, что пришли.

– В вашем приглашении написано, что вы готовы обсудить условия капитуляции. – Правитель Ниу высокомерно оглядел Хирату. – Значит ли это, что вы поумнели?

– Конечно, значит, – вежливо ответил тот.

Правитель Ниу и его люди расселись по местам. Хирата кивнул служанке, которая бросилась разливать всем саке.

– Настало время признать, что ваша кампания против меня бессмысленна, – сказал Ниу.

– Ваш клан намного сильнее моего, – отозвался Хирата, изображая покорность. – А вы слишком мудры, чтобы я мог победить вас хитростью.

Даймё просто распирало от удовольствия.

– Вы правы.

– Особенно умно вы поступили, написав те листки о госпоже Глицинии и ее любовнике с Хоккайдо, а потом наняв «присяжного коня», чтобы он продал их мне в качестве пропавшего интимного дневника…

Хирата и Сано проследили оставшуюся в расследовании ниточку, выведшую их на правителя Ниу. Когда госпожа Глициния призналась, что является автором дневника, который едва не выставил Сано убийцей правителя Мицуёси, они поняли, что второй экземпляр является фальшивкой. Хирата припомнил, что странички попали ему прямо в руки, и, как он догадался, не случайно. Именно он должен был получить подделку и заняться содержавшимися в ней фальшивыми уликами. А Хирата знал только одного человека, который ненавидит его настолько, чтобы направить по ложному следу и погубить.

Правитель Ниу от души расхохотался:

– Я заставил вас бегать по всему городу в поисках несуществующего человека!

– Значит, вы признаете, что выдумали эту историю? – Хирате требовалось безусловное подтверждение даймё, чтобы воспользоваться его обманом в своих целях. – И вы вручили эти странички Горобэю, приказав передать их мне и обмануть относительно того, где он их взял?

– О да! – Гордая улыбка приподняла левую сторону рта правителя Ниу. – Здорово я над вами подшутил!

– А я на это купился. – Хирата спрятал радость, притворившись расстроенным. Когда он рассказал Мидори, что натворил ее отец, она ужаснулась, но Хирата объяснил ей, какую уникальную возможность, не желая того, дал им в руки правитель Ниу. – Думаю, вы хотели, чтобы я был обесчещен и казнен.

Правитель Ниу самодовольно кивнул.

– Моя дочь не смогла бы выйти замуж за мертвеца. Услышав, что сёсакан-сама раскрыл дело, несмотря на мои старания, я стал планировать другие способы расправиться с вами. Но раз уж вы решили капитулировать, я сохраню вам жизнь.

– Нет, – возразил Хирата. – Это ясохраню вашужизнь, и капитулировать придется вам.

Нахмурившись от удивления и смятения, правитель Ниу вскинул голову.

– Что за чушь вы несете?

– Мидори-сан! – позвал Хирата.

Она появилась, нерешительная и испуганная, из задней части чайного домика. Хирата взял ее за руку, и она опустилась на колени рядом с ним.

– Что здесь происходит? – Ниу в ярости вскочил на ноги и обратился к дочери: – Я приказал тебе держаться от него подальше! Прочь отсюда!

Хирата крепко сжал руку Мидори.

– Мы должны обсудить условия вашей капитуляции.

– Ни за что!

– Вы только что признались, что подбросили фальшивые улики в расследование сёсакана-самы, – сказал Хирата. – Это саботаж действий сёгуна по отправлению правосудия в отношении убийцы своего наследника.

Ниу в шоке застыл, его кривое лицо побледнело: он явно не думал о своем замысле в таком свете.

– Если я расскажу его превосходительству, что вы натворили, – продолжал Хирата, – он конфискует ваши земли и лишит титула. Вы потеряете своих вассалов, крестьян и богатство. Ваша семья будет жить в бедности. Я женюсь на Мидори, и вы не сможете помешать мне.

– Ты обжулил меня! – яростно проревел Ниу, осознав происшествие.

– Что посеешь, то и пожнешь, – сказал Хирата, не испытывая к даймё ни малейшей жалости. Мидори тихонько заскулила. – Но я не хочу губить отца женщины, которую люблю. И я не стану этого делать… если вы согласитесь на сделку.

– Я не опущусь до сделки с такими, как ты! – Правитель Ниу трясся от возмущения, его лицо подергивалось.

Хирата остался невозмутимым.

– Вы пойдете к моему отцу, извинитесь за нанесенные ему оскорбления и поклянетесь честью, что заключите союз с нашим кланом. Затем вы дадите согласие на брак между мной и Мидори-сан.

– Нет! – крикнул правитель Ниу и, сжав кулаки, двинулся на Хирату.

– В обмен на это я забуду о ваших преступных деяниях, – торопливо добавил тот. – Сёгун никогда о них не узнает.

– Я убью тебя!

Правитель Ниу схватился за меч, но стражники удержали его. Он вырывался, изрыгая проклятия, но тут Окита обратился к нему:

– Я советую вам принять его условия. Рука вашей дочери – лишь скромная плата за сохранение положения и владений.

– Я не стану терять лицо, склонившись перед ним!

Однако Хирата почувствовал, что даймё постепенно отходит, слабеет.

– Духи ваших предков не похвалят вас за то, что вы пренебрегаете их наследием, – сказал он.

Даймё, сделав последнее усилие, вырвался из рук своих людей и упал на колени.

– Согласен, – злобно пробормотал он, потрясенный собственным поражением.

Они с Хиратой поклонились друг другу и выпили свое саке. Хирата ликовал, обласканный сияющими, восхищенными улыбками Мидори. Он видел смертельную ненависть в глазах правителя Ниу и содрогался при мысли, что придется жить с безумным свекром. Но будь что будет, они с Мидори поженятся, их ребенок родится в браке. Этого было достаточно для радости.

Рэйко и представить себе не могла, что когда-нибудь ее нога ступит во владения канцлера Янагисавы, но ее привело сюда важное дело. Когда стражники вели ее по обсаженным деревьями дорожкам, безмятежное лицо Рэйко скрывало бурливший в ней гнев.

Госпожа Янагисава приняла ее в личных покоях. Они сидели друг против друга в тишине, насыщенной воспоминаниями об их последней встрече. Щеки госпожи Янагисава пылали, на лице застыло огорчение, руки были крепко сцеплены под грудью; она склонила голову, словно ожидая наказания. Рэйко наблюдала за хозяйкой, и ненависть раздула кипевший в ней гнев в едва сдерживаемый бушующий пожар. Она глубоко вдохнула, призывая спокойствие.

– Прошу прощения за грубость, допущенную мной позавчера по отношению к вам у своего пруда, – проговорила Рэйко холодным, официальным тоном. – Я расстроилась, но не должна была так с вами разговаривать. Пожалуйста, простите меня.

Ей казалось, что слова отдают тухлятиной. Несправедливость того, что ей приходится извиняться перед женщиной, из-за которой едва не погиб Масахиро, бесила Рэйко. Но политические соображения заставили ее унизиться перед госпожой Янагисава. Канцлер был начальником Сано, и любое оскорбление, нанесенное Рэйко его жене, затрагивало и его. Когда Рэйко рассказала Сано, что натворила госпожа Янагисава, он был поражен и напуган, но ему не было нужды напоминать ей о долге. Рэйко сама это знала. Потому и пришла, против воли, но по собственной инициативе, чтобы загладить ссору с госпожой Янагисава. Та подняла на Рэйко полные облегчения глаза и заговорила, задыхаясь:

– Тут нечего прощать… У вас были все права огорчиться… То, что случилось, просто ужасно…

– Спасибо за понимание и великодушие. – Только обязанность защитить Сано удерживала ее, чтобы не разорвать госпожу Янагисава голыми руками.

– С Масахиро-тян все в порядке? – спросила жена канцлера.

Чувство вины стояло за ее заботой, звучало в голосе, исходило как дурной запах. Госпожа Янагисава прекрасно понимала, что Рэйко знает правду о «несчастном случае» с Масахиро.

– Он был немного потрясен, но теперь все хорошо, – ответила она.

– Я так рада… – Госпожа Янагисава была само сочувствие. – Я чем-нибудь могу помочь?

Рэйко жаждала признания, что госпожа Янагисава подбила Кикуко утопить Масахиро и подружилась с ней, чтобы подобраться поближе.

– Возможно, вы согласитесь ответить мне на два вопроса, – вместо этого сказала она.

– Да… Если смогу… – Осторожность несколько умерила ее готовность.

– Когда вы принесли мне интимный дневник Глицинии, вам было известно, что ваш муж и начальник полиции Хосина уже прочитали его?

Госпожа Янагисава немного поколебалась, на ее лице отразилось удивление, потом нерешительность. Она опустила глаза и кивнула.

Рэйко было непонятно, почему она рискнула разгневать канцлера кражей дневника. Почему поставила себя под угрозу, помогая Сано, – ведь ее удар по Масахиро доказал, что она хотела причинить Рэйко боль? Теперь ей все стало ясно. Госпожа Янагисава стремилась к тому, чтобы, прочитав о Сано и Глицинии, она страдала от неверности мужа. А Сано все равно нельзя было помочь, поскольку Хосина уже готовился использовать пасквиль против него. Рэйко подумала о той боли, которую причинил ей дневник, и неприязнь к госпоже Янагисава стала еще глубже. «Полезный» жест этой женщины был прелюдией к ее попытке убить Масахиро.

– А второй вопрос? – спросила госпожа Янагисава.

– Давайте предположим – просто так, что есть две подруги, обе замужем за высокопоставленными чиновниками, у обеих маленькие дети. – Рэйко осторожно подбирала слова, внимательно наблюдая за противницей. – Зачем одной из них причинять зло другой?

Глаза госпожи Янагисава сузились, придавая ей сходство с кошкой, которая, чувствуя тревогу, прижала уши. Тело охватила дрожь. Она поднялась, отвернулась от Рэйко и приглушенно заговорила:

– Возможно, она думала, что, разрушив счастье подруги, получит то, что та потеряет.

Это походило на истинное объяснение. И хоть она уже догадалась о мотивах этой женщины, ее слова потрясли Рэйко. Она резко выдохнула, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Госпожа Янагисава скорее безумна, чем злонамеренна.

– Но она исправила сделанное ею… и все хорошо закончилось, – продолжала несчастная. – Последствий для нее не будет.

– Нет. Не будет, – подтвердила Рэйко.

Поскольку Масахиро не погиб, госпожа Янагисава виновна лишь в намерении совершить убийство, но не в убийстве. Никто, кроме нее и Рэйко, не видел, как Кикуко топила Масахиро. Оказалось, что няня О-хана исчезла. Сано и Рэйко догадались – госпожа Янагисава подкупила Юю, чтобы та заманила Рэйко подальше от дома, а О-хана опоила прислугу сонным зельем и впустила Кикуко в комнату, где Масахиро был один. Сано приказал найти О-хану, но следов ее пока не обнаружили. Нянька, видимо, бежала из страха, что Рэйко и Сано накажут ее за предательство. Никто, кроме Рэйко и госпожи Янагисава, не знал правды, если, конечно, не считать Кикуко, которая не смогла бы ее рассказать.

Но даже располагая уликами против госпожи Янагисава и Кикуко, Рэйко не смогла бы обвинить их в попытке убийства. Могущество канцлера Янагисавы охраняло его жену и дочь от закона. Убей они Масахиро, и то не понесли бы наказания.

– Возможно, женщине, которая строит козни своей подруге, везет больше, чем она того заслуживает.

Рэйко встала, чтобы уйти до того, как сделает, или скажет что-то такое, о чем придется жалеть. Ей хотелось никогда больше не видеть жену канцлера.

Госпожа Янагисава обернулась, ее глаза были полны неприкрытой мольбы.

– Мы ведь останемся подругами, да?

Одна мысль о том, чтобы поддерживать знакомство, словно ничего не случилось, ошеломила Рэйко. Допускать эту женщину в свой дом, позволять детям играть вместе, не зная, избавилась ли госпожа Янагисава от своей жажды убийства или же она неизлечимо безумна, и всегда жить в страхе было выше ее сил. Но Рэйко с ужасом осознала, что не может отказать жене второго после сёгуна человека в стране; да и не должна отвергать госпожу Янагисава, чтобы не подвигнуть ее к новым козням. А значит, теперь она приобрела самого опасного врага, который жаждет ее любви и одновременно гибели.

– Конечно, мы будем подругами, – сказала Рэйко.

Напоенная ледяным дождем ночь заключила замок Эдо в свои объятия. За стенами особняка Сано лед покрыл коркой ветви деревьев в саду и развесил на скатах крыш блестящие сосульки. Рэйко и Сано лежали в постели, укрытые толстым одеялом. Масахиро, тихо посапывая, спал между ними. От угольных жаровен распространялось тепло; лампа напоминала маленькое солнце. Сано наслаждался, ощущая, как уходит напряжение последних дней и душа наполняется покоем.

– Итоги расследования поражают меня, – сказала Рэйко. – Подруга оказалась врагом. Твой враг дал наводку, которая вывела тебя на убийцу. Интимный дневник, который мы считали подделкой, оказался подлинным.

– Жизнь непредсказуема, – согласился Сано. – Вещи не всегда таковы, какими выглядят вначале.

– А женщина, которую мы полагали жертвой убийцы, в конечном счете оказалась ответственной за преступление, а также за гибель Фудзио, Момоко и безымянной проститутки. – Рэйко тревожно взглянула на Сано. – Это тебя беспокоит?

Горькие воспоминания вспугнули мирное настроение.

– Когда я представлял улики на суде, Глициния смотрела на меня с холодной ненавистью. Я знаю, она винила меня в своем падении. Когда судья позволил ей говорить в свою защиту, она сказала: «Они довели меня до этого». Она считала, что все сделанное ею оправдано тем, как с ней поступали другие. Она отправилась на смерть, не признав ответственности за свои поступки.

– Глициния жаждала отомстить. В конце концов, это ее и погубило, – задумчиво проговорила Рэйко. – Мне ее так жаль, что я могу простить ей все неприятности, которые она тебе принесла.

– Я тоже, – вздохнул Сано.

Они лежали в тишине, размышляя об опасной силе мести, сожалея об одержимости проститутки, благодарные судьбе за то, что она пощадила их, не дав Глицинии погубить Сано.

– По крайней мере, расследование принесло и кое-что хорошее, – немного помедлив, сказал Сано. – Твое чутье спасло Масахиро. Тебе больше не придется сомневаться в своей интуиции.

Рэйко улыбнулась одновременно гордо и смущенно.

– Меня тревожит, что госпожа Янагисава представляет постоянную угрозу для тебя и Масахиро, – заметил Сано.

– Думаю, рано или поздно мы бы заполучили какого-нибудь врага, раз уж наш мир ими изобилует, – печально вздохнула Рэйко.

– Кстати, до меня дошли кое-какие интересные новости, – обрадовался Сано. – Судью Аоки разжаловали за вмешательство в расследование и ошибочное осуждение Фудзио и Момоко. Сейчас он назначен секретарем у своего преемника.

– Значит, есть справедливость в отношении таких нечистоплотных людей, как он, – улыбнулась Рэйко. – Хотя и недостаточная.

– А канцлер Янагисава представил своего сына сёгуну, – продолжил Сано. – Похоже, у его превосходительства скоро появится новый наследник.

Рэйко с жестоким удовлетворением скривила губы.

– Доверить канцлеру делать то, в чем тебя обвиняли… и на что-то рассчитывать… – Потом ее лицо просветлело. – Есть новости получше. Мидори говорит, что ее отец и Хирата заключили мир и условились о свадьбе. Собираюсь в скором времени поприсутствовать на брачной церемонии.

– А я не собираюсь оказывать начальнику полиции услугу, которую он вынудил меня пообещать, – устало проговорил Сано.

– Ты придумаешь, как его обойти, когда придет время, – заверила Рэйко. – А мы станем ждать нашего следующего расследования.

Они соединили руки над спящим ребенком. Ледяные капли пятнали крышу, а они дремали – им было спокойно вместе, они были сильны в непреклонной решимости смело встретить свое будущее.