Текст книги "Первые леди Америки"

Автор книги: Лонгин Пастусиак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Все говорило о том, что Эйзенхауэр будет президентом только один срок. В сентябре 1955 года, во время отпуска в Колорадо, у него обнаружили болезнь сердца. Мейми считала, что ее муж должен делать то, что для него может быть самым лучшим, но все же заметила ему, что отказ от политики противоречит его темпераменту и может усугубить болезнь.

В феврале 1956 года Эйзенхауэр сообщил жене, что, выслушав советников, решил выставить свою кандидатуру на второй срок. На выборах он победил. Когда год спустя у него произошло кровоизлияние в мозг, Мейми охватили сомнения, правильно ли она поступила, не удержав его от новых выборов.

Поэтому Мейми была счастлива, когда в январе 1961 года они покинули Белый дом и переехали на ферму в Геттисберге, поселившись в доме, которому было почти 200 лет. Конечно, они его основательно отремонтировали и модернизировали.

Айк ходил на охоту, ловил рыбу, рисовал, а Мейми вела домашнее хозяйство. Когда она появлялась в супермаркете, покупатели старались пропустить ее вперед у кассы, но она никогда не пользовалась этой любезностью. Всегда внимательно следила за диетой мужа.

1 июля 1966 года Эйзенхауэры отпраздновали золотую свадьбу. «Если хочешь, чтобы брак был счастливым, нужно приложить большие усилия. Муж должен быть бесспорным главой семьи», – сказала Мейми по этому поводу одному из репортеров.

В мае 1968 Эйзенхауэр перенес четвертый инфаркт за последние 13 лет. Он лежал в военном госпитале Уолтер-Рид в Вашингтоне, и Мейми дежурила у его постели.

28 марта 1969 года Эйзенхауэр умер, Мейми была рядом и держала его за руку. Перед смертью он сказал сыну: «Береги Мейми, – а ей добавил: – У нас была чудесная жизнь».

«Когда Айк ушел от нас, погас свет в моей жизни», – сказала Мейми жене своего внука Дэвида, Джулии Эйзенхауэр. Она была в полном отчаянии. После траурной панихиды в вашингтонском соборе вернулась на ферму в Геттисберге.

«Каждый день мне его не хватает», – говорила она друзьям. В день рождения мужа ездила на его могилу в Абилин, штат Канзас. Мейми редко появлялась в обществе, только приняла участие в открытии Центра Эйзенхауэра в академии Уэст-Пойнтс и в спуске на воду авианосца «Эйзенхауэр» в Норфолке. Кроме этого, собирала пожертвования на школу Эйзенхауэра, колледж в Абилине.

Уже в конце ее жизни по американскому телевидению показывали многосерийный фильм о романе Эйзенхауэра и Кэй Заммерсби. Мейми просмотрела весь фильм и заявила, что все в нем слишком далеко от правды.

Однажды в Геттисберге ее посетил президент Джимми Картер. Она была ошеломлена, когда на прощанье Картер поцеловал ее. Позже она поделилась со своим врачом: «Боже мой! Я не знала, как вести себя. После смерти Айка меня больше никто не целовал, только члены моей семьи».

В сентябре 1979 года она перенесла кровоизлияние в мозг и 1 ноября 1979 года умерла в Вашингтоне в возрасте 83 лет.

Похоронили ее рядом с мужем в маленькой часовне на территории Библиотеки Эйзенхауэра в Абилине, штат Канзас. В ее родном городе Боне, штат Айова, находится музей Мейми Эйзенхауэр. После Абигайль Адамс она была единственной супругой президента, удостоенной такой чести.

Блистательная Жаклин
Жаклин Ли Бувер Кеннеди (1929–1994)

С первого дня появления Жаклин Кеннеди в Белом доме она стала звездой № 1 в Америке шестидесятых годов. «У этой женщины было все, включая президента Соединенных Штатов», – так ее секретарь объяснила всеобщее восхищение Первой леди. Многие женщины стали одеваться и причесываться, как их новый кумир Жеки Кеннеди.

Когда бы Жеки ни спросила мужа, какое платье ей надеть к приему, длинное или короткое, ответ был один: «Твое дело». На что она обычно отвечала: «Ладно, но ты же великий человек. Почему я единственная, кто не может воспользоваться твоими умными советами».

Президент Джон Ф. Кеннеди имел собственный стиль, а Жаклин, будучи Первой леди, внесла в Белый дом собственную прелесть и культуру.

Французский модельер Жанет Спанир назвала новую хозяйку Белого дома «Звезда в своем стиле». Вскоре супруга президента Соединенных Штатов стала обладательницей разнообразных титулов: «Американская красавица», «Королева Америки», «Фарфоровая принцесса», «Новая Американская Звезда», «Ваше Величество Элегантность», «Первая леди обаяния» или «Первая леди Западного мира». Сама Жаклин попросила главного управляющего Белым домом не величать ее «Первой леди», а обращаться к ней «миссис Кеннеди».

28 июня 1929 года Жанет Нортон Ли Бувер привезли в больницу Нортгемптона, штат Нью-Йорк, где в этот же день она родила первого ребенка, девочку. Родители дали ей имя Жаклин Ли, но с детства называли Жеки. Уже в два года ее упомянули в разделе светской хроники. Рождение Жаклин совпало с экономическим кризисом и крахом бирж. Ее отца, Джона Верноу Бувера, приняли маклером на Нью-Йоркскую биржу. Он был богат и хорош собой. В студенческие годы имел кличку «шейх» и разбил сердца многих женщин, пока красивой и нежной Жанет Ли не удалось укоротить его.

Жаклин и ее сестра Каролина Ли, родившаяся в 1933 году, каждое лето проводили в имении родителей в Ист-Гемптоне на Лонг-Айленд, а зимой жили в элегантных апартаментах на Парк-Авеню в Манхэттене. У детей из богатой семьи было все. Жеки воспитывали няни, гувернантки, лакеи и даже шоферы. Отец как-то сказал ей: «Не беспокойся о том, что тебе нужно равняться на Джонсов. Джонсы – это мы. Другие должны равняться на нас».

Однажды няня отправилась с четырехлетней Жеки на прогулку в Центральный парк. Вскоре полицейский позвонил ее родителям и сообщил, что их дочь находится в участке. Миссис Бувер поехала туда. Оказалось, что Жеки нашли на улице, а подошедшему полицейскому она сказала: «Я потеряла свою няню», и назвала номер телефона родителей.

Но богатство не служит гарантией счастья. В семье Буверов постоянно возникали конфликты из-за денег и любовных интриг главы семьи. В 1936 году, когда Жеки было семь лет, родители расстались. Жеки быстро научилась из конфликтов родителей извлекать пользу. Ее мать была экономной и уравновешенной, однако Жеки предпочла сторону отца, который осыпал ее деньгами и подарками. Она встречалась с ним до его смерти в 1957 году. В июне 1942 года мать Жаклин вышла замуж за баснословно богатого адвоката и биржевого маклера Хью Д. Ачинклосса и Жаклин стала жить в еще большей роскоши. Половину летних каникул она проводила у отца в Ист-Гемптоне, где увлеклась верховой ездой, затем отправлялась на ферму Хаммерсмит во владения отчима, вблизи Ньюпорта, в Род-Айленде, зимой жила в Меривуде, в имении «дяди Хью» в Виргинии.

Жеки с детства любила зверей. Мать, хорошая наездница, научила ее ухаживать на лошадьми. Вначале у девочки был пони, но очень скоро она пересела на лошадь.

Как и подобает дочери из богатой семьи, Жеки училась в привилегированной частной школе Чапин. Кроме того, она брала уроки классического и современного танца. Была хорошей, любознательной ученицей, писала стихи и рассказы, иллюстрируя их своими рисунками. Учителя жаловались на нее, потому что она любила демонстрировать самостоятельность, за что часто получала выговоры от дирекции школы. Одноклассникам Жеки так часто рассказывала о своих собаках и лошадях, что у всех создалось впечатление, что ей лучше жить среди животных, чем среди людей.

Два года она училась в частной школе Холтон-Армс в Вашингтоне, потом ее перевели в частную школу в Фамингтоне, штат Коннектикут, где ей разрешили держать собственную лошадь. Она изучала французский, испанский и латинский языки и приводила всех в восторг знаниями, интеллигентностью и красотой.

В традиционном школьном дневнике, куда записывались и черты характера выпускника, в графе «чем она известна» записано: «юмором», а в графе «цели, к которым стремится» стоит: «никогда не быть домашней хозяйкой». Ее первый выход был на балу дебютанток в клубе Чембек, в Ньюпорте. Уже тогда она привлекла внимание репортеров, освещавших жизнь американского «высшего света».

В 1947 году она начала учиться в женском университете Вэссар, где ее считали сдержанной, замкнутой девушкой. Ее друзья вспоминают, что она часами могла говорить, и только о животных. Однако больше всего интересовалась историей искусств.

После второго курса Жеки на год уехала в Париж. В Сорбонне изучала искусство и французскую литературу. Жила во французской семье, что помогло ей усовершенствовать язык.

По возвращении из Парижа она продолжала учебу в университете им. Джона Вашингтона в американской столице. Она получила первую премию на журналистском конкурсе, который проводил журнал «Вояж», что давало ей право на работу в Париже и Вашингтоне. Мать и отчим уговорили ее отказаться от этой премии, считая, что Жеки в последние годы и так довольно долго была далеко от дома.

Один из друзей семьи, авторитетный журналист «Нью-Йорк Таймс» Артур Крок, помог ей в 1951 году получить место в вашингтонской газете «Таймс-Геральд». Когда ее представляли, главный редактор Фрэнк Уолдроп спросил: «Вы хотите работать журналистом или ищете занятие, пока не найдете мужа?» – «Я хочу сделать карьеру репортера», – ответила Жеки. На прощание Уолдроп добавил: «Только не приходите ко мне через полгода и не говорите, что вы помолвлены». – «Конечно, нет», – решительно заявила Жеки.

Жаклин была талантливой журналисткой. Она брала интервью у Первой леди, Пат Никсон, у вице-президента Никсона, у сенатора Джона Ф. Кеннеди и у многих других знаменитостей. Ее заработок составлял 42 доллара 50 центов в неделю.

Перед рождественскими праздниками Жеки спросила коллег в редакции, что бы они хотели получить в подарок. Всем захотелось одного и того же: бутылку. Спустя несколько дней она принесла красиво завернутую бутылку. На карточке, прикрепленной к ней, стояли имена всех коллег. Разворачивая подарок, они едва ли ожидали увидеть нечто подобное: пол-литра молока.

В мае 1951 года на ужине в доме Черльза Батлетта, вашингтонского корреспондента «Чаттаног-Таймс», она встретилась в Джоном Ф. Кеннеди. Позже Кеннеди вспоминал: «Я наклонился над спаржей и попросил ее встретиться». Роман между Джоном и Жеки развивался довольно медленно. Веселый Джек, как его часто называли, всегда был окружен женщинами. Они встречались не очень часто. В декабре 1953 года она сопровождала его на бал по поводу инаугурации президента Эйзенхауэра. Когда Джон проводил отпуск на Бермудских островах, он послал ей всего лишь одну единственную открытку с коротеньким приветом: «Жаль, что тебя здесь нет. Джек». Позже эту открытку она при случае показывала знакомым, утверждая, что это единственное любовное послание от Кеннеди.

У Жаклин было много почитателей. С одним из них, Джоном Г. У. Хастедом, она была почти помолвлена, к большому неудовольствию ее матери, которая не считала его подходящей партией для дочери.

В мае 1953 года Жеки в последнюю секунду получила приглашение на коронацию британской королевы Елизаветы. В течение двух дней она собрала вещи и в качестве репортера «Таймс-Геральд» уехала в Великобританию на океанском теплоходе «Королева Мария». Это путешествие принесло ей профессиональный успех, с большим интересом все читали ее скандальную хронику об английском дворе. На похвалу не скупился и Джон Ф. Кеннеди, встретивший Жеки в бостонском аэропорту.

Став сенатором, Кеннеди чаще встречался с Жеки. Они вместе ходили в кино, играли в бридж, ужинали у знакомых. Джон стал подумывать о браке. Он уже твердо решил сделать политическую карьеру и хорошо знал, что широкая общественность на открытых должностях охотнее всего хотела бы видеть тех мужчин, у которых упорядочены взаимоотношения в семье. Но Жеки со своим стремлением к независимости и профессиональными амбициями не торопилась с замужеством, а слава Джона как героя-любовника не заставляла ее ломать себе голову. Ее любимый отец тоже бегал за каждой юбкой. Поэтому у нее было философское отношение к мужчинам. Обычно она говорила: «Все мужчины любят ухаживать за женщинами. Думаю, что вообще нет верных мужей. Мужчины представляют собой удивительное сочетание добра и зла». Но она хорошо понимала, что любит Джека. Одной из подруг даже доверилась: «Больше всего на свете мне хотелось бы стать его женой».

В июне 1953 года было официально объявлено об их помолвке; 12 сентября 1953 года в Ньюпорте, Род-Айленд, 36-летний Джон и 24-летняя Жаклин отпраздновали свадьбу. Католическое венчание провел бостонский архиепископ Ричард Кишинг. На приеме по случаю свадьбы присутствовали 600 гостей, танцы проходили в сопровождении оркестра Майера Дэвида, который играл на свадьбе родителей Жаклин 25 лет назад. Это была свадьба в добром старом стиле, что полностью соответствовало консервативному стилю матери Жеки.

К алтарю невесту должен был вести отец, но он напился до свадебной церемонии, и его заменил отчим, Хью Ачинклосс. На этом настояла мать. Жеки, узнав об этом, написала отцу очень нежное письмо, растрогавшее его до слез. Молодая пара в свадебное путешествие отправилась в Акапулько в Мексику. У Жеки теперь были не только две лошади, но и парусные лодки и яхты семьи Кеннеди.

Жеки была ошеломлена политическими амбициями всего клана Кеннеди и безжалостной решимостью всех членов семьи любыми средствами проложить Джону путь в Белый дом.

Супруги Кеннеди переехали в Джорджтаун, часть города Вашингтона. По желанию мужа Жеки начала посещать лекции об истории Соединенных Штатов в Школе дипломатической службы Джорджтауна, но они ее не заинтересовали. Обычно она говорила: «История и политика Соединенных Штатов – мужское дело».

Вскоре после свадьбы крупный судовладелец из Греции Аристотель Онассис пригласил супругов Кеннеди на прием на свою яхту. Почетным гостем вечера был Уинстон Черчилль, который весь вечер игнорировал молодого сенатора. Кеннеди выразил недовольство по этому поводу, а Жеки, посмотрев на его вечерний костюм, сказала: «Он, вероятно, принял тебя за кельнера».

Семья Бувер и Ачинклосса была сторонницей республиканской партии. Жаклин вообще была далека от политики, она еще ни разу не голосовала на выборах, а политиков считала скучными людьми и предпочитала общество артистов, писателей и фотографов.

После свадьбы стали настаивать, чтобы она присоединилась к сторонникам демократической партии. Она вынуждена была чаще появляться в обществе политиков, переводила для мужа статьи об Индокитае, сопровождала его на предвыборных мероприятиях, обучала основам истории искусств, а также правилам нормального, здорового питания. В одном интервью она как-то сказала: «Я старомодная женщина. Для мужа я делаю все, о чем бы он ни попросил».

Первые три года супружеской жизни были омрачены многими проблемами. После контузии, полученной во время второй мировой войны, у Джона были такие сильные боли в позвоночнике, что его дважды оперировали, в 1954 и в 1955 годах. Жаклин сопровождала мужа в Нью-Йорк, где ему делали операции, и жила у родственницы, Джин Смит. Состояние здоровья Джона долгое время внушало такое опасение, что даже приглашали священника и совершали обряд причащения. Когда ему стало лучше, Жеки читала ему книги вслух, играла с ним в шашки и пыталась развеселить его шуточными сюрпризами. Однажды она попросила известную актрису Грейс Келли переодеться медсестрой, которая пришла в палату Кеннеди и представилась: «Я ваша новая ночная дежурная», и до глубины души обиделась, что Кеннеди ее не узнал. В этот день он плохо себя чувствовал.

После выздоровления Кеннеди написал книгу «Профиль мужества», для которой Жеки помогала подыскивать материал, приводила в порядок записи. Джон нарисовал портреты сенаторов, которые благополучие нации ставили выше местных партикулярных интересов. За эту книгу он получил престижную премию Пулицера.

До сих пор Жаклин все удавалось в жизни, но в желании иметь детей ее постоянно преследовала неудача. В 1955 году у нее был выкидыш. Год спустя родилась мертвая девочка. 27 ноября 1957 года она родила дочь Каролину. Через три года, 25 ноября 1960 года, появился на свет Джон Фицджеральд-младший. Ее последний ребенок родился 7 августа 1963 года. Сына назвали Патрик Бувер, он прожил всего два дня. Всех детей Жаклин произвела на свет после кесарева сечения.

В августе 1956 года вместе с мужем она поехала в Чикаго на съезд демократов. В это время она была беременна, чувствовала себя плохо и почти весь день оставалась в номере отеля. Кеннеди надеялся, что его изберут кандидатом на должность вице-президента, но этого не произошло, и после съезда он уехал отдыхать на Французскую Ривьеру. 23 августа получил там известие о рождении у Жеки мертвого ребенка. У него не было никакого желания прерывать из-за этого отпуск, но один из близких друзей посоветовал ему: «Если хочешь когда-нибудь стать президентом, подними зад и поезжай к жене». Следующим самолетом он улетел домой.

Уже тогда стали распространяться слухи о том, что брак Кеннеди, возможно, скоро распадется, говорили, что старик Джо Кеннеди, отец Джона, дал Жаклин миллион долларов, чтобы она осталась с мужем.

Нет никакого сомнения в том, что в семейной жизни Джона и Жеки было достаточно конфликтов, но с другой стороны, нет никаких доказательств, что один из них думал о разводе. И в конце концов, рождение детей улучшило отношения между супругами.

В 1958 году Кеннеди вновь боролся за должность сенатора от штата Массачусетс в Вашингтоне. Жеки принимала участие в его успешной предвыборной борьбе. И однажды она пришла на собрание в экстравагантной шляпе. Увидев ее, Кеннеди воскликнул: «Что ты здесь делаешь? Ты хочешь испортить мне все выборы? Сними сейчас же эту шляпу!»

В 1960 году Кеннеди выставил свою кандидатуру на пост президента. Жеки была беременна, и Джон не хотел утомлять ее всеми неурядицами предвыборной борьбы, но упрекнул жену в том, что она ведет себя по отношению к избирателям слишком «аристократично» и этим может навредить ему. Жеки расплакалась.

Злые языки сплетничали, что «беременность» – только повод, чтобы отстранить ее от предвыборной борьбы и собрать больше голосов «будущему отцу». Рассказывали такой анекдот: «В ночь после выборов чета Кеннеди следила по телевидению за подсчетом голосов. Когда стало ясно, что Кеннеди победил, он сказал жене: „Теперь ты можешь вытащить эту подушку“».

В интервью Жеки уверяла: «Его жизнь – это моя жизнь». Молодая, красивая и интеллигентная супруга была сильным козырем на выборах. Даже Джон Кеннеди должен был признать, что на выступления Жеки «сбегается больше людей, чем на мои речи». Под заголовком «Кампания жены» она регулярно помещала комментарии о предвыборной борьбе, проводила пресс-конференции, встречалась с представительницами женских организаций, выступала с речами и по телевидению.

Она даже могла появиться в супермаркете с микрофоном в руке и сказать: «Продолжайте спокойно покупать, а я в это время расскажу вам что-нибудь о моем муже Джоне Ф. Кеннеди», и рассказывала о его участии во второй мировой войне, об успехах в конгрессе. Свою речь обычно заканчивала таким предложением: «Он беспокоится о благе нашей страны. Пожалуйста, голосуйте за него». В итальянских, французских и испанских жилых кварталах она говорила на их языке, что принесло мужу много голосов от этих этнических групп. Все это раздражало республиканцев, а Джон Кеннеди добавил как-то в шутку: «Смею вас уверить, что моя жена еще и по-английски говорит».

Выступая на многих собраниях, Джон часто терял голос, и тогда она заменяла его. В Западной Виргинии Жеки, потрясенная масштабами нищеты и бедности, сказала: «Нищета здесь взволновала меня гораздо глубже, чем в Индии. Я никогда не могла бы и подумать, что в Соединенных Штатах возможно что-либо подобное».

Увидев активность и успехи жены, Джон Кеннеди изменил мнение о необходимости ее участия в предвыборной борьбе. Во время выступления на одном из предвыборных мероприятий он заметил: «Когда мы поженились, моя жена считала, что в моей политической карьере будет играть лишь незначительную роль, но сейчас, когда я веду такую изнурительную борьбу да еще и с неизвестным исходом, она, конечно, играет очень большую и важную роль. Все, что она делает или от чего отказывается, без сомнения, влияет на результаты борьбы».

Через три недели после триумфальной победы мужа на выборах Жеки родила сына, Джона Фицджеральда-младшего. Вновь избранный президент узнал об этом по дороге во Флориду. «Никогда меня нет, когда я нужен», – сказал Кеннеди, получив это известие, и тотчас вернулся в Вашингтон.

Вскоре после избрания мужа на пост президента Жеки спросили, что она будет делать в Белом доме, она сказала: «Беременеть. Я буду беременна. Это единственный выход». Перед въездом в Белый дом Жеки так описала свою роль: «Прежде всего я буду женой и матерью, и только в третью очередь Первой леди. Я не буду высказывать никаких других мнений, кроме мнений мужа». Учитывая характер Жеки, вызывает большие сомнения справедливость этих слов, вероятно, она стремилась завоевать симпатию широких кругов населения.

Кеннеди хотел, чтобы жена сама определила свою роль в Белом доме. «Любой мужчина женится на женщине, а не на Первой леди, но если он становится президентом, она сама должна определиться в роли Первой леди. Каждый человек лучше всего делает то, что соответствует его натуре», – считал он.

После первых же мероприятий, проведенных Жеки в роли Первой леди, она стала необычайно популярной хозяйкой Белого дома. На приемы, отличавшиеся удивительной элегантностью, приглашались не только политики, но и представители науки и культуры.

В Белом доме давали концерты Пабло Казальс, Исаак Стерн, Игорь Стравинский, оперные певцы Робет Петерс и Джереми Хайнес. Писатели такого ранга, как Джон Стейнбек и Эрнест Хемингуэй, высказали признательность Кеннеди. Особенно Жеки гордилась приемом, который устроила в апреле 1962 года для 49 американских лауреатов Нобелевской премии.

Она сожалела о том, что культурная жизнь американской столицы представлена так бедно. По ее инициативе были собраны пожертвования для строительства большого современного Центра развития искусств им. Джона Кеннеди.

Жаклин Кеннеди было неприятно видеть внутреннее убранство Белого дома. Впервые войдя в него по приглашению Мейми Эйзенхауэр, слов на критику уже не жалела. По ее мнению, Белый дом был похож на отель, обставлен безвкусной мебелью, которая выглядит так, будто ее привезли со свалки.

Она осмотрела чердак и подвальные помещения, где находилась старая мебель, велела отполировать ее и перенести в салоны. Обновлением Красного салона гордилась особенно. Закончив работы по оборудованию Белого дома, результаты своего труда представила американским телезрителям. Она заставила конгресс признать Белый дом музеем. Ее цель заключалась в «реставрации» Белого дома как свидетельства истории американского президентства. Она установила постоянную должность куратора Белого дома и издала книгу под названием «Руководство по истории Белого дома», которая пользовалась большой популярностью у туристов, толпами осматривавших резиденцию правителя Соединенных Штатов. В 1961 году Белый дом посетили один миллион людей.

За два года и десять месяцев Жаклин сделала для резиденции и для культуры Вашингтона больше, чем ее предшественницы за два четырехлетних срока.

Где бы Жаклин ни появлялась – одна или с мужем, – ее всегда встречали с большим уважением. Джон Кеннеди назвал ее «Посланницей доброй воли». Канадский премьер-министр заметил как-то, что на «своим шармом завоевала наши сердца».

Генерал де Голль был покорен ее владением французского языка. Однажды, посещая Францию, президент Кеннеди представился как «парень, сопровождающий Жаклин в ее путешествии в Париж».

В 1961 году во время встречи Кеннеди с Хрущевым в Вене она обворожила советского партийного руководителя, который пообещал переслать для ее дочери щенят от знаменитой Стрелки, побывавшей в космосе. Жеки встречалась и с супругой Хрущева, Ниной. Жители Вены скандировали: «Жеки, Жеки!» Дипломатично Жаклин взяла Нину за руку, подошла вместе с ней к окну и высоко подняла ее руку. Тогда толпа закричала: «Жеки! Нина!»

Жена Хрущева была полной пожилой дамой. После убийства Кеннеди появился анекдот: «Вопрос к армянскому радио: „Что бы случилось, если бы Ли Освальд убил не Кеннеди, а Хрущева?“ Ответ: „Точно мы не знаем, но с уверенностью можем сказать, что Онассис не женился бы на Нине“».

В Индии Жаклин называли «королевой Америки». Ее путешествие по Индии и Пакистану было настолько успешным, что правительственное агентство печати Соединенных Штатов выпустило пропагандистский фильм об этой поездке, который разошелся по всему миру. Фильм назывался: «Путешествие Жаклин Кеннеди в Азию». Жаклин Кеннеди была первой женой правящего президента Соединенных Штатов, которая удостоилась аудиенции у Папы Иоанна XXIII, который принял ее 11 марта 1962 года.

Президент Кеннеди гордился достижениями жены. Одному из сотрудников он сказал однажды: «Вы даже и представить себе не можете, какую большую помощь оказывает мне моя жена и что она для меня значит». Говорят, что Че Гевара как-то сказал, что единственный американец, которого он бы хотел видеть, – это Жаклин Кеннеди. «Тогда ему нужно выстоять длинную очередь», – заметил президент.

Жаклин Кеннеди никогда не выставляла себя как личность, она любила семейную жизнь. «Ужасно потерять анонимность!» – воскликнула она однажды. После приведения Джона Ф. Кеннеди к присяге сказала: «Я чувствую себя теперь частью общественной собственности». Нет никаких доказательств того, что она пыталась оказать какое-либо влияние на политические решения мужа, а он никогда не привлекал ее к политической деятельности.

Несмотря на разнообразные общественные обязанности, Жеки превосходно справлялась с ролью супруги и матери. Осенью 1962 года во время драматического карибского кризиса, когда весь мир стоял на грани атомной войны, ее спросили, хорошо ли она будет чувствовать себя вблизи противоатомного бункера, специально построенного для президента и его семьи. Жеки заявила, что останется с мужем в Белом доме, а если разразится атомная война, то она пойдет в его кабинет и разделит с ним его участь.

Вначале Жеки предполагала, что сможет уделять детям достаточно времени, но на практике это оказалось неосуществимым. Позже, когда они построили дом в Виргинии, который назвали «Атока», семья стала чаще бывать вместе. Там Жеки обучала дочь Каролину верховой езде. Около лошадей, в блузке и джинсах, она чувствовала себя свободной, была такой, как в детские и юношеские годы.

Жеки тратила много денег. Ее личные расходы на платья, картины и антиквариат составили только в 1961 году более 105 000 долларов. Джон просил жену быть более экономной, но на следующий год эта сумма возросла до 121 000 долларов; из-за этого между супругами все время происходила настоящая борьба.

Президенту не нравилось, что жена все чаще отказывалась принимать участие в общественных мероприятиях, избегала встреч с представительницами женских организаций. Эти встречи Жеки считала такими скучными, что когда муж все это высказал ей в достаточно резкой форме, она заявила, что предпочитает больше времени проводить с детьми, чем с этими «глупыми женщинами».

Многое свидетельствует о том, что брак супругов Кеннеди не был счастливым, хотя внешне все выглядело вполне благополучно. Жеки не находила ничего привлекательного в политике и презирала болезненное политическое тщеславие всего клана Кеннеди. Она происходила из старого аристократического рода, свысока смотревшего на нуворишей, к которым относились Кеннеди, воспитывалась в республиканской семье, а замуж вышла за демократа. Она не любила политических поездок мужа и использовала любую возможность, чтобы не принимать в них участия.

Кроме того, вскоре после свадьбы Кеннеди возобновил отношения с другими женщинами. Как-то раз Жеки, сопровождая французского фоторепортера по Белому дому, открыла дверь в бюро секретарши и, представив ее, добавила: «Эта молодая дама, говорят, спит с моим мужем».

Кеннеди слыл плейбоем. Где бы он ни появлялся, повсюду просили его автографы, в основном, конечно, женщины. На предвыборных мероприятиях вокруг него собиралась целая толпа истерически визжащих девушек, его появление сопровождалось такой же реакцией, как и концерты музыкальных кумиров.

Некоторые биографы Кеннеди, Гарри Уилс, например, писали о «сексуальном империализме» президента и утверждали, что темперамент он унаследовал от отца, Джозефа, который тоже был известен многочисленными любовницами и даже подстерегал подружек сына.

В Соединенных Штатах много написано о сексуальном темпераменте Джона Ф. Кеннеди и о его романах. С уверенностью можно сказать, что многое из этого было лишь слухами, погоней за сенсацией, хотя кое-что и может быть доказано совершенно достоверно. Одна дама из высшего общества Вашингтона сказала: «Если бы все женщины, утверждающие, что спали с Кеннеди, говорили правду, то у него не было бы времени даже выпить чашку чая».

Когда Кеннеди был депутатом конгресса, он часто виделся с разведенной дамой по имени Дариа Мэлком Деслод. И открыто говорили, что они женаты.

Джудит Кэмпбелл Экснер познакомилась с Кеннеди в феврале 1960 года в Лас-Вегасе и встретилась с ним лишь через два года. В интервью прессе на вопрос: «Как близки ваши отношения с Кеннеди», ответила: «Это мое личное дело, и я не намерена говорить об этом». Она якобы в отсутствие Жаклин ужинала с ним в Белом доме раз двадцать. Потом все же утверждала, что долгое время поддерживала с Джоном интимные отношения. Помимо этого она была знакома с двумя известными американскими мафиози, Сэмом Джанкейном и Джоном Росселли. Об отношениях с Кеннеди она подробно сообщала в комитет сената, которым руководил Фрэнк Чёч, и были предположения, что она играла роль связующего звена между Кеннеди и мафией. Даже ФБР и ЦРУ заинтересовались Джудит и Джоном.

Трэф Брайнт, автор книги «Собачьи дни в Белом доме», описывает многочисленные визиты дам к Кеннеди, которые персонал Белого дома сохранял в строжайшей тайне. Некоторые из посвященных лиц поведали однажды, что Кеннеди для поддержания здоровья ходил часто плавать, и там якобы его окружали обнаженные женщины.

Жеки Кеннеди обнаружила однажды под подушкой дамские трусики и отдала их мужу со словами: «Поспрашивай, чьи это трусики. Во всяком случае это не мой размер».

Кеннеди поддерживал связи и с несколькими артистками, которых представлял ему родственник, известный артист Питер Лофорд. Чаще всего имя Кеннеди связывали с Джейн Мансфилд, Мэрилин Монро, Анджей Дикинсон, Ким Новак, Жанет Лиф и Фондой Флеминг, правда некоторые из них энергично оспаривали эти слухи.