Текст книги "Развеянные чары"

Автор книги: Ло Гуань-чжун

Поприветствовав зрителей, фокусник сказал:

– Я живу в столице, куда приезжает много чиновников, военачальников и купцов из разных округов и провинций. Поэтому многие меня еще не знают, хотя и слышали мое имя. Каждый год я отправляюсь на восточную священную гору Тайшань, чтобы посостязаться в искусстве с другими фокусниками, и всякий раз беру над ними верх.

– Ду Семисвят, а что вы умеете? – спросили из толпы.

– Я знаю много фокусов, но в одном из них у меня нет равных, – отвечал Ду Семисвят и, обернувшись, позвал: – А ну, сынок, иди-ка сюда!

К нему тотчас подошел мальчик, сбросил с себя одежду и предстал перед толпой, прекрасный, как белая яшма.

– Какой красивый мальчик! – восторженно зашумели люди.

– Фокус, который я хочу вам показать, это, можно сказать, наш, семейный фокус, ибо его передают в нашей семье из поколения в поколение, – продолжал Ду Семисвят. – Я уже не раз показывал его в столице и высокопоставленным, и простым людям, а называется он «усекновение головы». Однако среди вас, возможно, есть и такие, кто его не видел. Проделываю я его так: кладу сына на скамейку, отсекаю ему мечом голову, затем приставляю ее к телу, набрасываю покрывало, и голова снова прирастает. Итак, прежде чем я покажу этот фокус, позвольте мне, почтенные зрители, предложить вам сто амулетов. Один амулет стоит пять медяков.

Фокусник ударил в гонг, и зрители сгрудились еще теснее. Людей было много, несколько сотен, однако покупать амулеты никто не торопился. Взволнованный Ду Семисвят вновь обратился к толпе:

– Почтенные зрители, может, среди вас тоже кто-нибудь владеет искусством фокусника и желает посостязаться со мной?

Трижды обращался Семисвят к зрителям, однако охотников так и не нашлось.

– Тогда смотрите, начинаю, – объявил Ду Семисвят. – Мальчик ложится на скамейку, я читаю заклинание, и он засыпает…

На беду фокусника, в толпе оказался хэшан, который знал этот фокус. Хвастовство Семисвята не понравилось хэшану, и, решив подшутить над ним, он первым прочитал заклинание, вызвал душу мальчика и спрятал ее в рукав.

На противоположной стороне улицы, как раз напротив того места, где собрались зрители, находилась харчевня, и хэшан решил:

«Я изрядно проголодался, пойду-ка пока поем лапши. А вернуть душу мальчишке и потом успею».

Хэшан вошел в харчевню, уселся возле окна и стал наблюдать за Ду Семисвятом. Между тем подошел хозяин, положил на стол палочки, поставил закуску, спросил, когда подавать лапшу, и вышел. Тем временем хэшан вытащил из рукава душу мальчика, положил на стол и прикрыл блюдцем…

Здесь наше повествование раздваивается, и наш первый рассказ пойдет о Ду Семисвяте. Итак, прочитав заклинание, он взмахнул мечом, и голова мальчика отделилась от тела. Зрители замерли от волнения. Ду Семисвят положил меч, взял покрывало и накрыл им мальчика. Затем взяв в руку амулет, сделал над телом несколько кругов, прочитал заклинание и объявил:

– Почтенные зрители, внимание! Сейчас вы все убедитесь в моем искусстве!..

С этими словами он поднял обеими руками покрывало и с ужасом увидел, что голова мальчика не приросла к телу. Из толпы послышались возгласы:

– Что это у тебя сегодня не ладится дело? Ведь прежде, как только ты снимал покрывало, мальчик вскакивал цел и невредим…

Поистине:

 
Не следует во всеуслышанье
    своею хвастаться силой –
Всегда отыщется кто-то,
    кто будет сильнее тебя.
Считали, что чары волшебные
    вовсе исчезли в мире,
Но душу монах-волшебник
    похитил, чар не тая.
Похожи на яшму дети –
    для взрослых они отрада.
Рождаются души и гибнут
    естественно, сами собой.
Коня-скакуна удалого
    плеткою бить не надо,
Кому суждено, тот сможет
    подвиг свершить любой.
 

– Почтенные зрители! – успокаивал толпу фокусник, сам не на шутку взволнованный. – Сейчас все пойдет, как надо.

Он дважды поклонился, снова прочитал заклинание и поднял покрывало – голова не прирастала.

– Почтенные зрители, прошу спокойствия! – еще больше разволновался фокусник. – Видно, мой негодник просто не желает меня слушаться! Вы же сами знаете, непослушные дети могут быть в любой семье… Будьте снисходительны и не взыщите за его плохое воспитание… Пусть хоть раз еще посмеет ослушаться, уж я его!..

Он еще раз прочитал заклинание и поднял покрывало – голова не прирастала. Наконец догадавшись, что в его неудаче виноват не мальчик, а какой-то злой дух, Ду Семисвят мысленно обратился к нему:

«Почему ты не хочешь вернуть моему мальчику голову? Если я в чем провинился перед тобою, могу попросить прощения. Объясни же мне, в чем дело?»

– Почтенные зрители, произошла небольшая ошибка, но сейчас я ее исправлю! – сказал он зрителям и, открыв бамбуковую корзину, вынул из нее горлянку.

Повертев ею над головой, чтобы все увидели, Ду Семисвят выкопал в земле яму, положил в нее горлянку и присыпал землей. Затем прочитал заклинание, брызнул водой и воскликнул: «Живо!» Из-под земли тотчас появился росток и прямо на глазах превратился в длинную плеть с боковыми побегами и листьями. На конце главного стебля распустился цветок, быстро отцвел, а на его месте завязалась и выросла тыква.

– Прямо чудо! – зашумели восхищенные зрители.

Сорвав тыкву, Ду Семисвят взял ее в левую руку и, вознеся над ней меч, воскликнул:

– Ты был несправедлив ко мне, когда забрал душу моего мальчика. Но и у тебя есть душа, попробуй же прожить на свете без нее.

С этими словами он взмахнул мечом и отрубил нижнюю половину тыквы-горлянки…

Тем временем сидевшему в харчевне хэшану подали лапшу. Он взял палочку и только собрался есть, как вдруг голова его отделилась от тела и покатилась по полу. Среди посетителей тотчас поднялся переполох: трусливые бросились бежать, те же, кто был похрабрее, остались посмотреть, что будет дальше. Между тем безголовый хэщан спокойно поставил на стол чашку, пошарил по полу руками, нащупал голову, ухватил ее за уши и водворил на прежнее место.

«Надо же! Пока ел, совсем забыл вовремя вернуть душу мальчишке!» – с досадой подумал он и приподнял блюдце. В тот же миг сын Ду Семисвята вскочил со скамейки. Зрители восторженно зашумели.

В поднявшейся суете один из посетителей, который, почуяв скандал, хотел бежать из харчевни, шепнул на ухо Ду Семисвяту:

– Ваш фокус расстроил монах, который только что здесь обедал…

Эти слова услышали Вэнь Дяньчжи и Жаиь Гуй, затесавшиеся в толпу. Жань Гуй шепнул своему начальнику:

– Господин, а не тот ли это хэшан, который был у начальника военной палаты и которого мы ищем?

– Мне и самому такая мысль пришла в голову, прошептал в ответ Вэнь Дяньчжи.

– Уж если охотник увидел зайца, он не пройдет мимо, не выпустив сокола! – воскликнул Жань Гуй и принялся действовать.

Тотчас по его знаку толпа служителей с громкими криками бросилась в харчевню. Хэшан в это время спускался по лестнице. Увидев, что его хотят схватить, он сделал знак рукой…

Удивительное дело: ловили колдуна, а поймали ни в чем не повинного молодого человека…

Поистине:

 
Что правдой считать, что ложью,
    диктует людская молва;
Насилие злобу рождает –
    таков закон естества.
 

Если хотите знать, был ли схвачен хэшан, прочтите следующую главу.

Глава тридцатая.
Хэшан Шарик доставляет хлопоты судье Бао. Ли Эр доносит на волшебника и платится за это жизнью

 
Долг человека – хранить чистоту,
    в бедности праведно жить,
Грязными средствами, ложным путем
    не стремиться богатство добыть.
Точно случится в назначенный срок
    начертанное судьбой,
Коль усомниться в этом посмел –
    беда случится с тобой.
 

Итак, Вэнь Дяньчжи со служителями ворвался в харчевню и увидел хзшана, спускавшегося вниз по лестнице. Тотчас по его знаку служители бросились на монаха, но стоило тому сделать лишь один жест, как произошло невероятное: хозяин харчевни, его слуги и посетители – все превратились в хэшанов. Превратились в хэшанов и сам Вэнь Дяньчжи, и его подручные. Все остолбенели и только глядели друг на друга, не понимая, кого же надо хватать. Поднялся переполох, вновь пришедшие посетители бросились бежать. Тем временем Вэнь Дяньчжи пришел в себя, протер глаза и увидел, что хозяин харчевни, его слуги и посетители вновь приняли свой естественный облик.

Не теряя времени, Вэнь Дяньчжи разослал людей на поиски хэшана-колдуна, а сам возвратился в ямынь. Как раз в это время правитель области начинал вечерний прием. Вэнь Дяньчжи приветствовал его, и тот спросил:

– Как обстоит дело с поимкой колдуна?

Зная, что правителя области Бао Справедливого обмануть невозможно, Вэнь Дяньчжи доложил все как есть:

– По-вашему приказу я предпринял розыски хэшана Шарика. В это время у стен храма Первого министра известный в столице фокусник Ду Семисвят показывал свой знаменитый фокус: отрубал голову своему сынишке, а затем приращивал ее. Сидевший в харчевне напротив хэшан, желая потешиться над фокусником, похитил душу мальчика, после чего отрубленная голова никак не прирастала к телу. Догадавшись, в чем дело, Ду Семисвят быстро вырастил тыкву-горлянку, разрубил ее мечом пополам, и тут же, в харчевне, у хэшана свалилась с плеч голова. Хэшан как ни в чем не бывало поднял ее и снова поставил на плечи. И в это же мгновение отрубленная голова мальчика вновь приросла к телу. Я сразу догадался, что это и есть колдун, которого надо схватить. Мы бросились в харчевню, увидели хэшана, а тот только сделал жест рукой, и все, кто там находился, превратились точно в таких же хэшанов, как он сам. Даже я и мои помощники! Господин начальник, такого колдуна поймать не просто. Надеюсь, вы что-нибудь придумаете.

– Да, дело серьезное, – согласился Бао Справедливый. – Если позволить такому колдуну безнаказанно орудовать в городе, то слухи об этом дойдут до государя, и с меня первого спросят, как с правителя столичной области.

Он тут же распорядился объявить розыск преступника, о чем и вывесить объявления на всех воротах столицы. Тотчас во все храмы и монастыри был разослан приказ: немедленно схватить хэшана по прозвищу Шарик, где бы он ни появился. За поимку была обещана награда в тысячу связок монет. Укрывшему у себя подозрительного монаха грозила кара. После появления этого приказа в народе пошли разные толки и пересуды…

А теперь расскажем о некоем торговце маслинами по имени Ли Эр, который жил в самом центре восточной столицы. Жил он на постоялом дворе со своей женой, в последнее время хворал и лишь за день до всех событий поднялся с постели. Денег, чтобы возвратиться домой, у него не было. Ли Эр попробовал было занять у знакомых, но ничего не получилось, и на постоялый двор он вернулся расстроенным.

– Ну как, удалось занять денег? – спросила жена.

– Не удалось, – сказал муж. – На улицах переполох, никто ничем не торгует. Только и разговоров что о каком-то хэшане, у которого в харчевне с плеч свалилась голова, а он ее снова взял да поставил на место. Хотели его схватить, так он всех людей превратил в таких же хэшанов, как он сам. Сегодня кайфынский правитель издал приказ изловить монаха, который незадолго до этого обманул начальника военной палаты Вана; за поимку обещана награда в тысячу связок монет.

– Это правда? – усомнилась было жена.

– Да я сам только что читал приказ! – сказал Ли Эр.

– Эх, муж! – воскликнула жена. – У нас нет денег, а ты упускаешь тысячу связок монет!

– Глупости говоришь! – рассердился Ли Эр. – С властями не шутят!

– Ручаюсь, ты мог просить награду! – сказала жена.

– Как так?

– Очень просто. Этого хэшана незачем искать за десять тысяч ли, – он рядом!

– Где?..

– Тут, за стеной, у наших соседей.

– Ты сама его видела?

– Ну да! – отвечала жена. – Он живет здесь уже три месяца! Поначалу мне показалось странным, что он никогда не выходит за подаянием и сутры не читает, а спит себе чуть ли не до обеда, а потом куда-то уходит и лишь к вечеру возвращается пьяный. С полмесяца назад у меня разболелся живот, и я пошла по нужде. Иду мимо соседнего дома и вижу – свет в окне. Дело было утром, и я подумала: чего это лампа горит, когда уже светло? Дай, думаю, загляну в щелочку в стене. Заглянула и вижу: хэшан сидит на постели, а все его тело охвачено огнем. Потом он вдруг тряхнул головой, и она взлетела к самому потолку. Я перепугалась и побежала обратно в дом. Этот хэшан, несомненно, колдун, которого ищут.

– А ты правду говоришь? – все еще не верил Ли Эр.

– Зачем мне врать?!

– Ладно, только ты пока об этом помалкивай, – строго наказал Ли Эр жене, а сам направился в сыскное ведомство.

Однако войти туда сразу он не осмелился и стал прохаживаться у ворот. Его заметил один из служителей и окликнул:

– Ты чего здесь прохлаждаешься? Или дело есть?

– Да вот хотел переговорить с инспектором по весьма секретному делу, – отвечал Ли Эр.

– Подожди пока здесь, а я доложу, – приказал служитель и удалился.

В это время в приемном зале как раз дежурил Вэнь Дяньчжи, и служитель доложил ему:

– Господин инспектор, пришел торговец маслинами Ли Эр, хочет переговорить с вами по весьма секретному делу.

– Зови его, – распорядился Вэнь Дяньчжи.

Ли Эра ввели в зал. Вэнь Дяньчжи не стал стращать его, как это делают некоторые чиновники, а любезно спросил:

– Брат Ли, что ты хотел мне сообщить?

– Докладываю господину инспектору, – начал Ли Эр. – Вчера вечером я прочитал объявление, в котором обещана награда в тысячу связок монет за поимку хэшана-колдуна. Рассказал об этом жене, а она говорит, что на нашем постоялом дворе, в соседнем с нами доме, живет именно тот колдун, которого ищут.

Вэнь Дяньчжи внимательно выслушал, однако поспешных решений принимать не стал и лишь с улыбкой сказал:

– Брат Ли, дело это серьезное, его надо тщательно проверить. У тебя есть доказательства, что этот хэшан действительно колдун?

Ли Эр слово в слово передал ему рассказ жены.

– Все это хорошо, но одни лишь слова не могут служить доказательством, – сказал Вэнь Дяньчжи. – Возьми-ка бумагу и напиши все, что ты мне рассказал.

Ли Эр вышел, попросил одного из служителей набросать черновик его показаний, затем собственноручно переписал и передал инспектору.

– Сейчас этот хэшан дома? – спросил Вэнь Дяньчжи.

– Обычно к обеду он уходит, а возвращается в сумерки, – отвечал Ли Эр.

– Ты пока оставайся здесь, – сказал Вэнь Дяньчжи. – А чтобы тебе не было скучно, я велю купить тебе вина…

Когда Ли Эру принесли вино, Вэнь Дяньчжи приказал служителям присматривать за ним, а сам вместе с помощниками отправился в чайную, находившуюся рядом с постоялым двором, и, устроившись у окна, стал дожидаться появления хэшана…

С наступлением сумерек хэшан действительно появился; он был пьян и шел пошатываясь. По знаку Вэнь Дяньчжи служители набросились на него, скрутили веревками и поволокли в сыскное ведомство.

– Дело сделано! – радостно потирал руки Вэнь Дяньчжи. – Господин Бао Чжэн будет доволен!

Он отправился прямо в ямынь и доложил правителю области:

– Колдун схвачен и доставлен в сыскное ведомство. Однако сейчас он пьян и добиться от него ничего невозможно. О чем докладываю и жду дальнейших распоряжений.

Бао Чжэн приказал хорошенько стеречь пойманного, а утром доставить его в ямынь.

Ну, а теперь вернемся к хэшану. К полуночи, когда прошел хмель, он открыл глаза, увидел при ярком свете ламп стоявших по обе стороны от него служителей и с недоумением спросил:

– Где это я?

– В сыскной управе, – отвечали ему.

– В чем я провинился, что меня сюда притащили?

Служители знали, что перед ними колдун и волшебник, и, боясь навлечь на себя его гнев, молчали. Но один из них, человек почтенного возраста, все же осмелился заговорить:

– Почтенный хэшан, не сердись! Такая у нас служба – кого прикажут, того и хватаем. Если ты сейчас уйдешь, мы за тебя будем в ответе. А нам надо кормить детей да престарелых родителей! Донес же на тебя торговец фруктами Ли Эр, что живет с тобой рядом на постоялом дворе. Он рассказал, будто ты не собираешь подаяние, никогда не читаешь сутр, лишь каждый день приходишь домой пьяным. Вот нам и велели тебя схватить.

– Я гость высокого сановника, он меня поит и кормит! – возмутился хэшан, – Кто вам позволил меня трогать?

– Уж вы простите, почтенный хэшан, но придется подождать до утра, – сказали ему. – А там вы все объясните правителю округа.

Во время пятой стражи Вэнь Дяньчжи приказал доставить хэшана во двор Кайфынаского ямыня. Как только правитель области поднялся в зал и занял свое место, Вэнь Дяньчжи вышел вперед, приветствовал его и велел ввести хэшана.

Бао Чжэн прочитал показания Ли Эра, поглядел на хэшана и сердито сказал:

– Ты, мерзавец, ушел в монахи, но вместо того чтобы достойно блюсти свой долг, выманиваешь у людей деньги!..

Он велел тюремным надзирателям надеть на хэшана самую большую каигу, а двум дюжим служителям приказал:

– Дайте этому колдуну для начала сто батогов, а уж потом я его допрошу.

Служители тотчас набросились на хэшана, повалили его, и в воздухе замелькали батоги. Однако не успели они сделать и нескольких ударов, как в зале поднялся шум и крики.

– Тише! – прикрикнул распорядитель.

Когда водворилась тишина, Бао Чжэн увидел, что на полу лежит канга, из отверстия торчит опутанная веревками метла, а хэшан исчез.

– Откуда здесь метла? – удивился он, – Я же сам видел, как на монаха надевали кангу!

Между тем снова послышался шум, но уже снаружи.

– Что там случилось? – с беспокойством спросил Бао Чжэн,

В зал вбежал привратник и доложил:

– Господин, какой-то монах у ворот хлопает в ладоши и громко потешается: «Ну и правитель Бао, с простым монахом не может управиться!»

– Вот наглец! – рассердился Бао Чжэн. – Хватайте его! Кто схватит, получит тысячу связок монет в награду!

Служители толпой бросились за ворота. При виде стражников хэшан вразвалку вышел на середину улицы и неторопливо зашагал прочь. Служители бросились за ним, однако догнать не смогли. Наконец они выбились из сил и остановились, хотя хэшан был от них на расстоянии каких-нибудь десяти шагов.

Немного отдышавшись, люди продолжили погоню. Когда же добрались до храма Первого министра, хэшан скрылся за его воротами.

– Сам полез в ловушку! – ликовал Вэнь Дяньчжи, – Теперь ему от нас не уйти!

Приказав служителям окружить храм и следить за всеми выходами, Вэнь Дяньчжи с помощниками устремился к галерее возле зала Будды. Но тут навстречу им вышел настоятель храма и обратился к Вэнь Дяньчжи с такими словами:

– Господин начальник! Этот храм – священное место, здесь воскуривает благовония сам государь! Вы же врываетесь сюда с целой толпой вооруженных людей, да еще поднимаете шум!..

– Я получил повеление схватить колдуна, который прячется в вашем храме, – сказал ему Вэнь Дяньчжи. – Если вы человек умный, то не станете его укрывать, а свяжете и выдадите нам.

– В моем храме больше ста монахов, и у каждого из них есть «ставленная грамота»[155]155
  «Ставленная грамота» – бумага, подтверждающая принадлежность человека к монашескому сану.


[Закрыть], – сказал настоятель. – Правда, на праздники приходят и чужие, но у нас есть распорядитель, который строго следит, чтобы никто из посторонних в храме не ночевал. Раз вы утверждаете, что монах-колдун находится у нас в храме, вы, несомненно, его знаете. Почему же вы не схватили его сами, а требуете, чтобы я это сделал?

– Этот монах выманил у начальника военной палаты Вана три тысячи связок монет и учинил беспорядки в стране – люди потеряли покой! – строго сказал Вэнь Дяньчжи. – Если вы его не выдадите, я пожалуюсь правителю области, и вам придется отвечать.

Испуганный настоятель засуетился:

– Господин начальник! Все монахи нашего храма люди известные, среди них нет ни колдунов, ни волшебников. Если хотите, я их созову, а вы проверите каждого в отдельности.

– Пожалуй, так будет лучше, – согласился Вэнь Дяньчжи.

Настоятель ударами в колокол созвал монашескую братию. Вэнь Дяньчжи и его помощники оглядели всех по очереди, но хэшана-колдуна среди них не оказалось.

– Почтенный отец настоятель, я же сам видел, как он только что входил в храм, – сказал Вэнь Дяньчжи. – Куда же он мог деваться? Позвольте все же обыскать храм.

– Ищите, я покажу все, что пожелаете, – согласился настоятель.

Вэнь Дяньчжи и его люди обыскали каждый уголок храма, начиная с келий и кончая кладовыми, но колдуна не нашли, и вернулись в зал Святого. Здесь Вэнь Дяньчжи увидел статую Ночжи[156]156
  Ночжа (принц Ночжа) – буддийское божество, третий сын небесного государя Вайсраваны.


[Закрыть] с тремя головами и шестью руками и обратился к настоятелю:

– В храме нет статуи самого Будды, но почему-то есть статуя Ночжи!..

– Дело в том, что Ночжа является как бы олицетворением добра и зла и своими добрыми и дурными деяниями помогает вразумлять людей, – пояснил настоятель.

Так как в зале было пусто, все направились к выходу, но тут услышали голос:

– Вэнь Дяньчжи! Правитель Бао велел тебе схватить меня! Почему не хватаешь?

Вэнь Дяньчжи обернулся – казалось, говорила сама статуя Ночжи. Люди приблизились к статуе – она была высотой почти в полторы сажени, рот одной из ее трех голов с четырьмя окровавленными клыками то и дело открывался:

– Вэнь Дяньчжи! Иди же сюда, хватай меня!

– Наваждение! Нечистая сила! – испуганно забормотали настоятель и стражники.

Но что могли они поделать с огромным глиняным истуканом?!

А Ночжа тем временем продолжал выкрикивать:

– Вэнь Дяньчжи, почему не велишь людям хватать меня?

– Может, это глиняный Ночжа ожил и вздумал морочить нас? – переговаривались стражники. – Надо доложить правителю области, пусть велит разбить статую, чтобы избавить народ от наваждений…

– Нет, нет! Так не годится! – испугался настоятель, – Разве статуя может говорить? Это, видно, проделки колдуна! Если вы разобьете статую, новую будет сделать нелегко…

– Статую надо уничтожить, – решительно заявил Вэнь Дяньчжи. – Не то колдун опять может воспользоваться ею и натворить бед.

Среди храмовых монахов находился один добродетельный хэшан. Не вытерпев подобных разговоров, он почтительно сложил руки и обратился к Будде:

– Хранитель трех сокровищ[157]157
  Хранитель трех сокровищ. – Имеется в виду монах. Три сокровища (или три драгоценности) буддизма: буддийский закон, священные книги (сутры) и монашеская община – церковь.


[Закрыть], изгони колдуна, не дай погибнуть священной статуе!..

Едва он произнес эту молитву, как со двора храма послышались хлопанье в ладоши и раскатистый смех:

– Я здесь, начальник! Зачем тратишь силы понапрасну? Хватай!

Перед входом в зал стоял хэшан. Когда люди бросились к нему, чтобы схватить, он стал медленно удаляться. Шел он посреди улицы, ни на кого не обращая внимания. А вокруг творилось нечто невообразимое: отовсюду сбегались любопытные, торговцы прекратили торговлю, все шумели, кричали.

Миновав городские ворота, хэшан взошел на мост, переброшенный через реку Бяньхэ[158]158
  Бяньхэ – река в Кайфыне – восточной столице.


[Закрыть], и обернулся к толпе:

– Зря вы преследуете меня! Я сам уйду!

С этими словами он спрыгнул с моста и скрылся под водой.

– Никак, утопился! – облегченно вздохнули стражники. – Хоть нам теперь хлопот будет поменьше!..

Вэнь Дяньчжи не оставалось ничего иного, как доложить обо всем случившемся правителю области. Бао Чжэн выслушал его и сказал:

– Этот мерзавец изрядно докучал мне, а справиться я с ним не мог! Хорошо, если он действительно утопился…

Не успел он произнести эти слова, как услышал жалобы какой-то женщины, стоявшей на крыльце.

– Кто тебя обидел? – спросил правитель.

– Господин начальник, мой муж Ли Эр донес на монаха-колдуна, а его самого за это схватили и посадили в тюрьму! – запричитала женщина. – Не надо мне никаких наград, только прикажите, господин, его отпустить.

– Ли Эр поступил правильно и заслуживает вознаграждения, – обратился к помощникам Бао Чжэн, – Почему же его посадили в тюрьму?

– В тюрьму его не сажали, наоборот, весь день кормили и угощали вином! – доложил Вэнь Днньчжи. – Сейчас он находится в сыскном приказе и ждет ваших повелений.

Бао Чжэн приказал вызвать Ли Эра и сказал ему:

– Я обещал тому, кто укажет местонахождение колдуна, тысячу связок монет в награду. Вот, возьми их!..

Сразу разбогатев, Ли Эр с женой вернулись на постоялый двор…

Уж так ведется издревле, что нет денег у человека – и никому до него дела нет, а появятся деньги – тут же начинают докучать всякие просители…

Ли Эр с женой сняли неподалеку от храма Первого министра дом и поставили у ворот фруктовую лавку. Теперь они богато одевались, всегда были сыты.

Как-то раз зимой Ли Эр разжег жаровню, чтобы подогреть вино. Только они с женой собрались выпить, как снаружи их кто-то окликнул:

– Брат Ли Эр, не продашь ли немного фруктов?..

Увидев в дверях хэшана-колдуна, супруги остолбенели от испуга. А хэшан между тем продолжал:

– Брат Ли Эр, подумай, смог бы ты так разбогатеть, если бы не я? Вот я и пришел попросить у тебя подаяния.

Будь хоть один из супругов разумным, он встретил бы хэшана с поклоном и угостил. И не обеднел бы от этого. Но случилось по-другому. Вместо того чтобы любезно приветствовать хэшана, они обрушились на него с бранью:

– А ну, проваливай отсюда, гнусный колдун, не то стражников позовем!..

– Стражники не могут меня схватить, не то давно уже схватили бы, – спокойно отвечал хэшаи. – А тебе, если бы не я, не видать бы ни тысячи связок монет, ни лавки. Но вместо благодарности ты грозишься позвать стражников! Ну и дурак же ты! Вот тебе за это!..

Хэшан поднял палец и воскликнул: «Живо!» И тотчас жаровня с раскаленными углями взлетела и опрокинулась на Ли Эра. Тот завопил и повалился на пол. Жена бросилась на помощь мужу, подняла его и увидела, что лицо Ли Эра сплошь покрыто волдырями. А хэшан тем временем исчез…

Ли Эр страдал от боли. Жена пригласила лекаря. Тот приложил к ожогам лекарство, но от этого боль лишь усилилась. Так он мучился три дня, и жена не знала, что делать.

На четвертый день у ворот их дома появился даос в желтом халате и в синей головной повязке.

– Подайте милостыню! – попросил он.

– Не вовремя ты пришел! – сказала жена Ли Эра. – В другое время я дала бы тебе две-три монетки, а сейчас не до тебя – муж тяжело болен.

– Что же с ним случилось? – спросил даос.

– Ах, наставник! – вздохнула женщина. – Какой-то хэшан-колдун обжег ему лицо. Три дня уже, как мучается, боюсь, как бы не помер.

– Может, я смогу помочь? У меня есть лекарство от ожогов. Я многих людей спас.

– Помогите, если можете, – я щедро вас отблагодарю.

– Ну что ж, приведите вашего мужа и принесите немного воды.

Жена привела Ли Эра и подала даосу воду. Даос вынул мешочек с лекарствами, всыпал в воду какое-то снадобье, размешал, обмакнул в него гусиное перо и помазал им больные места.

– Чудо зелье! – воскликнул обрадованный Ли Эр. – Боль как рукой сняло!

– Ну, это еще не чудо! – сказал даос. – Вот что вы скажете, если у вас сразу заживут раны и отпадут струпья?!

– Я вас отблагодарю, наставник! – пообещал Ли Эр.

– Вас поразил дух жара, – продолжал даос. – Выйдите во двор, подставьте лицо холодному ветру, и ваши раны заживут.

Ли Эр вышел во двор. Даос подал ему скамеечку и велел сесть.

– А теперь говорите: «Раны, заживите, болячки, отпадите!»

Ли Эр повторил слова даоса. В то же мгновенье скамейка взвилась в воздух, опустилась на самую верхушку флагштока в храме Первого министра и словно приросла к нему. Прохожие на улице все это видели и подняли шум. Жена Ли Эра переполошилась:

– Наставник, беда! Как же он оттуда спустится?

– Не беспокойся, – отвечал даос. – Не беспокойся, я все сделаю, а пока узнай, кто я такой…

С этими словами даос сбросил с себя желтый халат и синюю головную повязку, и жена Ли Эра пришла в ужас – перед нею стоял хэшан-колдун.

– Твой муж был настолько глуп, что хотел меня погубить, – сказал он женщине, – Однако сделать это невозможно. Вот я и хочу, чтобы он посидел немного там и натерпелся страху.

На улице между тем собралась толпа, в которой были и служители ямыня. Задрав головы, они переговаривались между собой:

– Только недавно в ямыне выдали тысячу связок монет за поимку хэшана-колдуна, а он, оказывается, опять творит чудеса!..

Вместе с местным квартальным старостой они бросились на хэшана, но тот юркнул в толпу и, как всегда, пропал.

Ли Эр тем временем продолжал сидеть на верхушке флагштока, не зная, как спуститься вниз, а люди внизу суетились, не зная, чем ему помочь. Взбудоражился весь город. Люди только ахали:

– Ну и монах! Натворил дел!

О случившемся доложили Бао Чжэну, и тот в паланкине прибыл в храм Первого министра. Не в силах помочь Ли Эру, он решил расспросить его жену:

– Ну-ка, расскажи, как там оказался твой муж?

Жена Ли Эра все ему подробно рассказала…

– Совсем обнаглел колдун! – возмутился Бао Чжэн. – Если его не изловить, бед не оберемся!

Не успел он договорить, как из храма вышел хэшан и, поклонившись, громко сказал:

– Если позволите, господин, я опущу этого человека на землю.

– Сделайте это, наставник, и вы получите вознаграждение, – ответил ему Бао Чжэн.

Хэшан подошел к флагштоку, легко взобрался на его верхушку, обхватил руками Ли Эра и крикнул:

– Бао Чжэн! Ты честный и справедливый человек, я не хотел тебе досаждать. Да, я выманил у начальника военной палаты Вана три тысячи связок монет! Но какое тебе до этого дело и зачем ты приказал меня схватить? Но мстить тебе я не намерен, пусть лучше за тебя поплатится Ли Эр…

С этими словами хэшан разжал руки, и Ли Эр полетел вниз. Все закричали. А когда подбежали к Ли Эру, то увидели…

Поистине:

 
Тело подобно ущербной луне,
    что в предутреннем небе угасла,
Жизнь подобна мерцающей лампе,
    в которой кончается масло.
 

Если хотите знать о дальнейшей судьбе Ли Эра, прочтите следующую главу.