Текст книги "Шторм – это Стерлинг (ЛП)"
Автор книги: Лиза Рене Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава 21
Бекка пожала плечами, обтянутыми халатиком, и позволила Стерлингу утянуть ее к двери.
– Пришло время для еды, горячей ванны и постельки, – посулил он.
– Ванны горячей? – с надеждой переспросила Бекка. – У тебя здесь есть ванная? Точно? – Уже неделя, как она лишена подобной роскоши.
– У меня здесь целые апартаменты, – сообщил Стерлинг. – Ничего необычного. Ни в апартаментах, ни в ванной. А ко всему прочему держу целый океан горячей воды и красивую женщину.
Бекки улыбнулась его не очень тонкой, в байкерском стиле, лести. Он всегда одаривал ее тем, что ей необходимо было прямо здесь и сейчас. Не требовал. Не подавлял. Стерлинг не пытался проявить галантность или вежливость. Не было и гонора или изощренности. Он был тем, кто есть на самом деле, и Бекка любила в нем это.
– Кстати, – спохватилась девушка, когда Стерлинг повел ее по коридору, который выглядел как две капли похожим на любой другой из тысячи – ковровая дорожка и двери по обеим сторонам. – А где ты раздобыл китайскую еду в два часа ночи?
– Знаком с парочкой китайцев, которым принадлежат помещения в верхних этажах. Каждую среду организую ночную кухню для игроков в покер. Если выигрывают они, то я убеждаю их для меня готовить.
– А если выиграешь ты? – полюбопытствовала Бекка, когда Стерлинг остановился в конце коридора и толкнул незапертую дверь.
– Никогда не играл. Но люблю наблюдать, как остальные проигрываются мистеру Лингу в пух и прах, а он всегда одерживает победу. И не суть, сколько раз одни и те же люди просаживали ему свои кровные, они все равно снова и снова возвращаются к нему. Это похлеще, чем когда спецназовец просит сделать ему больно.
Бекка продефилировала мимо него, взгляд его коснулся ее живота, когда она вошла в коридор.
– Мне трудно поверить, что ты не играешь. – Она обвела комнату взглядом и нашла местечко весьма аскетическим для дома – коричневый кожаный диван и такие же кресла, журнальный столик со вплотную придвинутым к нему пуфиком. Не густо.
– Я сроду не пойду на то, чтобы разбрасываться «зелеными» в казино, – заявил Стерлинг, вошел внутрь и прикрыл дверь.
Бекка прикусила нижнюю губу от ощущения его рядом с собой. Хотела ли она когда-нибудь мужчину столь неистово?
Он указал на простенький столик справа в гостиной.
– Как я уже говорил. Ничего необычного.
Стерлинг взгромоздил сумку на столешницу и, сгоняв на кухню, открыл холодильник. Разговор возобновился уже у стойки, что делила комнату на две секции.
– Мой реальный дом – Санрайз-сити. А это временное пристанище я использую постольку поскольку.
– Интересно, – пробормотала Бекка и, плюхнувшись на сиденье, сняла с пенополистироловых контейнеров пакетики. – Я сочла тебя игроком.
Неспешным шагом вернувшись к столу, он поставил на столешницу колу.
– Получай, твоя любимая. – Он устроился на углу стола возле нее и открыл своего «Доктора Пеппер». – А для меня – старый верный товарищ. – Он сделал глоток и ответил на ее комментарий. – Я рисковый адреналинщик, но не игрок. У меня все под контролем, когда я иду на риск. Азартные игры меня подчинят. А частью подобного я не желаю становиться.
– То-то я смотрю, – произнесла Бекка. – Ты фанатик контроля.
Он ухмыльнулся.
– Не-а. Контроль – это иллюзия. В действительности, ни один из нас им не обладает. Просто обманываем себя, полагая, что это так.
Бекка схватила свою колу и подняла, пытаясь скрыть реакцию. Его слова проникли внутрь нее и скрутили там все в узел. Никто не поймет это лучше человека, который пережил диагноз рака.
Она наклонила напиток и отпила, а Стерлинг продолжил.
– Так что я попросту изображаю его, когда должен. Жизнь или смерть, я позволяю всему этому оставаться таким, какое есть.
Бекку захлестнули выворачивающие наизнанку эмоции, только принадлежали они не ей.
Ее взгляд метнулся к нему, и девичье сердце ушло в пятки.
– У тебя нет семьи, – промолвила она, уверенная, что это правда. – Тебя не волнует жизнь или смерть, поскольку считаешь, что никого не тронет твой уход.
Он выгнул бровь и бесстрастно с минуту разглядывал Бекку, прежде чем открыть крышку одного из контейнеров. Обоняние тут же раздразнил манящий аромат горячей пищи, отчего в желудке забурчало.
– Говядина с паприкой, – сказал он. – Экстра соевый соус для белого риса.
– Ты же не собираешься рассказывать мне все, что там есть… – Она запнулась на полуслове. И с удвоенной энергией налегла за еду. – Откуда тебе известно, что я люблю? На меня определенно нет подробного файла.
– То бишь в прошлый раз я угадал, – проговорил Стерлинг. – Ха. Странная штука. Я стоял там и диктовал мистеру Лингу, что должен заказать для тебя, а откуда я узнал – без понятия. Оттуда же, откуда знаю, что ты обожаешь шоколад, зато терпеть не можешь карамель. Заказываешь кофе с двумя ложечками сливок и заменителем сахара. И ты могла бы жить на спагетти с сыром, не будь в них тонны углеводов. – Он прикрыл контейнер крышкой и уселся обратно. – Должен сказать тебе, Бекка, что отродясь не занимался подсчетом калорий в богатой углеводами пище – на самом-то деле я о доставке еды задумывался всего раз в жизни. Поэтому полагаю, что каким-то образом, побывав в твоей голове, сумел прочитать твои мысли. – Стерлинг бросил на нее взгляд. – Правда ли все это?
Вконец ошеломленная, Бекка кивнула.
– Полностью.
Он откинулся на спинке стула.
– Будь я проклят, – буркнул он, насупив брови. – Сейчас ты соединяла как-нибудь наши сознания?
– Насколько мне известно – нет, – произнесла Бекка. – И ведь я почувствовала, когда в прошлый раз наши разумы соединились. – Интимно... почти эротически. – Нет. Сейчас мы не связаны. Наверно, всю эту информацию ты сопоставил, когда оно произошло, и теперь всплывает в твоей памяти… то есть произошел своего рода спуск курка, когда ты заказывал мне еду.
Бекка смотрела на него во все глаза, потрясенная этим новым поворотом событий. Неудивительно, что она ощущала такое родство, когда слились их разумы. Они копались в личной жизни друг дружки, зарылись по самые «недра». Не сказать, что Бекка горела желанием, чтобы Стерлинг был в курсе того, что у нее внутри. Она пыталась побороть свои давешние сомнения, тревоги. Куда проще размышлять о том, что узнала о нем, его мыслях.
– У тебя нет семьи.
Стерлинг пожал плечами и отпил напиток.
– Как я уже упоминал, моя семья – ренегаты.
Она одарила его нежным с помесью негодования взглядом.
– Ты ведь понял, что я имела в виду. Ни разу с той встречи в библиотеке ты не рассказывал о своей матери. Помню, ты как-то упомянул, что жил с бабушкой, а отец был убит в бою. У тебя есть братья и сестры?
– Мама умерла во время родов. Бабуля же – пару лет назад от сердечного приступа.
Вдруг в памяти всплыли кое-какие воспоминания. Воспоминания о Стерлинге – вот он спрыгивает с крыши на автомобиль. Его последние мысли – он может погибнуть, но не раньше, чем вызволит из заложников мальчишку внутри этой машины и вернет родителям. Он не боялся смерти. Бекка не почувствовала в нем ни крупицы страха.
Девушка заморгала, прогоняя видения, и задумалась о том ужасе, что испытывала в последние месяцы.
– Ты никогда ничего не боялся? – Голос ее звучал надтреснуто. Почему, она не знала, но в горле ощущался какой-то спазм, стеснивший ей трахею.
Вдруг Стерлинг опустился перед ней на одно колено, поворачивая Бекку к себе лицом. Его ладони легли на ее колени. Сильные. Горячие. Глаза отыскали ее.
– Знаешь, когда я испытываю ужас? Всякий раз при мысли, что с тобой должно что-то произойти. Мне снятся кошмары, что там, в Зодиусе, Адам с тобой что-то натворил.
– Потому что ты обвинил в этом себя, – сказала Бекка. – Но то была отнюдь не твоя вина. Ты ж пытался меня вытащить. Я знала это.
– Нет, – откликнулся Стерлинг, отвергая саму эту идею. – Солдат находит местечко, чтобы спрятать объект. Нам полагается, если уж не хотим погибнуть. Но, Бекка, с тобой с самого первого момента все пошло не так. Из чего вытекает ответ на твой вопрос… еще раз, да. Я испытываю страх. – Его рука скользнула по шее, мозолистые пальцы послали мурашки вдоль спины. – Ты больше не одна. Мы будем бояться вместе.
В ней зародилась неуверенность, наряду с одним из многих ее страхов, что принес с собой рак, опасение, что она таки не удержится и разболтает матери о своем диагнозе. Не хотелось, чтобы кто-нибудь опекал ее... спускал свою жизнь в унитаз, суетясь вокруг нее, пока она не умерла.
Бекка попыталась отодвинуться.
– Нет, – отказалась девушка. – Мне не стоило заставлять тебя делать это. Не желаю, чтобы ты заставлял меня чувствовать себя лучше.
Стерлинг легонько потерся губами о ее губы, а затем соблазнительно обвел их языком, отчего Бекке почудилось, что он прикасается ко всему ее телу.
– И я не хочу, чтобы ты чувствовала себя лучше, – произнес мужчина, голос его погрубел от желания. – Не стоит начинать описывать, чего я желаю, чтобы ты почувствовала. – Он коснулся ее легким как перышко поцелуем. – Я положил на тебя глаз, когда ты шла по подъездной аллее к своему дому, и сразу захотел.
Как и она его. Бекке вспомнилось, как Стерлинг стоял на ее крыльце, выглядя греховно сексуальным, она мысленно воспроизвела каждый приятный момент жизни, что они упустили. Ей вдруг захотелось, чтобы Стерлинг предложил отринуть всех и вся, кроме него самого, лишь бы ускользнуть от реальности хотя б на краткие мгновенья. Ну, на фиг, в отличие от недавно случившегося в лаборатории, теперь у нее на плечах голова имеется, и она думает, а не просто чувствует. Девушка не стремилась в своих поступках выглядеть эгоисткой, коя не задумывается о последствиях.
Стерлинг наклонился и снова провел губами по ее устам, куснул за нижнюю губу и обласкал языком. Бекка тихонько застонала, не в силах, несмотря на все усилия, сдержать звук. Нда, прямо сейчас она явно не дружит с контролем.
Беккины руки опустились на плечи Стерлинга, и ее магнитом притянуло ощущение перекатывающихся под ладонями мускулов. Прикоснуться… познать… Ладно. Наверное, ей вздумалось стать эгоисткой. Девушке хотелось сорвать с него одежду, чтобы полюбоваться Стерлингом без нее, насладиться его наготой. Бекка насилу сдержалась и не стала выгибаться к нему, для чего пришлось даже напомнить себе, что она женщина, у которой рак, а для полной «радости» еще и зависимость от айса.
Его пальцы прошлись по одному из обнажившихся предплечий, и Бекка ощутила касание по всему телу. В животе ее запорхали бабочки. Между бедрами заныло. Груди же налились и потяжелели; соски Бекки затвердели и стали чувствительными.
– Я пытаюсь сделать то, для чего я тут нахожусь, – прошептала она, у нее срывался голос, пока девушка изо всех сил пыталась сопротивляться Стерлингу, пусть хотя бы на словах. В этом мужчине было что-то настолько притягательное, что призывало желание, которое он в ней возбуждал. Стерлинг был диким и будоражащим кровь, но парадоксальней всего было то, что с таящейся в нем опасностью Бекка чувствовала себя в безопасности.
Он слегка задел ее щекой, щетина эротически потерлась о ее кожу, и уха коснулось горячее дыхание, когда Стерлинг зашептал:
– Коль я интуитивно догадался, что заказать на ужин, то, интересно, что еще этакого я о тебе знаю. Что еще мы могли бы узнать друг о друге. Как ласкать друг дружку… Как удовлетворить один другого.
Царившая внутри нее пустота встрепыхнулась от надежды, заклиная рассеять ее, заполнить чем-то, что не содержало лед и холод.
Стерлинг отстранился и вперил в нее потемневшие глаза, в глубинах которых тлела страсть. Понукая.
– Бекка, никаких сожалений, – поклялся он, и до нее дошло, что эти слова он прочел в ее сознании.
Слова, с какими Бекка поклялась прожить остаток жизни, уезжая из клиники в Германии, где лечение так и не принесло результатов. Слова, которые она озвучила не так давно в лаборатории.
Бекка обернулась ими изнутри, и когда они угнездились там, вознаградила себя, любимую, глубоким вдохом наркотического аромата Стерлинга.
– Никаких сожалений, – повторила она чуть слышно.
На его губах расползлась медленная улыбка.
– Обожаю, когда ты со мной соглашаешься, – поддразнил мужчина.
Бекка звонко рассмеялась.
– Ты сошел с ума.
– От тебя, – произнес Стерлинг хрипло.
Она на самую малость почувствовала себя школьницей. В прошлом Бекка почувствовала бы себя развязным книжным червем, не в своей тарелке и в другой «весовой» категории, но не со Стерлингом. Никогда прежде мужчины не вызывали у нее непонятных эмоций одним только смехом. Надо бы найти реальный выход.
Бекка прижала ладони к лицу и впилась в его губы. Поглощая Стерлинга. Его дыхание напоминало крошечный кусочек жизни. Поцелуй длился, пока жар между двумя не превратился в тлеющие угли. Продолжили… прижались друг к другу, больше не двигаясь с места.
Его язык пробрался между ее губами, разжал зубы, потом ускользнул обратно одним долгим, чувственным движением.
– У твоих поцелуев медовый вкус, – пробормотал он. – А все остальное каково на пробу?
Бекка затрепетала от эротического подтекста, обещания, которое он собирался выполнить. Стерлинг снова поцеловал ее. Необузданно-исступленным, испепеляющим поцелуем, и Бекке понравилась каждая секунда процесса. Она влюбилась в его язык, губы и руки, скользящие по ее волосам, лицу.
Бекки взъерошила пальцами его густые белокурые волосы. Ей нравилась его шевелюра – чуточку буйная, как и он сам. С каждым вторжением его языка, каждым прикосновением его губ Бекка чувствовала себя свободней.
Она провела ладонями по теплым, твердым мышцам – своей награде. Бекка крайне заинтересовалась сей мускулатурой в качестве самолучшего в мире научного объекта, который следует изучить тщательнейшим образом. Она исследовала его предплечья, бицепсы, то, как они ощущались под ладонями. Подавшись вперед на стуле, она выгнулась к Стерлингу, в изыскательных целях, конечно же. Дабы разобраться, каково будет ощущать прижатое к ней его тело. Ее груди заныли от его касаний, соски затвердели и набухли, испытывая острую потребность в касании его губ. Господи. Ее и впрямь только что посетили столь безнравственные мыслишки? Бекка – примерная девочка; она всегда была такой.
Его руки скользнули к ее грудям, пальцы принялись подразнивать твердые пики ее сосков. Ее руки накрыли его, безмолвно подсказывая, чего ей хочется больше, потому как упрашивать или требовать девушка не умела. Поскольку в глубине души Бекка по-прежнему "примерная девочка" и это никак ее не отпускало.
Но она не стремилась быть примерной. Если кто и понимает значение выражения «жизнь коротка», так это она. Бекка провела губами по его челюсти, зарылась лицом в его и шею и, покусывая, пробормотала:
– Знаешь, чего мне хочется?
Стерлинг обвил руками ее талию.
– Если скажешь китайскую кухню, я начну сильно возражать.
– Тогда предоставлю тебе возможность выбрать, – объявила Бекка, ощутив прилив смелости от своей шутки. – Покорми меня или раздевайся.
– Я за раздевание, но только после тебя, – мгновенно согласился Стерлинг.
– Сначала ты, – заспорила она.
И пусть мысль, что она стоит перед ним, полностью одетым, нагая, заставляла ее ощутить уязвимость, Стерлинг, по-видимому, подобным комплексом не страдал.
– Заметано, – произнес мужчина, и не откладывая в долгий ящик встал и начал раздеваться. И спустя несколько секунд предстал перед Беккой во всем обнаженном великолепии, а она, все еще одетая, осталась сидеть на месте.
Бекка смочила свои внезапно пересохшие губы, обведя взглядом его возбуждающее тело, упругие мышцы, выпуклые и рельефные во всех нужных местах. Ее глаза задержались на его прессе – ох, вот это мужчина. У него был пресс. Очень-преочень восхитительный пресс. Высеченные как из камня углубления с роскошными впадинками и возвышенностями, которые так и хотелось приласкать язычком. И просто жизненно важно облизать, каждую из них. Бекка сглотнула, теперь уже пересохло в горле; ее взгляд пропутешествовал к выделяющейся эрекции. Большой, тяжелой и готовой. Бекка уже была влажной. Она сжала бедра, пытаясь унять тамошнюю боль.
Часть ее хотела сорвать с себя одежду и просто познать все то совершенство, что возвышалось перед ней. Другая же желала смаковать каждую секунду созерцания, изыскания, касания.
Неспешно ее взор поднялся к его глазам, в глубинах которых тлел огонь.
– Могу я его потрогать? – осведомилась девушка.
– Если ты это не сделаешь, – откликнулся Стерлинг, – мне, возможно, придется умолять об этом.
Стерлинг, голый и умоляющий. Теперь-то Бекка окончательно уверилась, что умерла и попала на небеса.
Глава 22
В сознание Стерлинга ворвались эротические картинки, когда к нему направилась Бекка. Он с нетерпением дожидался момента, когда к нему прикоснется эта роскошная, сладенькая и невероятно сексуальная женщина. Она остановилась перед ним, ее взгляд встретился с его, и между ними распространился бушующий пламень. Стерлинг чуть покачнулся, а потом беззвучно обругал сам себя, пусть даже его одолевало очень мужское, крайне варварское желание схватить ее в охапку и объявить: «Моя». Он понимал, что такой шаг не был бы верным. Как и тогда, когда мужчина знал, что именно нужно заказать для нее в ресторане, ничто не могло предсказать о ее способности выйти из-под контроля. Ну что же, Бекка исправит. Пусть она пожелает, что душе угодно, Стерлинг захочет то же самое.
Ее ресницы медленно опустились, когда девушка прижала ладонь к его груди. Она была мягкой и прохладной – это составляло приятный контраст с конечностями, которые объяло пламенем, спиралью разворачивающимся между ними. Бекка растопырила пальцы, кончиками подушечек провела вниз, к нижней части живота, а потом распластала пятерню, дав понять, что не собирается останавливаться на достигнутом. И Стерлинг, так же как и его член, это знали. Последний встал по стойке смирно, запульсировав от нетерпения; сердцебиение бешеным стуком отдавалось в ушах Стерлинга.
Беккины пальчики прошлись до основания его возбуждения, и, лаская, обратно к головке. Член от наслаждения сразу же дернулся.
Бекка втянула ртом воздух и попробовала было отнять руку, подняв взгляд на Стерлинга. Тот не успел себя остановить, украв-таки крупицу того контроля, от которого пообещал отказаться. Его ладони сомкнулись вокруг ее, накрывая Беккины пальцы поверх его члена.
– Не останавливайся, – приказал он, едва признав в хриплом голосе свой собственный.
Ее зубы прикусили нижнюю губу, и Стерлинг почти застонал. Похоть, походившая на четыре всполоха пламени, лизала его конечности. Этот нежный, янтарный взор обычно был полон невинности; пых – и невинность канула в небытие. Теперь в ее глазах светилось сочетание желания и сомнений. А потом, благословенна будь, рука сжалась вокруг него.
– О да, сладкая, – прохрипел он, отпуская ее руку, чтобы предоставить Бекке свободу действий, поскольку она задвигала рукой по его члену.
– Тебе так нравится? – осведомилась она, скорее подначивая его, нежели спрашивая.
– Просто внесу ясность, – произнес Стерлинг, в его голосе послышалась мука. – Ты можешь делать со мной все, что угодно… и мне это понравится. – И поспешил исправиться, добавив: – В разумных пределах, конечно же, зубы – это сексуально, но не за гранью приемлемого использования. И, будучи ученым и все такое, как я знаю, в тебе есть тяга к экспериментам. Не стесняйтесь, удовлетворяй ее. Просто дай ей возможность проявить себя.
Бекка разразилась смехом, ослабила на нем хватку и начала дразнить пальчиками.
– В жизни не знала никого столь же совершенного, как ты, Стерлинг.
– То же самое могу сказать и о тебе, дорогая, – сумел выдавить он, стараясь не зацикливаться на том, как ее голос играет на струнах его нервных окончаний, напоминая мелодичный афродизиак, помогая ее руке продлить его страсть. О, да. Он умрет, если в реально ближайшем будущем не познает влажный жар ее тела, обернутый вокруг него.
Ее улыбка стала шире, руки с удвоенной энергией задвигались вверх и вниз. Она удерживала все под своим контролем. Стерлинг обожал и ненавидел действо, это было уже слишком. Он желал взять все в свои руки и сорвать с Бекки одежду. Вожделел ее, обнаженную, и немедленно.
– Наверное, мне стоит признаться тебе, – проговорила девушка нежно, ресницы наполовину спрятали горящий взор, пока она с любопытством разглядывала член в ее руке. – Мои эксперименты были ограничены лабораторией.
Ах, дьявол, да. Он пришел в восторг от этого.
– Малышка, меня заводит мысль о том, что я стану первым парнем, который изменит это. – Стерлинг снова накрыл ладонью ее руку вокруг своей пульсирующей жаром эрекции и задвигал ею, вращая бедрами в одном ритме. – Мысль о том, что ты делаешь впервые то, что ни разу не пробовала ни с одним мужчиной, делает тебя еще более разгоряченной и влажной?
Ее подбородок выпятился вперед, в глазах появилось потрясенное выражение.
– Ты возмутительно бесстыжий.
– И тебе нравится это, – заявил Стерлинг. – Если ты сейчас же не разденешься, я сам 0441 сделаю это за тебя.
– Я пока не готова, – произнесла Бекка, улыбнувшись. Нежно. Сексуально. Игриво. А потом опустилась на колени. Срань Господня и хвала Всевышнему. Она собралась опустить этот сладенький ротик на него.
– Прежде чем я разденусь, нужно произвести кое-какие исследования, – проговорила Бекка, глядя на него; в дюйме от ее губ торчком стоял его член. Она накрыла рукой основание его головки. – Расскажи мне. Как это ощущается? – Она коснулась языком головки. Стерлинг застонал от ощущения. – Приму за «хорошо». – Бекка вобрала головку в рот, а затем обвела вокруг нее язычком. – А так?
– Замечательно, – выдохнул Стерлинг. Она выгнула бровь. – Сделай так еще разок, чтобы я мог судить получше.
Бекка подчинилась, а он молчаливо направлял. «Всоси меня поглубже». Его рука потянулась к ее голове, слова застряли в горле, когда он напомнил себе, что поклялся предоставить ей возможность выбора и контроль. Да, но она, казалось бы, знала, чего он хотел. Бекка втягивала его все глубже и глубже, его длина скользила туда и обратно, и бедра его снова задвигались. Стерлингу было чертовски хорошо, пока сквозь туман неожиданно не пробилась отрезвляющая мысль.
Бекка, будучи ранимой, пряталась от своего собственного наслаждения и опасалась потерять себя. Вот почему она не была обнаженной. Вот почему стояла на коленях. И он допустил это. Эгоистично забирал то, что она предложила, убедив себя в том, что дает ей свободу выбора, тогда как ей необходима была лишь одна свобода заслуживающего доверия. Свобода от боли, страха... запретов.
Собрав остатки силы воли, Стерлинг отстранил Бекку и опустился перед ней на колени.
– Что ты делаешь? – спросила она, прекрасные глаза мгновенно затуманились от недоумения, на лице промелькнула неуверенность.
– Целую тебя, – проговорил он и, притянув к себе, одну руку погрузил во вьющуюся шелковистую массу волос цвета воронова крыла, второй же заскользил вверх по ее спине, пододвигая девушку к себе поближе. К нему прижались податливые изгибы и пышная грудь.
Стерлинг поцеловал ее так, словно занялся с нею любовью, воспользовавшись языком для ласк, и вообще – пошли они, эти способы держать себя в руках. Мужчина отдался обольщению, занявшись любовью с ее ртом. И когда решил, что выцеловал из нее всю неуверенность, то пообещал:
– Я заставлю тебя кончить. А потом кончишь еще раз. И затем еще немного. – Стерлинг задрал на ней подол рубашки и стащил через голову, после чего в два счета стянул с девушки лифчик. – Прикажи мне проделывать все, что взбредет в голову, чтобы ты опять назвала меня бесстыдником и убедилась, что тебе все это пришлось по вкусу.
Он обвел жадным взглядом обнажившуюся верхнюю часть ее тела. Ее груди не были большими, зато – высокими и полными, идеальный размер для его руки.
– Ты прекрасна, – заключил Стерлинг. – Я влюбился в твои соски. – Он поиграл с одним из них. – Такие розовые-розовые и кругленькие. Бесподобные для рта.
– Стерлинг! – возмутилась Бекка. – Что на уме, то и на языке?!
– У тебя проблемы с фразой, что я влюбился в твои соски, да? – осведомился он, обхватывая ее грудь ладонью и сминая.
– Нет, – произнесла она чуть слышно.
– Чудненько, – сказал Стерлинг и, опустив голову, прошелся языком по соску, его по-прежнему удерживая рукой девушку за попку. Лизнул раз, всосал, покусывая. Зубы царапнули ее сосок, и Бекка застонала от удовольствия.
– Вот как правильно следует использовать зубы, – резюмировал он с гордостью, перед тем как поцеловать ее снова. – Блин, как же мне нравится твой вкус. – Он подарил ей еще один поцелуй. – Ты такая горячая и влажная, дорогая. – Стерлинг потянул ее на ковер. – Мне не терпится узнать твой вкус в остальных местах.
Он дарил поцелуи ее шее, ключице, возвращался к этим возбуждающим маленьким соскам и продолжал спускаться, пока язык не окунулся в ее пупок. Беккин плоский, сексуальный животик затрепетал от его прикасаний.
Много времени на снятие одежды не ушло. Он процеловал дорожку от лодыжки до колена, а потом осторожно развел ее ноги.
– Вот так, дорогая, – произнес он. – Раздвинь их для меня.
Бекка согнула их в коленях.
– Стерлинг, – прошептала она нервозно.
Его руки опустились ей на бедра.
– Момент, когда тебе полагается лежать и наслаждаться процессом столько, сколько я посвящу этому времени.
– Я не мо…
– Можешь. – Он скользнул пальцами в ее ядро, и Бекка застонала. – Испытай все прекрасные ощущения. – Стерлинг приласкал ее еще немного, вырывая следующие стоны, взгляд ее затуманился, поскольку он продолжил свои действия, осознанно подталкивая девушку сбросить все запреты. – Ты такая возбужденная и влажная. Именно такая, какой я тебя люблю.
Бекка откинулась назад и издала вздох, признавая свое поражение, отдавалась ему. Губы Стерлинга тронула улыбка, порожденная удовлетворением, триумфом. Его пальцы изучали, забавляясь с ней, как дитяти с новой игрушкой, разгадывая тайны – спусковые крючки, что раз за разом вырывали из Бекки стоны, вдохи, заставляли дугой выгибать спину.
Бекка устремила на него умоляющий взгляд затуманенных глаз. Его язык жадно обрабатывал ее набухший клитор, и Бекка, выгнувшись дугой, прижалась к нему, грудь высоко приподнялась, пальцы же зарылись в ковер. Стерлинг всасывал и обводил языком, демонстрируя немалый опыт в подобных дьявольских играх.
Он умело поглаживал и ласкал пальцами, чтобы подвести Бекку к краю, и когда ее охватила дрожь кульминации, то внутренние мышцы стиснули его пальцы, затопив их сладостным медом ее освобождения.
Бекка задыхалась, и стоило оргазму закончиться, как лицо ее залил румянец смущения, и она отвернулась.
– Э, нет, – возмутился Стерлинг. – И думать об этом забудь.
Он потянулся к девушке и, одним легким движением усевшись у стены, притянул ее сверху. Член, набухший и пульсирующий, прижался к ее попке.
Убрав растрепавшиеся волосы с ее личика, он обратился к Бекке:
– Мы не делаем ничего предосудительного, ты и я. Роднуль, мы лишь приоткрыли дверцу на долгую ночь, которой никогда не наступит конец.
– Стерлинг…
Он прервал ее поцелуем, дав понять, что слова излишни, а потом, встретившись с ней взглядом, произнес:
– Все это чертовски красиво, как и ты сама. Понимаешь?
Она обрушила на Стерлинга поцелуй. Раздвинула ему губы, просунула в его рот язык и овладела им так, как намеревался сделать он сам.
Его руки опустились на ее бедра, когда мужчина перенес свой вес. Бекка повиновалась команде, гласящей: «Отдайся мне, черт подери, иначе мне не жить». Она опустила руки на его плечи, готовясь принять его.
Стерлинг раскрыл половые губы и ввел внутрь нее головку, решив продвигаться медленно. Только Бекка, как оказалось, была с этим не согласна. Она одним резким, уверенным движением скользнула вниз, направив член в свою сердцевину. В него с такой силой ворвалось наслаждение, что сердце едва не выпрыгнуло из груди.
Они были соединены, тесно переплетены, так же как некогда их сознания. И когда Бекка отстранилась, заглянув ему в лицо, Стерлинг осознал, что и она почувствовала ту же бесспорную между ними связь. Сильнейшую. Всепоглощающую. Секунды убегали, а их тела горели, грудь распирали незнакомые эмоции. Эта женщина делала с ним что-то такое, что проникало прямо в него и прикасалось к душе. А все, о чем Стерлинг мог помыслить – пусть Бекка продолжит это делать.
Его ладони легли на ее талию, стискивая ту, и Стерлинг повращал бедрами, призвав девушку двигаться вместе с ним, начать исполнять их знойный танец. Бекка оперлась на его плечи, ее груди подпрыгивали от каждого толчка вперед и назад. Он просунул под них руки и сжал пальцами соски так, чтобы каждое движение ее тела усиливало эротическое давление на чувствительные пики. Бекка вознаградила его нежным вздохом наслаждения.
Стерлинг не мог оторвать глаз от ее лица, искусанных губ и сведенных бровей. Страсть окрасила ее идеальную, цвета слоновой кости кожу румянцем. Она была чертовски, как он уже говорил, красива. Стерлинг не представлял, что женщины могут быть таким прекрасными. А она доказала ему, что это так. Была такой в начале, середине и конце.
Бекка охнула и спрятала лицо у него на плече. Стерлинг прижал ее к себе, вошел до упора, и Бекка задвигалась в исступленном ритме, говорящем, что она уже на грани… приближается. И он унес ее туда, унес их обоих – жестко вбиваясь, притянул поближе и стиснул в объятиях, пока не, застонав, застыл за секунду до того, как ее тело сжало его член и начало сокращаться.
Где-то неподалеку воздух расколол мощнейший звон. Ее оргазм вызвал взрыв стаканов – двух, может, даже трех. Стерлинга не взволновало это, да и ее, похоже, тоже. Бекка прижалась к нему, а он вышел из нее по самую головку и вновь погрузился одним долгим, томительным движением. И с низким гортанным стоном Стерлинг взорвался, выплеснув внутри нее семя. Он ослеп – в сознании образовался черный вакуум, что взорвался разноцветным фейверком наслаждения.
Бесконечные секунды спустя они, обессилев, обмякли друг на друге; Стерлинг мог бы держать Бекку так вечно. Она провела пальцами по волоскам на его груди и, привалившись к спинке стула, поглядела на него, когда до нее вдруг дошло.
– Мне послышалось, будто что-то разбилось, когда я…
Он выгнул бровь.
– Кончила? Испытала оргазм? Перевернула мой мир с ног на голову?
Бекка распластала на его груди ладони.
– Тебе так нравиться вгонять меня в краску, да?
Улыбаясь, Стерлинг провел пальцем по ее щеке там, где выступили алые пятна.
– Ты так прелестна, когда краснеешь.
– Спасибо, – сказала она робко, хотя стесняться с ним в этот момент явно не было причин.
Блин, она такая обворожительная и сексуальная.
– Мне понравилось возбуждать тебя настолько, что ты разбиваешь стаканы, – признался Стерлинг. – Это льстит моему мужскому самолюбию. Но если тебя это тревожит, давай опробуем ту штуковину с якорем. Тебе обязательно нужно попрактиковаться контролировать свою реакцию. – Он пошевелил бровями. – В качестве практики можем использовать оргазм. Но мне надо уточнить. Ты использовала меня ради секса? Потому что, даже если это так, то я как-нибудь смогу это пережить. Просто хочется знать.
