Текст книги "Когда ты станешь моей"
Автор книги: Лиза Хигдон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7
– О, мисс! – Бекки, неотрывно смотревшая в окно, всплеснула руками. – Карета его светлости у крыльца! Вам пора!
От волнения у Лауры застучало в висках, однако она сумела сохранить внешнее спокойствие и бесстрастно ответила:
– Я готова.
Но в этом утверждении была лишь доля правды. Целую неделю она добросовестно зубрила, как правильно именовать титулованных особ Англии, а в промежутках между занятиями обзаводилась роскошным гардеробом, посещая модные магазины, мастерские шляпниц, башмачников, перчаточников. Наряд, в котором она должна была осуществить свой первый выход в свет в обществе Локвуда, был во всех отношениях безупречен. Что же до прически, то ею занимался пару часов назад самый модный парикмахер города. Но… единственное, к чему она оказалась совершенно не готова, это к встрече с самим Локвудом. Перспектива провести с ним весь предстоящий вечер повергала ее в трепет.
– Еще бы, мисс! – захлебываясь от восторга, выпалила Бекки. – Вы просто прелесть как хороши!
– Ты сегодня славно потрудилась, – с улыбкой похвалила ее Лаура.
Девочка пристально следила за каждым движением парикмахера, пока он сооружал замысловатую прическу из роскошных волос ее юной госпожи, а когда с этим было покончено, заявила, что сумеет сделать такую же, когда мисс Лауре будет угодно.
Мальчик-рассыльный отворил дверь лакею Локвуда, и Лаура, на плечи которой Бекки набросила роскошную меховую накидку, подала ему руку. С царственной неторопливостью, с высоко поднятой головой Лаура начала спускаться по ступеням крыльца, молясь, чтобы его светлость не догадался, как горько она сожалеет, что позволила вовлечь себя в эту игру. От мысли, что сегодня она предстанет перед лондонским высшим светом в качестве наложницы графа, ей едва не сделалось дурно.
Лакей довел ее до кареты и распахнул дверцу с гербом. Локвуд, стоявший возле роскошного экипажа, церемонным поклоном помог ей усесться на мягкие бархатные подушки.
– Вы нынче необыкновенно хороши, – с улыбкой произнес он, заняв соседнее место.
– Благодарю вас, милорд. – Она слегка наклонила голову и принужденно улыбнулась ему в ответ.
«Боже, ну почему он так возмутительно, так невероятно красив? Разве можно в его присутствии сохранять трезвость рассудка и хладнокровие?» Ей стало не по себе. Тесный корсет открытого вечернего платья больно сдавливал грудь. Она расправила складки на подоле. Зеленый атлас приятно холодил кожу и ласкал взгляд.
– Я давно уже не бывала в опере, – сказала она, только чтобы нарушить воцарившееся молчание.
– Вот как? А вам нравится слушать пение, мадемуазель?
– Очень. Мадам Каталани неподражаема!
Джулиан приподнял бровь.
– Вам уже выпало счастье побывать на ее выступлении?
– Да, в Париже.
– Конечно же, в Париже. Где же еще? – подхватил он с легким оттенком не то насмешки, не то недоверия.
Лаура нахмурилась, не зная, что на это ответить. Он ее нарочно поддразнивал, но это почему-то не показалось ей обидным. Они ведь почти не знакомы. Он имеет все основания думать о ней все, что угодно: сомневаться в ее правдивости, в отсутствии привычки чем-либо хвастаться и преувеличивать свои достоинства, образованность и эрудицию. А вдобавок он так хорош собой. Она искоса взглянула на него, и сердце ее забилось быстрее. Одет по последней моде, элегантен и строен, красив, как олимпийский бог. Все в его облике дышит благородством.
На душе у нее стало немного легче. Мысль о том, что Джулиан Норклифф, шестой граф Локвуд, выбрал себе в спутницы именно ее, придала ей сил и бодрости.
«Интересно, – подумала она, – какова из себя его супруга? Какой надо быть, чтобы решиться оставить такого мужа и пуститься в бега? Предпочесть благословленные церковью объятия безупречного во всех отношениях мужчины грешным соитиям с любовником?».
И тут же она мысленно спросила себя: можно ли устоять против чар его светлости? Смогла бы она сама отвергнуть его грешную любовь, предложи он ей близкие отношения?
Пульс ее участился, к щекам прилила кровь. Ответ напрашивался сам собой. Она буквально сгорала от стыда. А Локвуд не сводил с нее внимательного, полунасмешливого взгляда своих темных, с янтарным отливом, глаз. Пытка закончилась, лишь когда карета подъехала к Королевскому театру.
Глядя на свою спутницу, Джулиан то и дело вспоминал слова Малькольма о приятном сюрпризе, который ждал его в лице мисс Ланкастер. Секретарь был тысячу раз прав! Она действительно оказалась подлинной находкой: мила без жеманства, умна и остроумна без язвительности, скромна не напоказ и великолепно владеет собой. Настоящая светская леди! Могли он надеяться, что среди подопечных мадам Деверо отыщется такое сокровище? Сводница, прежде чем познакомить его с Лаурой, утверждала, что та вдобавок еще и целомудренна. Он не склонен был верить ее словам, но… все же это его заинтриговало.
В антракте Джулиан предложил Лауре пройтись по фойе и набросил на ее оголенные плечи невесомую накидку, которую она сняла во время представления. Разумеется, полупрозрачный палантин не давал тепла, а служил лишь украшением ее слишком открытого платья.
Когда они вышли из ложи, Джулиан предложил Лауре руку. Та замешкалась. Тогда он полуобнял ее за тонкую талию, и все ее тело пронизала дрожь.
– Что за холод! – с чувством произнес он, склонившись над ней. – Вам следовало бы надеть теплую шаль или меховое манто!
– У меня есть и то и другое, милорд, – улыбнулась Лаура, – благодаря вашей щедрости. Но они не сочетались бы с этим роскошным платьем.
– Выходит, – с тонкой улыбкой отозвался он, – вы жертвуете своим здоровьем ради того, чтобы платье чувствовало себя комфортно и могло собой гордиться! Какая несправедливость.
Лаура весело рассмеялась, и они прошли дальше.
– Ваша заботливость согрела меня, милорд. В сравнении с ней любое манто неизбежно проигрывает.
«Да, – мелькнуло в голове у Джулиана. – Она блестяще ведет свою партию, ничего не скажешь!»
Стоило им выйти в фойе, как взгляды едва ли не всех находившихся там мужчин обратились к Лауре. Она была восхитительна. С румянцем на щеках, с горящими от радостного возбуждения глазами, с мечтательной полуулыбкой на алых губах. Мало кто узнал бы в этой обольстительнице, одетой по последней моде, раскованной без развязности, уверенной в себе, ту скромную худенькую актрису жалкого театрика, которая в разговоре с Локвудом не знала, куда девать руки от смущения, и прятала глаза, блестевшие от голода.
– А-а, Локвуд! Рад видеть тебя, друг мой!
Из-за колонны к ним вышел плотный господин небольшого роста в напудренном парике. На его камзоле красовались несколько жирных пятен, панталоны пузырились на коленях.
– Добрый вечер, Сэндридж, – с легким кивком ответил Джулиан, принужденный остановиться, поскольку собеседник загородил дорогу ему и Лауре.
Лорд Сэндридж широко улыбнулся и перевел взгляд на Лауру.
– Ты что же это, в меломаны записался? Не помню, чтобы мне прежде доводилось встречать тебя в опере.
– Ну не скажи, – усмехнулся Локвуд. – Я здесь иногда бываю. Не все же время скучать в парламенте.
– Но я ни разу тебя здесь не видел! – настаивал на своем Сэндридж. – Бьюсь об заклад, ты пришел в оперу только ради своей спутницы, ведь так, мисс?..
Джулиан отступил на полшага в сторону и проговорил, отвечая на невысказанный вопрос толстяка:
– Лорд Сэндридж, позвольте вам представить мисс Лауру Ланкастер.
– Что-что? Уж не из йоркширских ли вы Ланкастеров будете, мисс?
Лаура с очаровательной светской улыбкой покачала головой:
– Нет-нет, милорд. Я не из них.
Джулиан увлек ее прочь, кивнув на прощание Сэндриджу, которого ему пришлось оттеснить в сторону. Он еле сдерживал ликование. Замечательно, что первым на их пути оказался этот болтун. Теперь новость об очаровательной подруге Локвуда пронесется по светским гостиным со скоростью урагана. А для начала Сэндридж оповестит об этом всех знакомых, кто нынче решил послушать оперу.
Все вышло именно так, как Джулиан предполагал. Когда в конце антракта они с Лаурой вернулись на свои места, взгляды всех зрителей из лож и первых рядов партера обратились к ним.
В начале второго действия Лаура отвела от лица бинокль, который уступил ей Джулиан, и с нескрываемым удивлением прошептала:
– Вы пользуетесь фантастическим успехом. На вас смотрит едва ли не весь зрительный зал.
– Не на меня. Это вас они с таким любопытством разглядывают, – поправил ее Джулиан.
Лаура едва заметно пожала плечами:
– Вы полагаете?
– Я в этом убежден.
В этот момент тенор начал исполнять знаменитую арию. Лаура вся обратилась в слух. Джулиан любовался ее точеным профилем, чистым высоким лбом и благородной посадкой головы. Глубокий вырез платья, украшенный золотым шитьем, подчеркивал красивую грудь, вздымавшуюся в такт дыханию. Девушка была просто прелестна!
Но вот ария закончилась.
– О, я узнала Селию! – понизив голос, сказала Лаура и кивнула в сторону ложи напротив. – Вон она, в первом ряду со своим другом Белгрейвом. И тоже смотрит сюда, на нас с вами, сквозь бинокль.
– Значит, в очередную свою встречу перед репетицией вы с ней обменяетесь впечатлениями, – улыбнулся Джулиан.
После представления к Джулиану в фойе подскочил щеголеватый молодой человек в синем бархатном камзоле и белоснежных панталонах.
– Рад видеть тебя, Локвуд. Давненько не встречались.
– Я в последнее время был очень занят, Эллсуорт.
– В самом деле? – Юноша уставился на Лауру. Взгляд его красноречиво говорил, что он догадывается, чем именно был занят лорд Джулиан. – Теперь в клуб, да?
– Нынче никак не получится. – Джулиан кивнул ему и направился к выходу, ведя Лауру под руку. Юноша проводил их завистливо-восхищенным взглядом.
Вереница экипажей растянулась от здания театра вдоль всей Хеймаркет, словно гигантская змея. У кареты их дожидался лакей. Он распахнул дверцу, и Джулиан помог Лауре войти, а сам уселся с ней рядом. Застоявшиеся лошади помчались по булыжникам бодрой рысцой.
– Спасибо за чудесный вечер, – сказала Лаура. – Боюсь, Каталани не понравилось, что публика обделила ее вниманием, сосредоточив его на нас с вами.
Джулиан беззаботно рассмеялся:
– Лондонская публика предпочитает экспромтные представления зрителей, вроде нас с вами, чем тщательно отрепетированные спектакли, какие дают актеры на сцене. По-моему, мы нынче имели большой успех. Разве что аплодисментов не дождались. Надеюсь, эта новая роль пришлась вам по душе?
– Весьма, – кивнула Лаура. – Но мне невдомек смысл этой шарады. Ради чего затеяна игра?
– Ради осуществления моих целей. Первый шаг сделан. Все прошло блестяще благодаря вам. Вы просто рождены для воплощения этого образа.
– Спасибо за комплимент, милорд, хотя он несколько двусмыслен. Ведь я сегодня перед почтеннейшей публикой изображала куртизанку.
– Я только хотел сказать, мисс Ланкастер, – поспешил успокоить её Джулиан, – что у вас несомненный драматический талант. Вы его растрачиваете попусту, изображая пастушку в театре Трогмортона.
– Это еще что! Не так давно я представляла уродливую старую горбунью!
– Не иначе как в «Макбете»?
– Угадали. Я играла одну из трех ведьм, и хотя слов у меня было больше, чем у двух других, то и дело ловила себя на том, что завидую Селии. Ведь она была леди Макбет!
– А вам безумно хотелось получить эту роль?
– Еще бы!
Занятые этой беседой, они и не заметили, как карета преодолела путь от театра до дома Лауры. Когда лошади остановились и лакей, спрыгнув с запяток, открыл украшенную гербом дверцу, Джулиан поймал себя на мысли, что эта славная девушка, за несколько дней сытой и беспечальной жизни так посвежевшая и преобразившаяся, – настоящий подарок судьбы. Своим присутствием, своей остроумной болтовней она рассеяла его мрачное настроение. Расставаясь с ней, он вдруг понял, что в течение всего минувшего вечера чувствовал себя почти счастливым. Словно чья-то легкая рука сняла с его плеч бремя тяжелых забот. И в который уже раз он поздравил себя с удачным выбором. Более чем удачным.
На лицах всех без исключения собравшихся в просторном задымленном помещении читалось одинаковое выражение алчности и азарта. Лишь у некоторых пугливо-растерянно бегали глаза. Все места за игровыми столами были заняты. Ни одной леди здесь и в помине не было. Лишь несколько женщин, о морали которых легко можно было судить по развязным манерам и пестрым безвкусным одеяниям, переходили от одной группы мужчин к другой.
Игорный ад.
Лаура поежилась. Она не была готова к тому, что Локвуд заставит ее посетить такое заведение. Она предпочла бы прием в каком-нибудь роскошном особняке, где за чайным столом ведутся неспешные беседы о погоде и последних политических событиях.
Но выбор был за ее нанимателем, поэтому она ничем не выказала своего недовольства. Когда Джулиан спросил ее, играет ли она, то из ее уст послышался бесстрастный ответ:
– Нет. Все то время, что я прожила в Лондоне, у меня не было на это денег.
– А в Париже? – с дразнящей улыбкой спросил он.
– Париж я покинула почти ребенком.
– Но теперь-то вы уже не дитя! Я намерен вас научить игре в кости. Пойдемте же. Вот и стол как раз освободился.
Лаура внимательно выслушала его наставления и бросила на стол, затянутый зеленым сукном, два деревянных кубика с черными точками на каждой из граней. Бросок оказался удачным, как и несколько последовавших за ним Щеки у Лауры раскраснелись. Новая забава пришлась ей по душе. Она не заметила, как стол, за который оба они уселись, обступили завсегдатаи клуба. А вскоре Лаура уже играла на деньги с несколькими партнерами. Локвуд не делал ставок, а внимательно за ней наблюдал.
– Бьюсь об заклад, Джулиан, – капризно растягивая слова, сказал вдруг один из игроков, – этой твоей куколке сам черт ворожит. Того и гляди она меня разорит.
Лауру словно хлыстом ударили. Она вскинула голову и беспомощно взглянула на Локвуда.
– Харроуби, ты, случайно, не мисс Ланкастер имеешь в виду? – ледяным тоном осведомился Локвуд. Лаура вспомнила, что так же он говорил с негодяем маркизом у мадам Деверо.
Игроки и зрители мгновенно умолкли.
Больше всего на свете Лауре хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Мало того что она вполне убедительно играет роль шлюхи, так теперь ее еще и именуют таковой, причем в глаза!
– Что? Мисс Ланкастер? Но откуда мне было знать, как зовут твою милашку? – Казалось, Харроуби не уловил грозных ноток в голосе Джулиана.
– Зато теперь тебе известно ее имя. И ты немедленно извинишься за свои грубые слова в ее адрес.
Харроуби откинулся на спинку стула. Лицо его приняло выражение оскорбленного достоинства. В зале повисла зловещая тишина.
«Теперь, – с ужасом подумала Лаура, – весь Лондон об этом узнает. Мое имя станут склонять во всех гостиных. Но не того ли и добивался Локвуд?»
– Ничего подобного я не сделаю. – Харроуби сердито поджал губы. – Видно, ты совсем спятил, Локвуд! Если она приличная женщина, то ей здесь не место. А если нет, то почему бы мне слегка и не пройтись на ее счет, когда она меня так обставила в кости?!
– Возможно, ты прав. От таких людей, как ты, Харроуби, вряд ли стоит ждать соблюдения элементарных приличий.
– Видит Бог, Локвуд, ты слишком далеко зашел! – Харроуби в бешенстве вскочил из-за стола и стремительно зашагал прочь.
Джулиан равнодушно пожал плечами.
– Ну что, моя милая, вы не пропустили свой ход? Удачи вам!
Игра возобновилась. Но Лаура после пережитого инцидента участвовала в ней с явной неохотой и проиграла едва ли не все деньги, какие до этого сумела выиграть. Ее не покидала мысль, что завтра за утренним чаем все кому не лень будут судачить о ее позоре.
Прошло несколько томительных минут, и Локвуд решил наконец прекратить эту пытку, весело предложив:
– Пойдемте-ка отсюда, дорогая. Вижу, игра вам наскучила.
Лаура благодарно улыбнулась.
– Посмотрим, как вам понравится фараон.
Ей стоило огромного труда не выдать своего разочарования. Согласно кивнув, она сумела сохранить на лице улыбку и последовала за ним к карточному столу.
Джулиан объяснил ей правила, но Лаура пропустила мимо ушей почти все его наставления. К счастью, Джулиан сам принял участие в игре, поэтому девушка лишь делала вид, что происходящее ее увлекает, а сама сосредоточилась на невеселых мыслях.
Джулиан исподтишка за ней наблюдал. И вот она в очередной раз сделала неверный ход.
– Вам совсем не нравится это занятие? – невозмутимо поинтересовался он.
– Напротив, – лучезарно улыбнулась она. – Я просто онемела от восторга.
Во взгляде Локвуда блеснуло торжество.
– Вы превосходная лгунья, мисс Ланкастер.
– Одно из моих достоинств, милорд.
– Многочисленных. – Он протянул руку и поправил локон, выбившийся из прически и упавший на оголенное плечо. Лаура вздрогнула, а Локвуд участливо спросил: – Замерзли? Тогда пойдемте погреемся у камина. Это все несносные сквозняки. Как бы вам не простудиться.
Лаура была счастлива, что он не догадался, какое волнение испытала она от прикосновения его пальцев. Пусть себе думает, что она озябла. Следуя за ним, она остановилась у изразцового камина. Голова раскалывалась от боли, во рту все пересохло, глаза щипало от дыма.
Джулиан подозвал слугу и велел принести Лауре бокал шампанского, а себе порцию бренди. Лаура едва пригубила напиток. Пузырьки приятно щекотали язык и горло. Она с наслаждением осушила бокал и почувствовала себя намного лучше.
– Вижу, шампанское пришлось вам по вкусу, – улыбнулся Джулиан. Поставив пустой бокал на поднос, он протянул ей полный почти до краев.
– Боюсь, у меня голова закружится.
– О нет, вы нисколько не похожи на девушку, то и дело падающую в обморок, – уверенно возразил он и склонил голову набок, пытливо вглядываясь в ее порозовевшее лицо.
Он умел быть таким милым, когда хотел. Разумеется, по необходимости, только чтобы добиться той цели, которую ставил перед собой. Она прекрасно это понимала, и все же…
Взгляд Джулиана, продолжавшего что-то говорить ей, непрерывно блуждал по залу, то и дело кого-то высматривая среди кучки игроков. Лауре не составило труда догадаться, что он ждет встречи с кем-то, кого хорошо знает, и что встреча эта не доставит ему радости. Но он упорно обводил глазами зал. Не иначе как сюда вот-вот прибудет его супруга. Ну конечно, этим решительно все можно объяснить! У Лауры от волнения вспотели ладони. Ей сделалось невыносимо грустно. Вот ради чего он втянул ее в эту авантюру! Хотел заставить неверную супругу ревновать, чтобы отомстить ей за ту боль, которую она ему причинила.
– Тысяча проклятий! – Она едва не уронила бокал, услышав из его уст такое крепкое ругательство. Между тем Джулиан вперил тяжелый взгляд в одного из игроков, сидевших за столом у камина. – Черт бы тебя побрал со всеми потрохами! – Он решительно направился к картежникам, поглощенным игрой. Лаура молча последовала за ним.
Тяжелая рука опустилась на плечо светловолосого юноши, который как раз собирался сделать ход.
– Норклифф!
Юноша испуганно вздрогнул и вскинул голову. Щеки его покрыла смертельная бледность.
– Видишь ли… Я… – залепетал он, но Джулиан не дал ему продолжить:
– Хорош, нечего сказать! Позволь полюбопытствовать, что ты здесь делаешь? И где тебе надлежит быть в это самое время?!
Испуганно-виноватое выражение на лице юноши почти тотчас же сменилось раздраженным.
– Не здесь, Джулиан. Но давай мы это обсудим в другом месте и в другое время.
– О нет, именно здесь и сейчас! – Склонившись к столу, он выхватил карты из рук молодого человека и небрежно бросил их на середину стола. – Будем разбираться здесь или отойдем в сторонку?
После недолгого колебания юноша пожал плечами и поднялся из-за стола.
– Мне придется покинуть вас ненадолго, джентльмены, – с вымученной улыбкой обратился он к партнерам по игре. – Брату нужно срочно обсудить со мной кое-какие важные вопросы.
– Мы подождем тебя, Фаради, так и быть, – ухмыльнулся один из игроков.
– Боюсь, ожидание может оказаться слишком долгим, – мрачно буркнул Джулиан.
Лаура остановилась в нескольких шагах от двух братьев и с тревогой ждала, чем закончится их разговор. Судя по его началу, он не сулил ничего хорошего юному повесе.
– Ты нарочно меня унижаешь?! – раздраженно спросил тот, с вызовом взглянув на Джулиана.
– Ничего подобного я и в мыслях не держал. Просто намерен помешать тебе проматывать состояние, которое ты унаследовал от родителей.
– Заботься о своих деньгах, – огрызнулся юный Норклифф. – А моей частью наследства я волен распоряжаться как пожелаю.
– Не забывай, что кроме денег ты получил еще и титул, а это налагает на тебя определенные обязательства. Ты же все время нарушаешь их.
– А сам-то ты что здесь делаешь? – перешел в наступление юноша. Взгляд его остановился на Лауре, и он со злорадством прибавил: – Да еще и с женщиной! – Он скорчил забавную гримасу, жеманно поджав губы.
– Оставь свои ужимки, – с досадливым вздохом осадил его Джулиан. – Ответь, почему это ты не в своем имении в Суррее, где, насколько мне известно, подвалы затопило едва ли не до потолка?
Фаради беззаботно пожал плечами:
– Погода переменилась. Вода, надо думать, замерзла, так что нового вреда уже не причинит. Но я туда послал Дарби, он во всем разберется.
– Лакея?! – Джулиан не верил своим ушам.
– Управляющего, – высокомерно вскинув голову, поправил его брат. – У меня, конечно, не так много слуг, как у некоторых, но зато все они мне преданны. Я им доверяю.
Джулиан печально покачал головой:
– И о чем ты только думаешь, виконт Вертопрах!
– О том, что мне вот-вот крупно повезет, тогда будет на что починить проклятый погреб и уплатить по счетам.
– Иными словами, вместо того чтобы с толком распорядиться деньгами, которые я тебе ссудил, ты наполняешь ими карманы этих шулеров?!
– Никакие они не шулеры, а мои друзья, – сердито возразил юноша. – И я должен к ним вернуться сию же минуту. Разве что ты силой меня удержишь.
– Поступай как знаешь, – с усталым вздохом произнес Джулиан, – но имей в виду: я не стану больше тебя выручать, когда проиграешься.
Поколебавшись лишь мгновение, юноша повернулся и направился к столу, за которым остались его партнеры. Во все время его разговора с Локвудом они с понимающими улыбками следили за ним.
– Я приму это к сведению, – бросил он на ходу. Глядя ему вслед, Джулиан процедил сквозь зубы:
– Самонадеянный щенок!
Лаура тотчас же бросилась защищать юношу:
– Не слишком ли вы к нему строги, милорд? Он так стремится заслужить ваше расположение!
Джулиан, покосившись в ее сторону, со вздохом возразил:
– Ничего подобного. Если бы он дорожил моим мнением о своей персоне, то не сидел бы сейчас за этим столом. Ведь эти жулики оставят его без гроша!
– Но он надеется на выигрыш, – с грустной улыбкой сказала Лаура. – На то, что удача окажется на его стороне, что он получит крупную сумму денег и заслужит ваше уважение.
– Никогда этому не бывать! – В голосе Джулиана больше не чувствовалось досады, а только усталость и скука. – Пойдемте же и мы испытаем удачу. – С этими словами он повлек ее к столу, за которым шла игра в фараон. Лаура остановилась за его стулом и несколько томительных минут делала вид, что следит за игрой, отчаянно борясь с зевотой. Вдруг невдалеке, у противоположного края стола, мелькнуло знакомое лицо. Она радостно улыбнулась.
Приятель Селии, Рекс Пентли, наклонил голову в знак приветствия и при этом удивленно вскинул брови. Ему явно было любопытно, что она здесь делает в компании графа Локвуда. Лицо его приняло такое уморительное выражение, что Лаура тихонько засмеялась.
– Простите, милорд, я вас покину ненадолго.
– Разумеется, моя дорогая. – Локвуд рассеянно кивнул. Игра всецело завладела его вниманием. Он только что выиграл гинею и не намерен был на этом останавливаться.
Лаура направилась к камину. Как она и ожидала, через несколько секунд к ней подошел Рекс.
– Ты теперь здесь решил поохотиться, Рекс? Потрошишь ходячие денежные мешки? Тебе наскучило лишать замужних дам их фамильных драгоценностей?
– Лаура, ненаглядная моя, ты меня обижаешь! Этим курочкам ведь было заплачено за их камешки. Каждая из них сполна насладилась моим… вниманием. – Красавец Рекс с гордой улыбкой облокотился о выступ камина. – А ты здесь с самим Локвудом! Неплохой улов, дорогая. Поздравляю. Решила поступиться наконец своей добродетелью? Или пока еще только играешь с ним, как кошка с мышью?
Лаура и не подумала на него обидеться, ведь Рекс принял ее за ту, кого она так старательно изображала, выполняя условия контракта. А кроме того, ей только что пришла в голову одна затея, которую можно было осуществить с помощью ловкого проныры Рекса.
– Я хотела кое о чем тебя попросить. Окажешь мне услугу, Рекс?
– А какая будет награда? – Его взгляд скользнул сверху вниз по ее точеной фигуре. Он одобрительно кивнул, но Лаура поспешила его разочаровать:
– Нет, совсем не то, что ты подумал. – Она ведь могла распорядиться сегодняшним выигрышем по своему усмотрению. – Золотая гинея тебя устроит?
Рекс улыбнулся уголками губ.
– Ты так дешево меня оценила?
– Ну и моя горячая благодарность, разумеется, – поспешила прибавить Лаура.
– А вот это уже совсем другой разговор. Но что же мне надо будет делать?
Покосившись в сторону стола, за которым сидел брат Джулиана, она вполголоса ответила:
– Показать два-три карточных фокуса. В пользу одного юноши.
Пентли весело кивнул:
– Рад вам служить, мисс.
– Безмозглый молокосос! – раздраженно буркнул Джулиан, ставя на поднос пустой стакан и жестом отказываясь от новой порции бренди. – Он заслуживает хорошей взбучки. У меня руки чешутся его выпороть, но, полагаю, этим займутся шулеры, с которыми он сейчас играет. Снова оставят его без гроша. Он тратит свое наследство и, вероятно, рассчитывает на мою помощь в покрытии проигрышей. Но не дождется ее.
Лаура хотела было ему возразить, но сочла за лучшее промолчать. Юноша был ей симпатичен. От всей души она надеялась, что их с Рексом план удастся. Рэндал всего лишь стремился доказать старшему брату, что он тоже хоть чего-то да стоит. Когда-то, давным-давно, в совсем другой жизни, она так же страстно жаждала добиться одобрения матери, которую боготворила. Ей безумно хотелось заслужить ее похвалу. Правда о том, кем в действительности была маман, обрушившаяся на нее как снежная лавина, положила этому конец.
Из раздумий ее вывел чей-то знакомый голос.
– Еще один раунд, милорд? – Пентли, едва сдерживая торжествующую улыбку, слегка наклонил голову. Плясавшие в глазах лукавые искорки устремились на Фаради.
Дрогнувшей рукой юноша придвинул к себе изрядную горсть золотых и с явным сожалением произнес:
– На сегодня с меня довольно.
Пентли с деланной досадой похлопал себя по карманам:
– Пусты и свободны, хоть в наем сдавай. – С этими словами он перевел взгляд на Лауру и едва заметно ей подмигнул.
– Поздравляю, Фаради, – пробормотал Джулиан. Юноша со смущенной улыбкой провел ладонью по волосам.
– Просто повезло. Всегда бы так!
– Моя карета к твоим услугам.
Партнеры Рэндала по игре тотчас молча покинули игорный стол.
Джулиан подал Лауре руку. Втроем они вышли из задымленного зала на тротуар. С неба срывался легкий снежок. Лаура зябко поежилась, с наслаждением вдохнув свежий морозный воздух.
– Садись в карету, – хмуро бросил Джулиан брату. Когда все они разместились внутри кареты на мягких подушках, Джулиан раздраженно выпалил:
– Ты что же, так и не понял, что тебе подыгрывали?
– О чем ты, Джулиан? – У юноши вытянулось лицо. – Брось, с чего ты это взял? По-твоему, неужто я не могу честно выиграть?
– Не знаю. Но мне доподлинно известно, что нынешний выигрыш вовсе не твоя заслуга.
Лаура старательно избегала его взгляда.
– А чья же, позволь полюбопытствовать?! – Фаради явно начал выходить из себя.
– Об этом уместнее будет спросить мисс Ланкастер.
– Я только хотела помочь, – зарделась она. – Вас ведь нагло обманывали, виконт. И я сочла, что отплатить обманщикам их же монетой будет вполне справедливо.
– Но как… Каким… Да кто вы, наконец?!
Проигнорировав последний вопрос, она нехотя призналась:
– Я встретила знакомого и обратилась к нему за помощью. Он умело перетасовал карты и сдал вам почти одни козыри. Милорд Локвуд, кажется, это заметил…
– Интересные у вас друзья, мисс Ланкастер. – Джулиан неопределенно качнул головой. – Ловкий малый, ничего не скажешь.
– Согласна, в ловкости ему не откажешь. Рекс одно время зарабатывал на жизнь карточными фокусами. Выступал в маленьких театрах. А теперь, выходит, нашел другое применение своим способностям.
– Которыми Бог его не обделил, – подытожил Локвуд.
Фаради заметно сник. Известие о том, что за минувший вечер его дважды обвели вокруг пальца карточные шулеры, больно ударило по юношескому самолюбию.
– Благодарю вас, мисс Ланкастер, – не без труда выдавил он из себя. – Вы не только красивы, но и добры. – Он нехотя повернулся к брату: – Поздравляю, Джулиан, ты сделал блестящий выбор. У тебя отменный вкус. Если бы отец не навязал в свое время тебе в жены эту Элинор… – Голос его замер. Лаура опустила глаза долу. Разговор принимал пренеприятный оборот.
– Ты слишком много себе позволяешь, дорогой брат, – негромко произнес Джулиан. Юный Фаради безошибочно уловил грозные нотки в его голосе и тотчас же поспешил загладить свою неловкость:
– Прости, старина, я и в самом деле что-то заболтался.
Джулиан задумчиво кивнул. Он не мог подолгу сердиться на брата и с готовностью принял его извинения.
– Тебе не помешает хорошо выспаться перед завтрашней поездкой в Суррей.
– Дарби будет счастлив сложить с себя бремя забот о затопленных погребах, – усмехнулся Рэндал и выглянул в окошко кареты. – А-а, вот и моя каморка. – Он с полупоклоном обратился к Лауре: – Если вам станет скучно с Джулианом, мисс Ланкастер, милости прошу ко мне. Я не такой бука, как мой братец, уж поверьте.
– Дьявол тебя побери! – смеясь, воскликнул Джулиан, прежде чем Лаура нашла слова для подобающего ответа. Карета остановилась, лакей соскочил с козел и распахнул дверцу. Виконт спрыгнул на мостовую и повернулся к Лауре. Лицо его сияло. Он успел уже позабыть об унижении, пережитом в игорном зале.
– А вообще-то, мисс Ланкастер, да будет вам известно, Джулиан вовсе не такой сухарь, каким хочет казаться. Надеюсь, у вас появится возможность в этом убедиться.
Джулиан шутливо толкнул брата в грудь, и тот непременно упал бы, не подхвати его лакей, который тотчас же захлопнул дверцу кареты. Еще несколько мгновений – и экипаж снова тронулся.
Лаура открыла было рот, чтобы поделиться с Джулианом своим мнением – весьма благоприятным – о его брате, но именно в этот миг одно из колес кареты угодило в выбоину. Возок немилосердно тряхнуло, и Лауру сбросило с сиденья. Падая на жесткий пол, она испуганно вскрикнула, но Джулиан в последний момент успел удержать ее, заключив в свои объятия. Лаура замерла и едва дышала. Тусклый свет каретного фонаря отражался в его карих глазах, устремленных на нее с непередаваемым выражением нежности и печали. Крепкими руками он все сильнее сжимал ее плечи. От тела его исходил такой жар, что казалось, она сейчас растает… Вот он наклонил к ней свое прекрасное мужественное лицо, и… губы их соединились. Тело ее затопила волна новых, доселе не изведанных ощущений. Лаура закрыла глаза, отдаваясь этим волшебным чувствам. Ей казалось, что время остановилось, что на всем свете больше нет никого и ничего, кроме этой кареты и их двоих.
