Текст книги "Возвращение: Полночь (ЛП)"
Автор книги: Лиза Джейн Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Дэймон! безмолвно кричала она, но что-то умерло в ней, и теперь она знала, что ей не ответят.
«Ее забрали в качестве беглой рабыни и конфисковали,» быстро сказал Деймону человек в кондитерской.
– И это все что я знаю.
У Деймона нечасто возникало чувство, подобное этому.
вызывающий отвращение ужас
Он в действительности полагал, что на этот раз он перешел черту и навсегда потерял свою красную птичку.
Что с ней может случиться что – угодно ужасное, прежде, чем он доберется до нее.
Он не мог, как следует задуматься об этом.
Но что он будет делать, если не найдет ее в скором времени. Он протянул руку и без малейших усилий охватил кондитера за горло, поднимая его с пола.
«нам нужно немного поболтать» сказал он, обращая все свою силу против выпученных глаз кондитера.
«О том, кто именно ее конфисковал.
Не борись.
Если ты не сделал больно девушке, тебе не чего бояться.
Но если ты…»
Он полностью вытащил мужчину через прилавок и тихо сказал: «Но если ты сделал, то борись что есть силы.
Но это не будет иметь значения. Ты понимаешь, что я имею в виду?»
Девушек погрузили в крупный вагон, таких Бонни еще не видела в Темном измерении. Три девушки на одно место в двухместном купе.
Она почувствовала неприятный толчок, когда вместо того, чтобы покатиться вперед, вагон подняли потные рабы, стоящие по краям.
Стоял такой смрад, что Бонни сорвала гирлянду фрезий у себя с головы и уткнулась в нее носом.
Дополнительный плюс состоял в том, что еще она скрывала и слезы.
«У вас есть представление о том, сколько домов, танцзалов и театров продают сегодня вечером рабов?» Страж с золотыми волосами посмотрела на него с усмешкой.
«Если б я знал,» сказал Дэймон с холодной и зловещей улыбкой, «я не спрашивал бы тебя об этом».
Страж пожала плечами.
«Наша работа заключается в том, чтобы попытаться сохранить мир здесь, и вы можете видеть, насколько хорошо нам это удается.
Нас лишком мало, нас очень-очень мало
Но я могу дать тебе список мест, где продаются девушки.
Однако, как я сказал, я сомневаюсь, что ты найдешь свою беглянку до утра.
И, кстати, мы будем следить за вами из-за вашей маленькой проблемы.
Если твоя беглянка не была рабой, она – Имперская собственность – здесь нет свободных людей.
Если она была, но вы освободили ее, как утверждает пекарь…»
Продавец сладостей.
– Какая разница.
Тогда он имел право использовать электорошокер при ее попытке к бегству
Что для нее действительно лучше, потому как собственники Империи имеют свойство обугливаться, если к ним применяются положенные санкции
Этот долгий путь на нижний уровень
– Но если она была рабыней – моей рабыней…
– Тогда ее могут вам вернуть
Сначала ее обязательно накажут, а потом вернут
Мы хотим препятствовать вещам такого рода.
Дэймон посмотрел на нее взглядом, который заставил ее сжаться и отвести свой взгляд, резко теряя свою власть.
– Почему? – спросил он.
Я слышала, что утверждали, что это пришло из другого Суда
Ты знаешь.
Астрономического?» «Мы препятствуем побегам, потому что после появления этой девочки по имени Алиэнна, их было очень много», сказала хранительница, и было видно как участился ее пульс
«Их ловят, но у них появляется еще больше причин, что бы сбегать снова…, в конечном счете они исчезают
В большой зале никого не было, когда Бонни и другие протолкнулись туда от гигантских мусорок.
«Это новое место, его нет в списках,» – неожиданно произнесла Мышка за её плечом.
«Не то, чтобы много людей будут знать об этом, таким образом, когда музыка становится громкой, здесь не будет толкучки».
Казалось, что Мышь комфортнее себя чувствовала, если мертвой хваткой цеплялась за Бонни
Что было замечательно, но Бонни тоже нуждалась в комфорте.
В следующее мгновение, она заметила Эрен и, таща за собой Мышку, двинулась к белокурой девушке.
Эрен стояла спиной к стене.
«Ну, мы можем просто стоять возле этих цветочков», сказала она в тот момент, когда вошли несколько мужчин, «или мы можем хорошо провести время здесь и сейчас»
Кто знает историю?»
«О, я знаю,» сказала Бонни рассеянно, думая о звездном шаре с пятьюстами сказок для маленьких.
Поднялся гомон.
«Расскажи!» «Да, Пожалуйста, расскажи!»
Бонни попыталась думать о сказках, которые она испытала.
Конечно.
Одно из сокровищ кицунэ
Глава 16
«Когда-то давным давно», начала Бонни, «были молодая девушка и парень…»
Её немедленно перебили.
«Как их звали?» «Они были рабами?» «Где они жили?» «Они были вампирами?» Бонни почти забыла о ее горе и засмеялась.
Их имена… Джек и Джилл…
Они были китсунэ и жили на севере…», и несмотря на многочисленные прерывания и расспросы, Бонни рассказала всю историю, которую она видела в звезном шаре
«Вот», несколько нервно завершила Бонни, поскольку, открыв глаза, она увидела, что привлекла своей историей настоящую толпу слушателей, «это рассказ о Семи Сокровищах, и я предполагаю, что мораль здесь – не будь слишком жадным, и ты не останешься ни с чем»
Послышалось много смеха, нервное хихиканье девушек и «Хо-хо-хо» смеющейся толпы за ними.
Которая, как теперь заметила Бонни, была полностью мужской.
Бессознательно, частью разума, Бонни закокетничала.
Другой частью сразу же подавила это.
Это не были мальчики с танцев – они были людоедами, вампирами и китсунами, а так же носили усы и хотели купить ее вместе с маленьким платьем-пузырем и они настолько не походили на нее, как это платье на длинные, украшенные драгоценностями платья, которые для них делала леди Ульма.
Тогда они были принцессами, нося целое состояние на своих шеях, запястьях и в волосах и, кроме того, у них всегда была надежная защита.
А сейчас она носила что-то, похожее длинную на ночную рубашку и хлипенькую обувку с серебристыми пряжками.
И она не была защищена, потому что это общество сказало, что у тебя должны были быть мужчины, чтобы быть защищенной и, хуже всего …, она была рабыней.
«Интересно», произнес золотоволосый мужчина, шагающий к ней среди девушек, шарахающихся от него, кроме Эрен и Мышки. «Пошла бы ты со мной наверх и рассказала бы мне эту историю… наедине»
Комок подкатил к горлу Бонни.
Теперь она повисла на Мышке и Эрен.
«Такие вопросы, прежде должны обсуждаться со мной.
Никто не должен брать девушку из комнаты если Я не одобряю,» заявила женщина в полном платье, с лицом симпатический, почти наподобие Мадонны.
«Это будет рассматриваться как хищение имущества моей госпожи.
И я уверена, что мы все не хотим быть арестованными, если нас поймали на воровстве серебра», посмеиваясь сказала она.
Послышались смешки среди гостей, а так же они немного приблизились к женщине – своего рода проявление вежливости.
«Ты рассказываешь хорошие истории», произнесла Мышка своим мягким голосом.
«В этом больше удовольствия, чем при использовании звездного шара».
«Мышка права», добавила усмехаясь Эрен.
«Ты хорошая рассказчица.
Я удивлюсь, если это место действительно существует.
«Ну я взяла ее из звездного шара». ответила Бонни.
«Та девушка… ммм… Джилл, я думаю, она отдала свои воспоминания, но как она выбралась из башни? Как она узнала, что случилось с Джеком? И я просматривала рассказ о гигантских драконах и чувствовала, что он тоже реален.
Как они это делают?»
«О, они обманывают тебя» ответила Эрен, небрежно махнув рукой.
«Они послали кого-то на холод, для декораций, огра, наверно из-за погоды».
Бонни кивнула
Она встречала людоедов с лиловой кожей раньше.
От демонов их отличал только уровень их тупости.
В этом мире, они, как правило, считались глупыми, и она слышала, как Деймон поджав губы, говорил, что в обществе их нанимали ради физической силы.
Головорезов.
«А остальное – просто подделка или что-то еще, не знаю.
Никогда не думала об этом».
Эрен посмотрела на Бонни.
«А ты странная, не так ли, Бонни?»
«Я?» удивилась Бонни.
Она и еще несколько девушек развернулись, не разжимая рук.
Это означало, что за Бонни образовалось какое-то пространство.
Ей это не понравилось.
Но ей ничего не нравилось в рабстве.
Она часто задышала.
Она хотела к Мередит.
Она хотела к Елене.
Она хотела выбраться отсюда.
«Гм, девушки, вы, вероятно, не хотите больше разговаривать со мной», сказала она неловко.
«А?» сказала Ирен
«Почему?» спросила Мышь
– Потому что я бегу через эту дверь.
Я должна выбраться.
Должна.
«Успокойся, малышка» сказала Эрен.
«Просто продолжай дышать
– Нет, ты не понимаешь.
Бонни опустила голову, чтобы скрыться ото всех.
– Я не могу никому принадлежать.
– Я сойду с ума.
«Шшш, Бонни…»
«Я не могу оставаться здесь» твердила Бонни.
– Что ж, тогда вероятно все к лучшему, – сказал ужасный голос прямо перед ней.
Нет! О Господи.
Нет, нет, нет, нет, нет!
«Приходя в новое дело – мы упорно трудимся» сказал подобный Мадонне женский голос.
«Мы смотрим на наших новых клиентов.
Мы не нарушаем закон или мы будем наказаны».
И, хотя голос был подобен сладкому ореховому пирогу, Бонни-то узнала, что за резкий голос в ночи кричал на них, чтобы они нашли матрас и оставались на нем – это была та же женщина.
Чья-то сильная рука вцепилась в ее подбородок так, что Бонни не смогла даже двигать головой, и она закричала.
Перед ней, с лисьими ушами, и длинным широким черным лисьим хвостом, но определенно выглядящий как обычный человек, в джинсах и свитере, стоял Шиничи.
И в его золотых глазах клубилось небольшое алое пламя, которое только соответствовало красноте на кончике его хвоста и волос, которые падали ему на лоб.
Шиничи.
Он был здесь.
Конечно, он мог путешествовать через измерения; у него был полный звездный шар, который они с друзьми так и не смогли отыскать, и волшебные ключи, о которых рассказывала Елена.
Бонни вспомнила ту ужасную ночь, когда деревья, превратились во что-то отвратительное, и как они повиновались ему.
И о том, как четыре дерева схватили ее за руки и ноги и тянули в разные стороны, как будто планировали разорвать ее.
Она почуствовола слезы просачивающиеся через закрытые веки
Это произошло в Старом Лесу.
Шиничи управлял им всем: каждым побегом, чтобы сбить тебя с ног, каждым деревом, чтобы упасть перед твоим автомобилем.
Пока Елена не уничтожила все в Старом Лесу, кроме одной чащи, в нем было полно ужасающих насекомоподобных существ, которых Стефан называл малахами.
Бонни осознала, что ее руки сведены за спиной, и услышала что-то похожее на щелчок.
Нет… о, пожалуйста, нет…
Но ее руки были зафиксированы.
И, затем кто-то – людоед или вампир – схватил ее, и прекрасная женщина передала Шиничи маленький ключ, которой она сняла со связки, полной идентичных ключей.
Шиничи вручил ключ крупному людоеду, и ключ исчез в его огромной руке.
И затем кричащую Бонни, быстро протащили через четыре лестничных пролета, и тяжелая дверь захлопнулась позади нее.
Ее нес людоед, сопровождаемый Шиничи, его гладкий хвост, с алым кончиком, небрежно помахивал, назад и вперед, назад и вперед.
Бонни думала: он очень доволен собой.
Он думает, что победил.
Но если Дамон не забыл о ней, то Шиничи не поздоровится.
Может быть, он убьет его.
Это было странно успокоительная мысль.
Это было бы так романти… Нет, это не романтично, кретинка! Тебе нужно найти способ выбраться из этой путаницы! Смерть не романтична, она ужасна!
Они приблизились к последней двери в конце зала.
Шиничи повернул направо и пошел по длинному коридору.
великан-людоед использовал ключ, чтобы открыть дверь.
Комната имела регулируемое подвесное газовое освещение
Он был тусклым, но Шиничи сказал:
«Можно нам немного света, пожалуйста?» притворно-вежливым голосом и огр повернул лампу, чтобы она светила в лицо, как на допросе.
Комната как-будто состояла из спальни и дополнительного уровня – такие можно увидеть в приличном отеле.
Тут стоял диван и несколько стульев на верхнем этаже.
Слева в комнате было окно, но оно было закрыто.
На правой стороне комнаты так же было окно, все другие помещения находились на одном уровне.
У этого окна не было никаких занавесок или жалюзи, которые могли быть задернуты, и в нем отразилось бледное лицо Бонни.
Она сразу поняла, что это двухстороннее зеркало, для того, чтобы люди позади него могли видеть комнату, оставаясь незамеченными.
Диван и кресла были расположены в зоне его видимости.
Слева от гостиной стояла кровать.
Это была самая обычная кровать, только сейчас белое покрывало выглядело розовым, из-за солнечного света, льющегося из настоящего окна на другой стороне комнаты. Солнце никогда не покидало горизонт.
Прямо сейчас, Бонни ненавидела это еще больше чем прежде, потому что это превращало каждый белый объект в комнате в розовый, а розовый – в красный.
Кант лифа ее платья был темно-розовым теперь.
Она умрет, окруженная цветом крови.
Что-то глубоко внутри говорило ей, что, думая о подобных вещах, она пытается отвлечь себя, даже мысли о нежелании умереть среди столь юношеского цвета были бегством от мыслей о главном – смерти.
Но держащий ее людоед, передвигался с ней так, будто она ничего не весила, и в голове Бонни появилось видение – что это, предчувствие? О, господи, сделай так, чтобы это не было предчувствием! – как она вылетает из красного окна, и стекло не является препятствием для ее тела, брошенного с огромной силой.
И сколько правды было в этом? Здесь довольно высоко, так что нет никакой надежды на приземление без… хорошо, летального исхода.
Шиничи улыбался, развалившись у красного окна, играя со шнурком от жалюзи.
– Я даже не знаю, чего ты от меня хочешь! – Бонни обнаружила, что сама разговаривает с Шиничи.
«Я никогда не была в состоянии причинить тебе боль.
Это ты делал больно другим людям, таким, как я! Все время».
«Ну у тебя были друзья», пробормотал Шиничи.
«Хотя я редко мщу прекрасным, молодым женщинам с красно-золотыми волосами».
Он развалился у окна и осмотрел ее, приговаривая,» Волосы красного золота; сердце верное и смелое.
Может побранить…»
Бонни почувствовала, что сейчас закричит.
Разве он не помнит ее? Казалось он вспомнил их компанию, раз уж заговорил о мести.
– Чего ты хочешь? – задохнулась она.
– Боюсь, ты помеха.
И я считаю, ты подозрительна и очень вкусна.
Молодые женщины с красным-золотым волосом всегда такие неуловимые.
Бонни не могла найти, что сказать.
Из всего, что она видела… Шиничи – псих.
Но очень опасный психопат.
Он наслаждался разрушениями…
В любой момент ее могут выкинуть в окно.
И она полетит вниз.
Потому что ему этого хочется? Или она ничего не значит? Она только могла надеяться, что конец будет быстрым.
– Ты, кажется, узнала много нового о моем народе, – сказал Шиничи.
– Больше других.
– Пожалуйста, – отчаянно сказала Бонни.
– Если это об истории – все, что я знаю о китсунэ, это что вы уничтожаете мой город.
– И… – она резко остановилась, понимая, что чуть не сообщила ему о том, что узнала, путешествуя все тела.
Так же, она не должна упоминать об урне, в противном случае он поймет, что они знают как остановить его.
– И ты никогда не остановишься, – закончила она неубедительно.
– И все-таки ты нашла древний звездный шар с историями о наших легендарных сокровищах.
– Ты о чем? Ты имеешь в виду звездный шар со сказками для детишек? Послушай, если бы ты оставил меня в покое, я бы отдала его тебе.
Она тоже точно знала где его оставила, прямо окало ее подушки, жалкое оправдание.
«О, мы оставим вас в покое… со временем, уверяю тебя,» сказал Шиничи с кривой улыбкой.
Эта улыбка походила на улыбку Дамона, она не была предназначена для слов: «Привет; я не причиню тебе вреда».
Она говорила: «Привет! Вот мой обед!»
– Я нахожу это… любопытным, – продолжал Шиничи, все еще играя со шнуром.
– Крайне любопытным, что посредине наших разногласий, ты появляешься в Темном Измерении, снова, одна, очевидно без страха, и предлагаешь заключить сделку на звездный шар.
Шар, который всего лишь показывает точное местонахождение наших самых бесценных сокровищ, украденных у нас…давным-давно.
«Тебе нет дела ни до кого, кроме себя самого», подумала Бонни.
Ты ни с того ни с сего разыгрываешь патриотизм и порядочность, но в Феллс-Черч ты не притворялся, что все, что тебе нужно – причинять боль людям.
– В твоем городке, как в других городах на протяжении всей истории, я сделал то, что мне было приказано, – сказал Шиничи, и сердце Бонни опустилось.
Он был телепатом.
Он знает, о чем она думала.
Он слышал, как она думает об урнах.
Шиничи ухмыльнулся
«Маленькие городишки, такие, как Унмей но Шима должны быть стерты с лица земли», сказал он.
– Вы заметили, какой силой обладают там лей-линии? – спросил он, продолжая ухмыляться.
«Ну конечно, вас же там в реальности не было, так что вы, вероятно, не видели».
«Если ты можешь узнать, о чем я думаю, ты знаешь, что рассказ о сокровищах – всего лишь сказка», произнесла Бонни.
«Это был звездный шар с пятьюстами сказками для малышей.
Они не настоящие».
«Как странно, что она в точности совпадает с тем, что должно находиться за семью вратами китсуна».
«Это было в середине серии историй о семье Мусорные-корзины.
Я имею в виду историю, которая шла прямо перед серией, где шла речь о покупке конфет ребенком» продолжала Бонни.
«И почему бы тебе не пойти и не забрать звездный шар, вместо того, чтобы пугать меня? в ее голосе послышалась дрожь.
«Он в гостинице прямо через дорогу от магазина, где меня арестовали.
Просто зайди и возьми его!»
«Конечно мы делали это» нетерпеливо сказал Шиничи.
Хозяйка охотно сотрудничала, после того, как мы дали ей… компенсацию.
Нет такого рассказа в этом звездном шаре
– Это невозможно! – сказала Бонни.
«Ведь я посмотрела его»
«Об этом я тебя и спрашиваю»
У Бонни сжался желудок:
«сколько шаров вы видели в коричневой комнате?»
Глаза Шиничи затуманились.
Бонни пыталась услышать, но он, очевидно, говорил телепатически с кем-то поблизости, на неясной частоте.
Наконец он сказал,» Двадцать-восемь звездных шаров, точно.
Бонни чувствовала, что деревенеет.
Шиничи сходит с ума – не она.
Она испытала эту историю.
Она знала каждую трещину в каждом камне, каждую тень на снегу.
Единственным ответом было, что настоящий звездный шар был украден, или – или, возможно, что не всякий может увидеть это.
«История есть», настаивала она.
«Прямо перед этим, была история о маленькой Марит…»
«Мы исследовали содержимое.
История о ребенке – есть и…» он презрительно взглянул,» о кондитерской.
Ничего больше».
Бонни лишь потрясла головой.
– Клянусь, я говорю правду.
«Почему я должен верить тебе?»
«Почему нет? как я могу придумать что-то подобное? И зачем мне рассказывать историю, если б я знала, что она навлечет на меня беду? Это бессмысленно».
Шиничи посмотрел на нее.
Затем он пожал плечами и прижал уши к голове.
«Как жаль, что ты рассказала это».
Сердце Бонни забилось где-то у горла.
«Почему?»
«Потому-что,» хладнокровно произнес Шиничи, потянув жалюзи, полностью открыв их так, что Бонни полностью окрасилась в цвет свежей крови «боюсь, что теперь мы должны убить тебя».
Огр, держа ее, шагнул к окну.
Бонни закричала.
В местах вроде этого, она знала, крики не будут услышаны.
Она не знала, что еще делать.
Глава 17
Мередит и Мэтт сидели за столом для завтрака, который казался печально пустым без Бонни.
Удивляло, насколько много места, оказалось, занимала ее хрупкая фигурка, и насколько серьезнее каждый стал без нее.
Мередит знала, что она сможет наверстать упущенное, если Елена сделала все от нее зависящее.
Но она также знала, что сейчас Елена больше всего волновалась за Стефана, который был сражен чувством вины, потому что не смог помешать Дамону забрать Бонни.
И еще Мередит знала, что и она и Мэтт тоже чувствуют себя виноватыми, потому что вынуждены уйти, даже если это и ненадолго.
Каждый из них был позван домой родителями, которым требовалось увидеть их за ужином.
Миссис Флауэрс очень не хотела, чтобы они чувствовали себя настолько ужасно.
– Благодаря вашей помощи, я смогу изготовить урны, – сказала она.
– Поскольку Мэтт нашел мой гончарный круг…
– Не то чтобы я нашел его, – пробурчал Мэтт себе под нос.
– Он все время был в чулане, и свалился на меня.
– …и поскольку Мередит уже получила фотографии по электронной почте от господина
Зальцмана, возможно, она могла бы их увеличить или что-то еще.
– Конечно, и мы покажим их Сэтоу, чтобы убедиться, что понимаем символы правильно, – пообещала Мередит.
– И Бонни может… – она резко замолчала.
Идиотка! Она была идиоткой, подумала она.
И раз она охотник-убийца, то у нее всегда должна быть ясная голова и в любое время она должна сохранять контроль.
Она чувствовала себя ужасно, когда она смотрела на Мэтта и видела боль на его лице.
«Дорогая Бонни, несомненно, скоро вернутся домой», миссис
Флауэрс закончила за нее.
И все мы знаем, что это ложь, и не надо быть телепатом, чтобы выявить это, подумала Мередит.
Она заметила, что миссис.
Флауэрс относилась к ним, как мать
– С нами все будет в порядке, – сказала Елена, наконец, вступая в разговор, поскольку поняла, что миссис
Флауэрс нуждается в поддержке.
– Вы оба считаете, что мы какие-то дети, о которых нужно заботиться, – сказала она, улыбаясь Мэтту и Мередит, – но вы тоже просто дети! Так что идите! Но будьте осторожны.
Они пошли, Мередит последний раз взглянула на Елену.
Елена слабо кивнула, потом сухо повернулась, изображая, что держит штык.
Это была смена караула.
Елена позволила Стефану помочь ей вымыть посуду, – они все теперь позволяли ему делать что-нибудь легкое, потому что он выглядел намного лучше.
Они провели утро пытаясь по разному связаться с Бонни.
Но позже миссис
Флауэрс спросила, сможет ли Елена заколотить досками несколько последних окон подвала, и Стефан не выдержал.
Мэтт и Мередит уже проделали намного более опасную работу.
Они развесили два брезентовых полотна на стропилах дома, каждый из которых свисал с одной стороны основной крыши.
На каждом полотне были такие же символы, как и на амулетах, которые мать Изабель давала им, только нарисованы в огромном масштабе черной краской.
Стефану разрешили только наблюдать и давать советы со смотровой площадки над его комнатой.
Но теперь…
«Мы будем заколачивать доски вместе», сказал он твердо, и пошел, чтобы взять молоток и гвозди.
Это была на самом деле в любом случае не такая уж тяжёлая работа.
Елена держала доску, а Стефан прибивал, она знала, что не отобьет ей пальцы, и они очень быстро поладили.
Это был прекрасный день, ясный, солнечный, с легким ветерком.
Елена задавалась вопросом, что сейчас происходит с Бонни, и заботится ли Дамон о ней должным образом или как.
Казалось, что в последние дни она была не в состоянии перестать волноваться за Стефана, Бонни, и ее не покидало странное чувство, что она должна была знать о том, что происходит в городе.
Может быть, она сможет замаскироваться… Господи, нет! сказал Стефан беззвучно.
Когда она обернулась, он вынимал изо рта гвозди и смотрел на нее испуганно и стыдливо.
Очевидно, она слишком громко размышляла.
– Мне очень жаль, – сказал он прежде, чем Елена избавилась от своих гвоздей, – но ты прекрасно знаешь, почему ты не можешь пойти.
– Но незнание того что происходит, сводит меня с ума, – сказала Елена, избавившись гвоздей.
Мы ничего не знаем.
Что случилось с Бонни, что творится в городе…
– Давай закончим с этой доской, – сказал Стефан.
– А затем позволь мне обнять тебя.
Когда последняя доска была прибита, Стефан поднял ее с нижней перекладины, где она сидела не как невеста, а как ребенок, скрестив стопы.
Он потанцевал с ней немного, сделав несколько поворотов в воздухе, затем обнял ее и опустил вниз.
– Я знаю, в чем твоя проблема, – рассудительно сказал он.
Елена быстро взглянула на него.
– Знаешь? – встревоженно переспросила она.
Стефан кивнул, и ее тревога усилилась, когда он произнес, – Любовь – вот в чем твоя проблема.
Это значит, что ты заботишься и беспокоишься об окружающих тебя людях, и ты не можешь быть счастлива, если они несчастны или не находятся в безопасности.
Сознательно став на его ботинки, Елена, посмотрела на него снизу вверх.
– О некоторых больше, чем о других, – сказала она нерешительно.
Стефан посмотрел на неё сверху вниз и взял её на руки.
– Я не такой хороший, как ты, – сказал он, и сердце Елены забилось сильнее от стыда и раскаяния за все прикосновения к Дамону, когда танцевала с ним, когда целовала его.
– Если ты счастлива, это все, чего я хочу, после той тюрьмы.
– Я могу жить, могу умереть… с миром.
– Если мы счастливы, – поправила Елена.
– Я не хочу искушать богов.
Я решу за тебя.
– Нет, ты не можешь! Ты не видишь? Если ты снова исчезнешь, я забеспокоюсь, заволнуюсь и последую за тобой.
– Если придется, то и в ад.
«Я возьму тебя с собой, куда бы я ни пошёл», сказал Стефан запальчиво.
Если ты возьмешь меня с собой.
Елена слегка расслабилась.
Этого достаточно, пока.
До тех пор, пока Стефан с ней, она могла выдержать что угодно.
Они сидели, обнявшись, прямо под открытым небом, рядом с кленом и зарослями стройных волнистых буков поблизости.
Елена слегка протянула ауру, и почувствовала, как она коснулась Стефана.
Её наполнило спокойствие, и все тёмные мысли остались позади.
Почти все.
«Я полюбила тебя с первого взгляда, но это была не та любовь.
Видишь, сколько времени мне понадобилось, чтобы понять это? – шептала Елена ему в шею.
– С тех пор, как я впервые увидел, я полюбил тебя – но я не знал, кто ты на самом деле.
– Ты была как призрак во сне.
Но довольно быстро ты стала моей», с радостью похвастался Стефан.
И пережили всё.
Говорят, что при отношениях на расстоянии могут возникать проблемы «добавил он, смеясь, и затем замолчал, и она внезапно почувствовала все его способности, сосредоточенные на ней, он затаил дыхание и, таким образом мог лучше слышать ее.
«Но теперь есть Бонни и Деймон», произнес он прежде, чем Елена смогла сказать или подумать о чем-то.
«Мы должны как можно скорее найти их и, черт возьми. лучше им быть вместе или же Бонни решила отделиться по своей воле».
«Есть Бонни и Деймон,» согласилась Елена, радуясь, что она может разделитьс кем-то даже свои самые мрачные мысли.
– Я не могу о них думать.
– Я не могу о них не думать.
– Мы должны найти, и очень быстро – и я молюсь, чтобы они сейчас с леди Ульмой.
Может быть Бонни собирается на бал или праздник.
Возможно Деймон охотится по программе Темная операция».
«Пока никому не причинено вреда»
«Да.
Елена старательно пыталась притиснуться поближе к Стефану.
Она хотела каким-то образом быть ближе к нему.
Так как это было, когда она пребывала вне своего тела и просто погружалась в его.
Но, конечно, с обычными телами они не могли…
Но, конечно, они могли.
Теперь.
Ее кровь…
Елена и правда не знала, кто из них подумал об этом первый.
Смущенная собственными мыслями, она отвела взгляд от Стефана, но успела заметить, что он тоже испытывает неловкость.
– Не думаю, что у нас есть право, – прошептала она.
Право быть такими счастливыми, когда все остальные несчастны.
Или делать добро городу или Бонни.
«Конечно, у нас его нет,» твердо произнес Стефан, но перед этим ему пришлось глубоко вздохнуть.
– Нет, – сказала Елена.
– Нет, – твердо сказал Стефан, но прямо посреди ее «нет», он притянул Елену к себе и поцеловал, лишив ее дыхания.
Конечно, Елена не могла позволить ему сделать это и не потребовать еще.
И она потребовала, все еще не дыша, и готовая рассердиться, если он снова скажет «нет», и когда это слово почти сорвалось с его губ, Елена поцеловала его, вынудив замолчать.
– Ты выглядишь счастливым, – сказала она осуждающе.
Я почувствовал это.
Стефан был слишком милым и вежливым, и не посмел упрекать ее за то, что она счастлива.
Он лишь сказал, – Ничего не могу с собой поделать.
Так уж вышло.
Я чувствовал нас одним целым и от этого я был счастлив.
Но потом я вспомнил о бедной Бонни.
И?
«О бедном Деймоне?»
«Ну, я не думаю, что мы должны зайти так далеко, чтобы называть его 'бедным Деймоном'
Но я вспомнил и о нем, – сказал он.
«Хорошо», – сказала Елена.
«Нам лучше сейчас пойти внутрь,» сказал Стефан.
И поспешно добавил, – В гостиную, я имею в виду.
Может, мы придумаем, что мы можем сделать для них.
– Что, например? Мне ничего не приходит в голову.
Я медитировала и пыталась покинуть свое тело, чтобы связаться с ними…
– С половины десятого до половины одиннадцатого
утра»
, – сказал Стефан.
– И я, тем временем, пробовал связаться телепатически.
Безрезультатно.
– Затем мы попробовали связаться с ними с помощью спиритической доски.
– За пол часа все что мы нашли оказалось ерундой.
«И это говорит о том, что он – человек».
– Согласен, я пришел к такому же выводу.
– А потом я попыталась прощупать лей-линию, проходящую под нами, чтобы воспользоваться ее Энергией…
– Примерно с одиннадцати до половины двенадцатого, – уточнил Стефан.
– Я постарался войти в транс в надежде на пророчество.
– Мы сделали все, что в наших силах, – угрюмо сказала Елена.
– А потом заколотили несколько окон, – добавил Стефан.
– Что немного отвлекло нас до половины первого.
M.
– Ты можешь придумать настоящий План – наши планы Ж и З ни к чему не привели – благодаря которому мы действительно можем быть полезны?
– Я не могу.
Я правда не могу, – сказал Стефан.
Затем он нерешительно добавил, «Может быть у миссис Флауэрс есть для нас какая-нибудь работа по дому? Или» – ещё более нерешительно, пробуя воду– «мы можем отправиться в город.
– Нет! Ты еще недостачно окреп! – резко сказала Елена.
«И тут больше нет работы по дому,» добавила она.
И она решила на время забыть обо всем.
Об ответственности.
О рациональности.
Просто забыть.
Она стала подталкивать Стефана в сторону дома, чтобы они могли добраться как можно скорее.
– Елена…
Я сжигаю за собой все мосты! Настойчивая мысль промелькнула у нее в голове, и внезапно ей стало все равно.
А если Стефану не все равно, она его укусит.
Но в какой-то момент, она чувствовала, что умрет без его прикосновения.
Она хотела прикоснуться к нему.
Она хотела, чтобы он прикасался к ней.
Она хотела, чтобы он был ее любовником.
– Елена! – воскликнул Стефан, услышав ее мысли.
Конечнно же, он был в сомнении, подумала Елена.
Стефан всегда сомневался.
Но как он посмел сомневаться в этом?
Она повернулась к нему лицом, сверкая глазами.
– Ты не хочешь!
– Я не хочу впоследствии понять, что повлиял на тебя в этом!
– Ты применил Влияние ко мне? – вскричала Елена.
Стефан беспомощно вскинул руки и закричал, – Да как я могу знать наверняка, если безумно хочу тебя?
Так, ладно, это было намного лучше.
Боковым зрением Елена уловила небольшой отблеск, и взглянув на него поняла, что миссис Флауерс тихонько закрыла окно.
Елена бросила взгляд на Стефана.
Он старался не краснеть.
Она давилась от смеха, стараясь не расхототаться.
Но, поставив себя на его место, пришла в себя.
