Текст книги "Последний обряд (ЛП)"

Автор книги: Лиза Дероше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Ты имеешь в виду кое-кого, явно не Люка или того ангела? – В его голосе прозвучало ударение на последнем слове и глаза снова вспыхнули.

– Эмм …

– Люк сказал, что Габриэль искал тебя, – услышав это, всё внутри меня сжалось в тугой узел.

– Да … уверена, что искал. – Растерявшись, я нервно сглотнула. – Вообще-то, я имела в виду кое-кого другого. Когда он приедет, я должна буду уйти.

– Всем что-то нужно от тебя, – ворчит он, притягивая меня в объятья. Запах, который исходил от его рубашки, вовсе не дым с курительной трубки.

Это тухлые яйца.

Я отстраняюсь и всматриваюсь в лицо дедушки в ужасе от того, что я могу увидеть. Но в его голубых глазах скользит лишь нежность. Он наклоняется и целует меня в лоб.

– Спокойной ночи, Фрэнни.

И в этот момент всё, что улавливает мое обоняние – это такой привычный запах дыма от его трубки. Никакой серы.

Я схожу с ума.

– Спокойной ночи, дедушка. – отвечаю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Я проскальзываю мимо двери в гостевую спальню, включая свет.

Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, дедушка удерживает мой взгляд.

– Твое место здесь. – Серьезный тон его голоса начинает смягчаться в что-то более мягкое и мелодичное. – Я всегда буду оберегать тебя.

Гейб

Сначала, я пытался не обращать внимания на мурашки, бегающие по моей спине. Потом, это ощущение не давало мне сосредоточиться. Я пытаюсь исчезать и, слава Богу, всё еще могу это делать, но прилагаю титанические усилия, чтобы удерживать свою телесную форму невидимой. Всё, сдаюсь.

Я выпрямился и спустился на две ступеньки от крыльца к дорожке, но краем глаза я заметил какое-то движение, заставившее меня обернуться. Я поднимаю глаза вверх и всматриваюсь в окно гостиной – занавески, которые задернула Грейс, в данный момент покачивались. Я надеялся на то, что она будет с Фэйт и Мэгги наверху, но большую часть дня она провела сидя у окна, наблюдая за мной.

Фэйт.

Я не могу перестать думать о случившемся – о том, что она сказала. Она пала с Небес только потому, что любила меня. Неужели я мог быть так слеп, чтобы не заметить этого?

«Естественно, потому что в то время я совершенно не понимал человеческой любви».

Но теперь я очень хорошо её понимаю. Сейчас я отчетливо чувствую ее силу. Понимаю, насколько далеко человек готов зайти ради любви – на какие жертвы готов пойти.

«Ради тебя я бы не задумываясь отдал свои крылья».

Я сказал эти слова Фрэнни, как раз перед тем, как мы покинули Хэйден и, Бог – свидетель, они все еще в силе.

Пытаясь унять головную боль, я крепко сжимаю пальцами лоб и настороженно отступаю назад. Мархосиас исчез, но никогда не знаешь, когда ему приспичит вернуться. Как только я вышел из-за угла дома во двор, дверь распахнулась и Грейс выскользнула на заднее крыльцо, быстро закрыв за собой дверь. В темноте она выглядела храбрее.

– Привет, – произносит она, не поднимая глаз.

– Привет.

– Я … не отвлекаю тебя?

Медленно поднявшись по ступенькам, я опустился на плетеную кушетку, кивком приглашая её присоединиться.

– Совсем нет.

– Потому что отец сказал нам не отвлекать тебя.

Я не могу сдержать улыбку.

– Небольшая компания мне не помешает.

Она опустилась на другой край кушетки в нескольких шагах от меня, все еще рассматривая свои ноги.

– Фрэнни стала ангелом?

Если бы я не знал о способности Грейс видеть Ауры – истинную сущность – её вопрос показался бы мне странным.

– Нет.

– Я так не думаю, но с ней что-то происходит. – Буквально на миг её глаза встретились с моими, но так же резко она опустила их снова вниз. – Кое-что … не такое, как у ангелов … но Божественное.

Какое-то время я обдумывал услышанное, так как она описала именно то, что я чувствовал в Фрэнни – что-то небесное, но не ангельское.

– Что ты видишь, когда смотришь на ангела?

С минуту она покусывает губы, прежде чем ответить: – Любой, кто не является человеком выглядит … – она замолкает и пожимает плечами. – Я не могу подобрать правильное слово. Сияющим? – Она мотает головой. – Нет. Не то. Это больше, чем сияющий. – Она колеблется, подбирая слов, но вдруг она резко поднимает глаза и смотрит на меня. – Люминесцентный. Да, верно. Будто металлический. Ангелы светлые, как платина, а демоны – темнее, как потускневшая бронза. – Говорит она, удовлетворенно кивая головой.

– А Фрэнни?

Опустив ресница, она заерзала на кушетке.

– Она … отличается, но все-таки люминесцентная. Я не могу точно описать это. – Грейс пожимает плечами. – Такое чувство, будто там оба – ангел и демон. А платина может тускнеть?

– Мне ничего об этом неизвестно, – отвечаю я.

Она снова пожимает плечами.

– Это единственный способ, как я могу это описать.

– Грейс, это действительно очень важно. Никогда не приближайся к демону. Если они учуют твою способность … – Я замолкаю, не желая её напугать.

– Всё в порядке, – говорит она, снова покусывая губы и опуская взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Мельком она поглядывает на меня. – Я могу заставить их уйти.

Моё сердце пропускает удар.

– Как?

– Я молюсь. Послание к Ефесянам 6:11, кажется, помогает лучше всего. (Послание к Ефесянам 6:11 – Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских – прим. ред.)

Внимательно её рассматривая, я задумался, может ли она на самом деле отгонять демонов. Это было бы чрезвычайно полезно.

– Сколько тебе было, когда ты впервые увидела ангела?

Она снова перевела глаза на меня.

– Шесть.

– Такая маленькая. Ты испугалась?

– Немного. – Смущенно проговорила она. – Это произошло в больнице сразу после того, как Мэтт упал с дерева. Медсестра, которая вместе с доктором подошла к нам в комнату ожидания, чтобы сообщить, что спасти Мэтта не удалось, была тем ангелом. Она была там, поэтому я поверила, что Мэтт оправился на Небеса – благодаря этому я почувствовала себя немного лучше.

Услышав имя Мэтта, я снова почувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику.

Впервые за все время разговора она подняла на меня глаза.

– А ангелы едят? Я могла бы приготовить что-нибудь.

– Спасибо, не стоит. Я в порядке.

– Я сделала лимонад… – говорит она.

Я пытаюсь выдавить из себя самую обнадеживающую улыбку.

– С удовольствием попробую немного, Грейс. Спасибо.

На её лице появилась смущенная улыбка. Я встаю и смотрю, как она удаляется в направлении дома.

Именно поэтому я не заметил взрывной волны, опрокинувшей меня на спину.

Я выставил поле, но было слишком поздно.

Запах серы смешался с запахом обожженной плоти, когда он остановился прямо надо мной, злорадствуя.

– Правило ангела-хранителя номер один: никогда не теряй бдительности, даже ради лимонада. – Глаза Мэтта вспыхнули огнем.

Я попытался сесть, но почувствовал резкую боль, пронзившую все мое тело.

– Где она?

– В безопасности…во всяком случае, от тебя.

Подняться с земли было труднее, чем я думал, пошатнувшись, я чуть снова не упал.

– Где она? – Повторяю я.

– Она с дедушкой. – Он ухмыляется, на его лице искажается токсическая смесь гнева и удовольствия. – Хотя, думаю, он немного не в себе.

Я собираю все силы, на которые только способен и бросаюсь на него. Уверен, последнее, чего он ожидал – так это физическая атака. Я сбиваю его с ног, прижимая своим весом, как раз перед тем, как он смог бы запустить еще один адский заряд. Прижимая одной рукой его лицо, другой – я пытаюсь удержать его руку.

Ухмыльнувшись себе под нос, он полностью меня обескуражил.

– Тяжело, наверное, постоянно испытывать чувство вины.

Трудно даже описать нахлынувшие на меня эмоции, когда я посмотрел на него сверху вниз. Мне не хватало понимания, чтобы определить их все, но чувство вины явно преобладало. Я всегда буду чувствовать себя виноватым из-за того, что с ним случилось. Но глядя в его жестокие глаза, полные ненависти, становится ясно, что моя сентиментальность меня же и убьет.

– Есть ли хоть какой-нибудь смысл в том, что ты пытаешься сделать?

– Почему ты не сказал мне, что я тоже был особенным? Не только Фрэнни.

– Ты должен был выяснить это сам, в свое время.

– К счастью, у других было больше веры в меня, – говорит он. Я чувствую под собой его адский энергетический импульс, как будто он живет своей жизнью. – Я чувствую, как это снедает тебя…все твои сомнения. Ты по-прежнему принадлежишь ему? Думаешь, сможешь когда-нибудь вернуться? Всё еще надеешься забраться в трусики моей сестры? – Он поворачивает голову, чтобы взглянуть на меня и цокает. – Мерзкий ангел.

Будто из неоткуда, чувство вины пронзает меня насквозь и в тот же миг вспышка адского огня вспыхивает из его тела, отбрасывая меня назад. Я ударяюсь о землю, он же вскакивает на ноги. Прижав меня ногой к земле, он подносит пылающий адским огнем кулак к моему лицу.

– Люблю, когда лицемеры получат по заслугам.

Я вывернулся из-под его захвата, как раз в том момент, когда взрыв его адской силы образовал кратер в земле в том месте, где я лежал.

– Остановись!

С крыльца послышался крик. Подняв голову, в тусклом свете я увидел Грейс, крепко сжимающую по стакану лимонада в каждой руке.

– Грейс, иди в дом. – Пытаясь унять панику, выкрикиваю я, но, обернувшись к Мэтту, который с безвольно опустившимися руками, в полном удивлении уставился на Грейс.

Прищурившись, со смесью отвращения и страха на лице, она неотрывно смотрит на него. В этот же момент стаканы выскальзывают из ее рук и с дребезгом разбиваются о деревянные ступеньки крыльца. После чего её губы начали двигаться, бормоча молитву.

Мэтт вздрогнул, но не отвел от нее взгляда, она будто гипнозом удерживала его. Секунду спустя он упал на колени, крепко прижимая руки к ушам.

– Прости, Грейс. Пожалуйста…

Не прекращая бормотать молитву, Грейс медленно движется к Мэтту.

В следующую секунду я уже был на ногах, остановившись между ними. Боковым зрением я заметил Даниэля и Клэр на заднем крыльце.

Даниэль сбегает по ступенькам к дочери, под его ногами раздается хруст разбитого стекла. Я резко поднял руку. пытаясь остановить его.

– Грейс, – произношу я, дотрагиваясь до ее плеча, но она двигается мимо меня, будто находясь в трансе.

– … препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности … – продолжает бормотать она. (Послание к Ефесянам 6:14 – Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности – прим. ред.)

– Грейс, – снова повторяю я, разворачивая её лицом к себе и осторожно встряхивая.

Моргнув, она перевела взгляд на меня. Какую-то секунду она будто не видела меня перед собой, но потом её глаза прояснились.

– Я думала он на Небесах.

– Грейс, пожалуйста. Иди в дом.

Я положил руку ей на спину, и мы медленно пошли в сторону дома. Как только мы достигли крыльца, Клэр обнимает дочь и, бросив напоследок взгляд на Даниэля, заходят в дом. Когда я бросил взгляд через плечо, Мэтт исчез, но Даниэль ошеломленно стоял на газоне и смотрел на то место, где только что стоял его сын.

– Мэтт? – изумленно прошептал он.

Положив руку ему на плечо, я пытаюсь наполнить его спокойствием.

– Даниэль, мне очень жаль.

– Он сам так решил. – Уронив голову, проговорил он.

– Боюсь, что так. – Я ободряюще похлопал его по спине и мы направились к двери. – Иди проверь девочек.

Он кивнул и прежде, чем зайти внутрь, с чувством вины в глазах встретился со мной взглядом.

– Мдаа, это было забавно.

Ехидная улыбка Аарона за моей спиной никак не успокаивала мои расшатанные нервы. Повернувшись, чтобы сказать ему заткнуться и делать свою работу, я увидел перед собой его руку, направленную на меня. Над поверхностью его кожи плясал слабый белый огонь.

Он пожимает плечами и на его лице появляется холодная улыбка.

– Кто бы мог подумать, что падший смог победить великого Габриэля? – произносит он, после чего его лицо искажает маска притворного горя. – Мне так стыдно, я не успел спасти тебя от него, – добавляет он, как только ослепляющая вспышка молнии вырывается из его ладони.

Глава 17

Второе пришествие

Фрэнни

Как только дверь с щелчком закрылась, несколько секунд я просто стояла в спальне, пытаясь вспомнить, что говорил дедушка. Такое ощущение, будто голова забита сахарной ватой. Кажется, он говорил что-то о безопасности.

В последний раз тряхнув головой, я открыла дверь. Дедушка уже ушел, свет в коридоре и гостиной выключен. В доме царит полнейшая темнота, кроме отблика желтого света, струящегося в коридоре от светильника в изголовье моей кровати. Несколько шагов и я в ванной комнате. Проходит несколько секунд прежде, чем люминесцентные лампы загораются. И тут я понимаю, как учащенно мое дыхание. Как только свет ламп заполняет комнату, я перевожу взгляд на зеркало и буквально замираю – под глазами темные круги, а кожа выглядит такой бледной, как у мертвеца.

И тут мой взгляд переместился на металлический кулон. Я медленно обвожу пальцем его шершавую поверхность и чувствую, как он зовёт меня.

С усилием воли я отвожу глаза от своего отражения и открываю аптечку. Внутри нахожу зубную щетку из отеля в пластиковой упаковке и тюбик зубной пасты. Почистив зубы и сбросив с себя всю одежду, я включаю душ и блаженно наслаждаюсь, позволяя струйкам теплой воды стекать по волосам и по всему телу. Сначала я просто стою там, наслаждаясь временем покоя, но спохватившись понимаю, опасно находиться наедине с собой слишком долго, потому как у меня вдруг возникает настойчивое желание позвать Гейба. Я думаю о нем и о Люке. Уверена, они ищут меня и понимание этого сдавливает мое сердце. Впервые за долгое время, рядом со мной нет никого из них. Лучше или хуже, но сейчас я сама по себе.

Возможно, это была ошибка? Что, если я реально облажалась приехав сюда? Неужели я подвергла Люка и Гейба опасности? В последний раз, когда я это сделала – Тейлор погибла. Внезапно почувствовав холод, я делаю воду еще горячее. Взяв себя в руки, я плотно обматываю вокруг себя полотенце. В последний раз взглянув на мертвецки бледное отражение в зеркале, я щелкнула выключателем и направилась обратно в свою комнату.

Захлопнув за собой дверь, я подошла к окну, пытаясь высмотреть там Мэтта. Не найдя его, я развернулась и оперлась об оконную раму, пытаясь успокоить расшатанные нервы. В то время, как глаза лениво блуждаю по знакомым семейным реликвиям на тяжелом антикварном комоде. Сколько себя помню, эти вещи всегда были здесь. Подойдя ближе, я беру в руки фото, на котором изображено пятеро детей и Санта, когда Мэгги была еще совсем крохой.

Я так сильно по ним скучаю.

В груди зарождается паника. Я должна добраться до них – к Мэгги – пока не стало слишком поздно.

Только от мысли, что Мэгги и Марка вместе, мои мышцы напряглись, как струна. Что, если это правда? Что я буду делать, если он уже навредил ей?

Почувствовав желание разрыдаться, я крепко зажмурила глаза. С ней все будет в порядке. Я должна верить в это.

Я не понимаю своё Влияние, что это вообще и как оно работает, но начинаю доверять ему, также как доверяю своим видениям. Я видела – оно работает и бессмысленно это отрицать. И еще у меня такое чувство, будто Гейб был прав. Если у меня будет шанс, я должна разобраться, как использовать свой дар. Если я пытаюсь просто заставить его сделать это, ничего не получается, но если желание исходит из самого сердца – все кажется намного проще.

Мне нужно разобраться, как это работает.

Я чувствую, как мое сердце наполняется любовью к семье и подсознательно пытаюсь достучаться до сознания Мэгги.

«Будь в безопасности. Будь в безопасности. Будь в безопасности».

Ставя фотографию на место, я концентрируюсь на воздухе, который вдыхаю и выдыхаю из легких. Я пальцами пробегаю по комочку глины, на котором Мэтт еще в детском садике нарисовал смайлик и подарил бабушке с дедушкой на Рождество. За ним стоит круглая жестянка с пудрой и белым спонжем, который должен пахнуть жасмином, но сейчас пахнет только пылью. Серебряная щетка бабушки из конской щетины и соответствующее зеркальце – все это также здесь. Я беру щетку в руки и пытаюсь вдохнуть аромат, исходивший от бабушки, но его уже давно нет. Сразу за щеткой лежит старая отполированная коробочка с заколками и невидимками для волос. Вспомнив о своей старшей сестре, Марии – на лице сразу же появилась улыбка. Когда ей было девять, она была уверена, что станет косметологом. Мы часами сидели здесь, пока она делала каждому из нас прическу и макияж. Даже Мэтту.

Я задерживаю взгляд на маленькой деревянной шкатулке для драгоценностей, где хранилась вся бижутерия бабушки – для Мэри она служила тайником, чтобы украшать своих младших подопечных. Я поднимаю шкатулку, вспоминая, как все мы, накрашенные, часами сидели здесь, дурачились и слушали мелодии, доносившиеся со шкатулки. Останавливались мы лишь для того, чтобы снова завести ее. Я помню, как Мэтт просил меня остановиться и выбросить ее подальше.

– Она очень старая и хрупкая, – ругала его мама, забирая у него шкатулку и отдавая обратно в мои руки. – Нельзя с ней обращаться так грубо.

Я провожу пальцем по вырезанной крышке, инкрустированной каким-то прозрачным черным камнем. На вид камень совсем не блестящий, но одновременно и не тусклый. Он кажется каким-то живым, вбирая вокруг себя свет. Проводя пальцем по спирали конструкции, я чувствую, как его кончик начинает неметь.

Аккуратно приподняв пальцами крышку шкатулки, я поворачиваю крошечный ключик. Услышав знакомую мелодию, я сразу же пытаюсь вспомнить слова мамы, которые я слышала так давно.

Услышав всего первые звуки мелодии – я вспоминаю, что слышала ее в своем сне. Вот почему она казалась мне такой знакомой. Закрыв глаза, я тихо напеваю знакомую мелодию, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Как только я начинаю осознавать, как крепко сжимаю кулон другой рукой – чувствую, как острый край врезается мне в палец.

Подняв ладонь к лицу, я ничего не понимая смотрю на кровь, широкой струйкой стекающей из раны вниз по руке. Завороженная мелодией и кровью, я едва слышу низкий гул, сопровождаемый капающим звуком.

После этого музыкальный голос начинает напевать вместе со мной успокаивающую мелодию.

Подняв голову, я вижу зеленоглазого ангела, стоящего у двери. Осторожно приблизившись ко мне, он останавливается и вместе со мной смотрит в зеркало над комодом.

– Я ждал. Знал, что ты позовешь.

Повернувшись к нему – я ловлю его взгляд, он же просто улыбается.

– Ты носишь его, – говорит он. Подняв руку, он проводит пальцем по кожаному ремешку на моей шее вниз к кулону на моей груди, в этот момент я снова чувствую исходящую от него вибрацию. Кожа под кулоном покалывает, как только он пальцем проводит по металлу. – Я сделал его для тебя.

Опустив глаза на кулон – на замысловатый узор в виде спирали вокруг глаза, которая разгорается по краям – точно такой же камень выгравирован на шкатулке.

Хотя он так нежно к нему прикасается, но как только он притрагивается пальцами к кожаному ремешку, моя кожа на шее будто горит. Он отстраняется, но каким-то образом гипнотизирует меня своим ярко-зеленым взглядом. Мириада эмоций сменяются на его лице, пока не осталась одна – выражение страдальческой муки.

Нерешительно, я поднимаю свою дрожащую руку, ожидая лишь мимолетного касания воздуха своими пальцами. Именно это произошло, когда я попыталась коснуться зеленоглазого парня во сне. Но вместо этого, я почувствовала теплое тело. Как только я коснулась пальцем тыльной стороны его ладони, переполненный статическим электричеством воздух начал потрескивать. На тыльной стороне его ладони, остался отпечаток крови с моего пальца, который в считанные секунды будто впитался в его кожу. Пока я завороженно уставилась на его руку, красные нити электричества окружили мою.

– Видишь, – говорит он, дотрагиваясь до моей наэлектризованной руки и направляя танцующие красные молнии между моими пальцами. – Ты такая же, как и мы.

Собрав последние силы для вдоха, я спрашиваю: – Кто ты?

Он лишь улыбается.

– Ты найдешь меня глубоко в себе.

Нахлынувшее разочарование затуманило разум, не давая соображать ясно. Я прекрасно помню, как он надевал мне кулон на шею. Чувствовала, как успокаивал меня, внушая о безопасности на пляже. Но это были всего лишь сны.

Его глаза блестят так ярко, такими могут быть только звезды, именно такими они были в моем сне. Будто под гипнозом я не могу отвести от него глаз. Кожей я ощущаю тепло, исходящее от кулона на моей шее, который пульсирует какой-то собственной живой энергией.

Его улыбка становится еще шире, такая теплая и искренняя.

– Ты узнаешь меня из своего сна?

Где-то глубоко внутри я чувствую охватывающий меня ужас, будто какая-то далекая часть моего мозга понимает, кто Он на самом деле. Но пульсация кулона на моей груди полностью парализует мое тело, не давая даже возможности отдернуть от Него руку.

На Его лице ясно читается разочарование.

– Я надеялся, ты не испугаешься меня в таком виде.

Я вздрагиваю, представляя Его в истинной форме, с черными крыльями летучей мыши и сияющими зелеными глазами на черном, как смоль, лице. Но я все еще не могу пошевелиться. Вдруг, я вспоминаю слова Гейба. Может ли Он читать мои мысли?

Пытаясь сосредоточиться, я выстраиваю стену вокруг своего сознания.

Посмотрев на меня, на Его появляется улыбка.

– Очень хорошо. – Он сжимает мою руку и отпускает ее, и тут я понимаю, что не давала ему руку. – Габриэль научил тебя защищать свое сознание. Мудро.

Наконец, из последних сил я закрываю глаза и отступаю на шаг. Все тело сотрясает дрожь, ноги будто онемели. Я знаю, что должна бежать, но не уверена, что могу это сделать.

Меня охватывает паника, но я все еще не могу двинуться с места. Пытаюсь собраться и придумать, как убраться отсюда не только мне, но и дедушке, безысходность просто убивает меня.

Это оно.

Это то, что я должна делать – то, для чего я предназначена.

Он пришел ко мне и, как никогда прежде, я уверена в том, что все происходит так, как и должно было произойти. Гейб ведь хотел заманить Его ко мне, чтобы узнать его слабые места. Я могу сделать это. И даже, если никаких слабых мест у Него нет, я все же могу влиять на Его мысли. Он ведь доверяет мне, возможно, я смогу повлиять на Него. Ведь это и есть истинная цель моего Влияния.

По-другому и быть не может.

– Но … как ты выглядишь на самом деле? – спрашиваю я, собирая всю свою решимость и пытаясь найти смелость, чтобы пройти через все это. Не могу скрыть дрожь в голосе, но выдержать Его взгляд – все еще в моих силах.

Его улыбка исчезает, а на лице появляется маска грусти.

– Как я выгляжу на самом деле … – повторяет он, задумчиво покачивая головой. Но в следующий миг его глаза, полные надежды, смотрят на меня. – Так я выгляжу на самом деле – это мой Небесный облик. Именно таким я должен был быть. – В его голосе чувствуется тоска, когда Он продолжает: – Если бы имел возможность снова вернуться на Небеса.

– Ты был ангелом, – медленно произношу я, пытаясь осмыслить только что сказанное мною. Перед тем, как Он пал, Он был ангелом. И Он хочет вернуться. Если Он вернется на Небеса … что же будет с Адом?

За его спиной затрепетали крылья. И я, не соображая, что делаю, подхожу ближе. Неосознанно поднимаю руку, чтобы прикоснуться к перьям, но поймав его взгляд, вижу в них то, что заставляет меня опустить руку. Хоть его взгляд и мягкий, но есть что-то изголодавшееся в нем.

– Зачем ты изменился?

Он опускает взгляд, и тоска в Его в его глазах безошибочна.

– Ненависть меняет сущность. – Он звучит неожиданно старым и очень уставшим.

– Ненависть… – повторяю я. – На что?

Он все еще не смотрит на меня.

– Я никогда не знал потерь подобной этой… – отчаяние в его словах окутывает, словно одеялом вокруг моего сердца и сжимает его. Но потом его глаза обращаются ко мне. – Я хочу, чтобы ты поняла меня, Фрэнни. Я не монстр, каким религия и искаженные истории сделали из меня.

– Я… я хотела бы понять, – говорю я, но это ложь. Я хочу сбежать.

Но не могу. Мне нужно найти в себе силы для этого.

– Правда? – Он качает головой, но потом поднимает пристальный взгляд ко мне. – Ты знаешь, за что Он сбросил меня?

– Гордыня…? – Это выходит скорее как вопрос, чем ответ.

Он смотрит на меня насыщенным зелеными глазами и грустная улыбка приподнимает уголки Его рта.

– Это то, что они сказали тебе?

– Все истории… Библия … все они говорят об этом.

Он вздыхает.

– Для смертных очень удобно сделать кого-нибудь виновным. Благодаря этому, им намного легче разделять все на добро и зло. Если же они знаю где витает зло, они могут избежать его. Они хотят, что все было четко: черное и белое. – Его глаза встречаются с моими, и в голосе чувствуется сталь. – Нет ничего черного и белого. Все это оттенки серого.

– Я не … – Я замолкаю, как только Он отступает от меня, запустив пальцы в волосы, чувства безысходности искажают Его лицо.

– Добро и зло не могут существовать отдельно друг от друга. Это две стороны одной медали. Все не может быть только хорошим, так же как и не может быть… – Говорит он, постукивая кулаком по груди чуть выше сердца, – только плохим. Я был изгнал, потому что любил Бога больше всех остальных. – Его зеленые глаза умоляюще смотрят на меня. – Разве это делает меня злом?

– Но …

Я заставляю себя стоять неподвижно, когда Он приближается. Не могу разобраться, что я чувствую на самом деле. Этот ангел и есть Люцифер. Я знаю это, но Он на самом деле ангел. Что, если Он говорит правду? Может, Он и не является чистым злом? И, как будто проверяя мои чувства, Его следующие слова заставляют мое сердце замереть.

– Возьмем, к примеру, Мэтта. Он ведь не зло, Фрэнни. Он тот же брат, которого ты всегда знала. В его сердце только хорошие побуждения. С твоей помощью он пытается делать правильные вещи.

По моим щекам катятся слезы, и я пытаюсь проглотить застрявший ком в горле.

– У него все будет хорошо. Я не позволю, чтобы с ним что-нибудь произошло. И, если я вернусь … – говорит Он, не отводя от меня взгляда, – он тоже сможет вернутся.

И я понимаю что плачу, только тогда, когда мое дыхание переходит в рыдание.

Увидев сочувствие в его взгляде, я на мгновение забываю, кто Он есть на самом деле. Он поднимает ко мне руку, но снова роняет ее.

– Извини. Я не хотел причинить тебе боль, но мне нужна твоя помощь. Вещи могут быть такими, какими они и должны быть. Всего одно слово, Фрэнни. Это все, чего я прошу. – Его голос подобен прохладному шелку, такой заманчивый, чувствую, что могу раствориться в нем полностью.

Загипнотизирована Его близостью – буквально ощущаю Его силу, впитавшуюся в меня. Наполняющую меня. Я вздрагиваю, и это слово «Да», готовое в любой момент сорваться с моих губ.

– Какими вещи должны быть? Что именно я должна сделать?

Он мягко опускает Свою руку мне на плечо и кулон начинает светиться.

– Верни меня обратно.

Глава 18

Собственность Дьявола

Гейб

Мне удалось увернуться от следующей Небесной вспышки Аарона, в десять раз мощнее Адского пламени Мэтта, которая разрушила ограждение по левую сторону двери. Мое поле предназначено для отражения Адского пламени, но оно совершенно бесполезно против атаки Небесных сил. Да и это никогда не должно было случиться.

– Подумай об этом, Аарон, – говорю я, поднимаясь на ноги.

– Думал. Больше, чем ты думаешь. У меня была почти верность, чтобы поразмыслить над этим.

Я призываю свою собственную Силу и чувствую, как небесная энергия протекающая сквозь меня жалит мою человеческую плоть, но как же приятно осознавать, что я до сих пор могу подчинять ее своей воле.

– Уничтожив меня, ты не решишь свою проблему.

Холодная улыбка скользит по его лицу.

– Но ощущение будет безумно прекрасным.

– Значит, после этого ты готов присоединиться к Мэтту в Царстве Люцифера? Потому что, если ты это сделаешь, направишься прямиком туда.

– Есть два смертных, чьи воспоминания расскажут совсем разные истории. Картинку Мэтта, нападающего на тебя – вот, что Он увидит. – Аарон медленно качает головой. – И только другой свидетель, Григори, который поклянется в том, что я пытался защитить тебя.

– Даниэль не станет лгать ради тебя, – говорю я.

Самодовольная ухмылка появляется на его лице.

– Я не имел в виду Даниэля, – спокойно произносит он, в то время, как из-за клена на заднем дворе выходит Фэйт.

Она смотрит на меня в течение долгого биения сердца темными, мертвыми глазами.

– Фэйт…

На её красивом лице застыла гримаса боли.

– Я готова была сделать все ради тебя. – Вниз по ее щеке скатывается слеза.

– Ты же знаешь, что они говорят об отвергнутой женщине? – усмехается Аарон.

Посмотрев на нее, я буквально умоляю ее взглядом.

– Пожалуйста, Фэйт. Просто иди в дом.

Вместо этого, она прячется обратно за деревом.

– Мы немного поговорили, и она прекрасно видит, во что ты сейчас превратился. Она понимает, как ею манипулировали. – На его лице появляется злобная ухмылка. – И, как я уже сказал, будет достаточно доказательств того, что Мэттью несет ответственность за твою смерть. Как трагично, когда ученик отворачивается от своего наставника. – Молниеносным движением руки Аарон выпускает белую вспышку молнии, которая взрывается рядом с моей головой, отбрасывая меня в сторону.

– Нет! – слышу я крик Фэйт из-за дерева.

– Не делай этого, Аарон, – говорю я, поднимаясь на ноги.

В это время Фэйт с остекленевшими от страха глазами выскочила из-за дерева и медленно приближалась к Аарону, заметив это – сердце в моей груди будто остановилось. Я попытался предостеречь ее взглядом, не смея сделать большего, чтобы не привлечь к ней внимание Аарона.

– Аарон, – подняв руку, пытаюсь привлечь его внимание к себе. – Это на самом деле отстойный план. Даже, если Он и поверит в то, что убил меня Мэтт, тебе все равно не доверят мою работу. Он просто назначит другого Доминиона.

– Я проявлял себя снова и снова. Тысячелетиями выполнял то, что мне приказывали. Он увидит это и вознаградит меня. Я уверен в этом.

– Единственное, что Он увидит – твою гордыню.

– Нет. – Он яростно трясет головой, а вспыхивающие молнии потрескивая витают вокруг его поднятой руки. – Я никогда не ставил ничего выше человечества. Вот, где оступился Люцифер. Я хочу заполучить твое место лишь из-за любви к людям. Его детям понадобится тот, кто на самом деле сможет защитить их от Люцифера. – Он расставляет руки в стороны, жестикулируя вокруг себя. – И единственное, что следует сделать остальным, так это узнать, что ты не справляешься со своей задачей.

И тут я вижу, как Фэйт подкрадывается к нему сзади. Прежде, чем я успеваю хоть что-нибудь сделать, она запрыгивает к нему на спину, тем самым заставив его потерять равновесие. Оба падают на землю. Я подлетаю к ним как раз в тот момент, как Аарон разворачивается и хватает Фэйт за руку. Я обеими руками хватаю ее за локоть и пытаюсь выдернуть из хватки Аарона, но как раз в эту секунду меня буквально пронзает электрической вспышкой, отразившейся от тела Фэйт прямо в меня.