Текст книги "Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост"

Автор книги: Лиз Кесслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Тут яхту снова качнуло, и мама ухватилась за поручень. Лицо ее было влажным от морских брызг – а может, от слез.

– Наша первая годовщина, – прошептала она.

Мама была здесь с Джейком?!

– Он рассказал мне, куда его отправят.

– Кто отправит?

– Куда его отправят, если нас обнаружат. Он знал, что рано или поздно это случится. Мы оба знали, но ничего не могли с собой поделать. Мы слишком любили друг друга.

Мама вдруг пошатнулась, и я обхватила ее за талию.

– Я хотела его найти, – сказала я, не разжимая объятий. – И поэтому угнала яхту. Я сделала это для всех нас.

– Это невыносимо, – простонала мама. – Я всё вспомнила. Но как я могла его забыть?! Его схватили за то, что он меня любил, а я его забыла. Никогда себе не этого прощу.

– Ты не виновата! Ты его не просто забыла!

– Просто, – всхлипнула мама. – Ты сама это знаешь. Ты меня спрашивала о нём, а я даже не могла ответить, потому что ничего не помнила.

– Это не твоя вина.

– А тогда чья же? – мама откинула с лица мокрую прядь.

– Мистера Бистона, – шепнула я, ткнув пальцем себе за спину.

– Ох, Эмили, только не начинай всю эту чушь заново!

– Никакая это не чушь! – я тут же понизила голос, чтобы мистер Бистон, не дай бог, не очнулся и не испортил нам разговор. – Это правда! Он не тот, за кого себя выдает.

– Эмили, пожалуйста, не надо. Мне и без того тошно.

– Да послушай же ты меня! – вспылила я.

Мама внимательно посмотрела мне в глаза, потом перевела взгляд на лежащего без сознания мистера Бистона.

– Нужно посмотреть, как он там. – Расцепив мои объятия, она, пошатываясь, направилась к распростертому на палубе телу.

– С ним всё будет в порядке, – бросила я. – С такими всегда всё в порядке – можешь не волноваться.

Не обращая внимания на мои слова, мама опустилась возле мистера Бистона на колени и прижалась ухом к его груди. Я подошла и присела рядом. Мама подняла голову. Ее лицо было белее звезд, мерцающих у нас над головой.

– О Господи, – прошептала она. – Кажется, мы его убили.

Глава двенадцатая

– Сердце не бьется, – проговорила мама, отшатываясь.

Я только рот разинула. А что тут скажешь?

В этот момент с грохотом распахнулась дверь, ведущая во внутренние помещения «Короля». Мы с мамой схватились за руки.

В дверях стояла Ясновидящая Милли.

– Вы ничего не хотите мне рассказать? – поинтересовалась она, одергивая юбку и выходя на палубу.

Мы переглянулись.

– Я чую какое-то смятение в воздухе…

– Некогда, – мама поманила Милли к себе. – Нужно что-то делать. С мистером Бистоном случилось несчастье. По-моему, он умер. – Она в ужасе прижала руку к губам.

Шатаясь и поскальзываясь на мокрой палубе, Милли с трудом добралась до нас.

– Сейчас посмотрим.

Склонившись над мистером Бистоном, она расстегнула ему куртку и задрала свитер. Под свитером оказалась плотная, словно подбитая чем-то жилетка. Заметив на кармане изображение трезубца, я вздрогнула.

– Это что, бронежилет?! – с удивлением пробормотала Милли. – С какого перепугу он его нацепил?

Я не нашлась, что ответить.

– Вот тебе и ответ, Мэри, – Милли обернулась к маме. – Через такой защитный слой ты бы и трактора не услышала.

Тут яхту сильно качнуло, и я, проехав по палубе, больно стукнулась лбом о скамью.

– Эмили, немедленно к рулю! – скомандовала мама.

Я послушно встала к румпелю, но большой разницы не почувствовала: яхта всё так же беспомощно болталась на волнах.

Просунув руки под спину мистера Бистона, Милли расстегнула жилет и, приподняв немножко, прижалась ухом к его груди. Мама схватила меня за руку.

– Всё в порядке, – объявила Милли через пару тягостных мгновений.

– Слава богу! – Мама сжала меня в объятиях. – Я бы никогда себе не простила, если бы…

– Ему просто нужно слегка подчистить чакры, – сообщила Милли. – Несколько сеансов рефлексотерапии, и будет как новенький.

С этими словами она, устроившись в ногах у мистера Бистона, стянула с него ботинки и носки. Потом сложила руки на своей пышной груди, закрыла глаза и, попыхтев немножко, приподняла правую ногу мистера Бистона и принялась ее массировать. Примерно через минуту нога дрогнула. Милли как ни в чём не бывало продолжала массаж. Нога дернулась посильнее, и вскоре мистер Бистон тихонько захихикал, а затем и вовсе расхохотался, подскочив с криком: «Хватит! Ну хватит же!»

Отпустив его ногу, Милли встала.

– Действует безотказно, – сообщила она, удовлетворенно вытирая ладони о юбку. – Пойду отдышусь немного, рефлексотерапия всегда выкачивает из меня массу энергии.

Она исчезла в каюте.

– Какое счастье, что с вами всё в порядке, – мама подбежала к мистеру Бистону.

Тот, искоса поглядывая на меня, одернул куртку.

– Просто царапина, – буркнул он. – Ничего страшного. – На лбу у него вздулась здоровенная багровая полоска.

Я крепче вцепилась в румпель.

– Ничего страшного? Вы правда так считаете?

– Эмили, сейчас не время болтать чепуху. Чего ты привязалась к человеку?

– Чего я к нему привязалась?! Даже не знаю, с чего начать! – Я посмотрела ему прямо в глаза. – Может быть, из-за того, что с самого моего рождения он стирал тебе память своим проклятым зельем, а может, из-за того, что он постоянно за нами следил?

Мама на мгновение оторопела, а потом рассмеялась:

– В жизни не слышала подобной чепухи!

– Это не чепуха. – Мистер Бистон не сводил с меня пристального взгляда. – Она говорит правду.

– Что?! – мама ухватилась за мачту; другую руку она прижала к груди.

– Слишком поздно, Мэри, больше я не могу притворяться. И не стану. К чему это?

– О чём вы говорите? – растерянный мамин взгляд перебегал с меня на мистера Бистона и обратно.

Я молчала. Сам кашу заварил, путь сам и расхлебывает…

Мистер Бистон тяжело опустился на скамью.

– Всё это я делал ради вас, – сказал он. – Ради вас обеих.

Он держался руками за голову. Его волосы спутались и слиплись от крови, пота и морской воды.

–  Что именновы делали ради меня? – Мамино лицо стало жестким.

– Два разных мира; они не могут существовать вместе. Не получается. – Мистер Бистон нагнулся так низко, что кончики волос его почти коснулись коленей. – Уж я-то знаю. Не ты одна выросла без отца, – он почти шептал, обращаясь к палубе. – Мой папаша испарился, едва я появился на свет. Так же, впрочем, как и другие. Рыбаки… Как здорово встречаться с необычной, ни на кого не похожей девушкой, приручить прекрасную русалку! Как приятно похвастаться этим перед дружками!

На и без того мокрую палубу упала большая слеза. Мистер Бистон провел ладонью по щеке.

– Совсем другое дело, когда у твоего сына ни с того ни с сего отрастает хвост! Кому нужны проблемы, верно?

– О чём вы? – с трудом выговорила мама, из последних сил цепляясь за мачту.

Яхта яростно раскачивалась на волнах. Парус бессмысленно хлопал у нас над головами.

– Люди и морской народ не могут жить вместе. Просто не способны! И попытки не приносят ничего, кроме боли и горечи. – Мистер Бистон поднял голову. – Я хотел уберечь вас от боли. От того, что пережил сам.

В яхту ударила новая волна. Свирепый порыв ветра обжег мне лицо. Я крепче ухватилась за румпель.

– Говорю же, никакой он тебе не друг, – прошипела я маме.

– Дружба?! – презрительно скривился мистер Бистон. – В мире существует только верность Нептуну! И своему делу – защите разных форм жизни. Этому я верен. – Мистер Бистон прижал кулак к груди, но, взглянув на маму, тут же опустил руку. – То есть, – забормотал он, – в смысле… я не хотел… – Он сбился и вновь понурил голову.

У мамы был такой вид, будто это она, а не мистер Бистон, получила гиком по лбу. Лицо ее побелело как парус, тело словно закоченело.

– А я-то удивлялась, почему так внезапно поменялся смотритель маяка, – проговорила она. – Никто не мог по-человечески объяснить, куда подевался старик Бернард. Просто однажды на его месте очутились вы. И еще одно – хотя я никогда всерьез об этом не задумывалась. В отличие от старого Бернарда, вы ни разу за все эти двенадцать лет, не пригласили меня к себе. А раньше, при Бернарде, мы частенько поднимались на смотровую площадку полюбоваться морем в бинокль.

Но вы, мой друг,так и не предложили мне зайти. А я еще жалела вас!

Мама положила руку мне на плечо. Море волновалось всё сильнее, швыряя наш утлый кораблик из стороны в сторону.

– Он видел тебя однажды, – тихо сказала она в темноту. – На Радужных Камнях. И даже подержал на руках; у самой воды, поскольку я не разрешила окунать тебя в море. Может, если бы я позволила… – Мама подняла на меня полные слез глаза, убрала с лица мокрые волосы. – …Я потеряла двенадцать лет жизни…

Я закусила губу, соленую от морской влаги.

– Всё это стерлось из моей памяти. – Мама шагнула к мистеру Бистону. – Вы украли у меня жизнь! – ее голос дрожал от гнева. – Вы просто вор! Мерзкий, хитрый, гадкий ВОР!

– Эй, погодите-ка, – мистер Бистон вскочил со скамьи. – Я был добр к вам. Я за вами присматривал. Знали бы вы, что с вами собирались сделать другие…

– Вы не имели права! – Мама схватила его за руку; слезы ручьями лились у нее из глаз. – Он мой муж! А вы…вы кто такой?!

– А кто я, по-вашему? Я Чарльз… – мистер Бистон умолк, смерил маму взглядом и набрал в грудь побольше воздуху. Потом выпятил подбородок, и глаза его горделиво сверкнули. – Я Чарльз Правоплав Бистон, советник Нептуна, и я безупречно выполнял свой долг в течение двенадцати лет.

– Как вы могли! – вспыхнула мама. – Всё это время вы прикидывались моим другом!

– Нет, постойте. Я был… то есть, я и сейчас ваш друг. Вы думаете, мне плевать на вас? А я ведь всё делаю только для вашего блага. Мы должны были прекратить отношения между вами и Джейком, потому что они неправильны, невозможны и, в конце концов, просто опасны. Неужели вы сами этого не понимаете?

С мгновение мама оторопело смотрела на мистера Бистона, а потом вдруг, кинувшись вперед, ударила его кулачком в грудь.

– Я вижу зверя! – кричала она. – Мерзкого червяка!

Мистер Бистон попятился, мама рванулась было следом, но споткнулась о валяющийся на палубе спасательный пояс и чуть не упала. К счастью, в последний момент она успела ухватиться за канат, свисающий с гика. Канат натянулся, раздирая чехол и высвобождая парус, который тут же забился на ветру, еще более бесполезный, чем раньше.

Ну, теперь уж мы точно никуда не попадем!

«Король» зарылся носом в волны, и я сжала румпель, пытаясь хоть немного выровнять яхту. Волны становились всё свирепее, они уже перехлестывали через фальшборт, заливая палубу.

– Надо что-то делать, – крикнула я срывающимся от страха голосом.

– Я всё улажу, – с ледяным спокойствием произнес мистер Бистон. Он повернулся и, придерживаясь за стену, направился к двери в каюту.

– Мама, что нам делать? – я с трудом удерживалась на ногах.

Мама с холодной яростью смотрела вслед мистеру Бистону.

– Забудь о нём, – взмолилась я. – Надо срочно что-то придумать, если мы хотим когда-нибудь вернуться домой и, тем более, увидеть папу.

– Эмили, неужели ты веришь, что мы сможем его…

– Я знаю, где он. Значит, это возможно. Мы уже совсем рядом!

– Ладно. – Подняв крышку скамьи, она порылась среди кусков шланга и ножных насосов и извлекла пару спасательных жилетов, один из которых был мал даже мне. – Надень вот это.

– Мне спасательный жилет не нужен.

– Просто на всякий слу… – тут она уставилась на мои ноги. – О Господи! Ты что… ты…

– Разве ты не знала? – спросила я. – Даже не догадывалась?

Она обреченно покачала головой.

– Откуда? Может, где-то очень глубоко…

Могучая волна обрушилась на яхту, едва не сбив нас с ног и оборвав конец предложения.

– Мне страшно! – завопила я, утирая лицо ладонью. – До берега слишком далеко. Даже для меня! Мы не доплывем!

Яхта заваливалась набок. Не удержавшись, я упала и словно с ледяной горки съехала к самому борту. Отчаянно хватаясь за перила, я вдруг заметила среди волн какую-то фигуру. Мелькнул плавник. Ну, всё! Сейчас яхта перевернется, и нас сожрут акулы!

Мама никогда не отличалась особой набожностью и не заставляла меня молиться. Вот я и не молилась. До этой самой минуты.

Но сейчас я, особо не раздумывая, крепко зажмурилась, закрыла ладонями лицо и взмолилась о спасении.

Глава тринадцатая

Мои губы беззвучно шептали обрывки фраз, каким-то чудом отложившихся в голове во время посещений воскресной школы. Ну почему я не знаю целиком ни одной молитвы?!

–  Эмили! – мама потянула меня за рукав.

Я замотала головой:

– Не мешай.

– По-моему, тебе стоит на это посмотреть.

Я чуть-чуть раздвинула пальцы и приоткрыла один глаз. Ничего не видно, яхта переваливается с боку на бок, голова идет кругом. Я потянулась к перилам. И тут раздался голос – меня кто-то звал! Я оглянулась на маму, хотя точно знала, что это не она. Держась одной рукой за поручень, другой она показывала в сторону громадной волны.

– Эмили! – всё тот же голос. А затем над водой показалось знакомое лицо. Шона! Она с улыбкой махала мне рукой.

– Что ты здесь делаешь? – крикнула я.

– Сегодня понедельник. Ты не пришла на Камни. А я ждала.

– Ой, Шона, извини.

– Когда я поняла, что ты не придешь, у меня возникло подозрение, что ты выкинешь что-нибудь в этом духе.

– Я только всё испортила, – отозвалась я со слезами в голосе. – Теперь мы туда точно не доберемся.

– Погоди отчаиваться! – крикнула Шона – Лучше брось мне вон тот канат. Может, я смогу вас дотащить.

– Но яхта такая тяжелая!

– В воде не очень! Надо только хвостом попадать в такт. Мы это в школе проходили…

– Ты уверена?

– Давай хоть попробуем.

– Хорошо, – неуверенно согласилась я.

Взмахнув хвостом, Шона скрылась в волнах. Несмотря на переполняющий меня ужас, я едва не расхохоталась. И в самом деле: ну разве у акул бывают плавники на хвосте?!

Я кое-как перебралась на нос, отвязала конец каната и бросила его в воду, стараясь не встречаться глазами с мамой и, тем не менее, ощущая на себе ее пристальный взгляд.

– Ты что? – спросила я, не поворачивая головы.

– Это твоя… подруга? – осторожно поинтересовалась мама.

– Угу.

Мама тяжело вздохнула.

– Похоже, нам будет о чём поговорить, да, милая?

Я продолжала смотреть в сторону.

– Ты считаешь, что я урод?

– Урод?! – Мама взяла меня за руку. – Да я тобой горжусь!

Она обняла меня. Яхта снова выровнялась, и я крепко-накрепко прижалась к маминому плечу, мокрая и испуганная. Несколько минут мы молча следили за тем, как Шона тянет нас на буксире – всё ближе и ближе к Рифу. И к папе. А потом мы настороженно переглянулись, поскольку у обеих вдруг возникла одна и та же мысль: куда подевался мистер Бистон?

– Может, прячется, – предположила мама.

– Надо проверить.

– Я пойду посмотрю, – сказала мама, поворачиваясь.

– И я с тобой.

Спорить она не стала, и мы вдвоем медленно и осторожно пошли по мокрой и скользкой палубе к двери, ведущей во внутренние помещения яхты.

Отворив дверь, я просунула голову внутрь. Мистер Бистон, повернувшись спиной ко входу, стоял у распахнутого настежь окна. В руках он держал большую раковину.

– Зачем ему раковина? – прошептала мама.

Мистер Бистон поднес раковину ко рту и что-то забормотал.

– Он с ней разговаривает! Но о чём? – я оглянулась на маму.

Та пожала плечами.

– Стой здесь, – приказала она – Спрячься за дверью, чтобы он тебя не заметил. Я сейчас вернусь.

– Ты куда?

Но она уже выскользнула наружу. Я присела за дверью, ожидая ее возвращения. Через пару минут она вновь появилась с большой рыболовной сетью в руках.

– Что ты хочешь…

Она прижала палец к губам и на цыпочках ступила в гостиную, знаком показав, чтобы я следовала за ней.

Мистер Бистон по-прежнему смотрел в окно, то и дело бубня в свою раковину. Мы бесшумно подкрались к нему сзади, и мама, сунув мне второй конец сети, одними губами скомандовала: «три… два…»

Как только она шепнула «один», мы одновременно накинули сеть на мистера Бистона.

– Что за…

Выронив раковину, он плюхнулся на стул.

– Скорее, заматывай его! – крикнула мама.

Я носилась вокруг стула, волоча за собой сеть и обматывая мистера Бистона, совсем как собака, которая бегает вокруг ваших ног, опутывая их поводком. Мистер Бистон сражался как лев, но мы всё же опутали его на славу!

Вжав его поглубже в спинку стула, мама схватила мистера Бистона за ноги.

– И ноги тоже, – велела она, уворачиваясь от ударов.

Сеть была длинная, и я легко примотала к стулу яростно брыкающиеся ноги мистера Бистона. Потом мама взяла оба конца сети и крепко-накрепко связала их большим узлом, после чего мы замерли, любуясь своей работой.

– Вам это с рук не сойдет! – бушевал мистер Бистон, лягаясь и дергаясь так, что шатался стул.

– На вашем месте я бы этого не делала, – прогудел голос из другого конца гостиной.

Обернувшись, мы увидели всеми позабытую Милли. Встав посреди комнаты, она величественно простерла руки, словно в ожидании гласа небесного.

– Я вот так один раз качалась на стуле, качалась, а потом возьми и упади на спину. После этого два месяца посещала мануального терапевта, чтобы выправить позвоночник, а такие сеансы стоят ой как недешево, можете мне поверить. – Милли двинулась на кухню. – Кто хочет чаю? – спросила она. – Я так просто умираю от жажды.

Море немного успокоилось, и потому мы отправились пить чай на палубу. Небо переливалось всеми цветами радуги. Огни плясали всё быстрее и быстрее, – розовые, голубые, зеленые, золотые; все цвета и оттенки, какие только можно себе вообразить. Они кружились вокруг яхты, ударялись о воду, перемигивались, словно болтали на своем, никому больше не ведомом языке.

Милли некоторое время созерцала сполохи, потом понюхала чай.

– Не знаю, что вы сюда добавляете, – заметила она, залпом осушая чашку, – но мне необходимо еще.

Мама не отрывала глаз от огней.

– Я помню, – прошептала она – Я всё это помню.

– А папу помнишь? – спросила я с опаской, вспомнив, чем окончился наш последний разговор.

– Мы никогда не думали, что всё так выйдет, – мамины глаза затуманились. – Он мне сразу же объяснил, насколько нам опасно встречаться. Это случилось сразу после регаты.

– Регаты?

– Ее проводили каждый год, но эта оказалась последней. Не знаю почему, но у нас всё пошло не так. Я плыла вместе с миссис Бригхаус, опытной спортсменкой, у которой была маленькая двухместная яхта. Каким-то образом мы ухитрились налететь на камни. Тогда-то я и встретилась с Джейком. – Мама коротко глянула на меня. – С твоим отцом, – пояснила она, снова отводя глаза. – Не знаю, что случилось потом с миссис Бригхаус, вскоре она переехала. Но мы с Джейком… мы не могли расстаться. Я приходила на Радужные Камни каждую ночь.

– На Радужные Камни?

– Ну, не совсем на Камни, а на берег рядом с ними. Я ждала в том самом месте, куда ты меня привела в воскресенье. Помнишь?

– Ага.

Она грустно улыбнулась.

– Тогда ты знала больше, чем я. Но теперь я всё вспомнила.

– И он тоже приходил?

Мама покачала головой.

– Я ждала его каждый вечер, а его всё не было и не было. Тогда я решила сделать последнюю попытку. Я хотела просто поблагодарить его за спасение. – Она снова повернулась ко мне. – Ведь он спас мне жизнь, Эмили.

– И на этот раз он все-таки появился?

– Как оказалось, он тоже приходил туда каждый вечер, – мама улыбнулась, – но не решался показаться и смотрел на меня из укрытия. Он потом сказал, что не мог наглядеться на меня, но боялся приблизиться и заговорить.

– Но почему?

– Понимаешь, в тот раз, когда он меня спас… он ведь так и не вышел из воды, – мама рассмеялась. – А я еще подумала: какой замечательный пловец!

– Так ты даже не знала…

– Он боялся, что напугает меня или вызовет у меня отвращение.

– А ты? – выдохнула я.

Мама ласково взяла меня за подбородок.

– Когда я увидела его хвост, когда поняла, кто он такой… мне кажется, именно в этот момент я в него и влюбилась.

– Правда?

– Правда, – она улыбнулась.

– А потом?

– Потом я ушла из дому.

– Из дому? Значит, бабушка с дедушкой жили здесь?

Мама тяжело вздохнула.

– Теперь я вспомнила, из-за чего мы рассорились. Они мне не верили, обзывали сумасшедшей, хотели отправить к психиатру.

– А ты не пошла?

Она покачала головой.

– Тогда они продали дом и уехали с побережья. Поставили условие: или я еду вместе с ними, или…

– Или они не желают тебя больше видеть, – договорила я.

– Раньше «Король» принадлежал дедушке. Но он был ему больше не нужен; так же, как и я. Он сказал, что сыт морем по горло.

– И он тебе его отдал?

Мама кивнула.

– Возможно, в глубине души он догадывался, что я говорю правду и вовсе не сумасшедшая.

– А папа?

– Чтобы повидаться с ним, я обычно уплывала в открытое море или к Радужным Камням.

– Там его и схватили?

Она утерла глаза ладонью.

– Я никак не могла поверить, что это все-таки произойдет. Мне казалось, что всё будет хорошо. Особенно после того, как родилась ты.

– А почему они не заставили тебя уехать отсюда?

– Может быть, хотели держать нас под контролем…

– Точнее, меня?

Мама притянула меня к себе и поцеловала в лоб.

– Ох, Эмили, ты была такой маленькой. Ты видела его всего один раз.

– Но обязательно увижу снова, – пискнула я. – Я его найду!

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Нет, правда, найду.

Тут я заметила Шону, плывущую к нам вдоль борта.

– Мы почти на месте! – крикнула она – Ты идешь?

Я оглянулась на маму.

– Можно?

Вместо ответа она сжала меня еще крепче, но почти сразу же отпустила.

Заскочив к себе, я поспешно натянула купальник. На палубу мы вышли вместе с Милли. Я подбежала к перилам.

– До встречи!

Мама, смахнув слезу, молча сжала мне руку. Я прыгнула в воду, и через несколько секунд почувствовала, как ноги тают, превращаясь на хвост, как по всему телу разливается блаженное тепло. Я помахала маме и Милли, которые наблюдали за мной с палубы.

– Смотрите! – крикнула я и нырнула. Выставив хвост из воды, я изящно покачала им из стороны в сторону и снова вынырнула. Мама захлопала в ладоши.

– Здорово! – воскликнула она, посылая мне воздушный поцелуй.

Я радостно заулыбалась в ответ, одновременно отмечая, как округлились глаза у Милли. Схватив со скамьи мамину чашку, она залпом осушила ее.

– Ты готова? – спросила Шона.

– Как никогда, – ответила я.

И мы пустились в путь.

Великий Русалочий Риф невозможно сравнить ни с чем. Это самая высокая, широкая и длинная стена в мире – а может, и во Вселенной. Стена эта словно бы соткана из радуги, но на самом деле просто покрыта неисчислимым множеством разноцветных кораллов.

В первый момент я даже не поняла, что это такое. Мне показалось, что я дошла до края Земли, который, вырастая из моря, тянется на многие и многие километры в обе стороны. Яркие краски слепили, и я прикрыла глаза рукой, внезапно вспомнив дискотеку, устроенную в школе в конце прошлой четверти. Под потолком крутился зеркальный шар, который разбрасывал по всему залу скачущие разноцветные блики. Великий Русалочий Риф переливался примерно так же, только был в тысячи раз больше и ярче, а краски мельтешили и вспыхивали намного быстрее.

Нам необходимо было перебраться на другую сторону. По словам Шоны, это был единственный путь к тюрьме.

Подплыв поближе, я поняла, что скачущие разноцветные пятна – это на самом деле лучи, играющие на неровных поверхностях коралловых наслоений. Твердые острые скалы были сплошь, снизу доверху, покрыты мягкими коралловыми кустами. Фиолетовые, желтые и зеленые кораллы торчали из каждой расщелины, сверкая словно бриллианты. Мимо проплыл огромный серебристый куст, смахивающий на нарядную новогоднюю елку, две пятнистые креветки волочили по дну отчаянно упирающуюся морскую звезду. Повсюду бурно цвели морские растения, шныряли любопытные рыбки. А мы толкались на одном месте – застряв среди скал, разноцветных кустов и воздушных пузырьков. Перебраться через стену было решительно невозможно – слишком высоко! Похоже, я никогда, никогда не увижу папу!

– Бесполезно, – проговорила я, изо всех сил стараясь не разреветься. Происходящее было слишком похоже на настольную игру, в которой ты, попав не на ту клетку, снова сползаешь к самому началу. – Мы не можем перелезть через стену, не можем пробраться под стеной и не можем обойти ее стороной!

Глаза у Шоны сияли не хуже кораллов.

– Мы пройдем ее насквозь! – воскликнула она, и изо рта у нее вырвалось облачко разноцветных пузырьков. – Здесь обязательно должен быть какой-нибудь проход! За мной! – Схватив меня за руку, она устремилась на глубину.

Битый час мы крутились среди каких-то мохнатых трубочек, забираясь в заросли кустов с щупальцами, которые распахивались настолько широко, что с легкостью могли обхватить небольшого дельфина. Но каждый раз всё заканчивалось одним и тем же – тупиком.

Наконец я устало опустилась на камни, уже готовая сдаться, в то время как Шона внимательно изучала очередной коралловый нарост, простукивая его пальцами подобно строителю, проверяющему прочность каменной кладки. Внезапно из-под ее рук выпорхнула стайка бешено вьющихся рыбок. Я уставилась на них, как зачарованная.

– Кажется, есть!

Взволнованный голос Шоны вывел меня из забытья. Она лихорадочно скребла стену, и я, заинтригованная, подплыла поближе.

– Смотри! – Шона поскребла еще немножко. Кораллы крошились под ее пальцами. – Что ты видишь?

– Ничего.

– Смотри внимательнее.

– Да на что смотреть-то?

Шона указала на дыру, которую только что проскребла, потом засунула туда руку и вытряхнула еще немного пыли – та уплыла, медленно растворяясь в подводном потоке.

– Здесь слабое место, – пояснила она. – Этим кораллам тысячи лет. Наверняка кто-то следит за стеной и заделывает все отверстия, но Риф такой огромный, что всё заметить и заделать просто невозможно.

Тогда и я в свою очередь просунула руку в дыру и поскребла ногтями, словно песок рыла. Эта часть рифа, действительно, отличалась от остальной стены. Она была заметно мягче. Я принялась лихорадочно ковырять коралл.

Мы скребли и царапали, и очень скоро погрузились в коралловые наслоения по самые плечи. Вокруг нас клубилась белесая пыль.

– А дальше что? – поинтересовалась я.

– Надо расширить дыру, чтобы можно было пролезть целиком.

Мы молча продолжали трудиться. Внутри коралл не сверкал и не блестел. Мы рыли в полной темноте. У меня уже онемели руки, всё тело ныло от напряжения и чесалось от клубящихся вокруг коралловых частиц. Неожиданно Шона схватила меня за плечо. Проследив за ее взглядом, я увидела крошечное пятнышко яркого света.

– Мы пробились! – восторженно ахнула я.

– Почти. Не останавливайся.

Надежда придала мне сил. Я принялась остервенело скрести стену ногтями. Дыра становилась всё больше и больше. Скоро в нее уже можно было пролезть. Я обернулась к Шоне.

– Лезь первая, – предложила она. – Ты меньше.

Крепко прижав руки к телу, я оттолкнулась хвостом и, расцарапав все бока, худо-бедно протиснулась в дыру. Оказавшись на другой стороне, я тут же принялась расковыривать отверстие дальше, чтобы могла пролезть и Шона. Но стена больше не поддавалась. В довершение всего я сильно порезала палец об острый коралловый выступ.

– У меня не получается! – крикнула я в дыру.

– У меня тоже, – донесся сквозь толстый слой кораллов Шонин голос.

– Попробуй протиснуться!

В отверстии появилось лицо Шоны.

– Плечи не проходят. Ничего не получится!

– Давай я тебя потяну.

– Не надо. – Шона отплыла от дыры. – Я только застряну и заткну собой проход.

– Но я же не смогу без тебя! – у меня задрожал голос.

– Я подожду здесь.

– Обещаешь?

– Буду ждать с этой стороны.

Глубоко вздохнув, я заглянула в дыру.

– Договорились.

– Удачи.

– Ага. Спасибо тебе за всё. Ты самая лучшая подруга, какая только может быть.

Шонины глаза блеснули в темноте.

– И ты тоже.

Куда там: я даже близко сравниться с ней не могла! Но вслух говорить об этом не стала – а то вдруг она согласится.

Я отвернулась от дыры и, оставив позади Великий Русалочий Риф, поплыла вперед: к темнеющим вдали пещерам, вокруг которых торчали острые зазубренные куски кораллов.

– Скоро я увижу своего папу, – прошептала я.

Звучало ужасно непривычно, но очень хотелось верить, что пройдет совсем немного времени, и это станет правдой.