Текст книги "Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост"

Автор книги: Лиз Кесслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава восьмая

Вот оно. То, чего я так боялась! Я переступила через канавку с водой, по периметру опоясывающую бассейн. Робкая попытка убедить мистера Берда, что у меня грибок на ногах, не возымела ни малейшего результата – он просто выдал мне белые резиновые носки. Теперь я не просто была в опасности, но еще и выглядела как последняя дура в этих идиотских носках. Класс! Что же делать?!Еще немного – и моя тайна будет раскрыта. Все узнают, что я урод.

– Побыстрее, ребята, время идет! – инструктор Боб хлопнул в ладоши, глядя, как я на подгибающихся ногах бреду к бассейну. – Пока все зайдут в воду, уже пора будет вылезать.

Стук собственного сердца гулким эхом отдавался у меня в голове.

– Те, кто умеет плавать, заходят в бассейн, – не унимался Боб.

Только бы он не вспомнил обо мне, только бы не вспомнил, мысленно взмолилась я. Мое время истекало; необходимо было срочно что-то придумать.

– Это и тебя касается, – Мэнди Раштон ткнула пальцем в мою сторону. – Что это с тобой, рыбкаты наша? Приступ застенчивости?

Я сделала вид, будто не слышу, но было уже поздно: Боб обернулся.

– Что за шум? – Тут он заметил меня. – Ах, да. Это у тебя в прошлый раз была судорога?

Я попятилась к стене, тщетно надеясь, что она поглотит меня навсегда. Не пойду в бассейн. Не пойду, и всё тут!

– Ладно, зайдешь в воду, когда будешь готова.

Ага, как же, держи карман шире…

– Главное, не волнуйся. Тогда всё будет в порядке. – Боб повернулся к остальным – Ну, ребята, вперед.

– Пусть наша водоплавающаяныряет первой, – выкрикнула Мэнди так, что все обернулись.

Неожиданно она толкнула меня, и я, потеряв равновесие, поскользнулась на мокром полу и – плюх! – шлепнулась в бассейн.

На какое-то мгновение я совсем забыла про Мэнди – это была такая мелочь по сравнению с тем, что я снова очутилась в воде, нежной, шелковистой и мягкой; уютной, как любимая ночная рубашка. Но потом я пришла в себя. Всплыв на поверхность, я увидела тридцать пар глаз, и по меньшей мере в одной из них светилось злобное торжество.

Я должна побороть себя! Но этоуже началось – ноги онемели и склеились. А я – идиотка! – зачем-то проплыла до самой середины бассейна! Я проталкивалась сквозь воду, стараясь не двигать ногами, в надежде, что хвост все-таки не образуется. Руки яростно колотили по воде, бортик понемногу приближался. Я должнауспеть! Скорее, скорее!

Задыхаясь, я выбралась из воды – в последний момент! Стоило мне перекинуть туловище через бортик, как ноги тотчас же «разлиплись». Тяжело дыша, я уселась на краю бассейна. Ко мне тут же подлетел Боб.

– Ты не поранилась?

Он озабоченно склонился надо мной, и тут мне в голову пришла отличная идея.

– Щиколотка, – застонала я, хватаясь за ногу. – Кажется, вывихнула..

– Как это произошло?

Я уже хотела сказать, что нечаянно поскользнулась и упала, но тут за спиной Боба замаячила мерзко ухмыляющаяся физиономия Мэнди. С какой радости я должна ее выручать?!

– Меня Мэнди толкнула.

– Ну что ж, – сказал Боб. – Значит, на этой неделе ни та, ни другая плавать не будет. До конца урока посидишь в углу, – сердито сказал он Мэнди. Потом обернулся ко мне. – А ты побереги ногу.

После этого он, громко хлопнув в ладоши, вернулся к классу:

– Ну всё, представление окончено. Переходим к занятиям.

Прихрамывая и дрожа, я побрела в раздевалку. Но дрожала я не от холода, а от слов Мэнди, едва слышно прошипевшей сквозь зубы:

– Ты у меня за это поплатишься, водоплавающая.Ты еще узнаешь.

Шона плыла впереди, а я тащилась сзади, вяло шлепая хвостом по воде. Мы приближались к затонувшему кораблю. На темном небе сверкали мириады звезд, но луны не было.

– Почти приплыли! – Шона нырнула.

Я неохотно последовала за ней. Вскоре далеко впереди, просачиваясь меж скал и водорослей, замерцал золотистый свет.

– Шона! – не выдержала я. – Не надо нам туда плавать! Это бессмысленно.

– Но ты же сама говорила…

– Да не нужно это. Он всё равно не мой отец.

Шона удивленно вскинула брови.

– Мой отец нас бросил. Именно так, как я и думала. – Я пересказала всё, что услышала от мистера Бистона, а также рассказала о его странной угрозе.

– А ты уверена, что всё так и было? – спросила Шона.

– Зачем мистеру Бистону врать?

Сколько раз за последние три дня я задавала себе этот вопрос! Я по-прежнему не до конца верила мистеру Бистону, но лучше уж это, чем напрасная надежда.

– А я думала… – Шона оглянулась на корабль. – Слушай, давай всё равно сплаваем, а? Мы же почти пришли…

– Какой смысл?

– Но мы же ничего не теряем! И потом, я хотела тебе кое-что показать. Это связано с той дверью в туннеле.

По большому счету, мы, действительно, ничего не теряли. Корабль не имел ко мне ни малейшего отношения. Так что бояться нечего.

– Поплыли, – согласилась я.

Мы пробирались по темному туннелю, хватаясь руками за скользкие стены. Я старалась не встречаться взглядом со здоровенной зубастой рыбиной, которая увязалась вслед за нами.

– Так что ты хотела мне показать? – спросила я у Шоны.

– Там, на двери, был знак. Я совершенно о нём забыла из-за всего, что потом случилось.

– Какой знак?

– Трезубец.

– Что это?

– Символ Нептуна. Он всегда ходит с трезубцем, и с его помощью может вызвать бурю или создать остров.

–  Остров?!Он умеет создавать острова?

– Только когда в хорошем настроении. Но поскольку он редко бывает в хорошем настроении, то и острова создает редко. Гораздо чаще он поднимает ужасные бури. – Глаза у Шоны восторженно сияли, как и всегда, когда она говорила о Нептуне.

– Еще говорят, что с помощью своего трезубца он может кого угодно превратить в камень. Его дворец полон окаменевших животных – все они когда-то ослушались Нептуна. А еще он может одним взмахом трезубца уничтожить огромный корабль, или закатить пир на весь мир, или образовать вулкан…

– Круто!

Наконец мы добрались до цели.

– Смотри! – Шона указала на верхний левый угол двери.

Там тускло поблескивала медная пластинка с выбитым на ней рисунком. Рисунок был почти не виден, но у меня не возникло никаких сомнений относительно того, что это такое. Это был тот же самый рисунок, что и на ключах мистера Бистона!

– Но… не может быть… – я сунула руку в карман. – Это невозможно!

– Что? – Шона подскочила ко мне.

Я протянула ей брелок.

– Где ты это взяла?

– Это ключи мистера Бистона.

Невозможно! Я ошиблась. Что-то перепутала. Наверняка.

– Акула меня проглоти! – выдохнула Шона. – Так ты думаешь… – она запнулась.

А что я могла думать? У меня все мысли в голове перемещались.

– Попробуем? – Шона взяла у меня брелок.

Я потрясенно наблюдала, как плавно поворачивается в замке большой ржавый ключ. Дверь распахнулась. Мы молча скользнули внутрь.

И оказались в маленьком кабинете с письменным столом, заваленным множеством заламинированных папок и бумаг, придавленных тяжелыми камнями. Рядом стоял прикрепленный к полу табурет. Подплыв к столу, Шона пошарила у себя над головой. В следующее мгновение над нами вспыхнуло маленькое оранжевое солнце. Щурясь и мигая, я подняла голову, – с потолка свисало длинное узкое существо со шнурком на кончике хвоста.

– Электрический уж, – пояснила Шона.

Мы переглянулись.

– А для чего нужен второй ключ? – спросила Шона, подплывая к металлической тумбочке, стоящей в углу.

Я подергала ящики, но они не поддавались. Едва не зажмурившись от страха, я сунула ключ в верхнюю скважину. Хоть бы не подошел, хоть бы не подошел, как заведенная твердила я про себя. Что я там найду, если он подойдет?

Ключ не продвинулся даже наполовину.

Я вздохнула с облегчением. И тут же мне страстно захотелось выбраться отсюда. Немедленно!

– Может, просто совпадение? – пробормотала я, пятясь из комнаты.

Тут я зацепилась хвостом за табуретку и шлепнулась на пол. Стайка черных рыбешек вырвалась из-под стола и, кружась, умчалась вон из кабинета.

– Эмили! – схватив меня за руку, Шона показала куда-то под стол.

Наклонившись, я увидела большой деревянный сундук, окованный медью и обмотанный цепью. Как в «Острове сокровищ»! Я нырнула под стол, и Шона помогла мне вытащить ящик наружу.

– Подавиться мне медузой! – пробормотала она вполголоса, глядя на что-то, свисающее с цепи.

Медный замок. Я вставила в него ключик, повернула и, если честно, ни чуточки не удивилась, когда замок, щелкнув, открылся. Любопытная серебристая рыбешка сунулась в сундук – он был доверху набит пластиковыми папками. Я вытащила стопку. Цвет папок сразу же изменился, переливаясь от синего к зеленому. Бегло просмотрев первую стопку, я потянулась за следующей. И вот, наконец, в моих руках оказалась папка, непохожая на все остальные. Во-первых, она была толще других. Во-вторых, выглядела гораздо новее. И, самое главное, на ней стояло моеимя.

Глава девятая

Не знаю, как долго я смотрела на эту папку, но только вдруг почувствовала, что рука моя, крепко ее сжимавшая, онемела.

– Что это? – Шона заглянула мне через плечо.

И тут на самом дне сундука я заметила другую папку. На ней стояло имя моей мамы. А под этой папкой – еще одну. Я вынула ее, не смея взглянуть на обложку. А открыв, увидала то самое имя, что не выходило у меня из головы всю последнюю неделю. Джейк Виндснэп.

Я провела пальцем по этим словам: Джейк Виндснэп. Я повторяла его имя снова и снова А вдруг это все-таки ошибка, чья-то дурацкая шутка, или просто недоразумение?

– Джейк – мой отец, – произнесла я вслух.

Ну конечно же, это он! Я всегда, всегдаэто знала – с того самого момента, как впервые услышала это имя. Теперь же, увидев его на бумаге, я убедилась в этом окончательно.

Дрожащей рукой я переворачивала пластиковые страницы; каждая была помечена крошечным изображением трезубца.

– Но при чём здесь мистер Бистон? – спросила Шона.

– Может быть, он все-таки знает, где находится мой папа, – выпалила я. – Если они были лучшими друзьями, может быть, он пытается ему помочь. Может, они всё это время поддерживали связь?

Я говорила и сама себе не верила. Да и у Шоны на лице особой уверенности не было.

– Есть только один способ это проверить, – заметила она.

Я снова посмотрела на папки. Узнав их содержимое, я уже не смогу жить как прежде, притворяться, что ничего не знаю. Так может, лучше не знать?

Я привычно начала накручивать на палец прядь волос. Нет, не выйдет. Я должна заглянуть туда. Что бы там ни было написано, я хочу знать правду.

Первой я раскрыла папку со своим именем. Из нее тут же выпал смятый листок, на котором было что-то нацарапано от руки. Я поспешно подняла его и вместе с Шоной, заглядывающей мне через плечо, прочла следующее:

ЭВ Один: Всё в порядке.

Докладывать нечего. Морских генов не обнаружено. Вероятен отрицательный результат (50%). Чешуя отсутствует.

– Что, во имя океана, это означает?

Я пожала плечами и вытянула из папки листок побольше:

ЭВ Восемь: Всё прояснится?

Объект попросил научить его плавать (Смотри доп. папку МПВ). ЧПБ присутствовал при этом. Мать отказала в просьбе. И вряд ли эта просьба будет удовлетворена в ближайшем будущем. Тем не менее, необходим тщательный контроль. Морской ген отсутствует практически наверняка, но, всё же, эксперимент прекращать не следует. Обязательно продолжить наблюдение.

– Это я объект?! – возмутилась я.

Шона болезненно поморщилась.

Тщательный контроль?Они что, следили за мной?!

Может, и сейчас следят? Вздрогнув, я кинулась закрывать дверь в кабинет. В последний момент, проплыв прямо у меня над головой, в комнату успела проскользнуть синяя рыбина.

Мы просмотрели папку от корки до корки. Всюду было одно и то же: объекты, инициалы, какая-то бессмыслица. Тогда я раскрыла мамину папку.

МПВ Ноль: Возражения.

МПВ – представляет величайшую опасность для Подводного мира. Постоянное наблюдение ЧПБ. Использовать 3-Зелье.

Шона ахнула.

– 3-зелье! Я знаю, что это такое! Твоей маме стирали память!

–  Что?!Кто?

– Мистер Бистон. Наверное, он помогает Нептуну.

– Помогает Нептуну? Но как? Да что он может?

– Правда, обычно людей со стертой памятью усылают куда-нибудь подальше от тех мест, где произошла встреча с морским народом, – добавила Шона.

– Почему?

– В русалочьих местах зелье забвения может со временем утратить силу. Мы это проходили в прошлой четверти по химии.

– Так ты думаешь, они опоили мою маму?

– И, скорее всего, продолжают это делать. Одной дозы зелья достаточно, чтобы заставить забыть мимолетную встречу. Но если общение длилось долго, воспоминания приходится гасить постоянно.

Гасить? Я вспомнила о еженедельных визитах мистера Бистона. Так значит, он ходит к нам не потому, что ему одиноко! Он опаивает мою маму!

Мы внимательно просмотрели мамину папку – все ее действия, страница за страницей. Мистер Бистон следил за нами много лет!

– Меня сейчас стошнит, – простонала я, отворачиваясь к стене.

Шона протянула мне папку Джейка. К обложке была приклеена записка: Восточное крыло: Е 930.Мы принялись просматривать страницы.

ДВ Три: Отрицательный настрой.

ДВ по-прежнему не согласен с приговором. Мрачен, необщителен.

ДВ Восемь: Улучшение.

Субъект освоился с тюремными буднями. Поведение исправилось.

ДВ Одиннадцать: Изоляция.

Заключенный открыто обсуждал операцию «Закрытый остров». Три дня изоляции.

– Операция «Закрытый остров»! – снова ахнула Шона. – Так, значит, это правда! Такое место действительно существует! Остров, где морской народ и люди живут вместе!

– Откуда ты знаешь, что это именно он? – оборвала ее я. – Речь может идти о чём угодно.

Мы продолжили чтение.

– Ерунда какая-то, – заметила я, принимаясь плавать взад-вперед по комнате.

Шона продолжала листать страницы.

– Цифры, числа и непонятные сокращения, – сказала она наконец, захлопывая папку. – Не поймешь, где голова, а где хвост. – Потом вытащила из сундука очередную – последнюю – папку. – Послушай! «Проект «Маяк». ЧПБ поселяется в Брайтпортском маяке до окончательного разрешения проблемы В. Переоборудовать нижний этаж для входа-выхода. Возможна помощь сирен. Предыдущий смотритель маяка: 3-зелье, удаление из этих мест». – Шона подняла на меня взгляд.

– Что будем делать? – спросила я.

– А что мы можемподелать? Ничего. Зато ты нашла своего отца!

Мой отец. Как же странно это звучит. Как-то не так. Пока ещене так.

– Да ведь я его еще не нашла. Пока что мы нашли только какие-то дурацкие бумажки, полные всякой чепухи.

– Извини. – Шона огорченно опустила папку.

– Слушай, но мы все-таки убедились, что Джейк – мой отец, верно?

– Конечно.

– И мы теперь знаем, где он.

– Ну, в общем, да.

– Но он не может выйти оттуда. Он заперт. И он вовсе не бросал меня…

– Наверняка! Я уверена, что он и не собирался…

– Значит, мы сами к нему придем!

Шона растерянно уставилась на меня.

Я торопливо покидала папки обратно в сундук, а потом заперла его.

– Пошли!

– Куда?

– В тюрьму. – Я обернулась к подруге. – Я должна его найти!

Шона покачала хвостом.

– Эмили! Это ужасно далеко!

– Но мы же русалки! Мы способны проплыть сотни километров.

– Я, может быть, и способна. Но для тебя это слишком далеко. Ведь ты русалка только наполовину, не забывай об этом.

– Так, по-твоему, я хуже тебя? – Я уперла руки в бока. – А я-то думала, что ты мне подруга. Может быть, даже лучшаяподруга.

Шонин хвост нервно задергался.

– Правда? – спросила она – Я бы тоже хотела, чтобы ты была моей лучшей подругой.

– Интересно ты себя ведешь для подруги. Даже не хочешь мне помочь отыскать моего папу.

– Я просто боюсь, что у нас не хватит сил туда добраться, – жалобно возразила Шона – Я даже не знаю точно, где это.

– Но мы так и не узнаем, если не попробуем. Прошу тебя, Шона, пожалуйста. Если ты и правда моя лучшая подруга…

– Ну хорошо, – тяжело вздохнула она. – Давай попробуем. Но только я не хочу, чтобы ты рухнула без сил на дно посреди океана. Как только почувствуешь, что устала, сразу скажи, и мы вернемся. Договорились?

Я задвинула сундук обратно под стол.

– Договорились.

Не знаю, как долго мы плыли. Может быть, час, может быть, больше. Мои руки словно налились свинцом, хвост, казалось, вот-вот отвалится. Мимо, подскакивая над водой, проносились летучие рыбы, время от времени в волны стрелой падали чайки.

– Еще далеко? – спросила я, задыхаясь.

– Даже половины не проплыли. – Шона беспокойно оглянулась. – Ты как, ничего?

– Ага, – я попыталась выровнять дыхание. – Всё нормально. Я в порядке.

Шона, убавив скорость, поплыла рядом.

– А по-моему, совсем даже не в порядке, – заметила она наконец.

– В порядке, – упрямо ответила я, но тут в лицо мне плеснула волна. Я закашлялась, и Шона подхватила меня под локоть.

– Спасибо, – я вывернулась из ее рук. – Уже всё нормально.

Она смерила меня полным глубокого сомнения взглядом.

– Вообще-то, нам обеим не мешало бы передохнуть. В пяти минутах отсюда есть один островок. Он, правда, немного в стороне, но зато мы сможем отдышаться.

– Хорошо, – согласилась я. – Если тебе нужно отдохнуть, я не возражаю.

– Отлично. – Шона поплыла вперед. – Не отставай.

Скоро мы добрались до крошечного островка; по размеру он был не намного больше того плоского камня, на котором мы обычно сидели, поджидая друг друга. Я с наслаждением растянулась на твердой шершавой поверхности, и хвост мой тут же начал превращаться в ноги.

Кажется, прошло всего несколько секунд, когда я почувствовала, что Шона мягко трясет меня за плечо.

– Эмили, – позвала она шепотом. – Просыпайся. Уже светает.

Я рывком села.

– Я долго спала?

– Не очень. – Шона пожала плечами.

– Почему ты не разбудила меня раньше? Теперь мы не успеем! Ты это нарочно сделала!

Шона обиженно поджала губы. Тут я вспомнила, как она ради меня притворялась усталой, и как она привела меня к себе в школу, и всё остальное тоже.

– Извини, – проговорила я. – Я знаю, что ты не нарочно.

– Тюрьма слишком далеко, – повторила Шона – Даже для меня.

– Наверное, я никогда его не увижу. Он, небось, уже и забыл, что у него есть дочка! – Я стерла соленую каплю, непрошенно скользнувшую по щеке. – Что мне делать?

Шона обняла меня за плечи.

– Мне так жаль, – сказала она.

– Мне тоже. Прости, что обидела тебя. Ты замечательная подруга. Ты мне очень помогла.

Шона сделала серьезное лицо, но тут же, не выдержав, прыснула.

– Я понимаю, что ты права, – добавила я. – Мы точно сегодня не успеем, если до сих пор проплыли только половину пути.

– Даже половины не проплыли. Смотри, – она показала на горизонт. – Видишь то огромное облако, похожее на кита, пускающего фонтан, а сзади еще маленькое облачко в виде морской звезды?

– Д-да, – я с сомнением вглядывалась в небеса.

– Под ними, там, где небо встречается с морем… полоска… чуть-чуть светлее линии горизонта.

Горизонт казался таким далеким!

– Вот это он и есть. Великий Русалочий Риф. Он – как гигантская стена; он больше всего, что ты видела в своей жизни. Риф состоит из скал и кораллов всех цветов и оттенков, какие только можно себе представить. А тюрьма находится по другую сторону примерно в километре от него. Чтобы в нее попасть, нужно перебраться через Риф.

У меня упало сердце, – точь-в-точь, как тяжелый камень падает на морское дно.

– Шона, но это же в тысяче километров отсюда!

– Мы что-нибудь придумаем, – отозвалась она. Потом, порывшись среди гальки, подобрала два камушка и один протянула мне.

– Что это?

– Камушки дружбы. Они означают, что мы теперь лучшие подруги. Если ты, конечно, не против…

– Конечно, не против!

– Смотри, они почти одинаковые. – Шона показала мне свой камушек. – Мы обе должны всегда носить их с собой. Это значит, что мы всегда готовы помочь друг другу. – А потом тихо добавила: – И что мы найдем твоего папу.

Я окунула свой камушек в воду. Он сразу стал, гладким и блестящим.

– Это самый лучший подарок из всех, которые мне делали!

Шона спрятала свой камушек в хвостовой карман, а я сунула свой в карман куртки. Потом посмотрела на полосу света, которая всё ширилась, поднимаясь от горизонта.

– Ну что, поплыли? – Шона соскользнула в воду. – Пора.

Мы не торопясь вернулись к Радужным Камням.

– До воскресенья? – спросила я перед тем, как попрощаться.

Шона смущенно порозовела.

– Лучше до понедельника.

– Я думала, ты по понедельникам не можешь.

– Постараюсь. Я смогу. Просто, понимаешь, в понедельник утром у нас показательный урок по плавтанцу, и мне придется делать тройные сальто. Мне нужно выспаться перед выступлением.

– Тогда до понедельника, – улыбнулась я. – И удачи тебе.

К тому времени, как я добралась до дома, я так устала, что смогла бы заснуть стоя. Но в голове у меня гудело от всевозможных мыслей и вопросов. И еще мне было ужасно грустно. Да, я знаю, где мой отец. Но как до него добраться? Найдем ли мы его? У меня было такое чувство, будто я, едва найдя, тут же потеряла его снова. Да и маму я тоже, оказывается, совсем не знала. Если бы только она вспомнила!

Уже в полудреме мне пришли на ум слова Шоны: «в русалочьих местах зелье забвения может полностью утратить силу».

Ну конечно же!

Теперь я точно знала, что мне делать.