Текст книги "Я хочу быть твоей единственной (СИ)"

Автор книги: Лия Султан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

–Только…это же не способ убедить меня в переезде?

–Нет, – усмехается он. -Конечно, нет. Я же обещал не давить.

–Ну ладно. Я тебе поверю.

Обнимаю и касаюсь его губ. Где-то в памяти яркой вспышкой промелькнуло воспоминание о том, что я поймала букет невесты на свадьбе подруги. Вечера, когда мы оба поняли, что пропали.

* * *

Понедельник наступил слишком быстро, мы и глазом моргнуть не успели. Солнечное утро и безоблачное голубое небо как по заказу. Прилечу и сразу поеду в офис, разгребать дела. И снова половина сердца останется здесь.

–Мне пора выезжать, самолет через три часа, – шепчу в его губы и зарываюсь пальцами в густые черно-серебристые волосы. Как мне нравится вот так сидеть у него на коленях и смотреть в серые глаза. Сама же думаю: “Если ты попросишь меня остаться и не уезжать, я сделаю это. И к черту работу, и город другой, и этот билет, который сгорит”. Я дурочка. Противоречивая, вздорная, влюбленная девчонка, которая сама себе усложняет жизнь.

Фархат ведет теплой ладонью по моему обнаженному бедру и легонько его сжимает. Сердце замирает в сладкой истоме. Я знаю этот его темнеющий взгляд и дрожу в предвкушении.

–Я сам отвезу тебя в аэропорт, – убирает мои волосы назад и целует в шею.

–Только в этот раз давай попрощаемся на парковке, – дыхание сбивается, а пальцы касаются пуговицы на его рубашке.

–Почему? Стесняешься своего старика? – его усмешка выходит какой-то странной.

Оттолкнувшись от него, бью кулачком в плечо и негодую.

–Прекрати, пожалуйста. Я никогда тебя не стеснялась. И ты не старик.

–Ладно, малыш, – тянет меня на себя, обнимает и покачивает, как ребенка. – Я пошутил.

Кладу голову на то самое плечо, которое ударила, и впиваюсь пальцами в ткань рубашки.

–Через две недели я снова приеду и все расскажу папе. Моя сестра уже знает.

–А я познакомлю тебя с родителями и сестрой.

–Договорились.

Через полтора часа мы стоим на парковке аэропорта возле машины Фархата. Никак не получается отпустить друг друга. Наши пальцы переплетены, он любуется мной, а я им, говорит, что скоро эти полеты туда-сюда закончатся и мы, наконец, будем вместе.

–Приземлитесь, напиши мне. А лучше позвони, – Фархат заправляет мои волосы за ухо и проводит ладонью по щеке, отчего я прикрываю глаза – так хорошо.

–Как всегда, – улыбаюсь и касаюсь его запястья. – Будешь носить эти часы и вспоминать меня.

–Отличный подарок, кстати. Хотя из всех твоих подарков мне больше всего понравился самый первый.

–Тсс, – кладу указательный палец на его губы, а он расплывается в довольной улыбке. – Не смущай меня.

–Мне нравится, когда ты краснеешь. Где кольцо?

–Спрятала в сумку, чтобы не потерять. Ну что ты закатываешь глаза? Такие вещи в самолет не надевают.

–Ладно, ты женщина, тебе виднее.

–Не дуйся. Я тебя люблю, – в миллионный раз признаюсь, зная, что он и так все видит по моему горящему взгляду.

–И я тебя люблю,– вопреки уговору Фара все-таки целует меня быстро, но оглушительно прекрасно. И я думаю: “Слава Богу он сделал это, потому что я буду чувствовать вкус его губ весь полет”.

Глава 35. Любовница

Неделю спустя

Сая

-И вот оказалось, что это вовсе не отравление, а самый настоящий пузожитель! – довольная и счастливая Медина кладет руку на живот. – Мы не думали, что так быстро получится, хотели хотя бы год пожить для себя, но раз малыш сам нас выбрал…

–Поздравляю, жаным, – больше всех восторгается Саида – мать двоих. – Дети – это прекрасно. Надо рожать, пока возраст позволяет, потому что чем старше мы становимся, тем меньше шансов зачать, выносить, ну и родить без патологий.

Мы с Люсей многозначительно переглядываемся. Обе незамужние, бездетные, тридцати трехлетние женщины, которые никак не вписываются в рамки идеальных восточных келин, то есть невесток. Наверное, потому что замуж мы выйдем уже не девушками, как Медина с Саидой. У Люси после последнего романа никого нет на горизонте. Она только вчера вернулась из дорогущего ретрита, который проходил на Бали, а я прилетела сегодня утром из Астаны, а в обед встретилась с ними, так как Фархат занят до вечера. Его всю неделю не было в стране, он был в Германию по поводу заводского оборудования, а теперь, в субботу, разгребает накопившиеся дела.

–Слышь, Сай, – потянув губами трубочки в стакане с лимонадом, она поднимает вверх указательный палец и подмигивает мне.

–Что? – недоумеваю.

–Тик-так, тик-так, тик-так, – изображает стрелки часов, – это наши с тобой часики на бомбе тикают.

–Я не это имела ввиду, – пожимает плечами Саида, сжимая в руке бокал с водой. – И потом, девочки, не нужно обижаться на правду. Ведь врачи уже давно доказали, что чем старше женщина, тем меньше яйцеклеток у нее остается и соответственно меньше шансов зачать.

–Мы тебя поняли, не переживай, – отвечаю я, вымученно улыбнувшись.

–Ну, Сая, – Медина подается вперед и понижает голос. – Не хочешь рассказать нам, как дела на личном фронте? Мы-то с Саидой уже все знаем, а вот Люся не в курсе.

Две пары глаз смотрят на меня в ожидании и нетерпение. Глаза у обеих горят, только у Медины как-то по-доброму, а вот Саида смотрит на меня странно.

–Вы о чем? – хмурю брови, но рот невольно кривится в подобие улыбки.

–Я что-то пропустила? – невинно хлопает длинными ресницами Люся и смотрит на меня.

–Я видимо тоже, – пожимаю плечами.

–Нам-то ты можешь сказать, Саечка, – елейным голоском выдает Медина. – К тому же вся тусовка уже в курсе.

Ужас пробегает холодом по спине, когда я осознаю, что наш роман с Фархатом уже не секрет. И если его обсуждает местный бомонд – дело плохо.

–Скажи уже прямым текстом, – рубит Саида. – Все только и говорят о романе дочери Ансара Дулатова с владельцем молочного завода.

Сбоку слышу, как присвистывает Люся. Она ведь видела нас вместе у пруда.

–С которым ты танцевала на свадьбе Медины? – спрашивает она.

–Точно! – стучит ладонью по столу подруга. – Они вместе танцевали на нашей свадьбе! Вспомнила. Признавайся, у вас всё там началось?

Упершись локтями в столешницу, хватаюсь за голову. Девочки буравят меня вопросительными взглядами, а у меня ком в горле стоит и разрастается до катастрофических размеров.

–Вот это да! Меня не было две недели и тут такое. А как вы узнали? – спрашивает Люся, как ни в чем не бывало потягивая свой лимонад.

–Мне сказала свекровь. Этот Валиев – друг моего свекра, – ответила Медина.

Этот Валиев…Вот так нас, наверное, и называют за спиной: “этот Валиев” и “эта Дулатова”.

–Все, конечно, в шоке, потому он, как сказал свекор, никогда не встречался с молоденькими. А тут ты! Еще и намного его младше!

–16 лет – не такая большая разница.

–М, поддерживаю! – выпустив изо рта трубочку, Люся икает и поднимает вверх ладонь. -Это вообще мелочь! И какой он любовник? Слышала, в этом возрасте мужчины очень хороши в прелюдиях.

–Люся! – шипит на нее поборница нравственности Саида. – Сейчас речь не об этом!

–А о чем, прости? – сузив глаза от пульсирующей боли в висках, переспрашиваю ее.

–Саечка, мы с тобой дружим очень давно. Посмотри на себя, – жестикулирует она. – Ты молодая, красивая девушка. Да тебе в отличие от меня не дашь тридцати трех. И тут он – седой, взрослый мужик под пятьдесят.

–Ему сорок девять, – глухо произношу.

–Ты же ему в дочери годишься! – сокрушается Саида, меняясь в лице. – Не понимаю, как с такими стариками можно ложиться в постель? Как их целовать? Как позволять им трогать себя? – брезгливо выплюнула она. – А рожать от таких вообще опасно. Чем старше отец, тем больше осложнений: диабет, риск преждевременных родов, преэклампсия.

–Это ты прочитала, потому что обо мне беспокоишься? – положив руку на сердце, съязвила я.

–Нет, – Люся отправила в рот зеленую виноградину, – это потому что токал ее отца беременна (токал – любовница или вторая, младшая жена).

–Люся, – покраснев от злости, шипит Саида, – это не твое дело.

–Так и мужик Саи – не наше дело. Сколько бы ему не было лет, – ведет она плечом, поворачивает голову и подмигивает мне.

–То есть у твоего папы токал и ты сейчас проецируешь на меня всю его ситуацию? Так, Саида? – повышаю на нее голос.

–Кажется, разговор свернул не туда, – Медина пытается замять конфликт.

–Сбавь тон, будь добра. Хочешь знать, что еще про тебя говорят?

–Саида, успокойся, – одергивает ее Медина. – Не надо.

–Нет, пусть скажет, – велю я, вытянув руку вперед.

–Я-то скажу, потому что кто еще сделает это, глядя тебе в глаза. Говорят, этот Валиев сошелся с женой, они даже работают вместе. А потом появилась ты. И он очень удобно устроился: здесь живет с ней, а каждую неделю ездит в Астану, чтобы трахать тебя. Ну и чем ты теперь отличаешься от токалки?

–Это правда? – обращаюсь к Медине, едва сдерживая гнев. – Так говорят?

–Да, – пискнула она. – Но ты бы никогда не стала встречаться с женатым.

–Фархат не женат! Он давно в разводе и не живет с ней, – перевожу взгляд с Медины на Саиду. – И если всем так интересно, то мы с ним спим не только в Астане, но и здесь.

–Вот это молодцы, – забавляется Люська.

–Мне это абсолютно неинтересно, – недовольно цокает Саида.

–А ты, Саида, спишь с мужем? – усмехнувшись, гордо поднимаю голову. – Вам же с Мединой так интересно копаться в моем нижнем белье, давай в твоем тоже поковыряемся. Вы же еще молодые, хоть и двое детей. Как часто занимаетесь сексом? Каждый день или через день? Раз в неделю, раз в месяц?

–Сай, пожалуйста, – жалобно просит Медина, а Саида покрывается красными пятнами.

Но меня уже несёт совершенно не в ту степь и злость застилает глаза.

–А как? В миссионерской, сбоку, ты наездница или предпочитаешь, когда он сзади?

–Замолчи, – она комкает салфетку и бросает ее в меня.

–С такой подругой и врагов не надо.

–Мне не нужна подруга, которая спит с чужими мужиками, – резко встает из-за стола и кресло на металлических ножках с шумом падает

–Я не буду оправдываться ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было, – поднимаюсь вслед за ней. На нас уже с интересом смотрят гости, сидящие за соседними столиками. – Потому что я знаю правду. И она ничего общего с вашими сплетнями не имеет.

Оставаться здесь бессмысленно и обогнув стол, я иду к выходу, забираю пальто в гардеробной и на ходу надеваю его. Быстрым шагом направляюсь к своей машине, думая только о том, слышал ли папа все эти слухи. Надо было признаться ему еще в прошлый приезд, или еще раньше, когда Фархат хотел с ним поговорить. Глупая девчонка! Я не послушала его тогда, встала в позу, обиделась, а ведь он был прав.

–Сая, стой! – слышу за спиной голос Люси. – Да подожди ты!

Останавливаюсь, опускаю голову и только сейчас ощущаю боль в грудине. Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь, теряю почву под ногами и кладу руку на капот своего автомобиля.

–Как ты? – Люся касается рукава и кладет руку на спину.

–Нормально, – выдыхаю я. – Сорвалась.

–Не удивительно, – хмыкает она и встав напротив, лезет в сумку и достает пачку сигарет и зажигалку. – Покурю, не возражаешь?

–Нет.

–Нервы тоже шалят, – изящными пальцами достает тонкую белую трубочку, зажимает ее губами и подносит к концу зажигалку. Красиво затягивается и выпускает дымовое кольцо.

–Тоже меня осуждаешь? – поджимаю губу и слежу за тем, как меняется выражение ее лица.

–Я? Да Боже упаси! С моим-то послужным списком, – коротко смеется, продолжая курить. – Кто я, чтобы тебя осуждать? И потом я видела твоего мужика. Хорооош, – тянет она.

–Он занят.

–Я не претендую, – усмехается, смахивая пепел на землю. – Любишь его?

–Очень, – признаюсь честно. – И он меня тоже.

–Классно, – улыбается Люська. – Даже завидую по-белому. А на Саидку внимания не обращай, перебесится.

–Не пойму, что с ней.

–Ну как? У папы токал беременна, муж тоже далеко не ушел, – прищуривается она и снова затягивается.

–Как это? У него тоже токал?

–Не-а. Просто гуляет. А она дома с детьми его ждет, как покорная жена.

–Ужасно, – убираю волосы с лица и вдыхаю холодный октябрьский воздух. – Как же так?

–Поэтому она злится. Бл**ь, я тоже дура, добавила ей про отца. Просто непроизвольно вышло. Хотела тебя поддержать, но что-то пошло не так. Язык мой – враг мой.

–Я не отбивала Фархата и не уводила из семьи.

–Верю. Ты бы никогда так не сделала, я тебя знаю.

–Почему тогда они в это поверили? – указываю рукой в сторону ресторана.

–Без понятия, – пожимает плечами и кутается в пальто.

–Я боюсь, что эти слухи дошли и до папы.

–Упс, – играет бровями подруга. – Это плохо. Но скажи ему правду. У вас все-таки близкие отношения, не то, что у некоторых.

За Люсиной усмешкой скрывалась горечь и досада от того, что у нее всегда были проблемы с родителями. У отца давно вторая семья и дети от новой жены. А мама Люси еще в нулевых вышла замуж за австралийца и живет в Сиднее.

Мы несколько секунд стоим в тишине и мои мысли полностью сосредоточены на папе и его возможной реакции. Несмотря на мой страх, вытаскиваю из сумочки смартфон и прямо при Люсе набираю его.

–Да? – слышу его серьезный голос.

–Пап, привет!

–Привет. Прилетела уже? – голос спокойный, ровный, особой радости нет.

–Да. Утром.

–Хорошо, потому что я хотел поговорить. Можешь ко мне подъехать к шести?

И по его тону я понимаю, что гадкие слухи до него все-таки долетели.

Глава 36. Годится в отцы

Сая

Перед смертью не надышишься, и я почти не дышу, пока еду на машины до папиного дома. Кровь стучит сках, а в ушах напряженно звенит. Сжимая руль, я выкручиваю его и въезжая на свободное парковочное место, а потом долго сижу, смотря в одну точку и подбирая нужные слова. В этот момент в сумке звонит мобильный. Это Фархат.

–Малыш, привет! – от этих слов и его голоса хочется плакать.

–Привет, – вздыхаю я.

–Что с голосом? – закрываю глаза и вижу, что хмурится. -Что случилось?

–Фархат, – сглатываю ком, который вот уже несколько часов стоит в горле. – О нас знают.

–В каком смысле? – не понимает он.

–Я встречалась с подругами. Оказалось, в городе о нас распустили слухи, – замолкаю и всхлипываю.

–Кто? – рычит он в трубку.

–Не знаю…но придумали совершенно ужасные вещи, что якобы ты сошелся с женой, вы живете и работаете вместе, а потом ты ездишь в Астану каждую неделю и спишь со мной.

–Блядь, – ругается он. – Кто тебе такое сказал?

–Саида с Мединой.

–Медина – это жена Рамиля?

–Да.

Фархат снова чертыхается и я даже слышу, как он ударяет кулаком по столу.

–Его мать знает мою бывшую жену.

–Они дружат?

–Нет. Ты где?

–Папа вызвал к себе. Кажется, он знает.

–Подожди меня, я подъеду. Мы вместе к нему зайдем.

–Нет-нет, пожалуйста, не надо, – быстро говорю в трубку и шмыгаю носом. Чувствую себя разбитой, а ведь даже еще с отцом не говорила. – Я знаю его характер. Сначала я поговорю, а потом уже спокойно встретимся втроем.

Он несколько секунд молчит и обдумывает мои слова, а затем говорит спокойно:

–Хорошо.

–Фарочка, – голос дрожит и срывается, – ты был прав тогда. Надо было разрешить тебе поговорить с ним. Надо было тебя послушать.

–Ты хотела как лучше, малыш, – мягко отзывается мужчина. И в этот момент я так благодарна ему за то, что он не твердит “Я же говорил”, доказывая свою правоту. – Я буду ждать тебя дома. А с остальным я разберусь сам.

После нашего разговора, вытираю лицо салфетками, поправляю макияж и звоню папе. Он дома, ждет меня.

Встречает обычно, обнимает, целует в щеку. На мой вопрос, где Мира, отвечает, что она у пациента, но скоро приедет. Это хорошо, что мы поговорим с ним без свидетелей.

–Пойдем в кабинет, – велит он и я плетусь за ним,

Внутри все выдержано в стиле Дулатова: строго и со вкусом. Мебель из красного дерева, стеллаж с книгами, диван. Обстановка напомнила мне комнату, которая была в нашем прежнем доме, когда была жива мама. Замечаю на столе две фотографии в рамках: одна – где мы с Даной вдвоем, другая – папа и Мира вместе. Немного колет под ребрами, но я всё понимаю.

–Пап, раз уж ты решил поговорить в такой обстановке, я хочу сказать, – начинаю я, но папа меня останавливает.

–Садись, – он указывает на стул напротив рабочего стола. Я слушаюсь его, а он берет второй стул и садиться рядом. Затем он включает свой мобильный и протягивает его мне. – На, посмотри.

Беру в руки гаджет и меня словно обухом по голове ударили, потому что на экране я вижу нас с Фархатом в аэропорту. В тот день он провожал меня, а я попросила его оставить меня на парковке. Камера немного трясется, но даже так хорошо видно, как мы обнимаемся, смотрим друг на друга, целуемся. Как я прикладываю палец к его губам, а он поглаживает мою щеку и глядит с любовью в глаза.

Запись прерывается, я молча кладу смартфон на стол и вонзаю зубы в нижнюю губу. Сильно. Больно. Хочется до крови.

–Почему молчишь? – спрашивает папа строго.

–Следишь за мной? – поворачиваюсь к нему. – Может, еще телефон прослушиваешь?

Дернув бровями, папа встает на ноги и стучит кулаком по столу. Слышу, как монотонно тикают часы, приближая мою казнь.

–Значит, прослушиваешь, – поджимаю губы и смотрю на него снизу вверх, насупив брови. – И как? Все, что хотел услышал?

–Лучше бы я этого не слышал.

Я не могу ничего сказать – язык прилип к небу, а по взгляду отца мне становится ясно, как он разочарован. Для девочки, которая всегда смотрела на него с восхищением и искала одобрения во всем, это самое страшное наказание. Страшно подумать, что он дошло до его ушей, ведь пока Фархат был в командировке мы разговаривали с ним каждый вечер. В основном по видеосвязи, но пару раз у него была проблема с вай-фаем и он подключил роуминг. И мы не стеснялись. Мы говорили друг другу такие вещи, которые мой отец не должен был услышать. Господи, какой позор!

–Зачем, папа? Ты не должен был, – вырывается с горечью. – Это моя личная жизнь и у всего есть границы, которые ты нарушил.

–А что мне еще делать, когда мне докладывают, что у владельца крупнейшего в регионе молочного завода молодая любовница. И это Сая Дулатова, – он повышает голос, а я моментально покрываюсь мурашками и вздрагиваю. – Моя дочь! – резко стучит ладонью по столу и я подпрыгиваю от страха и неожиданность. – Моя девочка – любовница взрослого мужчины! Да я чуть со стыда не сгорел!

–Я не любовница! Фархат давно в разводе!

–Я знаю, сколько он в разводе. Я уже всё про него знаю. Штамп сейчас ничего не значит. И дыма без огня не бывает, – размахивает рукой отец. – Знаешь, что мне хочется после этого с ним сделать?

–Ты его не тронешь! – вскакиваю и впервые смотрю на него с ужасом. – Папа, пожалуйста…Он хотел прийти к тебе еще тогда, когда мы только начали встречаться. Я сама его отговорила. Мне не хотелось никого в это посвящать. И я, – смахиваю с лица льющиеся ручьем слезы, – я не любовница. Мы оба свободные люди. Мы любим друг друга.

–Какая у тебя может быть любовь с человеком, который годится тебе в отцы? Который сделал из тебя любовницу! – вскидывает он руку, кривя рот от злости.

–Вот такая, – развожу я руками и всхлипываю. – И дело не возрасте, что такое шестнадцать лет?

–Ему почти пятьдесят, Сая! Тебе тридцать три! Улавливаешь разницу? Через десять лет это шестьдесят! Как мне! Ты хочешь жить со стариком? Измерять ему давление по утрам и напоминать выпить таблетки?

–Ты не старик. Ты вообще год назад женился и Мира тоже младше тебя.

–Не сравнивай. Ей сорок восемь. У нас взрослые дети и внуки.

Зарываюсь пальцами в волосы и силой зачесываю их назад. Лицо красное и мокрое, тело напряжено, нервы натянуты. Он не понимает меня. Не хочет. И тут я допускаю большую ошибку.

–Самое обидное знаешь что? Что ты поверил сплетням, а не позвонил мне напрямую. Отругал бы, покричал, но не стал бы следить, прослушивать.

–Ты мой ребенок. Я должен тебя защищать! – кричит он.

–От кого защищать? – не уступаю. – От человека, который любит меня? С которым я счастлива так, как никогда в жизни не была? Он сделал мне предложение и я согласилась.

Папа ничего не отвечает, но и не скрывает своего недовольства.

–Я никогда тебя не осуждала. Да, я плохо повела себя с Мирой один раз. Но я молчала, зная, что у тебя есть содержанка почти моего возраста! Тогда ты не считал себя слишком старым для нее? А ты знаешь, что об этом шушукались за нашими спинами! Но я ничего не сказала ни тебе, ни Дане, даже несмотря на то, что мне было обидно за память мамы!

–Господи! – восклицает он, сверкая такими же голубыми, как у меня глазами. – Да почему ты не можешь быть как Дана, и не лезть не в свое дело?

Замираю, услышав последние слова. Губы дрожат, но я держу себя в руках, чтобы снова не расплакаться. Как много всего я наговорила отцу, нарушив все правила поведения со старшими. С родителями на Востоке так не разговаривают. Их почитают, уважают, не перечат. не повышают голос. Как моя младшая сестра Данелия. Тихая, кроткая, идеальная. Не я.

Понимая, что у меня больше нет аргументов, я судорожно вздыхаю и иду к двери, но схватившись за ручку, слышу папин голос:

–Дочка, я не хотел тебя обидеть. Не уходи.

Оборачиваюсь и понимаю, что ресницах дрожат крохотные капельки. Сердце щемит и я знаю, что еле уловимая боль скоро разрастется, поэтому лучше уехать, пока не поздно.

–Я все поняла, – спило произношу, сжимая ручку холодными пальцами. – Прости, что я не Дана. Не вышла замуж за ровесника, не родила тебе внуков. Не живу тихо и спокойно в своем прекрасном волшебном мире.

–Я не это хотел сказать, – оправдывается он. Замечаю, как почернело его лицо.

–Не хотел, но сказал.

Мои последние слова выскакивают как-то сами собой, я толкаю дверь и выхожу в коридор. В этот момент слышу голос мачехи:

–Жаным, я дома, – зовет она папу, а я горько усмехаюсь.

–Привет, Мира. И пока.

–Как? Ты уже уходишь? – снимает верхнюю одежду и открывает дверь высокого шкафа. – Оставайся, поужинай с нами.

–Спасибо, но меня ждут.

–Ты к нему собралась, да? – вздрагиваю от папиного вопроса и смотрю на Миру. Она хмурится от моего взгляда и в ее глазах застывает вопрос.

–Да! – оборачиваюсь и высоко задираю подбородок. Такое чувство, что терять мне уже нечего. Отец стоит, опершись ладонью о стеклянную столешницу консоли. – Когда я прилетаю сюда, то живу у него. Еще будут вопросы?

Мама не раз говорила, что моя проблема в том, что я не могу вовремя остановиться и поставить точку в споре. В том числе, и с папой. Что меня так и тянет доказывать свою правоту и я не успокоюсь, пока этого не сделаю. Вместе с тем, она же считала, что я умею признавать ошибки. Но сейчас я не считаю себя виноватой.

–Ты переедешь в город ради него? Оставишь свои рестораны, свои мечты и пойдешь за ним? Принесешь все, над чем работала, в жертву?

–Ансар, – мягко зовет его Мира. – Пожалуйста, не надо. Ты потом пожалеешь.

Но ни я, ни он не слушаем Меруерт. Потому что мы похожи друг на друга. Я – его отражение.

–Да, папа. Если надо, я пойду за ним. Хоть на край света пойду. И даже если у меня сердце вырвут, я не перестану любить Фархата.

–Сая, Ансар, пожалуйста, не ссорьтесь. Я уверена, можно спокойно все решить, – Мира встает между нами и пытается вразумить.

–Вот видишь, папа, – качаю головой и замечаю с грустью, – жизнь дала тебе второй шанс, дала две большие любви, двух разных, но любящих тебя женщин. Меня тоже любят, а ты никак не хочешь этого понять. Ты дал мне всё и научил всему. Я всю жизнь буду это ценить, но ты не видишь очевидного – я другая, папа.

Пока отец молчит, я разворачиваюсь, снимаю с вешалки пальто, забираю ботинки и выбегаю на улице. Темно, холодно, зябко, но свежо после дождя. При свете дворовых фонарей быстро одеваюсь и иду к машине, чтобы скорее уехать.

–Сая! – мачеха нагоняет меня и приходится остановиться. – Он отойдет. Не обижайся на папу. Он очень тебя любит.

–Спасибо, Мира, – слабо улыбаюсь. – Вы настоящий миротворец.

–Я не знаю всего, Ансар мне рассказал все в общих чертах.

–Все слухи – неправда. Я не любовница, Мира, и не разрушала ничью семью. Мы свободные люди. Я так устала доказывать это сегодня подругам, папе, вам.

–Мне не нужно ничего доказывать, – она берет меня за руку и сжимает ее. – Я тебе верю.

–Спасибо.

Неожиданно тянусь к ней, обнимаю и кладу голову на ее плечо. Она не проронив ни слова, гладит меня по волосам, а мне на секунду кажется, что мама вернулась. Но зажмурившись, я осознаю, что это не она, это мачеха. Только почему-то в ее объятиях также спокойно и тепло, как в маминых. Она бы тоже мне поверила, и я бы многое отдала, чтобы прийти к ней вот так и сказать: “Мама, ты знаешь, а я ведь люблю…”

–Не переживай, Саечка, я поговорю с папой, – обещает Мира. – Он обязательно отойдет и примет ситуацию.

–Не уверена.

–Папы всегда больше переживают за дочерей. А Ансар тебя очень любит, даже не сомневайся. Вот увидишь, потом все плохое забудется.

–Если бы так…

Через несколько минут я уже еду домой. Дорога в субботу вечером свободна и я держусь в рамках положенных на этой дороге 60 километров в час, хотя мимо меня и пролетают машины на скорости.

Невольно в голову лезут папины слова о Фархате, но я прогоняю плохие мысли. Очень хочется услышать его голос, и чтобы он в который раз сказал мне, что все будет хорошо. На светофоре захожу в “последние звонки”, нажимаю на иконку с его фотографией и вывожу звонок на автомобильный дисплей. Гудки длятся вечность. Фархат не берет трубку, а я разочарованно вздыхаю. Ехать еще минут двадцать и я надеюсь, что он все-таки перезвонит, когда увидит пропущенный.

В зеркало заднего вида замечаю, как джип без остановки фарит мне, намекая на то, чтобы я перестроилась. Еще чего! Терпеть таких не могу. Не обращаю на него внимания, но затем боковым зрением замечаю, что он выезжает на встречку, пока там нет машин, а потом он вдруг резко перестраивается на мою полосу, не подав при этом предупредительного сигнала.

Выкручиваю руль вправо, пытаясь уйти от столкновения, но машину заносит на скользкой дороге. Я в ужасе понимаю, что больше не контролирую ситуацию, вылетаю на встречку и за пределы проезжей части. А дальше удар, адская боль и кромешная тьма…